Давай не будем гадать и делить, кто на кого охотится, да? Начнём с того уже момента, когда каждый из нас, милая, решил для себя, что мы друг друга стоим. Правда, если ты вдруг подумала, что, красиво и заманчиво взмахнув модной юбочкой, сверкнув ажурной резинкой чулок и, таким образом, заполучив меня, ты гарантировала себе всё, чего б хотела получить от истинного мужчины, то ты весьма наивно заблуждаешься – я могу больше, только надо немного постараться. Вряд ли ты объяснишь, где
заканчивается секс и начинается любовь… ну, или, этак мягко говоря, где они плавно взаимоперетекают друг в друга. Точно этой границы ни один очкарик-то не знает, и не каждый сможет определиться с этим вслух, тем более, в нынешнее время – время сексуальных, финансовых, политических, моральных и прочих свобод. Правда, есть несколько наблюдений личного характера и несколько же мнений, услышанных, не скажу, от кого, дабы
не нажить неприятностей и неприятелей, и… неприятельниц – это, разумеется, неприятней всего. Если ты, милая моя, солнышко лесное, думаешь, что совершенно точно знаешь, что именно в твоём поведении нравится или не нравится мужчине, например, мне, когда
ты это со мной делаешь, то снова ошибаешься. Наверное, это и есть главный вопрос, вернее, вопросов три:
Где, чего и кому ты хочешь дать?
А ответ, между прочим, один и прост, гораздо проще, чем «чупа-чупс», например: ты в сексе хочешь меня. А все мы, и я в их числе, хотим всегда и всего, что можно получить от женщины, то есть от тебя. Кстати, малышка, я точно знаю – а это больше, чем просто «верю в тебя»: ты можешь всё, что я хочу! Просто почему-то иногда
не хочешь мне это дать, капризничаешь… а я-то хочу, ты даже представить себе не можешь, как я этого «всего» хочу! Кстати, а почему это ты так стремишься выключить свет, когда мы остаёмся вдвоём?! Если хочешь, я
помогу тебе раздеться, мне это не трудно, более того, это приятно и тем приятней, чем больше видно… Кстати, о другой крайности: если танцевать не умеешь, то лучше без этих странных потуг на стриптиз, пожалуйста, тогда уж лучше без света. Точно-точно знаю, как эти древние амазонки настоящих мужиков побеждали: как начнут кривляться, да ещё не в такт, да ещё и некрасиво поворачиваться разными
своими невыгодными: излишне мясистыми или, наоборот, тощими сторонами, так мужики-то все, поиспугавшись, и валились в обмороки, да ещё и грудь-то у этих мускулистых тва… прошу прощения, тёток неправильной ориентации, всего одна вместо двух… Но у тебя-то две, я подсчитал, и
танцевать ты умеешь, своими глазами видел – ни тебе, ни мне бояться нечего, так зачем ты свет-то выключаешь?! Но – по порядку.
Как бы это помягче сказать-то, чтоб не обидеть?
Где? Была б такая возможность, скажу честно, то везде, где только захочу: можно и в душе, можно и на кухне, и это нормально. Можно в подъезде и можно в примерочной магазина, если это нас не ломает. Чтобы не ломало, можно и выпить, но не забывать, что тебе отдых, то от меня ещё сил потребует, так что не перебирай сама и не дай перебрать мне. На вечеринке лучшего друга, чтоб знал, чудак, что принадлежишь ты мне, а не ему, не фиг глазки на чужую
пироженку пялить. Но, кстати, возможно, это и покажется тебе обидным, прости, но сила соперничества – великая сила (можешь пользоваться, если сумеешь, главное, и здесь
палку не перегни, не перепутай, кого именно хочешь). Почти такая же сильная, как сила искусства. Да, насчёт белья, я хочу видеть тебя в чулках, лучше на подвязках, но и на резинках – тоже классно. Если я узнаю об этом при посторонних, а ещё и догадаюсь, что это именно для меня, то совсем хорошо. Только
не будь, милая, излишне развязной… Я не читал ни Миллера, ни Виана, и из Тинто Брасса не смотрел кое-чего, это значит, что я плохо отнесусь к… как бы это помягче сказать-то, чтоб не обидеть? Ведь я-то точно знаю, ты не такая! Хотя и это неплохо, если меня вовремя подготовить. Просто надо научиться договариваться на берегу, кто есть кто, кто кому и зачем нужен? – до того ещё, как отправиться в наше бурное плаванье по штормам чувственных наслаждений среди кисейных берегов… И не пытайся
обмануть меня страстными воплями… Но это совсем особый разговор, времени хватит – скажу, а теперь второй вопрос.
