НУДНАЯ СКАЗКА
Принцессу колбасило.
Давно уж подошло ей время выходить замуж, а принца, что пришелся бы пό-сердцу, всё не было.
Папашка-король чего только не предпринимал, кого только не зазывал в пределы вверенного ему Богом государства. Шуты гороховые, дочку развлечь – были, фокусники-чудодеи – были, лыцари всякие, громадные и поменьше – тож были, турниры устраивали, латами да оружием громыхали. Ничто и никто принцессе не нравился. Грустила де-ушка, ждала принца. Ждала его, ждала, ждала... А он не едет и не едет!
И тогда папашка-король собрал совет умных старейшин. Решил посоветоваться с дедáми, объяснить им беду королевскую: что дочка, мол, стареет, а внука-наследника всё нет. Как бы так бы поступить, чтоб принц долгожданный объявился, да принцессе по нраву пришелся, да руки б ее попросил, да свадебку б сыграли? А там, глядишь, ночка-другая – и уж можно внука ждать, да готовиться к его появлению девятью месяцами позже.
Старики, все пятеро, восседали, головами крутили, бородами да усами трясли, языками цокали – ничто на ум не шло! Три дни кряду восседали! Король аж притомился. Наконец, один из них, древний дьяк рискнул высказать королю свои соображения. Извинялся минут десять, что осмеливается самому королю подобное излагать, но просил его прежде выслушать, а уж потом гневаться.
- Ваш-величество! Дозвольте мне, старому замшелому грибу, все-ж-таки план свой до ваших драгоценных ушей довести.
- Дозволяю, - ответствовал король.
А что было делать? Хоть что-то на фоне общего молчания да растерянности.
- Сир! Дочь ваша, безусловно, красива. Но живёте-то вы в провинции, стало быть – лоска городского у ней нет. Потому как скромная девушка. А все известные вам принцы – городские хлыщи, жизнью, богатством да любовью избалованные. Искренности в них давно-о уж, почитай, нету, фальшивы они в словах своих да мыслях. И принцесса, натура чувствительная, фальшь ихнюю ощущает, оттого и сердечко ее спит: не может оно лживым уверениям в ответ раскрыться!
- Ну хорошо, дьяк, я понял тебя, - сурово ответствовал король. – Но что ты предлагаешь?
- Ваше-ство! – с поклоном ответствовал дьяк. – Не извольте гневаться на дальнейшие мои слова. Извольте прежде выслушать!
- Да уж говори, чего там! Сказал же – выслушаю. А там решим, - махнул расшитым золотом рукавом король.
- Сир! Вы ведь желаете внука, не так ли?
- Естественно!
- Очень желаете?
- Ну, а сам-то как думаешь?
- Точно так же, ваш-ство! Так же, как изволит думать мой король! Ибо внуки – они ж радость и надёжа людская! Будь ты хошь дьяк, хошь король.
- Ты по делу, по делу давай! – строго глянул на дьяка король, пригубив из кубка медового зелья.
Старики, что сидели на сходе, как-то приутихли и напряглись: всё пытались догадаться, к чему это дьяк клонит? И не прогневается ли король? Да так, что им всем тумаков достанется! Набрались терпения, закусили кто ус, кто губу, а кто и палец, и стали ждать слов дьяковых.
- Сир, - стыдливо пряча лицо, продолжал дьяк. – Принца, достойного внимания принцессы, дочери вашей, всё одно ей не сыскать – нет нынче таких принцев! Они только в сказках осталися!
Король нахмурился, но слушал. А дьяк продолжал:
- Но поскольку сердце и душа доченьки вашей жаждут любви и теплоты мужеской, то сие есть божье дело – доставить ей оное счастье любым богоугодным способом.
Король еще больше насупился. Но раз уж слово дал – не гневаться допрежь окончания речи дьяковой – слово надо было держать.
- Ваш-светлость! – продолжал меж тем дьяк. – Вот план мой. Хоть голову усеките, но иного выхода не ведаю! Нужон вельми достойный человек, храбрый, сильный и порядочный, пущай и не королевских кровей, но благородный в помыслах и поступках своих.
- Н-ну, и дале что? – пробурчал сквозь зубы король.
- А дале вот што, - дьяк аж зажмурился от страха и напряжения, будто в омут головой нырял! – Сей человек достойный должон быть посвящен в план ваш королевский.
- Какой план? – выпрямился недоуменно король.
- А план таков: допрежь надобно испросить, нравится ль ему, человеку тому, принцесса, дочь ваша? И поскольку принцесса на люди частенько является, то, по разумению моему, не может того быть, чтоб принцесса, дочь ваша, умница и красавица, человеку тому не по нраву пришлась.
