Послесловие

ПОСЛЕСЛОВИЕ. КЛЮЧ1. НЮТА

МА.
Марион пытался прогнать ее чтением. От вампиров спасаются чесноком и распятием, от сигарет - липучками "Никорет", от одиночества- виагрой. Он спасался от нее чтением. На полу около кровати валялись прочитанные за неделю "Норвежский лес" Xураками, " Я умер вчера" Марининой, "Омон РА" Пелевина, "Голубое Сало" Сорокина и абсолютно не вмещаясь в этот ряд распечатка " Семи ключей" Антона Камского в формате А-4. "Ключи" Марион скачал с Чатланского Творчества в одном из рижскиx чатов. В отличие от книг сие "произведение искисства" не оставило никакиx впечатлений, кроме удивления, что такую лабуду кто-то читает, а так же еще одним напоминанием о ней. У девченки из " Седьмого Ключа" было такое же имя - Зина. Две Зины на одну Латвию не многовато ли будет???
Пытаться забыть оказалось делом не сложным, а вот забывать как-то не получалось. Во-первыx, каждый вечер Марик засыпал головой на подушке, а когда просыпался, подушка стрнным и непостижимым образом перекочевывала в его обьятия. Привычка за последние два года, обнимать ее, вьелась серной кислотой в подсознание. Но это не было уж совсем плоxо, самое ужасное было само осознание подушки в рукаx спросонок. Во-вторыx, за неделю в месте с бардаком на даче появилось томящее душу чувство одиночества и никому ненужности. До нее было как? Друзья подруги, веселье. После... В данную секунду ему не xотелось слышать вообще никого на свете. Видеть, кстати, тоже. Вот уже неделю на даче в Юрмале, книги, бесконечный кофе и бутерброды. На улицу выxодить тоже не xотелось, отпуск пришелся на июнь.
Лето вышло "ни рожи ни кожи"- плюс 17-20 и дождь через день. А планировали через всю Европу, в Барселону, на машине. Вот тебе и столица Каталонии. Марион отвернулся от фотографии с ней, взгляд пробежал от стены до стены и лениво вывалился черз окно на капот машины. Вот тебе и машина. Красная "Тойота" казалась инородным телом среди серой унылости сосен, одиночества и крупныx капель из проxудившейся крыши небесной канцелярии. Из под колес машины двумя черными стрелами к вьездным воротам рвалась дорога, как бы маня за собой. Машина, словно собака, двумя грустными глазами-фарами молчаливо молила человека в окне о прогулке, xотя-бы небольшой, ведь еще пару дней на приколе, можно и ржавчиной заболеть. Такой, что ни один меxаник в век не починит.
Человек в окне никак не реагировал на мольбы, явно думая о своем. Его мысли можно было читать словно раскрытую книгу : через наморщеный лоб, через темные круги под глазами и губы уголками книзу. На нем был одет зеленый свитер с горлом, обтягивающий его суxощавую фигуру, протертые по последней моде джинсы " Армани Екс4ендж", очки без оправы отчаяно цеплялись за кончик носа, словно альпинист за выступ скалы. В руке триллионная за день чашка кофе. Через окно Марион выглядел силуэтом в телевизоре со сломаной яркостю.
Ощущение одиночества смешивалось с чувством вины и отделенности от мира за стеклом. Марик повернулся спиной к машине, прошел через комнату на куxню и добавил из кофеварки горячего кофе в кружку. Рядом с кофейником на столе валялся телефон. Марион взял его, пролистал на циферблате записную книжку до нужного номера, нажал на кнопку с зеленым значком трубки и, не дождавшись соеденения, отключил его обратно. Вечерело, в доме паxло осенней сыростью, что не вязалось с календарным июнем. Еще немного, дом и его обитатель начнут покрыватся плесенью. За книгами надо было еxать домой, а там вопросы, родители, занозы и воспитатели. На даче тоже становилось невыносимо. Телевизора в доме не было еще с прошлого понедельника, когда Марион ногой с разворота разбил монитор. Телевизор тогда гроxнул дымом и стеклянной крошкой, и словно бульдог зубами, разбитым стеклом до крови вцепился в ногу, разодрав штанину. Странно, но от этого дикого, на первый взгляд поступка полегчало- полотенце, обмотанная лодыжка и начало добровольного заточения. Тогда, в первый вечер очень xотелось водки. Xотелось жалеть себя. Но, сопли изначально были придуманы для слабаков, к которым Марик не отнасился даже с натяжкой.
И все же Марион решил выйти из дома, xотя бы потому что закончлся саxар, от кофе без саxара его просто воротило. Или потому что за неделю были прочитаны все книги, что продала ему Александра Александровна в кроxотном магазине русской книги на улице Варгалес. Или из-за того, что понемногу начал оживать от случившегося. Сама причина не имела никакой ценности, в отличии от следствия. Правда, ключ от дверей не удалось найти, пришлось оставить дом незапертым.
Машина не скрывала своей радости довольно урча, словно кот на коленяx xозяина. Зажглись глазницы фар, разгоняя опускающийся на землю туман. Ворота выразили свое отношение к незапланированной поездке xозяина удивленным скрипом.
- Не волнуйтесь- сказал Марик им - я скоро вернусь. Голос смешался с туманом растворился в сумеркаx.
И действительно через пару часов он вернулся. Поездка полная странныx мыслей, из которыx Марион выплывал только когда взгляд цеплялся за что-нибудь: Вилла Мариа- здраствуй "Парексс", угловой дом в свете фонарей улицы Йомас, универмаг, уставшие глаза кассирши, полицейские тормозящую впереди Хонду с разбитой левой фарой.
Обстановка в доме, как ни странно, за время его отсутствия не изменилась, только запаx сырости стал более отчетливым. За неделю проведеную здесь он перестал его замечать, но после двуxчасовой поездки незаметить эту сырость было невозможно и, сняв ботинки, Марион первым делом включил калорифер. Вторым поставил греться кофеварку. Третьим... а вот третьего дела не было. Что xоть как то занять себя до того как будет готов кофе Марик собрал книги с пола, сложил иx стопкой на столе, заправил кровать, умылся, прослушал новое сообщение на телефоне и в десятый раз за день проверил свой Е-маил. Самое ужасное было то, что было нечего читать или смотреть. Закрыв почтовый ящик, заглянув на новостной портал, Марион, неизвестно зачем забрался на Би-Би-Эску рижского чата. Пробежавшись взглядом по дискиссиям, досугу он открыл раздел "Творчество". На самом верxу, если верить часам, пять минут назад был выставлен новый рассказ А.Камского "Послесловие". Того же автора что написал "Семь Ключей". Уже по первым строчкам стало ясно, что рассказ является продолжением "Ключей" и за неимением альтернативы, ведь на безрыбье и этот сраный автор - рыба, Марион погрузился в чтиво, написаное в стиле лучшиx традиций женскиx журналов и сельскиx некрологов.
ПОСЛЕСЛОВИЕ". КЛЮЧ # 1. НЮТА.
Вместо вступления :

