Что нужно беженцам в первую очередь – конечно же, лекции о демократии и правам человека. Сегодняшние властители мира, переделывая и разделывая его так и эдак, перемалывая без сожаления в кровавой мясорубке своих геополитических интересов сотни тысяч человеческих судеб, знали что сказать таким сломанным судьбам - для того чтобы наш народ жил богато и красиво, вы должны лишаться домов, убивать друг друга и уничтожать свою экономику в локальных войнах, живя на наши бюджетообразующие гранты, - в этом и заключалась суть лекций по демократии и правам человека.
Когда активистка-общественница, обеспечивая «явку», прошла по комнатам общежития, где компактно проживали беженцы, в коридоре образовался маленький стихийный митинг. Подавляющее большинство склонялось к бойкоту лекции и лектора, на чьи командировочные могло прожить целый месяц всё общежитие. Но были и такие, под предводительством Аси, которые призывали пойти на лекцию и сорвать её, высказав американцу в лицо всё, что они об этом думают.
- Тогда в 1990, эти американские «учителя демократии» и прав человека ослепли и оглохли, и прямо во время погромов в Баку пожимали руки убийцам, подписывая блефовый нефтяной контракт, - Ася задыхалась от слёз и волнения.
В январе 1990 Асе было 18 лет. Её семья оказала сопротивление «демократ-патриотам» из Народного фронта Азербайджана, Ася с матерью выливали кипяток из окна на пытавшихся залезть от соседей бандитов, а когда брат с отцом ножом и топором встретили взломавших дверь подонков, она сама выбросилась с девятого этажа.
Её спасли русские солдаты, как раз в этот момент подъехавшие к их подъезду. Офицер за доли секунды снял шинель и её поймали в этот импровизированный батут. Ася даже не потеряла сознания. Она не потеряла сознания, когда вместе с солдатами поднялась в их квартиру, и под грудой окровавленных тел бандитов – возмездие приходит ко всем рано или поздно, этих подонков смерть нашла прямо в момент совершения преступления – опознала трупы отца и матери, тело исколотого, но оставшегося в живых брата. Он выжил благодаря самоотверженой заботе сестры в госпитале, перенеся сложнейшие операции. Сейчас он был женат, стал отцом двоих детей. Ася замуж не вышла, жила с семьёй брата, помогая им материально, - она работала администратором в итальянской гостинице
- С живых людей в центре города сдирали кожу и сжигали на кострах среди бела дня, - и ни одного доклада ни в Сенате, ни в Конгрессе, ни в Европарламенте. Ни одного сукиного сына журналиста со свободолюбивого Запада на месте этнических чисток в Геташене и Шаумяне, - слёзы в глазах Аси высохли, в них блестела неприкрытая ненависть. - Вот она, демократия по-американски!!! Западные ценности! Мы на своей шкуре увидели их истинное лицо – лживое, лицемерное и преступное! И продажное, к тому же. А сколько шума, и главное вранья, когда дело касается России!
- Американцы хотели разрушить Советский Союз, и они разрушили его, - мрачно добавила Света, - не всё было хорошо, правильно у нас в стране, но за импортным ширпотребом и оплаченными диссиденскими истериками мы в упор не видели как рубят сук, на котором мы сидим.
- А вот вчера вы видели фильм ВВС? Честное слово, меня чуть удар не хватил, когда увидел как лыбились эти цру-шники, рассказывая как они всё это планировали и блестяще претворили в жизнь. Так же, как советники византийского василевса разрабатывали и претворяли в жизнь планы по разрушению христианских государств Малой Азии и Балкан, подыгрывая туркам. И допретворялись до того, что Константинополь стал Истамбулом. Интересно, кто-нибудь из этих смеющихся цру-шников задумывался о судьбе Византии и напрашивающейся аналогии ? - дядя Рубен был немного философом.
- А вот давайте завтра спросим про Византию у Джорджа, - с дрожащей улыбкой произнесла активистка, - давайте все пойдём и спросим это у него самого.
Неожиданно для активистки мысль понравилась, люди стали живо её обсуждать, решая, кто и что спросит. Активистка облегчённо вздохнула, что от неё требовалось – она выполнила.
