"Зачем мне жизнь, если в ней нет любви?" (с)
Лив Шепард и Ирина Негина
Глава 1.
Вот и съездила... Вот и повидалась...
Это была дурацкая затея. Идиотская просто. В глубине души она знала это с самого начала. Тихий голос разума пытался ей что-то... Голос разума! С его вечными сомнениями и страхами! Притом тогда, когда на карту поставлено так много! Вся ее жизнь. И если бы только жизнь. На карту поставлена - любовь! А ради любви можно... Она так думала. Совсем недавно.
Женщина притормозила и съехала на обочину. Впереди дорога выходила на высокую дамбу, а внизу в последних лучах заката поблескивала гладь озера. Она закрыла глаза...
Давно она здесь не была... Семь лет или семь столетий? Еще пару часов назад, когда она неслась по шоссе, ей казалось, что семь веков. А сейчас, вдыхая терпкий аромат розовых кустов на извилистой улочке небольшого городка Лантре, ей вдруг показалось, что не прошло и семи дней с тех пор, как она была здесь в последний раз. Все осталось по-прежнему: тот же душистый горячий воздух, те же шапки цветов шиповника, даже соседские собаки лаяли так же сердито, как тогда.
Что-то сильно сдавило ей горло. Стало трудно дышать. Она заволновалась. "Нет, Лив, так не годится, надо взять себя в руки. Рыдать не время и не место. Ты почти у цели, к которой так долго стремилась, и ничто не должно тебе помешать. Тем более, собственная слабость".
Она подъехала ближе к дому и остановилась почти напротив калитки. Сквозь заросли розовых кустов она увидела толстого мужчину в забавных ярко-малиновых шортах, который качал на качелях маленькую девочку, похожую на ангелочка. Она смеялась от восторга и требовала "еще выше!". Потом женщина в желтом сарафане позвала их к столу. Они расположились на веранде за ее любимым круглым столом. Когда-то она тоже любила обедать на веранде.
Жаль, что хозяева ее дома не любят цветы. На клумбах вместо цветов, вместо ее великолепных роз, росла трава. Плющ стал редким и жухлым. Половина розовых кустов живой изгороди стояли голыми, а те, которые были покрыты негустой листвой, не цвели. Странно, ведь сейчас был самый разгар цветения. И маленький бассейн в глубине сада зарос тиной. Ей это было хорошо видно.
Куда бы она не посмотрела, везде ее пристрастный взгляд ловил едва уловимые следы небрежности и запустения. Нет, эти люди ей не нравились. Превратили ее маленький Эдем в большую помойку! Но больше всего ей не нравилось само присутствие этих людей в ее доме. Не их она ожидала здесь увидеть. Не к ним она ехала шестнадцать часов подряд вопреки рассудку, здравому смыслу, обстоятельствам, вопреки собственному покою, усталости и страху. Не к ним. А тех, кто ей нужен, здесь не было. Не было - и все! И совершенно непонятно куда они делись.
Такой вариант развития событий она как-то не продумала. Она была уверена, что они должны, - нет, просто обязаны! - быть там, где она оставила их семь лет назад! Она растерялась. Кто же может это знать? Ну конечно! Наверняка эти несимпатичные люди, хозяева ее дома, знают, куда они уехали. Оставалось придумать для них какую-нибудь правдоподобную историю и можно идти. Женщина подкрасила губы и вышла из машины.
Она долго не могла ее закрыть, ключ никак не хотел вставляться в щель замка, все время попадая мимо. Стоявшие неподалеку мужчины повернули головы в ее сторону. Боже! Это же Ник и Джон Прайсоны! Бывшие соседи по дому. Как некстати! Она запаниковала. Господи, сейчас они узнают ее, и все полетит к черту! Ведь она же приехала сюда тайно от Алекса и, особенно от тех, к кому ехала. Просто она хотела их увидеть, хотя бы ненадолго. Хотя бы издалека. Она не могла вот так запросто появиться перед ними. Ведь они знают, что она умерла. Господи, что же делать?
- Я могу вам помочь, мэм? - Ник подошел почти вплотную.
- Нет,... то есть... - Лив судорожно глотала воздух.
- Давайте я попробую, - Ник одним движением вставил ключ в замок и закрыл его.
- Спасибо, вы очень добры.
- Да ерунда! Меня зовут Ник Прайсон, а это мой брат Джон. - Ник протянул руку. - Судя по номерам, вы приехали издалека.
- Да... Еще раз спасибо, - к ней возвращалась способность здраво мыслить.
Они ее не узнали. Еще бы! Теперь ее и родная мама не узнала бы. Алекс сделал все возможное, чтобы ее новое лицо совсем не походило на прежнее. Точно так же, как ее нынешняя жизнь не походила на жизнь тогдашнюю. Просто здесь в Лантре, около дома, она вдруг забыла это.
А Ник сильно изменился: обрюзг, постарел, под глазами появились мешки. Он всегда любил выпить. Но тогда пристрастие к выпивке еще не отражалось так явно на его внешности. Кивнув Нику и Джону, женщина направилась к дому. По пути сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, она вошла в арку изгороди.
Хозяева ее дома заканчивали трапезу.
- Добрый день. Прошу прощения за беспокойство. Я ищу Джека Трентона, - она сглотнула. Как трудно произносить его имя, оказывается. - Мне сказали, что он живет здесь.
- Жил, дорогая мисс, жил раньше, - толстяк раздевал ее взглядом.
- Раньше? А-а-а... где он сейчас? - у нее опять вспотели ладони.
- Девушка, а вы, собственно, кто? - желтый сарафан с достоинством выплыл на веранду.
- О, простите, я не представилась. Меня зовут Мэг Балтимор. С Джеком Трентоном мы вместе учились в Университете...
- А зачем вам Джек Трентон? - не унимался желтый сарафан.
- Понимаете, через месяц Университету исполняется пятьдесят лет. Университетские власти решили провести грандиозные торжества по случаю юбилея и пригласить выпускников разных лет, кого удастся разыскать. Выпускников своей группы разыскиваю я.
- Понятно. И много уже разыскали? - желтому сарафану она, похоже, не нравилась.
- Пока немного. Так что насчет Джека Трентона?
- А ничего, мисс. Уехал он пять лет назад с сыном и миссис Трентон, - толстяк снова подал голос.
- С кем уехал? С миссис Трентон? - Лив присела на стул.
- Думаю, это все из-за нее...
- Из-за нее? - Она понимала, что выглядит глупо, повторяя как попугай, но ничего не могла поделать. Мозги слегка опаздывали.
- Из-за нее, это точно! Что-то у них там произошло, не знаю, что именно, но только жить она здесь не захотела. После свадьбы, соседи говорили, они прожили здесь пару месяцев и уехали. Продали нам дом и укатили. - Желтый сарафан снизошел до разговора, но женщина этого не заметила.
Она медленно встала со стула и молча пошла к выходу. Миссис Трентон... Она резко развернулась.
- А куда он уехал, вы не знаете?
- Нет, мисс, не знаем.
- Что ж, еще раз извините. До свидания.
Обратный путь к машине показался ей бесконечным. Прикрыв дверь, она машинально включила магнитолу и тупо уставилась в пространство. Френк Синатра пел знаменитое "My Way". Мой путь... Если бы знать, где он. Если бы знать, где дорога, которая ведет к Джеку и маленькому Тому, двум людям, которые семь лет назад были центром ее вселенной. Если бы... "А ведь я тебе говорил, Лив, я тебя предупреждал, детка, но ты...". Но она должна их найти! Увидеть, хотя бы издали! Что будет потом, она не знала. Она не думала об этом. Она просто хотела увидеть мужа и сына, которых не видела семь лет.
Лив медленно поехала вниз по улице. Вдруг она заметила Ника. Слава Богу! Она притормозила.
- Ник, вы не могли бы уделить мне пару минут?
- О, мисс, вам я готов уделить пару столетий, - в голубых глазах Ника заплясали лукавые искорки.
Она улыбнулась. Красивые женщины всегда были самой большой слабостью Ника. Выпивка стояла на втором месте. А Лив была невероятно красива. Последние семь лет особенно. Однажды, спускаясь в гостиную, она случайно услышала, как Памела говорила Даку, что Лив, похоже, и раньше была ничего, но Алекс сделал из нее просто красотку.
- Меня зовут Мэг Балтимор. Я ищу Джека Трентона. Но мне сказали, что он уехал. Вы не знаете, куда?
Взгляд Ника утратил игривость, цепко охватив ее всю целиком. Тогда, семь лет назад, Джек и Ник Прайсон были друзьями. Ник часто приходил к ним в дом, пару лет подряд Ник с женой и детьми отдыхали вместе с ними в симпатичном местечке на побережье. Лив почувствовала волнение. Взгляд Ника пробирался туда, куда посторонним входить было категорически запрещено.
- Допустим, знаю. Но вы уж меня извините, Мэг... Мне бы хотелось знать, кто вы ему и зачем он вам понадобился. Видите ли, у него семья и... у него было... в общем, понимаете...
- Понимаю. - Она помолчала. - Ник, по большому счету я ему никто. Просто мне очень надо его увидеть. Очень... Понимаете?
Ник закурил. Курил он медленно, лениво стряхивая пепел на клумбу.
- Ладно. Часа за три доедите. Карта есть? Давайте.
Через пять минут Лив уже знала, где ей искать Джека и Тома. "Джек, я иду к тебе, иду! Только ты жди меня, любимый. Жди меня, Джек!"
- Спасибо, Ник. Большое спасибо.
- Да ладно... Кстати, Мэг, подождите.
Ник скрылся за оградой своего дома. Пару минут спустя он вернулся с чудесными розами.
- Вот, возьмите. Вы ведь любите розы? Конечно, эти розы не сравнятся с теми, что выращивала когда-то жена Джека. Жаль, что они погибли все до одной, когда... Но эти тоже ничего, правда?
- Правда. Они очень красивы... А я действительно люблю розы. Спасибо, Ник. Прощайте.
Она выехала на шоссе, на ту дорогу, которая вела к Джеку и Тому. И миссис Трентон. Миссис Трентон... "Только ты жди меня, Джек...". Вот даже как... Так-так... Значит, миссис Трентон... "Только ты жди меня...". Интересно, какая она? "Только ты жди...". И любит ли она Тома, ее маленького Тома? Хотя ему уже десять, и он, наверное, забыл ее, Лив. Последний раз он видел ее, когда ему еще не исполнилось три. "Только ты..."
Лив свернула на обочину. Она не была уверена, что может ехать дальше. И надо ли? Похоже, ее там никто не ждет. Никто. Ни Джек, ни Том, ни миссис Трентон.
Неужели все зря?! Почти семь лет кошмара ради того, чтобы вернуться к тем, кого она любила. Семь долгих лет! И вот она почти у цели! Неужели она поддастся этой мерзкой, одуряющей слабости, внезапно охватившей ее тело и душу?! Господи, через три часа она увидит Джека и Тома! Лив резко вскинула голову и завела мотор. Вперед! Да, через три часа она увидит их, чего бы это ни стоило! Вперед, Лив, ты сможешь!
Лив резко рванула с места и понеслась по скоростной магистрали. Кстати, и на миссис Трентон было бы интересно взглянуть. Как-никак она мать ее сына и жена ее мужа, не чужой человек все-таки. Лив хрипло засмеялась, настолько забавной ей показалась последняя фраза. "Эх, Джек, стоило мне только умереть..."
Глава 2.
В Ньюстон она въехала в сумерках, но без труда нашла дом Джека. Ник все подробно объяснил.
Лив остановилась у маленького кафе на противоположной стороне улицы. Она прикинула, где могли быть их окна. Так… похоже, вон те, справа, на третьем этаже. Там горел свет. Значит, они были дома. Это хорошо. Но что делать дальше, она не представляла. В голове - ни одной мысли, ни единственной. Вся ее жизненная сила сосредоточилась в сердце. Лив боялась, что оно не выдержит такого напряжения. Кровь стучала в висках, ушах, даже в кончиках пальцев. По спине холодными ручейками струился пот, голова кружилась, дыхание было неровным. Полный набор. Но так не годится! Алекс не раз повторял, что волноваться ей нельзя ни в коем случае, иначе...
Лив закрыла машину и вошла в кафе. Чашка горячего кофе и сэндвич оказались очень кстати. Только сейчас она поняла, насколько голодна. Баночка джина с тоником тоже была не лишней. Совсем даже не лишней! Только маленькой какой-то. Но в остальном! О-о-о!!
Значит, так-с: сейчас она выйдет из кафе, перейдет улицу, подойдет к дому и залезет вон на то дерево! С него должна открыться неплохая панорама гостиной или столовой, в общем, это неважно. Это детали. Главное, есть план! А раз есть план, тогда вперед!
Лив направилась к выходу, стараясь ни за что не задеть и вписаться в дверной проем. Последние семь лет она не пила ни грамма спиртного, поэтому небольшая баночка джина с тоником стала для нее лошадиной дозой. Но это ерунда, просто чушь собачья! Ведь как замечательно она себя чувствовала! Как легко и свободно, способной на подвиги и безумства! Как мало, оказывается, надо для счастья!
На пути к выходу Лив успешно миновала все препятствия в виде табуреток, официантов с подносами и тянущихся к ней жадных мужских рук и дверной проем одолела практически с первого захода. Отлично! А кто сомневался?!
Вскоре она была у дерева. Это был высокий клен с толстым, гладким стволом и полным отсутствием веток на высоте ниже трех-четырех метров от земли. Лив задумалась. Та-ак... задача слегка усложнялась. А кто сказал, что будет легко? Ничего, сейчас она что-нибудь придумает. Что-нибудь такое классное... Ага! Точно! Лив снова направилась к бару.
Она подошла к нему со стороны служебного входа и сразу увидела то, что ей надо. Ящики из-под бутылок стояли ровными рядами по обеим сторонам небольшого дворика. Прихватив пару из них, Лив направилась к дереву. Там она поставила их друг на друга и, пытаясь удержать равновесие, взобралась на крышку второго ящика и подняла руки. Черт! До нижней ветки оставалось еще полметра. Нужен третий ящик.
Через пару минут Лив снова была у служебного входа. Она выбрала ящик побольше и уже собиралась идти к выходу из дворика, как вдруг на нее медленно начала надвигаться какая-то тень. Тень широко расставила руки и мерзко дыхнула перегаром:
- Смотри ты, куколка какая! Сама пришла к дяде Сэму... Ну, давай, детка, иди сюда, тебе понравится.
Огромный мужик в грязной майке, чуть присев, шел на Лив, плотоядно скалясь. Она попятилась, лихорадочно соображая, что же делать? Прошмыгнуть к выходу вряд ли удастся: детина был так огромен, что его расставленные руки почти касались стен маленького дворика.
Он был уверен в победе, так как Лив оказалась почти зажатой в углу. Его улыбка становилась все более мерзкой и зловонной. Мысли Лив отчаянно метались в нетрезвой голове. И вдруг что-то большое и тяжелое обрушилось ему на голову. Здоровяк упал на колени, в его глазах промелькнуло удивление. Неловко подогнув под себя руки, он тяжело рухнул под ноги Лив.
Она стояла, не шевелясь, и обеими руками сжимала ящик, который мгновением раньше она опустила на голову местного Казановы. Лив не могла поверить в реальность происходящего: одним ударом она уложила этого громилу! С ума сойти!
Между тем отвергнутый кавалер не подавал признаков жизни. Лив наклонилась и прислушалась. Слава Богу, дышит! Ее немного отпустило. Осторожно, стараясь не шуметь и не делать резких движений, как будто охраняя сон любимого, она попятилась к выходу. Затравленно озираясь, мелкими перебежками, Лив, наконец, добралась до дерева.
Ее била нервная дрожь. Она присела на краешек злополучного ящика. Все нормально. Это была только необходимая самооборона. К тому же она никого не убила. А ему будет наука, как пугать беззащитных девушек... Нет, здорово она его! Даже сама не ожидала, что способна на такое. Да, джин – просто супер! На трезвую голову могла бы не решиться и тогда...
Ей стало немного легче, и она вернулась к тому, что привело ее под сень старого раскидистого клена. Хмель почти весь вышел и, оценивая незамутненным взглядом затею с залезанием на дерево, Лив уже не находила ее гениальной. Но что же делать? Вон там, за теми окнами Джек и Том... Лив встала. Она сможет! И если сейчас это единственный способ их увидеть, хотя бы краешком глаза, она их увидит. Тем более, что половина проблемы уже решена: ящики притащены, а Казанова наказан.
Лив поставила три ящика друг на друга и попыталась на них взобраться. Это оказалось не легко. Земля вокруг клена была неровной, то тут, то там из нее торчали толстые корни растущих поблизости елей. Поставить ящик ровно горизонтально никак не удавалось, он вставал под углом. При этом второй ящик еще как-то удерживался на нем, но третий все время съезжал в сторону.
Она проделывала эту операцию неоднократно, и каждый раз верхний ящик упорно падал. Лив начала терять терпение и веру в победу, но тут ее осенило. Она поставила ящик с другой стороны клена, где земля была чуть ровнее, на него второй и третий. Вся конструкция стояла, как миленькая. Ура! Но радость оказалась преждевременной. С этой стороны нижние ветви клена были несколько выше и, чтобы до них дотянуться, трех ящиков было маловато.
Глава 3.
Лив устало опустилась на траву. Почему ей так не везет? Почему сегодня, когда ей так нужна удача, ей катастрофически не везет?! Защипало глаза. Она заплакала от бессилия и отчаяния.
Все еще всхлипывая, она поднялась на ноги и посмотрела вверх. Вон там... Что же все-таки делать? Идти за четвертым ящиком? Ни за что! И потом вряд ли он поможет. Три-то ящика стоят неустойчиво, а с четвертым шаткая конструкция наверняка рухнет, когда Лив будет на нее забираться. Придется обходиться тем, что есть.
Лив попробовала еще раз. Она забралась на самый верхний ящик и протянула руку вверх. До ветки оставалось сантиметров сорок. Лив слегка подпрыгнула, ящики закачались. Чтобы не упасть, она схватилась за шершавый ствол. Прыгать надо гораздо выше, тогда есть шанс.
У нее начала кружиться голова и появился легкий шум в ушах. Ерунда. Надо собраться. Она должна влезть на это дерево. Она должна их увидеть. Лив собрала все силы, сосредоточилась и сильно оттолкнулась ногами от верхнего ящика. Пальцами правой руки она ухватилась за ветку, потом левой. Ноги болтались в воздухе. Она обхватила ими ствол и попыталась подтянуться. Самое смешное, что это ей удалось.
Она уселась на ветке. "Молодчина, Лив!" Немного содрала кожу на ладонях, но это пустяки. Она сделала это! Еще пара веток и она будет у цели.
Наконец, она была напротив окон, за которыми, по ее расчетам, должны были быть они. Лив увидела большую комнату, вероятно, гостиную. В ней горел свет, но она была пуста. Лив мельком оглядела обстановку. Неплохо. Комфортно и уютно. Чувствовалось, что хозяева любят свой дом. Другое окно, которое видела Лив, было зашторено тяжелыми шторами бордового цвета. Похоже, это спальня. Лив стало немного не по себе. А вон то окно должно быть детская. Ей был виден только маленький уголок этой комнаты, в котором Лив разглядела книжные полки, яркий плакат на стене с красивыми гоночными машинами и край письменного стола.
Вдруг боковым зрением она заметила какое-то движение. Лив напряглась. В гостиную вошел мужчина. Это был Джек.
Лив смотрела на него и не верила, что снова видит его. Он показался ей персонажем из сказки, прочитанной однажды, давным-давно, жителем какой-то другой планеты, другого мира. Хотя, наверное, так оно и было. Когда-то, правда, и она принадлежала к этому миру. Но это было давно. Очень давно...
Лив до боли в глазах всматривалась в мужчину, удобно расположившегося на низком диване. Он неторопливо плеснул себе что-то в широкий бокал из початой бутылки, стоявшей на стеклянном столике у дивана, отпил несколько глотков и уставился в пространство. Он выглядел усталым. Лив поняла это. "Господи, Джек..." Он почти не изменился: та же подтянутая фигура, та же мощь и то же невероятное обаяние. У нее закружилась голова. Она изо всех сил вцепилась в кленовую ветку. "Я пришла к тебе, Джек. Я пришла...". Между тем, мужчина резко поднял голову и посмотрел в окно. Лив замерла, хотя понимала, что он не может увидеть ее среди густой листвы. Потом он встал и направился к окну, широко открыл его и глубоко вдохнул прохладный воздух сумерек.
Сейчас он был так близко, что Лив уловила запах его одеколона. У нее участилось дыхание и тупо заныло в низу живота. Привычная реакция на Джека Трентона. Рефлекс. Безусловный. Все пять лет, пока они жили вместе, она не переставала желать его. Она хотела его страстно, бесконечно, без остатка: тело, разум, душу. И всем этим она владела. Их называли идеальной парой, ими восхищались, им завидовали, ставили в пример. А они просто любили друг друга. И все...
Обрывки мыслей вихрем носились у нее в голове, а губы беззвучно шептали: "Джек... О, Джек...". Или не беззвучно, потому, что мужчина начал беспокойно вглядываться в темноту. Лив перестала дышать и постаралась слиться с кленовым стволом. Потом он сделал большой глоток из стакана, усмехнулся и покачал головой.
- Что за черт...
Он снова уставился в темноту.
- Джек, дорогой, ты идешь? - Лив услышала женский голос, показавшийся ей знакомым.
Джек молчал. В комнату вошла молодая женщина. Увидев Джека у окна, она подошла к нему и обняла за плечи. И тут Лив разглядела ее. И узнала. Это была Тина, ее подруга по колледжу. Сначала Лив не поняла, что делает Тина в доме Джека в столь поздний час и с какой стати называет его "дорогой".
Ответ витал где-то рядом, обдавая Лив неприятным, тошнотворным запахом. Она сжалась в комочек, надеясь, что, может быть, он не заметит ее и исчезнет, испарится. Но он ее заметил. Ядовитой змейкой ответ стал вползать ей в сердце.
Лив вдруг стало очень холодно. Ее начала бить дрожь. Она хотела покрепче схватится за ветку, но не сумела. Пальцы рук онемели и не слушались. Между тем, Джек обнял Тину, посмотрел ей в глаза и поцеловал.
Лив казалось, что она умирает. Нет, это не может быть правдой... Не может, потому что... не может... Это какой-то отвратительный сон... или она бредит... она очень устала сегодня... и поэтому снова какие-то видения... Какие странные видения... Неужели Алекс прав? Господи, неужели она все еще так больна, что...
