12 Июня день независимости России от здравого смысла. Государственный праздник, овеществленный в сознании масс днем свободным от труда. Этот подаренный депутатами выходной Саня решил посвятить своей любимой женщине по имени Наташа. Женщина была настолько любимой, что стала фигурировать в мечтаниях Александра на главных ролях. Ей были посвящены стихи и дрочка в WC.
Здесь
Могли бы
Быть стихи
О любви
Но их нет
Их нет
Наташа работала продавщицей фруктов на рынке. Хозяин фруктового ряда Ашот давно приметил, что русские покупатели охотнее берут фрукты у русских. Он даже всех кавказских торговок заставил перекислиться. Получились носатые блондинки с черными бровями. А вот у Наташи брови светло-русые, почти соломенные. Она очень забавно делает брови домиком, когда сосет *** Ашотика.
Ашотик обещал развестись со своей кавказской женой и сыграть свадьбу с Наташей. Нужно немножко подождать. Подождать и пососать.
***
Когда Саня в первый раз увидел Наташу (кажется, он пришёл на рынок за яблоками) то просто обомлел. Пред ним был ангел во плоти! Молодая и красивая и весёлая и ваще!
Весной дело было. А весной даже самые черствые мужские сердца тают под благосклонными взглядами женщин.
Тают так, что с сосулек капает. Вот Ашотик не даст соврать, он знает!
Но как объяснить любимой о своих чувствах? Как поделиться тем теплом, что переполняет твою душу? Саня не знал. Ему шёл 21-й год. Саня не был опытным ловеласом. Выражая свои тайные чаяния, он действовал на ощупь; неловко подбирал слова - так слепец подбирает с дороги железную милость прохожих.
***
Наташа сразу заметила странный взгляд юноши, робко покушавшийся на её… яблочки. Когда парень наконец-то заговорил, она…
Первым делом она спросила его, - чем ты занимаешься?
Саня соврал. Постеснялся своей пролетарской сущности. Про любовные изъяснения он читал только в школе. Чего-то там по литературе задавали. Письмо Онегина Татьяне или Пушкина Вяземскому, по прошествии двух лет строевой подготовки уже не упомнить. Главное, влюбленные всё сплошь были представителями аристократии и буржуазии. Хотелось соответствовать лучшим образцам классического искусства, так что Саня представился менеджером. На вопрос «где работаешь?» уклончиво ответил «в офисе». Как завещал тов. Шнуров.
На создание офисного имиджа ушло много бумажных прямоугольников. Но тут уж ничего не подделаешь, как говорится, красота требует жрать. Пришлось даже одного фраера престарелого опустить на мобильник.
Хорошая вещь лом.
Только не по голове! – успел выкрикнуть старикашка, пред тем как забрызгать мозгом ступени парадной.
В газетах потом писали о большой утрате для российской науки. Херня конечно. У нас в Питере этих профессоров столько, что если их всех поставить раком в шеренгу по одному, они бы могли опоясать кремлевскую стену.
Не хватало только машины, и это серьезно напрягало Александра.
Он часто мечтал о собственной тачке, возвращаясь с работы на маршрутке. Уставшая рука сжимала банку джин тоника. Голова покачивалась в ритме шансона, звучавшего из динамиков радио. Маршрутка рассекала асфальтовые просторы великоросской низменности, а Саня с завистью следил за мельтешившими вокруг «немцами» и «японцами». Впрочем, машины не были для него самоцелью, он мечтал об одном из таких механизмов, чтобы однажды с шиком подкатить к той единственно любимой, что дарила смысл его постылому существованию.
Наташа к ухаживаниям Александра отнеслась доброжелательно. Ведь Ашотик хоть и обещал жениться, но как-то не очень торопился. Поговаривали, что у него есть любовница на другом рынке. Та помоложе Наташи будет. 14 лет или того меньше. А Наташе уже 17. Кому она нужна такая старая?
