Убийство в закрытой комнате
В то время я был послан в Шосткинскую межрайонную прокуратуру для улучшения показателей работы. Уже слышали про меня, что крепкий орешек и поручили расследовать дело об убийстве директора хлебзавода. Был застрелен из пистолета, при самых странных обстоятельствах. Его тело нашли в комнате отдыха, располагавшейся за кабинетом. В комнату вела только одна дверь, она была закрыта изнутри, окон нет. Работники рассказывали, что директор был редкостный ****ун и водил в ту комнату баб, что ничего не объясняло. Потому что возле трупа не нашли оружия. Странная ситуация, когда труп с простреленной головой сидит в комнате, запертой изнутри, а оружия нет. Приходиться либо предположить, что директор пустил себе пулю в лоб, потом кому-то отдал оружие, закрыл дверь и сел в кресло умирать, либо, что неизвестный злоумышленник убил директора, а потом таинственным образом умудрился закрыть за собой дверь изнутри. Как вы сами понимаете, обе версии были смешны, прочих не имелось вовсе.
Конечно, я внимательно изучил комнату. Какой-то ход, даже маленькое отверстие из которого могла прилететь пуля. Ничего. Стена толщиной в два кирпича без намеков на тайные окошки. К тому же экспертиза свидетельствовала, что выстрел был произведён в упор. На коже убитого остались следы пороховых газов. Я проверил и дверь, она была толстая, бронированная, слесаря так и не смогли её открыть, пришлось ломать стену. Процесс проходил при большом количестве свидетелей, велось фото и видеодокументирование, так что оснований подозревать какой-то подлог не было. Классическая ситуация "Ясно, что ничего не ясно", поэтому от этого дела открестились все следователи. А я взялся, потому что раскрывать такое дело интересно. И репутация следователя создается именно такими делами.
Да и погибшего знал неплохо. В прошлом году мы отбирали у него завод. Губернатор собирал все заводы в области под себя и не прошёл мимо этого. Хозяин засвоевольничал. Он был характерный мужик, афганец, говорят, что в ноге до сих пор два осколка сидело. Сам он в своё время отравил прежнего, ещё государственного директора, дедушку божий одуванчик, слабо разбиравшегося в перипетиях новой жизни. Потом не платил год людям зарплату, заставлял продать все акции. Чтобы не крали, нанял бандюков, которые ломали руки, если ловили на горячем. Райцентр был маленький, работы никакой, народ и терпел, потому что в безработные подаваться было страшно. Когда директор, Владимир Афанасьевич его звали, скупил почти все акции, то стал выдавать зарплату и премии, даже путевки на юг. Вообще сделался хорошим хозяином, так что рабочие все его притеснения забыли и полюбили. Он тоже завод любил, сидел на нём сутками напролёт, следил, чтобы предприятие работало всё лучше и лучше. Пригласил технологов из Киева, стали новые виды продукции запускать, которые машинами отгружал даже в Россию. Обороты ещё те были.
Тут губернатор и взял Владимира Афанасьевича на прицел. Вызвал к себе и сказал, как всегда говорил, что акции отдай, а руководить оставайся. Если будешь стараться, то не выгоню. Губернатор был мужик крутой, на доли не мелочился. Всё отдай и радуйся, что жив остался. Силу имел большую, выход на президента, говорили, что каждый месяц по золотому льву отвозит, да-да, натуральному отлитому из золота льву и по полмиллиона долларов. Для таких подношений область нужно было держать крепко, вот губернатор и старался. Хватал куски, гнул в бараний рог, если кто-то кочевряжился, хотя это бывало нечасто. Знали люди, что лучше пожить в бедности, чем подохнуть в тюрьме.
Но Владимир Афанасьевич был боевой офицер, смерть видел, потому испугать его было сложно. Вдобавок, любил он свой завод, детей не имел, так ему завод как родной сын был, а тут говорят отдать. Ответил отрицательно и поехал готовиться к длительной осаде, знал же, что с губернатором лучше не шутить. Обращения готовил в Киев, заказал пару статей в столичных газетах, нардепов обрабатывал, готовил коллектив к забастовке. Вряд ли не понимал, что без шансов - то ли цену хотел нагнать, то ли, как офицер, не мог сдаваться без боя. Одним словом готовился.
Только ведь в области тоже не лыком шиты, уже не один объект взяли, знают с какой стороны подходить и куда бить. Арестовали его. Мокрощелка одна дала показания, что Владимир Афанасьевич её совратил, практически даже изнасиловал. Он то её и в глаза не видел, но это не важно. Прихватили его, вывернули из джипа, протащили мордой по грязи для вразумления, рёбра пересчитали и отвезли в СИЗО. Посиди дружок, подумай. А на завод приехала комиссия. Да такая, что человек под сто, с каких только ведомств нет. И все нашли по вагону нарушений. Мука нелегальная, зарплата по-черному, реализация через подставные фирмы. Честно жить предприятие не может при наших законах, а нечестно позволено не всем.
