Круг чтения
Редакция журнала «Вектор». За столом сидит издатель и просматривает рукопись. Входит читатель.
ЧИТАТЕЛЬ (горестно) Э-хе-хе!
ИЗДАТЕЛЬ (в сторону) Странный у него вид... Похоже, он слегка не в себе. (читателю) Проходите, присаживайтесь.
ЧИТАТЕЛЬ (утомленно) Фу-у... (садится на стул.)
ИЗДАТЕЛЬ. Что с вами? Вам плохо?
ЧИТАТЕЛЬ. А кому сейчас хорошо? У меня от всей этой вашей галиматьи уже ум за разум заходит!
ИЗДАТЕЛЬ. Позвольте! То-есть как это: от всей «моей галиматьи?»
ЧИТАТЕЛЬ. А то от чьей же еще? Ведь это же ваш брат, издатель, пичкает меня мистическими ужасниками, кровавыми триллерами, порнографическими повестями и прочей мерзостью?
ИЗДАТЕЛЬ. А вы, стало быть, тут ни при чем? Вас что же, кто-то неволит читать это чтиво?
ЧИТАТЕЛЬ. Нет, но...
ИЗДАТЕЛЬ. Но что «но»?
ЧИТАТЕЛЬ. Но должен же я как-то отвлечься от всей этой нашей собачьей жизни?
ИЗДАТЕЛЬ. Ага! Выходит, и вы не безгрешны? И, стало быть, не напрасно многие издатели убеждены: насилие, скандалы, секс – это именно то, что нужно читателю. Вот и стараются... Хе-хе... угодить...
ЧИТАТЕЛЬ. (возмущенно) Так что же, по-вашему, читатель – это кокой-то маньяк?
ИЗДАТЕЛЬ. (примирительно) Ну-ну... Не стоит так горячиться.
ЧИТАТЕЛЬ. (гневно) Маньяк и насильник!
ИЗДАТЕЛЬ. (озабоченно) И куда же она подевалась, эта рукопись? Ведь только что лежала на столе...
ЧИТАТЕЛЬ. А авторы? И где вы только умудряетесь находить таких авторов? Возьмешь в руки иную книгу, а в ней – одна пустота. Нет ничего ни уму, ни сердцу. Вот только гоняются друг за другом, пьянствуют, стреляют... Доколе же эти писаки будут калечить наши души? Да будь на то моя воля, я бы вывел всех этих борзописцев на городскую площадь – и розгами их, розгами!
ИЗДАТЕЛЬ. (укоризненно) Ай-яй! А сами только что выступали против насилия...
ЧИТАТЕЛЬ. Ну, это я так, сгоряча.
ИЗДАТЕЛЬ. Понимаю. Начитались остросюжетных дидективов, кровавых триллеров...
ЧИТАТЕЛЬ. Увы! А, знаете, так хочется почитать уже что-нибудь умное, доброе, светлое! Что-нибудь эдакое, знаете, чтоб и с изюминкой, и для души... Хорошую, добротную прозу, поэзию, тонкий юмор...
ИЗДАТЕЛЬ. Эк, куда занесло! Да много ль у нас найдется таких читателей – умных, взыскательных, интеллигентных?
ЧИТАТЕЛЬ. Уж можете быть уверены, такой читатель найдется. Главное, чтобы авторы соответствовали. Но где, где найти толковых авторов?
ИЗДАТЕЛЬ. Как где? Да у нас же в Херсоне можно и найти.
ЧИТАТЕЛЬ. (изумленно) Что-о? У нас в Херсоне? Уж не хотите ли вы сказать, что в нашем городе есть стоящие авторы?
ИЗДАТЕЛЬ. Конечно, есть.
Входит автор.
ЧИТАТЕЛЬ. (смеется) Ой, держите меня! Ой, упаду! В моем родном Херсоне живут талантливые авторы – а я о них ни слухом, ни духом не ведаю! И это в самое время, когда мне, как воздух, нужны свежие оригинальные произведения. Зачем так зло шутить!
АВТОР. Что? Шу-тить? Да знаете ли вы нашего херсонского литератора?
ИЗДАТЕЛЬ (в сторону) Ну, все. Теперь держись!
АВТОР. Да он, может быть, живет с вами под одной крышей. Он едет утром на работу в том же переполненном транспорте, что и вы. Его сердце гложут те же заботы, что и ваше сердце. И вот, задерганный, усталый, он садится вечером за письменный стол...