Детский сад
Чего? Или, как в песне поётся, «ты скажи, чё те надо?!» Только не забывай, что решение, в любом случае, за мной. Это насчёт власти: думаешь, как только
я чуть выше колена увидел, так и всё – расплавился, сырком плавленым по стаканчику обтёк? Делай со мной, что хочешь, да?? Верёвки вей??? Опять ошибаешься, ведь даже самый распоследний мазохист – он и мазохист-то всего лишь потому, что знает, что, на самом-то деле, у него над тобой власть, а тебе это только кажется, что ты здесь главная. Нас, мужиков, унизить невозможно, рано или поздно, но мы своё
всё равно возьмём, ведь мужчина только один раз с женщиной за мальчика – это когда мальчик, собственно. А вот когда уже стал мужчиной, так это навсегда, и, поверь, мне, например, не понравится вдруг осознать, что твой опыт больше моего… опыта, имеется в виду. «Что страсти? Ведь рано иль поздно их сладкий недуг…» Шнурки рвать, пуговицы ломать, крючки разгибать – это всё
чепуха для киношек с Бандерасами и книжек с Баттлерами. Предположи, что я уже определился в том, что ты меня любишь… люблю ли я тебя – это вопрос второй, а может быть, и третий… и всякий-разный на потом оставленный, когда поближе друг друга познаем, тогда я тебе сам честно скажу, а до тех пор лучше и не тревожь этого моего самого святого чувства, только предположи, не больше, ведь я – ранимый, тонко чувствующий – точно знаю, тоньше, чем ты, переживающий – придающий этим всем злополучным словам, типа «я тебя… и так далее», особую, давно
утраченную ценность. Я ведь не прочь доставить тебе удовольствие, хоть и эгоист законченный, я не виноват, видимо, жизнь теперь такая пошла, что секс как-то странно отделился от любви и всё больше напоминает детский сад: смотри, что у меня есть – а у меня вот что – а дай? – а на! – ты мне, и я тебе. Можно и вслух, и очень даже
цинично про это самое «ты мне – я тебе», только, хотя бы самую малость – пусть самым маленьким намёком – надо бы добавить про то, почему именно я, а не Леонардо-сослуживец и не Бандерас-одноклассник. Ой, совсем забыл! Никогда
не вводи каких-нибудь там новшеств первая, я ведь могу заподозрить неладное, что это кто-то другой тебя научил, а ведь мы, мужики, хоть сами и свободны, но такой же свободы женщине своей не любим предоставлять. Так что про
увиденное, услышанное или вычитанное интересненькое что-нибудь, новенькое, так сказать, лучше у меня спроси, обсудим, чтобы я, минимум, мог достойно сделать вид, что знаю больше. Если, конечно, тебе самой дорога твоя репутация, береги честь смолоду, хотя бы
сделай вид, что ты не… ну, как бы это, всё-таки, помягче, а? У меня, конечно, есть «эрудиция, эстампы и свет интимной лампы» и куча рецептов «по умолчанию», как говорится у компьютерщиков. Поверь, если
это устраивает именно тебя, это ты и получишь: Морриконе в давящем стерео, красноватое мерцание цветомузыки, «Токай» и «шампусик», что одно другого, как оказалось, не исключает, можно и предварительную экскурсию в ресторан (кабак, кафе, бар, забегаловку, в «трубу» какую-нибудь – всё зависит от моих средств, только
прочувствуй, пожалуйста, сама, чего от меня здесь требо-вать не надо). А вот, если я тебя, вместо театра, зоопарка или музея, потащу в планетарий или, скажем, в космический какой-нибудь «Буран», на худой конец – вдоль красивых тачек пройтись, смирись. Я не предложу тебе кожаных ремешков, намордничков, плёточек, цепочек и прокрустова ложа, если ты, конечно, сама
где-то там внутри себя, боясь признаться себе, не желаешь этого, а если желаешь, то пожалуйста – можно и без дорогостоящего антуража обойтись, я человек хищный, так сказать, и демократично всеядный. Боюсь только, больно получится и совсем неромантично. Я всё могу, только подмигни. Стоит лишь захотеть и… убедить меня, что этого захотел я. Но
со свечами и цветомузыкой, кажется, не так хлопотно бы получилось, не дай бог, я тебе руку сломаю. Мне тут приятель давний под пивко видео включил… Наверное, я аморальный тип, да только вот никто мне до сих пор не смог объяснить, почему эротику посмотреть – это хорошо, а вот порнографию – это плохо. Когда мне точно объяснят, так, чтоб и я поверил, где граница между эротикой и порнографией, тогда и перейдём с тяжёлых на «суперлайт». Нет, ты