Приехал замгубернатора, который отъемами собственности занимался. Взял папку с документами и к Владимиру Афанасьевичу. Спокойно изложил, что либо заводу кранты, камня на камне не останется, все оборудование вырежем, либо отдаёшь акции, остаёшься директором, уголовное дело закрываем. Владимир Афанасьевич подумал и поступил, как мудрый человек. Можно было сделать истерику, упереться, только это ровным бы счетом ничего не дало бы. А так вышел из СИЗО, снова был директором, пусть теперь уже и не своего завода. Так всё вернулось на круги своя, только у директора на почве пережитого случился бзик - стал он неимоверным бабником, хотя раньше за ним такого не водилось. Теперь же таскал к себе всю мало-мальски пригодную часть женского коллектива, ещё и со стороны приводил. Компенсация такая. В СИЗО его били, может смерть почувствовал и теперь изживал страх еблей. Пока вот смерть его всё-таки не догнала.
Первая версия смерти, лежавшая на поверхности, это ревность. Наставил он рога десяткам местных мужичков, райцентр маленький, ничего не утаишь. Пару раз порывались бить ему морду, с ножом бросались, но Владимир Афанасьевич был мужик ловкий и везучий, поэтому обходилось, пока не получил он пулю в своей комнатке отдыха, повидавшей на тот момент 117 женщин. Оказывается, что Владимир Афанасьевич подвинулся на сексуальной теме до того, что вёл подробный реестр своих похождений, благодаря чему их количество определялось легко. Вряд ли покойный директор привирал, судя по всему, статистика предназначалась лишь для внутреннего пользования. Все кто теперь читал её, цокали языками и кивали головой, явно завидуя. А я нет. Мне был смешон покойный, чего он хотел добиться? Перетрахать тысячу? Умереть на бабе? Глупые и несерьёзные цели. Хотя, это проблемы покойного.
Я внимательно изучил все материалы, переговорил со свидетелями, каковых было немного. Согласно заключению врача директор был убит около полуночи. В это время на заводе была только ночная смена, но она работала в цехах. А в здании заводоуправления находился только один охранник. Ещё четверо стояло по периметру. Завод хорошо охранялся, будто военный лагерь. К тому же, обнесён высоким бетонным забором с колючей проволокой по верху, ещё и ток пущен. Пробраться внутрь чрезвычайно сложно. Согласно показаниям охраны, посторонних на территории завода не было. Здание заводоуправления было закрыто, охранник сидел на главном входе, выходящем в город. Все окна с этой стороны зарешечены, забор подходит к зданию вплотную. Окна директора кабинеты выходят внутрь территории предприятия, у комнаты отдыха окна и вовсе заложены кирпичом, причем уже много лет.
Охранник ничего подозрительного не слышал и не видел. Директор часто засиживался допоздна, обычно не сам. В тот вечер от него примерно в одиннадцать ушла новенькая девчушка из бухгалтерии. "Сдавала отчёт", как шутили на заводе. Девочку уже допрашивали раз пять, всем хотелось послушать про сексуальные похождения покойного, который был как изобретателен, так и вынослив. Я пробежал страницу с указанием сколько раз и каким способом, стал читать про саму эту барышню. Папа погиб на железной дороге, мама безработная, девочка окончила школу с отличием, но никаких шансов на институт не имела, когда подвернулся Владимир Афанасьевич. Устроил получать высшее образование, взял на работу, "отчёты" само собой. По здешним меркам девушка хорошо устроилась, тем более, что дома не ждал разозлённый муж.
Алиби юной бухгалтерши состояло в том, что в одиннадцать она вышла с территории завода через рабочую проходную, а, по мнению врачей, смертельный выстрел прозвучал около полуночи. Охранник выстрела не слышал, что не удивительно, так как комната отдыха была с хорошей звукоизоляцией. Утром на работу пришла секретарша, но дверь в приёмную оказалась закрыта. Звонила шефу на мобильный, тот не отвечал, охрана говорила, что директор на месте. Заподозрили неладное, едва вскрыли дверь в приёмную, но оставалась ещё дверь в кабинет. Также закрытая изнутри. Ждали до обеда, надеялись, что может, директор заснул. Потом вызвали милицию, сами ломать дверь боялись. Когда зашли в кабинет, то директора там также не обнаружили. Чтобы пробраться в комнату отдыха пришлось ломать стену. Разрешение дал по телефону заместитель губернатора, курировавший его собственность. Взломали и нашли Владимира Афанасьевича с простреленной головой. Оружия не было. То есть несколько подарочных шашек и охотничьих ружей на стенах висели, но смертельный выстрел был из пистолета Макарова, какового и не обнаружили.