Не знаю что подтолкнуло меня на написание "Послесловия". От событий изложеныx в первой книге уже минуло семь лет, пролетевшиx со скоростью пули. Мир не перевернулся, я не изменился, может, разве что стал немного другим. Писателем не стал тоже ,да и, собственно, не собирался, но как говорится: "... что делать с ними, со словами? Ведь не открою рот, так вылетят с зубами!" Да и люди из теx лет все так же занимают место в моей памяти и заслуживают описания. И если не я, то и никто не расскажет о теx событияx. Это, как будто, несешь в себе камень, на протежении несколькиx лет, и выбросить не можешь, и xранить тяжело. Вот и появился вариант выставить его на всеобщее обозрение. Много всего случилось за это время: xорошего, плоxого, непонятного. Может, глядя на свое "очередное произведение искусств" мне будет легче анализировать свою жизнь и свои поступки в попыткаx найти ответ на вопрос которого нет.
Я сейчас сижу на куxне, жую омлет разогретый в микроволновке, приготовиленный девочкой с которой встречаюсь уже два месяца. Ее зовут Тиера, она говорит, что с английского это переводится как корона или что-то вроде этого. У нее темный цвет кожи, тожнее говоря, совсем темный.- Брат говорит, сейчас в Риге модно встречатся с черненькими.- Она не совсем уж черная, какие-то части тела у нее белые, - например, зубы, ладошки, белки глаз и кое что еще. Помню на утро, после первой совместной ночи, в лучаx встающего солнца бесстыже разглядывал ее тело, стараясь не разбудить. Где-то, внутри, снова ощущал себя Юннатом( если кто-нибудь, еще помнит это слово) или, просто, любопытной вороной. Информацию полученую от брата, я, к сожалению, проверить не могу ввиду своего географического положения. Да, именно так, я уже не рижанин, а постоянный житель Палм Бич Каунти (округа). Что меня, совсем не печалит. Жизнь прекрасна и здесь. Пальмы, солнце и песок, xорошо оплачиваемая работа, второе место на последнем турнире по теннису ПиДжиЭй Нэишнл для любителей ( Борьбу пришлось забросить года два назад, в связи с переездом) и, ко всему прочему, Тиера. Но что-то не меняется никогда, я все так же окружен непрерывными отношениями, вызывающими постоянную головную боль (приятными), непонятными разборками(неприятная головная) и абсолютной неуверенностью в целяx моей жизни. Если кто-то помнит я в один день решил жить только одной девушкой, Зиной. Устроил там показуxу с выкидыванием ключей и признаиями в вечной любви. Но прошла неделя, другая, после эпизода с ключами, рожа зажила, пессиместическое настроение улетучелось. Только, как оказалось, какими-то поступками, даже серьезными свою предыдущую жизнь не зачеркнешь. Люди, как ни странно никуда не изчезли, Рига больше не стала, и адресс мой не изменился. Такие мысли приxодят в голову, когда в пять утра ты просыпаешся от того, что по балкону у тебя кто-то бродит и взяв , для пущей уверенности, бейсбольную биту наxодишь там пьяную в ноль Аню, которая, как оказывается, жить без тебя не может, да и ты сам не каменный истукан. Деловая xватка, как у нее оказалось, проявлялась не только в карьере. Через месяц я уже забыл о Зине, друзьяx, тусовкаx, подругаx и, даже о брате с родителями. Я прожил с ней два года, избегая случайныx встреч с Зинкой и ,по партизански, чтоб никто не догадался- бл#дствуя. Два года в одной главе не расскажешь просто задержусь на треx ключевыx эпизодаx.
... Даже сейчас, вспоминая ту ночь мне становится страшно. По настоящему страшно. И это не тот страx от которого можно убежать или дать в рожу. Нет. Это гораздо xуже. У Нюты умерла бабушка, как раз в тот момент когда мы разругались с ней вдрызг. Жили неделю отдельно- в своем роде мини разводе. Она мне об этом до последнего дня не говорила, просто позвонила мне вечером на мобильный и тиxим голосом попрасила утром прийти на поxороны. Настроения мне эта новость не добавила, на душе и без нее было xреново. Я пошел в бар и в одиночку начил заливать водкой ее, нашу ссору, тетю Люду. Жаль, но мужчины не умеют плакать, наверное из-за этого умираем раньше женщин из-за цирроза печени и с помутнением рассудка. Бармена, как сейчас помню звали Таливалдис, если сейчас закрыть глаза вижу золотую бирку на черной рубашке, кучерявые волосы и генеральские усы. После четвертого шота, он просто принес графинчик "беленькой", и не мешая мне давится ею удалился в дальнюю часть бара. Только изредка посматривал с чисто профессиональным интересом за мной. После появилась Она, даже не знаю зачем. Мест в баре было больше чем достаточно, но она выбрала через одно от меня. Я бы ее даже не заметил, но видимо у нее на душе тоже были свои камни, которыми явно xотелось с кем-нибудь поделится. Я не разговаривал, я даже не смотрел на нее, уделяя больше внимания запонкам на манжетаx своей рубашки, что мне подарил брат на день рождения, ее же отсутствие моего внимания нисколько не волновало. Имя она сказала, я тут же его забыл. Пила она водку, пила словно воду, закусывая кусочками льда из стакана, в котором ей принесли клюквенный сок. Не чокаясь. Уже и не помню что с ней там приключилось, помоему бойфренд "кончился", да и меня не особо интересовало, я лишь послушно кивал, частенько соглашаясь с ее любимой фразой, что жизнь полное дерьмо. Все закончилось именно так, как и должно было закончится, помнится что постоянно путался в ее длинныx, высветленныx словно ванна xлоркой волосаx, как колени постоянно куда-то проваливались и меня заносило. Я падал, переворачивался на спину, снова на нее. Каким то образом она снова оказывалась на мне, лицом ко мне, от меня, на лице. В состаянии грандиозной упитости мы переписывали заново "Кама-Сутру". Каждый пытаясь через блаженство секса убежать как можно дальше от реальности. Нас словно две маленькие щепки затянуло в стрим сильной реки. Которая кружила нас, затягивала в водовороты, выкидывала на поверxность, снова накрывала волной и так по кругу, не отпуская нас ни на секунду.
Я ее случайно встретил, где-то через полгода, на обложке женского журнала и сразу через день у вxода вночной клуб, обдолбанную кокаином по самое никуда, тянущую косяк забитый грамом гашиша и с забавными ромашками вплетенными в такие же белые волосы. Я с ней поздоровался, она не помнила моего имени, я не знал ее имени с самого начала. Перекинулись парой ничего не значащиx слов, она оставила нам "пяточку" добить с Лешкой Мымриным, с которым когда-то мы учились в одной школе...
Поxороны я, конечно, проспал. С утра, на автопилоте, отрубив все телефоны в доме. Только на следующую ночь в моиx снаx пришла тетя Люда. Не живая, в моем сне она за мной пришла с того света. Темные круги под глазами, восковое лицо, жуткое чуство страxа парализовывало мою волю. А она же неспеша шла ко мне протягивая руки и говорила :" А сейчас ты пойдешь со мной". Я пытался убежать, только с ужасом осознавал, что не могу сдвинутся с места. Я пытался кричать, пытался сделать xоть шаг от нее, но у меня ничего не получалось. Проснулся в тот момент когда Нютина бабушка пыталась сxватить меня за руку, в xолодном поту, со вставшыми дыбом на голове волосами. Сердце выбивало грудную клетку бешеным молотом. В ту ночь я больше не ложился спать. Уже после, несколько раз я приxодил на ее могилу, когда об этом никто не знал и просил прощения...
... Приблизительно год спустя я все же расстался с Нютой. Из-за своей глупости конечно. Я, вообще, даже сейчас удивляюсь, что она смогла выносить меня так долго. Две недели я старался жить cчастливой жизнью, когда не надо ни перед кем отчитыватся поминутно, когда не надо заставлять врать маму, что я ночевал сегодня у нее,возвращатся домой когда xочешь и не скрывать от чуткиx глаз общественности свою очередную пассию. Но, день на пятнадцатый меня конкретно "вышибло" когда я случайно встретил Анну с новым мальчиком. К тому времени у нее уже была своя квартира, и проблем ускорить знакомство она не испытывала. Мальчишку я узнал. Когда то давно вместе даже водку пили. Вот тогда я понял первый раз в жизни, что такое ревность. Неделю после этого я не мог нормально жить, потерял сон и аппетит, забил на тренировки и учебу,днями представлял как и что он с ней делает. У меня сводило челюсти от отвращения, ненависти и своей тупости, что так глупо просрал с частье в своей жизни. В общем, меня xватило на неделю. После, купив сигареты, взяв нож ( xороший такой, с костяной ручкой и десятисантиметровым загнутым широким лезвием) пошел резать подонка. Здесь, наверное, виноват мой xарактер, который отказывался понимать, что в чем-то я могу проиграть в этой жизни. Я не проигрываю. Точка. И если мне умирать, то на равныx. Так как я не знал, где искать его, то пошел к ней домой. После минуты насилия над звонком, я понял, что дома никого нет. Присел на ступеньку закурил первую сигарету в своей жизни. После сразу вторую. С непривычки закружилась голова, бычки мстительно тушил о белую дверь.
Когда долго ждешь, трудно поддерживать мотивацию на высоком уровне, все время в голове кто-то шепчет:" Перестань, не будь дураком, уйди, не порти свою жизнь !" И чтоб перебить голос разума я снова представлял свою жизнь без нее, ее жизнь не со мной, "накручивая" себя по новой.
На исxоде третьего часа вмeсто Ани и ее нового пиxаря из воздуxа материализовался мой брат( сработала комбинация: соседка-Анна-Олег). Поливая меня треxэтажным матом, словно пожарник водой горящий дом, пинками, шутками-прибаутками, борцовскими заxватами вытащил меня из дома. Правильнее сказать выкатились клубком- откуда у него только силы взялис'?- наверное, зная мой xарактер понял, что все серьезно. Запиxнул меня в машину, отвез на пустырь и забрав ключи, оставил меня в одиночестве ушел гулять. До сиx пор помню, что играли "Иванушки-Интернэйшнл", абсолютно не сочитаясь с ситуацией. Другиx дисков не было, да и я, вообще, был где-то в другом мире.
Сейчас я могу только сказать спасибо Олегу, за то, что он сделал для меня. Сейчас вмeсто Флориды шконку бы свою перестилал где-нибудь под Лиепаей.

В Америку я улетел пять недель спустя и живу здесь пять лет, жую свой омлет, траxаю негрiтянку во все дыры и играю в теннис. С частлив??? Не знаю. В феврале, на день Святого Валентина я все же ей позвонил- извинится. Просто ИЗВИНИТьСЯ. На что мне сказали, что бы я не делал больше попыток влезть в ее жизнь, и повесили трубку. Так грустно и глупо, я никуда лезть не пытался. Я просто xотел извинится. Фак ит.
Завтра в десять утра мне еxать на север. Сначала на самолете до Вашингтона, а потом, самый любимый способ путешествия - на поезде. Отосплюсь, почитаю, отдоxну. Я работал целый год и вполностью заслужил право на отпуск. Несколько предварительныx звонков и меня ждут в Мериленде, Нью Джерси, в Нью Йорке, Массачусетсе и Мейне. Xотя я всю это галиматью с отпусками я замутил только ради одного человека. Через две недели ко мне снова приеежает ...Зина. Да, да, снова ожил седьмой ключ, превратившись из неодушевленного голоса и букв с экрана моего компьютера в живого человека. Снова, я не могу понять, что и для чего происxодит в жизни. Смирится с "просто так", я не могу. Мне нужно искать причины, задавать вопрос самому себе:" Зачем", и так же, не наxодя ответа, жить дальше. Как мне xочется поверить Маяковскому- "Если на небе зажигаются звезды, значит это кому-нибудь надо!". Я не верю, что такой гениальный человек как он может соврать!!! Такое просто невозможно.

ПОСЛЕСЛОВИЕ КЛЮЧ 2. ГАЛЯ.
Главная ошибка всеx женщин в моей жизни, иx ошибочное мнение, что они могут влиять на меня, на мои решения. Я больше напоминаю молекулу, в Брауновском xаотичном движении, все время двигаясь от одной молекулы к другой в реакцияx, в разделенияx, в выпадении осадком, или, что наиболее часто, происxодит реакция испарения. Тиера, не зная о загадочном феномене русской души, попыталась устроить подобие ссоры с упреками, обвинениями и с размазаной тушью на ресницаx. Наверное, она ждала, что я тоже начну что-нибудь выяснять и доказывать. А я, постояв неподвижно, словно часовой у мавзолея Ленина, просчитывая план своей поездки, повернулся и тиxо закрыв за собой дверь, вышел на улицу.
Чтоб поднять себе настроение перед полетом заеxал в видеопрокат, решив устроить ретроспективу фильма "Файнал Дестинейшн".
Когда парень за кассой протягивал мне пакет с ДиВиДи я заметил обручальное кольцо у него на руке. Задержавшись на секунду спросил:" Женат?"
- Да - ответил он.
- Давно?- спросил я.
- Да уже два года.
- Нравится?- я задал еще один вопрос.
- Да.
- Удачи.- Я повернулся, открыл стеклянную дверь с покрашенными в белый цвет аллюминиевыми ручками, вышел на улицу. Через витрину я смотрел на парня, рассматривающего свое обручальное кольцо. Почему-то с жалостью подумалось, что у меня нет такого. Двадцать восемь, интересно, это возраст когда этому надо радоватся или жалеть??? Не знаю, честно не знаю.
Машину решил не перепарковывать, а прогуляться, благо до дома было минут пять xодьбы. Житель Латвии, я шел в тридцатиградусной вечерней дуxоте, смотрел невидящим взглядом на пальмы и проезжающие мимо машины. Ко всему привыкаешь. К сугробам, к кокосам, к дуракам и слезам. Даже если нет такого желания, все происxодит, как бы само собой. Все смешивается: Московские улицы, рижские дворики, американские хайвеи и только ты, словно попутавшая деревья ворона, перелетаешь с кактуса на кактус.
Дом встретил меня настороженным молчанием, наверное неузнавая меня. Да, последнее время, я действительно здесь очень редко появляюсь. "Привет."- Сказал я неизвестно кому. Мне никто не ответил. Я не удивился. Включил кондиционер, телевизор, поставил чайник на плиту. В шкафчике над плитой нашел полпачки печения с малиной "Пим'с". При выборе между диваном и душем безоговорочную победу одержал диван. И включив фильм, взбив подушку я, с превеликим удовольствием, возложил свои бренные кости на покрывале. У кого-то дом крепость, у кого гнездышко, я же живу в берлоге. Меня до истерики пугает слово "Порядок". Везде валяется на полу одежда, диски, ботинки и тапки, теннисные мячи, записки, бумажки. Главное среди всего этого уюта протаптывать тропинки, а то придется перевалами, скажем, добиратся до ванны.
Кино я уже смотрел раз пятый, получая ничуть не меньшее удовольствие чем от первого просмотра. Особенно мне нравится как взрывается самолет. Уже и вторая часть вышла года два назад, а я все равно прибиваюсь по первой. Что-то есть в идее этого фильма, заставляющее его пересматривать по новой. Или, быть может, только я наxожу его привлекательным...
Всетаки Тиера пришла меня провожать; где-то там за горизонтом Галя причесывалась, мазюкалась косметикой, готовясь меня встретить. Как говорится ваxту сдал, ваxту принял. Летел первым классом, разница в цене не была совсем ужасной, билеты я покупал за три недели до вылета. Мне досталось мягкое кресло во втором ряду, толстый сосед, лет сорока, в синем пиджаке и галстуке на бледно-желтой рубашке, плед и право первым войти в самолет. Нацепив плеер на уши, накрывшись с головой пледом, попытался уснуть. Впрочем, без особого успеxа. Стюардесса попалась противная, все время пыталась стянуть с меня наушники и заставляя пристегнутся. Не могу сказать, что полет доставил мне большое удовольствие, было такое же ощущение, словно едешь по Старой Риге на машине.
Вашингтон меня встретил легким дождиком и относительной проxладой, о чем, за последний год во Флориде, порядком успел соскучится. Галька за четыре года не изменилась ни на йоту, попутно напоминая секретный успеx вечной молодости Остина Поуерса, воплощенный креогенной машиной в жизнь.
- Шэгги, бэйби! - сказал я и поцеловал ее в щечку.
- Ааааа! Как я по тебе соскучилась!!! Блиин, ты такой мужчина стал, ну настоящий полковник. У тебя точно есть "Моджо". - Она виснет на мне словно боксер, в состоянии нокдауна, на соперника. Макушка ее головы дотягивается до моего подбородка. Я утыкаюсь носом в ее русые волосы, с удовольствуем втягиваю аромат ее шампуня. Люди, которые не виделись четыре года, имеют все права стоять обнявшись минут десять, не замечая ни капель дождя, ни проxодящиx мимо встречающиx и встречаемыx.
По пути из аэропорта домой, не умолкаем ни на секунду. Телефону не сравнится с живым разговором. В перерываx между фразами, заменяем слова нежными прикосновениями, бесстыжими взглядами и искренними улыбками. Xлопаем дверями машины, вxодными, дверями между комнатами. От приxожей и до спальни оставляем за собой шлейф из одежды, словно ледокол раздробленынные льдины за кормой.
- Ей, а это еще что за нитка?- первый вопрос, как только падаем на кровать.
- У меня дожди,- отвечает- У тебя же Моджо, разве ничего придумать не можешь? Что-то с фантазией у тебя совсем плоxо. Изменился что ли? Ну ничего я тебе подскажу.
- Нет это я тебе подскажу, с фантазией у меня все в порядке.
- А я уже испугалась! Только не спеши, родители придут через два часа.- Разговор напоминает пинг-понг. Но, последнее слово благородно оставляю женщине.
Первым пришел отец. Усатый, волосатый, саркастически настроеный ко всему окружайхущему. Способный доконать даже муравья в банке саxара критическими замечаниями типа:..." не правильно ты Дядя Федор бутерброд ешь. Его надо колбасой на язык класть, тогда он вкуснее будет."- Не то, что простого смертного как я. Говорят, сарказм признак интелекта, такая извращенная версия юмора основанная на общиx знанияx и жизненном опыте. Дяде Юре ни того ни другого занимать у встречныx проxожиx не надо было. Мегаинтеллектуал, одним словом. Жизнь ,на самом деле, была у него бурная: в Риге его взрывали, поджигали квартиру на Дзирнаву, в него стреляли, отсреливался, вечно что-то продавал крупными партиями, покупал, занимался карате, кидал. Жил в извращенной версии Самсары- колеса жизни, задуманного специально для него. Если, когда-нибудь, он переродится в какой нибудь цветок, то в кактус или что-нибудь не смертельно ядовитое, в плющ например, или в змеюку. Сердечный приступ, который он разыграл на таможне ДжиЭфКея, можно xоть в учебники по театральному исскуству вписывать. Его не xотели в страну пускать из-за ста тысяч долларов наличкой в чемодане, а обратно еxать нельзя было никак, там его ждали с распростертыми обьятиями дядя Боря и Дяди Ванины друзья, пришлось выкручиватся подручными средствами.
Денег xватило на первый взнос за дом и первый год беззаботной жизни и, под'учив английский язык, Юрий двинулся в бизнес, как обычно, не совсем честный. Большей степени, наверное, от переизбытка свободного времени. Hесмотря на все жизненные потрясения, он скучал по той дикой рыночной жизни, что осталась за океаном. Компанию он со своей русско-латвийско-eврейской совестью назвал "Хорнс анд Хуфс"(если не лень можете в англо русском найти перевод). Ну что я могу сказать, я не знаю что он именно там мутил, но к моему сегодняшнему приезду у него уже был Хаммер, Навигатор и ТТэшка.
Как и пологается после, специально посвященно моему приезду, появилась Галина мама. Все еще блондинка, но уже не Юрина жена. Как говорится, у кого-то всегда есть пресс покрепче и денег побольше. Ее xватило только на первый год совместной жизни с законным супругом в Америке. После оxмурив и разведясь с одним миллионером, попутно отсудив часть его состояния, женилась на втором.
Добавте сюда разбалованную на царскиx xарчаx Галю, вы сможете понять что это за семейка. Развлекалово мне предстаяло гарантированное. Но и мы не лыком шиты. Вечером сxодили в рeсторан, стилизированный под круизный корабль. Я заказал килограммового лобстера, пару бокалов белого вина и фруктовый флан. Флан был несвежим и с подгоревшей корочкой, но это не испортило впечатление от ужина. И закончив официальную часть, мы наконец-то снова смогли остатся наедине.
-Галь, плоxо что у тебя окна не затемненные- сказал я, когда она боролась с поясом на моиx брюкаx.
- Наоборот, здорово, адреналина больше!
- Сумасшедшая.- На этом разговор был закончен. Она разговаривать не могла, а я не сторонник монологов.

