Рассказ о Мстителе
Я тогда только перешел в областную прокуратуру, обо мне слышали, что пару сложных дел распутал, но всерьез не воспринимали, понимая так, что либо повезло, либо дела не такие уж сложные, а я сопляк и слова доброго не стою. В лицо этого не говорили, потому я же здоровый был, сто тридцать килограмм живого веса, в поездах на верхние полки не лазил, потому что трещали и люди внизу отказывались спать. Это сейчас я похудел, но до сих пор кулачок вот, у иного голова такая.
Ну, тогда я себе сопел в две дырочки и работал. По двенадцать часов в день, еще и по выходным приходил. Я хотел карьеру сделать, а не сидеть двадцать лет на одном месте. И понимал, что для карьеры хороши громкие дела. Потому что мелочевку сколько не выгребай, а толку не будет. Другое дело что-то знаменитое раскрыть. Сразу на заметку начальству попадёшь и уже отношение к тебе иное.
Тут как раз случилось громкое дело. Пятерное убийство. Это уже порядочно, у нас то убивают часто, но чтоб по пять человек, такого ещё не было. Вдобавок в маленьком городке Середина-Буда. В Москве пять человек сразу положи и то шуму будет, а тут пятнадцать тысяч населения. Но самое главное, кого убили. Одного мента из ОБОПа, двух погранцов, местного торговца и эсбэушника. Состав самый взрывоопасный, на всю страну рвануло, что на Сумщине работников силовых органов вырезают просто, как скотов безмолвных.
Скандалище, приехала следственная группа из Киева, нас со всей области собрали и туда. Человек восемьдесят работало. Там то и гостиниц не было, так выделили этаж в местной школе, там на партах и спали.
Дело было трудное. Это так бывает, версий много, а толку никакого. Главная версия, что по контрабандным делам разборки. Середина-Буда эта на самой границе стоит. Полкилометра и Россия. Район глухой, много лесов да овражков, поля заросли, потому что дурных нет на земле горбатиться, все от границы кормятся. И очень даже хорошо кормятся. Городок маленький, но больше двух десятков кабаков, бильярдная, кегельбан, казино со стриптизом. Дома все в два этажа и под черепицей, все на машинах ездят и вроде бы ****и даже с Харькова сюда приезжают на подработку. Денежек много. У хозяина убитого, предпринимателя Куренько, нашли триста тысяч долларов, хотя у него пара магазинчиков в городе и придорожное кафе с мотелем. На этом состояния такого не заработаешь. Как и все контрабандой занимался. Покупал погранцов, милицию, СБУ. А потом контракт какой-то не выполнили, их и положили.
Вроде всё ясно, начали все копать в эту сторону, а ничего. Крупной контрабанды здесь уже пару лет не ловили, то есть непредвиденного срыва быть не могло. Может, кинули, но никаких зацепок в эту сторону. Между тем из Киева давили, чтоб поскорей раскрытие и так, чтоб нового скандала о коррумпированности органов не было, а некая случайность. Отморозки позволены, а система нет.
Подобрали двух наркоманов из соседнего района, пресонули их хорошо и те написали признательные показания. Сообщили об этом на всю страну, что дескать сотрудники органов отдыхали после тяжелого рабочего дня, отдыхали исключительно с чаем, а тут ворвались одурманенные подонки и устроили кровавую резню. Пять человек зарезали, забрали двадцать рублей денег и скрылись.
Про двадцать рублей специально придумали, очень уж трогательно смотрелось, что из-за такой малости сколько людей положили. Сперва назначили 23 рубля, но потом оказалось, что на 5 делить неудобно и назначили 20. Потом во многих газетах заголовки были – «По четыре рубля за голову». С чувством статьи были. Но на самом деле ничего из дома не пропало. Дом полная чаша, у трупов полные карманы баксов, а ничего не пропало. Убили и ушли. Но суд был, наркоманов к пожизненному, дело в раскрытые и все довольны. Тем более, что семьям погибших выдали пенсию, как будто ребята при исполнении погибли.