о нас с ним не подумай ничего такого, мол, мужики вдвоём смотрят чёрт знает что, возбуждаются – мы, так сказать, классические лесбияны по жизни: вокруг столько красивых мужчин, а мы всё по старинке – по женщинам да по женщинам специалисты. Хочешь ещё обойму честных признаний, я бы назвал их предупреждениями?! Только лишь за редкими исключениями можешь надеяться на
оргазм с первого захода. Это в кино всё у всех так классно получается, по жизни же я, например, могу гарантировать только со второго раза, и именно для этого-то и нужно дать мне отдохнуть, помочь восстановиться, обласкать, прикормить, поговорить… налить, возможно, но – немного, разумеется. Только не засни, милая… помнится, повернулась ко мне задом, к стене – передом, дух захватывает, и спрашиваешь этак призывно: «Тебе
нравится моя попка?» Отвечаю, едва ль не задохнувшись от вожделения: «Оч-чень нравится!» – и, сами понимаете… а ты вдруг: «Не надо так, я вовсе не для этого!» Возникает вопрос: «А для чего же???» Для эстетического наслаждения созерцанием? Спасибо, конечно, но этого мало. Посул должен быть точным, милая, тогда и посыл будет мощным, а не как попало и куда ни попадя. А так – всего просто
облом получился. Ты сама себе весь вечер испортила: чем угощаешь, тому и аппетит соответствует, настроение-то моё упало, и будь благодарна, что только настроение. Курить в постели не надо, даже если в качестве пепельницы используешь, действительно, пепельницу, а не моё ухо, лучше уж вместе как-нибудь, за компанию, и – не сразу, тебе и самой, наверное, не хочется думать, что всё это время
мы только и ждали, чтобы всё скорее закончилось и можно было б устроить перекур.
Тебе необходим инъектор
Вопрос третий, самый «неуниверсальный»: от кого? То есть, что ты обо мне вообразила, а если не обо мне, то иди и ищи… если я принц, то, разумеется, угощу тебя изысканнейшими блюдами эротической кухни – ну, просто
на грани тончайших извращений, если нищий, то всё, что могу – дёшево, как говорится, и сердито, если
интеллектуал – говори, побеседуем, если отморозок, согрею жаром тела и жаждой застоявшейся потребности, если полубог… куда это меня занесло? Просто помни, милая, я – не говорящий фаллоимитатор, я человек. Конечно, если тебе необходим
всего лишь инъектор для ввода в организм необходимых гормонов, это, опять же, предмет предварительного договора, я думаю, достаточно откровенного и циничного, чтоб потом не стало мучительно больно по поводу неправильно проведённой ночи… кстати, а кто сказал, что время для наслаждений – ночь?! Не ты? Я рад!.. если тебе необходим
финансовый инъектор, то это, вообще, другим словом называется, так что про это я говорить не буду. Не сравнивай меня ни с красавцами, ни с уродами, тем более, не сравнивай с теми красавцами и уродами, которые нам с телеэкрана песенки поют и сказки рассказывают. Ты ведь с ними в постели не была, а если и была, так что ж ты не с ними, а со мной? И ещё, вдохновляют, конечно, и вздохи, и крики, и рычание, и сипение, и даже слова какие-то, наверное, у кого-то находятся, но, когда от внезапного крика мне адреналин в голову ударит волной весом в мегатонну, не до тебя мне станет, сердечко бы испуганное из пятки на место вернуть…
Фальшь на пике экстаза чревата обломом
Вот и до криков всё-таки дошло, видимо, не обойти эту скользкую тему. Чему быть, того не миновать, и пусть проклянут теперь меня все хитрые девочки в квартале, скажу максимально честно: не пытайся ты меня этими самыми гипертрофированно сексуальными вздохами и криками обмануть, моё тщеславие не на том держится, сколько децибел способны выдать твои голосовые связки и какой артистически продуманный смысл ты вкладываешь во вздох, не обманешь ты меня, я, хоть «консерваториев» и не заканчивал, а
чистую ноту от притворства отличить могу, даже в постели, даже на пике экстаза, и фальшь – она в любом месте фальшь, а в постели она просто чревата очередным обломом. Так что в этом благословенном деле, кроме свободы, требуется ещё и честность, может быть, даже на уровне цинизма. Это лучше, чем врать, ведь мужчина, я то есть, предмет, помимо того, что эгоистичный, ещё и одушевлённый, и хрупкий, а
значит, каким ты меня до постели донесёшь, милая, в соответствии тому и получишь.