Часы на стене показывали двадцать минут первого. Наташка сидела на кухне, задрав ноги на стул и прислонившись к стене. Молния на ее синих джинсах была наполовину расстегнута, и с боков вылезала белая майка. Наташка взяла со стола мобильник.
- Алле, котик?
В трубке что-то невнятно забурчало.
- Котик, ты когда придешь домой?
Снова бурчание.
- Да я знаю, что на работе. Просто я так по тебе соскучилась! Ну, утром, так утром. Только не задерживайся, пожалуйста. Скажи своему Михалычу, что я его в щечку поцелую, если он тебя вовремя отпустит… Да ладно тебе, я же шучу! Не ревнуй!
Андрей пытался услышать, что отвечали на той стороне, но говорили очень тихо и как-то невнятно.
- Я? Уже спать ложусь. За день устала. То Славик проснется, то Катька с гулянки придет. Ты же знаешь. Все, иду мыться и спать. Спокойной ночи. Да, люблю. Целую моего котика. Да.
Наташка выключила телефон.
- Ну, что там с у нас котиком? – Андрей уже понял, что сегодня он остается, но хотел услышать это от нее.
- Котик под мухой.
- И что?
- И все. Сказал, что придет утром, после работы. Ты останешься до утра?
- Ну, Наташа…
- Чего ты боишься? Не придет он… А даже если и придет?
- О, нет! Я семейные гнезда рушить не собираюсь! Да и вообще, я к тебе приставать не собираюсь.
- Кто бы говорил! – Наташка хихикнула, - Ладно, Казанова, ты что-нибудь выпить хочешь?
- А что у тебя есть?
- Водка. Юрка не допил.
- Давай. А ты что?
- Как всегда. Коктейль.
Наташка встала со стула, вильнула задом, открыла дверцу холодильника и демонстративно низко наклонилась.
- Ммммм!
Андрей не сдержался, и погладил Наташкины ягодицы. Наташка отмахнулась, достала недопитую бутылку водки и два алкогольных коктейля.
- А сестра твоя когда придет?
- Она не придет. Мы с ней вчера поругались, и она ночует у родителей.
- Ну и правильно, что не придет. А что поругались – неправильно.
Андрей налил водку в чашку и выпил.
- Ааааа! Закусить есть чем?
- У меня огурцы есть. Свежие. Мамка с дачи привезла.
- Давай.
Андрей захрумкал огурцом. Наташка отхлебнула коктейля.
- Слушай, а твой муж… Он, вообще, догадывается, что у тебя есть любовник?
- Неа. Еще чего!
- То есть совсем-совсем не догадывается? У вас с ним все так хорошо, что ли?
- Как видишь. Было бы хорошо, нужен бы ты мне был? – Наташка ехидно улыбнулась.
- Вот так ты с друзьями детства? Все, ухожу. – Андрей надулся, и сделал вид, что хочет встать из-за стола.
- Ой, я не могу! Обиделся он! Да ладно тебе, сиди! Люблю я тебя.
- Вот это другое дело, - Андрей взял огурец, и приготовился выпить.
- А ты меня любишь?
- Я? А ты как думаешь? - Андрей вздохнул и влил в себя пол стакана водки. Огурец быстро последовал за ней, - Разве я скажу тебе, что я тебя не люблю? Даже если я тебя не люблю, я скажу, что люблю. Потому что я тебя хочу. А чтобы легче заполучить женщину – надо первым делом признаться ей в любви. Это ведь если…
- Эй, философ! – Наташка коснулась рукой его подбородка, наклонилась и поцеловала его в уголок губ, - Ты мне тут мозги не заговаривай. Мы же не философствовать здесь собрались.
- Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! – запел внезапно охрипшим голосом Андрей, и закашлялся.
- Что с тобой? – Наташка подвинулась к нему, и постучала ему по спине.
- Аааа, вот ты и попалась! – Андрей обнял ее и повалил на пол, успев на ходу выключить торшер. Квартира погрузилась в темноту.
- Осторожней!
- Ммммм!
Он стал целовать ее лицо, шею и уши. Она слабо отбивалась от него, а когда он полез к молнии на джинсах, крепко сдвинула ноги.
- Шалунья!
Андрей завозился с джинсами, одной рукой удерживая обе Наташкиных руки, а другой расстегивая молнию. Наташка не поддавалась. Наконец он измучился, и перестал ее домогаться.
- Пошли в кровать, - прошептала Наташка.
- О, господи! Так бы сразу и сказала!
- Какой ты грубый! Вот Дима…
- Какой такой Дима? У тебя еще и Дима есть? Как я твоему мужу сочувствую! Хорошо, пошли в кровать!
Наташка скинула на пол покрывало, сняла джинсы с майкой, и оставшись в трусиках и лифчике, нырнула под одеяло.
- Иди ко мне, зайка!
Андрей быстро разделся догола.
- А ты тогда рыбка. Холодная рыбка. Такая, знаешь, снежная королева. Снаружи – вся из себя холод, а внутри…
- А что внутри?
Наташка раздвинула ноги, взяла его руку и дотронулась ею чуть пониже пушка.