Такие вот исходники, практически гарантирующие переход дела в разряд висячих. Ни зацепок, ни сколько-нибудь реальных версий того, как убийство могло произойти. Целый день я придумывал всякие ухищрения, как можно было бы убить директора и так ловко замести следы. Потом понял, что следую в неверном направлении. Не важно как было совершено убийство, важно кто. Если я буду знать, кто убил, то буду знать, как убили. Заставлять людей говорить я уже умел.
Среди главных претендентов на подозрении были шестьдесят человек, работающих в ночную смену. Прежде всего, охранник в заводоуправлении. Его уже несколько раз допрашивали, провели дома обыск. Но кроме нескольких краденных с работы патронов ничего не нашли. Да и у охранника был ТТ, а убийца пользовался пистолетом Макарова. Сам парень характеризовался положительно, взысканий по службе не имел, жена была на седьмом месяце беременности, на заводе не работала и в поле зрения погибшего директора не попадала. Так что вроде бы никаких резонов грохать начальника у парня не было. Охранник говорил, что после того, как бухгалтерша ушла от директора, больше никто в здание не входил. Можно было предположить, что злоумышленник затаился где-то и потом вылез, но мне эта версия ровным счётом ничего не давала.
Ломал голову до вечера, потом поехал в Шостку и по дороге вспомнил историю, что пару месяцев назад неизвестный житель городка выиграл в лотерею больше ста тысяч гривен. У нас ещё в прокуратуре шипели, что вот бы найти везунчика и заставить поделиться. Я схватился за этот случай. Когда в маленьком городке случаются два необычных события, то они могут быть как-то связаны. Я заснул в хорошем настроении, а на следующий день мои подозрения подтвердились. Оказалось, что все лотерейные билеты были куплены работниками хлебзавода. Единственное предприятие, где зарплату платили стабильно и люди могли себе позволить тратить деньги на игру с судьбой. Билетов было продано семьдесят пять. На почте мне объяснили, что малые выигрыши можно получить на месте, а за крупными нужно ехать в Киев. Я вызвал к себе начальника отдела кадров и потребовал информацию о краткосрочных отпусках за последние два месяца. Их брали семеро. Четверо хоронили родных и близких, девушка из бухгалтерии ездила в Сумы сдавать сессию, ещё двое брали отпуск по личным причинам.
Я был ещё неопытный, поэтому ухватился за эту бухгалтершу. Возможно, сыграла роль и некоторая сексуальная озабоченность. Девица была хороша, все эти её показания про "отчёт" у директора действовали даже на моё спокойное воображение. В общем, я поехал в Сумы, всё перепроверил и оказалось, что девочка честно сдавала все экзамены, без всяких взяток и ухищрений. Она была умненькая и старательная, наверное, мечтала получить образование и уехать из родного райцентра в большой город. Никаких подозрений, к тому же у девочки не было мотива убивать директора. Она его уважала, всё-таки он пристроил её в жизни.
Я вернулся из Сум ни с чем и даже хотел бросить версию с выигрышем. Но других не было, поэтому я решил перепроверить тех двоих, которые брали отпуск по неизвестным, личным причинам. Одна была бригадирша из пекарного цеха, а второй - водитель в отделе реализации. Начальник кадрового цеха знал весь коллектив, как облупленных, поэтому выложил всю подноготную. Бригадирша была женщина крупная и волевая, держала своего тихого и крепко пьющего мужа под каблуком, говорят, даже поколачивала. И бригаду всю держала в кулаке, хоть в женском коллективе это трудно. Но Зинаиду Тимофеевну бабоньки боялись, если и злословили, то за спиной. С Владимиром Афанасьевичем бригадирша не спала, он предпочитал дичь помоложе. Ходили слухи, что был у Зинаиды Тимофеевны любовник, но не с завода, а посторонний какой-то. Также было у женщины двое детей, сын служил в армии, а дочь училась в школе. Одним словом, тишь да благодать.
Второй отпускник оказался интереснее. Звали его Сергей Васильевич, шоферил он на заводе давно, но однажды был уволен.
-Муку хотел вывезти, спрятал за вагонетками с хлебом, а охрана нашла. Его и выгнали, даже посадить могли, но жена помогла.
-В смысле помогла?
-Она к директору пошла, тот заявление из милиции забрал. Потом и обратно Серёгу принял. Не просто так, понятное дело.
-То есть любовницей стала?
-Стала. Она такая женщина красивая, волос кучерявый, синьки торчат. И кожа белая. Такая баба, что у многих слюнки текли. Никто и не понимал, чего это она за этого дурака вышла.
