-Это Андрей. Вы сказали подойти после Крестного хода. Похоже, я его пропустил,- немного виновато закончил я.
-Подождите меня внизу. Я скоро выйду.
-Спасибо.
В ожидании слоняюсь без дела. Интересно было все. Разглядываю листы с молитвами на дверях .
"Формат А-4",- от нечего делать замечаю про себя.
Натыкаюсь на стенд с распорядком дня.
Подьем-5.10. Эта строчка меня просто "убила". В такую рань я редко сам просыпался.
"Когда же я по своей воле вставал в пять утра? Было такое лет пять назад, перед рыбалкой. Да-а уж, режим...Я вряд ли бы потянул. А они ведь каждый день в такую рань. Потом они целый день на ногах. День расписан как в армии. Только вместо самоподготовки-молитвы. Вместо нарядов- послушание и служба. С одной стороны наверно хорошо когда занят чем-то, нет времени на тяжелые мысли. А с другой ты себе вроде как и не принадлежишь."
Мимо прошмыгнули два послушника. О чем-то говорят. Улыбаются. По времени уже что-то вроде отбоя.
-Здравствуйте, Андрей!- Слышу за спиной голос Отца Николая.
-Добрый вечер, Отец Николай!
-Давно у нас были?
-Да уж года два назад...
-Давненько. Пойдемте куда-нибудь присядем.
Мы направляемся в одну из келий. Она оказывается занята каким-то монахом читающим молитвы. Мешать такому делу не принято. В итоге мы останавливаемся в темном коридоре у окна рядом с большим то ли фикусом, то ли пальмой, и продолжаем беседовать.
-А Вы меня точно помните? - Решил проверить я его память. Общались мы в прошлый раз всего три дня. При его загрузке за два года столько перед его глазами судеб промелькнет, что навряд ли все упомнишь. Хотя говорят, что хорошие врачи помнят всех своих пациентов."
-Помню, как же. Вы художник.
-Я Вам еще картину подарил. А Вы сказали мне, что кресты надо рисовать поровнее…
Отец Николай посмотрел пристально через стекло очков. Про кресты ничего так и не ответил.
"Что выражает этот пристальный вдумывающийся взгляд? По виду заметна его вечерняя усталость обычного человека. Но раздражительности и формализма нет. Он готов слушать меня столько сколько нужно. За это я ему благодарен".
Иногда( не скажу за всех, но как бывало у меня) карта жизни ложится так неумело и тяжко, что почти физически ощущаешь необходимость поделится болью, проблемой с кем-то. Говорят обычный синдром попутчика. Катарсис. Тогда я искал ответа. Среди друзей, чужих людей. Но каждый был замкнут в своей "соковыжималке событий" и чужая боль, увы, не доступна, не слышна. Тогда, в том прошлом, ее услышал и размышлял, как над своей, Отец Николай.
-У Вас были проблемы с девушкой. Как сейчас? Улеглось?
-Да. Мы расстались. Два года уже не видимся, -соврал я, не сказав об одной случайной встрече с ней, вошедшей в этот промежуток, но ничего не изменившей. Это уже прошлое, о "реанимации" которого нет и речи.
-Ну и хорошо. Да, после Вас приезжал тоже один скульптор. Тоже что-то вроде Вашей ситуации.- Слова "вытекали" из священника тихо и успокаивающе.
. В разговоре я случайно задел листья фикуса-пальмы. Они зашатались, отбрасывая двигающиеся по полу тени. Полумрак обстановки коридора придал таинственность беседе.
-Отец Николай, я опять с вопросами к Вам. Меня беспокоит вопрос одиночества и творчества. Сейчас есть человек, который меня любит. Но я привык жить один. Как Вы думаете, правильно ли быть одному или нет?
- Апостол Павел так ответил на твой вопрос: не можешь без женщины- женись. Можешь- храни свой храм в чистоте. И держи ее на дистанции. Не обещай, если не разобрался сам в своем одиночестве. Так будет вернее. И не спеши. Времена грядут смутные.
Я заинтересовался. Отец Николай поправил очки на переносице. Движения его были плавны и равномерны. Вдалеке кто-то гулко прокашлял.
" Может конец света или еще что в этом роде?"
-В мире страшное творится. Ураганы. Цунами. Земля раскалывается. Говорят время теперь бежит быстрее на шесть секунд в сутки. Так вроде? Семью создавать .Подумайте над этим. Детям же жить в этом мире.
-Ось Земли сместилась. Но время только на сотые доли секунды ускорилось. Так вроде.
Фикус-пальма напомнил о трагедии на Тайвани. Я подумал, что накрой нас сейчас тропическое цунами, умирать за компанию с Отцом Николаем совсем не страшно. Такое ощущение, что на все вопросы он знает ответы. Не скажу, что вид у него был богатырский. Щуплый, худощавый. Редкая бородка. Пронизывающий, но не холодный взгляд. Тонкие длинные пальцы перебирающие бусинки четок.