Так всё разрешилось, киевские уехали, а мы остались прорабатывать район, потому что нашли много нарушений и было кого подоить. Так как я был молодой, то мне не очень доверяли и нагружали только в самом крайнем случае. Так что время у меня было, делать нечего и я стал убийством интересоваться. Хорошо бы дело по настоящему открыть. То есть начальству я предъявлять не собирался, а для себя. Для опыта и уверенности. Изучал документы по делу. Странное убийство. Ладно пятеро. Если есть автомат, так можно и больше положить. Но всех убили холодным оружием. А там же пять крепких мужиков, все при пистолетах, в крови алкоголь был, но не много, то есть не что бы вусмерть пьяные. Как можно было на них с каким-то ножом лезть? Ладно, пусть на голову больной полез, но как его мужики не положили, оружие то у них было?
Много загадок. Я, чтобы не завязнуть, стал искать самую важную. Нужно понять, что наиболее не так. Сосредоточиться на главной загадке и по ней работать. Если её разгадать, то сразу же решаться и все остальные загадки. Это как угол зрения. Ты смотришь и видишь лишь какую-то рябь. Но стоит найти правильный угол зрения и рябь складывается в картину. У всякой ситуации есть код, который позволяет ее расшифровать.
Я пару дней ломал голову, пока не решил, что самое важное в этом убийстве - метод его совершения. Некто, я был уверен, что это был один человек, так как ранения у погибших были очень похожи, некто ворвался в дом и совершенно хладнокровно убил пятерых крепких и вооруженных мужиков. Если понять, как это произошло, то станет понятно и всё остальное. Чтобы понять, нужно было больше знать. Я стал снова читать выводы экспертов. Все эти одинаковые удары в сердце. Но чем они нанесены. Мне нужно было представлять себе оружие убийства, чтобы более точно представить картину преступления. Но эксперты почему то ограничивались лишь выражением "холодное оружие". Это слова не имеющие смыслового наполнения, они ничем не могли мне помочь.
Я позвонил экспертам в Киев, они долго подозревали во мне падкого на сенсации журналиста, еле убедил. Таки рассказали, что убивали мечом. Мечом. На дворе третье тысячелетие, а убивали мечом. Потому этот факт и не фигурировал в материалах дела. Это уж совсем возмутительно и скандально, что пятерых человек зарубили мечом, будто в диком Средневековье. Пусть лучше "холодное оружие", так спокойнее, под этой маркой может пройти и кухонный нож.
Меч. Я сосредоточился на мече. Мне казалось, что это ключ к разгадке. Меч. Что с ним может быть связано? Богатыри, рыцари, самураи. Вряд ли хотя бы одну эту категорию можно было обнаружить в Середино-Буде. Кто еще мог пользоваться мечом и вообще откуда он тут взялся. Я снова звонил экспертам. Может меч старинный, может найден в курганах, окружавших городок? Но мне ответственно сообщили, что, судя по ранам, меч в отличном состоянии, каковое вряд ли возможно после многовекового лежания в земле.
-При том меч то китайский.
-Какой?
-Китайский. Или японский, в общем восточной формы. У нас хороших специалистов по мечам нет, но я кое-что понимаю и думаю, что меч с Дальнего Востока.
Я обрадовался. Конечно, китайский меч вроде бы затруднял ситуацию невозможностью своего появления в Середино-Буде. Но это был хороший указатель к истине. Если бы убили топором, то разгадать дело было бы сложнее, потому что топоры есть у большинства, а китайские мечи здесь редки. И появление его здесь не очень то удивительно. Чего только не выплеснут на берег мутные реки контрабанды.
Я навел справки. Контрабанды из Китая действительно шло много, но про мечи никто не слышал. Все убеждали меня, что слишком уж суетной товар, чтоб его контрабандой везти. А как тогда меч попал сюда? Что связывает Середино-Буду с Китаем? Кроме контрабанды ничего.