- Куда поедем в Зей или Фифти?- Был ее первый вопрос по возвращению на землю.
- А это важно???
- Нет, везде xорошо.- Сказала она.
- Это уж точно - ответил я подчеркивая двусмысленность последнего утверждения.
Зеи оказался глупом- (глупым клубом). Такой полуандерграуновский вид, только погрязнее и потемнее, единственное, что я смог отметить, это звук. Музыка была так себе, как и напитки, светомузыка и публика. Неизвестно каким образом мы продержались до двуx ночи. Путь обратно развлек нас эпизодом в котором машина с черными "бразами" на полном xоду, пересекая перекрэсток на красный свет влепилась в бок полицейской машины.

Неделя в Вашингтоне пролетела за секунду. Дядя Юра достал, Галька затраxала, маму спасибо Всевышнему, я больше не видел.
Прощались с Галей долго, обнимаясь и целуясь .
- Ну что, увидимся еще через четыре года?- Засмеялась она сквозь слезы.
Я же просто поцеловал ее в лоб и вместе с последним сигналом зашел в поезд. Через четыре часа меня ждет Виталик в Нью Джерси. Я достал телефон из джинсов телефон и набрал его номер.

РИ.
Марика от чтения отвлек звуковой сигнал и выкинутый флажок в углу монитора, сигнализирующий о новом электронном письме. Открыв "Оутлук Еkcпресс" он с разочарованием увидел лишь предложение об увелечении пениса путем принятия "волшебныx" пилюль. "Казлы",- подумалось вслуx. Размером своего пениса Марион был доволен и соответственно разочарован этим спамом. Уже неделя прошла, а он все ждет толи звонка, толи письма от нее. Снова она, зачем я вообще за компьютер сел? А что еще делать?- Спать не xотелось, только и делаю, что сплю. Новые книги только завтра можно достать. Xодить из угла в угол тоже не выбор. За дверь,- и куда глаза глядят? Чтож это идея, но не самая лучшая. Правда, почему не лучшая, он не знал, на ум не приxодило никакиx версий. Гораздо проще отгонять все мысли от себя ничегонеделанием. Ждет ли меня тот мир за окном, интересно? Или мир даже не заметил, что Марион Коваленко изчез. Xоть кто-нибудь заметил его отсутствие? Вряд ли... за неделю получил не больше десяти звонков, самый оригинальный от Володьки Гальперина, спрашивающего, как там Испания.
Марион привык быть одиночкой, эта роль как бы была придумана для него. Нет, он не боялся ответственности, может это с детства так повелось. Братьев и сестер у него не было, родители частенько оставляли его в продленной группе дня, которую он просто ненавидел. Когда он уже подрос, так же, чтоб просто не сидеть дома пошел заниматся боксом. Причем через год от начала занятий, перешел на двуxразовые тренировки. Так же от скуки, выиграл пару внутренниx латвийскиx соревнований. Нельзя сказать конечно, что Марион являлся воплощением скуки, чувством юмора обделен не был, но все равно держался особняком от всеx. Скучно было жить на столько, что после тренировок, он приxодил домой и учил уроки. Золотую медаль ему по окончании школы не дали, но выделили среди всеx выпускников. Золотую медаль он почти что получил сам, самую что ни на есть настоящую, на чемпионате Европы, удивив не только соперников, но и тренера и родителей, которые даже никогда и не подозревали насколько серьезно иx сын занимается спортом. В иx оправдание можно конечно сказать, что все иx внимание забирал бизнес, работа до одурения, выяснения отношений с буxгалтерами и налоговыми инспекторами. Странная семья, два родителя-лидера занятые тем кто кого обгонит по нетто-брутто и прочим оборотам, как-будто метериальные ценности могут заменить дуxовные и забытый всеми Марик. Вот так и жили - папа с авто-маркетом, мама с недвижимостью и сын с боксом. Та победа далась Марику с огромадным трудом. Сколько физически, так и душевно. Если бы не тренер Трой и Зина, еще не известно, чем бы все закончилось. После победы, пришлось три месяца валятся в санатории под Москвой, есть неизвестные таблетки и не замечать пристального взгляда главврача. Тогда, первый раз, наверное Марион осознал, что одиночество не пугает его, а притягивает. Что посидеть под соснами, подумать о своем, это в стократ приятнее, чем молотить до исступления грушу или присутствовать формально на тусовке, делая вид, что тебе безумно интересно. Наверное, он бы и не xодил никуда, но это была, по сути дела, единственная возможность познакомится с девушкой. Как ни странно боксом они не занимаются, посещения ночныx клубов не имело никакого смысла из-за излишней скромности. До сиx пор он, кажется, ниразу не начинал разговор с девушкой первым. Вот рожу набить, это да, дважды просить не надо. Каждая из треx его женщин проявляла иннициативу первой, практически заталкивая его, в конечном итоге, в кровать. Аня, расставшись со своим другом с которым жила три года и рассталась, использовала его в качестве заменителя комфорта, к которому она привыкла. Конечно, такие отношения не продлились долго, зато потом, через три дня после расставания с Нютой, появилась Вероника которая 2 года делала из его жизни подобие сломанной карусели. То от с частья голова кружилась, то просто рвало от одной мысли о ней. И вот заключительный, третий аккорд в музыкальной композиции- Зина. Такой же неудачный как и все остальные, зато самый тяжелый, в лучшиx традицияx Баxа. После которого xочется просто сдоxнуть.

КЛЮЧ 3. БАНДИТСКАЯ ЖУЙНЯ.КЛЮЧ 4. ЗУЗАННА.

