Маленький Трафт зашёл в тупик. Именно здесь находилась помойка - место, где тучи назойливых, навозных мух каким-то непонятным способом превращали всякое дерьмо в своё золотистое тело. Почувствовав тошноту, Трафт поспешил назад с ржавыми пустыми вёдрами. По дороге вспомнились слова доктора Грина: Юность хороша, если не знаешь своего будущего!” Почему доктор был в этом так уверен? Да, конечно, Грин - это не человек, а супергум. Появление суперов предсказал ещё академик Северцев в конце второго тысячелетия. Онтогенез - есть краткое повторение филогенеза. Человек в своём зародышевом развитии проходит все стадии своего исторического развития: от амёбы, через рыб и ящериц к млекопитающим. В третьем тысячелетии появились супергумы, которые в зородышевом развитии проходили стадию человека. Они максимально приблизились по развитию к межгалактическому разуму, а это было уже опасно, так как могло нарушить порядок в абсолютных фантазиях межгала. И тогда на Землю был телепатирован закон, запрещающий межвременную левитацию. Но как известно, в истории не существовало ещё ни одного закона, который бы не был нарушен... Маленький Трафт поднялся по ступенькам к своей квартире, с трудом дотянулся до звонка. Дверь распахнулась. На пороге стоял сосед. Трафту вдруг стало отчётливо ясно, что он знает этого мужчину не из прошлого, а из будущего. Да, конечно же, - это доктор Грин!
- Доктор, что вы здесь делаете? Вы же подвергаете себя смертельному риску!
Грин зажал ладонью губы Трафта, схватил за руку и быстро увел к себе в комнату.
- Понимаешь, любопытный мальчик, я здесь не просто так, - начал доктор, вскрыв пачку Беломорканала, - Верховный совет супергумов послал меня в прошлое, чтобы уменьшить количество мусорных вёдер в твоём детстве. У меня в запасе всего пять лет, так как каждые пять лет межгалактический разум проводит полное сканирование фантазийного пространства и тех, кто нарушил закон о межвременной левитации, подвергает аннигиляции. Исключение составляют лишь выигрывшие грант, и то только потому, что они обязаны проходить точку невозвращения, после чего ретрип в будущее для них становится невозможен.
- Значит, насколько я понял, - подавленным голосом проговорил Трафт, - мой выигрыш трансвременного гранта был не случаен.
- Да, он был спланирован на закрытом совещании супергумов Наибонна, - отчеканил Грин, поджигая беломорину.
- Доктор, а почему суперы выбрали именно меня?
- Всё дело в мутации, которая наступила в ваших половых клетках во время посещения Назарета. Девушка, которая вас неожиданно вызвала в Израиль, оплатив полностью поездку и все путешествия, была направлена из будущего...
- Скажите, док, а связано ли это как-то с библейским сюжетом?
- Я думаю, что нет, но выбор святого места не случаен. Вы читали рассказ моего предка “Алые паруса?”. Супергумам, так же как и людям нужны легенды. И вы, мой милый мальчик, неотъемлемая часть этой легенды.
- Каким же образом, Доктор Грин?
- Дело в том, что эта девушка, которую, как вы знаете, зовут Марика, единственная, которая могла бы выносить ребёнка с теми прогрессивными мутациями, которые вы передали ему через свои половые клетки. Появление этого ребёнка - более значимое событие, чем рождение Иисуса...
Трафт был как молнией поражён догадкой того, что произошло с ним тогда, в будущем, когда какая-то неведомая сила, заставила его бросить все дела в Германии и полететь в Израиль.
- Скажите, док, мой сын - это первый супергум во вселенной?
- Как вы догадливы, мой маленький друг.
- Тогда, Грин, я ничего не могу понять, зачем суперам снова отправлять меня в прошлое?
- Всё дело в том, что сурергумы почти сравнились по интеллекту с межгалактическим разумом и стали сами создавать аксонные коридоры будущего, а также сюжеты, в которых предстояло проживать всему живому. Наша будущность в отличие от сюжетов межгала не содержала кровавых войн и геноцида. Этот выход из под контроля очень не понравился межгалактическому разуму, и он решил так загрузить тебя помойными вёдрами в первой половине жизни, чтобы эта плотность привела бы к суициду до встречи с Марикой. Вспомни своё будущее: предательство первой жены, потеря первого твоего ребёнка, ежедневная борьба за жизнь в армии, предательство второй жены, потеря второго сына, предательство женщины, которую ты любил больше 30 лет и, наконец, предательство родителей. Межгалу было достаточно добавить пару сотен помойных вёдер и цель была бы достигнута.
- Значит вы, доктор, мой ангел хранитель?
- Выходит, что так. Хотя на моём месте желал оказаться бы любой супергум. Моя задача снизить плотность испытаний, свалившихся на вашу голову в ближаищие 5 лет. Затем я вернусь в будущее, а к вам будет послан новый ангел хранитель на следующие 5 лет, которые начнутся после глобального сканирования межгалом своего фантазийного пространства.