Тина смотрела ему в глаза и мягко перебирала его каштановые волосы. Лив резко откинула голову назад и больно ударилась затылком о кленовый ствол. Тина! Ну конечно! Она всегда обожала Джека и искренне недоумевала, почему из двух подруг он выбрал более молчаливую и менее яркую. Тина! Даже после их свадьбы она как бы в шутку строила Джеку глазки, рассказывала в его присутствии пикантные истории, которые постоянно с ней случались, забегала к ним "на минутку" в соблазнительных туалетах и с безупречным макияжем. Тина. Лив поначалу все это только забавляло. Но со временем поведение Тины стало раздражать. Лив не хотела идти на открытый конфликт. Это был не ее стиль.
Тина... Они дружили пять лет, пока учились в колледже, с первого курса. Их многое связывало, они многое знали друг о друге, вместе переживали радости и неудачи, победы и поражения. Лив была очень привязана к Тине. Что же касается ее заигрываний с Джеком... Конечно, Лив это очень огорчало, делало больно, хотя она старалась быть выше этого. Тем более, Джек никак не реагировал на подобные выходки Тины, так, иногда посмеивался.
Лив знала, что он любит ее, Лив. Она была уверена в его чувстве, но все же... Порой Лив пыталась даже оправдать Тину. И оправдывала. Что ж тут удивительного, рассуждала Лив, Тина всегда любила мужчин. Она их просто обожала! А Джек Трентон был потрясающим мужчиной. Уж Лив-то это знала. Она потеряла от него голову, как только увидела. Раз и навсегда. Что же говорить о Тине, которая периодически теряла голову и от менее достойных экземпляров? Поэтому в глубине души Лив понимала Тину и даже немного сочувствовала ей. "Бедняжка Тина, ты хоть узлом завяжись, но Джек Трентон никогда не будет твоим! Ни-ког-да!"
Тина... "Господи, помоги мне... Господи, не оставь..."
Возможно, Лив сказала это вслух, потому что Тина тоже стала всматриваться в темноту, а стакан в руке Джека остановился на полпути до его рта. Тина провела рукой по лбу, вновь посмотрела на Джека и допила то, что плескалось на дне его стакана.
- Пойдем, Джек. Сегодня что-то прохладно.
Тина взяла Джека за руку и потянула в глубь комнаты. Потом она подошла к окну, закрыла его и опустила шторы. Через минуту Тина зашторила окна и в детской.
Все, концерт окончен. "Наверное, это к лучшему", - подумала Лив. И этого достаточно, чтобы снова потерять и покой, и рассудок, и...
Тина... Тина - жена Джека! Лив хотелось завыть громко и протяжно, как смертельно раненой волчице. "Господи, неужели кроме Тины не нашлось ни одной женщины?! Почему именно она? Почему она, черт возьми?!"
Лив колотила своим маленьким кулачком ствол несчастного клена, который так же, как и она, не знал ответа на этот непростой вопрос и был, в общем-то, совершенно не виноват в том, что Джек Трентон всем женщинам предпочел Тину, лучшую подругу своей трагически погибшей жены.
Лив очнулась от сильной боли. Правая ладонь распухла и покраснела, а левая, наоборот, побелела от мертвой хватки за ветку. Но болели обе примерно одинаково. Лив с ужасом подумала, что на какое-то время она отключилась, потеряла рассудок. Опять... Алекс говорил, что ей еще рано... Нет, все нормально. Она в порядке. Она в полном порядке. Просто немного вспылила. Так ведь и причина была – с ума сойти. Тьфу, дьявол!
Нет, снова сходить с ума ей никак нельзя. Сейчас для этого не самое удачное время. Да и с чего, собственно, умом-то трогаться? Тина и Джек? Ерунда какая! Да на здоровье! Кстати, Тина ужасно постарела! А подурнела!!! Ужас! На былые формы не осталось даже намека. И одета, ну просто... Да ради Бога! Сколько угодно! Наверняка он ей изменяет. Регулярно и по полной программе! А она достает его своим дурацким нытьем, а он на нее, конечно же ... "Господи, Тина и Джек... Джек и Тина..."
Лив тихо плакала, сидя на ящиках под роскошной кроной старого клена, под окнами дома двух когда-то дорогих ей людей. Двух? Лив перестала рыдать. А Том!? Ее маленький Том?.. Ее... ее... Ее ли?
Слез больше не было. Лив в прострации смотрела на свои ободранные до крови колени. Завтра. Она узнает это завтра. Еще есть время. До завтра. Сегодня - только Джек и Тина. Этого достаточно. С лихвой. Суметь бы справиться с этим. Надо суметь как-то, ведь завтра...
Глава 4.
Она с трудом поднялась на ноги. Тело было тяжелым и непослушным. Как холодно... Сколько времени, кстати? Маленькие золотые часики на руке показывали без пяти одиннадцать. Надо ехать в мотель.
На стоянке перед баром Лив отыскала свою машину. Выезжая, она снесла пару столиков летнего кафе. Потом лихо развернулась под аккомпанемент отборного мата симпатичных парней, чей ужин в результате ее маневра перекочевал из тарелок на штанины их стильных брюк, и через пять минут уже парковалась у мотеля.
Мотель был маленьким и грязным. Таким же маленьким и грязным был мужчина за стойкой. Окинув Лив внимательным профессиональным взглядом, с радушной профессиональной улыбкой он записал имя, которое она назвала. Он не сомневался, что оно вымышленное, как и большинство имен в его большой, местами потертой регистрационной книге. Мисс Макроуз, так мисс Макроуз. "Получите ключи. Что-то желаете, мисс Макроуз?" Не желаете? Ну и славно. "Позвольте вашу сумку, мисс". А дамочка-то непростая. И не бедная. Явно чем-то расстроена и очень. Но какое ему до этого дело? "Сюда, мисс. Вы уж извините, у нас тут по-простому... Правда? Я польщен! Если вам что-то понадобится, я к вашим услугам, мисс... Доброй ночи, мисс, доброй ночи..." А хороша... очень хороша...
Она вошла в комнату, вставила ключ в замочную скважину и закрыла дверь. В комнате было действительно по-простому: старая, обшарпанная мебель, влажное белье, запах сырости и запустения. Решетки на окнах гармонично вписались бы в интерьер. Каких-нибудь пару-тройку часов назад Лив закатила бы большой скандал маленькому человечку за такую комнату, но сейчас... Сейчас это совсем не имело значения. Сейчас вообще ничего не имело значения.
Не раздеваясь, она легла на видавшее виды покрывало. Сжалась в комочек и прикрыла ноги его свободным концом.
А может, правда, сойти с ума? Это было бы здорово. Или умереть? Тоже неплохо. И совсем не страшно, Лив это знала. Просто перестаешь чувствовать тело, становишься легкой-легкой, почти невесомой, как пушинка из старой бабушкиной перины. Летишь себе и летишь. То вправо, то влево, то вверх, то вниз, куда подуют... Зачем так сильно дуть, Джек? Перестань, иначе я опять вылечу в форточку, а я хочу побыть с тобой. Подожди, сейчас я сяду к тебе на плечо. Осторожно, Джек. Вот так, хорошо. Только не шевелись... Жалко, что ты спишь. Я хочу видеть твои глаза. Я всегда любила смотреть в твои глаза. Помнишь? Господи, а что у тебя с волосами, Джек?! Так много седых... Почему? Потому, что я тогда умерла? Поэтому, да? Но я жива Джек, я жива! Теперь я это точно знаю. И я пришла к тебе. Я здесь, Джек, я рядом, я с тобой, Джек! Это я, Джек, я! Нет, не Тина! Не Тина!!! Убери руку, Джек, не надо ее обнимать! Не надо ее... Господи, не дыши так сильно, Джек! Куда же ты? Не исчезай, Джек... Не исчезай...
Лив резко села на кровати, судорожно сжимая пыльное покрывало. Она быстро и прерывисто дышала. На лбу выступил пот. Она медленно помассировала виски. Туман начал рассеиваться. Вот оно - завтра. Теперь это - сегодня. А сознание медленно, но неотвратимо возвращало ее во вчера.
Не надо было ей приезжать. Это была дурацкая затея. Идиотская просто. В глубине души... "Уезжай, Лив, прямо сейчас, немедленно! Покидай в сумку вещи и уезжай, чтобы больше никогда не вернуться. Уезжай, Лив!"
Какая хорошая мысль... Действительно, самое правильное, что можно сейчас сделать - уехать и забыть весь этот кошмар. Может быть так, она еще сумеет сохранить остатки разума. Хотя... "Сейчас я встану и начну собираться. Так будет лучше... Зачем я здесь, в этой жуткой комнате с решетками на окнах, в этом городе с некрасивыми, черными домами, в которых живут люди, которые... которые...". Все, хватит! Где сумка?
Сумка стояла у стены, на которой висело небольшое пыльное зеркало. Машинально взглянув в него, Лив вздрогнула. Кто здесь? Кто эта женщина с мертвыми глазами? Как она попала сюда? Лив разглядывала себя в зеркало и не могла поверить, что это ее лицо. Так измениться за одну ночь!
"Боже мой, что сказал бы Алекс?!" Он был бы очень, очень недоволен. Он вложил столько труда в ее лицо и всегда так гордился своей работой. И, действительно, было чем. Ее лицо было великолепным: с классически правильными чертами, рассчитанными до миллиметра, с ровной, гладкой, упругой кожей. Алексу удалось придать ее лицу благородство и аристократизм в сочетании с едва уловимой бесстыдной чувственностью. Почти невозможное сочетание. Но в лице Лив все это было и было гармонично и пленительно. Он по праву считал ее лицо своей лучшей работой за все двадцать лет практики в пластической хирургии.
Господи, эти темные круги под глазами, красные, опухшие веки... Сколько морщин... Это навсегда?! "Алекс меня убьет! Боже, он убьет меня! Он опять будет кричать, он опять будет... опять... Нет, Алекс, пожалуйста, не надо... Прости меня, пожалуйста, прости... я нечаянно, прости! Не надо, Алекс, не на..."
Цепляясь за остатки ускользающего сознания, она рывком открыла маленький кармашек сумки и схватила пластиковый пузырек...
Через полчаса она спустилась на первый этаж. Маленький хозяин заведения в маленьких круглых очках просматривал утреннюю прессу. "Вы уже покидаете нас, мисс? Жаль, очень жаль, но что поделаешь?" Окинув ее взглядом, он снова подумал, зачем здесь эта роскошная женщина? Бог мой, какие формы, волосы, глаза! Глаза... Что у нее с глазами? Вчера они были другие. А сегодня... Что с ней? Господи, какие у нее глаза! Нечто неведомое и страшное смотрело на маленького человека зелеными глазами красивой женщины, стоящей перед ним. Его рука невольно потянулась к золотому распятию на цепочке, спрятавшемуся в густой растительности на груди. "До свидания, мисс Макроуз. Счастливого пути!" Ну, иди же... Иди! Вот так, умница, дверь - прямо. Давай, вперед! Черт, я забыл взять с нее деньги. "Мисс Макроуз..." Лив обернулась. "Еще раз счастливого пути, мисс..."
Глава 5.
Она вышла из мотеля и полной грудью вдохнула свежий утренний воздух. Ах, какое утро! Прелесть! Какое чудное местечко! Вчера оно ей ужасно не понравилось. Странно, здесь очень мило. Где-то недалеко должна быть ее машина. А-а, вон там. К ней она сейчас не пойдет. Зачем? Все равно ехать ей никуда нельзя. Еще два часа. Памела ее предупреждала, что после синей капсулы - три часа не выходить из дома и ни в коем случае не садиться за руль
А эти замечательные капсулы изобрел Алекс. Вообще-то он занимается пластической хирургией, а эти капсулы - так, хобби. Алекс - он такой умный, наверное, даже гениальный. Он сам так сказал. И у нее нет оснований ему не верить. Тем более, сейчас. И в принципе, Алекс - хороший, он всегда заботится о ней. Что на нее нашло в последнее время? Откуда эти страхи и ненависть? Он так любит ее. Почему это так ее пугает?
Какая тяжелая голова… Как медленно ворочаются мысли... Идут откуда-то издалека и останавливаются на полпути. Почему она его боится? Зачем она здесь, в этом симпатичном городке? Что делать дальше?
Лив не могла ответить ни на один вопрос. Она не помнила. Она чувствовала, что знает ответы, что они где-то близко... Ничего, еще два часа и она все вспомнит.
Зря она ушла из мотеля. "Да, Лив, ты сделала ошибку. Ай-ай-ай, как нехорошо! Придется тебя наказать". "Алекс, дорогой, там было так противно, грязно и этот маленький человек так смотрел на меня..." . Лив открыла глаза. Фу, черт... Мерещится всякая гадость. А место чудное. Просто великолепное! А не выпить ли ей кофе? Почему бы и нет? Она уже видела милое кафе на другой стороне улицы. До него совсем недалеко.
Минут через десять Лив сидела за столиком и изучала меню. Она заказала омлет и салат из свежих овощей, а на десерт - кофе и тосты. Принесенная еще через десять минут пища, конечно, не являла собой шедевр кулинарного искусства, сервировка не отличалась изысканностью, но не все ли равно? Главное, у нее сейчас отличное настроение, ей сейчас так легко, как не было давно. И омлет - очень даже, а кофе - превосходный!
Вдруг Лив заметила, что на нее пристально смотрит незнакомец богатырского сложения, небритый, с небрежно забинтованной головой. Подумаешь, смотрит, ну и пусть. Лив спокойно продолжала трапезу. Надо же, уличная забегаловка, а какой замечательный кофе...
- Так-так, детка, кофеек пьем, у-гу..., - тип с забинтованной головой бесцеремонно уселся за ее столик. От него мерзко несло перегаром и потом. - Ну, давай поговорим, куколка. Вчера разговор у нас не получился, но сегодня, дрянь, тебе не уйти от дяди Сэма.
Лив поняла, что ее с кем-то путает этот подвыпивший мужчина. Объясняться бесполезно: он пьян в стельку. Поэтому она в темпе допила кофе и потянулась за сумкой. Ее руку перехватила тяжелая потная ладонь.
- Сидеть, сука. Ты что же думаешь, я это так оставлю?! Ты мне вчера башку проломила ящиком и...
Потная ладонь все сильнее сжимала руку Лив, громадная тень все ниже нависала над столом, обдавая тошнотворной смесью запахов немытого тела и перегара. У Лив потемнело в глазах. Ее начинало мутить.
- Ты слышишь меня, стерва?! Что ты молчишь, отвечай! - Мужчина принялся трясти ее, как будто собирался вытряхнуть из нее душу.
Реальность начала ускользать, как вдруг Лив почувствовала, что ее никто больше не держит, а недавний собеседник лежит распростертым у ее ног.
- Мисс, вы в порядке? Может быть, вызвать врача? Вы очень бледны. - Серые глаза мужчины с тревогой смотрели в зеленые глаза Лив.
"Какие у него глаза... Я так любила смотреть... И его ладони такие... такие..." Лив не могла выразить словами. Ей почему-то было очень хорошо, тепло и спокойно, когда руки этого незнакомого мужчины лежали вот так, на ее плечах.
- Врача? О нет! Прошу вас, не надо. Со мной все хорошо. Я просто немного испугалась.
- Не бойтесь, мисс, он больше не причинит вам вреда. Старина Сэм сейчас снова отправится в участок. Вчера его отпустили под залог. Но он снова надрался и попал в историю. Да-а, Сэм...
Распростертое на полу тело зашевелилось, и после некоторых усилий село. Человек, которому оно принадлежало, пытался осмыслить ситуацию. Его правый глаз практически не открывался. Мутным взглядом оставшегося глаза он оглядывал обступивших его людей. На Лив его взгляд остановился и стал более осмысленным, потом он перевел его на мужчину, стоящего рядом с ней.
- Ну что скажешь, Сэмми?
Тот только развел руками
- Ты прав, Джек, тысячу раз прав! Нельзя мне пить. Но, старик, мне вчера вон там кто-то чуть башку не снес напрочь. Эта леди так похожа... Ах, черт, какой неудачный день! Прямо дерьмовый.
- Извинись перед дамой, ты ее чуть не придушил.
- Да, простите, мисс. Я вас перепутал с той с-су... другой, в общем. Спьяну, знаете ли... Извините.
- Хорошо. Все в порядке, - ответила Лив машинально.
Она почти пришла в себя, только голова по-прежнему плохо соображала, а реальность пока не могла совместиться с ее сознанием. И еще она почему-то волновалась. Нет, не из-за этого мерзкого Сэма. Что-то другое... Другое... Мужчина с серыми глазами... Джек, кажется, его зовут. "Какое хорошее имя. И его глаза, такие красивые и... и ..." Лив чуть не выругалась вслух. Синяя капсула, будь она проклята! Через час ее действие прекратится, голова снова начнет соображать, она ответит себе на все вопросы, нервы будут в полном порядке, но память! Три часа выпадут из жизни. Лив ничего не вспомнит: ни потрясающего кофе в маленьком кафе, ни толстого Сэма с перевязанной головой, ни этого мужчину с серыми глазами и теплыми ладонями.
Лив вдруг стало невероятно тоскливо. До боли в сердце. Ей почему-то очень не хотелось терять воспоминание о той, минуте, когда он держал ее за плечи и с тревогой смотрел ей в глаза. Ей не хотелось его забывать, тем более, навсегда.
Вскоре подъехала полицейская машина. Сэм, с трудом втиснувшись в ее заднюю дверь, снова отправился в участок, откуда был выпущен под залог только вчера вечером.
Глава 6.
...Лив сидела на маленькой скамейке напротив мотеля, когда очнулась. Слава Богу, кажется, пронесло. Она успела проглотить синюю капсулу, иначе... Лив не смела даже думать, что могло бы случится иначе. Она всегда боялась этих припадков. Алекс говорил ей, что смерть явилась бы не самым печальным последствием такого припадка.
- Ну как я могу оставлять тебя одну, Лив? - Она и сейчас слышала его тихий вкрадчивый голос.
- Как, как?! А вот так! Я прекрасно справилась без тебя, между прочим. И я совсем тебя не боюсь. Ни капельки!
Лив нервно дернула левым плечом, как будто стряхивая чью-то тяжелую ладонь.
"Интересно, а что я делала последние три часа? Будем надеяться, что так и сидела на этой скамейке. Будем надеяться... Господи, какое ужасное место, какие уродливые дома, какие грязные улицы и неухоженные цветы. Зачем я здесь?! Ах, да... Чтобы увидеть Джека и Тома".
- Правильно, Лив. Джека ты уже увидела и не одного, а с твоей лучшей подругой Тиной. Как мило, правда?
- Мне надо увидеть Тома...
- Ну-у, раз уж ты приехала...
Ей стало трудно дышать, а ладони опять стали влажными.
- Но ты ведь этого хотела, верно? Тебя никто не заставлял на куски рвать себе сердце, так? Тогда почему у тебя задрожали губы, а? Рано, девочка, рано. Успеешь. Тебе еще многое предстоит увидеть и понять, со многим свыкнуться и примириться. И это может тебе очень не понравиться, очень! А я ведь тебя предупреждал, Лив, помнишь? Я предупреждал тебя...
- Замолчи, Алекс! Я не собираюсь тебя слушать. Оставь меня в покое! Это мое дело, моя жизнь, мой муж и мой сын!
- Да неужели?! Ха-ха! Твой муж?! Ха-ха-ха! Твой сын?! Опомнись, Лив! Ничего твоего у тебя нет. Ни-че-го! Тебя вообще нет на этом свете!
Холодными пальцами Лив сжала виски. Кыш, кыш, проклятый... Все нормально. Все хорошо. Десять глубоких вдохов и медленных выдохов. Вот так. Отлично. Да, он прав, увидеть и понять придется многое. Что ж, тогда не стоит терять время.
- Правда, Алекс?
Она завела машину и медленно выехала со стоянки мотеля. Напротив их дома, рядом с маленьким кафе, Лив остановилась. Она надела солнцезащитные очки. Мало ли что! Ей совсем не хотелось быть узнанной вчерашним пьяным Сэмом. Он запросто мог ее вспомнить, на это у него были веские причины. Перед мысленным взором Лив опять промелькнула ужасающая картина: бездыханное тело в грязной майке, распростертое у ее ног в маленьком дворике. Нет, лучше не рисковать. Сквозь темные стекла очков Лив оглядела посетителей кафе. Днем их было немного. Лив успокоилась, среди них она не увидела никого, кто хотя бы отдаленно напоминал ее вчерашнюю жертву. В принципе, можно зайти и выпить кофе. Наверняка, он здесь поганый, но зато место удобное, как раз напротив...
Лив посмотрела в сторону дома и увидела Тину. Она торопливо погрузила большую сумку в багажник джипа и что-то сердито крикнула в сторону двери дома. И тут Лив увидела, как из нее выбежал мальчик. Подбежав к машине, он лихо запрыгнул на переднее сидение, и джип тронулся с места.
Тина выехала на дорогу и поехала в сторону центра города. Лив поехала следом. Она старалась не отставать от синего джипа, хотя это было непросто. Старый "Форд" вновь стало потряхивать. "Не сейчас, только не сейчас!" - взмолилась Лив. Между тем синий джип скрылся за поворотом, а Лив пришлось затормозить на светофоре. Все! Она их потеряла! С диким ревом рванув с места, едва загорелся желтый, Лив свернула в тот же переулок, где недавно скрылся джип.
Куда ехать? Вариантов три: направо, налево, прямо. Лив поехала прямо. Минут через пять она увидела джип Тины. Он стоял напротив здания школы. Вероятно, здесь учится Том. Лив записала адрес. Вскоре из школы вышла Тина. Да, очень постарела.
Тина уехала, а Лив осталась. За те несколько мгновений, что она видела Тома, она совсем не успела его разглядеть. Поняла только, что он сильно вырос. Конечно, за семь-то лет. Она помнила его трехлетним малышом с пушистыми золотистыми волосиками, упрямым гребешком торчащими на затылке.
