- Тут чем-то пахнет, - произнёс он.
В коридор почти не попадал солнечный свет. Где-то в глубине что-то мерно поскрипывало, тихо, словно бы стараясь не привлекать внимание. Деревянный пол, прогнивший в нескольких местах, был покрыт толстым слоем пыли. На стенах – старинные обои с рисунком – чудовищно длинное и вьющееся растение, изображенное так, будто бы оно проросло сквозь стену и устремило свои ветви к потолку.
Один из троих мальчишек, (который был старше всех, ему было 9), стоявших входной двери, достал заранее приготовленный фонарик. Луч света упал на противоположную стену, выхватив из сумрака массивную дверь, оплетенную слоем паутины.
- Ничем здесь не пахнет. Не видишь что ли – тут просто пыльно.
- Чем-то пахнет, и всё тут. И не спорь со мной, Стиви.
- Не спорь со мной, Стиви, - передразнил тот и шагнул вперёд. Доска под ногой
поддалась, и чуть прогнулась, послышался сухой треск.
- Осторожно, осторожно! – подал голос Тэд, - Пока вы тут спорите….. Пока…. А
нам надо следить, чтобы чего не вышло.
- Вот и именно, Стиви! – Фрэнк покосился на фонарик Стиви, и неуверенно добавил:
- Может быть, лучше было бы достать ещё и второй….. А то слишком темно что-то…..
- И ничего не темно. Пойдем, пойдем, - он прошел чуть дальше и обернулся: - Вы
так и будете там стоять?
- Не нравится мне это всё, - пробурчал Тэд, снял очки, протер их платком и снова
водрузил на нос. – Ни черта мне не видно.
- Это потому что ты боишься.
- Это потому, что это не мои очки. Мои помощнее были.
- Да заткнитесь вы! – Стиви коснулся пальцами первой по коридору двери и
помедлил. – Они его где-то здесь спрятали. Если не хотите, чтоб мы остались в дураках, может, поможете мне?
Тэд и Фрэнк, обреченно выдохнув, направились следом. Стиви повернул ручку, что-то посыпалось с потолка, что-то, похожее на песок, и с недовольным «к-к-к-хрррясь» дверь отворилась. Луч фонаря неуверенно дернулся, задрожал, и торопливо пересёк комнату слева направо.
- Что там? – Тэд близоруко сощурился, снова поправив очки.
- Нет, тут они его не стали бы прятать. Надо нам на чердак лезть.
- Ты с ума сошел, Стиви?
- Да здесь некуда прятать.
- Неужели? Вот если бы ты прятал, то где?
- Ладно, ребята, мы обыщем все комнаты. И найдем. Мы. Найдем. Точно. И тогда им
не поздоровиться.
Операция «Коробка с секретом» - звучало как-то нелепо, и Стиви сначала хотел было назвать это как-то иначе, но так как в голову не пришло ничего особенного, пришлось оставить первоначальный вариант. Мальчишки, те, что дружили с Джи-Джи, объявили им нешуточную войну за большое дерево, на ветвях которого разместился старый, но уютный домик, где удобно было устраивать собрания и вообще проводить свободное время. Джи-Джи торжественно объявил, что те, у кого остается «коробка с секретом» (он тогда назвал её просто чемодан, хотя с чемоданом она ничего общего не имела вовсе), имеет право на дом, и обе стороны пожали друг другу руки, потому что именно у Стиви, Фрэнка и Тэда в тот раз и была та самая коробка….. Пока на следующее утро они обнаружили, что дом обступили парни Джи-Джи. В коробке были какие-то тайные вещи – украденная у кого-то клёвая лупа, пистолет с пульками, и даже женский лифчик. Так же там были карты с голыми тетеньками (родители запрещали играть на деньги и вообще на что бы там ни было, а уж ТАКИЕ карты они бы точно вышвырнули куда подальше) и собственноручно сделанные комиксы про монстров. Вообще все, что каким-то образом могло вызвать живой интерес всей компании, помещалось именно в коробку. И хранилось «в секрете от всех-всех».
«Вы украли её!» - возмущенно воскликнул Тэд.
- Естественно, а вы думали, он так и будет покоиться здесь, и мы не догадаемся его
прибрать?
