Агудар…
Я услышал о ней из крохотного карманного зеркальца в руке своей умирающей невесты. Агудар еще могла спасти бабочек в ее белой груди.
Дорога увидела меня в окно.
Я влез в старые джинсы и закутался в драные крылья плаща. Молчаливый слуга почтительно поднес потертые ножны. Я покинул зАмок и вышел на злые улицы.
*
Серый ветер бесконечной зимы танцевал на моих костях. Редкие прохожие курили подозрительно. На фонарных столбах о чем-то развевались древние магнитофонные ленты.
Я скитался в усталых глазах Города вечность, но не нашел ничего, кроме ожидания.
Однажды утром набрел на старика – по-птичьи примостился на спине оледеневшей скамейки.
У него было лицо знающего тайну.
- Простите, вы не подскажете, как найти то, что я ищу? – спросил я.
- Бутылочку не оставишь? - кашлянул мудрец из лохмотьев.
- Но у меня ничего нет, - ответил я и пошел, чтобы не упасть. Духом.
Надежда прошла мимо, задев хрупким плечом.
- Светит мертвым под землей то, что хочешь взять с собой... - вдруг хрипло крикнули мне в спину, – Метр-р-ро!
Я обернулся на голос. На скамье встряхивал оперением седой ворон – проводник в другие миры.
- Как она хотя б выглядит? – спросил я птицу, - Что это хотя б такое?
Ворон с явной насмешкой взглянул на меня и ушел, многозначительно покашливая.
Лезть в метро не хотелось. Но пришлось.
*
Под землей шел снег.
Я спускался на безлюдном эскалаторе, зажигая по пути большие желтые свечи.
Говорят, в заброшенном метро живут олошадевшие люди – кентавры. Воздух будто бы здесь заколдованный – побудет человек в метро долгое время, и в нем лошадь просыпается. Медленно, но верно.
Я прошел по пустынному перрону, спрыгнул на ржавые пути. Из темноты тоннеля провыли трижды.
Неудержимо захотелось всхрапнуть и схрумкать рафинаду.
«Держись!» - шепнул я себе, хотя держаться было не за что.
За поворотом ждали четверо в кожаных куртках.
- Хулиты*****выебываешься? – процедил на местном наречии самый крупный человекоконь.
- Ну че, п-пидары, допрыгались? – веско парировал я по-кентаврьи и взмахнул отцовской саблей.
Бритая голова кентавра удивленно покатилась во мрак. Маленький табун, лишившись вожака, с понурым ржанием утопал в ночь.
«Метро ожесточает», - подумалось сокрушенно...
*
Я нашел Агудар на третьи сутки своего пути.
Она выгнулась над подземным озером, пульсируя и переливаясь всеми оттенками черного. Ее красота сбивала с ног и сводила суставы. Я упал перед ней на колени, и время выключило свой ток.
Очнувшись, я вырвал из груди горячее зеркальце, протер его зеркальность от крови и осторожно (не расплескать) налил туда черного света Агудар.
Замотал в тряпицу.
И ушел, не оглядываясь.
Выбравшись на поверхность, подслеповато, но радостно щурился.
Вытянул руку и сдернул тряпку с зеркальной глади.
Радуга…