И падал снег.
И покрывал толстым слоем белой краски дома, деревья, дороги.
Словно сумасшедший художник загрунтовывал не получившуюся картину.
Снова и снова, в который уже раз, он наносил контуры весны… И закрашивал их снегом. Как будто что-то ему не нравилось.
И опять он стер голубое небо.
И просыпающуюся траву.
И оживающие деревья.
И журчащие ручьи.
И следы. По которым два человечка прокладывали свой путь в весну.
И сейчас они стоят, заблудившиеся, у подъезда, несмело прикоснувшись друг к другу.
И, недоумевая, смотрят на снег.
И не знают, как же им теперь быть?
А сумасшедший художник, забыв, что есть другие цвета, белым, одним только белым, размашистыми мазками рисует непонятную картину. И никак не может дорисовать ее.
Белый ветер, пронизывающий и завывающий.
Белый запах, безнадежно тонущий в белом тумане.
Белое безмолвие, поглотившее время.
О чем он думает? Разве так можно?
Когда все уже заждались весну!
Когда всё вокруг уже готово сбросить свои зимние одежды!
Когда белая тишина готова взорваться чириканьем и руладами, смехом и гамом, пением и перезвоном!
Когда его холст готов ожить. И вздохнуть. И потянуться. И расправиться.
Когда его краски готовы закипеть, смешаться в невообразимые оттенки.
И кисти готовы в неистовом галопе носиться по холсту, покрывая его пронзительно синим и ослепительно зеленым. А потом взлететь. И в упоительном экстазе разбрызгивать по деревьям, по траве капли самых невероятных расцветок.
Неужели он ослеп и не видит всего этого?
Неужели он уже не может воскресить в памяти прекрасную картину?
А сумасшедший художник дрожащей рукой снова и снова замазывает холст белым.
Оставляя только размытые контуры.
Дрожащие белые деревья.
Дрожащие белые птицы.
Дрожащие белые человечки.
И слезы падают на холст.
И размывают краску. Белую краску.
И остаются безобразными лужами.
И суетливые человечки с лопатами в руках, чертыхаясь, снова наметают вдоль дорог сугробы.
И торопливые человечки, чертыхаясь, перепрыгивают через лужи.
И только два заблудившихся человечка, потерявших свои следы, молча стоят у подъезда, стряхивая друг с друга снег.
А сумасшедший художник смотрит на них.
И никак не может решиться нарисовать весну.
И опущены его руки.
И сгорблена спина.
И взгляд устремлен в бесконечность. Туда, где –
Два заблудившихся человечка
стоят у подъезда,
несмело прикоснувшись друг к другу,
и грустно смотрят на снег,
ожидая,
когда же, наконец,
сумасшедший художник
нарисует
для них
весну.