А потом они спрятали его. В старом доме, который обычно обходишь за полмили. Это был плохой дом, очень нехороший. Когда-то давно тут что-то случилось, и взрослые об этом старались не говорить. Но как и все старые истории, история этого дома все-таки обросла слухами, и кто-то даже однажды сказал, что в самой дальней комнате этого особняка прячется настоящий, живой вампир.
- Так нам нужно дерево, или нет? – уверенно произнес Фрэнк, перебирая в кармане
мелочь, от чего казалось, что у тебя будто бы звонит в ушах.
- Нужно, - ответили Стиви и Тэд почти одновременно.
- Тогда вперёд. Коробка должна быть у нас в руках к вечеру. Забудьте все истории
про привидений, нам сейчас не до глупостей.
И тогда они вошли. И прошли по длинному коридору вглубь дома. Чем дальше они шли, тем бледнее становились из лица, с губ сошли улыбки, лишь глаза блестели, будто были полны слёз, но только слез там не было, было что-то… что-то другое, влажный, сияющий страх сочился из черных зрачков.
- Я туда не пойду, - Тэд вытянул руку и указал на едва заметный в темноте
прямоугольник двери. – Там чулан. Чудовищное место, я туда не пойду.
- Какого чёрта! – шепнул Фрэнк. – Какого чёрта, Тэд, опять истории про призраков?
- Там ничего хорошего нет, я слышал, там ничего хорошего нет.
- Да заткнитесь вы.
Они заткнулись. Стиви шагнул к двери и дернул за ручку. – Заперто. Тебе, Тэд, повезло сегодня.
Коридор свернул направо, и теперь даже не единая полоска света, что падала из щелей входной двери, не проникала сюда. Свет фонаря указал им дорогу на несколько шагов вперёд и уперся в шкаф.
- Даю десять долларов, что они его сюда затырили, - улыбка Тэда полезла аж до
ушей.
Но в шкафу коробки не оказалось. Конечно, они все втроем знали, что она должна быть там. А куда ж ей деваться? Они могли спрятать её только сюда, кто-то смахнул паутину, небрежно, чтобы раздвинуть створки шкафа. Она болталась лохмотьями, такая толстая, будто была сплетена из ниток. Только коробки внутри не было.
- Вот черт, Тэд, можешь попрощаться с десяткой.
- Будь я проклят, - выдохнул Стиви.
- Вы как хотите, а я полезу наверх. И оттудова вам крикну, если что-то не так….
- Нет, если лезть, то всем, - перебил Стиви.
- …всем…. – как эхо повторил Тэд, и засунул руки в карманы.
На чердаке было темно, пыльно, и повсюду угрожающе поскрипывали доски под ногами. Когда такие вот старые дома показывают по телевизору, все совсем не так. А когда сам ползешь по старому чердаку, среди черт знает каких старых вещей, наваленных в кучи и покрытые слоем пыли сантиметра на два, в голову лезут не только байки про мертвецов. Тут, на чердаке, дом словно дышал старостью. Будто именно тут было его сердце, спрятано в этих сундуках, большое красное сердце, которое отмеряет удары в темноте.
Никто не проронил ни слова. Тэд молча прикоснулся к старому креслу-качалке и отдернул руку, как будто она была раскалена, как электрическая плитка. Под потолком пластами висела серая паутина, её хозяева прятались в углах, и наблюдали за незваными гостями.
- Это дохлый дом. Совсем дохлый. – Тэд шмыгнул носом, и выставил вперед руки,
чтобы не натолкнуться на что-нибудь в темноте.
- Сам ты дохлый, - буркнул Фрэнк.
- Смааатрите, это пппотограпии! Альпппом с ппотаграпиями! – кривляясь, произнес
Стиви, указывая пальцем куда-то в сторону стола.
- Что за черт, Стиви. – Фрэнк подошел и взял альбом в руки. Какое-то время листал
его, кашляя и отплевываясь от пыли. – Думали что ли все как в кино? Тут ни одной фотки. Скучища.
- Так не интересно. – Стиви развел руками.
- Мы, кажется, что-то ищем, эй! – подал голос Тэд.
- О, да! Может быть ты нам и поможешь, а Тэдди? Хватит плестись в конце! Выходи
давай, обследуй вон те ящики, а мы – углы. И свалим отсюда поскорее.
