НАРИСУЙТЕ СВОЮ ВЕСНУ.
Нарисуйте свою весну разноцветными красками на клочке бумаги. Безжалостно-летнее небо, ледяной ветер и горячее солнце. Как в детстве: руки по локоть в краске, на листочке ни миллиметра свободного места… Маленький художник радостно смеется, хватается руками за листочек с еще не высохшей краской … Пара отпечатков пальцев для будущих поколений... Это ничуть не огорчает и даже наоборот….
Ваша весна будет желто-голубой, как солнце и небо, как хохляцкий флаг… Как золотая рожь под все тем же бесконечным небом и больше ничего… Люблю Украину. Там мне бывало хорошо… А оранжевая революция тут вовсе не при чем. А! Вы еще, пожалуй, добавите зелененького… Как трава… в ваших папиросах…и на весенней земле. Вот так…
А мои руки измазаны углем. Я нарисую на кирпичной стене черное солнце, черную землю, черные силуэты птиц, черные ночи, полные отчаяния, за которые успеваешь тысячи раз умереть, чтобы утром проснуться снова.
Картинку будет хорошо видно из моего окна. Из него всегда видно кирпичную стену и больше ничего.
Но получается слишком много черного… Картинка скоро сольется в одно грязное пятно и получится просто мазня…
Можно добавить немного красненького… Разных оттенков… Цвета моей крови… Цвета дешевого портвейна, которым давишься, чтобы стало тепло… Цвета алых знамен из моего советского детства…
Получается черно-красная весна. Вот как революционно. И очень забавненько, верно? Только мне отчего-то совсем не смешно, вы уж простите. Посмейтесь, там, без меня, ладно?
Черно-красная… Как тьма и огонь… Как моя мечта, заплеванная и смешанная с грязью… Безумие и кровь… Отчаяние и надежда. Свобода или смерть. И чья-то чужая Победа… От которой хорошо и немного больно одновременно. Победа, которая непременно придет к тем, кто оказался ее достоин, кто не пропил ее, не размазал по кулачкам вместе с соплями и слюнями своих дурацких извечных обломов.
И не стоит, право, за меня волноваться. Я и смеяться буду, и шутить, и вообще… Только пить при этом буду чуть больше обычного. Но никто этого не заметит. Я ведь всегда пила много и несколько лишних сот граммов пройдут вполне незаметно… А мысли, разбавленные алкоголем, текут всегда в самом невероятном направлении. Только это направление никуда не приводит… Впрочем приводит иногда… Но что толку об этом говорить. Давайте помолчим об этом.
А потом придет лето. Я это точно знаю, потому что за весной всегда приходит лето. И даже если у меня или у тебя будет ядерная зима, то у кого-то непременно будет лето. Так всегда бывает. Будет лето… И даже не «последнее лето детства»… Потому что то лето уже давным давно было, и не год и даже не два назад… А просто еще одно безжалостное лето, желтое, как мое безумие, как бырло в его стакане, как ваши бисерные феньки…
А черную весну с кирпичной стены напротив смоет дождем этой же ночью… И она превратится в одно серо-черное пятно… А быть может исчезнет совсем.