Значит, в рамках культурно-массово-элитарных викторин, вопрос по искусству. И даже - не только вопрос, но одна из главных загадок и засад моей жизни, стоившая мне карьеры кинообозревателя. :-(
Сразу скажу, правильного ответа сам я не знаю, до сих пор теряюсь в непонятках и терзаюсь сомнениями.
Дело было давно. Меня отправили заграницу, в самую что ни на есть Венецию. На фестиваль изысканного "кина для некаждого", как говорит один мой приятель. Дали чёткое поручение: кровь из носу (хоть у всей Италии) - а сними интервью с какого-нибудь мэтра. И чтоб не меньше, чем на пару полос его освежевать.
Ну, мне представили одного такого, сединами убелённого, лаврами узеленённого, поклонниками осаждённого вусмерть. Фамилия нерусская какая-то, а зовут по-нашему: Федей.
Разговорились мы с ним душевно, под коньячок. Сначала я его пытал, типа, нет ли творческих планов снять какую-нибудь эстетскую порнуху на Сызрань-фильме? на тему, скажем, чекистских оргий и раннего большевистского фрилава? с Дмитрием Харатьяном в роли Колонтай?
Потом он, захмелев, стал расспрашивать меня про свои нетленки. Я грешным делом подумал: в маразме дедушка, сюжеты запамятовал, но потом понял, что ему впечатления мои интересны.
Что ж, кой-чего я успел заценить: к интервью основательно готовился. Рассказываю: так и так, в целом - крепкая четвёрка, а что на пятёрку - так это женские героини-красавицы. В смысле, в базарный день больше пятёрки никто не даст.
Он поначалу не понял - а я уж сам датый был, и брякнул, как есть:
"Талантливые они, - говорю, - спору нет, да только что ж они все, Федя, такие страшные у тебя? Страшнее лесного пожара и всего того, что он оставляет за собой..."
Он распалился:
"Что, так-таки и все?"
Я напряг память и мясо на лбу. Вижу, что старик как-то близко к сердцу принял мою откровенность, и решил утешить его.
"Ну, говорю, не все поголовье женских образов, конечно. Нет, попадаются экземпляры поприличнеё... Вот, помню, тётка эта... которая... Ну, которую всю дорогу кидали, всякие альфонсы кобелиные, - и она с этой беды под конец кина так подвинулась, что всё ходит да улыбается этак стыдливо и лучезарно, будто ей, скажем, мятную карамельку "театральная" засунули... куда-нибудь....
Вот эта фемина, говорю, ещё ничего: с пивком потянет. Ну, с тёмным, конечно..."
И тут в старикашку будто дюжина бесов вселилась, или даже пара дюжин - по штуке в каждое ребро. Побагровел весь, руками размахался, бутылкой коньячной в меня запустил. И перешёл на такой итальянский, что я только "кацо" и "бастардо" понял.
В общем, неудобно получилось - и меня с тех пор на фестивали не посылали. А как пытался прояснить, у коллег, -те глаза отводили в сторонку, хлопали по плечу и отвечали расплывчато: "Зато, Тём, с политиками ты работаешь любо-дорого... Так им, сволочам, и надо!"
И оно, конечно, приятно сознавать своё профессиональное мастерство, но меня всё-таки продолжают терзать смутные сомнения: чо я не так-то сказал, тогда, с режиссёром этим? И чего он, Федя-мэтр, психа на ровняке вдруг включил? Темперамент итальянский, что ли? Или, может, заговор какой-нибудь? А то - и дискриминацией российской прессы попахивает: спланированная кампания, все дела...
Вот, может, у литературной общественности какие соображения возникнут?