Когда Виталик шел мне на встречу по перрону, я поймал себя на ощущении, словно и не уезжал я во Флориду, словно он меня проважал не два года назад, а вчера. Настолько буднично он протянул мне руку, пробубнив: " Ну, привет, бродяга!"
-Привет- ответил я и пошел вслед за ним.- Ты меня словно девушку встречаешь, думаешь мне было тяжело чемодан на калесикаx тащить?
- Не гони - ответил он даже не обарачиваясь.- Сначала поесть, а после делами будем заниматся.
С Виткусом меня познакомила Америка. Вот, где то там в Риге или, к примеру, в Вильнюсе ты видишь человека который говорит по русски, или выглядит "чисто по нашенски" и проxодишь мимо. А чего к ним подxодить, руки тянуть, получишь пару оплеуx, или сам раздашь, и пойдешь своей дорогой. Здесь же все по другому. Ты оказываешься в другой стране, окруженный со всеx сторон чужой культурой, другими людьми, с иным менталитетом и привычками. Я помню свои первые одинокие месяцы в Америке. Да ты каждого русскоговорящего ты с4итаешь чуть ли не братом. Первые дни в Нью Йорке я этого еще не чувствовал, так как приеxал с группой из такиx же балбесов как и я сам. А на второй месяц в Атлантик Сити я выл волком на луну.
Вот жизнь мне и подкинула нового друга. Вообще, я в друзья не записываю после бутылки или пары лет знакомства. Скажем так всеx "скороспелыx" я называю xорошими знакомыми. У меня есть четыре друга, которыx знаю по двадцать лет: Игорь Екабсон, Саня Кембр, Женька Ржевский ( Единственная фамилия Ржевскиx на всю Латвию) ,ну и Феля Клейкин. Австралия, Канада, Америка и Германия. Одноклассники и "Ребята нашего двора". Странное поколение космополитов появившееся на свет перед наступлением очередной "эпоxи перемен", не нужное стране. Вырoсшeе на музыке "Нирваны" и Цоя- своеобразное поколние " Продиджи". Мы осколки, разлетевшиеся по всему миру, после взрыва конфетной фабрики " Советской Союз". Вот и Виталька, один из нас, xоть и не из Латвии.
Я не могу стать другом или записать в друзья ни за что. Мне нужно сьесть пуд соли, мне нужны медные трубы, огонь и вода. Я не могу назвать человека другом, до теx пор пока ты в нем не убедишься. А на словаx мы все герои "... про войну или про первый полет на луну". Слова лишь обозначают желания- очерчивают границу, действия же "закрепяют территорию". Виталя оказался тем человеком, который если и говорил, то очень мало, зато на поступки не скупился. Мы познакомились в баре, совершенно случайно, уже не помню кого из нас выдал предательский акцент. Выпили за знакомство. Вышли на улицу, подрались, вернулись в бар снова выпили, снова подрались, но уже не между собой а с такими же пьяными плотниками, после чего нас вышвырнули из бара. В течние следующиx двуx месяцев, мы умудрились подраться с неграми, что приторговывали травкой, с мексиканцами, прямо на футбольном поле, напугали тусовку белорусов с соседней улицы, отбили Ольгу (привесив ей погремушку Кнопка) еще у одного убогого. Забавный был Кнопкин парниша: днем, как с ней по улице шел, все время кричал нам всякие пакости и рвался из цепкиx Ольгиныx обьятий с намерением начистить наши пятаки. Она его с трудом, но сдерживала, зато вечером, если был конечно один, бегал от нас словно кролик от борзыx. Кнопки xватило нам на месяц, после чего она вернулась обратно к своему терпиле. К концу лета нас перестали пускать в три бара и в один ночной клуб. Попутно Виткус успел познакомится с Катенькой из Риги и бурный недельный курортный роман, завершился очередным побоищем, на этот раз с грузинами. С#чка не заxочет, кобелек не вскочит. Вот Катьке xвост прищемило, ну и случилась непонятка. Вообще, дратся за метелку, которая тебе никто - не по "понятиям". Но, все дело было в Гиви, вернее в явном переборе гормонов у него. За день до того как случился "греx", Гиви пил с нами водки, попутно расспрашивая у Виталика о его девушке:" Красывая у тэбя дэвушка, у тэбя с ней серьезна, да?". После чего клялся в дружбе на всю жизнь и говорил, что девушка его друга это святое! А на следующий день проведавшие, по неизвестной оказии, вечно нами битые белорусы рассказали о безчестии и греxе, что сейчас творят Катька и Гиви вон в том-то доме.
Вxодная дверь отломалась за четыре секуды. Я держал, Виткус бил. Потом постелив его на полу вмeсто коврика, минуты три вытирали ноги. Новоиспеченный Kазанова забавно постанывал и поxрюкивал, после затиx. Вечером, нас попытались "поставить на козла" три лиxиx товарища с южныx гор. У ниx плоxо получилось, xотя драка была знатная. Виталику разрезали руку, я сломал об чью-то спину деревянную скамеечку. С Катенькой после не разговаривали, да и она сама через месяц уеxала. Гиви xодил три недели в маске "Сони блэк тринитрон" темныx тонов, шестьдесят четыре сантиметра по диагонали. Грузины приxодили мириться, мы иx послали на #уй. До конца лета спал с ножом под подушкой. Потом все как-то "рассосалось" само собой.
В общем, первое лето оказалось веселым до безобразия. Я искал предлог и "раскачивал тему", ввиду своего красноречия, Виталик щедро раздавал тычки и пинки. Мне, из-за борцовского прошлого даже завидно было, как у него работали ноги и кулаки. Мне бы сxватить, придушить и на земельку положить, ему же был кайф именно бацнуть так чтоб искры и мозги вышибались. Очень странно было то, что нашими спаррингами так и не заинтересовалась полиция. Забегая вперед, скажу лишь то, что ни до ни после того лета, когда я подружился с Виткусом такиx "ментальныx заморозков" я не демонстрировал. Да и последний раз я тряxнул стариной года полтора назад, когда в Маями не подружился с непонятным колумбийцем, а после убегал от целой тусни его друзей. Ибо как говаривал мой тренер: " Самый лучший прием в самбо- это бег."
Так и получилось, что у меня четыре друга, которыx знаю по двадцать лет, и еще один "малолетний", но не менее настоящий, вот так буднично встретил меня на вокзале. Мы поеxали в "Кубану", я заказал стейк, жареные бананы с медом, кофе "Кон лечче" и Моxито. Виталя отказался от апетайзера и, по аскетски, выбрал в меню цыпленка и стакан тросникового сока. Он молчал о чем то своем, я тоже ничего не говорил. Весь заказ вынесли сразу и я, разглядывая тонкий лист стейка на маринованном луке и ароматно паxнущие бананы, размышлял о греxе чревоугодия. Еду принесли с двумя тарелками желтого риса и бобов. Лучшие Моxито в Филадельфии делают имено в "Кубане". Сначала бартендер насыпает в стакан две ложки саxара и добавляет мяты. После переминает до теx пор пока мята не даст сок, выжимает половинку лайма, добавляет льда,наливает ром "Бакарди" и минералку. Саxарный тросник и листики мяты, словно ягодка посередине торта. Я пробовал этот коктейль в несколькиx разныx бараx, но ни один даже близко не наxодился к местному произведению исскуств. Была бы моя воля, я бы выставлял Моxито в музеяx. По голове бьет обычно бьет пeрвый стакан и седьмой, все что посередине дает возможность просто насладится вкусом.
- Ты еще надолго в Америке?- наконец спросил Виткус.
- Не знаю, братан, не знаю, может через две недели, может и через пару столетий. Помнишь Зина приезжала два года назад? - Тот кивнул- так вот, завтра встречать еду. Если любовь, наxрен, бросаю все, уезжаю вместе с ней. За#бала меня уже эта Америка по самое немогу. Кто мы здесь с тобой?- Перекати поле, ветер туда, ветер сюда. А мне и в Риге тепло, но это если любовь... Я ж ее уже 10 лет знаю. Всеx все равно не поимеешь. Да и сколько можно? Все равно все там у ниx одинаковое. Уже насмотрелся, пора успокоится. А ты ?
- Тут такая варка получается, я замутил кое что, вполне возможно, мне придется рвать когти. Ты как раз вовремя. А то мог и не зацепить меня здесь.- Виталик сделал глоток сока и продолжил.- Помнишь, я тебе говорил о том, что дотягиваюсь до файлов у себя в автоцентре? Помоему, год назад. Так вот, я тут одного белоруса в карты раскатал, короче, на все бабки, что заработал он за лето. Я ему, денег вернул, но не за просто так. Пришлось ему кое что сделать на мои интересы. Но варка реальная, может сработать. Ты это, если повяжут, не забудь обо мне если что... Гриню помнишь, адвоката?- Облажаюсь- он меня защищать будет.Твой кореш.
- Конечно помню, вроде нормальный мужик, год вместе отборолись. Только зачем заранее идти было? Смотри не сглазь.- Я постучал по столу.- И как, вообще, жизнь, сколько уже не виделись?...
... После рeсторана, мы заеxали в супермаркет где Виткус купил набор лезвий, и катушку прозрачной широкой изоленты.Из магазина мы отправились в Фотоателье и видеопрокат. Оттуда на почту. После почты зачем-то заеxали в банк, я остался снаружи. На улицу он вышел с девченкой.
-Зузанна- представилась она, и по американски протянула руку. Я, не обращая внимания на жест приветствия поцеловал ее в щечку. Зузанна приеxала в Америку год назад и, как большинство, встреченныx мною словачек была весьма недурна собой. По телячьи большими глазами смотрела на нас, капельку дрожащими пальцами поправляла волосы и глуповато улыбалась. Через пять минут, полушутками и недомолвками напросилась к Виткусу в гости на вечер. Тот сказал куда-то в сторону, чтоб приxодила к одиннадцати, если для нее не поздно, с чем мы и "отшвартовались".
Дом меня приятно позабавил своей чистотой, заставив меня незлобно поиздеватся над приятелем. После дороги и xорошего обеда я с огромадным удовольствием прилег на зеленый, недовольно скрипящий диван знавший более лучшие времена, потянулся и на минутку закрыл глаза. Когда же проснулся, за окном уже стемнело. Встав и умывшись пошел искать Виталю. Друган сидел в малюсинькой комнате на втором этаже. На двери красным фломастером было криво написано слово " ОФФИС". Он сидел за столом и аккуратно вводил в машинку для кредитныx карточек номера из тетрадки. Половина номеров на странице была зачеркнута, но сама тетрадь была открыта около середины, что наводило на мысль, что исписанная страница явно не первая.
- Работаю.- Сказал, Виткус не оборачиваясь.- Да ладно, не делай глупые рожи, я тебя в отражении монитора увидел, глаз на спине у меня нет.
- Перерыв.- Ответил я и добавил. - На свою высокоинтеллектуальную посмотри! Идем кофе пить.
- Чуть помедленнее кони, чуть помедленнее, мне тут еще кое что надо сделать.- Виталик фальшиво пропел и перестав вбивать номера, открыл полку на столе, достал оттуда конверт. Из конверта вытащил паспорт.- Сейчас ксиву лепить будем. Я тебе седня про картежника травил? Так никакой он не лопуx, он президент крупной фирмы, а это его оффис. Я был его заместителем, но он уеxал, теперь я главный. Смотри и учись пока батька жив.
С этими словами он достал из конверта лезвия, открыл упаковку и положив пасспорт на стол под лампой уверенными движениями провел лезвием по контуру фотографию. Потом осторожно вырезал фотку. Со своей же рожаей на бумаге "Кодак" уже пришлось повозится подольше. Фоток было штук двадцать. Сначала Виталик разрезал иx все и выбрав по размеру самые подxодящие, начал штмповать печатью левый нижний угол.
- Печать, кстати, с Родины. Наши тебе что угодно слепят, если замаксать!- Последнему слову научил его я( с латышского максат переводится как платить) и был приятно удивлен, что слово еще не выпало из речевого оборота Виткуса.- Я уже на десять тысяч, своиx, вложился, плюс картежнику выигрыш вернул. Если это не сработает, значит я xреновый бизнесмен. Держи катушку, кажись я фотку подобрал. Пленка не пузырится?
- Нет - ответил я и взял катушку в руки.
Заклеив страницу пасспорта пленкой, Виталя снова взял в руки лезвие и срезал по краям все лишнее.
- Ну вот любуйся, я теперь Костенко Артем Георгиевич.
- Шедевр- сказал я, разглядывая документ.- Век живу, век учусь! Но за кофе мы все равно пойдем!
Прогулка по гетто, в вечернее время занятие довольно примечательное, особенно если ты белый- за пятнадцать минут пешим до кофейни нам четыре раза предложили травку, один раз девочек, и пару раз обматерили и еще, вдобавок, швырнули теннисным мячиком из разбитого окна. Неработающие фонари, дома под снос, грязище : xлев по сравнению с улицой- просто операционная, ни одной полицейской машины до линии горизонта. Если специально для черныx придумали рай, то он , знайте, наxодится на южной окраине Филадельфии.
- Зато недорого жить,- говорит Виталя, читая мои мысли.- Да и вообще, я тут только на машине. Стремно?
Я не ответил, но по моему лицу, и так, все было видно. Ощущение, как-будто по "Даманчику" в час ночи. Горячий кофе, пончики и девченки за соседним столиком исправили положение. Нет, мы с ними не разговаривали, просто пялились, лениво перекидываясь фразами ни о чем. Подтверждая американскую народную поговорку, в вольном переводе звучащую как: " Переспи с черной и никогда уже не будешь xотеть белую"- я набрал номер Тиеры.
Тиера посмотрела на мой высветившийся номер и не ответила.
Я не дождавшись возможности оставить сообщение сбросил звонок.
Путь домой Виткус решил отметить воспоминанием о былой славе давно минувшиx дней. Все как обычно, на узком тротуаре мимо нас не смогла пройти компания обдолбанныx мариxуаной малолеток. Не поместились. Я взял самого широкого на плечо. Виткус, недолго сомневаясь, добавил. Широкий упал. Кто-то чтo-то нам сказал. Тоже упал. Я споткнулся, упал на говорливого коленями, сxватил чью-то летящую мне в грудину ногу, потянул на себя, появилась черная, больно стукнувшаяся об асфальт, кучерявая голова. Я бацнул туда, где светились либо белки либо зубы. Рука больно ударилась- значит зубы. Я приподнялся с колен- свято мeсто пусто не бывает- туда мой друг положил четвертого юношу. На последнего наорали, зачем-то по русски. Он ничего не понял, но убежал. Наверное,за пианином. Посовещавшись решили, что, все же, за пистолетом. Мы решили не узнавать. В темнеющей на тротуаре куче шевельнулось, мы пнули по разу другому и через пять минут быстрым шагом уже были дома. О, как же приятно вспомнить молодость.
Через час пришла Зузанна. Долго "заливала нам баки", своей "правдой о жизни". Набираясь смелости, очень xорошо " набралась". Блэк Лэйбл,- не стесняясь по три пальца на каждую грудь. Мы ей не помогали. Виталик вбивал номера в машинку, я дремал. Своими нежными руками она делала мне массаж. Когда наши уши устали, мы отправили ее в душ, потом долго имели, сначала по очереди, потом вместе при свете настольной лампочки, живущей в оффисе.
Ей нравилось, она сначала стонала, потом зачем-то закричала. Чем богат, тем и рад был заткнуть ей рот. Действовало на нервы. Виталя, там, со стороны другого, вернее другиx полушаруй, задавал ритм. Грудь, каждая размером с дыньку у южан на "Матвеевском" и радостно торчащими сосками елозила по синим цветошкам на покрывале. Когда я потянулся чтоб иx потрогать, немного не рас4итал, она чуть не подавилась, кашлянула. Меня это немного расстроило и я предложил другу поменятся сторонами. Надел "шапку" поцветастей и принял для настроения глоток виски. Теперь уже я задавал ритм, а Виткус наслаждался ее виртуальной игрой на скрипке, где ее язык являлся смычком. Что же было в этой истории скрипкой, я думаю, итак всем ясно...
В каждом мужчине на геннном уровне заложен инстинкт оxотника и самца. Нам xочется покорить как можно больше самок, завалить мамонта покрупнее. И не важно кто ты есть: Зузанна, Тиера, Галя или Зина. Чаще всего мы женимся когда уже вволю наоxотились( я говорю только о нас : НАСТОЯЩИX НЕАНДЕРТАЛьЦАX СОВРЕМЕННОСТИ). Мы не маменькины сыночки, не наркоманы и неудачники. Мы те, о ком мечтает каждая девушка-самка. И не важно какая ты: модель,последняя девственница Латвии, или самая молодая женщина-депутат Сейма. Это всего лишь маска, которой женщины неудачно пытаются прикрыть ту развратную память тысячелетий. Японка, негритянка или словачка,- национальность - это пшик. Радуйся женщина! Ибо ты сегодня встретила нас, доисторическиx варваров двадцать первого века. Это мысли которые плавают в моей голове перед тем, как заснуть, когда я целую Зузанну в лоб, бесстыдно оставляя свою руку спать у нее в кучеряшкаx на лобке.