Лив закрыла глаза... "Том... Мой маленький, мой родной человечек. Моя радость, мое счастье, я так люблю тебя! Я не могу объяснить тебе это словами... Знаешь, я безумно хотела, чтобы ты у меня родился. Безумно! Каждый месяц в течение двух лет я сходила с ума, считая и пересчитывая дни, с маниакальной подозрительностью прислушивалась к каждому непонятному ощущению внутри себя. Я молилась и проклинала, дико кричала и тихо плакала в подушку, мучила себя и изводила твоего отца. А ты никак не хотел появляться даже в проекте. Но, видимо, молилась я более страстно, чем проклинала. Господь услышал меня. Наконец-то, во мне зародилась жизнь. Твоя жизнь, моя радость. Когда я это узнала, мне казалось, что я умру от счастья, что мое сердце не выдержит этой радости и восторга. А потом... Потом снова начался кошмар. Врачи сказали, что, скорее всего, я тебя потеряю. Том, ты можешь себе это представить? Ты можешь представить себе, что чувствует мать, когда ей говорят, что она потеряет ребенка?!
Три месяца я лежала пластом, боясь пошевелиться, я пила всю ту гадость, которую мне прописали, я... Я очень любила тебя, Том... Я любила тебя уже тогда, когда ты был маленьким прозрачным головастиком, я обожала тебя, когда ты превратился в инопланетянина с огромной головой и пальчиками без ногтей. Я задыхалась от счастья, когда ты начинал пихаться своими маленькими ножками. Часто я обнимала руками свой живот и баюкала тебя перед сном. Нам было так хорошо, помнишь?..
Только это спасло меня тогда, когда мне казалось, что я умираю... Мне было трудно, очень трудно, Том. Ты был таким большим. Только ради любви к тебе я прошла через ад. Только эта любовь спасла меня, когда мне хотелось умереть, чтобы прекратить эти муки, эти бесконечные, невыносимые муки... Бог был милостив к нам. Все обошлось. Когда я в первый раз держала тебя на руках... Боюсь, я не смогу тебе объяснить. Это поймет только мать. Только мать... Только..."
Лив очнулась. Сколько времени? Прошло три часа. А Том? Он еще в школе или она его проворонила? Лив увидела, как к школе подъехал большой желтый автобус. На лужайку перед школой высыпали дети. Шумной стайкой они побежали к автобусу. Нет, слишком маленькие. Том постарше. Лив вышла из машины и немного прошлась. Затекшие ноги слушались плохо. Наверное, он еще в школе. Надо подождать.
Через час вновь приехал автобус и забрал еще одну партию детей. И среди них не было Тома. Лив забеспокоилась. Неужели все-таки проглядела? Не может быть! Она присела на скамейку рядом со входом в школу. Время тянулось медленно. Лив не знала, что делать.
Вдруг дверь отворилась, и из школы пулей вылетели двое мальчишек. С веселым гиканьем они промчались мимо Лив. Один из них был в красной курточке и черной бейсболке. Другой... другой был Том. Они гоняли пустую банку из-под пива. Наконец, взмокнув, уселись напротив Лив. Приятель Тома достал свежий номер журнала "Автоспорт" и мальчики с упоением принялись его рассматривать, тыкая пальцами в его красочные глянцевые страницы и шумно обмениваясь мнениями. Они были так увлечены этим занятием, что не замечали ничего вокруг: ни приехавшего школьного автобуса, ни компанию своих приятелей, пробежавших мимо, ни женщину, сидящую напротив и не сводящую с них огромных зеленых глаз.
Минут через пятнадцать за мальчиком в красной курточке приехал отец. Крикнув Тому "Пока!", мальчуган побежал к отцу. Том остался один. Делать ему было особенно нечего. Он поднялся, лениво попинал банку из-под пива и снова уселся напротив Лив. Она не могла оторвать от него взгляд. Мальчик начал испытывать беспокойство и тревогу: чего она уставилась? Лив надела темные очки, подошла к двери школы, немного постояла и медленно пошла к своему "Форду"... Как неосторожно, Лив! Ты пугаешь его.
Она только прикрыла дверцу машины, как прямо перед ней остановился синий джип. Из него выскочила Тина. Увидев ее, Том сорвался с места и с криком "Мама!" побежал ей навстречу. Как в кино. С "happy end" в финале.
Тина присела на корточки и обняла Тома. Он положил ей руки на плечи. Семейная идиллия! Он смотрел Тине в глаза и что-то быстро говорил, изредка кивая в сторону скамейки, на которой он сидел с мальчиком в красной курточке.
Тина вздохнула, грустно улыбнулась и покачала головой. Потом взяла Тома за руку, и они направилась к джипу.
Когда Том уселся на переднее сидение, Тина раскрыла бумажный пакет и что-то достала: то ли сэндвич, то ли пирожное. Мальчик тут же с аппетитом принялся это уплетать. А синий джип тронулся и вскоре исчез, оставив за собой легкое облачко пыли.
"Мама!" Как естественно он это сказал, как искренне и радостно...". Боже мой, Лив, а как, по-твоему, он должен был это сказать?! Он ведь звал свою мать, понимаешь? "...И как он побежал к ней, сорвавшись с места, как только увидел. И как смотрел ей в глаза...". Лив, какая ты смешная! Чего ты ждала, Лив? Что они будут драться, что ли? Конечно, так оно было бы лучше для тебя, удобнее и менее больно. И у тебя было бы моральное право вмешаться. Каким-то образом. Тебе не повезло. Они любят друг друга.
Кстати, ты видела ее лицо, когда она почти на ходу выпрыгнула из машины и еще не успела заметить мальчика? Правильно, не видела, потому что лица на ней в тот момент не было. Вместо него была серая маска тревоги и страха. А потом кровь прилила к голове, и лицо появилось, когда она опустилась на корточки и прижалась лбом к его плечику. Знаешь, почему? Она была в отчаянии, когда он не приехал со школьным автобусом домой. Он пропустил его, рассматривая журнал на пару с приятелем. Вероятно, у нее были причины беспокоиться, и она беспокоилась. А, может быть, просто - сердце матери... Ты должна это помнить, Лив”.
...Ум... разум... ум за разум... Как ужасно, как дико и страшно, когда его теряешь. Совсем недавно Лив была в этом уверена. Оказывается, она ошибалась. И очень сильно. Дико и страшно, оказывается, совсем не это! Дико и страшно, когда разум работает четко и ясно, когда он с ужасающей точностью все фиксирует, объясняет и раскладывает по полочкам, ящичкам и тайничкам. А память, услужливая память, запирает наполненные ящички и тайнички маленьким острым ключиком, дабы их содержимое случайно не потерялось.
"Так-с, посмотрим, что у нас здесь? Ага, Джек у окна, пока еще твой, Лив. А здесь - Джек и Тина, тянущая его вглубь комнаты. Извини, уже не твой. Запираем! Отлично. Идем дальше. Маленький человечек, большой Сэм, Алекс, синяя капсула... Сохраним и это для порядка. А вот! Вот это уже кое-что: Том и Тина, ее серая маска и его маленькие ладошки. Прелесть какая! Обязательно запомним в самом надежном месте. Лив, прекрати дрожать, ты мешаешь мне запоминать! Нет же, тебе не холодно, тебе просто больно. Не смей, это несправедливо, Лив! Положим, я бываю иногда жестокой, но ведь я все это не выдумываю! Я только запоминаю то, что происходит. Ну хватит... Не дрожи так, Лив. Я не виновата в этом, поверь. И тебя никто не просил приезжать сюда."
Глава 7.
...Это была дурацкая затея. Идиотская просто. В глубине души Лив знала это с самого начала... "Итак,детка, теперь ты убедилась, что я прав? Я прав, любимая, прав, как всегда. Ты не нужна им, они давно забыли тебя. Для них ты - прошлое, которое хотят поскорее забыть. Забыть навсегда. Хотя маленький Том тебя даже и не помнит. Тебя просто не было в его жизни. А для Джека и Тины ты всего лишь та, кто позволил им найти друг друга. Всего лишь! Ты же видела, как им хорошо вместе, они счастливы втроем. И никто им больше не нужен. Особенно ты! Так-то, девочка. А мне ты нужна всегда. Всегда, слышишь?! Иди ко мне, иди ко мне, Лив... иди…"
Надо ехать. Надо ехать домой. У нее мало времени. Завтра утром возвращается Алекс.
Он улетел на три дня на семинар в Лондон. Завтра в семь тридцать утра Алекс сойдет с трапа самолета, в десять ноль-ноль он откроет входную дверь, а в десять ноль пять постучит в дверь ее спальни. Было бы очень неплохо, если бы кто-то ответил ему из-за двери и совсем хорошо, если бы этим - кем-то - оказалась именно Лив.
Нет, Лив не может подвести Памелу. Памела этого совсем не заслужила. Она и так сильно рисковала, отпустив Лив навестить могилу ее матери. Надо будет придумать какое-то правдоподобное объяснение задержки на день.
Лив ужасно не любила врать. Не любила и не умела. Поэтому врала она крайне редко. Но тут такой случай. Без вранья никак не обойтись.
Ладно, придется свалить вину на старый "Форд", который взял да и сломался, что было очень похоже на правду. Тьфу-тьфу-тьфу. Еще ехать часа три. Так, с этим понятно. Памела должна поверить. Действительно, что еще могло задержать Лив? Ничего. О существовании Джека и Тома Памела и не догадывается.
Она о многом не догадывается. Алекс был слишком осторожен для того, чтобы посвящать кого бы то ни было в подробности всей этой истории с Лив. И Памела - не исключение, хотя она его родная сестра и очень ему предана.
И все-таки Лив удалось выпросить у Памелы разрешение уехать на пару дней. Это было трудно, ох, как трудно! Поначалу Памела и слушать ничего не хотела. Отпустить больную женщину, у которой после черепно-мозговой травмы шесть лет были амнезия, галлюцинации и припадки и которая совсем недавно стала понимать, на каком свете она находится!? "Лив, дорогая, тебе пора принимать лекарство. Ты сегодня очень возбуждена, успокойся, вот так, запей, девочка. Умница! Пойдем, погуляем в парке. Дождь уже закончился, вон и солнышко выглянуло. Ты ведь любишь солнышко, Лив? Пошли, детка..."
...Лив оторвала взгляд от зеркальной поверхности озера, завела мотор и снова выехала на магистраль. Надо торопиться.
Слава Богу, всю дорогу в Стенли "Форд" вел себя прилично, хотя изредка все же давал волю своему возмущению по поводу варварского обращения Лив. Но все равно к дому она подъехала уже глубокой ночью. Это к лучшему. Меньше шансов, что ее кто-нибудь заметил. В общем-то, это - излишняя предосторожность, ведь в радиусе полумили от дома - ни души, только огромный заброшенный сад, переходящий в дубовую рощу. Алекс не любил шума и суеты. Это мешало ему работать.
Подъезжая к дому, Лив взяла себя в руки. Памела ничего не должна заподозрить, иначе эта первая самостоятельная поездка станет последней. Дак и Кассио должны были приехать только утром. Это здорово упрощало дело потому, что обмануть Кассио, особенно сейчас, когда она измотана, Лив было бы не под силу. С Памелой проще: она чувствует вину, дико волнуется и боится за Лив, поэтому все должно получиться. Лив, соберись! Ни одного неверного движения, жеста или слова. Ни одной лишней эмоции или слезы. Все в меру. Ты сможешь.
Памела выбежала ей навстречу, как только "Форд" въехал в ворота. Лив еще не успела заглушить мотор, как она стала рвать на себя ручку двери ее машины.
- Лив, детка, ну где ты была?! Я ждала тебя еще вчера вечером... Господи, Лив, ты в порядке? Что случилось? Я чуть с ума не сошла! Хотела уже звонить Кассио и Алексу. Лив, девочка, почему ты не взяла меня с собой? Лив, это было так опасно!
Она тараторила, не давая Лив вставить хоть слово. Памела была на грани истерики. Она обняла Лив и всю дорогу к дому не выпускала ее из рук, словно боялась, что она снова может исчезнуть.
Лив поняла, что сейчас Памела поверит любому объяснению ее задержки на день. Версия с так некстати сломавшимся "Фордом" прошла "на ура".
- Ах, Лив, я тебе говорила, что надо было взять твой "Пежо". Я так и знала что эта старая колымага... Лив, ты так бледна! Бедная девочка, ты выглядишь такой измученной! Конечно, я понимаю... посещать могилы близких – невеселое занятие... И ты так рисковала! Да и я тоже. Ну как ты съездила?!
Лив начала что-то рассказывать заплетающимся языком. Здесь, в своей уютной спальне, она вдруг поняла, как устала. И как много еще ей надо сделать: разобрать сумку, разложить все вещи по своим местам, отмыться после дороги. И все время говорить и говорить с Памелой. Господи, как не хочется! Но завтра приедет Алекс и все должно быть как обычно.
Надо отдать должное Памеле, сумку и вещи она взяла на себя. Уже легче. Теперь - в душ и спать. Спать...
Лив разделась, включила воду и присела на краешек ванны. Напротив висело большое зеркало. Лив взглянула в него. В нем отразилась уставшая, сгорбленная женщина с потухшим взглядом. Точно не скажешь даже, сколько ей лет: может быть, тридцать, а может быть, пятьдесят. Скорее пятьдесят. В тридцать взгляд еще не может быть таким.
Ванна была уже полной, и Лив погрузилась в ароматную пену. Как хорошо, однако! Тело стало легким, почти невесомым... как пушинка из старой бабушкиной перины, которая летит себе и летит... летит себе и... "Том, наверное, уже спит, ему завтра в школу. А Джек и Тина..."
- Лив, детка, у тебя все в порядке? Тебе нельзя долго лежать в ванной. - Памела тихонько скреблась в дверь.
- Да, Памела, не волнуйся, все хорошо. Я скоро выйду.
Лив осторожно встала, смыла с себя остатки пены и растерлась большим пушистым полотенцем, заботливо приготовленным Памелой. Она снова взглянула в зеркало. "А Джек и Тина..." Лив плеснула в лицо холодной воды. Потом распустила волосы, взбила их руками. Подняла голову и расправила плечи. Прикрыла глаза и облизнула губы. "Нет, Джек, тебе не уйти, клянусь богом! Рано или поздно я верну тебя и Тома. Я верну себе все, что потеряла. Рано или поздно. И никто не сможет мне помешать. Ни Алекс, ни Памела, ни Кассио, ни Тина, ни сам Господь Бог... Никто. Я убью каждого..."
- Лив, почему ты мне не отвечаешь? Лив, открой дверь! Господи, Лив...
- Памела, прости, я задумалась и не услышала тебя. - Завернувшись в банный халат, Лив вышла из ванной. - Прости, я очень устала и хочу лечь. Нет, не надо лекарство, со мной все в порядке.
- Ну хорошо, девочка, можешь не пить. Ложись.
Памела помогла ей надеть ночную рубашку и укрыла одеялом. Потом потушила лампу и тихо вышла из комнаты.
А Лив опять подумала, что Памела все-таки любит ее. Несмотря на всю ее преданность Алексу и ее страх перед ним. Похоже, Памела любит ее больше, чем боится Алекса. Пусть даже так же. Это хорошо. Конечно, Памела - не Джек. Но мысль о том, что ее кто-то любит, согревала Лив в холодной постели с шелковыми простынями.
Глава 8.
Алекс приехал утром, как и обещал. Лив уже проснулась и слышала шум его машины. Минут через десять он вошел в ее спальню. Лив притворилась спящей мертвецким сном.
Какой противный у него одеколон! Она почувствовала, как он откинул прядь волос с ее лба и медленно провел пальцем по ее губам. Лив с трудом удержалась, чтобы не вцепиться зубами в его руку. Потом стал целовать ее шею. Его губы были сухие и холодные. "Господи, не сейчас! Пожалуйста, Алекс, не сейчас! Я ненавижу тебя, когда ты вот так... когда ты... я ненавижу тебя, Алекс...". Лив слегка потянулась и повернулась на бок, спиной к Алексу.
- Хорошо, девочка, спи. Сегодня тебе понадобятся силы, ведь я очень скучал по тебе, Лив. Очень.
Лив слышала, как за ним захлопнулась дверь, но еще долго не решалась пошевелиться.
Да, все оказалось хуже, чем она предполагала. И до поездки в Ньюстон близость Алекса, его ласки и его грубость были одинаково неприятны Лив. Теперь же мысль о том, что он может к ней прикоснуться, стала невыносимой и вызывала отвращение.
А Алекс, как назло, очень скучал! Хотя, почему "как назло"? Он всегда скучал по ней, даже когда она была рядом, скучал как-то болезненно, патологически. Лив была для него даже не радостью или печалью, не счастьем или болью, она была его наваждением, безумием, болезнью.
Алекс знал, что он болен, болен тяжело и неизлечимо. Иногда, когда он чувствовал приближение очередного приступа этой болезни, он уезжал из дома. Особенно раньше, когда Лив была еще слаба. Он боялся, что может испугать ее, не справившись со своими страстями.
Где он был и что делал во время этих отлучек из дома, Лив не знала. Алекс никогда не говорил ей, куда он едет и когда вернется, а Лив не спрашивала. Чутьем она понимала, что этого делать не надо, что она не хочет знать правду.
Лив чувствовала, что правда не в том, что у Алекса есть другая женщина и, возможно, не одна, что он часто навещает своих подруг и, наверное, неплохо проводит с ними время. Лив это было безразлично. Ей не давала покоя мысль, что такое поведение мужа как-то связано с ней, вернее, с его отношением к ней, каким-то непонятным, странным и пугающим. Почему пугающим, Лив не могла объяснить. Просто иногда, когда Алекс осторожно перебирал ее волосы, жадно вдыхая их запах, а потом целовал ее, долго и медленно, Лив казалось, что вместе с запахом волос он вдыхает и ее душу, а из губ ее, как из бокала, по капле пьет ее кровь.
Конечно, Лив понимала, что это только ей кажется, что все это следствие ее болезни. Лив чувствовала, что Алекс любит ее. Но именно это ее и пугало.
Со временем Лив привыкла к такому положению вещей. Привыкнуть к его приступам страсти, всегда неожиданным и страшным, которые участились у Алекса в последнее время, было труднее. Но постепенно и они перестали быть для нее кошмаром и перешли в ранг явлений не то чтобы ординарных, но необходимых.
Она научилась воспринимать их, как данность, как стихийное бедствие, которое невозможно предотвратить и от которого нет спасения. Лив философски рассудила, что каждый любит так, как умеет. Алекс умеет вот так: болезненно и пугающе. Видимо, надо с этим смириться, ведь изменить она ничего не может, абсолютно ничего, потому, что она очень больна. Алекс не раз говорил ей об этом.
Глава 9.
В последнее время, когда амнезия у нее стала проходить, когда Лив постепенно начала вспоминать, кто она, а ее прошлое маленькими разноцветными осколками стало складываться в мозаику, Алекс почему-то забеспокоился. Он стал раздражительным и грубым с ней. Он пресекал любые попытки Лив освободиться от постоянной опеки Памелы и проявить хоть каплю самостоятельности. Он назначил ей новые лекарства, от которых Лив становилась вялой и покладистой. Они подавляли ее волю и возрождавшийся интерес к жизни.
У Лив складывалось ощущение, что ее выздоровление совсем не радует Алекса, что оно, видимо, совсем не входило в его планы, что его больше устраивало, когда она вела жизнь растения, без разума и воли, эмоций и желаний, без прошлого и настоящего. Лив заволновалась. Она не знала, что ей делать, и боялась совершить ошибку. Но инстинкт самосохранения подсказал ей правильный ход: симулировать болезнь и дальше.
Она проявляла чудеса изворотливости, обманывая Памелу, когда та заставляла ее пить очередную порцию таблеток и невероятные актерские способности, разыгрывая потом апатию и вялость, имитируя их действие. Это было трудно и еще больше - противно. Но это было необходимо. Это давало возможность оглядеться вокруг и попытаться понять, что происходит.
А выводы были неутешительны. Возвращающееся сознание убеждало Лив, что все не так просто. Во-первых, Алекс сильно смахивает на психа. Этот псих зачем-то спас ей жизнь, до неузнаваемости изменил ее внешность, сделав серию пластических операций, поселил ее в своем доме, женился на ней. Зачем? Она зачем-то ему нужна. Зачем? Неужели, только за этим?! Лив тошнило от этой мысли, просто выворачивало наизнанку.
А этот странный Кассио! Кассио, без которого Алекс не может обойтись: он его правая рука, его глаза и уши, его шофер, телохранитель, поверенный в делах. Но Лив била нервная дрожь, когда Кассио изредка окидывал ее тяжелым бесстрастным взглядом.
Неужели нельзя было найти кого-нибудь поприличнее? Хотя внешне Касиио выглядел вполне респектабельно, но взгляд и повадки выдавали в нем человека с богатым прошлым. Лив не удивилась бы, если Кассио оказался уголовником, недавно вышедшим из тюрьмы.
Она и представить себе не могла, как близка была к истине. Правда, из тюрьмы его не выпускали, он сам ушел, вернее сбежал. Кассио был беглым преступником, осужденным за предумышленное убийство с отягчающими обстоятельствами.
...Однажды, лет десять назад, в одно прекрасное весеннее утро, покидая здание клиники после ночного дежурства, доктор Александр Шепард узнал в новом ночном стороже клиники беглого убийцу - мексиканца Карлоса Эльвареса, фотографиями которого был обклеен весь Стенли. Вообще-то узнать преступника в безобидном ночном стороже было практически невозможно: контактные линзы небесно-голубого цвета, усы, борода, гладко выбритый череп меняли его внешность до неузнаваемости. Но для профессионального глаза доктора Шепарда этот маскарад Эльвареса был просто смешным. После недолгого размышления, взяв Эльвареса за запястье и слегка сжав его, Алекс негромко проговорил:
- Ай-ай-ай, сеньор Эльварес, как вы неосторожны! Ну, разве можно так рисковать? Спокойнее, дорогой сеньор, спокойнее, я совсем не собираюсь немедленно бежать в полицию... Относительно вас, любезный сеньор Эльварес, у меня иные планы, и, если вы не возражаете, я готов этими планами с вами поделиться.
Месяца через два уголовник Карлос Эльварес превратился в Кассио Риваса, компаньона доктора Шепарда. Алекс слегка подправил ему не только внешность, но и мозги. Надо сказать, что копание в чужих мозгах, также как и изобретение синих капсул, было маленькой слабостью доктора Шепарда. С тех пор Кассио стал его верным псом, для которого слово или желание хозяина - закон. Он готов был порвать любого, если хозяин прикажет. Алекс доверял ему, насколько он вообще мог кому-то доверять.
Лив интуитивно догадывалась, что Кассио очень опасен для нее. Он намного опаснее Памелы, которая сама его боялась. Памела хотя бы привязана к Лив, она заботится о ней, по-своему желает ей добра. Для Кассио Лив - всего лишь вещь хозяина, которая ему пока нужна, поэтому ее надо беречь. Лив не обманывалась на этот счет.