- Ого! А внутри – ты пылаешь огнем. И жаждешь…
Он не успел договорить, как вдруг на кухне что-то загремело.
- Что это? – испуганно спросил Андрей.
- Аааа, топоры.
- Какие такие топоры?
- Ну, сходи, посмотри. Сбоку за холодильником.
Андрей натянул штаны, и прокрался в кухню. Зажег торшер, и заглянул за холодильник. Там на полу лежали и сверкали топорищами два здоровенных топора. Андрею показалось, что его глаза выкатываются на лоб.
- Слушай, а чего они тут делают?
- Котик сказал, что если он когда-нибудь придет домой, и застанет меня с любовником, то отрубит ему яйца.
- Ехарный бабай! Ты раньше-то сказать не могла?! Знаешь, пойду-ка я домой. Мне вроде Любка говорила долго не задерживаться.
- Ты что, испугался, что ли? Не боись, не придет он. А Любка твоя давным-давно дрыхнет, и пятый сон видит.
- А если он придет?
- Да не придет. Иди сюда!
Желание победило, и Андрей вернулся к Наташке в кровать. Оба запыхтели и время от времени постанывали от наслаждения. Наконец, закончив, они улеглись рядышком на спинах, и уставились в темный потолок.
- Не знаю, кто там кого любит, но в постели ты лучше моей Любки!
Наташка фыркнула.
- А про тебя такого сказать не могу.
- Чего же ты меня тогда приглашаешь?
- Для разнообразия. Все время одно и то же надоедает.
- Сучка.
- А ты – кобель.
- Ну и кобель.
Они снова помолчали.
- Нет, не могу я так, - Андрей вздохнул, и сел на кровать, откинув одеяло.
- Как «так»?
- Все время, как изменю Любке с тобой, так какая-то жалость во мне просыпается, что ли. Жалко мне ее.
- Кого?
- Любку. Чувствую себя самой что ни на есть препоганой мерзостью.
- Какие мы нежные!
- Вовсе мы не нежные. Просто люблю я ее. Разве она виновата, что мне с тобой лучше, чем с ней? У нее же только я и был-то. Откуда ей набраться опыта?
Наташка хмыкнула.
- А ты очень хочешь, чтобы она его набралась?
- Нет. То есть, я сам ее всему научу. Черт! Я же люблю ее! Что я делаю, сволочь?!
- Ну-ну, успокойся. Никакая ты не сволочь. Просто покувыркаться любишь.
Из прихожей раздался какой-то скрежещущий звук. Кто-то открывал ключом дверь.
- О, господи! Неужели Юрка пришел?!
Андрея сдуло с кровати. За три секунды нацепив штаны, он сгреб свою одежду в охапку, и кинулся к большому, встроенному в стену бельевому шкафу.
- Отправь его куда-нибудь. Скажи, что мороженого захотела.
Андрей захлопнул за собой дверцы шкафа. Наташка едва успела забиться в угол и притвориться спящей, как входная дверь распахнулась, и в прихожую ввалилось нечто, объявившее с порога:
- А я видела, как твой козел к этой дуре пошел. К Любке. Уж наверно, не капусту грызть.
- Катька, а ты тут откуда взялась?
Наташка выпрыгнула из кровати, но тот, кто прятался в шкафу, опередил ее на два шага.
- Что ты сказала? Повтори, что ты сказала!
Андрей держал Катьку за плечи, и тряс с такой силой, что ошарашенная Катька лишь смогла заикаясь, дрожащим голосом повторить:
- Онн ссс Лллюббкой ппошшелл.
- Люба, девочка моя! Как же так?!
Андрей оделся, не замечая сестер, и выбежал во двор.
- Идиоты, - только и сказала Наташка.
Темные окна квартиры на первом этаже были забраны шторами. Андрей тихо подкрался к окну их с Любкой супружеской спальни, и прислушался. Сначала ничего слышно не было, но через некоторое время Андрею показалось, будто бы из квартиры доносятся тихие вздохи женщины.
- Люба моя, Люба! Любочка, девочка, что же ты наделала!
Андрей сел на корточки, обхватил голову руками, и беззвучно заплакал.
Женские вздохи то появлялись, то пропадали, иногда перемежаясь со всхлипами. Наконец, вздохи и всхлипы перешли в стоны, и раздался последний долгий гортанный стон. Больше никаких звуков не было.
Андрей еще некоторое время сидел под окном. Потом встал, и пошел по ночному городу, куда глаза глядят.
Наутро, когда он пришел домой, о том, что слышал ночью, он не сказал жене ни одного слова. Да и зачем что-то говорить, когда уже ничего не исправишь. Разбитую чашку не склеишь, и прежние отношения не вернешь.
Люба молча встретила гулящего мужа, помогла ему раздеться и заботливо уложила спать. Иногда Люба думала, что, может быть, зря не разрешает себе изменить Андрею. Пусть даже она любит его. Ведь она прекрасно знает, у кого он бывает по ночам, но сама изменить не может. Но и одна ночью она оставаться не хотела. Поэтому, по совету подруги, еще месяц назад приобрела игрушку для взрослых. И сейчас эта игрушка, надежно спрятанная в шкафу с платьями, лежала и ждала следующей ночи, когда мужа снова не будет дома.