Большей частью наш херсонский литератор не понят. Нередко, даже в кругу семьи, на него смотрят как на большого неразумного ребенка. Всем кажется, что он оторван от реальной жизни, витает в облаках, тогда как в доме не починен утюг, а с крана капает вода! Но – чем бы дитя не тешилось...
И вот, несмотря ни на что, автор все же пишет свое сочинение. И тут для него начинаются танталовы муки.
Автор пытается опубликовать рукопись – и отовсюду получает вежливые отказы. Он оббивает пороги всевозможных редакций – и везде ему снисходительно объясняют, что его рукопись сыра, незрела, что тема неактуальна, слог коряв, и вообще, шел бы ты, братец, со своим опусом куда подальше...
Время идет – автор не молодеет... Многие не выдерживают и навсегда уходят из литературы. Но самые стойкие пробиваются, как трава сквозь асфальт. И тогда читатель, взяв в руки публикацию и пробежав глазами несколько абзацев, насмешливо восклицает: «Фи! Новый Гоголь явился!»
ЧИТАТЕЛЬ. Позвольте, позвольте!
АВТОР (гневно) Нет, не позволю!
ИЗДАТЕЛЬ (потирая руки) Так его! Так!
ЧИТАТЕЛЬ. И все же позвольте с вами не согласиться. Если произведение действительно талантливо – читатель примет его с восторгом!
АВТОР (недоверчиво) Кто? Наш херсонский читатель?
ЧИТАТЕЛЬ. А чем это вам так не угодил наш читатель?
АВТОР. Да хотя бы тем, что он, может быть, еще и не готов воспринять действительно классную вещь!
ЧИТАТЕЛЬ. Вот вы ее сперва напишите, эту самую классную вещь – а там поглядим.
АВТОР (возбужденно) А я напишу! Я напишу!
ЧИТАТЕЛЬ. А вот и напишите.
АВТОР (горячась) А вот специально, чтоб всем доказать, напишу!
ЧИТАТЕЛЬ. Только вы там поменьше высасывайте из пальца! Пишите о том, что действительно знаете. И довольно чернухи. Обрыдла уже. Вы лучше сейте светлое, доброе, вечное. Договорились?
АВТОР. Ну-у... Тут надо будет поднапрячься...
ЧИТАТЕЛЬ. Так поднапрягитесь! А то привыкли, понимаешь, скользить по вершкам. Короче! (нацеливается пальцем автору в грудь) Вы как, хотите войти в историю отечественной литературы?
АВТОР. Еще бы!
ЧИТАТЕЛЬ. Тогда так: секса убавить – дельных, толковых мыслей добавить.
АВТОР. Минутку!
ЧИТАТЕЛЬ. (Не слушая ) И дать больше юмора. Причем не пошлого, залежалого, эдакого, знаете ли, с душком, как вы там наловчились – а потоньше, поинтеллигентней.
АВТОР. М-мм...
ЧИТАТЕЛЬ. В чем дело?
АВТОР. Да вот с юмором, понимаете ли... то есть с таким, как вы требуете, сейчас напряженка... Да и с дельными мыслями, если сказать по совести, тоже...
ЧИТАТЕЛЬ. Вот славно! Вечно у вас, чего ни кинься – ничего нет. И чем вы только там занимаетесь... Ищите! Эксперементируйте! И вот еще что (прищелкивает пальцами). Дайте что-нибудь эдакое, знаете ли, для души. Стихов там, что ли? Или, на худой конец, что-нибудь философское... Да смотрите, не пересолите. А то знаю я вашу братию: вас заставь Богу молиться...
АВТОР. Не извольте беспокоиться, все будет в наилучшем виде! А не хотите ли, так сказать, на десерт, что-нибудь остросюжетное?
ЧИТАТЕЛЬ. М-мм... Пожалуй... Что ни будь эдакое, знаете ли, лихо закрученное. Ну и, естественно, круто раскрученное. Сумеете?
АВТОР. Я-то смогу...
ЧИТАТЕЛЬ. Так в чем загвоздка?
АВТОР, (понижая голос и бросая косой взгляд на издателя) Да вон. Сидит... Змей горыныч о трех головах... Что не принесешь – все не так. То свежих мыслей требует, то чувств. Совсем озверел!