-Не чета ей?
-Не чета. Вроде и мужик неплохой, видом и по характеру. Но он же работяга простой, а она вроде принцесса. Когда муж с женой больно разные, то добра не будет. Как пить дать разбегутся.
-На директора он злился?
-Так, наверное, уж не радовался. Только он тихий весь. Только раз и слышали, чтоб кричал. По трассе ехал, а паренёк какой-то на дорогу выбежал. Серёга затормозил, выскочил, а хлопец перед самой машиной стоит. На секунду позже среагируй, сидел бы в тюрьме. Потому что населённый пункт, а он под девяносто гнал. И никто слушать не станет, что пацанёнок неожиданно из кустов выскочил. Так Серёга взял его, снял ремень и отходил по жопе, кричал, что смотреть надо по сторонам, когда дорогу переходишь. Кроме того раза больше никто крика от него не слышал. Даже не матерится, хоть водила.
-А как они живут, в смысле по деньгам?
-Хорошо живут, работаю же оба. Детей у них двое, мальчики, в третьем и пятом классах. Нормально живут.
-Жену за измену не бил?
-Как же её бить, если она от тюрьмы спасла? Ещё и на работу потом взяли. Попробуй у нас тут работу найти. Ко мне каждый день по десять человек желающих приходят, места ждут. Чуть только кого уволят, так очередь сразу, сюда попасть как в рай.
-То есть не ссорились?
-На людях нет, может дома, между собой. Да и то вряд ли, потому что он же её любит сильно.
-Любит?
-Любит. С него даже смеются. Смотрит на жену, будто кот на колбасу. Уже под сорок мужику, а он как пацан. Надышаться не может.
-Позови-ка мне его.
-Так товарищ прокурор, если вы его подозреваете, то зря, он же телок телком.
-Я его и не подозреваю, я свидетелей опрашиваю.
Хотя подозревал. В тихом омуте черти водятся. Сколько среди таких вот тихих и забитых встречаются маньяки и жестокие убийцы. Привели Сергея Васильевича, невысокого мужчину лет тридцати пяти, с аккуратными черными усиками и довольно интеллигентным лицом. Только руки выдавали в нём рабочего человека. Большие руки с толстыми пальцами в которые въелся мазут или солидол, ногти короткие и широкие, один свезён. Шофёр сел и спокойно смотрел на меня.
-Месяц назад вы брали однодневный отпуск. Для каких целей?
-Брат попросил помочь. Он квартиру получил, переезжал и попросил.
Шофёр рассказал, что брат живёт в Глухове, служит в пограничных войсках, старший прапорщик. Пограничникам хорошо, их жильём обеспечивают, вот и брат отдельной жилплощадью обзавёлся, не будет теперь мыкаться по общежитиям. Сергей Васильевич говорил тихо и спокойно, смотрел мне прямо в глаза и, похоже, что не врал. Я отпустил его, проверил, всё подтвердилось. То есть опять всё сначала. Между тем начальство выразило неудовольствие тем, что продвижения нет, а я езжу за казённый счет то в Сумы, то в Глухов. То есть продвижения они и не ждали, в таком-то дурном деле, просто недовольны были, что нет, чтоб сидеть тихо, так езжу куда-то.
Я немного занервничал, потому что не хотел заиметь нераскрытое дело в своём активе. Даже заснуть не мог, всю ночь крутился на кровати, под утро даже подрочил от полной безысходности. Попил чая и вспомнил, что завод много продукции отправлял в Киев. Естественно машинами, естественно, что с водителями. То есть Сергей Васильевич, его фамилия была Таран, мог побывать столице и без всякого отпуска. Взял наряды и оказалось, что он был в Киеве шесть раз. Два раза отпадало, потому что на выходных деньги не выдавали. Оставалось четыре раза. Я хотел просить ордер на обыск, но вовремя остановился. Какие у меня основания? Даже если он выиграл те деньги, как это связать с убийством директора? Месть за измену жены? Такой повод был у многих десятков местных мужиков. В ночь убийства водила был дома, жена была на ночной смене. В шесть утра он пришёл на завод и поехал развозить хлеб по магазинам. У меня нет ничего против него. А то, что я чувствовал некоторую связь, это никого не волновало, нужно было что-то большее.
Я хотел вызвать его к себе, но Таран оказался выходным. Пришлось ждать следующего дня, в обед он приехал на завод и я пригласил его к себе. Он был недоволен моим вниманием, но не сопротивлялся. Обречено пошёл за мной, сел возле стола, смотрел на меня. Он был крепенький мужик, которого трудно будет сбить с толку. И я решил рискнуть. Пойти ва-банк. Улыбнулся ему максимально нехорошо, как только мог.
