Он вбежал - как всегда неряшливо одетый и непричесанный - и с порога затараторил:
- Весь день, весь день тебя искал! Весь день!.. На работу - нет, сюда - нет, ходил к этой - ну, с которой ты в прошлом году - Тане - и там нет.
- Не Тане, а Тоне, - автоматически поправил я.
- Да, да, Тоне, и нет тебя там. Ты мне был так нужен.
- Да что случилось-то?
- Я нашел, нашел их гнездо!
«Боже», - подумал я, - «снова началось». В каждом небольшом городке, подобном нашему, должен быть свой городской сумасшедший. Он подходил на эту роль идеально. Весь прошлый год он провел, разоблачая масонов, поэтому, когда сейчас я услышал, что он нашел гнездо…
Он был моим другом. Как так получилось, я и сам не знал. Когда он уезжал искать протоцивилизацию на Кольский полуостров, мне его не хватало. Без меня же он, похоже, вообще не мог существовать.
- Я знаю точно - это их гнездо. А тебя нигде нет. А я без тебя как-то…
Тут он взглянул на меня с укоризной.
- Так же нельзя!
- Что именно?
- В самый ответственный момент моей жизни ты исчезаешь. И вот, когда я в шаге от открытия…
- Кого?
Он на секунду задумался.
- Я ведь не сказал, да? - И, понизив голос, произнес с подвываниями. - Гигантские лягушки.
У меня отлегло от сердца. Все-таки не масоны.
А он зашептал, все более возбуждаясь:
- Гигантские лягушки! По ночам они выходят из гнезда и скачут, скачут…
Нужно было его остановить. Выражать недоверие или, наоборот, повышенный интерес было одинаково опасно.
- Прости, я не знал. Если б ты раньше сказал… Я ведь вчера к маме ездил, - сказал я с нажимом.
- Скачут, скачут, - он приседал и размахивал руками, изображая земноводных. - Что? К маме? К маме! Ну правильно, как я не догадался. Вот дурак!
Он искренне расстроился, и появилась надежда, что тему удастся сменить.
- Эх, - он тяжело вздохнул, - теперь они, наверняка, сменят гнездо.
- Почему? - спросил я.
Он посмотрел на меня с удивлением.
- Они наверняка ведь знают, что я их выследил.
В следующий раз мы встретились через пару дней. Возвращаясь с работы, я обнаружил, что он сидит на лестничной клетке.
Завидев меня, он встал со ступеней, простер перед собой руки и зычно произнес:
- Я буду звать их броненосцами!!!
Я оторопел.
- Кого?
Он опустил руки.
- Ты что вообще, - он покрутил пальцем у виска, - мультфильмов не смотришь?
- А, - произнес я, открывая дверь в квартиру, - что-то припоминаю: «А в солнечной Бразилии, Бразилии моей».
- Ну да, - он радостно улыбнулся, - большое изобилие.
Он дернул ручку, и дверь квартиры захлопнулась у меня перед носом.
- Туда не пойдем!
- Почему?
- Потому что ты опять придумаешь какие-нибудь неотложные дела.
Он отмел мой протестующий жест.
- Так уже было! Было, я могу напомнить!
Он бросился вниз по лестнице.
Я стоял в нерешительности.
- Ну, ты пойдешь, или нет?
Воздух летнего вечера был пропитан ароматами пригородных садов, слышались голоса собирающихся ужинать дачников, где-то раздавался женский смех.
- Я назову их осьминогус атмосферус.
Тропинка плутала между заборами, разделяющими участки.
- Как? - удивился я.
- Ты что, латыни не знаешь? Воздушные осьминоги, вот как! Я их вчера нашел.
- Опять гнездо?
Он посмотрел на меня с обидой.
- Да, гнездо. Сейчас сам увидишь. Я тебя специально позвал. Для чистоты эксперимента.
Заборы кончились, пошли какие-то одинокие хозяйственные постройки.
- А что, мы будем ставить эксперимент?
Он приободрился.
- Ну, можно сказать и так. Уже почти пришли, - сказал он, опередив мой вопрос.
Вполне обыденно загаженная поляна. По-русски пастельное разнотравье, вечный писк комаров на пределе слышимости.
- А в солнечной Бразилии, - перешел он на шепот, - такое изобилие, такое!..
Сумерки завораживали.
- Бери палку, - тихо сказал он.
- Зачем? - в тон ему спросил я.
- Сейчас увидишь.
Я подобрал валявшийся на земле сук, а он за рукав притянул меня к старой березе на краю поляны.
- Тут, тут они, - бормотал он себе под нос, - куда им деться.
На высоте метра в стволе было небольшое дупло. Он приблизил к нему ухо и удовлетворенно улыбнулся.