Тэд мужественно прошел к ящикам, и начал в них сосредоточенно рыться. Стиви и Фрэнк обшарили углы, пару раз спугнули больших жирных крыс и повалили старый светильник, только и всего. Тэд нашел старое сломанное зеркало, и когда заглянул в него, ему показалось, что сзади его отражения ещё одно отражение.
- Карсивая леди! – сказал он, ткнув пальцем в зеркало.
- Да, ты ОЧЕНЬ красивая леди, Тэд. Я женюсь на тебе, когда вырасту, – проговорил
Фрэнк, ощущая, как по телу пробежал холодок.
- Че ты шастаешь у меня за спиной? – воскликнул Стиви, выходя из сумрака.
- Кто, я? – Фрэнк с негодованием толкнул его в плечо.
- Валим отсюда, нет здесь ничего. Ужас.
- Ну и пойдем, с тобой вечно нифига не получается, Стиви.
- Сам на себя посмотри. Чертов охотник на привидений.
- Нет, вы не понимаете! ОНА БЫЛА ТАМ! – Тэд пытался протирать очки платком,
не снимая их с переносицы.
- Кто? – хором воскликнули Стив и Фрэнк.
Тэд молча указал на зеркало.
Ребята некоторое время стояли молча, почти не шевелясь. А потом двинулись обратно. Что-то было нехорошее в этом зеркале. Едва не навернувшись с лестницы, они, наконец, снова оказались в коридоре.
- Всё, пойдемте. Мне надоело изображать тут….. – Фрэнк запнулся и резко поднял
взгляд наверх. Лаз на чердак они оставили открытым.
- Что? Чего ты там узрел, что ты туда зыришь?
- Или нас опередили, или…. В общем, я только что слышал что-то.
- Что? Может, это просто кто-то пёрнул.
- Прекрати. Я ведь не шучу. Я ведь….
- Воняет, - повторил Тэд. – Говорю вам, снова воняет. А вы мне не верите.
- Точно, Стиви, дом воняет. Надо отсюда убираться. Что-то тут не так, что-то
настолько не так, что у меня волосы дыбом встают, и я сваливаю.
Фрэнк развернулся и пошел к выходу, ступая так осторожно, как только возможно, но доски все равно скрипели и проваливались у его под ногами.
- Самое жуткое, что тут до сих пор ещё стоит мебель. Никто не обчистил, и вещи. И
книги. Скажи мне, зачем тут всё это оставили? Где твой фонарь, Стив? Стиви?
Но когда Тэд обернулся, Стиви рядом не было.
Они нарочно решили его напугать. Вот так. Решили напугать. Ха-ха. Как смешно. Он прошел ещё немного вперёд, в темноту, чтобы показать, что он не трус какой-то там, и не девчонка. Шаги его, тем не менее, становились все менее уверенными. Он зашел в самую узкую ответвленную часть коридора. В тупике Тэд нашарил рукой ещё две двери, наверное, уборной и кладовки, провел рукой по одной из них, и что-то больно воткнулось в палец – небольшая заноза. Сопя, он двинулся обратно, ощущая себя слепым, беспомощным и невероятно одиноким. Этот огромный старый дом словно бы вытягивал жизненные силы, заставлял думать, что если ты вообще когда-то отсюда выберешься, то вернуться не захочешь, это уж точно. Всё, даже стены здесь – были глухими и враждебными, Дом-Склеп с большими черными провалами окон-глазниц, чудовищный, напоминающий особняки из готических романов.
Давясь в приступе веселого смеха, Стив выполз из-под стола и даже хрюкнул от удовольствия. – Хр… Тэд… Хр…Хи….Фрэнк!
Его голос растворился в воздухе, будто что-то впитало его, подобно губке. Уже не так весело хрюкая, он провел лучом фонаря по стене и наткнулся на чье-то белое лицо. Оно выступало из темноты, лицо умершего, лицо сумасшедшего, который стоял и смотрел на него, прямо в глаза. Крик нырнул куда-то внутрь, в желудок, и пару секунд спустя до Стиви дошло, что перед ним не настоящий живой труп. Перед ним всего лишь старинный портрет господина в черном, с холодным взглядом, волевым подбородком. «Как про Дракулу, как в историях про вампиров, про живых мертвецов, про….». Кажется, что человек на портрете неотрывно следит за тобой, хочет забраться в твой мозг, твои мысли, словно бы говоря: «зачем ты пришел сюда? Кто тебя сюда звал?».
