Кролик был явно несвеж – грязно-серого цвета, не брит – от него сильно разило перегаром и жутко шатало. Он долго и отчаянно шипел, переходя на свист, наконец напрягся, и выдавил: «наСС-ту-Па-Ю-щем», икнул и упамши уснул.
Все! – сказал дед Мороз и сморкнулся в сторону, - Кролику не наливать!
Где он успел так нажраться? – захихикала прыщавая Снегурочка, обнажая неровный ряд желтых зубов, но, получив от деда по шапке, обиженно замолчала.
В двери показалась голова Оленя. Она окинула мутным взором присутствующих и спросила: «Ну, чо? Ехать будем, хозяин?». Олень сильно сопел – перегородки от частого употребления были разрушены.
Тяжелая рука дедушка схватила морду и вытолкнула ее за дверь: «Пошел вон, падла!» Испуганные гномики сбились в кучку. Непредсказуемость деда они испытали на себе – несколько лет назад ни с того ни с сего их «зашили». – «Ну, че вылупились? Подарки готовы?» Гномики забегали, засуетились, застукались друг о друга. Но делали все это как-то вяло. Непривыкшие к холоду, «зашитые» и соответственно ничем не разгоряченные, они не могли двигаться быстро. Вдобавок им мешала одежда: когда-то красивые костюмчики превратились в хлам, а туфли, изодранные, с торчащими пальцами, без шнурков и пряжек, норовили слететь на каждом шагу.
Страшную тайну про подарки от деда скрывали очень тщательно – их не было, да, и не могло быть. Не на что. Гномики пытались делать подарки сами, но их маленькие ручонки постоянно тряслись, а после «зашития» трястись стали и подбородки, и вечно наворачивающиеся слезы стали признаком их, явно, душевного расстройства.
Дедушка Мороз закутался поудобнее в свою шубу, если можно так назвать кусок бесформенного и рваного материала, вытер ботинки о Кролика, и, садясь в кресло, шикнул на гномиков. Вообще-то, ботинки были его гордостью – они очень эффектно выделялись на фоне всего остального. Конечно, дед в глубине души не верил в то, что постоянно пели насчет его шубы гномики – вовсе она не такая замечательная и красивая, но больно хорошо они врали – наперебой, и вечно слезящиеся глаза говорили об их искренности, ну, или о страхе, это с чьей стороны посмотреть. На вранье гномики и чуть не залетели: после того, как дед отморозил ноги, предыдущие «самые теплые и самые прекрасные ботинки на всем белом свете» пришлось выбросить. Выкинуть-то – выкинули! А вот достать другие?… Это было тяжелее. Но гномики не отчаялись и подговорили волков. Опять слезящиеся глаза сделали свое дело: волки согласились – и ценой ботинок стала жизнь лесоруба, кстати, отчаянно сопротивлявшегося и задевшего своим топором парочку хищников. Ботинки так понравились дедушке, что он, даже, не обратил внимания на то, что они больше размера на три – к великой радости гномиков – волки, конечно же, во второй бы раз на дело не пошли: слишком велик риск.
- Ну чо, хозяин? – опять появился Олень, - кони запряженные! – и он хохотнул.
Дед открыл глаза, посмотрел на него.
Все понятно, шеф! Уже исчез! – и Олень действительно исчез.
Где берет? Непонятно! – подумал дед вслух, - вокруг нет никого! – он снова закрыл глаза.
Поставщиками были волки. Как они нашли с Оленем общий язык было тоже непонятно, впрочем, как и многое другое: например, откуда в таком холоде у Снегурки прыщи?
…Тем временем гномики возились на втором этаже, а деда, потихоньку, сморил сон. И снилось ему, что он бежит по лесу, проваливаясь по колено в снег – он молод и счастлив…. Неизвестно что снилось Кролику, но он замычал, и разбудил деда. Дед посмотрел на него, вздохнул, и стал искать глазами гномиков. Предупрежденные своим дозорным, они уже появились и исподтишка щипали Кролика – злые за пробуждение деда. Кролик оказался в этом доме не так давно – его пригнали волки, и хотя он отчаянно отпинывался, но силы были неравны. И гномики, и волки его ненавидели, Снегурка же относилась к нему двояко: как только он появился в этом доме, он тут же стал к ней приставать, что, конечно, ее очень взволновало, но не помешало надавать по пьяной роже, а по утрам он прятался.… Прятался от нее – прыщей от злости у нее прибавлялось.
Дед Мороз свистнул – гномики выстроились. Коленки у них тряслись, подбородки тоже, в глазах стояли слезы – зрелище жалкое.
- Позвать Оленя! – заявил дед.
Несколько теней мелькнуло в сторону двери. Олень был уже никакой, можно даже сказать, что Оленя не было: были рога, были копыта, голова и шкура, но Оленя не было.
- Буенос ночес, бомбини! - заявила Оленья голова.
Гномики были в ужасе: что сейчас будет? Но дед лишь вздохнул: «Собирайтесь». Все засуетились. Гномики оттащили Оленя обратно к саням и стали таскать мешочки – целый год они, на всякий случай, набивали их снегом и если сейчас их застукает дед, то им не поздоровится. На их счастье дед был занят, он думал. Он думал о прожитой жизни. Он думал о своей судьбе: будучи сыном, очень состоятельных родителей, он, по каким-то теперь даже ему неизвестным причинам, ушел из дома. Долго скитался – был, как говориться, и знахарем и пахарем, даже лес валил и скот забивал. Состарился и уже собрался умирать. Пока не попробовал эликсир на ярмарке. Эликсир молодости. Скорее всего, его продавал какой-нибудь шарлатан – никто из пробовавших не помолодел, да и, наверное, уже умерли все. Почти все – молодым дед тоже не стал, он стал… бессмертным! Правда, был один побочный эффект - дед перестал радоваться жизни. И так он жил уже очень много лет. Так много, что даже сам не знал сколько …
- Оленя уже привели в чувство. Подарки погрузили в сани, гномики уселись сверху. Дед Мороз занял свое место, Снегурочка приютилась рядом – дел у них было впереди очень много – развести подарки по всему миру.
- Пшел! – сказал дед. Олень сделал пару шагов вправо, потом влево, затем настроился и, постепенно набирая скорость, побежал. Гномики, дрожащими голосами, затянули походную…
* * *
Все прошло как обычно – половина гномиков отчаянно помогала Деду Морозу и Снегурочке раскладывать подарки, вторая половина, также отчаянно, их собирала обратно – гномики были совестливые: представить детей со снегом в руках они не могли. Пусть лучше не будет никаких подарков, давно решили они…
Уставший дед храпел в кресле, Снегурка отбилась от Кролика, тот расстроился и ушел к Оленю.… А гномики… гномики, пообещав выдать этого самого Кролика, подговорили волков, и те выгрызли им капсулы. Впрочем, серые, вскоре, об этом пожалели: пьяненькие малыши, после вопроса – а как же Кролик? – надавали им по шее и гоняли их теперь по лесу. Волки звали на помощь Оленя, мимо которого пробегали уже в третий раз, но и он был занят – разбегаясь, он бился головой об дерево: «Ну и крепкая же у меня голова!» - злобно бормотал он. Падал снег. Олень бился снова и снова.
- Вот и прошел еще один, бессмысленный год… - вздохнул Кролик, грустно наблюдавший за всем происходящим.