- Точно, там. Осьминогусы… Бери палку, - в его голосе вдруг пробились руководящие нотки, - и тыкай в основание дупла.
- Куда? - не понял я.
- Ну, туда, в корни, - он неопределенно указал в землю.
- И что будет?
- Я знаю точно, - он весомо поднял палец вверх, - что выманивать их нужно именно так. Давай, действуй, - властности в его голосе позавидовал бы и Наполеон.
Я пару раз тыкнул между корнями. Из дупла выплыл белесый шарик величиной с теннисный мяч с четырьмя небольшими отростками, направленными к земле.
Потом другой, третий…
Я старался избегать его почти неделю. Я знал, что он меня ищет. Он обзвонил всех моих друзей и родных, соседи говорили, что он часами ждал меня на лестнице.
Мне совершенно не понравилось, что осьминогусы заполонили полгорода, зависнув на одинаковой высоте над землей в какой-то одной, лишь им ведомой, конфигурации.
Мальчишки стреляли в них из рогаток. Если им удавалось попасть камушком в осьминогуса, он отлетал на полметра в сторону, а потом медленно возвращался в исходную точку.
Через неделю он меня все-таки поймал. Я и не скрывался от него, действительно был занят, да и вообще, хотелось переварить наше приключение; примерно так я пытался ответить на его по-детски эмоциональные упреки. Как и любой ребенок - большой или маленький - он не слишком хотел слышать чужих оправданий.
- Ну, перестань, - говорил я ему, - ведь мы же друзья.
- Друзья так не поступают. Пока ты от меня бегал, я такое дело проворонил.
- Опять гнездо?
- Вот не скажу теперь. Ведь всем оставлял записки, чтобы ты со мной связался.
Он глубоко вздохнул и поднял на меня свои голубые глаза.
- Ты можешь мне помочь в одном деле?
- Конечно, - искренне ответил я.
- Это не ответ, - возразил он.
- Конечно, - повторил я.
- Я обнаружил берлогу крокодильцев…
По дороге к заброшенному ангару он опять затянул про Бразилию. Я пытался ему подпевать.
«Какая там Бразилия, - вертелось в голове, - крокодильцы»…
Я принципиально отказался идти после работы. Сияние воскресного дня хоть в какой-то степени придавало уверенности. Вход в ангар был наглухо заложен. Мы залезли на крышу, и он достал из рюкзачка длинную веревку.
- Вон видишь, внизу, в полу, люк со скобой? Я опущу тебя вниз, и ты люк откроешь.
«Ну-ну», - подумал я и спросил вслух:
- А ты уверен?
- В чем?
- Что это безопасно?
- Что ты, конечно, - сказал он и отвел глаза. Потом он взял веревку и попытался свя-зать мне ноги.
- Что ты делаешь?! – воскликнул я.
Дремавший в нем Наполеон мгновенно пробудился.
- Я лучше знаю, как обнаружить крокодильцев, - рявкнул он. – Опустишься руками вперед, схватишься за скобу и поднимешь ее. Все! – пресек он мое негодование.
С недюжинной силой и ловкостью стянув мои ноги, он буквально столкнул меня вниз. Прошлогодний прыжок с «тарзанки» в Москве показался мне детской забавой.
Однако, по мере приближения к полу скорость снижения замедлилась, а потом он вовсе прекратил травить веревку. До скобы было несколько сантиметров.
- Эй, - закричал я, - опусти еще чуть-чуть.
- Так дотянешься, - донеслось сверху.
«Садист какой-то», - подумал я, вися вниз головой, и, изловчившись, дернул скобу.
Она поддалась на удивление легко.
Оранжевые твари со сверхъестественно развитыми челюстями рванули из-под крышки люка вверх. Их там были сотни. Они наступали друг другу на головы, стремясь вырваться из укрытия.
Я заорал лишь спустя несколько мгновений, потому что вид шевелящейся зубастой массы поверг меня в шок.
Лихорадочно извиваясь всем телом, я рефлекторно пытался уйти подальше от этого ужаса, однако, мой друг и не думал поднимать меня.
Тем временем крокодильцы (а никаких сомнений в том, что это именно они, у меня не было), как оказалось, тоже страшно испугались моего крика, и вот уже вся их стая рванула обратно вниз, в своем стремлении укрыться от ненормального придурка, болтающегося на веревочке, не останавливаясь перед опасностью передавить друг друга. Минуты две-три было слышно шуршание тварей, забивающихся по норам, потом все стих-ло.
Я не знаю, что мне делать. Найдет он меня, не найдет – в любом случае все может кончиться плохо для всех.
Вчера мне передали его записку:
«Я нашел логово зверя».
.