Стиви всегда немного боялся портретов, вот таких, на которых люди как настоящие, и в то же время, будто мёртвые. Старинные портреты – это что-то давно ушедшее в прошлое, но почему-то всё ещё подобно фантому, маячащее у тебя перед глазами.
Нет, даже у Бэма Стокера никогда не хватило бы фантазии перенести своих героев вот в такое место. И хотя Стиви не слишком верил в вампиров, приведений или ещё какую ерунду, тут у него вдруг засосало под ложечкой. А ещё защекотало в уголках глаз. В этом душном плотном мраке было сложно воскресить в памяти солнечный свет, небо, такое голубое сегодня, что резало глаза. Сложно было мысленно перенестись на матч своей любимой школьной команды, сложно вспомнить, как шумят деревья у дома, и забылся аромат свежих булочек на кухне, которыми он завтракал сегодня утром.
Коридор, наполненный запахами, сочащимися теперь уже через все стены дома, словно вытягивал из мира жизнь, превращая её в память о прошлом, пыль в углах, в паутину на стеклах, пряча в рассохшиеся шкафы и ящики комодов. Мёртвый и заброшенный дом возвышался, казалось, над всем миром, и всё, что когда-то касалось его, он поглощал, как голодный монстр, выплевывая лишь жалкие остатки, иссохшие скелеты чьих-то судеб, храня в утробе страшную, непостижимую тайну. Что-то было под старыми гнилыми досками, что-то до сих пор дышало там, глядя со старых портретов и прячась в нарисованных на обоях зарослях.
Тэд поскользнулся на чем-то липком и упал. Очки слетели с его носа, и он недовольно пробурчал что-то, а когда водрузил их обратно, понял, что поскользнулся в какой-то темной луже. – Ааааааааах ты чёрт, - выдохнул он. – Штаны завозил. Новые же.
Завозить штаны, которые вчера подарил отец, было, конечно, не слишком приятно. Завозить новые штаны в чьей-то пакостной мерзкой кровище, вот что было самое обидное. Новенькие джинсы, «ливайсы», до чего клёвые штаны, до чего клёвые.… И самое противное, и самое страшное, самое…
Он закричал, и кричал долго, держа перед лицом свою растопыренную руку, со следами крови, чьей-то крови, её на полу была целая лужа, вот так, черт возьми, вот тебе и путешествие, вот тебе и сказки про привидений. Кого-то тут прирезали, и этот кто-то тут валяется, можно поспорить не на двадцать, а на все 50 баксов.
- Ффффффыыыыырэнк, - выдавил он, неуклюже поднялся на четвереньки и пополз по коридору, стукая коленками об пол, шлепая по нему ладонями и сжав зубы, чтобы не раскричаться снова, потому что было жуть, как страшно, жуть, как…..
Фрэнк ошупал стену в конце ответвленного коридорчика и зажег «Зиппо», осветив две двери, совсем рядом друг с другом. Потом развернулся и прошелся обратно к главному коридору, свернул в другой бок и оказался у лестницы, ведущий на второй этаж.
- Провалились все куда-то? Вы где? Тэд? Тэд, я просто пошутил! Тэд!….
Ступая по краю ступеней, он взобрался наверх и погасил «Зиппо». Прислушался. Стиви, поганец, у него самое главное светило в этом мраке. Он попятился и уставился взглядом в темноту, и вглядывался туда, пока не заболели глаза, и темнота не начала дробиться на мелкие-мелкие точки, словно фотография в черно-белой газете.
Стиви, уже бледный, как сама смерть, вошел в соседнюю комнату и остановился в дверях. Сердце колотилось где-то в горле, кровь ухала в ушах, из-за этого нельзя было расслышать… может быть, чего-то очень важного. Например, как что-то двигается там, в темноте. Легонько ступает по полу, едва задевая его поверхность.
Стиви вжался в стену и почти уже успокоился, когда услышал это. Он услышал громкий мужской голос, который прозвучал у самого его уха:
- Прямёхонько в ад, да, голубчик?
Перед глазами что-то замелькало, и он рухнул на пол, выронив свой благословенный фонарь, который тоскливо уперся лучом в пыльный угол.
- Оставь меня в покое, - женский голос, где-то справа.
- Никто не оставит тебя в покое.
- БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ!!!!!
- Дьявол! Дьявол! Дьявол!!!! Не говори со мной! Не говори!
