Олег Степанович — человек разносторонний. Всегда стремился понять, почему люди поступают так, а не иначе. Его интересовали причины, побудительные мотивы, проявления людьми эмоции от состояния полного штиля до бури без границ и берегов. Чем больше оказывалось вариантов, тем лучше. Ведь при всей своей одинаковости люди разные.
Абсолютных совпадений не бывает. Иногда самая маленькая деталька, добавленная в ту или иную картину мира или исключённая из неё, определяла диаметрально противоположную реакцию, казалось бы, одинаковых людей, помещённых в, казалось бы, одинаковые ситуации, на, казалось бы, равнозначные раздражители.
Начинал Сидоров свои размышления, конечно же, с самого себя. Примерялся к разным обстоятельствам, разному времени совершения того или иного поступка. Но правильно определять причины, мотивы и следствия оказалось делом чрезвычайно трудным. Собственных интеллектуальных ресурсов не хватало. И тогда Олега Степановича выручила интуиция. Зайдя в крупный книжный магазин, он стал бродить между стеллажами, рассчитывая натолкнуться на нужную книгу. И вдруг остановился перед полками с книгами по психологии и эзотерике. В руки к нему как будто сами собой пришли несколько изданий разных форматов.
Благодаря этим книгам многое стало понятным и очевидным, вытекающим одно из другого. Например, его рассуждения о тех моментах, когда люди оказываются перед необходимостью выбора, не давали ему покоя с самого детства. Почему-то он запомнил школьный урок физики. Проходили статику. Учитель брал стальной шарик и катил его по доске. В определённой точке шарик вдруг замирал, а потом вдруг катился или назад, или вперёд. Вот эта точка, в которой шарик был неподвижен, и привлекала внимание Сидорова.
Или в известной истории про осла, который остановился между двумя копнами сена, будучи не в силах решить, какая из них предназначена ему на обед. Или истории из сказок, когда богатырь подъезжает к развилке дорог, видит камень, а на нём надписи, описывающие всё, что произойдёт с ним, выбери он одно из направлений…
Как называется вот эта точка схождения сил? Место принятия решений? Наверняка это точка концентрации энергии, а не просто распутье.
В такой точке оказывается звезда за мгновение перед взрывом колоссальной силы. В результате таких взрывов живёт Вселенная. Создаются галактики, планеты, рождаются новые и умирают старые звёзды.
Сидоров узнал, что это «место принятия решений» называется точкой бифуркации. Он нашёл в Интернете определение, давшее ответы на все волновавшие его вопросы.
«Бифурк;ция — термин происходит от латинского bifurcus — “раздвоенный” и употребляется в широком смысле для обозначения всевозможных качественных перестроек или метаморфоз различных объектов при изменении параметров, от которых они зависят».
Точка бифуркации — это состояние системы, когда очень маленькое воздействие приводит к глобальным изменениям, причём, возможно, совсем в другом месте.
Мир хаотичен, открывалось Сидорову. В хаотическом мире предсказать что-либо невозможно. Эдвард Лоренц, американский учёный, назвал это явление «эффектом бабочки». Бабочка взмахнула крыльями в американском штате — в Индонезии разразился ураган.
Новые знания приносили с собой тревогу. Мир совсем другой, чем представлялся ранее. Отныне, чувствуя, что вскоре потребуется принять важное для себя решение, Сидоров готовился к нему, как к вспышке сверхновой. Обдумывал события, приведшие к точке сборки, пытался просчитать последствия выбора того или иного пути.
Иногда он чувствовал, как на его решение мощно влияет какая-то внешняя сила. Её действие настолько сильное, что противостоять ему невозможно. Можно лишь действовать, как виндсёрфер — попытаться оседлать волну, использовать её силу в своих интересах.
И снова у Олега Степановича возникал вопрос. А что это за сила такая, что он аж противостоять не может? Как будто попадаешь под её воздействием в мощное магнитное поле. Правда, иногда она помогала, поддерживала, давала силы. Тот же эффект, когда «оседлал» волну. Она тебя и поднимет, и направит, и удовольствие получишь от иллюзии своей победы над стихией.
В литературе он нашёл слово «эгрегор». Оказывается, этим словом обозначают так называемый «ментальный конденсат, порождаемый мыслями и эмоциями группы (общности) людей или животных и обретающий самостоятельное бытие. Яркие примеры проявления эгрегора — это синхронное поведение стаи птиц, косяка рыбы или массы людей, связанных эмоционально и информационно». И всё же эгрегор что-то даёт лишь
тому, кто подчиняется ему, становится его частью. А если будешь сопротивляться — и забрать может и энергию, и силы. Высосет из тебя всё, как паук из мухи, попавшей в паутину. «Вот почему я всегда чурался толпы и опасался больших скоплений людей», — вдруг понял Сидоров.
Все эти размышления, как и у всех людей, происходили в сознании нашего героя в то время, как он занимался повседневными делами. Писал статьи, рассказы, очерки. Пытался их публиковать. Далеко не всегда его творчество высоко оценивалось редакторами. Но Олег Степанович научился относиться к себе с юмором. Иначе в жёсткой суматохе дней просто не выжить. Как писал Кен Кизи в известной книге «Пролетая над гнездом кукушки», «по-настоящему сильным до тех пор не будешь, пока не научишься видеть во всём смешную сторону. Знай: надо смеяться над тем, что тебя мучит, иначе не сохранишь равновесия, иначе мир сведёт тебя с ума».
И вот, в очередной раз получив отказ из какой-то третьеразрядной редакции, Сидоров было загрустил. Достал даже бутылочку. Выпил рюмку-другую. И вдруг задремал.
И причудилось ему, будто находится он на периферии энергетических и интеллектуальных взаимосвязей окружающих его людей. Он попытался продвинуться к центру, но ощутил, что его эгрегор напоминает паутину и держит тем крепче, чем сильнее попытки освободиться. Сидоров попытался действовать исподволь. Он усиливал напряжение то одного, то другого вектора сил, одновременно изображая абсолютную толерантность по отношению к полярным влияниям: ему ни в коем случае не хотелось, чтобы коллективное бессознательное разом обратило на него своё легитимное внимание.
Подёргавшись некоторое время, Сидоров исчерпал все отпущенные ему ресурсы. Однако мириться с положением мухи, попавшей к пауку, Олегу Степановичу не хотелось. Собравшись, он решительно рванулся, вошёл в состояние кризиса и, преодолев точку бифуркации, вышел в астрал. Переведя дух, он огляделся и увидел в отдалении знакомого человека. Это был тот самый редактор газеты, который недавно охарактеризовал жизнь Сидорова как скучную и мелкую. Редактор, в очередной раз поднявшись на более высокий энергетический уровень, изучал свои новые возможности в Тонком плане. Увидев Сидорова, он от удивления чуть было не воспламенился в плотных слоях атмосферы. Этот автор не должен быть здесь!
Пролетая мимо, Сидоров хотел послать ему какой-нибудь утешительный привет, но редактор вдруг стал нервно смеяться. Его смех был резким и отрывистым. Он звенел, как во время заседаний удары ручки о графин, с одинаковой периодичностью, всё громче и громче, пока не превратился в один непрерывный звон.
Сидоров открыл глаза. То ли сон, то ли не сон… А что это было? Ладно, потом разберёмся. А сейчас пора на работу.