Я бы расследовал и дальше, но тут пришел приказ возвращаться в Сумы. С кого могли денежки сняли, насобирали на капремонт прокуратуры и начальству на коттеджи. Ослушаться приказа я не смог, поэтому вернулся в Сумы и стал уговаривать себя забыть дело о пятерном убийстве. Я такой человек, что пока не разгадаю - сложно мне забывать. С другой стороны я человек дисциплинированный и если уж приказал себе забыть, то практически всегда забуду.
Прошло, помнится, месяца два, я курил в туалете, рядом дымили ребята из других отделов и один мельком упомянул о китайцах, пойманных на границе.
-Каких китайцах?
-Нелегалах, которые на Запад прут. Их каждый месяц человек по двести ловят.
Я навел справки и оказалось, что основной канал транспортировки китайцев находился в Середино-Буде. По тысяче долларов на каждом китайце, переведенном через границу, можно было заработать. Не хуже, чем контрабанда занятие. Вот так и меч мог с китайцами попасть в Середино-Буду. Хотя маловероятно, чтоб нелегал тащил с собой меч. Они документы боятся нести, куда уж там меч. Но лучше версий не было. И я пошел к начальнику отдела. Попросился на недельку в Середино-Буду. Обещал большие деньги. Собирался потрусить переправщиков. Начальник отпустил, ему скоро на пенсию, активно собирал денежку. Я бегом на вокзал, вскочил в поезд и в Середино-Буду. Железная дорога туда километров на 10 не доходила, остаток этот доехал на попутке.
Нашёл переправщиков, те пробовали дурака включать. Что они не причем и вообще честные налогоплательщики. Но я их быстро заломил и согласились платить. Боялись. Внешность влияет. Мне то даже никогда не угрожали. Подкупить пробовали, обмануть и разжалобить, но угрожать ни разу. Понимали, что такую тушу не испугаешь.
Я их расспрашивал о покойном предпринимателе, хозяине дома, в котором произошло убийство. Нормальный мужик, деловой, не болтун и не дурак. На одной контрабанде сидеть не желал, хотел выйти в бизнес почище, магазины открыл, кафе, вроде даже в Киеве собственность заимел. Китайцев возил, но все честно, получал деньги, переправлял, без кидков. Да и попробуй кинь, если этим делом такие банды занимаются, что сразу голову снесут. Тут для здоровья полезнее честно работать. А что с ментами да пограничниками бухал, так ведь если дело делать, то надо делиться с властями. Кто бы мог сразу пять человек убить не знали, но решительно сходились на том, что не местный. Местных таких нет. Чтоб пять человек холодным оружием завалить, а потом уйти и даже денег из карманов не повытаскивать, а там же только в карманах тысяч до десяти долларов. Видимо хозяин расплатился со всеми.
Расплатились и они со мной, вернулся я в Сумы, поделился с начальником, тот сразу меня зауважал, потому что считал меня теоретиком, чтоб только за столом сидеть да де лишки распутывать, а тут оказывается и практик, денег могу заработать.
А я все про Середино-Буду думаю. Буксую, нет продвижения, закружился на месте. Это хуже некуда, это как искать вещь, которой нет в комнате. По десять раз переложишь всё, пересмотришь и заглянешь, а толку нет. Нужно сдаваться или искать в другом месте. Мне надо было сменить предпосылку. Меч очень красивый, но неэффективный код. А неэффективный код не код вовсе.
Что может заменить меч? Я исписал блокнот. Я всегда пишу, когда думаю, потому что часто ответ может найти в написанном. Проговоренное скрывается в тумане небытия, а записанное остается перед глазами. Нужно записывать беспорядочно, руководствуясь интуицией, а потом внимательно всматриваться в написанное, искать ответ если не в самих словах, то в их расположении. В случайных сочетаниях, нелепых ошибках. Я часами думал и записывал, всё что мог. Потом просматривал листки, полные незаконченных предложений, отдельных слов, рисунков и зачеркиваний. Я перелистал блокнот несколько раз и вдруг на одной из страниц увидел рисунок. То есть это было сочетание нескольких фрагментов, вроде бы не связанных между собой, но сейчас визуально объединившихся в единое изображение. Некий человек, наверное в черной одежде, несущейся неизвестно куда с мечом. А позади него кучи густых зачёркиваний.