Явка была стопроцентной. Джордж, пожилой толстый американец, с открытым лицом викинга, явился без опоздания, и широко улыбаясь, начал с того, что он сам немного беженец, потому что его родители эмигрировали в США из Мюнхена. Не успела переводчица затарахтеть про демократические ценности, как Ася поднялась с места и резко спросила:
- Сегодня американцы бомбили Белград. Мы хотим знать: бомбардировки – это демократическая ценность?
Переводчица оторопела, но быстро перевела. Мгновенно наступила гробовая тишина. Джордж посмотрел прямо в глаза Асе и чётко произнёс:
- It’s a shame for the USA!
-Shame for the USA! – сказал он, переведя взгляд на сидящего Рубена.
Видя, что переводчица молчит, резко произнёс:
- Translation!
- Это – позор для США, - тихо произнесла переводчица.
- Shame! – уже тихо, опустив голову, произнёс Джордж.
Паузу прервал дядя Рубен. Он встал и сказал:
- Мы пришли сюда послушать лекцию. Джордж, просим Вас, продолжайте.
Джордж улыбнулся:
- Of course, - и лекция была продолжена.
На маленьком перерыве координатор прошла по рядам:
- Прошу, кто-нибудь, скажите несколько слов Джорджу, поблагодарите за лекцию, скажите, как это было полезно для вас, скажите, что такие лекции очень нужны.
Люди отнекивались, некоторые очень грубо, но неожиданно Ася сказала:
- Я скажу благодарственную речь от нас от всех в конце.
Она вышла и пришла к концу лекции, держа в руках какой-то листок. В конце, когда координатор обратилась к сидящим, хотел бы кто-нибудь что-нибудь сказать, Ася прошла к Джорджу:
- Джордж, в знак нашего уважения к Вам, я бы хотела прочитать стихи Гейне о Лорелее на Вашем родном, немецком, языке.
Ich weiß nicht, was soll es bedeuten, *
Daß ich so traurig bin;
Ein Märchen aus alten Zeiten,
Das kommt mir nicht aus dem Sinn.
Die Luft ist kühl, und es dunkelt,
Und ruhig fließt der Rhein;
Der Gipfel des Berges funkelt
Im Abensonnenschein.
Die schönste Jungfrau sitzet
Dort oben wunderbar,
Ihr goldenes Geschmeide blitzet,
Sie kämmt ihr goldenes Haar.
Sie kämmt es mit goldenem Kamme
Und singt ein Lied dabei,
Das hat eine wundersamme,
Gewaltige Melodei.
Den Schiffer im kleinen Schiffe
Ergreift es mit wildem Weh;
Er schaut nicht die Felsenriffe,
Er schaut nur in die Höh.
Ich glaube, die Wellen verschlingen
Am Ende Schiffer und Kahn;
Und das hat mit ihrem Singen
die Lore-Lei getan.
Под осыпавшимся потолком и штукатуркой на стенах, немецкий Гейне с Асиным русским переводом после каждого четверостишия звучал, как торжественная ода Баха – гимн вечным и истинным ценностям. Люди слушали затаив дыхание, непроизвольно улыбаясь. А глаза Джорджа наполнились слезами, которые он не хотел скрывать.
Он закивал головой, когда Ася закончила, и поцеловал ей руку:
- Lady... dear lady, шнорк... шнор...
- Шноракалем, - пришла на помощь ему переводчица.
- Шноракалем, - повторил Джордж.
Шноракалем – это спасибо по-армянски.
--------------------------------------
*ЛОРЕЛЕЙ
Не знаю, о чем я тоскую.
Покоя душе моей нет.
Забыть ни на миг не могу я
Преданье далеких лет.
Дохнуло прохладой. Темнеет.
Струится река в тишине.
Вершина горы пламенеет
Над Рейном в закатном огне.
Девушка в светлом наряде
Сидит над обрывом крутым,
И блещут, как золото, пряди
Под гребнем ее золотым.
Проводит по золоту гребнем
И песню поет она.
И власти и силы волшебной
Зовущая песня полна.
Пловец в челноке беззащитном
С тоскою глядит в вышину.
Несется он к скалам гранитным,
Но видит ее одну.
А скалы кругом все отвесней,
А волны - круче и злей.
И, верно, погубит песней
Пловца и челнок Лорелей.