Был еще Дак, здоровенный негр. Помимо огромной физической силы он обладал еще одним немаловажным достоинством - он был немой. Все слышал, все понимал и ничего не говорил. Сказка! Где Алекс его нашел, никто не знал. Дак занимался хозяйством. Так же как и Кассио, Дак боготворил Алекса и был ему предан до печенок.
Вот такие милые люди окружали Лив. И когда ее просыпающееся сознание окрепло настолько, что смогло адекватно воспринять окружающую действительность, Лив чуть снова не лишилась рассудка. Радость оказалась слегка преждевременной. "Боже, куда я попала?!"
Но и это оказалось не самым страшным. В тот день, когда она вспомнила о существовании Джека и Тома, ей показалось, что время остановилось.
Поначалу Лив подумала, что у нее снова начались галлюцинации. И она слегка успокоилась. Она еще больна. Конечно, она еще больна! Лив попыталась убедить себя, что это не правда, что этого не может быть правдой. Потому, что правда была слишком невероятной. Лив боялась, что не сможет справиться с ней. Но время шло, а галлюцинации не прекращались. Наоборот, они становились все более полными, яркими и детальными.
Наконец, Лив собралась с духом и попробовала расставить точки над "i". Сколько можно бегать от своего прошлого? Надо разобраться с ним, иначе оно рано или поздно догонит ее, а это может очень не понравиться будущему. Итак, десять глубоких вдохов и медленных выдохов и - за дело!
Что мы имеем: первое - у нее есть семья. Вернее была. Тогда. Это хорошо. Второе - свою семью, мужа и сына, Лив очень любила. Это нормально. Третье - Джека и Тома она не видела почти семь лет. Вот это плохо. Четвертое - они знают, что она умерла. А это совсем никуда... Но... но это - неправда! "Джек, это - неправда! Джек, ведь ты помнишь меня?! Помнишь? Да?! А Том? Мальчик мой, ты ведь тоже помнишь маму?.. Ты не мог меня забыть! Правда?!"
Вся ее жизнь с Джеком, со всеми подробностями, со всеми радостями и печалями, как в замедленной съемке, в сотый раз проплывала у нее перед глазами. И чем дальше Лив погружалась в воспоминания, чем ярче и полнее они становились, тем отчетливее она понимала, что ничего не изменилось, что она по-прежнему любит Джека, любит страстно и отчаянно, как в первый месяц их знакомства. И ничто на свете не может это изменить: ни жизнь, ни смерть.
Глава 10.
С этого момента жизнь Лив была подчинена одной, почти невыполнимой цели: найти Джека и Тома. Ее жизнь приобрела смысл. А это уже много! Конечно, найдет она их не завтра и будет это совсем не просто. Нельзя торопиться, нельзя сделать ни одного неверного шага. Надо все правильно рассчитать и спланировать. Но она их найдет! Обязательно! Лив верила в успех.
С Алексом она продолжала быть безвольной и покорной, как он хотел. Лив боялась, что не сможет обмануть врача, но за мужчину она была спокойна.
Она неплохо изучила мужа, безошибочно поняла его слабости и пристрастия и талантливо на них играла. Каким-то невероятным чутьем она улавливала малейшие оттенки его настроений на мгновение раньше, чем они овладевали им, и в соответствии с ними выстраивала свою партию. Как бы играючи, но в то же время очень точно, Лив воплощала его самые смелые фантазии и желания. В такие моменты Алекс терял рассудок. Лив видела в его глазах смесь удивления, страха и восхищения. Она наслаждалась этими минутами, они немного компенсировали ей тошноту от того, что приходилось делать.
Но Лив начинала чувствовать свою власть над Алексом и это давало ей силы для следующего спектакля. Ненавязчиво, между прочим, в точно выбранные моменты, доверительным тоном Лив, смеясь, рассказывала ему, как она иногда ловко обманывает Памелу, высыпая себе в кармашек мерзкие порошки, которые та заставляла ее пить. То, что Памела делала это по прямому распоряжению, если не сказать, приказу Алекса, Лив как будто и не знала.
Очень осторожно она подводила его к простой мысли - будучи здоровой женщиной, полноценной и умственно, и физически, она может дать ему несравнимо больше, чем то жалкое существо, каким она была до недавнего времени. Естественно, бесплотную мысль она подкрепляла вполне осязаемыми действиями.
И вскоре Алекс подошел к этой мысли вплотную. Результаты не замедлили себя ждать. Через некоторое время он отменил "эти мерзкие порошки", подавляющие волю и блокирующие сознание. Еще через некоторое время, видя, как это распоряжение благотворно сказывается на самочувствии Лив и ее отношении к нему самому, Алекс разрешил Памеле иногда отпускать Лив погулять в парке.
Это был прогресс, огромный прогресс! Лив вела себя безукоризненно, стараясь оправдать доверие. Алексу оставалось только винить себя за то, что он так долго лишал себя удовольствия общаться со здоровой Лив, пичкая ее сильнодействующими лекарствами.
Но Лив не собиралась останавливаться на достигнутом! По опыту подруг она знала, как быстро мужчина привыкает к хорошему: вниманию, очарованию женщины и ее достоинствам в различных сферах. Просто катастрофически быстро! Потом начинаются сложности: недовольство при малейшем снижении качества или количества, выдумывание чего-то более сногсшибательного и грандиозного, пока не иссякнут силы, фантазия, желание и средства. Далее для разрядки напряженности обычно следует небольшой скандал с выяснением отношений. Все это заканчивается, конечно же, обязательным и бурным примирением с нежными объятиями, незаметно переходящими в нечто сногсшибательное и грандиозное. Цикл завершается и начинается сначала.
В такую схему выстраивались семейные отношения многих приятельниц Лив. Но в ее собственной семье отношения складывались иначе: у них с Джеком не было скандалов и громкого выяснения отношений, она никогда ничего особенного не выдумывала, чтобы поразить его воображение и как-то оживить потускневшие от времени и бурь краски семейного корабля. В этом не было необходимости: и ее, и Джека устраивало то, как они жили, и красавица-бригантина их любви, плавно покачиваясь на житейских волнах, плыла все дальше и дальше, искусно обходя опасные рифы и мели. Не зря их с Джеком называли идеальной парой. Это было правдой...
Глава 11.
А теперь надо было играть. Причем тонко и умно, потому что Алекс - достойный противник. Играть Лив не любила, это всегда претило ей, а в случае с Алексом - особенно. Лив чувствовала, что долго разыгрывать перед ним мелодраму она не сможет. У нее просто не хватит сил, которых пока не так много. Надо прощупать иные интересы Алекса, попробовать зацепить его чем-то еще, важным и значимым для него. Например, его работой.
Когда Лив ненавязчиво проявила интерес к медицине вообще и к исследованиям мужа в частности, задавая вопросы и внимательно слушая ответы, вслух делая некоторые, не лишенные смысла и логики, умозаключения, Алекс был поражен и немного обескуражен. Однако! При всех достоинствах еще и не дура! "Так, так, девочка, очень любопытно. И что мы с этого будем иметь?"
Лив решила, что для начала - достаточно. Не надо выдавать все "на-гора". Она доходчиво объяснила Алексу, что ей до чертиков надоело ничего не делать, что она чувствует в себе достаточно сил и желания заняться чем-нибудь полезным. Например, его бумагами и корреспонденцией. Ей никуда не придется ездить или ходить, она так же будет дома, но у нее хоть будет занятие, да и ему, как она надеялась, ее помощь будет не лишней.
Поначалу Алекс только посмеялся. Он не мог себе представить Лив в качестве своего секретаря и партнера в делах. Слишком долго она была для него сначала подопытным материалом, физиологические параметры которого идеально подходили для его научных исследований и практических экспериментов. Потом, когда его замыслы успешно воплотились в жизнь, и подопытный материал приобрел не только новое имя - Лив, но и новый облик обольстительной, почти совершенной женщины, Алекс неожиданно для себя страстно полюбил свое творение. Прямо как Пигмалион Галатею. Правда, Галатею Алекса мучили припадки и галлюцинации, и она не имела ни памяти, ни рассудка. Но это было совсем не важно. Ведь она имела главное - совершенные лицо и тело - плод его детских снов и юношеских фантазий, результат многих бессонных ночей, горьких ошибок и обидных неудач, итог его чудовищных экспериментов и гениальных открытий. И вдруг - его секретарь! "Детка, это просто смешно!"
Но в глубине души внимание Лив и ее наивное стремление быть ему нужной были приятны Алексу. А Лив, проглотив его насмешливый тон, решила не торопить события. Все равно все будет так, как она хочет, надо только запастись терпением и немного подождать.
Через пару недель после первой попытки она предприняла вторую. Несколько дней до этого она тщательно готовила почву: была печальной, вялой и скучной. Ничто ее не радовало, она потеряла ко всему интерес: к яркому весеннему солнцу, которому еще вчера радовалась, как ребенок, к ежедневным прогулкам в парке, фирменному пирогу с яблоками, который испекла Памела, к ласкам мужа.
С последним пунктом, как Лив и предполагала, Алекс мириться не захотел, особенно после тех Вальпургиевых ночей, которые в последнее время устраивала ему Лив. Естественно, он начал выяснять, в чем дело. Тихо и грустно Лив ответила, что ей очень обидно, что он совсем в нее не верит, ни капельки ей не доверяет, не дает ни малейшего шанса попробовать свои силы в чем-то значимом и полезном, что она не хочет свихнуться от скуки и безделья, в конце концов, и что ей надоело быть только принадлежностью его спального гарнитура, черт возьми!
Алекс понял, что Лив выздоровела окончательно и бесповоротно: у нее появились собственное мнение, желания, свой взгляд на мир и свое место в нем. И с этим ему придется считаться, хочет он этого или нет. Конечно, можно снова посадить ее на лекарства, но... Как она была хороша в этом праведном гневе! К черту гнев! Она вообще в последнее время стала сказочно, невероятно хороша!
Лив добилась своего. В сознании мужа мысль о том, что она наконец-то здорова, соединилась с мыслью о том, что она стала невероятно хороша. Причем, в правильной последовательности: сначала она стала здорова, и, как следствие этого, - невероятно хороша. Вопрос с лекарствами был решен сам собой. Главное теперь - не дать Алексу повода усомниться в правильности принятого решения.
Далее - пункт номер два: работа секретарем у мужа, возможность быть в курсе его дел, как-то влиять на них, общаться с людьми и хотя бы изредка отлучаться из дома, желательно на машине. В общем, возможность вырываться из-под опеки и контроля Памелы и Кассио.
Если Лив это удастся, то половину дороги к Джеку и Тому она пройдет. "Я смогу, я сумею, я сделаю это! Джек, я иду к тебе. Только ты жди меня, любимый. Только ты жди..."
Через пару месяцев после успешной реализации первого пункта своего плана Лив шуршала рукописью очередной монографии Алекса, сидя за обширным столом в прохладной тиши его кабинета.
Работала Лив охотно, с фантазией, умом и отдачей. Поскольку она ничего не смыслила в медицине, то разборку и систематизацию архива и работу с монографией она оставила на потом. А вначале она просто нещадно боролась с пылью, пушистыми комочками катавшейся по всему кабинету Алекса. Но через несколько дней пыль вынуждена была сдаться. Лив не оставила ей ни малейшего шанса.
Вместе с Памелой Лив навела в кабинете Алекса некоторое подобие порядка. Некоторое потому, что к сейфу и двум стеллажам за пыльными стеклянными дверцами, доверху заваленным бумагами, Алекс запретил ей прикасаться, а их неопрятный вид очень портил общую картину. Но если не считать этих мелочей, то результат получился впечатляющим.
Поначалу Алекс был удивлен темпами и основательностью, с которыми проводилась реорганизация его дел и бумаг. Горы запыленных книг и справочников по медицине, материалы последних научных конференций, черновики докладов, писем и научных статей, засаленные обрывки приглашений, авиабилетов, рецептов, каких-то расчетов, банковских счетов, запросов, прошлогодних газет, живописными холмами расположившихся на столе и полу кабинета, были ему ближе и понятней прямо-таки хирургической чистоты, которую навела Лив.
Но через некоторое время Алекс был вынужден признать, что при новом порядке на поиск нужных ему книг и писем времени уходит даже меньше, чем раньше. И наконец-то нашлись материалы прошлогоднего семинара по пластической хирургии и его любимый голубой шелковый галстук, которые были потеряны полгода назад, неожиданно завалившись между столом и диваном. Дождались своего часа письма, пришедшие месяц назад: все они были вскрыты, прочитаны, на многие был написан ответ. Последняя монография начала приобретать приличный вид, когда Лив собрала все разбросанные разнокалиберные листы, исписанные мелким, неровным почерком мужа, с помощью Алекса систематизировала их и занесла в компьютер.
Алекс начал отдавать себе отчет в том, что сильно недооценивал свою Галатею. Сколько здравого смысла и целеустремленности в сочетании с умом и находчивостью! Он пока не знал, хорошо это или плохо. Во всяком случае, это было ново. Инстинкт исследователя подсказывал ему, что перед ним весьма любопытный экземпляр человеческой сущности, за которым было бы весьма интересно продолжить наблюдения. Но что-то глубоко сокрытое в сердце нашептывало, что это - начало конца, не близкого, но неотвратимо наступающего.
Глава 12.
Что касается Памелы, то она очень болезненно воспринимала происходящее. Внешне она старалась ничем не выдать невеселых мыслей, частенько посещающих ее в последнее время. Это что же получается? Лив выходит из-под ее опеки! Конечно, до полной свободы еще далеко, но и те поблажки, которые стал позволять ей Алекс, были, с точки зрения Памелы, совсем необоснованными.
Раньше, когда Лив была полностью на ее попечении, Памела чувствовала себя значимой и нужной. Это поднимало ее в собственных глазах и, как она надеялась, в глазах Алекса. Кроме того, она была уверена в завтрашнем дне. А теперь? Если так и дальше пойдет, то скоро она станет ненужной Лив, а значит, и брату. И вот тогда он снова упрячет ее в сумасшедший дом, как было однажды. В качестве сиделки при умалишенных. Но может быть и другой вариант. Алекс очень прозрачно намекнул ей, что если она когда-нибудь, где-нибудь, кому-нибудь...
Она слишком много знает о его экспериментах, вернее, об их незаконности. И она в них напрямую замешана. Она соучастница! Он связал ее по рукам и ногам еще тогда, десять лет назад, когда умерла Мери Смилс, а через некоторое время Диана Райт. Два трупа! Да это пожизненное заключение в лучшем случае. "Господи, ну почему я тогда не сказала ему "Нет!"? Нашел бы другую ассистентку. За такие деньги любая согласилась бы. Но откуда я могла знать, чем он занимается? Гений, черт его дери... Опыты на людях... Кошмар... Слава Богу, Лив выжила. Но какой ценой..."
Сейчас Памела чувствовала чудовищную несправедливость: ведь нынешняя ситуация - результат ее собственных усилий, ее строгого и аккуратного выполнения всех предписаний Алекса, ее преданности, бессонных ночей, когда у Лив случались припадки и кризисы, постоянного бремени ответственности и страха за подопечную. Памела всегда очень хорошо понимала, что если с Лив что-нибудь случится, брат никогда не простит этого ей, Памеле. Он даже не будет особенно разбираться, в чем ее вина, он просто накажет ее. "Господи, ну почему все так несправедливо?!"
А Лив, занявшись Алексом, совсем упустила из вида Памелу. По тревожному взгляду, какой-то неуверенной, подобострастной улыбке своей сиделки Лив догадалась, в чем дело. Нет, терять Памелу нельзя! Надо срочно обратить ее в союзницу.
С этого момента Лив при каждом удобном случае тонко давала понять Памеле, что, в сущности, ничего не изменилось, что Памела, так же, как и раньше, нужна ей. Не жалея слов и красок, она нахваливала пирожки с рыбой и яблоками, которые по выходным пекла Памела и которые действительно были очень вкусными. Лив не упускала случая спросить у Памелы совета, а иногда просила ее помассировать спину и растереть ноги, как раньше. После уборки в кабинете Алекса Лив заявила Памеле, что без ее помощи она никогда бы не справилась, что было, впрочем, недалеко от истины.
В конце концов Памела немного успокоилась. Хорошо, рассудила она, пусть ей не придется быть медицинской сестрой и сиделкой, но домработница-то им не помешает? Не помешает! Тем более, Лив еще нельзя особенно напрягаться. И потом, Лив не создана для роли домохозяйки. Это факт. Не для того Алекс сделал ее такой красивой. Дом у них большой, после выздоровления причуд у Лив наверняка прибавится. Так что хочешь-не хочешь, а домработница им понадобится. Дак для этой цели не годится. Он для грубой физической работы. А принимать решения и управлять всем будет она, Памела.
Надо будет поговорить с Лив. И кстати, где гарантии, что Алексу она больше не понадобится в качестве ассистентки при операциях? Вряд ли он остановится на достигнутом. В последнее время он стал часто пропадать в лаборатории, опять стал дерганым и резким, срывается на всех, включая и Лив. По всем признакам - Алекс на пороге очередного открытия. "А это значит, Памела, что безработица тебе не грозит!".
Рассуждая таким образом, Памела пришла к мысли, что в сумасшедший дом ее не упрячут, во всяком случае, в ближайшее время. Это наполнило ее умиротворением, покоем и радостью. Да, и радостью тоже. Неожиданно для себя Памела вдруг поняла, что очень привязалась к Лив и что даже если бы захотела, она не смогла бы вот так запросто взять и уйти, оставив на произвол судьбы "бедную девочку". Мало ли что! От Алекса всего можно ожидать. Кто тогда ей поможет? Кто спасет?!
Успокоившись по поводу своего будущего, Памела сумела порадоваться за Лив и была очень тронута, когда та сказала ей, что своим выздоровлением она обязана ей, Памеле, ее уходу и заботе. А когда Лив крепко обняла ее и поцеловала, на глаза Памеле навернулись слезы. Отныне Лив прочно заняла место в ее сердце, почти забывшем, что такое тепло и нежность. "Будь спокойна, девочка, я не дам тебя в обиду. Никому. Памела умеет помнить добро, вот увидишь".
А Лив мучили угрызения совести. Конечно, ее отношение к Памеле по степени искренности нельзя даже сравнивать с ее отношением к Алексу, но все же... Все же Лив играла, а Памела верила каждому ее слову, воспринимала за чистую монету каждый ее жест. "Боже, в кого я превращаюсь?"
Временами Лив была противна сама себе до тошноты. "Но ведь я хочу найти Джека и Тома!". А это оправдывало все. Стоило ей мысленно произнести эту фразу, все сомнения, страхи, угрызения совести таяли, как дым. Раз для этого нужно быть стервой - она ею будет!
Иногда Лив напоминала себе эквилибриста, идущего по тонкой проволоке над пропастью. Справа - свет, слева - тьма. Она идет, покачиваясь то вправо, то влево, с трудом балансируя. А впереди - серый туман. Лив надо дойти до него, ей нельзя упасть ни вправо, ни влево. Ей надо дойти.
Глава 13.
Итак, с пылью и беспорядком было покончено уже через неделю. Но вот покончить с собственным невежеством было куда труднее. А покончить с ним было необходимо. Пока это был единственный путь для того, чтобы быть в курсе дел мужа и хоть как-то ограничить сферу влияния Кассио.
Честно говоря, Лив толком не знала, что конкретно входит в обязанности сеньора Риваса, для чего он нужен Алексу и почему он так им дорожит. Ни Кассио, ни Алекс, ни Памела никогда на эту тему не распространялись. Но Лив догадывалась, что это каким-то образом связано с работой мужа, его научными экспериментами, лабораторией на цокольном этаже. Поэтому она решила, что для начала надо попытаться разобраться в предмете, то есть в медицине вообще и в эстетической хирургии в частности.
А Лив ничего, абсолютно ничего в медицине не смыслила! В колледже она изучала экономику, что в данном случае ей совсем не могло помочь. Дело осложнялось тем, что за те шесть лет, пока у нее была амнезия, жизнь, в отличие от нее, не стояла на месте. Лив читала газеты, смотрела телевизор и с ужасом понимала, как сильно она отстала от жизни. Так много изменилось! Но она не отчаивалась.
Три месяца у нее ушло на то, чтобы освоить те знания, приемы и навыки, которыми владела Памела, по специальности медицинская сестра. Надо отдать Памеле должное - она оказалась хорошим учителем: доброжелательным, терпеливым, умеющим объяснять и вселять надежду.
Последнее было совсем не лишним, так как Лив несколько раз была на грани отчаяния. Временами ей казалось, что она снова сойдет с ума, что вообще, эта ее затея: хотя бы чуть-чуть разобраться в том, что делает Алекс, - полный бред. Полный!
Она плакала от бессилия и усталости. У нее снова начались головные боли. Пару раз доходило до того, что Алекс строго запрещал Памеле проводить с Лив медицинский ликбез.
Но и тогда Лив не теряла времени даром. Тайком ото всех она почитывала учебники по медицине, утащенные из библиотеки, и пролистывала свежие номера медицинских журналов, по утрам запираясь у мужа в кабинете, как только за ним захлопывалась входная дверь. А вечерами, запираясь в спальне уже вместе с Алексом, Лив убеждала его в своем превосходном самочувствии. Делала это она весьма убедительно и Алекс снова сдавался.
Короче, через три месяца вместо одной медсестры в доме Алекс имел две. Когда Лив осторожно намекнула ему, что у Памелы ей учиться уже нечему, он, как обычно, только посмеялся и назвал Лив хвастунишкой. За три месяца освоить теоретический курс медицинского колледжа действительно было нереально. На это требовалась минимум пара лет.
Но только не в случае с Лив. Ее дремавшие шесть лет мозг и память не только не утратили своих физиологических функций, но и приобрели какие-то новые, не совсем обычные свойства. Лив могла быстро запоминать огромное количество информации. Правда, у нее всегда была неплохая память, но в сравнении с ее нынешними способностями, то было просто детским лепетом. И дурой Лив никогда не была, но то, как она соображала сегодня, Памелу повергло в шок, а Алекса надолго погрузило в раздумья.
Опять что-то шевельнулось внутри, отдавая холодом и тревогой в сердце. "Надо повнимательнее с ней, повнимательнее... С такими способностями... Интересно, помнит ли она что-нибудь? И если помнит, то что? Надо будет проверить..."
Глава 14.