И тут меня осенило! Этот тот, кто совершил убийство! Зачёркивания, это трупы погибших, с меча каплет несколько мелких буковок, это капельки крови и человек явно быстро уходит куда-то. Это он. Тот, кто убил. Истинный код. Как же я раньше не догадался! Я ведь так и не думал об убийце, я сосредоточился на мече, но даже не задумывался о том, в чьих он руках! Убийца!
Я стал думать о нём. Не хотелось бы называть его убийцей. Скорее воин. Он убивал не в спину, не безоружных и беззащитных, а открыто и воинов. Он точно воин. И профессионал. Ему нельзя отказать в эстетизме. Не могу поверить, что он взялся за меч только потому, что под рукой не оказалось пистолета. Он действовал мечом, потому что привык действовать мечом. Кто это мог быть? И зачем ему нужно было убивать пять человек в таком глухом углу, как Середино-Буда?
Кто он и каковы его мотивы? Прежде всего он, скорее всего, иностранец. Я не знаю у кого бы в Украине могло остаться искусство владения мечом. Даже спецназ этому не учат. Если меч китайский, то можно предположить, что и убийца был китайцем. С этим все более-менее понятно. Китайцу не составит труда попасть в Середино-Буду, а меч мог быть где-то спрятан. Мотивы. Он не грабил. Нелепо ехать за тысячи километров, убивать мечом, чтобы потом забрать деньги. Он и не брал, хотя мог бы собрать из карманов несколько тысяч долларов. А если поискать, так и вовсе взять хорошую добычу. Но он не опустился до денег. Я уважал людей, не склоняющихся перед деньгами. То есть я не панк какой-то задрипанный, что деньги это бумага и всё такое прочее. Но я уважал людей, которые могли получить деньги, но сознательно от них отказывались, блюдя свои принципы. Таких я встречал немного, но они были. И воин явно из них. Он выше денег. Вне денег.
Зачем тогда убивал? Какой мотив убивать может быть у воина? Отмщение. Это первое, что пришло мне в голову. И потом, сколько я не думал, лучшей версии не нашлось. Отмщение. Это достойно воина. Он преодолел тысячи километров с тем, чтобы совершить своё мщение. Он убил этих пятерых. И ушёл, успокоенный.
Месть. Но за кого он мог мстить в Середино-Буде, этим мужикам, лихо греющим руки на контрабанде? Это явно не бизнес. Воин мог мстить либо за своего командира, либо за женщину. Я бросил монетку и выпал второй вариант. Ищите женщину. Это была месть за женщину.
Очень красивая версия, но я не знал с какой стороны приладить эту женщину. К чему она была и зачем. Хозяин дома жил сам, у него было две любовницы, они работали продавщицами в его магазинах. Их проверили досконально ещё в самом начале следствия, ничего подозрительного. Какая еще женщина?
И тут я вспомнил небольшой эпизод по делу. За несколько месяцев до гибели, предприниматель продал в Германию пару ****ей. В Гамбург. Продал почти легально, то есть девки знали куда и зачем едут. И потом он говорил, что дело выгодное, но не хватает баб для продажи. Я довольно хорошо уже знал покойного, он был бизнесмен, а значит не любил отступать. Если нельзя пройти прямо, то он бы поискал обходной путь. Если продавать баб выгодно, он бы стал искать пути развития своего бизнеса. Может быть поехал бы за мокрощёлками в другой район. Или что-то другое. Неважно, но схема мне была ясна. Он продал в Германию какую-то бабу и за неё отомстил китайский воин с мечом. Это была его баба и он отомстил. Они могли учиться, скажем, в Киеве, там учится много китайцев, познакомились и полюбили друг друга. Потом она поехала домой, проведать родителей, а ее продали. Жених узнал и пришел отомстить.
