Здравствуй, многоликий Янус!
По всему вижу, что это письмо это у тебя не писалось, почти реально осязаю скрип пера. Но это извечное «надо», как ледяная глыба над моим мальчиком …
И так, продолжим. Начну с этого «пути».
Так вот, во первых, я не испугалась, потому, что знаю эту твою характерную черточку, я увидела её еще в нашем городе. Я не исключение из правил, со мной она тоже проявляется. Я могу себе это объяснить и твой домик считаю вполне естественным, меня вовсе не пугает и не обижает, когда ты убегаешь от меня в свой домик, и плотно закрываешь дверь. Жаль, мой родной, что иногда к тебе не достучишься, а так хочется быть с тобой рядом даже тогда, когда тебя что-то угнетает. Но ты суверенный человек и сам решаешь, что можно и что нет. Я лишь сказала тебе, что не умею закрываться от людей, которым верю. Я или верю, или нет, у меня не бывает средней грани. От людей, которые меня окружают я никогда не получала любого рода гадостей, не жду их и не в праве ожидать. При всей открытости своего характера, я умею создавать такую грань общения, через которую никогда не переступают чужие и посторонние, случайные люди. Те, кто допустим – это друзья и я в них уверена. Наверное потому, что не нарывалась. Потому я и написала, что с тобой я буду общаться не оставляя этого пути, даже если это тебя не устраивает ( а это я написала потому, что были моменты, когда ты довольно бесцеремонно возвращал меня на «круги своя» - так появлялись « запретные темы». Разве это не твоя инициатива?!) Но при этом , уважая твои привычки и желания, я сказала, что ты можешь поступать как хочешь. Я понимаю, что в письмах ты такой как есть, я благодарю тебя за этот дар душевной открытости, но при этом я понимаю, что мне это авансом, в сущности я ничем этого не заслужила, кроме того, что ты меня любишь. Я не могу писать котегорично и о нас обоих, я могу писать только о себе, а тебе оставлять все права выбора. Хотя, судя по письмам и твоему возмущению, выбор сделан, я благодарю тебя за него. Ничто из твоих писем не может задеть меня так, что и читать не захочется. Ведь это ты или твоё мимолетное настроение. Я люблю тебя и хочу знать всякого, мне даже письма твои не дают полного процесса узнавания, хотя это естественно, настроение и мысли быстротечны. Напрасно ты укорил меня: «если тебе не нравиться, я буду редактировать, а ты получишь, что получают все». Я не хочу то, что имеют все! Я хочу тебя таковым, каков ты есть. Я не нуждаюсь в твоей редакции и ты сам понимаешь, что не справедлив. Я не хочу ни думать, ни вспоминать то твоё слово, сам понимаешь, для меня это было ударом, но честное слово, какая разница кто прав, кто виноват. Мы друг друга не знали, не чувствовали тогда. Любовь – озарение. Но разве это озарение пришло так сразу, с первой минуты? Во всяком случае мне надо было уехать от тебя, чтоб осмыслить, что есть ты, а ты , мне кажется, понял это еще позднее. Не надо неразумное поведение класть на весы вины.
И еще: Прошло безоблачное время, когда нам казалось, что мы вдвоём и на всегда, уже ничто мы не можем исправить и знаем ответы на все «почему». Возьми моё сердце хотя бы на память, иначе оно ведь тебе ни к чему.
ЛАБИРИНТ
Сам удивляюсь, как я лабиринт построил
И как найти пытаюсь выход.
Я счастлив? Нет, собою недоволен,
Как я забрался в лабиринт тот лихо.
Вот лабиринт, и отпустил твою я руку,
И потерял тебя в кромешной тьме,
На будущее будет мне наука,
Сейчас откликнись. Милая, ты где?
Найду ль тебя я в этих тупиках?
Что из того, что к выходу один приду.
Тебя хочу я на своих руках
Из лабиринта вынести, рассеять эту тьму.
Но не знаю, правда, а найду ли.
Ту руку, что не удержал и отпустил.
А вдруг ты из него в другую
Дверь выйдешь. Каким неловким был.
Но знай, любимая, что выход
Я не ищу, к тебе иду любя.
Откликнись, милая, чтоб я услышал,
Чтоб знал, что я нашел тебя.
Тебя найду, я стены поломаю.
И рухнет тьма, и будет ясный свет.
Я всё равно найду тебя, я знаю.
Не нужен выход мне иначе. Нет!