Алекс знал, что у нее была семья: муж и сын. Когда шесть лет назад после страшной аварии на Лазурном мосту в клинику Стенли была доставлена единственная выжившая пассажирка упавшего в пропасть автобуса, во внутреннем кармане ее куртки была найдена фотография - улыбающаяся молодая женщина, а на переднем плане - мужчина, играющий в мяч с маленьким мальчиком.
В изуродованном лице чудом выжившей пассажирки при внимательном рассмотрении все же проступали черты женщины с фотографии. Было логично предположить, что мужчина и мальчик - ее муж и сын. Во взгляде, которым женщина смотрела на мужчину и мальчика, светились такая любовь и обожание, что не вызывало сомнения, что это - счастливая семья. Через некоторое время фотография пропала. Наверное, потерялась. Но Алекс хорошо запомнил счастливую улыбку молодой женщины и ее взгляд.
Да, в той жизни у Лив была семья, которую она, судя по всему, очень любила. Вдруг она когда-нибудь вспомнит об этом?! Этого ни в коем случае нельзя допустить! Ни в коем случае!
Алекса бросало в пот от этой мысли. Но с чего ей, собственно, вспоминать? У нее тяжелая амнезия, которая как будто и не собирается проходить, помутнение рассудка, периодические кризисы, страхи и истерики. Все в порядке! И вдруг... Это внезапное улучшение. Вроде бы и жаловаться ему не на что, она так внимательна, нежна и неутомима, приятный собеседник, с ней теперь о многом можно поговорить, она все понимает, даже пытается помочь, но все же... все же... "Вдруг она вспомнила? Или вспомнит? И захочет их разыскать?!"
Алекс понял, что до тех пор, пока он это не выяснит, покоя ему не будет.
Как-то вечером, после ужина со свечами и шампанским, отведя жену спальню, Алекс принялся неторопливо массировать ей виски.
Движения его рук были плавными и нежными, а голос - тихим и монотонным. Он что-то говорил, а может быть, пел. Лив не знала. Она чувствовала, что погружается в дремоту, сладкую и теплую, перед ее глазами мелькают какие-то картинки, она слышит чьи-то голоса. Нет, не Алекса, другие голоса, очень знакомые... "Как хорошо… Господи, как хорошо! Как спокойно и радостно! Радостно... Да, но почему? А понятно... Конечно, ведь это же голос Дже..."
Лив пришла в себя. Она сидела на кровати в спальне Алекса. Мужа рядом не было. Через полуоткрытую дверь Лив услышала, что он с кем-то разговаривает по телефону. Видимо, его просили срочно приехать в клинику. Он ответил, что выезжает.
Вернувшись в спальню, Алекс наклонился и поцеловал ее. - Я скоро вернусь, детка, и мы продолжим.
"Продолжим?.. А что мы продолжим?" У нее кружилась голова, ей не хватало воздуха. "Господи, что же это? Что со мной?.." Медленно Лив приходила в себя и пыталась понять, что произошло. Она хорошо помнила, как они пили восхитительное вино, как поднялись в спальню, как она села на кровать, как он положил ей руки на голову, как... Стоп! Вот тут что-то случилось. Реальность стала другой: вязкой и прозрачной, она начала искривляться и ускользать, а вместо нее начали появляться картинки, какие-то люди... Люди... да, и чьи-то голоса... Голоса... нет, один голос... знакомый и... и... Джек! Голос Джека!
Лив прошиб пот. Ну конечно! Алекс проверял ее, вернее ее память. А она чуть не проболталась! Ее спас тот телефонный звонок из клиники. Идиотка! Зная подозрительность и болезненную ревность Алекса, это можно было предвидеть! "Да, Лив, у тебя началось головокружение от успехов. Ты совсем потеряла бдительность. Если и дальше так пойдет... Ведь обожаемый супруг из настоящего не остановится, пока не узнает правды о твоих видах на супруга из прошлого". В этом Лив не сомневалась. А когда он узнает правду, то на всех ее планах можно будет поставить большой жирный крест. Алекс сделает все, чтобы Лив снова потеряла и память, и рассудок. Памела из сиделки превратится в тюремщицу. И все вернется на круги своя!
Лив с головой зарылась в синие шелковые простыни. Надо что-то делать! И быстро. Во второй раз ей вряд ли повезет. Алекс не должен узнать правду. Не должен, и все! Ни в коем случае! Лив лихорадочно перебирала в голове тысячи вариантов и вдруг ее осенило: Памела! Она может ей помочь. Наверняка может. Но захочет ли?
Лив накинула пеньюар из белого атласа и спустилась вниз. В комнате Памелы горел свет. Слава Богу, она еще не спит. "Опять надо врать и ломать комедию! Когда-нибудь это закончится?" Закончится, если сейчас ты найдешь правильную интонацию. Давай, Лив!
Интонация была найдена правильно. Памела успокоила бившуюся в истерике Лив, а та поведала ей душераздирающую историю о том, что Алекс опять проводил над ней свои опыты, погружая ее в транс и заставляя ее переживать ужасные, страшные события из прошлого, а может быть, будущего, своего или чужого. Она не знала. Да это было и не важно. Важно другое: ее рассудок этого не выдержит! Еще один транс, и она снова сойдет с ума. Лив заметила, как при слове "опыты" у Памелы дрогнула рука. Молодец, девочка, кажется, ты попала в точку.
Потом, положив голову Памеле на колени, Лив начала рыдать, эффектно заламывая руки и периодически восклицая сквозь слезы: "Я не хочу снова стать сумасшедшей! Не хочу! Что же мне делать, Памела, что мне делать?!"
Некоторое время Памела сидела молча, уставившись в пространство. Потом она взяла ее голову в руки и внимательно посмотрела ей в глаза. От ее взгляда Лив стало не по себе.
- Подожди меня здесь.
Памела встала и вышла из комнаты. Вернулась она с небольшим пластиковым пузырьком. В нем находились продолговатые синие капсулы. Памела протянула пузырек Лив.
- Теперь слушай меня, девочка. Если проглотить такую капсулу, то часа два-три прошлого у тебя не будет. Ты ничего не будешь помнить, абсолютно ничего. Ты даже не будешь помнить настоящего, то есть того, что произойдет с тобой за эти два-три часа... Ты чего-то боишься из своего прошлого, Лив, или не хочешь, чтобы Алекс что-то узнал. Что ж, это твое право. Будь осторожна и помни: если брат поймет, что я дала тебе эти штуки, вряд ли я задержусь на этом свете.
В очередной раз Лив почувствовала себя последней дрянью. На этот раз чувство отвращения к себе было настолько сильным, что она даже не смогла поблагодарить Памелу. Горло сдавило словно клещами, язык стал липким и неповоротливым. Лив только поцеловала ее большую, шершавую руку и поплелась наверх, в свою спальню.
Она закрыла дверь на ключ и опустилась на пушистый ковер. С трудом проглотив комок, застрявший в горле, Лив открыла пузырек и попыталась сосредоточиться. Так, у нее - две синие капсулы. Это значит, что есть две попытки заблокировать память. Будем надеяться, что после двух раз Алекс уймется. Хотя было бы лучше обойтись одним. Только надо суметь его опередить и проглотить синюю капсулу до того, как он начнет вводить ее в транс. Причем сделать это желательно незаметно для него.
Да-а… задача усложняется. Алекса-мужчину она обманывала давно и успешно. Теперь ей предстояло потягаться с Алексом-врачом. Выиграть этот раунд пару часов назад у нее не было ни единого шанса. Но теперь! Теперь шанс был. Он спокойно лежал в ящике комода среди нижнего белья, аккуратно завернутый в белый хлопковый носок. Надо только грамотно им воспользоваться. От этого зависело все.
Лив не ошиблась, в следующий же вечер Алекс решил повторить, вернее, продолжить дознание. Лив успела подготовиться, проглотив синюю капсулу. Вероятно, все прошло благополучно для Лив: Алекс стал спокойнее и мягче, исчезла его нервозность. Лив поняла, что он удовлетворен результатами допроса. Но все равно ей нельзя расслабляться. Алекс, старый лис, наверняка так или иначе будет прощупывать почву еще не однажды.
Со временем Лив убедилась, что она была права. Очень ненавязчиво и аккуратно, время от времени супруг задавал ей вопросы о ее жизни до аварии: где она жила, какие мужчины ей нравились, была ли она замужем. Он мотивировал это тем, что, прожив с ней более шести лет, он практически ее не знает, что действительно было правдой. Но Лив сразу поняла, какая правда интересует Алекса. Так же ненавязчиво она отвечала, что почти ничего и не помнит, так, отдельные картинки мелькают иногда, но в единое целое они, увы, никак не складываются.
Глава 15.
Занятая отражением мужниных атак на свое прошлое, а значит, и будущее, Лив запустила свои занятия медициной. Теперь пора было наверстывать упущенное, работы у нее - мало не покажется, а время идет и идет.
Лив снова засела в библиотеке. Снова книги, монографии, статьи, справочники и вопросы, вопросы, вопросы... Голова пухла, глаза слезились, но через какое-то время Лив заметила, что отдельные моменты стали ей понятны, что-то стало проясняться, а обрывки схваченных по верхам знаний начинали складываться в единую картину.
Через пару месяцев Лив намекнула мужу, что неплохо бы было взять ее в клинику, где он возглавлял отделение пластической хирургии, чтобы она могла, так сказать, соединить теорию с практикой.
Неожиданно грубо Алекс ответил ей, чтобы она и не мечтала об этом.
Взять ее в клинику! В качестве кого?! Ведь никто из немногочисленных коллег доктора Шепарда, с которыми он поддерживал отношения, правда, скорее деловые, чем приятельские, даже не догадывался о существовании его дражайшей супруги.
Все шесть лет Алекс скрывал ее ото всех. Сделать это было нетрудно, если учесть, что он никогда не принимал гостей и посетителей, у него не было друзей, которые могли запросто к нему приехать. Он вел замкнутый и уединенный образ жизни, занимаясь практикой в клинике и наукой в собственной лаборатории на цокольном этаже.
А Лив до недавнего времени не покидала пределов его дома, прогуливаясь на веранде или во внутреннем дворике под присмотром Памелы или Кассио.
Он все правильно рассчитал тогда, шесть лет назад, когда дождливой ночью тайно увез из клиники женщину, пострадавшую в аварии на Лазурном мосту через Рут. Ни ее имени, ни адреса, ни каких-то других сведений о ней никто не знал. Документов при ней не нашли. Во внутреннем кармане ее куртки была только небольшая фотография, на которой были запечатлены молодая женщина, мужчина и мальчик.
Ее саму уже собирались везти в морг вместе с другими несчастными пассажирами разбившегося автобуса, но кто-то из полицейских заметил, как один из трупов вдруг дернул ногой. Этим трупом и была та молодая женщина...
Алекс Шепард щедро заплатил патологоанатому за свидетельство о смерти этой пациентки в результате черепно-мозговой травмы. По роковому стечению обстоятельств два дня спустя патологоанатом погиб в автокатастрофе. Алекс увидел в этом перст судьбы. Теперь он мог быть спокоен.
Правда, персонал клиники немного помусолил неожиданную смерть пациентки, состояние которой недавно стало как будто улучшаться, так неудачно закончившуюся поездку на побережье патологоанатома и необычную резкость по отношению к коллегам и подчиненным всегда ровного и доброжелательного доктора Шепарда. Конечно, никому и в голову не пришло связывать эти события между собой.
Несколько дней спустя эти разговоры утихли. Алекс Шепард вновь стал приветливым и спокойным, а новый патологоанатом оказался чертовски обаятельным.
Молодая женщина, чудесным образом воскреснув в очередной раз, обрела сначала новый дом, потом - новую внешность, а вскоре и новое имя.
Что заставило его играть в опасные игры с законом, Алекс не хотел объяснять даже себе. И объяснить это было непросто.
Да, ему срочно нужен был подопытный материал. Да, биологические параметры этой женщины идеально подходили для его эксперимента. Да, он был тогда одержим, понимая, что находится на пороге открытия. Но почему именно она?! Почему такие сложности?
Ведь выбор у него был, небольшой, но был. Сара Маккитон вполне устраивала его: она была одинока, молода, легко внушаема и прямо-таки горела желанием сделать круговую подтяжку лица у доктора Шепарда. И Рейчел Морган с Патрисией Эванс были подходящими кандидатками, да и у Марии Прайстен, находившейся в резерве, были весьма неплохие шансы оказаться его пациенткой.
Все эти дамы страстно желали стать красотками и возлагали на доктора Шепарда большие надежды. Еще бы! Александр Шепард был волшебником, у него были золотые руки и светлая голова. Он был талантливым ученым и не менее талантливым хирургом, владел самыми современными методиками и технологиями, у него были самые современные инструменты и оборудование, какие-то особые, чудодейственные мази и кремы. Отбоя от пациентов не было. К доктору Шепарду была очередь на годы вперед. Небольшое по площади отделение пластической хирургии практически содержало всю клинику Стенли.
Да, выбор тогда у него был, и все отобранные дамы представляли собой идеальный материал для работы. Если бы все прошло успешно, о! Он убил бы сразу нескольких зайцев. (Какой забавный каламбур!)
Во-первых, он запатентовал бы свое изобретение - мазь, с помощью которой эффективно рассасываются коллоидные ткани рубцов, остающихся на коже после операций, и новую технологию пилинга, позволяющую заменить дорогостоящий круговой лифтинг и лазерную шлифовку лица вместе взятые.
Кроме того, технология Алекса позволяла оперировать под местной анестезией, а не под общим наркозом, как раньше. Он рассчитывал, что длительность операции теперь будет гораздо меньше нынешних процедур по омоложению кожи. Это дало бы возможность делать такие операции людям, которые раньше не могли себе этого позволить из-за огромной нагрузки на сердце длительного общего наркоза. Над этой проблемой работали многие ученые и каждый надеялся решить ее лучше и быстрее соперников.
Тогда, шесть лет назад, Алекс Шепард был первым, кто почти вплотную подошел к решению этой проблемы. Еще один рывок и вот они - слава и деньги! Особенно слава. Он стал забывать ее жгучие объятия. Со времен его последнего триумфа прошло почти пять лет. Пять долгих лет изнуряющего труда, бессонных ночей, досадных ошибок, иллюзий и заблуждений, стрессов и депрессий! Нет, он заслужил свой успех!
Во-вторых, Алекс утер бы нос наглому выскочке Максу Тейлану из Парижского Центра пластической хирургии "Империя красоты", который в своем докладе на последнем семинаре публично назвал доктора Шепарда неисправимым фантазером, когда Алекс в самых общих чертах обрисовал свою новую технологию пилинга.
Дело оставалось за малым: опробовать мазь и пилинг на практике. Алекс был почти уверен, что эксперимент пройдет успешно. Риск для пациента - минимальный. Но все же... Эксперимент - он и есть эксперимент. Если что-то пойдет не так, как он рассчитывает, это, конечно, сильно осложнит ситуацию.
Но Алекс предусмотрел оба варианта развития событий. О его неудаче знать, естественно, никто не должен. У Алекса Шепарда неудач не бывает, это известно всем. А неудачи для широкой публики и не будет в любом случае. Об этом широкая публика, как обычно, не узнает. Никогда!
Глава 16.
Безусловно, все можно делать законно и открыто, месяцами проводить опыты на животных, вносить необходимые изменения и поправки и шаг за шагом, медленно, но верно приближаться к заветной цели. Но зачем?! Это долго и нудно, куча бумаг и отчетов, согласований и споров! И тесты на животных далеко не всегда дают объективную картину. Нет, понять, как новый препарат или новая технология будет воздействовать на человека, можно, только используя человека в качестве подопытного материала.
А если что-то пойдет не так, как он рассчитывал? Какая-нибудь маленькая неточность, которую он случайно упустил, какая-нибудь досадная ошибка во время эксперимента и - конец репутации блестящего ученого! Как глупо. А надо-то всего чуть-чуть подстраховаться и выдать широкой публике беспроигрышный вариант!
Потом, конкуренты тоже не дремлют. Однажды, двенадцать лет назад, когда он открыто начал опробовать свою новую технологию пластики груди у себя в клинике, еще будучи рядовым хирургом, его идею чуть не украли. Он полгода таскался по судам, чтобы доказать, что его технология действительно его. Суд он выиграл, но сколько потерял времени, денег, сил и нервов! С тех пор Алекс не допускал подобных ошибок.
У доктора Шепарда, конечно, имелась лицензия на частную практику. Она давала возможность принимать пациентов, консультировать, проводить лечение, делать несложные косметические операции. У него было все необходимое для этого в лаборатории на цокольном этаже. Последние несколько лет ее оснащение могло поспорить с операционной отделения пластической хирургии клиники Стенли.
Была у Алекса и квалифицированная ассистентка - Памела, она же медицинская сестра, она же анестезиолог, она же сиделка, а иногда и домработница. В принципе, он мог бы оперировать, не покидая пределов собственного дома. Что он время от времени и делал. Но никто из коллег доктора Шепарда об этом не догадывался.
Ко времени появления чудом выжившей пассажирки в клинике Стенли домашняя лаборатория доктора Шепарда пустовала несколько лет. Последний раз Алекс оперировал дома лет пять назад.
Тогда он разработал новый грудной протез. В отличие от тех протезов, которые использовались при операциях по изменению формы груди раньше, новый протез был двухкамерный. Первая его капсула содержала силиконовый гель, а вторая - физраствор, выступающий в качестве буфера между силиконом и организмом. В силикон Алекс ввел специальную добавку, которая делала его более вязким. Это давало важное преимущество: силикон не вытечет, даже если протез разорвется. К тому же Алекс изменил и форму протеза - вместо круглой он сделал ее каплевидной. Такой протез позволял придавать груди любую форму. Любую!
Алекс на полгода опередил своих конкурентов из Швейцарского Института пластической хирургии, которые тоже работали над проблемой создания нового грудного протеза.
Тогда у Алекса тоже был труп, но всего один. Это прогресс! Пациентка умерла через три дня после операции у Алекса в лаборатории. Видимо, он увлекся и превысил предельно допустимую концентрацию когезина, вещества, которое придает силикону вязкость. В запредельных количествах это вещество - очень токсично.
Ничего страшного. Умереть во имя науки! Достойная и благородная смерть! А Кассио, как всегда, прекрасно со всем справился: быстро и аккуратно. Никаких следов. Правда, Памела опять напряглась. Ничего, переживет! И никуда не денется. Хочет, чтобы и деньги ей на счет капали, и чистенькой быть! Старая курица.
Зато следующая пациентка выжила и была очень довольна полученным результатом. Да, грудь у нее получилась - супер! Месяца через три после операции она устроилась работать стриптизершей в популярное ночное шоу и, говорят, пользовалась бешеным успехом. Алекс понаблюдал за ней несколько месяцев. С ней все было в порядке. Полном.
Для подстраховки он слегка поработал не только с ее телом, но и памятью. Дама напрочь забыла и доброго доктора Шепарда, и его милую лабораторию, и то, что родом она из Стенли. Она говорила направо и налево, что в Стенли она приехала совсем недавно, специально, чтобы поработать в шоу. Откуда? "Какая разница, малыш? Ты посмотри, что у меня есть для тебя!" А зрелище было столь впечатляющим, что все вопросы к прекрасной даме сразу отпадали.
Алекс запатентовал свое изобретение. Новый грудной протез принес ему славу, деньги и должность заведующего отделением пластической хирургии в клинике Стенли. Алекс начал превращаться в известного хирурга, "того самого доктора Шепарда из клиники Стенли" с солидной клиентурой и солидным банковским счетом. Под него стали давать деньги. Нашлись люди, предлагавшие построить для него собственную клинику. Алекс отказался. Зачем ему еще одна клиника? Зачем ему суета, волокита, куча бумаг, потерянное время, силы и нервы? И все на виду у потрясенной публики. К тому же эта возня отвлекает от великих дел и гениальных открытий, которые он собирался делать и дальше.
У Алекса были другие планы. Он хотел работать на себя. И так, чтобы ему никто не мешал. Для этого ему не нужна была собственная роскошная клиника. Ему было вполне достаточно маленькой лаборатории-операционной в подвале собственного дома. Вот ее он оборудовал по последнему слову техники. Теперь там было все, о чем он давно мечтал. О! Это открывало новые горизонты, это давало возможность проводить такие научные эксперименты, о реальности которых мало кто догадывался и которые для большинства были чем-то из области фантастики...
Глава 17.
Так вот, когда шесть лет назад доктор Шепард уже собирался брать очередной отпуск в клинике, чтобы вплотную заняться экспериментами с мазью и пилингом, когда все уже было готово к работе, его угораздило увидеть эту новую пациентку из травматологии. Что на него нашло, он и сам толком не знал. Ее переломанное тело, обезображенное лицо в синяках и кровоподтеках, безумный взгляд как-то странно подействовали на него. Конечно, у него были небольшие проблемы в этой сфере, но не до такой же степени! Нет, он не извращенец. Тогда что же это?
Его холодный аналитический ум отказывался это объяснять. Ему это было не под силу потому, что это находилось далеко за пределами его компетенции. Что-то иррациональное, подсознательное, глубоко сокрытое, то, что невозможно объяснить словами, что можно иногда только почувствовать, подсказало ему тогда, шесть лет назад, странное решение: тайно, под покровом темноты, выкрасть эту женщину, представив общественности подложное свидетельство о смерти, выданное подкупленным патологоанатомом.
И только потом, полгода спустя, Алекс начал смутно догадываться, почему тогда, дождливой ночью, он поступил, так, как он поступил. Инстинкт все-таки великая вещь! Надо только суметь услышать его голос и довериться ему.
Лив! Его Галатея, его женщина, его сбывшаяся мечта, его лучшее творение! Он не ошибся в ней. Он лишь немного помог ей стать той, которая была нужна ему, которую он так долго искал и не мог найти.
Чтобы Лив стала той, единственной, которая нужна ему, Алексу пришлось пожертвовать Сарой Маккитон, Рейчел Морган и Патрисий Эванс. Небольшой перебор. Обычно Алекс укладывался максимум в два трупа. Но ситуация того требовала! Алекс знал, что поступил правильно. Он не был удовлетворен результатами. Он что-то упустил. Но что? Что?!
Отпуск он продлил и неделю не выходил из лаборатории. Он похудел, зарос щетиной, глаза его покраснели и слезились, а порою горели безумным, лихорадочным огнем. Памела серьезно опасалась за его рассудок. Но однажды утром он приказал ей подготовить все необходимое для операции.
