Моя подруга – не причина моего одиночества, а повод, благодаря которому я чувствую его острее. Она не виновата, что кроме нее в этом городе у меня никого нет, но когда она убегает на свидание, я понимаю, что я совершенно одна. Но не может же она все время сидеть возле меня?! Да и зачем?
Моя подруга всегда весела и улыбается. Это не стоит ей никаких усилий. Единственное, что может ее огорчить – это ее работа. Если бы ей платили за улыбки и веселье, она была бы безгранично счастлива. А пока границы ее счастья – любовь. Моя подруга влюблена. Возможно, так сильно впервые в жизни.
Она хочет, чтобы я тоже была счастлива, но уже и сама не помнит, как внезапно это происходит. Она говорит мне «Улыбайся!», она измучила меня этим. Ей кажется, что если я буду постоянно улыбаться, то непременно стану счастливой. Моя подруга часто путает причину и следствие. А у меня нет причин для счастья, только сиюминутные радости – кофейное мороженое, ливень, музыка с улицы, лоскут солнца на полу, взгляд незнакомца, перехваченный мной – да, это дает мне возможность улыбнуться, но не стать счастливой!
Моя подруга убегает на свидание, и пятничный вечер, начало уик-энда, убивает меня. Чтобы немного оттянуть старт «прекрасных» выходных я иду проводить ее до почты. Я улыбаюсь на ходу, чтобы сделать ей приятно и в то же время мне так хорошо с ней, что иногда я верю, будто улыбаюсь сама по себе. Я иду и ловлю ветер в карманы пальто.
- Бог мой! Почему ты не застегнешься?
- Я выпендриваюсь. Ты же знаешь, что в душе я немного мужчина, - сейчас, когда под глазом у меня большой синяк, я чувствую себя хулиганом.
Вчера в «Забегаловке» мы ели омлет, который приготовил Джон. Несмотря на то, что Джона пригласили работать здесь аж из Шотландии, он – неважный повар, и чтоб есть его стряпню, нужно много приправ.
Там, в «Забегаловке» мы и придумали игру в Тома Круза. Играть в нее легко – надо лишь кидать друг другу бутылочки – с кетчупом, горчицей, табаско, хреном, соевым соусом и прочим. Главное, не уронить. Конечно, высший пилотаж – кидать несколько бутылочек сразу (и ловить!) или жонглировать ими, как это делают бармены. Как Том Круз в фильме «Коктейль».
Мы с подругой довольно долго перекидывались бутылками, и вдруг она кричит мне «Улыбайся!.. - я, оторопев, открываю рот и забываю ловить. - …Том Круз всегда… - Бамс! Стеклянная бутылка прилетает мне точно в скулу, - …улыбался… - я растерянно улыбаюсь, я проиграла. - …В том фильме-е-е!..».
Я вспоминаю, как это было и мне становится смешно. Я хохочу так громко и невоспитанно, как хохочут хулиганы. Моя подруга с интересом смотрит на меня.
- Ты чего?
Мы останавливаемся возле почты, чтобы проститься до понедельника. От почты две дороги – направо к радости и любви, и налево – к пустым выходным. Я иду налево и захожу на почту. Я бываю тут каждую пятницу – письма могут здорово украсить выходные.
Писем нет. Для меня посылка от мамы – книги, орехи, шоколад, теплые носки. Я иду домой и плачу – шоколад и носки, как же мне начать жить в полную силу?!
Дома, надев носки, я слоняюсь из угла в угол, грызу орехи и реву. Слипшиеся ресницы, воспаленные губы, синяк под глазом, пушистые волосы – такой я встречаю себя в зеркале.
Я задерживаюсь перед ним и оживаю. Я представляю чей-то завороженный взгляд, остановившийся на мне, и слезы мгновенно высыхают. Я опускаю глаза и улыбаюсь ему. Можно было улыбаться всему, чему я хотела улыбаться, но я лишь репетировала эту улыбку дома перед зеркалом. Я вижу себя в зеркале счастливой и отчаянно желаю реальности происходящего. Мои губы щекочут улыбки – яркие, открытые, светлые, широкие, радостные, теплые, задорные – все они достаются зеркалу, когда я примеряю свое будущее счастье. Я слышу, как зеркало шепчет: «невероятная, красивая, сумасшедшая, сказочная…».
Я загораюсь, а может, куда-нибудь пойти? Хоть куда, куда глаза глядят! Может, что-нибудь произойдет?
Наверное, телефон звонит уже вечность. Я возвращаюсь в настоящее. Я иду к телефону, а улыбки остаются в зеркале.
Это могут быть только два человека – мама или моя подруга. Хорошо, если бы это была мама. Очень долго я верила в то, что моя мама может все на свете. Мама – моя волшебная палочка. Но когда случилось «Мама, пусть он в меня влюбится!» я поняла, что волшебства нет. Моя мама не может дать мне все, она может только сильно желать этого. Но, в отличие от моей подруги, она не требует, чтобы я радовалась, а сама радует меня.
Я снимаю трубку.
- Привет! Что делаешь? – это моя подруга.
- Так. Ничего. Читаю, - конечно, я вру. Ну, как я могу объяснить ей, что я делаю?
- А мы собираемся на дегустацию мексиканской кухни! Нас позвал Макс…
Я кладу трубку рядом с собой и несколько минут слушаю ее счастливое щебетание. Щебетание беспечной птички на ветке. Счастье эгоистично. Есть минуты, когда даже голос друга раздражает.
Внезапная тишина звучит вопросительно, и я поспешно прижимаю трубку к уху.
- Ты меня слушаешь?
- Конечно.
- У тебя странный голос. Тебе грустно?
- Ну, вроде того.
- Улыбнись и все пройдет! Я тебе завтра еще позвоню!
Как же я устала улыбаться из-под палки!
- Хорошо.
- Пока!
- Пока.
Вечер пятницы – сплошное несчастье. Я понимаю, что никуда я не пойду, что буду слоняться по дому, искать себе занятие, пока не придет время ложиться спать. Сегодня ничего не произойдет. Кроме того, что, может быть, случайно разобьется любимая чашка моей подруги.