Introduction: Два словечка общим планом.
Был зимний день.
В принципе, никакой.
Ни солнечный, ни пасмурный, ни холодный, ни теплый. Никакой…
Past Tense: Вступление.
Я стоял у метро «Аэропорт», почти в самом центре Москвы, на автобусной остановке, умиротворенный и разомлевший от согревающего массажа. Чтобы не остыть и, соответственно, не свести благотворный эффект процедуры к нулю, я решил не идти домой пешком, хотя мне было рукой подать, каких-то …цать минут, а дождаться автобуса.
Итак, я стоял на остановке. Мимо текла толпа. Дорога проходная, как говориться, «тяга есть». Грязноватый снег, голые ветки темных, уснувших до весны деревьев, серо-черная масса людей-снегомесителей, с ревом и вонью проезжающие мимо в солевых разводах и налипшей грязи неухоженные машины, сумрачное невеселое небо – ну, в общем, весь «букет» столичной зимы, доживающей последние денечки. Хотя «букет» – это, конечно, не то слово. Кто видел, тот знает всю прелесть этого периода нашей ежегодной жизни, когда многие стараются ходить, прищурившись, но не буквально, конечно, а «прищурившись», чтобы не исковеркать Чувство Прекрасного в своей душе…
Present Tense: Основная часть.
Ну и вот, стою на остановке. Руки в карманах, воротник поднят, взгляд в никуда, да и зачем куда-то смотреть, ведь оценка поступившей информации, её осмысление, душевный отклик на любое никчемное событие, не важно на какое – будь то бродячая собака, бегущая по своим делам или сидящий в засаде гаишник, съедает столько эмоциональной энергии, что… не напасешься!
На заплеванной и загаженной окурками и собачьими экскрементами остановке, как сейчас помню, было четыре или пять потенциальных пассажиров, с терпеливой покорностью коров перед забоем ожидающих приезд «Икаруса». Пара женщин сильно забальзаковского возраста в темных платках, вездесущих ботинках «Прощай, молодость», и куртках цвета «грязный асфальт»; рядом плюгавенький мужчина, экипированный в стиле «младший научный сотрудник НИИ 70-х»; и, как апофеоз, импозантный дед в зипуне, валенках и с не суковатой палкой, на которую, он, сидя, водрузил свою заросшую волосищами голову. Все.
В общем, стою, никого не трогаю, думаю о своем, находясь в мире цветной фантазии. И тут появляется она…
Она возникла как… как абсолютно инородное толпе тело. Судите сами: все прут в одну сторону, она же разрезала людской поток по диагонали от переулка к нашему статичному квинтету «как нож масло». ( Так описали бы её маневр мэтры советской литературы, или не так, или не описали бы вовсе, ведь их там не было, а был я и поэтому именно мне теперь приходиться отдуваться за них, марать бумагу, забивать папку «Мои документы» в моем 256-ти мегагерцовом помощнике, отрываясь от самого важного дела в моей жизни – интересно вот только, какого?)… Да, девушка…
Сравниваем дальше. Хотя было и не очень холодно (зимы какие-то у нас пошли – прям как в Лондоне, ей богу!), тем не менее, основной формой одежды людской массы была «зимняя, непарадная»: пальто, пуховики, шапки, шарфы, перчатки, etc… Она же выпорхнула не обремененная всем вышеперечисленным.
И, наконец, все были, как я уже упомянул, серо-черные, а она потрясла меня цветом своего костюма (именно, костюма – что-то спортивное, олимпийка и тренировочные брюки, сшитые из какого-то легкого х/б материала). Они были белые. Белые! БЕЛЫЕ!!!
Вы представляете – Женщина в Белом, Lady in White, La Famme… не знаю, как там дальше…(ну, в общем, знаю, но не скажу).