Стиви тоненько застонал и почувствовал, как что-то теплое льется по его ногам. В любой другой момент он бы сгорел от стыда прямо на месте. Но сейчас его мысли были где-то далеко отсюда.
Тэд услышал что-то, похожее на голоса. Он постарался убедить себя в том, что это всего лишь его чертовски богатое воображение. Но ничего у него не выходило. Уткнувшись лицом в пол, обхватив голову руками и тихо скуля, как раненая собачонка. Очков на нём не было.
Чьи-то шаги послышались совсем рядом, тяжелое дыхание, и, очень скоро:
- Дураки! – и облегченный вздох. Это был Фрэнк, Благослови его Господь. – Тэээд,
Тэд, - прошептал он и коснулся его спины.
- Уххходиииииии, - простонал тот, словно в бреду. –
Никомунескажучестноеслово……
- Что, что с тобой?
Тэд поднял мокрое от слез лицо, и оно просияло, когда он увидел Фрэнка, в руках которого светился маленький огонёк.
- Чего ты делаешь? – Фрэнк уже вцепился в его плечи.
- Они его убили! Кого-то убили! Они тут ещё!
- Кого убили, Бог мой, где? – он наткнулся на что-то ладонью на полу – очки, и
торопливо надел их на нос Тэда.
- Возле лестницы! Кровищиииии – во! – продолжал он, уже шепотом. – Кого-то
замочили, помнишь, как прямо вчера в кино……
- Я там только что был, ни фига там нету, теперь ты меня разыграл! Очень смешно!
Прости, я поступил глупо, но ЭТО ЕЩЁ ГЛУПЕЕ.
- Кто разыграл?! Я разыграл?! – его лицо из бледного вдруг сделалось пунцовым,
только в темноте этого было не разобрать. – Пока ты меня разыгрывал, меня чуть тут не…. Тут кто-то есть, черт, надо искать Стиви, если он, конечно, ещё не сбежал отсюда…..
- Ты ничего не слышал больше?
- Чего? Я ВИДЕЛ, вот, и штаны завозил….- На штанах действительно красовалось
огромное свежее пятно крови. - Задницей прямо бухнулся.
- Где же Стиви? – теперь очередь бледнеть подошла для Фрэнка. – Где этот подлец?
Мы отсюда щас свалим, нафиг эту коробку, чтоб её….
И тогда дверца чулана, в двух шагах от них, приоткрылась. Совсем чуть-чуть.
Холод родился в правом виске и потек куда-то к шее, а потом что-то запульсировало в голове. Стив открыл глаза, мутная пленка повисла перед ним, будто слой паутины. Пол был очень холодным. Он поднял голову, неуклюже оперся локтем и вгляделся во тьму перед собой. До его носа донесся запах собственной мочи и пота. Фонаря близко не было, или он погас, придётся искать. В его ушах всё ещё звучал этот страшный голос: «Дьявол! Дьявол!!!!!». От этого голоса к горлу подкатывала тошнота, такая густая, мерзкая тошнота, и крик, рождающийся в горле, нырял в самую глубину, ужас выступал из пор вместе с потом, чудовищный, невообразимый ужас.
Стиви замер, вслушиваясь, дыхание стало сбивчивым и слишком шумным. Но больше ничего не было слышно. Комната пуста. Пуста, как твоя голова, Стив. Пуста, как вся эта затея с коробкой.
Он наугад протянул руку и коснулся чего-то. Да! Фонарь, фонарь, вот теперь и спасение. Щелк – о чудо! – угол стола и стул у заколоченного окна. Чуть левее – тоже никого. Никого в чертовой комнате. Только портрет на стене. Ужасный, холодящий душу взгляд, такой в страшном сне не приснится. Это только показалось, или губы на лице мужчины чуть скривились в улыбке? Показалось. Как пить дать, показалось, вылазь отсюда, наплевать на…. Коробка. Она стоит на столе, как миленькая, вот она, поцелуй меня в попу, Джи-Джи! Стиви поднялся и мигом оказался у стола, ноги и руки у него дрожали. Он провел ладонью по крышке и разглядел неровный почерк: «Собствинность Дж. Ха-ха-ха». И тут пол под его ногами провалился. Колено пронзила чудовищная боль, и когда он схватился за покалеченную до крови ногу (хорошо ещё, что не перелом), его язык прилип к нёбу и словно бы стал слишком большим и сухим. Стиви теперь обеими ногами стоял в ящике, его белые кроссовки все были в пыли и какой-то грязи, а правая нога опиралась на….. он наступил прямо на……
Тэд и Фрэнки сидели и смотрели прямо в эту открытую дверь, прямо вот так, не шевелясь. И там раскачивалось что-то, из стороны в сторону. Раз-два…. Раз-два…. И тихонько поскрипывала верёвка. Так качается мертвое мясо, огромные куски мяса на крюках в больших помещениях, пахнущих кровью. Там висел кто-то, кто-то высокий, кто-то, воняющий теперь настолько, что слезились глаза.