Вскоре приехала Мария Прайстен. Необходимые для операции анализы и очередные тесты были сделаны ей месяц назад. По идее, надо было бы сделать новые. Но Алекс не стал отвлекаться на эти мелочи. Он горел желанием убедиться, что на этот раз он выйдет победителем. Кажется, он нашел ошибку и сумел исправить ее.
Но неожиданно возникло осложнение: мисс Прайстен, которая еще совсем недавно горела желанием оперироваться у доктора Шепарда и буквально светилась от счастья, когда он из длинного списка таких же желающих выбрал именно ее, приехав к нему в лабораторию, вдруг наотрез отказалась от операции.
Что заставило ее изменить решение да еще столь внезапно? Алекс готов был задушить ее своими руками. "Нет, детка, поздно! Хочешь ты этого или нет, а поработать во имя науки тебе придется". Он дал распоряжение Памеле приготовить инъекцию. С помощью Кассио Памела ввела ее мисс Прайстен. Та сразу стала покладистой и на все согласной. Ну-с, вот и славно. Теперь за дело!
Первый этап прошел отлично. Через две недели после процедуры пилинга на лице и шее Марии Прайстен стала появляться новая кожа, нежная, ровная и упругая. Еще через неделю Алекс сделал ей подтяжку век. А еще через несколько дней он снял швы и обработал рубцы своей новой мазью.
Когда, спустя дней десять, он снял с лица пациентки повязку - результат превзошел его ожидания! На месте недавних небольших красноватых рубцов была абсолютно гладкая розовая кожа.
Алекс ликовал. Наконец-то! Мария Прайстен помолодела лет на пятнадцать. В первый раз взглянув в зеркало, она себя не узнала. Потом она стала выражать свой восторг, причем так же бурно, как недавно отказывалась от операции. Алекс ввел ей успокоительное, и она затихла.
Так, отлично, доктор Шепард! "Посмотрим, что теперь скажет коротышка Макс Тейлан! Я заставлю его публично извиниться! Сукин сын!!"
Надо будет подготовить все бумаги, оформить патент и тогда можно ехать на семинар по пластической хирургии. Он должен состояться через три месяца в Лондоне. Там-то Алекс и поквитается с наглецом.
А пока - за работу, док! Надо вплотную заняться той женщиной. Кости у нее уже срослись, синяки прошли. Правда, с мозгами у нее проблемы, но это не важно. Это даже к лучшему. Зачем ему ее мозги? Ему нужно ее тело, а оно - почти в норме. Еще пара недель, и можно приступать к первому этапу. А за это время он смоделирует ее лицо.
Глава 18.
В общем-то, что-то выдумывать ему было незачем. Он до мельчайших подробностей знал, каким должно быть ее лицо. Оно снилось ему почти каждую ночь на протяжении пятнадцати лет...
Женщина приходила к нему под утро. Она являлась из тревожных предрассветных сумерек в прозрачной лиловой вуали, тихо садилась к нему на кровать, медленно распускала нити лиловой вуали и что-то плела из них. Распускала и плела, распускала и плела… Каждую ночь. Он хотел спросить, что она делает, но не мог: она исчезала раньше, чем он успевал произнести хоть слово...
Последнее время она долго не приходила. Он потерял покой. По ночам он, как безумный, метался по комнате, звал ее, плакал, умолял вернуться, обшаривал каждый сантиметр спальни в поисках тоненьких лиловых нитей. И однажды он нашел ее, маленькую лиловую ниточку.
В ту ночь она пришла к нему снова. Она была без вуали. Молча села на кровать и долго смотрела на него большими печальными глазами. А потом вдруг взмахнула руками и чем-то накрыла его. Он хотел спросить, что это, но она уже исчезла. Он рванулся за ней, ловя руками темноту. До утра он звал ее, кричал, что сойдет с ума, если она не вернется.
Она не вернулась. Только тончайшая лиловая сеть мягкими волнами лежала на влажных простынях его смятой постели…
Да, он знал ее лицо. Алекс долго возился с компьютерным изображением этого лица, пытаясь воспроизвести свои ночные видения и точно просчитать необходимые характеристики. Он сопоставлял это лицо с лицом молодой женщины, его модели, которое помнил по фотографии. Лица были непохожи. Но Алекс знал, что он сделал правильный выбор - эта полубезумная женщина сможет стать Той, единственной. А он ей лишь немного поможет.
Следующие полгода Алекс работал, как проклятый. Днем он принимал пациентов и оперировал в клинике, а вечерами возился с Лив. Он так назвал ее. Почему - Лив? Он не знал. Лиловая Вуаль... Лив... Может быть. Во всяком случае – красиво, правда?
Он запатентовал свои изобретения - мазь, рассасывающую послеоперационные рубцы и новый пилинг. И на семинаре в Лондоне сровнял с землей Макса Тейлана.. О, как же это было приятно! А потом речи, поздравления, тосты, перспективные контракты, сногсшибательные предложения, неискренние восторги коллег, многообещающие улыбки женщин. Все как обычно. Слегка приелось. В этот раз Алекс не испытывал привычного удовольствия от всей этой суеты вокруг своей персоны.
Он улетел за два дня до закрытия семинара. Он рвался домой. Там была она. Она ждала его. Завтра надо снимать повязку с лица.
Памела звонила ему в Лондон два раза в день с докладом о состоянии Лив. Все шло нормально. Но все равно Алекс дико переживал за нее.
Утром он был в Стенли. Лив еще спала. Памела разбудила ее в десять и перевезла в лабораторию, снимать повязку.
Алекс медлил. Он собирался с духом. Конечно, это только промежуточный этап, скорее даже начальный, от него нельзя ждать слишком многого, предстоит еще несколько операций, он всегда может что-то поправить, изменить, если...
Слегка подрагивающей рукой он снял последний слой бинтов и... попятился к стене. Когда пятиться было уже некуда, он медленно сполз на пол и неловко сел. Женщина в прозрачной лиловой вуали сидела перед ним и смотрела на него печальными зелеными глазами.
Оправившись после первого потрясения, Алекс заметил все же некоторые недоработки. Через месяц он сделал еще две операции на лице Лив, доведя его до совершенства. Потом настал черед тела.
В той жизни Лив рожала. Это слегка отразилось на ее фигуре. Ничего. Чуть-чуть подправить живот, немного приподнять грудь, убрать вены на ногах и сосудистые звездочки на бедрах, ну и так, по мелочам.
"Чуть-чуть" и "по мелочам" вылилось в шесть месяцев кропотливого труда. Алекс работал очень тщательно и аккуратно, он не торопился и не рисковал.
Он осунулся, потерял сон и аппетит. Дак с ног сбился, пытаясь угодить хозяину. Он выдумывал новые блюда, изощрялся в сервировке, но Алекс, едва притронувшись к еде, убегал в лабораторию. На работе ему настойчиво рекомендовали отдохнуть.
Но все это было не зря! Алекс знал, что не сегодня-завтра он сможет, наконец, прикоснуться к той, которая столько раз ускользала от него в таинственные предрассветные сумерки, которая столько лет мучила его и сводила с ума, которой он грезил и болел. Прикоснуться? Ну нет! Он возьмет ее грубо и властно, так, как он всегда хотел взять ее, так, как она заслужила после всего, что делала с ним на протяжении пятнадцати лет...
Наконец, когда он был на грани полного нервного истощения, она снова взглянула на него безумными зелеными глазами.
О, да! Это была она! Лиловая Вуаль. Лив. Совершенная, почти неземная женщина. Его женщина. Он сделал ее своими руками! Он соединил мечту и реальность! Алекс Шепард сотворил чудо! ЧУДО! Алекс Шепард - гений! Нет, Алекс Шепард - бог! Да-да, самый настоящий бог! И, как положено богу, у него есть богиня, красоте которой позавидует сама Афродита! Ну-с, за небожителей! И еще по одной! И еще... и...
К счастью, он прислушался к голосу разума и взял на работе двухнедельный отпуск. Первую неделю Алекс праздновал победу, а вторую Памела приводила его в чувство.
А Лив оказалась просто сказкой! Наяву она была еще лучше, еще красивее и желаннее. Алекс помолодел лет на десять. Коллеги в клинике недоумевали по поводу его цветущего вида. Неужели у доктора Шепарда появилась женщина?! О!
...Надо сказать, что доктор Шепард пользовался успехом у слабого пола. Моложавый, интересный, безумно талантливый, стабильно удачливый, свободный, при этом какой-то загадочный, интригующий, в общем, ужасно сексапильный. Многие дамы, от лаборантки до заместителя директора клиники, время от времени имели серьезные виды на Алекса Шепарда. С некоторыми из них у него случались необременительные романы. Почему бы и нет? Но дамы желали слишком многого! Почти все они хотели любви. Большой и чистой. Бедняжки! Это было единственным, чего не мог им дать сексапильный и удачливый доктор Шепард. Ведь ни одна из них не была Лиловой Вуалью, а на меньшее он был не согласен...
Алекс не поддерживал разговоры на эту тему. Просто он замечательно отдохнул на побережье. Женщина? Ха-ха-ха, и не одна! Как же без них... Как же... без нее... Как он жил без нее?!
Нет, она не сумасшедшая. У нее - амнезия. Она потеряла память в результате травмы головы. Она ничего не помнит! Какое счастье! Зачем ей помнить то, что было до него?! Как на чистый лист бумаги, он запишет ей в память, что она любит его, что она всегда любила его, только его, что любовь к нему - вот смысл ее жизни. "О, Лив! Я тоже люблю тебя, девочка. Ты даже не знаешь, как сильно я тебя люблю! Я докажу тебе это. О, да!"
Глава 19.
Все шесть лет Алекс был уверен, что жизнь удалась. Последние полгода, правда, внесли некоторое беспокойство в его размеренную и на годы распланированную жизнь. Лиловая Вуаль вдруг начала превращаться в человека.
Раньше она просто была Лиловой Вуалью и все. И это его устраивало на все сто. Ему просто нужна была женщина. Эта женщина. Она у него была. Она любила его. А эта новая, которая наполовину уже человек? Какая она? И будет ли она любить его, будучи человеком?
Алекс занервничал. Он был почти готов к тому, чтобы серьезно заняться ее мозгами, пока она окончательно не превратилась в человека, как вдруг неожиданно для себя понял, что новая женщина, похоже, ничуть не хуже старой. В постели она была просто колдуньей! Ему и раньше никто кроме нее по большому счету был не нужен. Ни с кем он не испытывал и сотой доли того, что чувствовал с ней. Но сейчас!
Он заметил, что ему стало очень трудно по утрам покидать ее спальню. Невероятным усилием воли он заставлял себя оторваться от ее губ и спуститься вниз, где Дак уже третий раз подогревал его завтрак. Алекс как будто снова переживал медовый месяц с этой невероятной женщиной.
Нет, трогать ее мозги, пожалуй, не стоит. Единственное, что надо сделать, это проверить, помнит ли она что-нибудь о своей семье и если помнит, то что. И если помнит, вот тогда... Хотя, очень не хотелось бы. Очень.
Но его страхи оказались напрасными. Из своего прошлого она вспомнила немного, так, какие-то отдельные эпизоды из детства, несколько картинок периода учебы в колледже, родители, друзья, какие-то мужчины.
Как ни странно, но главного она не помнила. Она понятия не имеет, что у нее была семья. Алекс проверял это несколько раз, вводя ее в транс, но каждый раз результат был одним и тем же: о своей семье она ничего не помнила. Обмануть его она не могла. Это было исключено. Он применял мощный гипноз, которому два года учился у монахов в горах Тибета. Алекс овладел им в совершенстве. Никто не смог бы противостоять ему, тем более нежная Лиловая Вуаль.
Так что можно жить спокойно. Но ее новые причуды! Например, стать его секретарем или еще лучше - изучать медицину! Зачем? В принципе, с точки зрения здравого смысла ее, конечно, можно понять: она сходит с ума от безделья. Раньше она вообще не знала, на каком свете находится. Господи, как было хорошо! С одной стороны. А теперь, что с ней делать? Да, то ли еще будет!
Алекс как в воду смотрел. Через несколько месяцев после начала чудесного превращения, измучив его ежевечерними лекциями по медицине, она вдруг заявила, что хотела бы побывать у него в клинике. Зачем?! Оказывается, чтобы соединить теорию с практикой.
В первый момент Алекс растерялся. Он и представить не мог, что процесс зашел так далеко. Неужели ей действительно настолько интересна медицина, что... Или это очередной каприз? Или новая форма помешательства? Да, любопытно... Неожиданно Алекс понял, что совершенно не знает свою жену.
Вероятно, он обидел ее своей резкостью. Жаль. Но ее просьба застала его врасплох, он совсем не был готов к такому повороту событий. К тому же она стала настаивать и задавать дурацкие вопросы. В общем, сама виновата, нарвалась.
Алекс решил до вечера не выходить из лаборатории. Ему необходимо поработать. В последнее время он мало занимался своими исследованиями, проводя время с Лив. Скоро в Лондоне состоится ежегодный международный семинар по эстетической хирургии. Надо успеть подготовиться, дописать текст доклада, послать материалы в организационный комитет, чтобы, как обычно, блеснуть, тем самым в очередной раз подтверждая право называться одним из лучших ученых и практиков в мировой эстетической хирургии.
Алекс слегка улыбнулся. Нет, все должно пройти отлично. Он просмотрел доклады всех коллег, заявленных выступать на семинаре, копии которых, как всегда, переслала ему Маргарет Морье из оргкомитета.
Маргарет была его бывшей любовницей и в память об их нежной дружбе иногда оказывала ему небольшие услуги. Он подозревал, что она делает это не совсем бескорыстно, надеясь, видимо, на продолжение их многолетнего романа. Алекс искусно поддерживал эти иллюзии, изредка устраивая с ней секс-экспресс где-нибудь в кулуарах очередного семинара. За все надо платить.
Конечно, Маргарет это обижало. Ее бы больше устроил ужин в ресторане, плавно перетекающий в завтрак в постели, и чтобы все было красиво и романтично, как раньше. А он ее… впопыхах, как дешевую шлюху… И это после всего, что она для него сделала! Сволочь…
В докладах, которые должны были прозвучать на семинаре, Алекс не нашел ничего заслуживающего внимания. Ничего принципиально нового, в основном модификации на базе того, что уже давно используется на практике. Оригинальность и нестандартность решений тоже не являлась достоинством большинства работ.
Алекс удовлетворенно хмыкнул. Проанализировав темы и направления, содержащиеся в докладах коллег, он очень эффектно выстроил свое выступление. С помощью Маргарет выступать доктор Шепард планировал, как обычно, под занавес, как бы подводя итог детскому лепету, который он здесь услышал. Обычно все удавалось и проходило "на ура". Не должно быть проблем и на этот раз.
Интересно, а что сейчас делает Лив. Мысль о ней сбила дыхание. К черту работу! К черту семинар! Успех уже у него в кармане! Все равно он не сможет работать пока не увидит ее.
Он постучал в дверь ее спальни. Ответом ему было гробовое молчание. Он постучал сильнее. Результат был тот же. Ничего себе! Раньше она себе такого не позволяла.
Им вдруг овладело бешенство. Он с трудом удержался, чтобы не разнести в щепки дверь ее спальни. Потом, круто развернувшись, он сбежал вниз по лестнице, прыгнул в машину и резко рванул с места. Дак еле успел открыть ворота и отскочить в сторону.
Лив наблюдала этот припадок из-за кружевной занавески. Наверное, надо было ему открыть... Но она хотела дать ему понять, что он сделал ей больно. Даже не столько своим отказом взять ее в клинику, сколько тем тоном, которым он высказал этот отказ. Тоном недопустимо грубым.
Что на него нашло? Раньше он себе такого не позволял. Можно подумать, что она попросила его достать ей Луну с неба! Она только выразила желание посетить его клинику. И все! Почему он так распсиховался? Лив не могла этого понять. Может быть, он вообще не собирается выпускать ее из дома?! Вот это плохо. "Господи, голова уже раскалывается от постоянных проблем. Почему все так сложно? И почему он все-таки так психанул? Я затронула какую-то запретную или больную тему? Но какую? Почему мне нельзя поехать в клинику? Почему?!»
Лив чувствовала, что ответ на любой из этих вопросов многое прояснит в запутанной истории ее пребывания в доме Алекса и в его болезненном отношении к ней. Но кто даст на них ответ? Интуиция подсказывала - время. Только оно даст ответы на все вопросы и все расставит по местам. Но у нее нет времени! Она не может ждать! Шесть с половиной лет и так уже вычеркнуты из жизни!
Глава 20.
Лив решила играть ва-банк. Терять ей было нечего. Надо рискнуть.
Алекс час назад как вернулся. Лив мельком видела его со своего наблюдательного поста из-за занавески, когда он выходил из машины. Вроде остыл. На всякий случай она решила дать ему час. Ладно, была не была!
- Дорогой, а я поняла, почему ты не хочешь брать меня в свою клинику.
- Да-а? Как интересно! Ну поделись, дорогая, поделись мыслями, - Алекс оторвался от журнала и слегка подался вперед.
- Ты боишься. Очень боишься.
- И чего же я, по-твоему, смертельно боюсь?
- Меня.
- Только этого не доставало! Любимая, ты начинаешь меня беспокоить. Мания величия - очень тревожный симптом, как ты знаешь. Мы с тобой это проходили.
Алекс прикрылся журналом и не очень натурально засмеялся. Он всегда превосходно собой владел, но Лив заметила, как он напрягся, когда она сказала, слово "боишься", едва уловимая тень пробежала по его спокойному лицу. Да, она попала в точку. Он действительно чего-то боится. Или кого-то. И не исключено даже, что ее. Но почему, черт возьми?
Как бы там ни было, но выстрел, который Лив сделала наугад, достиг цели. Через несколько дней после этого странного разговора, утром, перед отъездом на работу, Алекс вскользь упомянул, что, возможно, где-нибудь через пару недель, когда он будет немного посвободнее, как-нибудь, может быть, если Лив будет себя хорошо чувствовать, и вообще, если все сложится, он постарается выполнить ее просьбу по поводу посещения клиники.
Почему он вдруг изменил решение? Лив не стала сейчас вдаваться в подробности, ей было не до этого. Она душила Алекса в объятиях, не давая ему опомниться. Причем делала она это, поддавшись внезапному порыву, от души. Он понес ее в спальню...
В тот день всегда пунктуальный доктор Шепард приехал в клинику часа на полтора позже, чем надо. Заместитель главного врача пребывал в гневе, так как доктор Шепард был единственным, кто посмел проигнорировать совещание, которое проводилось два раза в месяц для заведующих отделениями и на которое явка была строго обязательна.
Тучный пожилой профессор медицины доктор Джонатан Бакли, недавно получивший портфель заместителя главного врача, чем очень гордился, как нашкодившего мальчишку, распекал "блестящего доктора Шепарда из клиники Стенли" в присутствии коллег.
Почтенный доктор Бакли испытывал при этом ни с чем не сравнимое удовольствие. Наконец-то у него появился повод вывалять в грязи этого зарвавшегося выскочку Шепарда! Дело в том, что доктора Бакли давно бесил профессиональный успех и признание Алекса одним из лучших хирургов в области пластической хирургии. Не давало ему покоя и то, что ничем не примечательная, в общем-то, клиника Стенли приобрела вес и известность в мировой медицине именно благодаря тому, что в ней работал "тот самый доктор Александр Шепард".
"Нет, что-то тут не так. Уж слишком гладко у него всегда все получается. Так не бывает. Ничего, дорогой мой, я выведу тебя на чистую воду! А для начала собью с тебя спесь и гонор! Дай мне только малейший повод, и я сравняю тебя с землей!"
Повод был дан. Бакли воспринял полуторачасовое опоздание Алекса на совещание, как личное оскорбление. Никак не меньше. Распекание длилось не менее получаса. Обычно сдержанный и немногословный, доктор Бакли на этот раз блистал красноречием. Все присутствующие вжали головы в плечи: в гневе Бакли был страшен. А Алекс Шепард слушал всю эту грязь, которой от души поливал его заместитель главного врача, с таким счастливым и отсутствующим видом, что доктору Бакли стало нехорошо. Он тяжело рухнул в кресло и схватился за сердце. Врачи вскочили с мест и путем совместных реанимационных усилий вскоре привели доктора Бакли в чувство.
Виновник же разборки, закинув ногу на ногу, спокойно сидел в уголке и листал свежий номер журнала "Хирургия красоты" с отрывками из его последней монографии и весьма удачной фотографией на развороте.
"Бедный Джо Бакли! Ты напрасно стараешься размазать меня по стене. Тебе это не удастся. Особенно сегодня. Она любит меня, Джо! Тебя когда-нибудь любила такая женщина? Нет?! Бедный Джо...".
В тот день Алекс вдруг понял одну простую, но судьбоносную для Лив вещь: а почему, собственно, он должен скрывать ото всех свою жену? Чем он рискует, легализовав, наконец, ее присутствие в своем доме и сердце? Ничем, абсолютно ничем. Конечно, будут вопросы: кто, как, откуда, почему долго скрывал? Да кому какое дело, в конце концов?! Это его личная жизнь и он не обязан ни перед кем отчитываться! К тому же людей, которые могут задавать ему подобные вопросы, было совсем немного. Отобьется. Лив - почти совсем здорова. К тому же чертовски хороша собой. Умеет себя преподнести. Все при ней. Нет, пора ее выводить в свет. Пора, черт возьми!
Алекс увлекся этой идеей. Вскоре легенда для Лив была готова. Он решил не слишком удаляться от правды: Лив была его пациенткой, которой он занимался на дому. Да, обычно он не принимает на дому, но для нее он сделал исключение. У нее были небольшие проблемы, причем не только с телом. Депрессии, безусловно, не его профиль, но в данном случае... он не мог ей не помочь, а потом... В общем, однажды придя в его дом, она осталась в нем навсегда. (Несколько театрально, но ничего, сойдет. Публика любит мелодрамы). Примерно так. Не надо подробностей. Это лишнее.
Лив не возражала против такой версии развития событий. Правда, ее слегка напрягла фраза по поводу "осталась навсегда". Ладно, пусть так. Ему так нравится, ну и бог с ним. Мечтать - не вредно.
Она старалась ничем не выдать своей сумасшедшей радости по поводу этого неожиданного и счастливого поворота. «Джек, я иду к тебе! Я уже близко!» Лив хотелось петь и плакать от переполнявших ее эмоций. Не зря! Все - не зря! И распятие любви на синих шелковых простынях, и бесконечные вранье и сделки с совестью, и невыносимые душевные муки, и страх, и боль, и отчаяние... «Только ты жди меня! Жди меня, Джек…»
Глава 21.