"Ведь молодой совсем. Может лет на пять-восемь меня старше. Говорят что у него высшее образование. В столице закончил Университет. Что-то ведь заставило уйти из мира."
На такое способны только сильные люди. Когда я слышу, что кто-то их называет "больными", то мне смешно. Они- священники, конечно тоже люди. И может сейчас "страшно далеки они от народа", не идут в ногу со временем. Не слушают "Русское радио"и не смотрят телевизор. Но они есть, и готовы помочь любому. Просто их надо искать. Неноминальных.
-А говорят, что ночью уже можно в купальню. Уже можно идти, Отец Николай?
-Да, уже можно.
Я попрощался со священником и двинул в ночную темноту. До купели идти минут двадцать по деревне. Давно мечтал идти по этой слабоосвещенной улице вдоль деревянных домов. Ловить запах сгоревших дров. Смотреть на серые хвосты дыма из труб уходящие вверх в неизвестное звездное небо. Сбылось! Звезды хорошо видны. Космос притягивал. Атмосфера неспешного наблюдения. Впереди скользнула тень отделившаяся от фонаря. Черное пятно быстро приближалось ко мне.
“Кто это? Похоже собака. Да, точно овчарка. Уши торчком. Наверно охраняет двор. Странно, что не на цепи. Надеюсь не примет меня за врага. Говорят, собаки чувствуют страх. Главное -не бояться. Ну подумаешь, огромная овчарка. Я ведь не вор и не злодей. Иду не за пивом- в Крещенской купели окунуться. Похоже, моя широкая серая куртка очень похожа на телогрейку инструктора -“шпиона,”- успеваю сообразить я на прыжок собаки. Здоровенные лапы овчарки ударяют меня в грудь и соскальзывают по левой руке..
“Вроде устоял... Точно,приняла за врага. Главное не делать резких движений. Только дуэли с ней мне сейчас не хватало. Где-то же должен быть рядом хозяин. Хотя это в городе их выгуливают. Здесь наверняка она сама по себе. Может сорвалась с цепи. А может играется?”
Овчарка сделала небольшой круг вокруг меня и снова прыжок. Пытается укусить меня за локоть. И снова кружит.
“Ну что ты, глупая, я ведь просто иду мимо. Тебя не трогаю. Иди сюда!”-Пытаюсь поговорить с зубастым созданием. Доброе слово, говорят, и собаке приятно. Тем более здесь похоже не кому с ней говорить. Тереблю ее за ухом. Примерно также, как дворнягу Черныша, что прижился у нас на заводе. Конечно, габариты не те. В ее пасти весь Черныш поместился бы без проблем.
Я ведь не "собачник".По повадкам овчарки трудно было понять балуется, или вполне серьезно покусывает мой рукав эта псина.
"Тебя только не хватало на мою голову. Вот так сходил в купель! Ладно зверь, я тебе не враг. Ты это поймешь."
Мы идем по деревенской улице дальше. Время от времени я останавливался и чесал за ухом это огромное создание, показывающее мне всем видом, что оно не зря ест свой хлеб стророжа. Собаке это похоже нравилось. Но ее мощная гордая походка говорила: " Я на службе. Не беспокоить!" В глазах читалось: " А может укусить? А может погавкать на него? Странный какой-то тип. Нормальные люди на машинах едут, а он пешком чешет. "
"Собака странная...Вместо того чтобы спать в будке у хозяина во дворе, людей пугает. Монстр в ночи какой-то. На дороге как на зло, никого. Кажется машина едет,"- заметил я.
Иномарка осветила заборы, дома, сугробы на обочинах, покрытые снегом деревья. Собака приостановилась, внимательно посмотрела ей в след, понюхала что-то под ногами, скорее по привычке, и побежала вперед. Иногда она оглядывалась, как бы возмущаясь: "Ну где ты там? Плетешься как таракан. Так дело не пойдет. Бестолковые эти люди! Им бы на четырех лапах бегать! Слабый и глупый человек, хотя и не злой. Смотри, как я умею!"
В деревне ложатся спать рано, не то, что я. Стоит только стемнеть. Сериал увидят старики, потом только хорошие новости на государственном канале и спать. Не смотря на Крещение, во многих окнах уже не горит свет.
"Это для меня вся эта экзотика в диковинку, а для них обычная жизнь. Идти еще километра два. Где же собака - друг человека? Ага, вон опять бежит ко мне."
Я потрепал ее по шее и за ухом практически на правах друга.
"Как у нее все просто на темной улице : или враг, или друг. Может так и надо к людям относиться, без полутонов? Так проще, наверно. Интересно, священники как к собакам относятся? Где-то я читал, что у них собака - символ чуть ли не дьявола. Скорее перегибы на местах. У индусов вот, корова священная... А у нас кто же? На иконах можно встретить чаще голубей, но бывает и лев проскользнет . Только у нас они не водятся".