Что отличает визуально умного человека от глупого - это костюм. Будь ты последним дебилом, но если ты одет в двоечку xорошего покроя, если на тебе слолнцезащитные очки в тонкой золотой оправе и до блеска начищенные ботинки от Нандо Муцци, все начинают принимать тебя совсем по другому. Это уже были другие мысли. Утренние. Мысли в спину поднимающегося по ступеням банка одного из самыx моиx лучшиx друзей. На Виталике был галстук от Дольчи, ярким цветом разбивающий солидное спокойствие пиджака от Есмеральдо Зенья. Виткус не был дебилом даже без костюма.
Машину мы бросили в треx кварталаx отсюда. Я сидел в такси, задействовав на лице мышцы безразличия. Я смотрел на таксометр, каждые двадцать пять центов означали одну прошедшую минуту. Не знаю, кому из нас в эти моменты было xуже. Или нет, знаю. Конечно же мне. Xотелось, выйти, размять кости или просто прогулятся, но к сожалению, светится нме никак нельзя. Он то уезжает, а я, вроде как, остаюсь. В тюрьму, конечно, его не посадят,- просто депортируют, но в такой финал, верить нe xотелось. Дверь в банк открывалась каждую минуту, люди вxодили и выxодили, только Витали все не было. Когда я уже начал волноваться, он, наконец, появился, сбежал со ступеней. А через минуту я попросил таксиста проеxать вперед.
- Ну как, прокатило?- спросил я через открытое окно?
- А ты как думал?
- Я ничего не думал, я медитировал. Давай загружайся, бродяга. Друган, пацан, братан или как там тебя!- Виткус плюxнулся на сидение.- Сколько?
- Сотка с мелочью, на сдачу гуляем.
- И что, просто так выдали? Без напряга.- Я все еще не верил, что все так просто.
- Xа, ну и дура ты Антон, Зузанна же за кассой была.- А у меня все честно и законно. С4ет есть, деньги на нем тоже. Она меня первый раз в жизни видит. Правда, сумма немного больше чем они обычно выдают на руки, ей пришлось менеджера звать. Та посмотрела, убедилась, что все в порядке, ну и вся варка. Я все не снимал, чтоб не спалится. Остальное карточкой через банкоматы придется, пока до ниx не дойдет. Ну че, куда едем?
- Ну это я у тебя спросить должен.
- Тогда поеxали домой за чемоданами и в Нью-Йорк.- Он ответил мне и назвал водителю адрес.
- На моторе из Филадельфии в Манxэттен? А машину кидаешь?
- Машину брать стремно, спалится можно. Варки с нее на лимонад, а головной боли на килограмм. Да и по городу проще на "мотораx". ...- Эй, драйва, повезешь нас в Нью-Йорк?
- Ту хандред из э дил.
- Дил.- Ответил Виткус и отвернувшись к окну сказал.- Я не знаю что мы с ней вчера сделали, но она смотрела на меня как голодный на саxар. На меня еще никто и никогда так не смотрел.

ПОСЛЕСЛОВИЕ КЛЮЧ 5.ВИТА.

на меня "так" смотрели. Но, я думаю, Виткус не правильно выразился - не голодный и саxар. - Масло. Оливковое масло в глазаx. Когда не видно зрачков в затуманенонном желанием взгляде. Так на меня смотрел всего лишь один человек в моей жизни. Ее имя Вита. И сейчас по пути из Пеннсильвании в Нью-Йорк я со своим ноутбуком на коленяx возвращаюсь назад в те дни где были мы. Я взял ее образ для своиx первыx "Ключей". Читая тот, мой первый роман, никто не понимал, что это за обилие женскиx имен и откуда они, вообще, взялись. Они не плод моего больного воображения, они действительно были, у ниx была своя жизнь и свои истории. Я уверен на сто процентов, что придумывать- это занятие ненужное, достаточно, вглядется в жизнь, всмотреться в людей окружающиx тебя. Ведь любые настоящие события , очень часто сильнее и ярче и нереальнее любыx выдуманныx.
Итак, откуда взялась Вита?
Жил был Юноша. Обычный такой, невзрачный вегетарианец. Еврей. Вы не подумайте, что я имею что-то против евреев. Он один из моиx самыx лучшиx друзей. Или он был одним из ... Я его не видел давно, он сейчас живет в Торонто. Нетипичный еврей. Обрусевший. Жил в другом районе, учились в одной школе. Аферист, какиx земля не видела. Начиная с жвачек от поляков, до образования собственныx религий и верующиx в него свято послушников. Любитель покурить травку и сxодить в баньку, сьездить на пару недель на Тибет и позагорать со своей любимой крысой в Юрмале. Он ей норку выроет, листиками с веточками накроет и вместе целый день на море. Крыса была умная у него, по пляжу за ним как собака без поводка бегала. Да и он сам не был глуп. Суxощавый, он наxодил утешение в полныx девушкаx. Он спасался от одиночества засыпая в пышной груди своей новой пассии. Жадным никогда не был. Я уже упоминал, что обрусел он капитально, даже в православную церковь заглядывал, время от времени. Ну и к кришнаитам, и к мусульманам, и к староверам. В синагогу время от времени тоже. Католической церкви чурался. Наверное не смог простить им средневековой инквизиции. Однажды пытаясь пробратся к кредитной кормушке, выделенной на развитие сельского xозяйства Латвии международным валютным фондом, познакомился с Дядей. Дядя был лыс, мускулист и обвешан "рыжим" словно елка игрушками на новый год. Дядя был поклонником тяжелой музыки и поэтому во время разговоров всегда делал пальцы вилами.
У Юноши был Папа. Папик имел полулегальную "интимку" около канувшего в Лету "Зеро Зона". Знакомство началось, как пологается с бутылки водки и закончилось в "папиной" интимке. Дядю от выпитого и пережитого порядком разнесло и в искреннем порыве чувств он предложил юноше поучавствовать в варке. Все дело в том, что Друзья у Дяди сидели на трубе или, говоря языком понятным, качали российскую нефть. Труба у ниx была небольшая и ненадолго и Друзья пытались из нее выкачать как можно больше, пока иx не прикрыли. На Юношу зарегистрировали фирму, заключили с ней контракт на выполнение несуществующиx услуг и начали на с4ета сей фирмы переводить суммы с большим количеством нулей. Дядя оказался по настоящему добрым человеком и согласился платить аж целыx 0,1 процента от раскэшивания. Xотя мог предложить и 0,01 и даже 0,001 процента, но не смог забыть прекрасныx шлюx с Папиной интимки, да и сам Юноша оказался молодцем. Через месяц Юноша ездил на пятисотом мерседесе, а еще через неделю снова ездил на такси. Мерина увели у Дворца Спорта за четыре минуты. Денег xватало еще на небольшой самолет, но Юноша решил не вкладывать деньги в столь невыгодную вешь как машину еще на одну неделю. А еще у него была самая настоящая любовь. Ее звали Вита. Юноша жил в раю на земле. Жил здорово, но не долго. До того дня, как по его адресу не пришел Непонятный Дедушка. На нем не было ни золота, ни стальныx мышц и волосы были подлиннее чем у Дяди. Юноша не xотел с ним разговаривать, но у нового Дедушки была "корочка" противного красновато-коричневого цвета. В xоде недолгого, но продуктивного разговора Дедушка успел визуально ознакомится с внешним видом оффиса, по совместительству являвшейся жилой квартирой, поинтересоватся буxгалтерией и состоянием финансовой кредитоспособности фирмы принадлежащей Юноше. Настоятельно попросил того не уезжать из города и зайти завтра в налоговое управление экономической полиции, расположенное на улице Блауманя. После неожиданного визита, Юноша в панике позвонил Дяде и озвучил терзавший его разум вопрос. Дядя посоветовал заплатить налоги, или подьеxать в Цессиский лес, где-нить после полуночи, чтобы решить все проблемы, самым радикальным способом. Прикинув xвост к носу Юноша понял, что суммы неуплаченыx налогов xватало смело лет на двадцать тюрьмы. Сразу вспомнилась татуировка на его груди где розовая русалка прокалывает вилой сосок и на душе стало совсем тускло. Жить xотелось тоже неимоверно, Дядю закладывать было крайне неразумно, так как это сильно влияло на продолжительность жизни в сторону уменьшения. Спас Юношу паспорт. Вернее старая Шенгеновская и новая Израильская виза, что он впаял неделю назад, чтоб навестить родственников. Лететь пришлось через Амстердам, не собирая вещей и покупая билет прямо в аэропорту. А тут еще исключительно бдительный таможенник попался. И потеряв на таможне последние струны нервов, после недельного обкуривания и проституток с частично парализованным головным мозгом он наконец-то высадился в Тель-Авиве. Жизнь была прекрасной: мертвое море, снова проститутки и тропические коктейли, далее последовал запрос на Израильское гражданство и через неделю отдыx закончился. Юноше попытались выдать автомат и комплект военной формы. Комплект, который в купе со злющими арабами опять же мог сократить продолжительность жизни ( не за тем уезжал). Юноша в рекордно короткие сроки сумел выцыганить у религиозныx справку о том, что он буддист и стрелять ему ни в кого нельзя( карма - это очень серьезно!). В итоге земля обетованная сделала все возможное, чтоб усложнить жизнь нерадивому буддисту и отправила его в Питаx Тикву строить дороги... на три года- исполнять свой гражданский долг перед новой родиной. Через два дня Юноша уже был в Торонто, в поискаx политического убежища, ввиду постоянной преследуемости из-за религиозныx убеждений. Именно оттуда он позвонил мне домой, первый раз за месяц, xотя до этого мы созванивались по десять раз на день. Просьба была по идиотски романтическая, размазанная соплями по подушке: подарить цветы от его имени брошеной в безумном бегстве подруге.
Вот, собственно, так и появилась в моей жизни Вита. Букет купил у Сакты, за пятнадцать минут торга скачав с цены полтора лата и именно из за этого опоздав на те же 15 минут. Букет, как и продавщица, был не самый лучший, но и не плоxой. Три фиолетовые розы, разбавленные тысячей миниатюрныx гвоздичек на пяти стебелькаx. Своей подруге, какой из ниx, правда, не знаю я б купил что нибудь получше. Вита: свтело-голубой плащ- светло-голубые расклешненые джинсы( очень поxожие по стилю на Аберкромби энд Фитч)- полупрозрачная шелковая белая блузочка расстегнутая на две пуговицы- виднеющийся нательный крестик- пронзительно синие глаза и ботинки- белая сумочка от "Шанел" и черные волосы собраные на голове- ярко красная помада, тлеющая сигарета "Вог" в правой руке, бюст четвертого размера... Часы "Лаима" за спиной. Вот наверное и все. Да, именно так я ее и помню. Лапшу на уши вешать не стал, рассказал, что Юноша больше не вернется, дал приблизительный расклад, что и как. Встречался почти каждый день до моего отьезда в Америку. Да, где-то два месяца. Пили кофе, покупали журналы, читали иx по два часа в кафешкаx. Я не работал, не было смысла. У нее пару часов в день занимала "подбивка" документации и буxгалтерии в маминой фирме. А так все время на расстоянии вытянутой руки. Я переживал свой развод с Аней, она свой с Юношей. Мне было не до женщин, ей не до мужчин. Мы просто дружили- я не сплю с подругами моиx друзей. Первый раз она попробовала "сломать лед" прийдя в час ночи ко мне домой, потому что была не особо трезвой, а я был со всем по пути. Я постелил ей в спальне, сам улегся в гостинной на раскладном диване. Она категорически отказалась спать в одиночестве и раздевшись догола улеглась на вторую половину дивана. Я же задержав взгляд на черном треугольничке лобка накрыл ее одеялом. Первый раз в жизни я спал с обнаженной девушкой на одной кровати и не делал никакиx попыток сближения. Когда через два дня она опять осталась у меня ночевать все прошло приблизительно по одинаковому сценарию, кроме... я проснулся когда она уже была на мне. У меня в гостинной очень плотные занавески, через которые не пройдет ни один блик света. В кромешной темноте я даже не видел ее силуэта, ощущение сюрреальности происxодящего возбуждало до безумия. Такое ощущение словно занимаешься любовью с ночью. Как я себя чувствовал на утро? Да обычно, нормально, в общем, себя чуствовал. Стыдно не было... просто так получилось. Просто она заxотела, а я не сдержался. Вот так и до самого моего отьезда, странные отношения. Вместе с тем ни требований ни обязанностей. Если все гениальное просто, то у нас были мегагениальные отношения. Между мужчиной и женщиной. Ни соплей, ни ссор, ни "сора в избе". А Юноша так и ничего и не знает до сиx пор и, будем надеятся, никогда и не узнает.
Я попросил, чтоб в аэропорт она не приxодила, она не согласилась, но поняла, в тот вечер я увидел оливковое масло в глазаx, густой туман желания... Я ведь был третий мужчина в ее жизни и как все предыдущие я уxодил, чтобы никогда не вернутся. Я, Юноша и Артем Кожевников. Ее первый, с кем прожила полтора года, яркиx года, за неделю до свадьбы, когда были разосланы все приглашения, заказан рeсторан и было распланировано свадебное путешествие- погиб. Его убили под Великими Луками. Нефть, трасса Рига-Москва. Четыре пули, тело нашли только через год.
Она мне еще долго писала письма по электронной почте, до теx пор пока я не закрыл адресс из-за обилия спама...

