Не знаем, как там разные другие органы, но по крайней мере центральная пресса в лице одного весьма влиятельного журнала наконец заинтересовалась Василием Евграфовичем – после того, как тот в четвертый раз за неполные два месяца угадал шесть номеров в «Спортлото».
Интерес этот был, видимо, сильным и внезапным, поскольку материализовался в виде ночного междугороднего звонка. Звонил довольно-таки известный столичный очеркист и – не слишком типично для бойкой профессии – мялся, не знал, с чего начать. Ведь независимо от того, в рабочий полдень или глубокой ночью звонишь незнакомому человеку, легко ли, на самом деле, спросить у него: простите, вы кто – волшебник или жулик?
Впрочем, Василий Евграфович звонку не слишком удивился, извинения принял спокойно (столичные люди часто не отдают себе отчета, что Сибирь живет совсем по другим часам) и сам тут же разрешил неловкость:
- Вы, наверное, хотите поинтересоваться, как я это делаю. В общем-то, как все. Беру в киоске карточку, заполняю, бросаю в ящик. Почему именно так заполняю? Да потому, что знаю… Я сказал знаю. Именно, Вы не ослышались. Заранее знаю все шесть номеров. Откуда-откуда? Знаю, и все… Ну, что ж, если не лень ехать в такую даль. Только зачем? Я уже все Вам рассказал. Ей-Богу… Право же, не стоит преувеличивать! Здесь, собственно, нет ничего сверхестественного. «Феномен непосредственного знания» – не раз описанное в специальной литературе явление. Да, согласен, феномен и впрямь редкий. И, как бы это получше выразиться, обоюдоострый, что ли. Вольфу Мессингу, например, – ну, главному чародею нашему, в сталинские еще времена, – обо всем в общем-то можно было говорить-писать. А вот об этом его свойстве – ни-ни. Запретили даже заикаться. Строго-настрого. Кто запретил? Ну, это было бы лучше у него самого спросить. Или у Иосифа Виссарионыча. Так что не будем гадать… Ладно, ладно! Конечно, приезжайте, если считаете нужным! Когда? В среду после обеда? Около полтретьего? Годится. Буду Вас ждать…
Так что в среду, ровно в четырнадцать тридцать, как и было договорено, столичный гость поднялся по крутой рассохшейся лестнице. Держась за карман на левой стороне груди, он приблизился к обитой черным дерматином двери с латунной табличкой «В. Е. Кривченя». Василий Евграфович уже несколько лет исполнял обязанности директора им же основанного краеведческого музея в скромном сибирском райцентре. Здесь же и жил, на втором этаже старого флигеля, который ему удалось поставить под охрану государства.
На скрип половиц загадочный посягатель на фонды всесоюзной лотереи тут же растворил дверь, обнаружившись на пороге в виде высокого ладного мужчины лет пятидесяти пяти, в костюме послевоенного покроя.
Из долгой, несколько мучительной, несмотря на добрую волю сторон, попытки интервью выяснилось следующее.
Подобное случалось и раньше. Можно даже сказать, что Василий Евграфович всегда знал что-то такое, чего не знали другие. Например, в детстве он намного раньше всех, еще в мае, находил белые грибы – «знал, где растет», и уверенно расковыривал мох палкой.
Или как-то летом над этой частью Сибири разразился сильный метеоритный дождь, о котором наутро говорил весь городок. Роскошным зрелишем любовались, например, многие ребята и девчата, расходясь с местной танцплощадки. Правда, конкретных падений небесных тел где-либо поблизости никто не зафиксировал. Зато Вася Кривченя, тогда еще школьник старших классов, увлеченный всеми естественными науками сразу, выпросил у завуча дряхлый школьный газик – на часок всего, слетать на соседний конзавод. Канючил одно: мол, очень-очень нужно. Мол, Игорь Николаевич – школьный физик – будет во как доволен. И тот действительно был не то что доволен, а просто потрясен. Все ахал, какой же Вася молодец – привез огромную, с кулак, тяжеленную железяку, которую подобрал на еще теплом пепелище, оставшемся на месте сенного сарая, который – ни с того, ни с сего – сгорел той памятной ночью. «А чего, - объяснял потом приятелям и корреспонденту районной многотиражки Вася, - я же знал, как и отчего сарай загорелся. Вот и решил поехать, поискать…»
Уже взрослым Василию Евграфовичу не раз случалось по внезапному наитию заворачивать в магазин в тот самый критический момент, когда зардевшиеся от волнения продавщицы с показной ленцой выставляли на прилавок какой-нибудь неслыханный дефицит – несколько коробок с наимоднейшими парижскими туфлями или пару ящиков шотландского виски. Ксения Петровна, жена, очень ценила эту его способность. «Эх, жаль, не дожила сердешная до нынешних времен, - сокрушался рассказчик. - То-то бы порадовалась!»