-Ну что, Сергей Васильевич, у меня для вас плохое известие.
Я улыбался, он старался не подать виду, что напрягся.
-Брат ваш уже признался во всём, вам следует только сказать, где прячете деньги.
-Какие деньги?
Он пытался что-то узнать из моих глаз, только это сложно.
-Десятки тысяч гривен, которые ваш брат получал в виде взяток за пропуск товаров. Он сказал, что отдавал деньги на хранение вам. Лучше признавайтесь, а то придётся провести у вас дома обыск.
-Я ничего не знаю!
-Ордер на обыск у нас уже есть. Либо вы сейчас же указываете место, либо мы перевернём там всё верх дном.
Он дёрнулся, будто я не говорил, а стрелял в него. Заметался, куда и делось его спокойствие. Я уже видел, что у него нет шансов, я додавлю его!
-Нет!
-Вы хотите сказать, что денег у вас нет?
Он затравлено озирался. Не ожидал, всё шло не по плану, был ведь уверен, что продумал даже мельчайшие подробности.
-Есть, но это мои деньги!
-И сколько?
-Семьдесят тысяч.
-Откуда у вас столько денег?
-Я выиграл их в лотерею, у меня есть квитанция!
-Вы что меня за идиота считаете?
-У меня есть квитанция!
-Ладно, придётся проводить обыск.
-У меня свидетели есть! Я в Киеве выигрыш получал, они меня запомнили!
Он разнервничался, но по тону голоса я чувствовал, что свидетели действительно были. В сущности, я и не сомневался в том, что он действительно выиграл больше ста тысяч гривен в лотерею. Хотя сто тысяч, а говорил, что дома только семьдесят. Куда ж он успел потратить тридцать тысяч? В таком маленьком городке это сложно. Подозрительная деталь, возможно, как-то связанная с убийством директора.
Я слушал сбивчивый разговор шофера, рассказывавшего, как он скрывал выигрыш в тайне, чтобы не возбуждать зависть соседей и коллег. А то в соседнем доме старушка получила от Германии несколько сот марок за то что в войну её угнали на работы, так бабушку зарезали и деньги забрали. Что уж говорить про сто тысяч. За такую сумму голову снимут и фамилии не спросят. Я кивал головой, изображая внимание. Это был тактический ход, шофёр должен был увериться, что уже убедил меня, что самое страшное позади, чуть расслабиться, а тогда я нанесу удар. Ждать пришлось недолго. Я резко наклонился к водителю, навис всего в нескольких сантиметрах от его глаз.
-А теперь, говори, зачем убил директора.
Он не ожидал, несколько секунд в его глазах был полный ужас, он не мог ничего сказать, он хватал воздух ртом и пучил глаза, будто его ударили в солнечное сплетение. После этого у меня уже не было сомнений, что он причастен к убийству. Детали пока были неизвестны, но то, что этот мужичок связан с убийством директора, это точно. Пусть он потом пришёл в себя, начал кричать, что не позволит, требовал адвоката, напоминал об алиби. Всё зря, я запомнил ужас в его глазах, я уже научился в этом разбираться.
Вызвал милицию, приказал его задержать, добился выписки ордера на обыск. Шофер жил в чистеньком частном доме с паровым отоплением. Рядом с домом была клумба, везде царил порядок. Хороший хозяин. Детей отправили к соседям, при обыске присутствовала его жена. Действительно, красивая женщина, с умным лицом и красивой грудью.
Долго ничего не могли найти, женщина молча смотрела за нами, с понятыми в виде квартального и соседа не разговаривала. Но как она ни была спокойна, а лицо её вытянулось, когда мы нашли деньги. Пачки сотенных, семь штук и еще россыпью. То есть семьдесят с лишним тысяч. Соседи ошалело шептались, женщина смотрела на деньги. Думаю, что она не знала о них. Этот подлец выиграл и ничего не сказал. Хотя, судя по всему, покупала билет она. Описали деньги, искали ещё пистолет, но не нашли. Можно было настоять на срыве полов, но я пожалел женщину и детей. Теперь она практически вдова, а пистолет ничего не решает.
Забрали деньги, я вернулся в райотдел и вызвал к себе задержанного. Он кричал, что честно выиграл деньги, требовал немедленно выпустить себя, обещал писать жалобы в Киев и объявить голодовку. Я пробовал поработать с ним, заламывал руки, бил дубинкой, делал слоника, но товарищ Таран, несмотря на средненькое телосложение, оказался терпеливым типом. Признаваться в убийстве не хотел, обещал, что я за всё отвечу. Можно было усилить давление, но я должен был знать меру. Я ещё не был настолько большим начальством, чтобы позволить себе всё. Да и не нужно наступать с той стороны, где тебя ждут. Лучше продумать неожиданный ход.
