Исус с Петром и злая баба.
Стемнело, когда Исус и его ординарец Пётр, после многодневного марш-побега из Палестины, вошли в одно из приднепровских сёл.
- Исс, поспать бы малеха. - гремя двухметровым мечом, выдохнул из лёгких придорожную пыль богатырь Петро.
- Чи кошено вже?
- Стрижено даже!
- Добре.
- Чоловiче, ти с косой iдеш. Пусти нас на нiч! – обратился Христос к запоздалому прохожему крестьянину.
- Ех, люди добрые! Пустив бы я вас на постой, со всеми к вам душевными уваженьями, да у мене жинка - змия прелютая; боюсь, что бит буду, и вам в лихо станет.
- Ничого. Пусти. – кажет Езус, - Що вона посмiе з нами зробить?
- Ну, iдите, тiлько на мене не жалуйтесь!
Сробел после тех слов Исус и говорит Петру:
- Ты как хочешь... Мне, в принципе, до Голгофы, можем и у этого человека заночевать, а можем и другой приют поискать.
- Другой ночлег искать - только собак дразнить. Спать хочу!..
И войшли вони в хату, постелились и полягали: Христос подле стенки, а Петро к выходу.
Тильки угомонились, как кричат з вулицы:
- Що тут таке у тебе?
- Сё, - каже хозяин, - моя стара iде.
Рассшепенились дверки с шумом и ворвался тут вихерь во хату.
- Сам таскаешься щодня та ще й волоцюг сюда прiймаешь до себе! Геть!
Достала баба лозину с под печки и ну Петра ею шмагать, бо крайний он був.
Обломала лозину о спину и попу Петрову, плюнула в угол и за новой пошла:
- Ждите ужо, щас я вас, волоцюг, попарю!
Только баба ушла, а Петро и мувит:
- Господи, передвинь себя на моё место, а то она из меня отбивную сделает.
Пошёл Исус на просьбы Петровы, поменял своё положение...
А тут и баба со свежей лозой забегает:
- Крайнего била, а ну ще сього тепер, що коло стiни тулиться!