Для Лив началась новая жизнь, и эта новая жизнь ей нравилась. Причем не только тем, что она, наконец-то, началась. Эта новая жизнь преподносила Лив приятные сюрпризы, давала новые волнующие впечатления и эмоции, от которых она давно отвыкла.
Например, ее появление в клинике Стенли в качестве законной жены доктора Шепарда произвело настоящий фурор! На несколько часов нормальная работа многих подразделений была приостановлена, а деятельность отделения пластической хирургии оказалась полностью парализованной на полдня. Нельзя сказать, что заведующий сильно расстроился по этому поводу.
Женская половина отделения пребывала в состоянии крайнего возбуждения: у Алекса Шепарда, оказывается, есть жена! Это само по себе производило эффект разорвавшейся бомбы. Невероятная новость со сверхзвуковой скоростью облетела все закоулки отделения. А когда они увидели Лив... Лаборантки, медсестры, женщины-врачи, пациентки под каким-нибудь предлогом то и дело заглядывали в кабинет Алекса, где в тот момент она находилась.
"Ну и гад! А его игривые взгляды, особенные слова, нежность и тревога в голосе - это что же - так, для поддержания тонуса перед поездкой домой? К ней?!" Мысленно эти фразы произносила как минимум половина женского персонала и почти каждая пациентка. Ладно бы его жена оказалась старой и страшной. Куда ни шло. Не так обидно. А то ведь...
Осмотр был беглым, но с пристрастием.
- Лет на двадцать моложе его.
- И красива.
- Красива?! Не знаю, не знаю, по-моему, ничего особенного. А что дура - это точно! На лбу написано.
- Белый костюм с лиловым шарфом ей идет: строго и элегантно.
- Ну конечно! С его деньгами она может одеться в то, что ей идет, и строго, и элегантно.
- А он, похоже, он от нее без ума. Вы заметили, как он смотрел на нее, когда она шла рядом с ним по коридору: сиял, как медный таз!
- Интересно, как давно он, я извиняюсь, женат?
- Понятия не имею. По его поведению - они только вчера поженились. Что там на самом деле - черт его знает!
Через час после появления в клинике у Лив не осталось ни одной косточки, которая не была бы тщательно промыта женской частью отделения пластической хирургии клиники Стенли. Приговор был суров - стерва.
- История стара как мир: молодая красотка окрутила известного и богатого мужика.
- Пятьдесят лет все-таки опасный возраст для мужчин. Как с цепи срываются!
- Бедный Алекс. Она ему еще покажет!
- Так ему и надо! Бедный! Ничего себе!
- Вы заметили, как он сдал в последнее время?
- А, говорят, в постели он - не супер.
- Милочка, он не супер не только в постели!
- Я вообще не понимаю, почему вокруг него такой ажиотаж: старый, страшный, с придурью. Богатый? Это пока. Известный? Ну и что, черт возьми!!!
- Действительно!
- Подумаешь, светило!
- И брюки у него не отглажены!
- И лысеть начал!
- И толстеть!
- А его вечно холодные, как у лягушки, руки! Бр-р-р...
- А его...
- Нет, не хотела бы я быть его женой!
- И я!
- Боже упаси!
- А кто хотел?
- Да умолять будет, на коленях ползать - пошлю к черту!
Фу-у, хоть немного от сердца отлегло.
Мужскую половину этот девичий переполох сначала только позабавил, хотя и они были удивлены фактом наличия у шефа жены. Но после того, как они увидели саму виновницу переполоха, возбуждение, охватившее женщин, перекинулось и на мужчин. Оно, правда, было иного свойства.
- А док - молодец! Откуда только силы берет: и изобретает, и оперирует, и монографии пишет, и такую жену имеет!
- Говорят, она была его пациенткой.
- Понятно, сделал ее под себя. Ну, док - голова! Представляете, жена надоела - взял, кое-что переделал: там - добавил, тут - убавил, и порядок - новая женщина!
- Да, девочка получилась - что надо!
- Я думал, таких не бывает.
- Как видишь, бывают, но не у всех.
- А как ее зовут?
- Лив.
- Лив...
Алекс испытывал небывалый подъем. Шумиха вокруг Лив приятно щекотала нервы и самолюбие. "Раскудахтались, курочки! Ничего, не смертельно. Пора их разгонять по местам. После будут раны зализывать".
В полдень позвонил доктор Джонатан Бакли и строгим голосом осведомился, что происходит в отделении пластической хирургии. До него дошла информация, что с самого утра оно в полном составе стоит на ушах. Алекс, как ни в чем не бывало, доложил, что в отделении все нормально, плановых операций сегодня нет, персонал работает по обычному графику, вот пришли студенты на практику, сейчас занимаются в лаборатории. Все в порядке.
"В порядке?! Ну-ну, доктор Шепард! Это мы сейчас проверим".
Через десять минут грузная фигура заместителя главного врача с трудом протиснулась в стеклянные двери отделения пластической хирургии. Джо Бакли был приятно возбужден. Ему донесли, что Алекс Шепард привел в отделение какую-то эффектную дамочку. "До чего дошел! Приводить в серьезное медицинское учреждение своих шлюх!"
Джо Бакли распалял себя снова и снова. Ах, какой повод подмочить профессиональную репутацию милейшего доктора Шепарда! И он, Джо Бакли, этот повод не упустит.
К его появлению Алекс почти успел привести в чувство персонал обоего пола. Так что здесь доктору Бакли практически не за что было зацепиться. Черт! Его помощник, юркий, худосочный, особенно на фоне внушительной фигуры шефа, Уильям Ферри, что-то тихо сказал ему, и оба джентльмена бодрым шагом направились в лабораторию.
Там занимались студенты медицинского колледжа. Бакли хищным взором окинул молодую поросль и вопросительно взглянул на Ферри. Тот растерянно пожал плечами.
Бакли начинал закипать. "Ну и где эта... ?!" И тут он увидел облако пушистых золотистых волос, слегка выглядывавшее из-за огромного шкафа, где хранились заспиртованные наглядные пособия. Молодая женщина сидела за столом и что-то переписывала в большую тетрадь из лежавшей рядом книги.
Вдруг она встала, взяла тетрадь и направилась в сторону Джо Бакли и его помощника. Она была настолько погружена в собственные мысли, что прошла мимо них, даже не заметив. Она подошла к другому шкафу с заспиртованными органами и стала внимательно изучать его содержимое, изредка что-то записывая в свою тетрадь.
Джо Бакли смотрел на нее, не отрываясь. "Кто эта женщина? Что она..." Между тем прекрасная незнакомка, закончила осмотр и направилась на свое место за шкафом. В этот раз, проходя мимо Джо Бакли, она подняла на него огромные зеленые глаза и слегка кивнула. Джо стало душно. Он машинально ослабил узел галстука. Уильям Ферри озабочено тронул шефа за локоть. "Нет-нет, Билл, я не забыл, мы ищем эту... Но ее здесь нет! Ты же видишь, ее нет. Ты, наверное, ошибся?"
Мистера Ферри начинало злить тихое помешательство шефа. Он отвел его в сторону и стал что-то негромко, но с чувством, говорить, изредка кивая головой в сторону золотистого облака. Заместитель главного врача тупо смотрел в указанном направлении и молчал. Тогда Билл Ферри решил действовать самостоятельно и пошел к облаку пушистых волос.
Вернулся он минут через пять несколько озадаченным.
- Бред какой-то. Эта мадам утверждает, что она - жена доктора Шепарда. Я смотрел ее документы. Бред! Но она - действительно его жена! Они женаты пять лет. Шеф, вы в порядке?
Не говоря ни слова, медленно, доктор Джонатан Бакли пошел прямо на облако золотистых волос. Его помощник засеменил рядом. Они подошли к столу, за котором сидела женщина.
Она вопросительно взглянула на представительного мужчину, который не мог оторвать от нее взгляда.
Чтобы как-то заполнить затянувшуюся паузу, Билл Ферри счел целесообразным представить шефа. Женщина приветливо улыбнулась и подала руку доктору Бакли. Джо взял в свои ладони маленькую теплую руку женщины с пушистыми волосами. А юркий Билл опять затараторил. Джо Бакли оттеснил его от стола своим мощным телом. "Пошел вон, идиот!"
- О, мистер Бакли, Алекс совсем не виноват! Это я упросила его взять меня в клинику. Видите ли... я интересуюсь медициной. Кое-что я уже успела осилить, но чем больше я погружаюсь в тему, тем отчетливее понимаю, как мало я пока знаю! Может быть, это будет слишком смело с моей стороны, но... мне бы очень хотелось иногда приезжать в лабораторию. Мне это было бы очень полезно. И потом, здесь так интересно! Конечно, если это возможно...
- Это возможно. Более того, вам это просто необходимо! У нас тут масса литературы и наглядных пособий, вы сможете понаблюдать за работой персонала и вообще... так сказать, будете в курсе... передовых идей, так сказать... - Джо Бакли, наконец, обрел дар речи.
- Благодарю Вас, доктор Бакли! Вы так добры.
Лив снова улыбнулась и посмотрела ему в глаза. Джо обмяк. Билл Ферри решил, что пора уходить. Пока еще это можно сделать.
Вскоре после их ухода, в лабораторию влетел Алекс.
- Ну, как ты тут, девочка? О, сколько бумаги исписала!
- Дорогой, приходили доктор Бакли и мистер Ферри. Они спрашивали меня, кто я, что я тут делаю и...
- Джо Бакли? Скотина! Так, и что? Права качал и щеки раздувал? Прости, детка, я должен был это предвидеть. Мерзавец, он обидел тебя?
- Нет, что ты! Он такой милый.
- Да уж, просто душка.
- Правда-правда, и он совсем не против того, чтобы я приходила в лабораторию.
- Даже так?! Вообще-то, это не его собачье дело, кого я привожу в свою лабораторию. Но я рад - ты делаешь успехи! А Джо-то, Джо, старый козел! Ха-ха-ха! Ты сразила его наповал, Лив, хотя Джо Бакли умеет держать удар. Умница!
- Я?! Но я совсем... я и не...
- Знаю, любимая. Этого и не надо. Надо просто быть Лиловой... Надо просто быть тобой. И все.
Он поцеловал ее на глазах у всей лаборатории. Она, как обычно, не возражала.
Лив бывала в лаборатории Алекса в клинике несколько раз в неделю. Сначала он брал ее с собой. Но потом она попросила его отпускать ее одну. Алекс колебался, хотя, в принципе, не возражал.
Дело было за малым: Лив нужны права. Все необходимые медицинские справки нужного содержания Алекс ей достал. Навык вождения у нее остался и после нескольких уроков с инструктором права Лив получила. Алекс купил ей новенький "Пежо" голубого цвета и Лив была на седьмом небе от счастья. "Джек, я иду к тебе. Я иду. Только ты жди меня. Только ты жди".
Глава 22.
Вскоре Лив выпросила у мужа разрешение самостоятельно ездить по магазинам. Алекс поначалу воспринял просьбу без энтузиазма.
- Разве тебе чего-то не хватает, дорогая? Скажи, и все, что в моих силах...
- Алекс, ну как тебе объяснить? Ты даже не представляешь себе, какое удовольствие испытывает женщина, когда она ходит по магазинам. Одна! Пусть она ничего и не купит в результате, но сам процесс! О!.. Дорогой, а я так давно не совершала прогулки по магазинам... И потом, мне совсем нечего надеть, ты не находишь?
Хотя Алекс этого не находил, он понял, что ничего не поделаешь. Лив была сегодня невероятно хороша в сером платье-стрейч, которое не скрывало ни одной линии ее тела. "Нечего надеть!.. Ладно, пусть едет, развлечется. А Кассио за ней присмотрит".
Лив пришлось подчиниться, хотя общество Кассио никогда не было для нее приятным. Но то, что у нее появились наличные деньги, которые давал Алекс на покупки, компенсировало эти моральные издержки.
Лив решила понемногу откладывать деньги, нет, не на черный день - на светлый. На самый светлый и радостный день за последние шесть с половиной лет: на день, когда она найдет Джека и Тома.
Кассио она убедила не таскаться за ней по всем отделам, а спокойно ждать ее на первом этаже магазина, где в уютном баре он может выпить стаканчик холодного пива. Первые пару раз Кассио стойко отказывался от заманчивого предложения. Но потом все-таки решил внять совету. Действительно, что с ней может случиться? Вход и выход из магазина он контролирует, деться ей некуда. А магазины, по которым она ездит - не дешевые забегаловки, а весьма респектабельные и дорогие, где охрана - на каждом углу. «Пусть резвится крошка, а мне бутылочка пива не помешает».
В общем-то, Лив почти добилась того, к чему она так долго и страстно стремилась - у нее появилась свобода. Пока относительная, но свобода! У нее была машина, у нее были документы и деньги. Денег, правда, было немного. Алекс не отличался щедростью. А, может быть, специально не давал ей сразу много денег.
Опять пришлось хитрить: проливать красный соус на белый выходной костюм, терять кошелек с приличной суммой денег, выданной на покупку весеннего гардероба. Угрызения совести Лив уже не мучили. Она не знала, радоваться этому или огорчаться. Она просто старалась не думать о средствах, когда цель была уже так близка.
Лив наметила приблизительное время своей предполагаемой поездки в небольшой уютный городок Лантре, где она жила вместе с Джеком и маленьким Томом почти семь лет назад. Это должно случиться в мае, во время ежегодного международного семинара по пластической хирургии в Лондоне, на который Алекс обязательно полетит.
Памела говорила, что когда Алекс уезжает из дома, обычно он отпускает Кассио, поручая все дела Памеле. А Памела иногда отпускает Дака. Он хоть и немой, но имеет завидную популярность среди местного женского населения, чем с успехом пользуется во время таких отлучек со службы.
Так что ей никто не должен помешать. Маршрут она начала прорабатывать.
Лив прикинула, что при удачных раскладах до Лантре она может добраться часов за пятнадцать. Нормально. Значит, надо иметь пару суток: тридцать часов на дорогу туда и обратно и день - в Лантре. Дня должно хватить, ведь она едет только посмотреть на них. Пока. А там - видно будет.
Алекс летит на три дня. Просто замечательно! У нее есть сутки на разные непредвиденные обстоятельства, тьфу-тьфу-тьфу.
Она придумала очень убедительный предлог для Памелы: ей надо навестить могилу матери. Памелу должно пронять. Лив знала, что Памела очень чтила память их с Алексом матери. Два раза в месяц, в любую погоду, она ходила на маленькое кладбище, где была похоронена миссис Шепард, убирала могилу и приносила цветы.
Как и предполагала Лив, Памела очень внимательно отнеслась к ее желанию съездить на могилу матери. Даже предложила свои услуги по сопровождению. Это не входило в планы Лив. Она попыталась объяснить, что Памела не то что будет мешать, но ... она не была там почти семь лет, и ей хотелось бы побыть наедине... и так далее. Лив была убедительна, и Памела прониклась мыслью, что одной Лив будет лучше. Но как она поедет и куда?
Лив заверила ее, что все будет отлично. Поедет она на машине, а куда... ну... Лив назвала небольшое местечко милях в двадцати к западу от Лантре. Памела и не слышала о таком, но поняла, что это не близко. Она опять принялась причитать, что поездка Лив - чистое безумие, что она не может отпустить ее одну в такую даль, мало ли что, не дай Бог... она себе не простит, Алекс ее убьет...
Лив дико устала от всего этого. Она решила не торопить события. Надо дать Памеле время переварить информацию и свыкнуться с этой мыслью, как с неизбежностью.
А пока Лив активно помогала мужу готовиться к предстоящему семинару. Она редактировала текст, делала электронную версию, художественное оформление доклада и распечатки.
Алекс был доволен. Работала Лив действительно здорово. Он даже начал подумывать, не взять ли ее с собой? Идея показалась ему достойной во многих отношениях. Он поделился ею с Лив.
Она была застигнута врасплох. Разве не этого она так долго добивалась? Разве не к этому так долго шла, не задумываясь о средствах, попирая собственные достоинство и желания? "Ну почему именно сейчас?! Я сейчас не могу! Не могу!!! Я еду к Джеку и Тому. Господи, пожалуйста, Господи..."
Алексу она ответила, что, безусловно, очень польщена оказанным доверием, но у нее есть серьезная причина, не позволяющая принять столь заманчивое предложение - ей абсолютно нечего надеть на такое ответственное мероприятие. Лив понимала, что это глупо, а Алекс знает, что она - не дура. Но соображать надо было быстро и это первое, что пришло ей в голову. Ах, черт!
Алекс внимательно посмотрел на нее долгим взглядом. Опять что-то холодное и скользкое шевельнулось у него около сердца. ("Господи, пожалуйста..."). Но он был занят сборами, времени оставалось в обрез. Поэтому он решил подумать над этим позже, после возвращения.
Лив тоже была занята сборами. Заперевшись в комнате, она укладывала в сумку вещи. Их должно было быть немного, ведь ехала она максимум на три дня. Но сумка получилась таких размеров, как будто ехала она минимум на три месяца. Это могло насторожить Памелу и снова вызвать бесконечные вопросы.
Лив все выложила обратно. Скрепя сердце, половину вещей она отложила в сторону, а оставшуюся снова погрузила в сумку. Но и на этот раз размер сумки превышал допустимые пределы. Что же это такое?! Не голой же ей ехать, в конце концов! Хотя это было бы... Взять бы только комплект черного кружевного белья, который она недавно купила, шифоновый пеньюар с перьями страуса, босоножки на шпильке, да и ехать!
Лив выпила воды. Спокойно. Страусиные перья оставим на финал. Пока надо просто найти Джека и Тома, просто узнать, что они живы и ждут ее. А вот потом!
Или все-таки положить все это сейчас? Вдруг пригодится? Да, надо положить.
Алекс должен был уехать вечером. Лив знала, что перед отъездом он придет к ней в спальню и будет особенно неутомим, каким он бывал всегда перед тем, как оставить ее даже ненадолго. Он как будто выпивал ее до дна. Лив потом долго чувствовала себя опустошенной. Сегодня вынести это ей будет особенно трудно. Ведь завтра она увидит Джека. "Ничего, я смогу. Я должна... Это не страшно... Сколько раз это было... Я привыкла... Алекс, не трогай меня!!!"
…Ночью Кассио отвез Алекса в аэропорт. Памела сказала, что он пробудет в городе до возвращения хозяина, чтобы потом встретить его и отвезти домой. Он всегда так делал.
Дак, как только за Алексом закрылась дверь, принялся жестами объяснять Памеле, что он все давно подготовил: вещи из прачечной привез, газон подстриг, продукты закупил, еды наготовил дней на пять. В общем, все - о"key, старушка! Памела покачала головой.
- Иди уж, ладно. Но через три дня чтобы был на месте! И смотри, там не очень силы-то трать. Работы много будет.
Толстые губы Дака растянулись в широкую ухмылку, как бы говоря: "Это уж как получится, мэм". Памела махнула рукой: что с него взять – кобель. Хоть и немой. На следующий день, рано утром, с трудом оторвав от себя Памелу, Лив села в машину. Она решила ехать не на своем новом "Пежо", а на старой машине Алекса, небольшом малиновом "Форде". Решение пришло спонтанно. Почему? Наверное, потому, что роскошный "Пежо" новой модели был более заметен.
Она завела мотор. Старый "Форд" недовольно затарахтел, немного покапризничал, но все-таки через минуту загудел ровно и многообещающе.
Лив выехала на дорогу. Пятнадцать часов. Всего пятнадцать часов и она увидит Джека и Тома! Еще пятнадцать часов - и закончится кошмар, длившийся семь лет.
Глава 23.
…Алекс приехал утром, как и обещал. Лив уже проснулась и слышала шум его машины. Минут через десять он вошел в ее спальню. Лив притворилась спящей мертвецким сном.
Какой противный у него одеколон! она почувствовала, как он откинул прядь волос с ее лба и медленно провел пальцем по ее губам. Лив с трудом удержалась, чтобы не вцепиться зубами в его руку. Потом стал целовать ее шею. Его губы были сухие и холодные. "Господи, не сейчас... Пожалуйста, Алекс, не сейчас. Я ненавижу тебя, когда ты вот так... когда ты... я ненавижу тебя...". Лив слегка потянулась и повернулась на бок, спиной к Алексу.
- Хорошо, детка, спи. Сегодня тебе понадобятся силы, ведь я очень скучал по тебе, Лив. Очень.
Из Лондона Алекс вернулся в очень скверном расположении духа. Честно говоря, он рассчитывал на более теплый прием своего доклада на семинаре. Но эта свинья Карчиньолли из Генуи все время его перебивал, задавая свои идиотские вопросы и нарушая тем самым стройность выкладок и логику изложения! В результате выступление доктора Шепарда получилось смятым.
Алекс негодовал, он готов был разорвать на части коротышку итальянца, но поделать уже ничего не мог. На этот раз фаворитом конференции стал не он, а Гастон Дюплери из Парижского Центра пластической хирургии "Империя красоты" с блестящим докладом.
Алекс был зол и расстроен. Доклад у Дюплери был действительно блестящим. И если все то, о чем он говорил, хотя бы наполовину соответствует истине...
Этот доклад был единственным, с которым доктор Шепард не ознакомился заранее. Именно его Маргарет почему-то не прислала, хотя и божилась, что отправляла его по электронной почте вместе со всеми другими докладами.
Ах, дрянь! Так и не смогла простить ему отказ поужинать у нее в номере шесть месяцев назад во время конференции в Женеве. Вот почему все три дня семинара она избегала оставаться с ним наедине. "Да, Маргарет, ты сделала ошибку. Большую ошибку.”
Так в результате маленькой мести обиженной возлюбленной нимб над головой гениального доктора Шепарда слегка потускнел. Алекс ненавидел весь свет: себя, свою клинику, Маргарет, Кассио, Памелу, Лив.
И ее тоже. Маргарет, конечно, стерва, но она - почти покойник. Не сегодня-завтра по ней можно будет читать отходную.
Но Лив - тоже хороша! Она тоже виновата! Ведь это она своей мистической, неземной красотой и абсолютно земной, бесстыдной чувственностью сводила его с ума последние полгода. Это она не давала ему покоя ни днем, ни ночью, дразнила и ускользала, мучила и дарила блаженство! Он все забыл с ней! Он ездил на работу, но мысли его оставались с ней. Он почти забросил свои исследования, кое-как подготовил доклад, проводя большую часть ночи в спальне жены, а не в лаборатории, как раньше. И из-за нее, в конце концов, он отказал Маргарет!