Я допрашивал Тарана допоздна, но ничего толком не добился. Отослал его в СИЗО, а сам пошёл смотреть на документы, найденные с деньгами. Квитанцию о получении выигрыша можно было "утерять". Это даст недельку времени, но в суде понадобятся более серьёзные доказательства. Иначе дело рассыплется. А за такую подлянку начальство по голове не погладит. Нужно было что-то придумать. Я заварил себе крепкого чаю, когда заметил на дне жестяного коробка из-под чая, в котором мы нашли деньги, кусочек бумаги, кажется газетной. И телефонный номер с кодом Сум. Это мог быть совсем случайный номер. А мог и не случайный. Я набрал его, никто не брал трубку. Я улыбнулся, потому что был уверен, что дело сделано. Я чувствую это, интуиция подсказывает мне и практически всегда точно. Я не знаю, как это устроено в голове, как возможно, что интуиция отгадывает то, что находиться за пределами моего знания, за пределами головы, но это происходит.
Спал будто младенец, а на следующий день с утра дозвонился таки. Одновременно приятный и строгий женский голос известил меня, что Татьяна Чаросветл, народная целительница, чародейка, магистр белой магии, слушает. Я положил трубку, потому что как-то не ожидал такого вот поворота. Но через полчаса уже ехал в Сумы. За свой счёт, потому что больше мне командировки бы не выписали. Просить начальство, пока у меня не будет на руках козырей, я не хотел. И поехал на свой страх и риск. Уже в Сумах нашёл офис этой самой Чаросветл. Исцеления были прибыльным делом, потому что офис больше походил на банковский. В креслах сидело несколько страждущих срочной помощи, оказалось, что на сеанс к мадам Чаросветл нужно записываться за неделю. Но я предъявил удостоверение и был пропущен. Прокуратуру уважали даже мастерицы белой магии.
Я зашёл в кабинет целительницы, полноватой женщины лет под пятьдесят, с подкрашенными, будто у актрисы немого кино глазами. Она спросила, чем может помочь. Я спросил в лоб про фокусы с убийством на расстоянии. Женщина занервничала, стала говорить, что ничего не знает, устала и сегодня неблагоприятный в астральном плане день. Она хотела встать и уйти, я положил ей руку на плечо. Я парень крупный, она аж вжалась в кресло. Предложил ей говорить. Она стала мне приплетать, что пожалею, что у неё крыша, что лучше мне не лезть, куда не нужно.
-Куда нужно, а куда не нужно, я сам знаю.
Тогда она стала мне грозить колдовством, сглазом и прочей белибердой. Я взял её за горло, даже не душил, просто взял за горло одной рукой.
-Я слушаю.
Она замолчала. Часто дышала, шарила глазами по комнате.
-Ладно, отпусти, я всё расскажу.
Я отпустил и сел напротив.
-Только без глупостей. Со мной лучше не шутить.
-Я уже поняла.
-Рассказывай.
-Этот мужик пришёл где-то месяц назад, долго что-то лепетал, я уже хотела его выгнать, потом сделал заказ. Нужно было убить другого мужика. Я даже рассмеялась и точно хотела выгнать, когда он показал деньги. Десять тысяч гривен. Сказал, что это аванс, остальные десять после выполнения. Я никогда этим не занималась, я больше по венчикам безбрачия, сглазу и навороту. Но двадцать тысяч - это хорошая сумма. Я и согласилась, тем более, что была одна технология. Новая, ещё не опробованная. Получиться, значит получиться, а нет, так аванса не отдам. Этот мужичёк забитый был, жаловаться не пойдёт.
-Откуда он деньги взял?
-Не знаю. Говорил, что выиграл, только вряд ли.
-Почему?
-Такому балбесу не могло повезти. Такому балбесу только проигрыши, он же по жизни неудачник.
-Как он тебе указал на жертву?
-Фотографию дал. Я через шар превращений посмотрела, вычислила. Начальничек какой-то. В кабинете сидит и баб портит, так что не жалко.
-Почему хотел убить?
-Наверное, рогоносец, но я не спрашивала.
-Оговаривал, как убить хотел?
-Да, хотел мечом, чтоб голову долой.
-Так и сделала?
-Нет, меча не смогла достать, так я из пистолета.
-Что значит из пистолета?
-Ну, там простое дело. Слепила из воска я этого мужика, тысячу на материалы, две на скульптора, заказчик все накладные расходы оплачивал. Потом по шару превращений установила энергетическую связь. Декодер включила и выстрелила. Прошло, как по маслу. Я потом посмотрела, пустая комната и сидит мужичок с вышибленными мозгами. Даже не думала, что гладко всё так получиться.
-Вторую часть отдал?