Разве что этому менеджеру. Но с менеджерами нужно быть осторожной. Их ведь дело не рожать, сунул-вынул и бежать!
Наташа решила с Саней встречаться, но дальше порога не пускать. Чтобы Ашотик приревновал, но не убил. Участь Юленьки, пригревшей на стороне, не прельщала. Поговаривали, что Юленьку пустили на мясо для шавермы. Слухи конечно.
В любом случае спешить с парнем не стоит, решила Наташа, хоть он и симпатичный. Такого вначале нужно на романтику развести, чтоб на курорт свозил. Машину пусть купит. И квартиру, надоело по коммуналкам мыкаться. Сколько там квартира стоит? Стописят… а если в Центре, то пол миллиона не меньше. Интересно, у менеджера может быть пол миллиона баксов, или только стольник? За стольник квартиру у метро не купишь. Хотя зачем мне метро, если у меня теперь своя машина будет?
Перед сном Наташа оценила свою грудь. Зеркало добавляло в размере, но неумолимо выявляло малейшие недостатки.
Одна сиська чуть меньше другой, но кто ж это разглядит под норковым манто? - рассудила Наташа.
Отходя ко сну, она трепетала от романтических чувств, переполнявших наивную душу. Ей грезились Сейшелы и Курвашвель.
***
В день независимости Саня решил открыться Наташе. Приоделся, причесался. Пошёл на рынок. Встретив Наташу с букетиком цветов, он сказал много фраз, семплы которых вы можете найти в книжках про любовь. А ещё он предложил ей руку и сердце. У нас будет семья, дети, - протянул он в душевном мажоре.
А на что мы будем жить? – спросила Наташа, оглядываясь по сторонам в поисках белого коня или на толстый конец красного Феррари.
Знаешь, на счет менеджера это я так сказал, чтобы тебе понравится. На самом деле я рабочий. Я на водоканале работаю.
Чего? – Наташа посмотрела на Саню брезгливо, как вошь на солдата. – Сантехник что ли?
Ну, не совсем. Я на машине. То есть не за рулём, а так… ассенизатор моя профессия, - добавил он эмфазу к своей и без того запутанной речи.
А-с-с-е-н-и-з-а-т-о-р?! На говночерпалке работаешь? Говно из люков откачиваешь? Или пока только ключи подаешь, студент?! Да пошёл ты на xep, отсос малолетний! И.. и… и цветочки свои забери, жених! Вначале денег заработай, а потом женихайся, урод вонючий! – она треснула ему по лицу веником колючих роз. – Вам работягам лишь бы потрахаться!
Да. Ничто так не уродует мужчину, как отсутствие денег.
***
Весь следующий день Наташа была просто сама не своя. Орала на покупателей, забывая их обвесить, и даже не заметила, как, громыхая золотыми веригами, в палатку вошел Ашот. Подарил серьги. Дал пососать. Про женитьбу Наташа даже не спрашивала, чем вызвала особое расположение хозяина отпустившего её домой пораньше.
Дома Наташу уже поджидали разъяренные соседи, готовые разорвать девушку на части. Одна толстая как сарделька соседка угрожающе потрясала кухонным ножом.
Я тебе сука устрою сладкую жизнь! – заплывшие от злобы глаза, перекошенный рот.
Что случилось? – спросила Наташа, но в ответ лишь ненависть…
…и необъяснимый сернистый запах. Тошнотворное дыхание преисподней. Открыв дверь в свою комнату, Наташа покачнулась от волны жуткого смрада. Вся комната была затоплена нечистотами. Содержимое тысяч желудков сдвинулось и потекло через распахнутую дверь в коридор. Мебель и бытовая техника скрывались под толстым слоем аморфных нагромождений человеческого кала. Стены были задрызганы до половины своей высоты. Разбитое окно ухмылялось полукругом растрескавшегося стекла.
Несколько тон дерьма испарялись
под знойным солнцем любви.