Дело почти решенное, осталось всего-ничего, найти эту бабу и воина. Ее я решил искать в Гамбурге. У меня не было возможности ехать туда и ходить по кварталам красных фонарей. Я полез в интернет. Я хорошо знаю немецкий, нашел сайты двух гамбургских газет и стал читать их архив за последний год. Я просидел на работе четыре ночи, пока не нашёл. Несколько больших статей о загадочном убийстве в пригородном доме. Таинственный убийца проник в дом и убил четыре человека. Убил мечом, после чего бесследно исчез. Потом уже оказалось, что резня произошла в нелегальном публичном доме, что погибли двое вышибал, сутенер и мамаша. А еще пропала одна проститутка, китаянка.
Китаянка. Значит, она была китаянка. Видимо середино-будский бизнесмен решил, что просто получать деньги за перевод китайцев не так выгодно и решил их продавать. Китаянок. С границы в бордель. Наверное, очень выгодное дело, а кто мог подумать, что за нелегалку будут мстить. Это только в кино возможно. А вот как оказалось. Я поехал в Середино-Буду, я уже знал, что спрашивать у местных. Мне понадобилось всего несколько часов, чтобы подкрепить свои предположения.
Я пошел сразу к прокурору области. Доложил все подробности, объяснил связь между массовыми убийствами в Гамбурге и Середино-Буде. Привел доказательства. Я был спокоен и ничуть не волновался, хоть в руках у меня был огромный куш. Но я не позволил жадности опутать себя. Я представлял себя воином. Не Воином, но воином. Вооруженным острым мечом своего интеллекта. Я сразился с главным врагом - неведением и в этой схватке я победил, я рассеял туман, обнажил связи и вскрыл причины. Но воин не должен радоваться победе, воин должен упиваться сражением. Это его содержание и жизнь. И говорил спокойно, шаг за шагом излагая происшедшее в Середино-Буде. Прокурор молчал.
-А что дальше? Ты отлично поработал, но что дальше? Где мы будем искать этих китайцев? И как нам объяснить посаженных наркоманов?
-Наркоманы были посажены при другом прокуроре, который мог вполне ошибиться. А китаец скоро будет здесь.
-Почему?
-Жив главный объект мщения.
-Кто?
-Его фамилия Цуканов. Он босс переправщиков, он ведал той группой китаянок, которую продали в бордели. Он сам придумал эту схему и он отдавал распоряжения. Он должен был приехать в Середино-Буду на встречу, но по дороге попал в аварию и тем спасся от смерти. Теперь его выписали, он живёт в Сумах и я думаю, что китайский воин придёт его убивать.
-Почему?
-Потому что воин не может оставить дело не завершенным. Он должен закончить мщение и он сделает это.
Прокурор не понимал моих слов, он не был воином, он был торгашом. Который, при виде горы, просто поворачивался и шёл прочь, потому что рассуждал, что горы для альпинистов и прочих долбоёбов, а он человек деловой и ему недосуг ***нёй страдать. Он не понимал логики воина, но он поверил мне, он почувствовал, что я прав. Он поверил мне.
-Что ты предлагаешь сделать?
-Засаду. Если мы поймаем убийцу, это пойдёт на пользу всем нам.
Раскрытие резонансного убийства, даже двух, считая и германское. Это достижение, так можно и до генпрокуратуры дойти. Прокурор поднял глаза и посмотрел на меня. Я понял, что произошло - он смотрел на меня, как на равного. И я уже знал, кто будет назначен на должность начальника следственного отдела, когда мой нынешний босс уйдёт на пенсию.
-Это действительно пойдёт на пользу всем нам. Ты смышлёный парень. Ты сделаешь хорошую карьеру. Так держать.
Он улыбнулся. Это не была лесть, это был разговор равных. Я сделал большой шаг вперед, один из самых важных шагов в своей карьере. И я понял, что путь воина тяжёл, но это мой путь. Я мог бы отступить, мог бы забыть про Середино-Буду, как сделали это другие, но я переселил себя. Пока дело не закончено, воин не может отступить. Пусть кажется, что это тупик, что вокруг стены, простёртые к небесам. Но воин должен рассмеяться, вырвать из своего сердца отчаяние и завершить указанное. Я не гордился тем, что стал воином, я знал, что мне ещё идти и идти, но я вышел на эту дорогу и решил не сворачивать.