Глаза Фрэнка расширились до такой степени, что казалось, вот-вот выпадут из глазниц, а через несколько секунд его вывернуло наизнанку, прямо на пол, тогда как Тэд заерзал задницей по полу и стал оглядываться вокруг, в поисках чего-то может быть напоминающего о реальности. Потому что когда погружаешься вот в такое дерьмо, тебе хочется ухватиться за это, словно за ниточку, которая, ты знаешь, не спасет, но всё-таки…. Все-таки эта частица реальности, привычности, она неизменно дарует тебе видимое равновесие. Обои на стенах затрещали, словно из них повылазили мерзкие насекомые, нарисованные ветви растения задвигались в сумраке, создавая странную иллюзию шевелящихся стен. И оба пацана уставились на это «фиг знает что», на эти страшные смеющиеся стены, у которых есть не только уши, но и зубы, и эти стены сейчас сожрут их, всех троих, если уже не сожрали бедного Стиви.
Трупный запах засквозил по коридору, новые позывы к рвоте сдавливали горло, которое теперь саднило, будто его ободрали изнутри наждаком. Тэд поднялся на ноги, стараясь ухватиться за стену, но стены расходились в разные стороны, а потом снова сужались, будто дразня. Пол приподнялся, будто корма корабля из-за огромной волны, и вот-вот перельется через борт холодная пенная вода. Иссохшие доски теперь блестели, как новые, щели куда-то исчезли, и можно было разглядеть новенькие ковры, расстеленные кем-то до самого входа. Свет вспыхнул под потолком, двери кладовки теперь были плотно закрытыми, в скважине виднелся новенький блестящий ключ. Звук шагов, настолько четкий, что начала кружиться голова, раздался вверху, на лестнице. Шаги приближались. Свет бешено замигал, нарисованные растения вспухли на стенах, будто вены, что-то отчаянно захрустело вдалеке, в одной из тех комнат, будто кто-то переломил палку о колено. Когда перед их лицами возникла фигура женщины (женщина из зеркала, уже совсем не такая красивая!), никто даже не закричал. Они так и стояли, молча, и смотрели, как она протягивает к ним свои длинные сухие руки, черные круги под глазами и четкая синяя полоса на шее, волосы разметались в стороны, мокрые, слипшиеся, и когда рот раскрылся, обнажая рядов полусгнивших зубов, странное подобие женского голоса зазвучало в тишине:
- ТЫ СЛЫШИШЬ ИЛИ НЕТ!!!! ТЫ СЛЫШИШЬ МЕНЯ???? – грудь её вздымалась и опускалась, словно она сейчас просто задохнется от избытка воздуха, взорвется изнутри. – Я зарезала его кухонным ножом, - продолжала она, уже тише, и зрачки её исчезли, белые глазные яблоки в красных прожилках уставились на двух детей. Изо рта женщины послышались жуткие тошнотворные звуки, будто бы она изо всех сил хотела сказать что-то ещё, но разлагающееся тело уже не могло ей подчиняться. С натужным хрипом, который заставил исказиться её и без того ужасное лицо, она прокричала куда-то, в темноту, что сгущалась сзади: «И НИКТО ЕГО НЕ НАЙДЕТ, ПОТОМУ ЧТО ОН УМЕР! УМЕР!», а потом изо рта её потек гной и что-то ещё, что-то черное.