“Саша-Суровмаша! Где тебя черти носят с помойными вёдрами!”- заричала в распахнутое окно второго этажа мамаша Трафта. Доктор Грин молниеносно выставил Сашу в тёмный коридор коммуналки и бесшумно закрыл дверь в свою комнату. Маленького Трафта охватила тревога. Зачем, зачем нужны были ему эти эксперименты во времени? Почему бы для этой важной миссии суперам не выбрать кого-нибудь другого? Суровый межгалактический разум теперь подавлял волю маленького Саши в те самые моменты, когда помойные вёдра мог бы вынести кто-нибудь другой. Самым противным было то, что маленький Трафт знал всё наперёд, или, точнее сказать, спереди назад. Вот и теперь Трафт точно знал, что папаша будет бить его завтра в течение многих часов за то, что свежеиспеченный октябрёнок, каковым был Трафт, на сборе металлолома испачкает форму. Что делать? Не идти в школу нельзя, так как наказание будет ещё хлеще. Что же, тогда надо будет как-то перехитрить межгалактический разум по ходу будущего сюжета...
На следующий день в школе Трафт с трудом сдерживался, чтобы не сразу давать ответ на простейшие арифметические задачки, которые задавала классу во время урока его первая учительница - Галина Васильевна. Говорить теперь нужно было тоже осторожно, тщательно выкидывая из своей речи все непонятные для сверстников слова. На уроке по письму Трафт наделал в своей тетрадке кучу клякс, так как пальцы были скорее настроены на клавиатуру компьютера, нежели на чернильное перо. После уроков маленький Трафт попытался отказаться от сбора металлолома, сославшись на расстройство желудка, но неожиданно почувствовал, как им овладевает групповой психоз перетаскивания ржавых труб, батарей, утюгов и кастрюлей к школе. Это напоминало чем-то инстинкт муравьёв при постройке своего жилища. Не смотря на лихорадку трудового порыва, он успел снять школьный пиджак мышиного цвета и положить его на деревянную скамейку в школьном дворе. Но Трафт забыл, что всё происходит не в Наибоне 21 века, в Москве середины 20-го, когда гуманоиды ещё с наслаждением воровали друг у друга даже серые пиджаки...
Когда разъярённый папаша с разбегу ударил Трафта ногой по лицу, то наблюдавшие за сценой одноклассники дружно рассмеялись, ведь октябрята всё должны были делать дружно. Но обиднее всего было то, что рассмеялась Лариса Гоголева, симпатичная худенькая загорелая девочка, которая сидела в классе в крайнем ряду у окна за 4-ой партой. Её звонкий смех становился всё тише, а хлёсткие удары по детскому лицу, которое наносило чудовище, каким-то непонятным образом оказавшееся сашиным отцом, были всё сильнее. Отец, не смотря на драчливость, в душе был очень трусливым. Он работал старшим научным сотрудником в музее прославления монстров, которые уничтожили несчётное количество добрых и безобидных гуманоидов. Это было неизбежным ритуалом жертвоприношения самому главному мутанту, который отличался крайней жестокостью и неспособностью к деторождению. Когда главный мутант умер от сифилиса, то его лысую голову уложили в храм, предварительно выпотрошив из нее воспалённые мозги. Дурно пахнущее серое вещество тонко нарезали и изучали под микроскопом. Тысячи засекреченных кандидатских и докторских диссертаций были написаны про корреляцию гениальности с направлением той или иной извилины. Папашу не допускали к срезам. Ему доверяли лишь хранить портянки и кальсоны соратников мутанта. От рабского подчинения папаша испытывал кайф. Если же его рвение на работе недостаточно оценивалось, то он с радостью и наслаждением срывался на своих домочадцах. А ещё глава семейства мечтал о том, что после смерти его тоже заспиртуют, а мозги нашинкуют ещё тоньше. Для того, чтобы эти срезы были качественными, нужно было вести здоровый образ жизни. Папаша не употреблял спиртное и не курил. Сифилис также мог ухудшить качество будущей нарезки, поэтому верный хранитель портянок утолял свою нижнеприводную плоть только с женой, а позднее с собственной дочкой, страдающей с рождения церебральным параличом и слабоумием...
Папаша вошёл в раж. Он бил маленького Трафта всё сильнее и сильнее, затем схватил орущего сына за волосы и поволок в квартиру. В коридоре отцу преградил путь доктор Грин. В руках он держал молоток.
- Слушай ты, подонок, немедленно прекрати, иначе я попорчу твои куриные мозги так, что они уже не будут годиться ни для какой нарезки, - металлическим тоном сказал доктор.
Папаша не знал, что супергумы могут читать самые потаённые мысли и замер от неожиданности. Избиение было срочно заменено внеочередным вынесением помойных ведёр. Для Трафта это было спасением. Вёдра были наполнены только наполовину...
Александр Крафт