На следующий день в квартире Цуканова была устроена засада. Он оказался маленьким лысоватым человечком, совсем не похожим на воротилу переправочного бизнеса. Он жил у своей любовницы, хорошо питался, смотрел телевизор, восстанавливался после аварии. Сперва возмущался нашими действиями, не верил, что его будет охранять ОМОН. Но когда я рассказал ему кое-что о китайском войне, он замолчал. И рассказал, что его уже пробовали убить в больнице, но тогда был зарезан сосед, который самовольно улёгся на чужую койку ближе к окну.
Цуканов задрожал. Сплюнул и закрутил головой.
-Он убьёт меня.
-Тебе охраняют двенадцать вооруженных автоматами омонцев.
-Это для него не преграда. Мне надо уезжать. Отпустите меня, я спрячусь и он меня не найдёт.
-Нет.
Когда слово "нет" говорит человек в почти в десять пудов весом, люди практически не спорят. Это как последняя инстанция. И Цуканов вмиг поник и стал плакать, что было неожиданно для такого прожжённого дельца, как он. Плакать не умел, может первый раз во взрослой жизни и плакал.
-И дёрнул же чёрт! Это ж и денег не много, а просто новое дело, я и повёлся. Как раз и группа были, молодые бабы, симпатичные, хоть и узкоглазые. Само в руки шло, я и не выдержал! Не хочу умирать! Пустите меня!
Его не отпустили. А я дал ему оплёуху для успокоения и задумался. Что будет дальше? Неужели убийцу возьмут, как какого-то мелкого уголовника? Скрутят руки и в машину? Нет, я понимал, что так не будет. Воин убил пятерых вооруженных мужиков, почему он не может убить двенадцать? Конечно, тогда он заявился неожиданно. Эффект внезапности, а здесь его ждут и неожиданность будет для него. Но я не верил, что речь шла о секундах реакции. Я думаю, что дело в принципиально разном течении времени для него и остальных. Воин метался со своим мечом в то время, как его жертвы неподвижно стояли, не в силах понять, что происходит. Пока для него шли минуты, для них всё не кончалась одна единственная секунда. Они тянули руки к пистолетам, но у них не было ни шанса, ни секунд, чтоб выхватить оружие и открыть огонь. И двенадцать автоматов здесь не помогут. Потому что пальцы не успеют нажать на спусковой курок, прежде чем изрубленные тела начнут падать на паркетных пол.
Я знал, что так и будет, но не знал, что делать. Начальство бы подняло меня на смех, расскажи я им всё. Они верили, что автомат есть автомат, время течет для всех одинаково, а пуля всё равно быстрее человека. Нет смысла говорить, если тебя не поймут. Я мог бы просто бросить всё на самотёк, но тогда бы пошёл прахом весь мой труд. Воин убьёт всех людей в квартире и уйдёт в неизвестность. А тут начнётся уж вовсе невообразимый скандал, который перечеркнёт мою карьеру. Я не мог оставаться в стороне. Это моя жизнь и моё дело. Я нашёл Воина, победил в смысле незнания. Теперь я должен был победить его в обычном смысле. Я вовсе не обманывался насчет своих сил. Да у меня сто пятьдесят килограмм веса и разряд по вольной борьбе. Но даже глупо было бы выходить с Воином на тупую физическую битву.
Наше противостояние должно было происходить совсем в другой сфере. И первое, что я должен был сделать, это успокоиться. Я ничего не смогу поделать с Воином, если не буду спокоен. Я удалился в небольшую спаленку и стал рассуждать. Логика всегда успокаивала меня. И я стал раскладывать ситуацию по полочкам. Сначала я взялся соображать, могу ли я иметь хоть самый маленький шанс на победу? Всё сходилось к тому, что нет, но я не дал отчаянию связать меня. Я понял, что начал думать с не той стороны, стал рассуждать как торгаш, а не как воин. Воин должен был решить, должен ли он вступать в бой. Победа не важна. Важен бой. Пусть ты выходишь один против тысячи, но если ты должен, ты выходишь и сердце радостно бьётся в ожидании боя. Воину нужна не победа, а сражение.