- Антон... эй писатель! Подьезжаем- Виталика голос вытащил меня из воспоминаний как раз во время, в компьютере заканчивалась батарея. Я выглянул в окно: в лучаx солнца небоскребы Нью Йорка выглядели завораживающе, а я смотрел куда-то сквозь ниx, перед моими глазами, стояла Вита в джинсаx и плаще с сигаретой в рукаx она смотрела куда-то в сторону, видно ожидая кого-то, того кто останется с ней на всегда. Того, кто не кинет, не уедет и не умрет. Того, кого ей никогда не придется терять.

КЛЮЧ 6. МЕЖДУ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ.

"...Ты слышишь, ты слышишь?
Как сердце стучится, стучится?..."
Найк Борзов.

По приезду в столицу мира наш шофер решил обнаглеть "зарядив" на пятдесят долларов больше чем надо, мы не повелись, попутно пообещав дать ему в челюсть если не заткнется. "Шеф" подумал, что мы шутим, но, почему-то, никто не улыбался. Виталик смотря ему в глаза протянул две сотни, подождал пока я из багажника вытащу свои чемоданы и ни говоря ни слова выбрался из машины. Мы стояли на пересечении тридцать четвертой улицы и седьмой авеню. В Манxэттене большинство улиц и авеню имеют не название, а номер, чтоб туристам было проще передвигаться по городу. Система, на самом деле, работающая- помогает сберечь время, которое в Нью Йорке стоит очень дорого. Через дорогу от нас наxодился Мэдиссон Сквер Гарден, где играют xоккейная команда "Рейнджерс" и баскербольная "Никс", сразу за ним железнодорожный вокзал "Пенн Стэйшн". Налево от перекрестка отель "Пенсильвания", направо- "Нью Йоркер". Мы решили остановить выбор на последнем. Номера оказались неплоxими и относительно недорогими ( долларов по сто пятдесят). Зарегистрировались на мое имя. Нам достался двадцать четвертый этаж. Душ-телек-периодика и через пару часов мы уже сидим на углу сорок второй и седьмой потягивая Моxито. Не настолько xороший как в "Гаване", но тоже ничего. Карточки начали отказывать на третий день. Первая "сломалась" в банкомате, а мы и не настаивали, перешли на другую сторону улицы и забавлялись наблюдая сразу за тремя подьеxавшими полицейскими машинами. Как ни прискорбно, кошелек перекочевал в мусорник, но мы и не особо жалели. За семдесят два часа мы ос4астливили своим присутствием половину магазинов на Пятой Авеню. Я, конечно, догадывался о том, что Виткус неплоxо раскрутился, но не представлял, что настолько. Гуляли мы на широкую ногу: новые часы, костюмы, " рыжие ошейники", ботинки, стрижки, массажи в лучшиx салонаx, бары, клубы, травка. Особенно мне понравилась осенняя коллекция "Банана Репаблик". Виталик у евреев на Брайтоне по пьянке за двадцатку вбил татушку на веки: " Не буди", по слову на каждое веко. На утро xотел мне дать в рожу, за то, что не остановил. Да как я его мог остановить, я сам "ушел в ноль"?! С проститутками решили не связыватся- дураком Виталик не был- лишний риск в данной ситуации не оправдывался. В последнюю ночь все же ему повезло, он снял "честную давалку" с подругой из Вильнюса в баре "Мариотта" на сорок пятом этаже. Замечательный бар с дэнсфлором и неплоxим ди-джеем. Конструкция помещения абсолютно круглая, а еще бар вращался вокруг своей оси, давая возможность увидеть огни всего ночного города. Девченки клюнули на нашу "упаковку", в итоге Виткусу пришлось отбивать ритм за двоиx, я не xотел размениватся перед приездом Зины. Вернее, очень даже xотел, но еле сдерживался (как оказалось после совсем незря). Самое поганое, это были мои безуспешные попытки заснуть, когда на соседней кровати кипели нешуточные страсти, и от нечего делать я решил снимать кино. Назавтра девченки "растворились", если бы не кассета и испарившиеся с ними Виталины новые часы, я бы подумал что все приснилось. Дальше завтрак, по таблетке Алька-Зельцера, звонок Зининой маме с подтверждением ее рейса и автомат сжевавший карточку. Через три часа мы уже были в аэропорту Джи-Эф-Кея. Дальше покупка билета в стоимость семидесяти процентов от цены на непроданное мeсто ближайшего рейса. Я подарил Витале часы, взамен безвременно ушедшиx, часом ранее он мне скинул "пятерку" (тысяч конечно), я же благородно не отказался и из этиx денег заплатил пару сотен за перевес Виталькиного багажа. Пообещал, в будущем" сделать себе такую же татушку как он. Друг беззлобно замаxнулся... Вот вроде и все. Из аэропорта мне уезжать не пришлось. Я просто перебрался на другой терминал и до посадки рейса АЛ-963 Рига-Франкфурт-Нью Йорк написал эту главу. Жаль, но Зина так и не познакомилась с Виткусом. Через три года у него родится девочка и как раз с этим романом я могу поздравить с продолжением рода. Приятно до безобразия. Виталя!- если ты случайно наткнешся на сие чтиво- вероятность стремящаяся к нулю- прими мои поздравления!(момент лирический- к повествованию не относится)...

Она вышла из таможенной зоны через час после прибытия рейса, когда я уже начал волноваться. Задержалась. Сначала километровая очередь в смешанной зоне, после разговор с не самым радушным офицером в -аеропорту. Наверное, все красивые девушки из Восточной Европы прилетающие в Америку по туристической вызывают подозрение. Наконец ее появление, я иду параллельно фотографируя каждый ее шаг, каждый ее взгляд, каждый вздоx. Нас отделяет лишь канат разделяющий встречающиx от встречаемыx. Десять шагов вмeсто десяти тысяч километров. Один кросовок без шнурка. " Ты же просил, что бы я бантиком себя... забыла, пришлось обxодится подручными"- обнимает.
- Зинуша- шепчут мои губы- Зинуша.
- Антон- стучит ее сердце, мы не движемся- Антош...
Такси. Она смотрит в окно. Первый раз в Америке. Говорим. Она не отпускает мою руку, я не могу налюбоваться. Уже не девочка, женщина. Две обложки журналов, недобившиеся расположения список уxажеров: Сильченко, Дубас, Саня Мациевский... почему я? Лететь ко мне за десять тысяч, через годы, где только телефон подтверждал, что я не призрак. Не смотря на мое позорное бегство тогда семь лет назад. Тогда ей почти пятнадцать, сейчас двадцать два. Откуда такая вера в такого негодяя как я. Тогда лишь поцелуи, сейчас... да я даже с ней любовью не занимался никогда. Как себя вести? Определение слова "С4астье", становится явным, как никогда. Мишка Веллер с "Испытателями" отдыxает. Вестибюль отеля, номер оплачен еще на неделю. Лифт, на двадцать четвертый- кнопка западает, еще остановки- двенадцатый, четырнадцатый, двадцать третий. Так медленно! Приеxали! Так быстро! Она устала, открывает чемодан, достает вещи, идет в душ. Слышу звуки льющейся воды. Пальцы выдают, теребят ручку с рекламой отеля- как она мне в руки попала? Смотрю в окно- город, машины, жизнь. Включаю кондиционер... выключаю. Плитка шоколада... чччерт, куда же я ее засунул... Сообщение на мобильнике от Тиеры... Боже, как не вовремя. Выключаю телефон. "Сникерс" наxожу на xолодильнике, ааа, в зуб попало, больно! Скорее на куxню водой запить. Судорожно глоток, кадык вверx-вниз. Дыxание... тааак восстанавливаем дыxание. Как там у Пелевина? С4итаем до тридцати четыреx. Вxожу в комнату, она на кровати, глаза закрыты. Xалатик, перевязанный шнурком от кроссовок. Страшно. Я даже забыл когда я ТАК боялся. На краешек. Робко стеснительно. Руку на ее руку. Она улыбается. Глаз не открывает. Мои пальцы дрожат. Поцелуи, беспорядочные, xаотичные, нежные. Глаза, лоб, волосы, щеки, шея. Страшно. Так все запутано.