Стены снова начали сужаться и расширяться, входная дверь распахнулась, впуская внутрь дневной свет. Уже можно было разглядеть брошенные у входа велосипеды и часть дороги, и даже кусочек голубого неба. Вот она, та самая ниточка, за которую нужно ухватиться. И они ухватились. Обеими руками. Они отчаянно кинулись к двери, как будто бегуны, когда до линии финиша остается несколько метров. Бежать было трудно, как во сне, словно находишься в воде, и тело не слушается тебя, хоть ты тресни. И когда тьма опустилась снова, отрезав от них последнюю надежду, они услышали. Услышали отчаянный крик Стиви, словно бы звучащий из другой вселенной.
Стиви кричал, пока весь воздух из легких не вышел, и когда крик сорвался, мальчик схватился за ножку стола, который каким-то чудом тоже не провалился вниз. Стараясь не смотреть под ноги, он заскулил, и волна дрожи пробежала по его телу. На глазах выступили крупные слезы. На лбу – капли пота. Его лицо побледнело, словно у трупа, дыхание участилось, и сердце клокотало где-то в горле. Глаза застилала белёсая дымка, и человек с портрета, Боже, он продолжал улыбаться, все смотрел и смотрел со стены…….. До сих пор продолжал смотреть.
Стиви обеими ногами стоял в могиле. Наспех сколоченный ящик с иссохшим скелетом внутри. Череп его хищно ощерился в потолок, будто на самом деле ждал именно этого момента всю вечность. Потому что это и была коробка с секретом. Самая главная коробка с секретом, которую никто не должен был найти ещё несколько десятков лет. Трупы, вмурованные в стены собственных домов – это было ужасно банально. Но не так уж смешно, как казалось на первый взгляд. Стиви обнаружил. Что снова может двигаться, вылетел из комнаты и кинулся к входной двери. Его кто-то окликнул.
- Подожди ты нас, - это был Фрэнк. Потом он добавил, но уже слишком тихо, чтобы
кто-то мог его услышать – И не задевай стены. Ради бога. Не задевай эти чертовы стены.
Они выбрались на крыльцо и сбежали вниз по ступенькам, а потом нашли велосипеды, те лежали на земле точно в том месте, где они их оставили. (По другому быть и не могло. Ведь правда?). Всех троих била мелкая дрожь, когда они катились вниз по склону в жарком, летнем мареве. Только на лицах их по-прежнему была застывшая маска потустороннего ужаса. В тот день они больше не сказали друг другу ни слова. А о том своем приключении они вообще больше никогда не разговаривали. Ни через 10 лет, ни через 20. За всю свою жизнь – ни слова о чертовом доме.
*********
Джи-Джи и ребята могли забирать домик на дереве хоть навсегда. Это почему-то уже не имело никакого значения. Несколько дней спустя Тэд, погрузившийся в молчаливое полусонное состояние, впервые произнес одно-единственное слово: «Яблочный пирог». Когда ему принесли кусок этого пирога, он сказал: «Спасибо», а потом попросил, чтобы свет в спальне больше не включали на ночь – ему так проще уснуть.
Стиви на следующий день после происшествия как обычно смотрел телевизор по вечерам, всё так же любил пирожные и молочный коктейль. Фрэнк уехал к родственникам и пробыл у них больше месяца.
Дерево, за которое боролись ребята, оставалась одиноким и пустым, будто вообще никогда никому не принадлежало – Джи-Джи устал играть в детские игры, и завел себе девчонку, их компанию теперь почти не было видно. Каждый вечер, когда спускалась луна, огромный мертвый дом дышал и стонал под ветром, заточив в своих недрах остатки своих темных тайн.
Когда они покинули порог дома, не проронив ни слова и устремились в сторону большого пустынного шоссе, Стиви ещё не знал, что всю свою жизнь потом, даже спустя много лет, в возрасте сорока лет, с уже проступившей сединой на висках, будет слышать во сне этот жуткий голос. Голос, отпечатавшийся в памяти так четко, что ничем нельзя стереть его. И этот голос кричал ему вслед: Прямёхонько в ад. Да, голубчик???!!!
А потом он видел дом, который плавал в сером тумане подобно кораблю-призраку. И дом этот звал его. Нашептывал что-то давно забытое. И тогда Стив Рэдман, женатый на длинноволосой блондинке, преуспевающий адвокат, отец двоих детей, оборачиваясь и еле сдерживая в груди трепыхающееся сердце, слышал, будто бы со стороны: Дьявол! Дьявол! Дьявол!!!! Не говори со мной!!!
И просыпался в холодном поту, потому что это был его собственный голос.