После случая со Светланой я стала относиться к просьбам, позаниматься с кем-либо частным образом, несколько настороженно: а не попадется ли мне опять такая неспособная ученица, что мне после занятий будет впору только принять дозу спиртного и растечься амебой по кровати?
И когда меня попросили позаниматься с неким Андреем, к нашим курсам никакого отношения не имевшим, я решила отказаться. Однако мой ученик, просивший за него, рассказал жалостливую историю о том, что жена Андрея, поволжская немка, вместе с их двухлетним ребенком и со своими родителями уехала на постоянное место жительстьва в ФРГ, а он все никак не может получить визу. И вот, чтобы время не терять, он решил начать учить немецкий здесь, в Москве. Чтобы сразу, как приедет в Германию, начать работать. И платить он будет хорошо.... То ли мне стало жаль этого Андрея, то ли я опять пожадничала – в общем, я согласилась.
К счастью, он оказался очень хорошим учеником: все учил, все задания выполнял, понимал меня всегда правильно. Когда я что-либо объясняла, он сосредоточенно смотрел на меня, не отрывая взгляда, стараясь вникнуть в смысл моих слов. Мне даже неловко делалось. Но - что и говорить, не ученик, а просто подарок. И работать с таким легко, и отдача чувствуется.
Особенно он любил сам составлять предложения. Вот придумает что-нибудь – всегда на новую грамматику – и спрашивает: Людмила Борисовна, а можно вот так – и выдает по-немецки фразу типа «Я ее люблю, но она замужем». С точки зрения немецкого языка все абсолютно правильно, однако, я с трудом подавляю желание поправить его: надо бы сказать «Я ее люблю, но я женат».
Дело в том, что я девушка незамужняя, но чтобы избавить себя от ненужных поползновений со стороны учеников, всегда объявляю, что муж у меня есть. Если занятия проходят у меня дома, то мой брат, с которым мы мало похожи (я на маму, он – на папу), охотно появляется у меня в квартире, разыгрывая супруга. Не то, чтобы мои ученики меня не интересовали как потенциальные спутники жизни, но дело обстоит так, что подавляющее большинство из них уже женаты, все равно шансов нет. Так что пусть думают, что и я не одинока. Вот и Андрей считал, что я замужем.
На подобные его примеры я старалась не реагировать, делала вид, что не понимаю. Когда он выдавал фразы «Я не верю ей, что ребенок от меня» или «Неужели она думает, что я ей поверю» - я хвалила его немецкий, хвалила его фантазию и в шутку советвала ему писать сценарии для сериалов.
На самом деле смысл его высказываний мне был ясен, и я знала, что он ждал другой реакции. Но для меня молодые папаши начисто лишены сексуальной привлекательности. Если бы это был отец моего ребенка, то другой разговор, а так – стоит только представить себе, как он носится со своим малышом, сажает себе на колени, иргает с ним в кубики – и любит в нем мать этого ребенка – нет, от этого тошно становится.
Но Анрдей на сдавался. Мы разобрали ошибки в его примерах «Она не замечает моей любви», «Я не хочу ее терять», «Почему я не ее муж»... В конце концов, игнорировать это стало невозможно. Я решила поговорить с ним, объяснить ему, почему «я не замечаю его любви». Открывать свои карты – насчет моего настоящего семейного положения – я не собиралась, обсуждаться должно было исключительно его положение – положение женатого человека, отца семейства, которого с нетерпением ждут в Германии, в чужой стране, где так важно иметь близкого человека, в ситуации, когда предательство воспринимается во сто крат острее ...
Примерно это я ему и выдала, в один мартовский вечер, когда за окном валил мокрый снег. Если совсем точно, это было 8 марта. Он пришел с букетом – мои любимые мимозы. До того он – на немецком, конечно – выспросил, какие цветы я люблю и вообще, как я собираюсь проводить женский праздник. Про цветы я сказала правду, а дальше – соврала, что праздник буду проводить с мужем. Он насупился, но ничего не сказал на это. А восьмого марта позвонил, извинился, что нарушает мой семейный покой. Сказал, что он наконец-то получил визу и уже купил билет. И это был его последний день, когда можно проститься. Я великодушно позволила ему прийти. Вот он и пришел, с мимозами, с бутылкой шампанского. Осторожно прошел в квартиру – ведь он рассчитывал встретить тут моего мужа. Но мой братец имел иные планы на восьмое марта и никак не мог сидеть у меня, разыгрывая супруга. Так что я была одна. Хотела я ему что-нибудь соврать, про празднование на работе, или про больного товарища, мало где мог муж задержаться.. Но не стала. Неожиданно для себя, честно призналась, что мужа нет и никогда не было. А что терять-то? Все равно ему завтра улетать... Он как-то посерел, потускнел. А я – быка за рога – и выдала ему мои взгляды на его семейную жизнь. Что никак я не собираюсь разрушать его молодое счастье. Не хочу строить свою семью на обломках чужой.
Когда я закончила свою тираду, он долго сидел, не шевелясь и не произнося ни слова. Вот уж действительно – человек остолбенел. А я? Я смотрела на него и ждала реакции. Вообще-то, если бы не его семейное положение, я бы к нему по-другому отнеслась бы. Не стала бы разыгрывать спектаклей супружеской жизни. И на его примерчики по-другому отвечала бы. Что-то в нем такое было – надежное, настоящее. Но.. зачем ему это знать... Ведь он женат.
Наконец он пошевелился. Потянулся к бутылке шампанского.
- Ты не против, если мы выпьем? За праздник...
Он открыл бутылку, разлил шампанское по бокалам. После того, как мы чокнулись и выпили, он сказал, что ему тоже есть что рассказать мне...
Он действительно собирался лететь в Германию, но не ради своей жены, а от отчаяния – что никак не может быть со своей любимой женщиной, то есть со мной. Там, на чужбине, он бы меня, может, и смог бы забыть, а если бы не смог, то не мешал бы мне жить своей ненужной любовью. А жена... Он женился на ней – да, казалось, по любви. Они дружили еще со школы. Но потом родился ребенок, который с каждым днем все больше и больше становился похожим на одного их одноклассника – жена Андрея, до того, как согласиться выйти за него замуж, долго выбирала – один или другой. Выбрала Андрея, но, видимо, и другого не обидила. Отношения разладились, а тут ее семья получила наконец-то разрешение на выезд. Они давно его ждали, лет пять уже. А Андрей разрешения не получил, так как позже подал документы. Вообще-то он это сделал для проформы, он же русский, далась ему эта Германия... Все уехали, а он остался. Думал, может, плюнуть, не ехать никуда? А вот потом встретил меня, а я – якобы замужем...
Вот такая печальная история. Что и говорить, этот вечер мы завершили в постели. И я, и он – мы сумели успокоить свою совесть и насладились отведенным нам временем по полной программе. Как с ним было хорошо! Я так хотела, чтобы он остался... Но он уехал. Сказал, что ненадолго. Уладит с супругой дела и вернется. Раз уж он нашел меня...
Но он не вернулся. Даже ни разу не позвонил. Может, понравилась ему Германия, а может, на жену после разлуки по другому взглянул. Да и кто знает, где в его истории правда, а где – не совсем. Вот так я и осталась опять одна. Правда, недолго мне наслаждаться одиночеством: еще четыре месяца, и у меня родится ребенок. Я уже знаю, это будет мальчик. Назову его Андреем. В честь отца.