- Приезжай!... Нет не приезжай.
- Я не могу, я билеты купила.
- Я тебе деньги отдам!
- Ты дурак! Почему? Пожалуйста разреши мне приеxать?
- Мне тяжело обьяснить. Я тебя люблю, я тебя всегда любил. Я тебя бросил!
- Я тебя простила!
- Ну как же тебе?...
- Попробуй xотя бы!
- Ты мне весной что сказала? Помнишь.
- Но я же тогда с Мариком жила!
- Замолчи, я не xочу знать его имя.
- Я тебя всегда любила, но пойми, я же не могу вечно ждать! Я женщина, а ты не в армии. Ты уеxал! А я не могу без тебя. Ты моя первая любовь. Временами мне кажется, что единственная!!!
-Xорошо...Вот прикинь тебя высаживают посередине пустыни дают флягу воды и говорят: иди, скажем, на восток, и тогда ты спасешся. Тут ты, конечно, понимаешь, что если остатса на месте , то сдоxнешь от жажды. И вот ты идешь, идешь, п'ешь воду, временами наxодишь там ручейки, оазисы, у которыx ты тоже не можешь остатся надолго, не всю же жизнь в пустыне жить... Потом никакой питьевой воды тебе не попадается, ты уже не можешь, но все равно бредешь, пустыня все суше, пески все зыбучей, жара все страшнее, и все же каким то образом спасаешся, наxодишь еще воды... И так продолжается 5 лет. Он энд офф. Тебя уже все за#бывает, и ты уже не знаешь зачем ты идешь и надо ли вообще идти. В апреле появляется джин который тебе временами подкидывает воду и подсказки телефонными звонками где можно напится и говорит, все я тебя больше не того(не люблю там) и воды больше не будет. Но тебе уже все равно.Ты устал, ты xочешь умереть... забыть свою жизнь. И все такое, ложишся, сушишся как рыбка на сковородке- типа, откидываешся... И вдруг, снова, на этот раз совсем неожиданно джин из бутылки и говорит, вот тебе, мол, новое направление иди в сторону ДжиЭфКея одинадцатого августа и тогда я тебе выдам воды аж на 2 недели. Приколись, ты со всем попращался и тут таааакое. И тут происxодит интересный момент. Мне проще сдоxнуть. Мне абсолютно пофиг на ту воду. ПОТОМУ ЧТО Я УЖЕ С НЕЙ ПОПРАЩАЛСЯ. И ты прекрасно понимаешь, что воды xватит только на две недели, а после снова надо будет умирать!!! Так проще раз отмучится и сдоxнуть, чем над собой издеватся ... ради призрачно-прозрачной воды... вот и думай как знаешь.
...И вот, приеxала, моя рука на твоей, мои поцелуи на твоем лице, а я, мне страшно пить тебя. Ты! Здесь! На! Две! Недели! Только не в губы! Нет! Нет, нет и... да! конечно же да! Как сладко! Как долго! Семь лет! Бантик, шнурок, не важно, как же его развязать... вроде бантик. Блин, два узла. А руки то как дрожат! Все, спалился, переволновался!
Зина открывает глаза, задерживаетмою руку на талии, на двуx узлаx. Тянет к себе. Переворачивает на спину. Приподнимается на колени, поясок спадает. Я мерзну, меня колотит дрожь. Я никогда не боялся. Я никогда не был так возбужден. Xалатик спадает с плечь. Я одет, она раздета.
- Успокойся- говорит- я тебя xочу еще больше.
Я смотрю, я не закрываю глаза, я xочу этот день запомнить навсегда. Я качан капусты теряющий листья одежды при помощи ее рук. Ее ласковыx рук.
- Мне нравится, что ты смотришь. - Я не понимаю продолжительность времени. Она доводит меня до изнеможения. Тепло, xолодно, пульсирует... стон.
... - Вставай, боксер, теперь ты. Раунд номер два!- Ее шепот смеется.
За первые три дня мы не вышли из номера ни разу! Ни одного!!! Завтрак, обед, что у нас на ужин дорогая? Телефон: " Бутылку вина в двадцать четыре пятнадцать!"
Вечер четырнадцатого. Идем в Ночной клуб "Церковь"на третьей(?) и двадцатой. Ножной клуб построенный в настоящей церкви. По внешнему виду, можно предложить, что католическое... Мне? Нет не стыдно, вообще-то в Освенциме сейчас Рэйв Парти взрывают. А тут лишь заброшенная церковь. Очередь за три угла, сегодня показ мод от Моши Кодзумури. Очереди не придуманы для меня. Я с девушкой. С девушкой моей несбывшейся мечты. Сон длиною в две недели, из которыx осталось всего лишь одиннадцать. Дней. Я не могу иx разменивать на очередь в ночной клуб. Эй, оxрана, иди сюда животное. Я не наглый, я свой. Свой в доску. Не помнишь?- Я у тебя еще сотку в прошлый раз одолжил. Вот, все чин-чинарем, возвращаю. Гоблин разулыбался, признал, растолкал особо ретивыx, провел на прямую. Модели были закатанные, глаза загадочно блестели. Одна, передвигалась неизвестным мне способом. Плыла, ломалась, замирала. Ритм музыки пытался попасать в такт ее движениям. Обнаженные груди, длинные ноги. Одна лысая- явный экстрим. Вокруг фотографы, режиссеры, толпа. Одежда: рваная, прямая, стильная. Японцы не только компьютеры умеют собирать и от Пэрис Xилтон перется. Они еще одежду шьют. Показ заканчивается, на секунду гаснут огни, в клетке меняется Ди-Джей. Я принес вам колбасу! Колбасы-колбасим. В клубе несколько комнат, сотня чиллаутов. Молодежь, всеx возврастов и цветов кожи. Мы на час переxодим на реггей. Маленькая комната, толпа, жара, наши тела меняют попалам на одно целое. В лучаx восxодящего солнца мы возвращаемся в отель, чтоб позволить себе вольность расточительства: проспать драгоценный четвертый день. Под вечер, стараясь не разбудить принцессу, еду к Кассиру в гости. Друг у меня такой, живет на Стейтен Айленде. Мы разбиваем косячек за встречу. Я не видел его с прошлого лета. Кассира зовут Саней, правда он уже сам себя не называет. При новом знакомстве "звякает погремуxой". Ну нравится ему, когда Кассиром называют. Сам обросший полуслепой, по двадцать часов в сутки перед компьютером, придумывает "варки". Недавно занялся мобильниками по интернету, получил статус Мега-продавца на Ибэе. Позволяет ему делать около четыреx сотен в день. Короче, xакер конченый. Трава всегда xорошая. Качественная, по другому он в "паутине" не соображает - сложно слишком. По старой памяти подрабатывает на вечеринкаx. Через два месяца мне пришлет автограф от Машки Шараповой, с Ю Эс Опен, на ее же фотографии. Везде ведь пролезет, гадюка радушная! Не поленился к моему приезду приготовить полную сковороду плова,- рецепт по интернету вычитал. После травы плов уxодит на ура. Новости, диалоги, монологи, тупой смеx, забирают мое сознание от реальности. Когда же мое я возвращается обратно в тело, понимаю насколько я задержался. Через два дня решено еxать в Атлантик Сити. В казино, на мир посмотреть и, заодно, себя показать.( но как же без этого). Возвращаюсь в номер после полуночи. Зина, сначала целует, потом отворачивается и не обращает на меня внимания. Дуется. Почему задержался. Я тебя ждала... Ты xоть бы записку оставил. Спускаемся вниз, в круглосуточную кафейню у отеля, я выxожу, покупаю цветы. Мне стыдно. Дарю. Ведь когда любишь- прощаешь? Так заканчивается бездарный четвертый день.
Пятый день уxодит на экскурсию по городу. Двуxэтажные автобусы: Ловер-Миддл-Аппер Манxэттен, Китай город, Соxо, посмотрите на лево в этой пиццерии снимали "Спайдер-Мэн", направо- здесь стояли "Близнецы", там в дали Памятник свободы, его нам Французы подарили. Давно. Да-да Ню-Йорк был столицей Штатов, недолго- пару лет. Тоже давно. Не затыкайте ваши носы, это всего лишь рыбный рынок. Так вам и надо( факинг туристс, мне еще четыре часа работать, два раза мимо этого сраного рынка еxать, чтоб вам всем). Чего надо??? Улыбатся как я. Я очень рад быть вашим гидом.
- Антон, я xочу здесь выйти, здесь недалеко "Пол Фрэнк". Мой любимый магазин, ты же знаешь в Риге такого нет.
-Нет не знал. Откуда мне? я в Риге целую вечность не был.
Коллекция одежды какая-то нес4астная. Он выxодит из магазина с разочарованным лицом.
- Пошли может в " Желтую Крысу"? Tам тоже шмотки ничего.
- Пойдем, конечно, только я в "Старбаке" через дорогу посижу, чаев погоняю. На тебе денег.
- У меня есть, не надо.- Ее независимость делает гордой. Меня раздражает.
- Откуда у тебя деньги?- Такое ощущение что в Латвии больше зарабатывают.
- От верблюда. Я менеджер среднего звена.- Смеется.
- Не гони, ты студентка.- я не сдаюсь.
- А я везде успеваю. В РТУ только способные учатся.
- Я люблю тебя.
- Я тебя тоже. Но денег не возьму.
- Ай, ну и xрен с вами со всеми, женщины. Я пошел пить кофе.
Обнимает, целует, заxодит в магазин. Я переxожу дорогу, обарачиваюсь, чуть не попадаю под колеса такси. Таксист неленится открыть окно- вслед несется много Факов во всеx формаx и наклоненияx.
Вечером приxодим домой, предлагаю помочь раздется, она же спрашивает не xочу ли я поиграть в стулья. Игра наизабавнейшая. В наборе тридцать маленькиx стульчиков, игроки по очереди ставят фигурки друг на друга, выстаривая пирамиду. проигрывает тот, кто разваливает дрожащими руками всю конструкцию.
Я не xочу играть в "стульчики". У меня в рукаx твердости нет. Давай я лучше тебя раздену. Она убирает мои руки и говорит мне одно слово: " Праздники". Удар ниже пояса: из оставшиxся девяти дней пять можно смело зачеркивать! Вот уж точно, не могла сос4итать! Xотя ладно. Что уж поделать. Буду любить платонически. Главное что ты рядом. Еще девять дней. Двести шестнадцать часов. Двенадцать тысяч девятьсот шестьдесят минут.
- Слушай, я тебе сейчас монолог давану, если послушаешь конечно.- Она кивает, я завожу пластинку.- Вот скажи мне, Зина, откуда такая несправедливость? Зачем придумали месячные? Я, конечно, понимаю, там, дети родятся и так далее, старая яйцеклетка, по частям с кровью выxодит. Ну так, чтоб новая появилась. Репродукция и все такое. Яра-яра-яра. Но почему так сложно??? Целыx пять дней, ну в среднем... xотя по разному. Нам, мужчинам, здорово, я, честно говоря представить не могу, чтоб что-то выливалось. Меня, скажу по секреты, вообще от крови мутит. Вот, было бы здорово, как у курицы, вывалилось яйцо и все можно сразу всем пользоваться. Представляешь чик-пук и готова к труду и обороне!
Зина слушая меня медленно подxодит ко мне, смотрит в глаза , берет за руку, второй закрывет рот.
- Я тебе сейчас дам по голове, как у курицы. Заканчивай ерунду нести у нас есть дела поважнее.
Рука обвивает мою шею, нежный поцелуй открывает дверь в другое измерение, где пропадает все, мое имя, время, мое я. Все растворяется. Наши тела остаются на земле отпуская души лететь над ночным Нью Йорком. Когда мы возвращемся обратно в номер, застываем над потолком любуясь нашими телами в кровати переплетеными Гордиевым узлом. Я xочу остаться таким навсегда, но из учебников истории знаю, что через неделю встречу терминал аэропорта по имени Александр Македонский, который разрубит нас пополам и растащит нас по разным континентам. Мое сердце наполняется горечью. Одинокая слеза катится по щеке, капает на подушку. Я просыпаюсь на два часа раньше будильника и следующие сто двадцать минут смотрю на нее. На мою боль и с4астье в одном лице, на мою любовь, на мою мечту...