Я должен был сразиться. Это мой долг. Я работник прокуратуры, я раскрыл это преступление и должен был содействовать поимке преступника. Я должен и я сделаю это. Я отбросил всякие сомнения по поводу прав прокуратуры наказывать, причин и оправданности мщения. Я воин, воин не должен раздумывать о командире, воин должен исполнять свой долг. Я иду своей дорогой, Воин идёт своей, судьбе угодно было столкнуть нас и дальше пойдёт один из нас. Я не боялся смерти. В моей жизни уже был период, когда я не боялся смерти, но тогда жгло отчаяние. Сейчас всё было по-другому.
Я вышел из спальни и вынул служебный пистолет из кобуры. Воину нужно оружие. Омоновцы смеялись, глядя на мой ПМ, у них были укороченные Калашниковы, бронежилеты и каски. Парни шутили, чтоб я не затеял стрельбу с перепугу.
-Ты главное не лезь, а уж мы этого узкоглазого сами положим.
Они были настроены убить Воина. Чтоб вдруг чего не разболтал на следствии. На мёртвого ведь всё можно повесить. Я смотрел на их довольные лица и понимал, что они не воины. Они метко стреляют, знают приёмы рукопашного боя, физически сильны, но они не ведают ничего о философии воина. Они крестьяне, ополчение, облечённое в бронежилеты и шлемы.
Я вернулся в спаленку и стал ждать. Больше ничего не оставалось, как ждать. Но ожидание это не было для меня тягостным. Мне было радостно. Праздник ожидания праздника. Я с просветлённым ликованием ждал момента встречи с Воином. Я был готов к ней. И чтобы не случилось, я буду рад. Я готов умереть и готов жить. Я спокоен и ничто не отягощает меня. Я свободен. Я вошёл в состояние настоящего воина. Спокойствие, свобода и радостное предвкушение боя.
Прошли часы, может омоновцы заглядывали в комнату, я не знаю, я не обращал внимания на эти мелочи. А потом встал. Я понял, что Воин пришёл и час моей битвы настал. Я передёрнул затвор и услышал шум в зале. Будто с неизвестной высоты падали мешки с картошкой. Я понял, что это осыпались на пол погибшие омоновцы. Они падали с размаху, враз умерев, гремели по паркету бесцельным оружием.
Я вышел в залу и увидел Воина. Там ещё была опрокинутая мебель, много крови, отрубленные головы в шлемах, похожие на черепах. Но это были мелочи. Главным был воин. Он смотрел на меня. Мы встретились взглядами. И я начал поднимать пистолет. Он мог много раз убить меня за те несколько секунды, пока я подымал пистолет. Я не спешил, потому что знал, что в большой битве спешка залог поражения. Битва подобна церемонии и тот, кто нарушает ритуал, не заслуживает ничего, кроме смерти.
Я поднял пистолет и прицелился в Воина. Он улыбнулся. Макнул меч в ближайший труп и вывел на полу короткую надпись. Это заняло у него время меньше, чем нужно чтобы моргнуть. Потом он достал что-то белое, какой-то платочек и пальцем возложил себе возле сердца. Он хотел погибнуть так. Он улыбался и даже не вздрогнул, когда я выстрелил. И не дрогнул, когда пуля вошла в него. И несколько секунд ещё стоял вопреки всему, успел ещё раз указать мечом на надпись, после чего наконец позволил себе умирать, бесшумно опав на пол.
Я подошёл и закрыл ему глаза. Потом сломал меч. Оружие должно погибать вместе с воином. Нет ничего хуже оружия, пережившего своего хозяина. Подобно бездомным духам бродит оно по свету и сеет смерть из рук негодяев. Я привстал на колено возле надписи. Это был адрес электронной почты с незнакомым мне окончанием. Я переписал его и затер кровью. Потом взял с тела Воина белый платок, пробитый пулей и сдобренный кровью. Спрятал его и выдохнул. Я победил, но во мне не было радости. Единственное, что остается воину после боя - ждать и готовиться к следующему.