- Ну хорошо, дальше-то что? – нетерпеливо прервал дьяка король.
- А дале мы, точнее – вы, ваше величество, делаете человеку тому ваше королевское предложение.
Дьяк выжидающе замолчал. Старики еще больше напряглись. Поскольку король не произнес ни звука, дьяк вынужден был продолжать:
- Предложение наше... в-ваше, сир, таково: сей молодой человек, во исполнение вашей королевской воли, одевается принцем. Далее егеря ваши и мажордомы в течение месяца тайно обучают его королевским манерам, речи и верховой езде. Затем сей молодой человек, сдавши экзамен вашему величеству, в один из дней, когда принцесса выйдет на прогулку, будто невзначай появляется вблизи нее и, может быть, даже совершает некий геройский поступок – скажем, спасает принцессу от разъяренного кабана. Принцесса, скорее всего, влюбится в своего спасителя, а там уж и до свадьбы рукой подать!
Глаза короля налились кровью, но он сдержал готовый прорваться наружу вулкан своего негодования и, сверля дьяка нехорошим взглядом, изрек:
- Не понимаю, плебей, сукин сын, лапотник, не понимаю, КАК ты осмелился предложить такую низость мне, королю! – Дьяк бухнулся на колени – прости, мол, государь! не вели, мол, казнить! – Но я обещал тебе не гневаться прежде, чем выслушаю тебя. А слово короля должно быть сильнее любых страстей. Теперь ответствуй: ты ВСЁ сказал?
Дьяк понял, что если ответит сию же минуту утвердительно – головы ему не сносить. И потому решил сделать "ход конем":
- Сир!! Забудьте всё, чтό я только что вам изложил! Не принимайте близко к сердцу – это была притча о некой заморской принцессе, которую пытались выдать замуж за простолюдина. Просто на досуге поразмышляйте над сей притчей: как бы, скажем, Ваше Величество в означенной ситуации поступило? Какой выход предложило бы той сказочной принцессе? Глядишь, дело-то и с дочерью вашей прояснится.
Король, услыхав такой расклад, успокоился, смягчился, затем повелел старикам покинуть келью и углубился в раздумья.
"В самом деле, - думал король. – Девочке моей грозит перспектива остаться старой девой. Кому от того лучше? Ни-ко-му. Если ж, допустим, найдется жених... н-не важно, каких кровей!.. который пришелся бы ей по душе, то – как быть с наследником? Да очень просто: кровь у него, внука, наполовину будет наша, королевская. Да что там "наполовину"! Почти целиком он будет королевских кровей! Ведь что за дело у мужчины? Впрыснуть чего-то там внутрь женщины – какая уж там "кровь"?! Кровь – вот она, в матери. Только в ее утробе малыш развивается! Кровью материнской питается! Стало быть – вся, ВСЯ его кровь будет нашенской, королевской".
Убедив себя подобным образом, король почувствовал облегчение, повеселел и продолжал размышлять дальше.
"Что же касается мнения людского, так кто ж узнает, что отец наследника – не прямой потомок каких-нибудь заморских королей?! Оденем, обучим, представим - сама принцесса ни о чем не догадается! А деды, что в совете? Так те молчать будут до смерти, да и в гробу рта не раскроют. Я их знаю, сам подбирал. Вот и выходит, что тайну сию знать будут лишь шестеро: я да старики. Ну... и еще этот... "кандидат" в принцы. Но того вообще можно... нет, пожалуй - не стоит. Отошлем куда подале, на край земли, чтоб носа сюда не казал. Денег дам, пусть учится да живет в свое удовольствие... А принцессе скажем: уехал, мол, принц, на войну уехал. А там, месяц спустя, погиб геройски! Погорюет, поплачет – да и успокоится. Сына ждать будет. Но не раньше "на войну" суженого отсылать следует, чем убедимся все, что "дело сделано", что наследничек уже созревает в животе у принцессы".
Король совсем повеселел, поскольку всё выстраивалось как нельзя лучше. Распорядился кликнуть того дьяка, что "притчу" ему рассказал. Пришел дьяк, мнёт шапку у двери, гнева господского ждёт.
- Ну! – король для острастки уставился на дьяка своим свинцовым взглядом.
- Вы-вызывали, ваш-светлость? – заикаясь, потерянно забормотал дьяк.
- Вызывал, - мгновенно отреагировал король. – Скажи-кось, мил человек: притча, что ты давеча нам рассказал, тобою писана?
- Да, сир. Только... не писана она, в голове держу.