-Да, всё до копейки. Даже не спрашивал, почему пуля, а не меч, довольный был. Что ещё?
-Не боишься, что посажу?
-Не боюсь. У меня крыша хорошая, адвокаты. К тому же никогда в жизни не докажешь ты в суде связи между стрельбой в центнер воска и гибелью человека за сотни километров. Ты парень неглупый, сам понимаешь.
Понимаю. Даже свидетелем её не привлечёшь, потому что никто не поверит. Ну хоть знаю, поблагодарил дамочку и поехал обратно. Там меня в райотделе уже ждали, говорят, что надо либо отпускать шофёра, либо квитанцию о выигрыше прятать, но это мало что даст. Может и мало, только мне хватит. Вызвал я Тарана в кабинет и огорошил всеми подробностями. Он сперва на стену полез, вот уж не ожидал, что я так быстро распутаю. Тем более, что приврал немного.
-Гражданка Чаросветл дала согласие свидетельствовать в суде. Так что не отопрёшься.
-Что она может свидетельствовать!
-Как ты заказал своего директора.
-Ничего я не заказывал!
-У неё даже аудиозапись вашей беседы сохранилась, заблаговременная женщина, на каждого клиента целую картотеку вела.
-Убивала она, я дома был!
-Три года назад в России уже был такой случай. Тогда суд решил, что заказчик преступления виновен в убийстве, а колдунью, наводившую смертельную порчу, осудили только за соучастие. Конечно, для наших судов это не указ, но не думаю, чтобы их решение было сильно отличным. Тебя посадят минимум на пятнадцать лет, её года на три-четыре, она ведь сотрудничала со следствием. Если подмажет судью, так может и вовсе условным сроком отделаться.
Он сломался. Он сидел на стуле, как загнанный зверь. Ведь всё шло так гладко, выигрыш, месть этому негодяю, который наставил ему рога. Тамара пошла к директору чтобы спасти его, только поэтому. И он слова ей плохого не сказал, хотя каких мучений стоило ему пережить этот позор! В котором, он не был виноват. Мешки с мукой в машину положили грузчики, пока он бегал в туалет. Он никогда ничего не воровал и не собирался до этого опускаться! А тут арест, увольнение, скорый суд и вполне реальное заключение! Такой позор! Он хотел повеситься в камере СИЗО, но едва удержался, потому что не хотел, чтобы его мальчики стали детьми самоубийцы. И ещё он очень любил жену, свою Тамару, про которую всегда думал, как про счастье, подаренное ему непонятно с чего расщедрившимся богом.
Он не сделал глупости, остался жить, его скоро выпустили, даже взяток обычных не потребовали. Потом пошли слухи. Он едва не спятил от них. Он несколько раз порывался говорить с женой, но всякий раз пугался и отступал. Он знал, что любит её и не может без неё. Что он мог ей сказать? Запретить путаться с директором? Так её бы уволили. Он бы нашёл работу, он хороший водитель, непьющий. Но всё равно будет трудно, тем более, что подрастают парни.
Тогда он сдержался, потом его взяли на работу, слухи упрямо повторяли благодаря чему. Он ночами плакал, когда Тамара была на смене, а дети спали. Но так ей ничего и не сказал. Она тоже молчала. И действительно, что тут было говорить? Так случилось и всё. Он терпел, гнал прочь ревность, а потом стал думать об убийстве директора. Он никогда не пойдёт на эту глупость, потому что какой с него убийца? Сразу поймают и посадят, жена уже не поможет. Только представлять как это. Он убивал директор ножом, душил, проламывал голову дубинкой, отравлял, расстреливал крупной дробью, предназначенный для кабана. После таких мыслей становилось легче, он мог дышать и не так переживал своё унижение.
Даже не столько своё, как её. Тамара была гордая женщина, он только увидел это лицо царицы, как сразу полюбил её. И вот она вынуждена была идти к этому надменному петуху директору, который думал, что женщины не могут устоять перед ним. А женщины просто боялись увольнения, только и всего! Женщины любят нежность, а какую нежность мог дать этот усатый эгоист с холодными глазами!
Он долго сходил с ума, пока вдруг не случился выигрыш. По телевизору сказали, что выигрыш больше ста тысяч гривен пришёлся на их городок. Лотерейные билеты лежали на холодильнике, проверил их и сел на табуретку. В голове гудело и билось. Цифры совпадали. Он хотел бежать на завод, чтобы рассказать Тамаре, но уже на улице сообразил, что его всё равно не пустят. Дисциплина строгая, если не на смене, то проход на территорию запрещён. Ждал жену дома. Покормил ребят, ничего им не сказал, детям такого не нужно знать. Потом не сказал и Тамаре. Она ведь купила билеты, это был её выигрыш. А вдруг она уйдёт? Он ведь не знал её. Может она живёт с ним только от безысходности. Двое детей на руках, образования нет, куда она денется? А вот появятся деньги, возьмёт и уйдёт. Он же тогда умрёт, он не может без неё! И он ничего не сказал. И совесть его не мучила, потому что все деньги он всё равно потратит на Тамару и детей.
