Раннее летнее утро все еще окутано дремой легкого тумана. Природа не торопится пробуждаться - у нее впереди весь день, и отдать пару часов сну было бы, наверное, честно... Спросонья, едва разобравшись во времени, природа сладко зевает, отчего на ее глазах проступают слезы. Роса постепенно сменяется каплями дождя, которые собираются на листьях, словно озера.
За окном автобуса пролетают сосны, перемежающиеся тонкими талиями берез. Струи дождя бесшумно стекают по стеклу, оставляя на нем следы воспоминаний. Им предаешься незаметно для самого себя, будто под гипнозом погружаясь в прошлое, а затем, очнувшись от тихого сна, обнаруживаешь, что находишься на конечной остановке. Происходившее минуту назад мгновенно исчезает, словно это был какой-то короткий, незначительный эпизод в жизни, и ему на смену приходит нечто свежее, не менее пьянящее рассудок.
Лето, будто бы набрав полную грудь воздуха, постепенно начинает его выдыхать, вызывая легкие дуновения уже начинающего холодеть августовского ветра. Кажется, что брызги дождя вот-вот посыпятся с хмурого неба…
Автобус останавливается у самого берега Балтийского моря. По обе стороны из пучины вырастают серо-коричневые скалы, спрятанные за плотной листвой деревьев. Где-то в самой гуще стыдливо краснеют деревянные домики, будто боясь потревожить покой немногочисленных соседей. Добраться до них можно, лишь разглядев в зарослях папоротника и брусники узкую, извилистую, едва заметную тропку, которая то и дело обрывается под тяжестью гигантских камней-валунов. По дорожке можно подняться до самой вершины одной из двух относительно невысоких скал…
Там, наверху, слегка утомившегося путника радостно встречает тихое щебетание птиц, которые, несмотря на сонную погоду, всегда готовы доставить истинное удовольствие меломану. Их пение, такое же тихое, как и шелест листвы, создает то волшебство, без которого данное место, возможно, потеряло бы свою привлекательность: негромкое чириканье сначала вовсе незаметно, однако как только обитатели леса на секунду смолкают, чтобы передохнуть перед следующей трелью, лес погружается в тягостную тишину, которую так и хочется нарушить хотя бы скрипом сверчка.
Повсюду видны могучие сосны, корни которых тепло укутаны мхом и папоротником. Скалы лишь изредка оголяются, предоставляя человеку возможность пройти дальше - девственность природы вызывает непонятный страх. Кажется, если наступить на лоскут, сотканный из листьев брусники, мгновенно умрет весь лес, весь этот пушистый ковер, не привыкший ощущать на себе вес человека.
Вдруг привлекает внимание внезапный всплеск волн. Это небольшой паром ярким красным пятном прокладывает свой путь к соседнему берегу, протянувшемуся толстой полосой леса вдоль самого горизонта. Вызванный паромом ветерок постепенно захватывает прибрежные сосны, заставляя их слегка покачивать своими бесчисленными иголками. Слышно, как те лениво подчиняются, словно недовольно ворча на того, кто своим движением посмел нарушить их многодневный покой.
Но вот шепот стихает, и лес вновь погружается в свой сон. Небо уже начало осторожно распахивать свои голубые глаза, разгоняя набежавшие грузные тучи. Неожиданно серое небо вспыхивает, озаряясь несколькими разноцветными полосами, - над лесом застенчиво показалась радуга… Ее пестрые узкие ленты, пытаясь обвязать весь земной шар, поддались общему сну природы и расползлись по дремлющему небу своими широкими пятнами. Радуга, словно солнце, осветила все вокруг, и отражения деревьев неуверенными темными тенями неспешно поползли в самую глубь Балтийского моря, будто бы желая пронзить его насквозь.
Отсюда способна увести только длинная лента шоссе. Черная, цвета грозового неба, она то и дело резко сворачивает, не позволяя очарованному красотой водителю погрузиться в блаженство. Опоясывающие дорогу леса, стоящие плотной высокой стеной, создают длинный узкий коридор, ведущий в бесконечность. Здесь нет времени и нет пространства - здесь есть лишь одинаковые, абсолютно ровные как на подбор деревья, выстроившие этот лабиринт блаженства. Спустя несколько минут, начинаешь понимать: природа всё больше затягивает тебя в свою пучину непорочной благодати, выбраться из которой по силам только автобусу, бесшумно плывущему по волнам слегка шершавого шоссе…