Пришла весна. Кое у кого распустились почки, зазвенела капель и трамваи. В домах улучшенной планировки исходила в стенаниях шальная и греховная человечья любовь. Птицы густыми стаями летели на Советский Север плодиться и размножаться. Заждавшись теплого весеннего солнышка массово стали помирать ветхие старушки, потратившие за зиму последние силы. На улицах сладковато пахло еловым лапником, разбросанным по пути следования печальных процессий. Разорвав пыльные коконы вылупились красивые девушки. Они бесцельно порхали в легкомысленных одеяниях с улыбками молоденьких мадонн с картин художников первых пятилеток. Поиздержавшиеся за отопительный период хипари, пережившие мартовскую ломку, выползли на бульварные скамейки. Серый драп менялся на легкие куртки ярких расцветок. Ботинки не успевали просохнуть за ставшую короткой ночь. По городу прокатилась первая весенняя волна самоубийств и гриппа. Пушные звери в зоопарке стали хуже есть - линяли. Голубиное воркование становилось все более невыносимым. Апрель пришел на московские бульвары. В апреле родился Ленин, Буденный, Гитлер, Набоков и я. Еще уйма народу родилась в этот веселый месяц, конкретно не знаю, вернее, слыхал, что у кого-то тоже день рождения в апреле, но забыл у кого. Впрочем это неважно. Просто в такой весенний день некто в черном вышел из подъезда. При чем здесь Моцарт и Есенин? Э, нет, доктор, ну вас на ***, прошлый раз вы меня полгода в буйном держали. Не буду больше ничего говорить.
(Вп)