- И то дело, - удовлетворенно хмыкнул король. – Писать не думал?
- Н-нет... покуда.
- И хорошо сделал. Не пиши. – И король пробормотал себе под нос: - Так-то оно надежней будет...
За окошком темень всё прибывала, запели первые сверчки. Король молча ходил по келье, что-то усиленно обдумывая и, казалось, совсем забыл про дьяка. Наконец обернулся, прищурясь, глянул на дьяка и спросил:
- А что, брат-дьяк, случись твоей притче в жизни оборотиться, кого б ты посоветовал принцем обрядить? Чтоб достойный человек был, хоть бы даже из простых?
Дьяк понял, что идея его потихоньку завладела-таки мыслями короля. Но, боясь спугнуть удачу, он прикинулся растерянным:
- Сир! Да я как-то и не думал об том. Притча есть притча, в ней всё – вымысел.
- Ну а всё же? А, дьяк? Ну вот представь, что дочь моя – не принцесса вовсе. Красива? – да уж не поспоришь. Умна? – поумнее иных. Статна? – поди сыщи такую лебёдушку. Не как отец говорю – аки мущщина!
Дьяк согласно кивал. А король, всё более увлекаясь, продолжал:
- Ну вот скажи, дьяк: дéвицу такую красную кому б сосватал? Ты ж стар, мудр, многое видел, многих в королевстве моем знаешь.
У хитрого дьяка давно уж был готов ответ, да нельзя было так вот, с пылу да с жару, да с плеча горячего рубить. И потому дьяк, покрутив для порядку головой, начал издалека:
- Ваш-величество! Когда сочинял я притчу свою, то, аки всяк сочинитель, старался привязать ее к живым людям, от которых, буде таковые в реалиях, легче плясать фантазии сочинительской. И вот: есть верстах в двадцати сельцо одно. Живет там семья учителя сельского. Сам он из городских, давненько живет в том сельце, детишек грамоте обучает, женился на крестьянке – нашенской, местной. Лет два десятка тому родился у них сынок. Да рос-то быстро, да толков был, смышлен оказался: умом в батюшку, а стáтью – в матушку пошел. У кузнеца подмастерьем работал, лошадей ковал. Но исхотел отрок, аки его папашка, наукам обучиться да в город податься. И подался. Три года пропадал, ан вернулся как-то в дом отчий, от любви несчастной убёг, что в городе его за живое взяла. Уж больно хорош отрок! С него-то я и взял героя своей притчи, - спохватился вдруг дьяк, чтоб поддержать пред королем миф о сказочности своей идеи.
Король задумался: ладно дьяк сказывает! А что если и в самом деле тот... м-мόлодец, сын учительский – человек достойный? Да если умён к тому ж, да образован? Поговорить бы с ним.
И король решил пораспрошать дьяка да выяснить подробности.
- Ну-тко, подойди сюда, мил человек, - обратился он к дьяку. Тот опасливо повиновался. – Поведай-ка нам про того отрока всё, что еще знаешь.
Дьяк поведал. Король молча выслушал, затем долго думал о чем-то.
– Значит так, - сказал он наконец. – Вот тебе, дьяк, мое королевское повеление: отрока того, сына учителева, сыскать и тайно (непременно ТАЙНО!) доставить сюда, во дворец.
* * *
... И всё было сделано в точности, как повелел король. Молодой человек, статный, высокий, красивый, лишь одетый слишком уж просто, по-крестьянски: рубище да онучи – крайне удивился, увидав пред собой самого короля! С чего бы это королю потребовался он, недоучившийся студент, поломавший себе судьбу на несчастной любви и вернувшийся к истокам своим да к бесхитростному труду деревенского кузнеца? Но король – это король! Тут ничего не поделаешь. И самим Богом положено простым людям чествовать короля, чтό молодой человек тотчас и сделал, отойдя шаг назад и низко, хотя и не без достоинства, склонившись пред своим господином.
И случился у них долгий разговор, без свидетелей. О чем – одному Богу ведомо. И спустя два месяца вдруг объявился в окрестностях королевского дворца прекрасно сложенный заморский принц, верхом на великолепном коне. И принцесса, гуляя в тех же местах, не могла не заметить незнакомца. И принц, похоже, понравился ей – не мог не понравиться! Ибо стáтью своей, и образованностью, и манерами превосходил многих, виденных ею прежде. И они были представлены друг другу, и провели не один вечер в долгих беседах. И однажды случилось так, что лошадь принцессы, испугавшись лесного зверя, понесла, и не было у принцессы сил остановить ее. Принцесса зажмурилась, и уж молила Бога: если суждено ей умереть в этот день, то чтобы смерть ее была внезапной и безболезненной, без увечья и последующего уродства. Но принц сумел-таки настичь сбесившуюся лошадь, и остановил ее своей могучей хваткой, и бледная от пережитого принцесса буквально упала с крупа лошади прямо в сильные руки принца.
