Он понял, что умирает, не сразу. Просто заметил в какое-то мгновение — свет меркнет, тускнеют краски, исчезают...
Ему почему-то всегда казалось, что нельзя умереть вот так — при ярком солнечном свете, когда только что прошёл мелкий грибной дождь и трава ещё влажная...
По такой траве хорошо ступать босиком, всею ступнёй, не страшась колючек. Славно идти по ней на рыбалку, с удочкой на плече или... или в лес, и чтоб непременно берестяное лёгонькое лукошко нести в руке...
По такой траве можно кататься, раскинув руки и подставив дождю и ветру лицо, можно лежать на животе, болтать ногами, наблюдая за муравьями-трудягами... Сорвать травинку и грызть сочный сладкий стебелёк, и насвистывать смутно знакомый, невесть где услышанный, мотив...
Спать сладко, покойно, как на материнской груди, прижавшись к земле родной, исходящей паром...
Можно...
..Но умирать на ней?!..
Он ясно понял — осталось несколько минут жизни. Может, и того меньше... Боли совсем не чувствовал, — пуля, посланная врагом, ты милосердна! — лишь непривычная неподвижность сковала молодое тело...
Упал на спину, прямо в мокрую траву, прохладные капли дождевые брызнули на лоб с высоких трав. Смотрел в небо, не мог насмотреться, утопал взглядом в облаках...
Всего пять минут назад прошёл дождь... И он был жив пять минут назад..
Дождь кончился...
И жизнь...
Прямо на траве, ещё влажной после грибного дождя...
15.05.2002