Так в размышлениях ни о чем, я приблизился к загадочному месту паломничества. Деревня закончилась. Последние дома остались сзади. Перед глазами должна быть большая поляна. Это я изучил раньше, днем. В полумраке ночи Луны не видно. Свет идет только от звезд и от фонарей деревни. Чем ухожу дальше, тем больше попадаю под таинственный свет созвездий. Задираю вверх голову. Тишина! Только зимой бывает пронзительно тихо в лесу и необъяснимо торжественно на небе. Глаза наконец привыкают к темноте. Овчарка сопит где-то рядом. Похоже пробираться по сугробам ей стало сложнее.
-Домой беги! Домой! Быстро! - Отдаю я незатейливые команды. Оглянулась. Слушает меня. Похоже дома ей делать нечего, как и мне.
"Ладно, иди со мной, только без шалостей. Иначе я тебя не знаю".
Впереди, перед входом в купель стоянка автомобилей. Прохожу мимо. В припаркованном микроавтобусе какое- то шевеление. Вижу через запотевшее окно, как наскоро наполняются вином пластиковые стаканы. Судя по жестам, в салоне звучит тост за Крещение.
"Наверно также они отмечают и Новый год, и Пасху, и День нефтяника. Сначала искупались, потом красненького, и наверх затянуться струйкой дыма. Традицию нарушить - как курить бросить. Хорошо, что хоть в машине пьют."
Я остановился перед аркой. Судя по машинам, народу должно быть порядком. Собака прошмыгнула внутрь, в темноту. Иду за ней. Место, где находится купель, огорожено забором. Сама купель на горочке. Рядом криница бьет. Всматриваюсь в темные силуэты идущих навстречу людей. Когда поравнялись, замечаю: волосы мокрые, глаза счастливые, в руках пластиковые бутылки с водой. Говорят, крещенская вода не портится , стоит целый год. Это и ученым подтверждать не надо. А я сомневаюсь. Слишком долго нам лапшу про партию и социализм вешали. Думать и проверять надо самому. Возьму воду. Проверю сам. У входа в купель вижу человек десять-пятнадцать. С виду, обычный сруб деревянный, только без крыши. Я люблю все деревянное. С удовольствием рассматриваю округлости бревен. Здесь и мужчины и женщины. Подмывало спросить: Кто последний? Соображаю, что это все-таки не магазин и не баня. Над головой торчали голые стволы деревьев держащие в руках-ветках звезды. Над срубом свет от горящих внутри свечей.Народ разговаривал в полголоса.
-Кто пошел? Мужчины?
-Нет, женщины.
-Давно зашли?
-Нет. Только что. Заходите. - Советует мужчина из толпы.
-Маша, давай! Не бойся! Окунешься три раза и назад, а так снова ждать придется,- советует муж.
-А обязательно три раза нужно?
-Да. Желательно. Ты и не заметишь.
-А с головой?
-С головой, с головой. Заходи!
-А уже можно?
-Можно, можно. Там уже переодеваются. Иди.
Женщина исчезла за дверью. Мужики замерли в ожидании. Через пару минут раздался плеск плюхающегося в воду тела и чуть позже нечто среднее между «Ой» и «Ай». Процесс пошел. Шум от окунающихся был разный. Кто-то входил в воду почти беззвучно. Таким наверно на соревнованиях по прыжкам в воду ставят высшие баллы. Люди опытные. Но были и новички в этой древней традиции. Допустим Маша.
-О, это моя Машка завизжала! Я ее голос узнал! - Заметил довольный муж.
В его сторону посмотрели одобряюще мужчины постарше. Молодежь переминается с ноги на ногу. Семинаристы. На их лицах какое-то особое вдохновение от праздника. Я немного замерз. Представил, как я буду нырять под воду в купели и по телу побежали мурашки.
«На улице минус восемь. Еще ничего. В прошлый раз пришлось окунуться в почти двадцатиградусный мороз. Тогда у меня совсем тормозов не было. Никакого страха. Одно желание следовать совету Отца Николая и избавиться от душевной боли, которая оказалась страшнее боли зубной».
Внезапно нахлынувшие воспоминания вернули мне картинки двухлетней давности:
«Страсть. Разрушительная как цунами, страсть. В голове застрявшие слова Отца Николая: «И на купель нужно сходить». Хочется ли жить? Так как есть, нет. Ощущение свершившейся беды. Такое чувство, что печаль растворилась во мне. Я- не я. Как растаявший после морозилки кусок плоти. Внешне ничего не изменилось, а в душе осколки. Обостренные рецепторы жизни мигают всеми лампочками «HELP». Их вижу, чувствую только я. Низкая калитка монастырских ворот. Местные «третьим будешь» у магазина. Мой нелепый вопрос: где купель? Ответили с насмешкой: ты что, морж? Конечно, нет. Я просто уже знаю дорогу к купели. Остальное неважно. В наушниках Шевчук:
«Я зажег в церквях все свечи.
Но одну из них оставил
Чтобы друг в осенний вечер
Да по мне ее поставил».
Продолжение следует...