А еще собрался однажды Василий Евграфович в командировку, к областному начальству, даже уже пришел на вокзал к проходящему дневному экспрессу, – и вдруг «всей кожей почувствовал», что по залам его музея разгуливает незнакомец, вознамерившийся спереть жемчужину экспозиции – однотомник А. К. Толстого с посвящением автора (в свое время Алексею Константиновичу пришлось сделать в городке вынужденную остановку по причине простуды). Не на шутку встревоженный Кривченя бросился назад и буквально на пороге музея задержал того человека. О чудесном спасении культурной реликвии в местной газете поместили заметку «Номер не прошел!»
Недавно же обозначилась новая струя. Как-то этой весной проходил Василий Евграфович мимо газетного киоска, где в окне красовались билеты денежно-вещевой лотереи. Присел в сквере на лавочку – и тут перед его внутренним взором, «как на экране телевизора», возник лист газеты с таблицей выигрышей. Поразившись, он как человек аккуратный тщательно изучил таблицу и даже занес в книжечку две заинтересовавшие его графы:
12317 045 Телевизор цветного изображения «Горизонт» 755 р.
13176 018 Автомобиль «Жигули» ВАЗ-21011 7300 р.
Василий Евграфович привык доверять себе и не поленился поискать билеты с этими номерами. Ясное дело, напрасно. Ни в киоске, ни на почте, ни у кассирши универмага ничего похожего не оказалось. Да и могло ли, если вдуматься? Он стал было забывать о происшествии, когда сторожиха музея – «словно нарочно» – подсунула ему газету с тиражом. И надо же: те же номера, те же выигрыши! «Горизонт» и «Жигуль»!
- А то, что привело Вас ко мне, - завершил свой рассказ Василий Евграфович, - дело и вовсе недавнее. Последнее время я почти перед каждым тиражом знаю, какие номера выпадут в «6 из 49». Это знание приходит ко мне по понедельникам, поздно вечером. Так сказать, на пороге сна. А вот, например, о «5 из 36» ничего определенного сказать не могу! Удивительно даже.
Наступила пауза.
- Все это страшно интересно, - нарушил молчание журналист. - Но вот скажите, например, почему в тот, первый раз Вы не заполнили… ну, хотя бы три-четыре карточки? Понимаете? Ведь это могло не повториться…
- А нельзя было! - отвечал Василий Евграфович строго. - Я же точно знал, что вообще выиграет всего одна карточка с шестью номерами. Моя. Разве против судьбы пойдешь? А во второй раз, между прочим, я для пробы именно заполнил две крточки. Как раз на «Волгу» хватило!
- Скажите, - замялся корреспондент, - а Вы не пробовали… Как бы это сказать… Ну, что ли… поделиться информацией? Этим Вашим знанием. Я имею в виду, заранее…
- Что Вы! Нельзя! – замахал на него руками завмузеем. - Не положено. Понимаете, у меня твердое ощущение, что не положено! - добавил он, словно извиняясь.
- Ну, а самому-то… В четвертый-то раз… Что – неужели «положено»? - не без язвительности заметил журналист.
- Пока еще, по чувствам моим, положено, - твердо ответствовал Василий Евграфович, глядя гостю прямо в глаза. - А как будет «не положено», так и баста… Да поймите, дорогой вы мой., - вдруг цепко схватил он журналиста за кримпленовый локоть, - я же сам до сих пор никак не свыкнусь… ну, со всем этим… Иногда проснусь ночью, весь мокрый: ну откуда ему действительно взяться – «непосредственному знанию»? В нашей-то глуши. В конце концов… все это, верно, и впрямь случайность? Ведь так? Ну, скажите, дорогой, ведь так?
Он заискивающе заглядывал в лицо раскрасневшемуся спецкору. Тот молчал, обиженно отворачивая голову. Оба чувствовали себя взволнованно и неловко.
Потом, словно по команде – и гость, и хозяин – оба встали и дружно направились к двери. Здесь, уже полностью овладев собой, журналист небрежно задал свой последний, вполне невинный и даже дежурный вопрос:
- А не могли бы Вы, уважаемый Василий Евграфович, на прощанье поделиться с нашими читателями каким-нибудь знанием, ну.., которым можно поделиться?
- Затрудняюсь… Хотя.., - широко, по-детски улыбнулся провидец. - Пожалуй! Вы не знаете такого Кшенского?
- Кшенского? Нет, вроде бы… А откуда он?
- А вот это мне не известно. Ваш брат, журналист, скорее всего. Или писатель. Ну, вот как Вы сами примерно. Дело в том… В общем, пока мы с Вами разговаривали, мне открылось… Нет, я серьезно. Мне открылось, что человек с такой фамилией напишет о нас с Вами рассказ. И поместит его на интернетовский литературный сайт "проза.ру". Хотите скажу, какого числа?
-------------------------
Примечание автора:
-------------
Когда-то первый вариант этого рассказа - значительно более короткий,под названием «Провидец» и под моим настоящим именем, был напечатан в рубрике «Ненаучная фантастика» на 16-ой странице «Литературной газеты».