Съездил в Киев, получил выигрыш, а когда ехал обратно, то экспедитор рассказал про вуду. Что можно проткнуть восковую фигурку иголкой и человек, против которого велось колдовство, погибнет. Экспедитор говорил, что смотрел несколько фильмов на эту тему и в книгах читал. Он учился на заочном, много знал хлопец. И Таран задумался. Спросил, есть ли у нас такие колдуны, что могут человека на расстоянии грохнуть. Экспедитор смеялся, что у нас просто киллеров нанимают. Киллеров Таран не хотел, потому что по телевизору часто показывали истории, как люди заказывали жертву, а убийца пугался и сдавал заказчика в милицию. И где в их дыре сыщешь нормального киллера? Ему больше нравился вариант с воском. Спросил про колдунов. Экспедитор просветил, что самой сильной в области считается Татьяна Чаросветл, она почти на уровне киевских специалистов, а цены пониже. Но к ней трудно попасть, предварительная запись.
Это Тарана не испугало, в гараже увидел на столе обрывок газеты с рекламой целительницы. Оторвал кусочек полей, переписал номер телефона. Узнал адрес и поехал. Нужно было торговаться, сбавлять цену, но он это не умел, он же работяга, а не торгаш. Целительница согласилась и потом всё произошло идеально. Директор был мёртв, весь райцентр говорил о загадочном убийстве, детали которого не налезают на голову. Он всегда говорил мало, только когда сидел сам в кабине машины или был дома, то улыбался, чувствуя великое облегчение на душе и ясно ощущая, что теперь они с Тамарой заживут! Купят водогрейный котёл, достроят ванну, чтоб было как в городской квартире. Ещё стиральную машину и новый холодильник, а то этот извёл уже всех своим гулом. Вместо убийства директора водитель сладко думал о расходовании выигрыша, строил большие и приятные планы, как вдруг этот детина. Который с самого начала не понравился Тарану своими цепкими глазищами, который непонятно как смог всё распутать и теперь требовал чистосердечного признания.
-Тогда скостят срок, выйдешь лет через семь, успеешь ещё у сыновей на свадьбе тост сказать. Это я тебе советую, хоть мне в твоих показаниях никакой необходимости нет, доказательств достаточно, хоть ты даже киевских адвокатов привози.
Я брал его на арапа, блефовал, подавлял уверенностью в собственной победе. Он был крепкий мужичок, но у него не было навыка поведения в такой ситуации и он сорвался. Бросился на меня, видимо хотел душить. Смешная картина. Я легко скрутил её, стукнул лицом о стол, заломил руки и стал тихо говорить о том, что если чистосердечное, то не только срок скостят, но и Тамару оставят на работе.
-А если ты не раскаешься, так её точно выгонят. Хоть о семье подумай, придурок!
-У них деньги есть!
-Деньги с выигрыша пойдут на компенсацию родственникам погибшего, так что ничего у твоей семьи нет. Балбес ты, Серёга, настоящий балбес, хотя бы подумал, куда лезешь.
-Я думал, я сто раз думал!
Тут у него случилась истерика. Стал кричать, что всё равно бы убил, что не жалеет, что директор заслужил, так ему и надо. Кричал минут десять, я подождал, пока он выдохнется, а потом посоветовал не делать глупостей, а подумать о семье.
-Знаешь, мне то наплевать. Я дело раскрыл, что дальше не волнует. Мне просто жену и детей твоих жалко. Такая хорошая семья у тебя, а из-за твоей глупости может быть очень плохо.
Он снова давай выть и кричать, что имел право директора пришить, что тот совсем беспределить начал и всё такое. Через полчаса только согласился делать чистосердечное. Написал всё, как я сказал. Чтобы в суде не смешить людей, решили без магии. Просто пришёл, выстрелил и ушёл, а двери в кабинет директора были открыты и никаких тебе загадок. Подписал и я его отпустил в камеру. Ночью он хотел повеситься на резинке с трусов. Но хоть мужик был худой, да резинка не выдержала, оборвался. Дожил до суда, получил тринадцать лет, плакал. Не столько из-за срока, сколько из-за того, что жена с детьми не пришла. Ей деньги вернули, она сразу развелась, уехала в Харьков, говорят, неплохо пристроилась. А дело пошлом мне в зачет, ещё раз подтвердив, что мне и самое запутанное по плечу.