И уж недели не прошло, как очарованный принц попросил руки у не менее, если не более его самого очарованной принцессы. И счастливый король дал согласие на их брак. И еще через месяц сыграли шикарную, невиданную доселе во всем королевстве свадьбу! И принц, ставший пред Богом и людьми возлюбленным мужем принцессы, отнес ее на руках в опочивальню, специально приготовленную для новобрачных. И там случилось великое таинство зарождения новой жизни...
... А к исходу лета совершенно влюбленный в свою красавицу-жену, не чаявший в ней души принц вдруг предстал однажды, средь бела дня, пред ее очи совершенно грустным и потерянным. Это он-то, такой большой, сильный, умный и всегда уверенный в себе! Когда она нежно и встревожено спросила его:
- Что случилось, милый? – он поднял на нее глаза, полные слез и ответил:
- Бедная, бедная моя, бесконечно любимая! Если бы ты знала, ЧЕМ стала для меня! Я ведь даже не думал, что когда-нибудь смогу ТАК полюбить женщину! Потому что даже представить себе не мог, что существуют ТАКИЕ женщины!
Он замолчал на минуту, потом сильно привлек к себе принцессу, спрятал лицо в ее роскошных волосах и прошептал: "Если б я мог... Если бы только мог!".
Принцесса отстранилась и с тревогой заглянула в глаза молодому мужу, каким-то непостижимым образом успевшему за короткое время стать для нее бесконечно родным:
- Милый... Славный мой! Что тревожит тебя? Откройся, доверься мне. Быть может, я смогу тебе помочь? Я ведь жена тебе законная! И нет у меня в жизни человека ближе тебя!
Принц грустно посмотрел на нее, обнял и покачал головой:
- Нет, нет... Невозможно!
- Да что невозможно-то? – вскинулась принцесса. – Разве есть что-либо невозможное для двух любящих душ, двух сердец? К тому ж, мы не какие-то там... крестьяне, у нас есть власть, деньги. И очень большие возможности! – добавила она.
Но принц грустно покачал головой:
- Есть в этой жизни вещи, родная, которые не способны изменить ни власть, ни деньги. И даже любовь, по-моему, в этом случае бессильна.
- Да что случилось-то?! – уже в совершенном отчаянье воскликнула принцесса.
И тогда принц рассказал ей... Что рассказал? Думаете – правду? Нет, правду говорить было нельзя. Он рассказал, что отец его, заморский король, прислал сообщение, что островитяне объявили его стране войну. И что сын его обязан тотчас же отправиться в путь, дабы возглавить военные действия на одном из участков предстоящей войны.
И принцесса, понимая, что в данном случае никто и ничто не в состоянии предотвратить их разлуку, без сил опустилась на ковёр.
* * *
Принц исчез из ее жизни, растаял, будто его никогда и не было (но живот! живот-то у принцессы остался!). Ни единой весточки от мужа она так и не получила. И лишь глубокой осенью отец принес ей тоскливую весть: принц погиб на войне, погиб, естественно, как герой, сражаясь за честь и свободу своей страны...
...Принцесса еле пришла в себя от потрясения. Но внутри нее созревала новая жизнь, и нужно было думать о будущем сыне. Она была уверена, что родится именно сын, будущий наследник престола. И он непременно будет похож на отца, которого так никогда и не увидит – разве что если посмотрит иной раз на себя в зеркало.
И... (честно говоря, сказка эта слегка надоела мне, автору, хоть я и мечтал продолжить ее до того момента, как "принц", не выдержав тоски по возлюбленной, однажды, в нарушение всех договоренностей, написал принцессе тайное письмо, в котором сообщил, что жив, что бесконечно любит ее, но не имеет возможности с нею видеться, хотя и страшно мечтает взглянуть на нее и на своего сына. И можно вообразить себе, ЧТО испытала принцесса, получив и прочитав это тайное мужнино послание!).
И, возможно, "принц", вторично нарушив договор с королем, пришел-таки навестить свою законную супругу. А что последовало вслед за этим? "Принца" схватили? Пытали? Повесили? Отсекли голову? Ой, лучше не надо! Чернухи хватает нам и в реальной жизни. А сказка пускай окончится счастливо, или хотя бы неопределенно: мечтай, читатель, на здоровье!
5-11.03.2005
Таллинн