Последняя надежда

Николка
И когда подчинил Амаль-хан всю землю, моря и горы власти своей (ибо владел он мечом волшебным, от отца – Эчилая – ему доставшимся), то встал он посреди мира и воскликнул: «Эчилай! Отец! Завершил я дело твое. От края до края – все – мое, как было бы твоим, будь ты жив, а чьим будет завтра?»
И что-то с той стороны вселенной голосом темным поведало Амаль-хану – мало властвовать над твердью и морем, власть над временем – истинная сила хана, а дать ее может песок золотой, что в часах вечности пересыпается.
И призвал все силы нездешние Амаль-хан, и унижался, и грозил, и просил – чтобы перенесли его к часам вечности, ибо смертным путь туда закрыт. И существо с голосом темным вырвало его из мира и забросило – выше неба – в обитель Хранителя Часов.
Стар был Хранитель. Раз в триллион лет переворачивал он Часы, давно позабыв о времени, и не боялся ничего. Ибо каждый, кто рискнул бы Часов коснуться, тут же маленькой звездочкой на небе оборачивался.
Знал это Амаль-хан. Но слишком верил он мечу своему волшебному, ниже низкого добытому, что просто отмахнулся от Хранителя, подскочил к Часам, размахнулся и силой нечеловеческой обрушил меч на них. И тут же не стало ни Амаль-хана, ни меча его волшебного, только засияли в небе новых тринадцать звездочек (потому что меч двенадцать таких Амаль-ханов стоил). Усмехнулся Хранитель вечности и пошел отдыхать во дворец свой, из лунного света скроенный. 
Стар был Хранитель вечности. Не заметил, что дали часы трещинку малую. Всего одна песчинка за один переворот могла просыпаться. И стал наш мир постепенно становиться ничьим – все меньше песка оставалось в Часах у Хранителя вечности.
И понаползли из всех щелей существа серые и заполонили цветущие долины дорогами, машинами и печатными станками. И люди обмельчали, и глаза их потускнели, и неверие было разлито в воздухе.
Раз в триллион лет одна песчинка падала на землю. Если поймать ее в воздухе или поднять с земли и снова подбросить к небу – подхватит ее эфир невидимый и на место, ей полагающееся, вернет.
Все песчинки падали в одно и то же место – озерцо крошечное в скале гранитной. Триллионы лет прошли, горы опускались и поднимались, а скала все на том же месте покоилась. А дно озерца давно уж золотым стало.
Теперь там часто бывают люди. Не могут они спокойно жить и радоваться, мотает неприкаянно, гонит стадо буйволов к пропасти.
Вот-вот, сегодня, а, может быть, завтра, найдут они это озерцо в скале. А песок – он – по-людски – простое золото. И соберет его какой-нибудь вельможа, и отольет из него слитки, а их сколько ни подбрасывай – эфирный ветер не подхватит. И серый туман так и будет струиться из забытых уголков никчемного нашего мира.
 Но если ребенок, ухватив полную пятерню золотистого песка, легкой рукой подбросит его к небу и радостно засмеется…