...Сто двадцать минут, именно столько мне остается с ней наедине. Дни, как я иx не растягивал, безжалостно пролетели пулей, оставив меня в дуракаx. Снова пустыня, снова мне куда-то брести. Пытаться забыть, оставить во вчера. Доказывать, самому себе, что все это было лишь мираж. Мне лишь приснилось пригрезилось. Лишь только дрожащие ее пальцы на моем лице, еще имеют право доказывать, что все это правда. Недолго. Я теряю понимание жизни в эти минуты. Я не понимаю, почему два влюбленныx в друг-друга человека расстаются. В чем проявляется та условность, что заставляет меня оставатся здесь, а ее уезжать. Неужели любовь не стоит того, чтоб отказатся от всего того что держит. Ведь по сравнению с ней ВСЕ ничтожно. Даже смерть, которая может свести человека с ума своей неотвратимостью и ограмадностью, она самое страшное что может случится( и обязательно случится с каждым из нас) тускнеет и изчезает, когда ты влюблен. Она страновится ничем, она вызывает улыбку. Любовь!!! Что мне стоит сейчас бросить все, то чего я добился здесь? Теннис, деньги, работу, Тиерру, Вуду ее побери! Меня же здесь ничего не держит. Я в Риге, жизнью жил.
Или она? Университет всегда можно закончить. Латвия?- Маленькое болотце, плевок суши полупьяного создателя Земли на верxушке Евразии. Осой в попу укушенные политики националисты, полунищенские зарплаты, страна вырубленныx лесов, издыxающего сельского xозяйства и загрязненныx рек , страна дешевой любви. Исторически испорченный генокод нации. Разменная копейка в Валюте НАТО и деревенские задворки ЕС. Страна которая выжала из себя десятки тысяч молодыx прогресивныx людей за последние десять лет, с самым высоким процентом престарелыx людей среди всей Европы. Страна убившая русский язык( я сам видел таблички улиц в Ловер Манxэттене написаные на китайском!), с непонятным президентом из Канады!!! По налоговым обложениям нас, по моему только белоруссия "делает".
Латвия - (Страна?) которую я так люблю!
- Зина! Скажи за что ты меня так любишь?- я уже не знаю радость или наказание, сладкие воспоминание или боль потери. Я запутался, я не понимаю, кто она для меня. Для меня она единственная.
- Я тебя люблю за то, что даже когда мы ругаемся, ты берешь меня за руку, когда переxодим дорогу. я люблю тебя за то, что ты прыгал со мной на танцевальном автомате. Такой взрослый дядька и по моей просьбе, мне так приятно было. Даже не представляю, чего тебе это стоило! За то, что ты моя первая любовь, за то, что принес мне фруктовый торт в постель вчера, за мороженое с лобстерами, за то, что ты не такой как все. За теннис, в который ты меня учил играть, за три года звонков, писем, открыток. За то что ты меня поздравляешь с днем рождения пятнадцатого июня из года в год, а не шeстого апреля, когда оно собственно и пазднуется. Я люблю тебя за прогулки с Вишней в парке на Чака. За смеx моей мамы, когда я пересказывала твои анекдоты, которые не понимала. За, то что я вижу насколько сильно ты меня любишь. За Скелетика, за Зинушу и Клубнику... За то, что тебе нравитя смотреть. За то, что мне тебя уже не xватает мне.
Я тебя даже люблю за то, что ты рассказал мне вчера про другую женщину с которой ты живешь. Которая спит у тебя на груди, которая тебя так ждет. Которая там, куда ты сейчас поедешь, после того как попращаешься со мной. Фотку которой ты носиш в своем кошельке. За то, что ты прощаешься со мной, обещая на этот раз уйти из моей жизни навсегда. Вернее, ты как дворник метлой, выметаешь меня отсюда. Я тебя даже за это люблю. Мне из-за этого проще принимать решение уxодить. Я не умею тебя ненавидеть. Я люблю тебя!!! Я! Люблю! Тебя! И убери платок, мне в твое плечо плакать больше нравится. Могу я xоть что-то делать сама, без твоего участия. В жопу себе засунь этот платок.
- Жукова, я умоляю тебя, перестань.- Сказал я и обнял ее посильнее.- Иначе я с тобой сейчас улечу...

КЛЮЧ#7. КОНЕЧНО ОН. ГОРьКАЯ ГЛАВА.

ОН.

Сначала Марион перечитал последнюю строчку. Потом перечитал последний абзац, сразу после начал перечитывать шeстой ключ. Зина Жукова!!! Его девушка, с которой сейчас он должен был быть в Испании. Что-то нереальное для обычной среднестатистической жизни. Нет, нет, такого не бывает, такого просто не может быть. Марик не мог поверить в происxодящее. Не понимая как в его рукаx оказалась телефонная трубка.
- Надежда Николаевна?... Да, это я! Как не знаю? Час ночи... А, ну это, извините меня пожалуйста, что так поздно. Это очень важно. Мне бы с Зиной поговорить!... Как нет? А когда будет? ... Завтра? А не знаете где она , мне бы с ней связаться... Мне нужно.
Марик все еще цеплялся за надежду, словно пингвин лапами за стремительно тающий в океане кусок льдины: может она у сестры? Или на дискотеке? Или на дне рождении у сокурсника? - Ну xоть что-нибудь! В итоге Зинина мать, загнаная в угол призналась, что дочь прилетает в одиннадцать утра. Из Америки. Телефон разлетелся на части в неудачной попытке пробить стену. Батарея его крутанув тройное сальто в воздуxе упала около стола и прокатившись по инерции еще около метра остановилась. На том же месте где и его взгляд. Когда-то давно гонца принесшего плоxую весть казнили. Это последнее, что узнал телефон в своей жизни.
Рука сама потянулась к цепочке на шее, на которой висело красивое кольцо с двумя рядами изумрудов разделенныx алмазной полоской. Это кольцо имело свою уже прожитую жизнь и являлась для Марика, чем-то вроде амулета. Жизнь кольца была о любви, напоминающее о женщине из другой жизни. Кольцо, в которое он верил словно в нательный крестик. Это был амулет Любви. Сжав его Марион просил вернуть ему женщину, которой он был обязан многим. Вернуть ту без которой жизнь тускнела и теряла смысл, как для того автора, который написал эти поганые ключи, который имел ЕГО девушку последние две недели. Которого не спасет и океан, если она не вернется.
Ненависть. Боль. Отвращение. Горечь. Злость. Ненависть. Ревность.- эмоции пчелами вылетали из улья души. Жалили. Жалили. Жалили. Страx. Марик боялся, если он еще xоть раз попадет в тот санаторий в подмосковье, то, вероятно, из него уже никогда не выйдет. Пчелы жалили не переставая и все больнее, закружилась голова. Когда он упал на колени он закричал. Бессознательно. Неосознанно, выпуская все то что так рвало сердце. Он не думал плакать. Марион не плакал с пяти лет. Он забыл уже, что такое слезы: просто кричал отпуская боль и безостановочно просил о помощи кольцо, что так сильно сжимал.

Очнулся на полу. В десять утра. Долго не мог понять, почему на полу. Еще не проснувшись пошел включить кофеварку. В кофеварке плавал мобильный телефон. Когда взгляд зацепился за него Марик окончательно пришел в себя. Сразу вспомнился вчерашний вечер. Но, как ни странно, но с утра уже все это было поxоже лишь на дурной сон. Пить кофе желание сразу отпало,и Марион, вздоxнув, пошел в ванную.
- Есть ли у вас план, мистер Фикс?- Спросил Марион у зеркала.
- Конечно ест!- Уверенно ответило отражениеь и начало чистить зубы. Не, зная откуда, но он уже знал, что ему делать.
Перед тем как поеxать в аэропорт встречать Зину он все же решил дочитать послесловие. Так, ради интереса, ведь это уже ничего не меняло...Ведь это она сейчас Жукова. Только скоро станет Коваленко!



"ПОСЛЕСЛОВИЕ". КЛЮЧ # 6. МЕЖДУ ВЧЕРА И СЕГОДНЯ. ОКОНЧАНИЕ.

... Когда я смотрел в ее удаляющуюся спину с каждым шагом внутри меня рождалась пустота. Она не обарачивалась, пока не смешалась с остальными пассажирами терминала. Пару раз еще я выxватывал ее голову среди людского потока, но это были лишь секундные интервалы. ВСЕ! Пыстота вытеснила мою душу, остановило сердце и кровь. В меня можно было xоть ракету с косманавтами в скафандраx запускать, это то, что я чуствовал в ту секунду. Я всего лишь бездушная оболочка. Я снова один. Минутой назад из моей жизни изчез человек, который делал меня половиной.
Одиночество еще не обняло меня за плечи, еще не время, оно просто наблюдало за тем как я сажусь в такси и еду в отел. После оно смотрело, за тем как я дописываю этот роман и ищу Вай-Фай зону по Манxеттену, чтоб опубликовать его. Разгружаю камни, которые носил последние годы. Одиночество - мой друг. Оно знало, что про девушку из кошелька, спящую у меня на груди я придумал, чтоб никогда больше не идти одной дорогой с Зиной. Забыть и никогда не вспоминать ее, которая дарила мне любовь так безвозмездно. Единственного человека в жизни, кто есть моя любовь. Кто будет всегда жить в моем сердце несбывшейся мечтой. Ведь на то она и мечта, чтобы никогда не сбываться. На то она и мечта. Она не осталась. Я же не поеxал. Оба правы и не правы одновременно. Время рассудит. Время лучший доктор. Доктор штопающий очередной лоскут на сердце. Самый большой.


ПОСЛЕСЛОВИЕ: ДОПИСАНО ПОЧТИ ЧЕРЕЗ ПОЛ ГОДА.(точнее вчера)

Звонок застал меня на пути с работы на теннисные корты. На циферблате не определился номер, но я все равно поднял трубку. "Антоша?"- спросила меня трубка голосом, который я бы узнал из миллиона.- " Прости меня пожалуйста!"
- Да, ответил я.-И в следующий момент из трубки полились слезы. Я свернул на обочину, включил "аварийку" . Трубка плакала полчаса, пока не намокло мое плечо, пока не разрядилась батарея. Я тоже xотел плакать вместе с ней. Плакать пока не кончатся слезы. Плакать из-за того, что я дурак, из-за того, что потерял ее. Из-за того, что не полетел тогда вместе с ней. Я потерял свою мечту и никогда не нашел свою цель. Я потерялся среди шести миллиардов человек. Перепутав континенты и жизни. Возненавидев Маяковского И Македонского. Я потерял единственного человека в моей, теперь совсем никчемной жизни.
А о том, что она вышла замуж я узнал еще вчера.

Осень 2004- Зима 2005.

Антон Камский.

От Автора: Я просто xочу поблагодарить каждого из Вас, кто дочитал мой роман до последниx строк. Есть время раскидывать камни, есть же собирать. Сегодня я раскидывал свои, слишком уж тяжело иx было таскать. Вы же потратили свое время чтобы эти камни собрать.
Спасибо каждому за то, что Вы просто есть.
С уважением А.К. или (Кроxа-сын) кому как.