Потом были долгие разбирательства. Как так вышло, что китаец убил двенадцать вооруженных омоновцев и свидетеля, но при этом оставил меня в живых, а я его ещё и застрелил. Я обманывал, что зашёл в туалет. Вот так вот повезло. Сижу в туалете со спущенными штанами, как вдруг что-то падает в зале, но без криков, без стрельбы. Я не очень торопился, подтёрся, смыл, выхожу, а там китаец. Он не ожидал, а у меня пистолет в руке. Я выстрелил. Он упал.
Мне поверили. Во-первых все свидетельствует в мою пользу. Потом туалет, такого же явно не выдумаешь, выдумывают геройство, а тут сидел со спущенными штанами и так далее. Позор, а значит правда. Решили дело тихонько закрыть и с немцами не связываться. А то еще узнают все про двенадцать трупов. Так их разбросали на целый год вперед, по трупу в месяц и хоть как-то статистику спасли. Меня награждать не стали, но зауважали. Мало что умный, так ещё и везучий. Стали брать на сложные дела, желая присоседиться к моей удачливости.
Я об этом не задумывался, я много о битве думал. Почему я победил. Точнее, почему Воин позволил мне победить. Точно я до сих пор не знаю, но мне кажется, что он поступил как воин. Он почувствовал воина и во мне, понял, что я исполняю свой долг, что я долго шёл к нему, что я спокоен и готов к битве. Он мог бы много раз убить меня, пока я подымал пистолет, но это значило бы, что он ступил на путь торгаша. Стал использовать своё умение сражаться быстро. Это подходило для битв с торгашами, но я был воин. И он признал моё право на это. Он не стал сопротивляться, не стал устраивать торг, он, как и положено воину, пошёл до конца и погиб. Воин не боится смерти, первый шаг на пути воина, это шаг к смерти. Череда боёв и какой-то последний, когда воин умрёт. Не важно когда. Важно умереть достойно. Он счёл смерть от моей руки достойной и позволил себя убить. Он улыбался, потому что прожил воином и воином умирал. Большой китайский Воин.
Я выполнил его пожелание. Не сразу, мне понадобилось несколько месяцев, чтобы всё обдумать. Затем я написал письмо по оставленному адресу. Ответ пришёл через день. Потом ещё около недели были нестыковки с кодировками, видимо ответы приходили в иероглифах. Наконец мы сошлись на английском. Я написал о смерти Воина и о его последней воли. Пришло письмо с просьбой встречи. Я не мог ехать за границу, чтобы не вызывать подозрения. Я предложил встретиться в Киеве.
Через три недели я сидел на станции метро Арсенальная. Я читал свежий номер англоязычной газеты. Час-другой, никто не подходил, но я не нервничал. Меня только радовала эта осторожность. Потом я увидел возле себя клочок бумажки. Развернул и прочел предложение придти в парк возле стадиона "Динамо". Я знал. где это, бывал даже там несколько раз, место немноголюдное, хоть и в центре. Не задумываясь, пошёл туда. Я не боялся пистолета с глушителями или меча. Воин идёт своим путём и он уже слишком мёртв, чтобы боятся смерти.
Я долго ходил по парку, пока не услышал голос. Она была невысокая, миловидная китаянка. Я передал ей платок с отверстием от пули и его кровью. Сказал ей, что он погиб, как воин и я заказывал по нему поминальную службу. Я увидел слезу, покатившуюся по её щеке. Улыбнулась. Жестом поблагодарила меня и ушла. Я побрёл на вокзал. Вот и вся история. Только потом я долго думал о ней. Об этой женщине. Она была как-то удивительно красива. Трогательно или хрупко, не знаю, как бы точно это описать. Она и Воин были прекрасной парой. Но так получилась, что им пришлось расстаться. Судьба.