Белобрысый мальчишка, лет пятнадцати, голый по пояс, распластан на дощатой скамейке. Руки связаны.
С омерзительным, закладывающим уши свистом опускается нагайка. С безжалостным звуком, похожим на выстрел, чертит на голой спине несчастного ребёнка глубокий алый шрам.
Палач со зверской, исступленной рожей снова заносит руку. Он сечёт с садистским смаком, наотмашь и с протяжкой. Вскоре вся спина мальчика оказывается густо разукрашена сетью омерзительных багрово-кровавых полос...
Не в силах смотреть на этот ужас, я выключил телевизор.
Принял валокордин – но этого было недостаточно.
Сделал прямой адреналин в сердце. Тоже не помогло.
Прочитал Отче Наш – лишь тогда хоть немного попустило.
Где же я видел эту леденящую сцену, о которой и говорить-то невозможно без трепета и содрогания, не то, что смотреть?
Может быть, я изучал видеоотчёты Шамиля Басаева? Или, может, я маньяк и прикупил с рук, на потребу своей тёмной страсти, диск с запредельным «хардкором», какой не сыщешь в самом разнузданном сексшопе?
О, нет! Я просто имел неосторожность включить телевизор. В дневное время. Центральный канал. Фильм, который значился в программе как «детское кино». Весёлые дела, не правда ли?
Понимая, что пережил шок, я обратился к компетентному специалисту.
«Такие сцены, - объяснил он, - психотравмирующие в абсолютном значении. Нормальный человек их смотреть не может. Или – нормальным после них не останется. Это запредельное насилие, за гранью того, что может выдержать психика. Тем более – подростковая. По хорошему счету, из гуманистических побуждений, этого мальчика следовало бы усыпить: всё равно обречён душегубом вырасти. Да и режиссёра фильма – тоже. И всю съёмочную бригаду. Да! Нембуталом их всех! Напалмом! Циклоном-Б!»
Чуть успокоившись, он посмотрел на меня и добавил:
«Да и зрителей следовало бы поставить на учёт…»
Я промолчал. Я действительно не знал: наверно, он и прав…
Но вот в отношении мальчика он оказался прав безоговорочно. Бедный ребёнок, пережив такое потрясение, исковеркавшее и ожесточившее его ранимую душу, сделался неописуемым «отморозком».
С тремя другими такими же, из них – одна девочка, наверняка жертва раннего полового насилия, он сколотил такую беспредельную бригаду, что Саша Белый перед ними – просто какой-то кришнаит-толстовец.
Они убивали почти всех, кого встречали на пути, к финалу завалив экран трупами так, как не снилось и Верещагину. Честно скажу: Total Recall против этого фильма – слезливая мелодрама, а Pulp Fiction – добродушная комедия.
И даже «Королевская битва» не идет ни в какое сравнение по размаху насилия. Даже – «Королевская битва-2». Хотя эти «ребятишки» будто бы прониклись, со всей оголтелостью, идеей юного террориста Нанахары Шуи – «война до последнего взрослого» - и мочили всех.
Но и не только взрослых: тот же мальчик, жертва чудовищной порки, с лёгкой душой пристрелил и своего сверстника. Лишь за тем, чтобы завладеть его одеждой, рекомендательным письмом и устроиться на его рабочее место.
Когда обман раскрылся, благодаря появлению убитого горем отца того несчастного парня, наш отморозок, вместо извинений, прикончил и скорбного старика, и вообще всех, кто там был, дышал и двигался. А своего недавнего мучителя перед смертью подверг той же извращённой пытке, какую претерпел от него…
И всё это – в дневное время и в рубрике «детское кино». Вот пусть сколько угодно ругают советское телевидение с его цензурой, но уверен: ТАКОГО там быть не могло. Нет, такие фильмы – продукт озверения наших дней, бесчеловечных, циничных и жестоких. «Час быка». O tempora, o mores!
И хочется воскликнуть: «Люди, опомнитесь! Куда вы катитесь?»
Но – кто услышит?
P-s.: Странное дело... Описанная сцена "апофеоза насилия" - была, естественно, из фильма "Неуловимые мстители". Я смотрел его в детстве - и вот именно так она запомнилась мне, эта сцена порки Даньки. Как довольно натуралистичная. Пусть не "Страсти Христовы" - но мне казалось, что там реально есть оно, как плеть по спине гуляет и следы оставляет. В новейших же копиях, доступных в Интернете, - всё очень "целомудренно".
И я действительно в недоумении: это больная моя фантазия, что раньше детальнее и "вопиющее" эта сцена была, или впрямь - обрезали?
То есть, будь мне пятнадцать лет на первом просмотре, - я бы готов был принять ту версию, что это именно больная фантазия. Ибо в пятнадцать я был уже вполне созревшим садистским отморозком, способным домыслить что угодно, особенно, когда смотрел кин пьяным или удолбанным. Но реально я смотрел его первый раз лет в восемь, и тогда я, вроде, не мог быть пьяным или удолбанным. И, при всех моих садистских наклонностях, при всём творческом воображении, я бы не смог тогда домыслить нюансы так кинематографически чётко, как помню их. Восьмилетние дети - не способны на это, детально домыслить кровавые следы на спине, когда видят лишь замах плётки. Во всяком случае, дети из хорошей, интеллигентной семьи :-)
Не, вот реально интересно - подвергался ли фильм цензуре в пост-советские времена, или я просто ****улся гораздо раньше, чем принято считать, и уже в восемь лет галлюцинировал вовсю?
Но на самом деле, никто в этом мире не помнит ни одного случая, когда бы память меня капитально подводила. That's my most valuable asset, my memory.
Поэтому - просто любопытно: кто-нибудь, из смотревших этот фильм в начале восьмидесятых, - помнит то же, что и я? Ну или - я всё-таки уже и восемь лет злоупотреблял галлюциногенами и потому помню лишь свои видения? :-)