Её появление не вызвало «эффекта разорвавшейся бомбы», ничего такого… Никто не остановился, не стал показывать пальцем и гоготать, а русские люди, то есть мы с Вами, уважаемый читатель ( ведь я не тешу себя мыслью, что этот рассказик будет переведен на все языки мира, я ведь не Сэлинджер или Булгаков какой-нибудь, право); так вот, русские люди поглазеть и погоготать любят. Никто не удивился ни цвету, ни легкости её наряда, но все, все, и проходящие и ждущие, стали коситься, причем явно осуждающе. Никто и нигде ведь не любит чужаков, людей не похожих на подавляющее большинство, тех, кого называют «белые вороны». Белые…
Девушка мгновенно оценила ситуацию. Да и вообще, она, наверное, не для того вышла в этот день из дома, чтобы тратить драгоценные минутки своей жизни на ожидание автобуса, да ещё в такой недоброжелательной обстановке. Естественно, бабий век короток. Его начало, расцвет, пик, да и, собственно, конец приходится на 14-20 лет, поэтому девушке приходится «быстро» жить, то, что за океаном называется “fast living”, успевая на 10 свиданий и 15 деловых встреч в день, чтобы за эту свою пятилетку устроить и личную и материальную… на всю оставшуюся жизнь.
Поэтому, сделав три шага по направлению к проезжей части, она оказалась у края дороги и, встав на три четверти оборота спиной к нам, приподняла руку, наверное «спинным мозгом» ощущая на себе взгляды пяти пар «буравчиков»…
В общем, она стала ловить машину. Это продолжалось недолго. Не буду интриговать читателя и «перемотаю» рассказ к концу. Не простояв и пары минут, она остановила какую-то замызганную «Ниву», быстро договорилась с водителем, села и уехала…
Вот, собственно, и все.
Весь рассказ.
Его голая, лишенная эмоциональной окраски фабула.
А вот и эмоции…
Зрители (тьфу, читатели, конечно) скорее всего, разочарованы – они ждали, что автор хитроумно привлечет её внимание, охмурит эрудицией, очарует своим сексапилом, возьмет телефончик и, через пару странниц можно будет запереться с рассказом в клозете, смакуя разнузданные постельные (или, как верх извращения, – автобусные) сцены…
Придется их остудить. Конечно, можно было всякого такого выдумать (да еще и не такого!), но ведь я не ставил себе целью написать сценарий для голливудского эротического киножурнала (кстати, это мысль); я пишу правду, только правду...
Не скажу, что с её появлением «сумрачное небо прорезал луч света», «выглянуло солнышко» и прочую лабуду. Нет, все вроде бы осталось по-прежнему, и, все-таки, не так. По крайней мере, я больше не «щурился». Конечно, я не пялился на нее, я только поглядывал украдкой, и, наверно, только в моем взгляде не было негативных чувств вроде зависти, злобы, неприязни, а лишь восхищение…
Уже потом я заметил, что ее брюки несколько серее ослепительно белой курточки (вполне естественно, в такой одежде вообще лучше нигде не садиться), что её красивое лицо (я заметил это, бросив мельком взгляд, когда она садилась в машину) было несколько утомленным и осунувшимся (с чего бы это в воскресный полдень…хотя, хм,.. ну ладно…) и другие мелочи, которые были, в принципе, не важны или важны не очень.
Настоящее волшебство случилось, когда она стояла в трех шагах от меня, и я смотрел на её стройную, немного спортивную из-за тренировочного костюма фигуру, гордо посаженную белокурую головку со стрижкой в стиле актрисы Мег Райн, и, самое главное, на её чуть вытянутую с царственной небрежностью руку.
Господи, какой красоты была эта рука! Она просто светилась! Красивая, здоровая кожа, пропорционально-длинные тонкие пальцы и немного тронутые перламутровым лаком ухоженные ногти средней длины. Эта рука висела в воздухе, притягивая к себе мой скромный взгляд…
Future Tense: Заключение.
Ставя точку, скажу, что я никогда не забуду эту фигуру и эту божественной красоты женскую руку…
Банально, зато честно.
В ролях:
Женщина в Белом * Автор * Четверо на остановке
Людской поток * Ожидаемый «Икарус»
12 02 2002