И вот результат! Какой-то непонятно откуда взявшийся французишка собрал все лавры, которые принадлежат ему - гениальному Александру Шепарду!
Она во всем виновата! Лиловая Вуаль! Колдунья! Ведьма!!! У него прямо чесались руки. "Ну Лив!..."
...Лив все еще лежала в кровати. Она кожей почувствовала, что с Алексом что-то не так. Когда он медленно провел пальцами по ее шее, ей вдруг стало мало воздуха, она начала задыхаться. "Господи, ну что еще? Неужели мало того, что я пережила за эти три дня?!"
Но этого действительно оказалось мало. Алекс не собирался прощать жене свою неудачу в Лондоне, сочувствующие взгляды коллег и торжествующую улыбку жирной скотины Джо Бакли. Проклятье! Он не собирался прощать ей свою беспомощность и ее власть над ним, когда она... И он не мог ей простить ее поездку.
Куда она ездила? Он случайно узнал об этом на заправке, когда Кассио вез его из аэропорта. Словоохотливый хозяин бензоколонки, старый Микки, сказал ему, что три дня назад в бак его потрепанного "Форда" под завязку наливала бензин очень аппетитная молодая леди. Алекс попытался возразить, что никакая леди не могла заливать бензин в бак его "Форда", что Микки, вероятно, ошибся. Но старик подмигнул ему и ответил, что его "Форд" он знает уже десять лет и не может его спутать ни с какой другой машиной. "Хорошая машина, мистер Алекс, только старая. А женщина - чудо! И молодая". Старик опять хитро подмигнул Алексу. Алекса передернуло.
Куда она ездила? Эта дорога вела на запад. По пути нет магазинов, где любила бывать Лив. Куда ей было позволено ездить под присмотром Кассио. Они находились в прямо противоположной стороне. Так куда она ездила, черт возьми?! Что-то внутри, в самом дальнем уголке его сознания, что-то пугающее и холодное подсказывало ему, что он знает ответ.
Через пару дней, вечером у двери спальни Лив, которая в эти дни старалась не покидать ее пределов, раздался голос Кассио.
Кассио! На негнущихся ногах Лив пошла открывать. Взглянув на нее своим обычным тяжелым равнодушным взглядом, он сказал, что хозяин ждет ее у себя. "Зачем?", - хотела спросить Лив, но не спросила. Чужим голосом она ответила Кассио, что придет через пятнадцать минут. Не говоря больше ни слова, он повернулся и вышел.
Лив присела на кровать. Она поняла, что в комнате Алекса произойдет что-то страшное. Заниматься любовью он обычно приходил к ней. Что-то другое... Возможно, он каким-то образом узнал о ее поездке в Лантре и Ньюстон. Да, похоже, это так.
Скорее всего, он собирается ее убить. Что ж, неплохая идея, в общем-то. При сложившихся обстоятельствах - даже гуманная. Зачем ей жить после того, что она увидела и поняла пять дней назад? Призрачная надежда, что все еще можно вернуть, так и останется только призрачной надеждой. Говорят, надежда умирает последней. Наверное, так оно и будет. А первой умрет она, Лив.
Страха больше не было. Лив охватили слабость и апатия. Не было сил подняться... Но надо идти. Он не любит ждать.
Глупышка Лив! Беда в том, что Алекс не собирается тебя убивать. Это было бы слишком просто. Нет, Лиловая Вуаль! Ты достойна большего! Гора-а-здо большего! Твой муж готовит для тебя нечто более занимательное, чем просто смерть. Он у тебя такой затейник, знаешь ли!
Лив постучала в дверь комнаты Алекса. Он открыл. Ничего не говоря, молча впустил ее в спальню и повернул ключ в замке. Лив стояла у двери, не зная, что делать дальше. Алекс по-прежнему молчал, только смотрел на нее своим долгим тяжелым взглядом. Лив почувствовала, что реальность становится другой, вязкой, как мед, а ее собственная воля легкой, как дым.
Алекс взял ее за руку и подвел к своей широкой низкой кровати. Откуда-то издалека она увидела, как он медленно распустил атласные ленты ее белого шелкового пеньюара, а потом завязал ей глаза. Теперь Лив ничего не видела, только чувствовала. Она почувствовала, что Алекс связал ей руки. Затейник! И какой...
А она-то думала, что он собирается ее убить! О Лив, ты прелесть! Хотя ты не так уж и не права. Только убить он хочет не твое роскошное тело, а твою почти уже мертвую душу.
На протяжении кошмара, который длился почти двое суток, Лив мечтала сойти с ума, забыться, потерять сознание хотя бы на время, просто умереть. Но мозг работал четко, а чувства были обострены до предела. Боже! Иногда Алекс что-то вливал ей в распухшие губы. Каждый раз Лив надеялась, что это какое-нибудь средство, которое даст ей забвение. Но каждый раз это оказывалась просто вода. Вода! Алекс не хотел щадить ее.
И все начиналось сначала...
Глава 24.
Очнулась Лив в своей спальне. Как она попала туда, она не знала.
Лив с трудом приоткрыла глаза. Сквозь колышущиеся шелковые занавески пробивались игривые солнечные лучики. Они прыгали по стенам, изящному опрокинутому столику и бескровному лицу Лив.
Она подумала: "Как странно - светит солнце…". Попробовала пошевелиться. Не получилось. Тело не слушалось. Оно было словно не ее.
Лив впала в забытье. Через некоторое время она снова пришла в себя. Солнечные лучики также беззаботно прыгали и резвились. Надо встать, Лив. Надо встать. Тебе надо сделать то, что ты должна сделать. А для этого сначала надо встать. Ты сможешь это. Вставай, Лив. Вставай!
Лив никогда не думала, что подняться с кровати может быть так трудно. Когда она села, спустив ноги на пол, для равновесия двумя руками упираясь в шелковые простыни, пот катил с нее градом, а сердце стучало где-то под подбородком, часто-часто. Но это ничего. Теперь надо встать и идти в ванную.
До ванной было не более трех метров, но путь туда показался Лив бесконечным. Встать она так и не смогла, ноги отказывались ходить. Ходить было больно. Нестерпимо больно. Сделав два шага, Лив упала. Вставай, Лив. Надо идти. Тебе надо сделать то, что ты должна сделать. Вставай!
Лив поползла. Ползти тоже было больно, но шансы добраться до ванной многократно возрастали.
Как она оказалась в ванной комнате Лив помнила плохо. Но она там оказалась, и это было главным. Собрав остатки сил, она перекинула свое непослушное тело через холодный край серо-голубой ванной.
Лив включила воду. Теплые, ласковые струи стекали с ее тела красноватыми ручейками. Глядя на них, Лив вспомнила выражение, которое однажды встретила в каком-то романе: плакать кровавыми слезами. Как верно! Тело Лив плакало кровавыми слезами. А душа... А душа не плакала. Потому что души у Лив больше не было.
Лив намылила мочалку и из последних сил стала с остервенением тереть себя ею. Она корчилась от боли и громко стонала, но продолжала тереть тебя так, как будто хотела содрать с себя кожу.
Лив выползла из ванной и, добравшись до кровати, легла. Телу стало немного легче. Хорошо. Теперь можно подумать. Можно подумать, как сделать то, что она должна сделать, сделать то, ради чего она не умерла сейчас. Эта мысль была ниточкой, которая связывала Лив с миром. Эта мысль позволила ей вынести то, что она вынесла. Эту мысль, как ребенка, она пестовала и лелеяла последние двое суток. Когда Алекс распинал ее душу, она думала о том, как будет убивать его.
Варианты были. В каждом из них были свои плюсы и минусы. Но в любом случае, во-первых, ей нужны силы, физические силы. Во-вторых, делать это надо быстро. Сегодня. Эта ночь для Алекса должна стать последней.
Вот такие вводные. Кто ей может помочь? Памела. Только она. Надо ее позвать, но как?
Звать Памелу не пришлось. Она сама неслышно приоткрыла дверь и вошла в комнату. Увидев Лив, она зажала рот рукой и затряслась в беззвучных рыданиях. Лив жестом показала ей, чтобы она подошла. Памела присела рядом, продолжая беззвучно плакать.
- Памела, не плачь. Пожалуйста, не плачь... Закрой дверь на ключ и сядь ко мне.
Когда дверь была закрыта, Лив заговорила снова.
- Памела… мне нужна твоя помощь.
- Я все сделаю. Говори.
- К вечеру мне надо встать на ноги. Не плачь… Времени мало. Подумай, как это можно сделать. Дальше: постарайся сегодня вечером куда-нибудь услать Дака, а Кассио и Алексу чего-нибудь подмешать в пищу или вино. Причем, Кассио должен вырубиться полностью, а Алекс - наполовину.
Памела молчала. Тогда Лив опять заговорила.
- Если ты не сможешь этого сделать, то скажи мне прямо сейчас. Я пойму. Ты совсем не обязана это делать. Просто тогда я буду искать другие пути.
- Нет, Лив, я помогу тебе. Я сделаю все, что ты скажешь.
- Спасибо.
Через полчаса Памела пришла снова, с маленьким подносом, сплошь заставленным разными баночками.
- Памела, а где... Алекс?
- Он уехал в клинику часа три назад. Как обычно.
"Как обычно!" Что ж, тем лучше.
Памела открыла баночку с пахучей мазью.
- Потерпи, девочка, тебе будет больно, но это поможет.
Памела принялась растирать ее истерзанное тело пахучей мазью. Делала она это очень нежно и осторожно, но Лив, вцепившись зубами в подушку, выла от боли. Иногда что-то теплое падало ей на кожу. Это Памела мешала мазь со слезами.
После растирания Памела обернула Лив простыней, смоченной чем-то зеленым и тоже резко пахнущим, а потом еще одной простыней, махровой.
Лив видела, что Памела готовит ей питье, размешивая в прозрачной емкости с водой снадобья из маленьких баночек. Потом она поставила емкость на небольшую горелку, которую тоже принесла с собой, и, помешивая зелье, принялась что-то нашептывать. Когда белый дымок, поднимающийся из емкости, начал темнеть, а комнату наполнил приятный горьковатый аромат, Памела потушила горелку и сняла емкость.
Пока лекарство настаивалось, Памела, осторожно расчесав волосы Лив, принялась мягко массировать ей голову, смачивая свои пальцы в прозрачной жидкости. Лив почувствовала, как ее охватывает теплая дремота. Почти полностью погрузившись в нее, она услышала голос Памелы:
- Выпей, девочка, вот это. Должно помочь. К вечеру ты сможешь встать. А сейчас спи. Я разбужу тебя. Я все поняла. Не волнуйся. Спи.
Глава 25.
К вечеру Лив действительно смогла подняться на ноги. Измученное тело вдруг приобрело приятную легкость и упругость, а мысли - ясность и быстроту. Конечно, Лив была еще слаба, но она уже могла сделать то, что она должна была сделать - убить Алекса.
Лив остановилась на пистолете Кассио, который тот постоянно носил при себе. Лив умела обращаться с оружием. В юности она неплохо стреляла. Один раз, еще учась в колледже, даже выиграла соревнования по стрельбе среди девчонок своего курса, чем очень гордилась. Правда, Лив хорошо стреляла из винтовки, а вот с пистолетом дело обстояло несколько хуже. К тому же с тех пор, как она в последний раз держала его в руках, прошло лет пятнадцать. Ерунда! Лив была уверена, что не промахнется.
Главное - добыть этот пистолет. Лив очень рассчитывала на Памелу. Без ее помощи сделать это было невозможно.
Алекс и Касиио еще не приехали, когда Лив спустилась вниз. Через окно веранды она увидела, как Дак с воодушевлением грузит в кузов своего грузовичка какие-то коробки. Ага, Памела дала ему поручение и, судя по его плотоядной ухмылке, появится он только утром. Отлично!
Когда грузовичок Дака выехал за ворота, Лив зашла на кухню. На ее немой вопрос Памела ответила:
- Все готово, Лив. Я все сделаю, как ты сказала.
- Только не перепутай: Кассио - полностью, Алекса - наполовину. Я хочу видеть его глаза.
- Я не перепутаю, девочка. Не волнуйся.
Но Лив волновалась. Услышав звук подъезжающей машины, она бросилась вверх по лестнице, морщась от боли.
Заперев дверь на ключ, Лив начала ждать. Ей казалось, что время остановилось. Она снова и снова подходила к часам, проверяя, идут ли они. Часы шли, как ни в чем не бывало, а вот время остановилось.
Стало темнеть. Наконец, в дверь ее комнаты постучала Памела.
- Все готово, Лив.
- А где они?
- Кассио - у себя в комнате, Алекс - в спальне.
- А они... - уже?
- Уже.
Лив спустилась вниз. Она не испытывала страха или волнения. Мозг работал четко, движения были спокойными и уверенными.
Кассио спал сном младенца. Лив связала его. Пистолет был при нем. Дотронувшись до его прохладной гладкой рукоятки, Лив не ощутила ни одной эмоции. Только мозг поставил около этого пункта галочку. Следующим пунктом было посещение спальни Алекса, той самой комнаты, где вчера ее убили. В очередной раз. "Господи, сколько раз еще в этой жизни мне придется умирать?"
Алекс полулежал на кровати в неудобной позе. Видимо, он с трудом добрался до кровати, и силы покинули его. Ничего, потерпит, недолго осталось.
Когда Лив вошла в комнату, Алекс приподнял веки.
- А, это ты, Лиловая вуаль. Ты пришла убить меня? Так-так... Я в тебе не ошибся... Я предполагал нечто подобное, но не думал, что так быстро... А-а, Памела... Ясно.
- И ты больше ничего не хочешь мне сказать? Например, что ты раскаиваешься, что тебе жаль...
- Раскаиваюсь?! Дурочка! - Алекс утробно засмеялся. - Нет, Лив я не раскаиваюсь и мне не жаль. О нет! Вчера я наконец-то испытал то, к чему так долго стремился, чего так страстно желал все эти годы, что меня мучило и сводило с ума. Я сделал это! О, Лив, если бы ты знала, какое это блаженство, слышать, как ты стонешь от боли и наслаждения...
У Лив начала кружиться голова.
- Алекс, ты - сумасшедший, ты знаешь это?! Ты - псих! Настоящий псих!
- Сумасшедший? Да! И даже больше, чем ты думаешь. Так что убей меня, Лив. Потому, что если ты этого не сделаешь, я снова буду мучить тебя, и ты снова будешь стонать от боли и...
- Замолчи! Замолчи, Алекс! Замолчи!
Лив взвела курок.
- А как ты хороша была вчера! Господи, как хороша! Почти как сейчас. Страсти тебе очень к лицу, Лив. Очень!
Резким движением Лив вскинула руку с пистолетом. Ее палец лег на спусковой крючок. Она ждала звука выстрела, но его не последовало. Ни звука, ни выстрела. Она стояла с наведенным на Алекса пистолетом, положив палец на спусковой крючок, и никак не могла его нажать. Не потому, что не знала, как, а просто потому, что не могла. В голове стала мелькать чудовищная мысль: она не сможет его убить!
"Почему?! Боже, ну почему?! Господи, дай мне сил, исполнить это, а потом делай со мной все, что хочешь!"
- Ну что же ты, Лив? Ты меня разочаровываешь, детка. Попробуй еще раз. Это совсем не сложно.
- Для тебя. Но я - не убийца.
- Ты просто тряпка, Лив! У тебя не хватает духу убить того, кого ты ненавидишь каждой клеткой своего тела.
- Ты льстишь себе, Алекс! Ненависть предполагает равного, а тебя мне только жаль. Да… к сожалению, я не могу убить больного.
- Больного?! Ах ты, стерва! Пошла вон!
Алекс затрясся мелкой дрожью, а потом бессильно откинулся назад. Лив подумала, что он потерял сознание. Но он снова заговорил:
- Я знаю, что ты сейчас уедешь. В этом я не могу тебе помешать. Но я хочу, чтобы ты знала, что я найду тебя. Я найду тебя везде, где бы ты ни была! Не думай, что тебе удастся уйти от меня! И еще: ты никогда больше не сможешь спать с мужчиной. Ты не захочешь. Ты не сможешь этого захотеть! Никогда! Ни с одним! Никто, кроме меня, не услышит, как ты стонешь. Никто! Вчера я занимался не только твоим телом, но и мозгами, Лив, причем с таким же упоением. Ха-ха-ха!
Алекс опять затрясся. На этот раз от смеха. У него началась истерика. Лив не могла больше смотреть на это и выбежала из комнаты.
- Никогда! Ни с одним! Никто! Ни..., - летел ей вдогонку срывающийся на истерику голос сумасшедшего.
Лив вбежала в гостиную и бессильно опустилась на пол около дивана, на котором сидела Памела. Ее руки были сложены на коленях, а глаза устремлены в пространство прямо пред собой.
- Я не смогла! Памела, я не смогла убить его! Не смогла...
- Беги, Лив. У тебя мало времени, часов пять, не больше. Тебе надо успеть добраться до границы штата. Пошли, я помогу тебе собраться.
Лив начала собираться. Она покидала в сумку вещи, пересчитала деньги. Сто долларов. Совсем ничего. Памела предложила посмотреть у Алекса в кошельке, там наверняка должны были быть и деньги, и карточка, и чековая книжка. Лив отказалась.
- Памела, поехали со мной! Тебе нельзя здесь оставаться. Он знает, что ты мне помогала. Поехали, Памела!
- Нет, Лив, я не поеду. Не бойся за меня, он ничего мне не сделает. Я еще нужна ему. А ты торопись. Я пойду соберу тебе еду в дорогу.
Памела спустилась на кухню, а Лив в последний раз посмотрела вокруг. Семь лет! Почти семь лет она провела в этой маленькой комнате с красивыми розовыми шторами. Целую жизнь. Хотя можно ли назвать это жизнью? Лив подхватила сумку и быстро вышла.
Памела помогла ей погрузить вещи в машину. Лив завела мотор своего "Пежо". Потом она вышла из машины и подошла к Памеле. Хотела заговорить, но не смогла. И что бы она сказала ей? Что она ей благодарна? Но этого слишком мало. Это совсем ничего по сравнению с тем, что Памела сделала для нее за эти семь лет.
Лив взяла ее руки в свои. В горле стоял ком. Памела не плакала, она только смотрела на Лив. Но в глазах ее была такая тоска, что сердце Лив разрывалось от боли.
- Поезжай, Лив. У тебя все получится. Я верю в это. Храни тебя Бог.
- Я найду тебя, Памела! Я приеду за тобой! Я увезу тебя отсюда! Я...
- Нет, Лив, ты не приедешь. И это будет правильно... А сейчас торопись, девочка. На вот, возьми.
Памела сунула в карман Лив какой-то маленький сверток.
- Я люблю тебя, Памела. И всегда буду помнить. И...
Лив не договорила. Она села в машину и резко рванула с места. Выехав на шоссе, она вдавила в пол педаль газа. Ей надо было спешить, пока она не передумала оставлять Памелу, неподвижно стоящую с опущенными руками и смотрящую на нее печальными и все понимающими глазами.
Слезы лились солеными потоками. Лив почти ничего не видела, но продолжала нестись с бешеной скоростью по ночной магистрали. Куда? Она не знала. Сейчас это, наверное, было неважно. Главное, надо уехать от боли, которая до краев заполнила ее сердце, которая душила и не давала возможности мыслить. И еще надо убежать от Алекса. Как можно дальше. Туда, где он не сможет ее найти.
"Я найду тебя везде, Лив, где бы ты ни была!"
Глава 26.
Лив не знала, куда она едет. По большому счету ей было все равно, куда: на север или на юг, на запад или на восток. Она проехала уже довольно много, когда заметила, что датчик уровня топлива начал ей настойчиво подмигивать. Придется свернуть на заправку.
До ближайшей заправки Лив добиралась почти час. Лампочка датчика уже не мигала, а горела красным тревожным огоньком. Лив занервничала: не хватало встать сейчас на дороге среди ночи с пустым баком! Но ей повезло. На последних каплях бензина она подрулила к заправке.
Лив вышла из машины и вдохнула предрассветный воздух. Скоро начнет светать. Надо торопиться. Она в темпе выпила стаканчик невкусного кофе и проглотила холодные пирожки с рыбой, которые положила ей Памела.
Молодой парень в зеленом комбинезоне, заправив ее машину, принялся бесцеремонно рассматривать Лив, пока она поглощала свой скудный завтрак. Плеснув себе что-то в стакан, он нахально уселся за ее столик, продолжая шарить глазами по ее майке. Лив решила никак не реагировать на его откровенную наглость. Нет времени, да и сил связываться. Пора ехать.
Лив завела мотор и понеслась дальше. Чашка кофе немного подкрепила ее. В голове прояснилось и тошнота стала поменьше. Все хорошо. Вон и солнце встает. Лив уже не помнила, когда в последний раз она видела восход солнца.
Хотя, нет. Наверное, это было с Джеком незадолго до катастрофы. Они тогда вместе с Ником Прайсоном, его женой, Тиной с ее новым другом и еще несколькими приятелями ездили на побережье, где у брата Ника был загородный дом. По какому поводу? Лив не могла припомнить. Было очень здорово, веселились до утра. Под утро Джек взял ее за руку и повел на холм. И они увидели, как встает солнце, как из-за макушек сосен медленно понимается огромный светящийся шар, озаряя все вокруг своим величием и сиянием. Джек и Лив стояли обнявшись, не в силах пошевелиться, охваченные первобытным восторгом. Им казалось тогда, что они стали свидетелями чего-то очень важного, прекрасного и вечного. Потом Джек наклонился и поцеловал ее. Лив тогда успела подумать - вот оно, счастье. Вот этот рассвет и этот мужчина. И все. Больше ничего не надо. Ничего...
Да, в последний раз это было тогда. Лив отогнала воспоминания. Сейчас надо спешить. Надо успеть доехать до границы штата до утра. Тогда у нее появится шанс снова встреть рассвет вместе с Джеком. Но не раньше.
А куда она все-таки едет? Несколько поздновато, правда, но вопрос все же возник. Лив стала поглядывать по сторонам и читать надписи на указателях, пытаясь определить, где она находится.
Лив свернула на обочину и сверилась с картой. Вот это номер! А едет-то она, оказывается, в Ньюстон! Правда, по другой дороге, шоссе М-12. Да, однако...
А может быть, это и к лучшему? В кромешной темноте, находясь на грани обморока, обливаясь слезами, она каким-то непостижимом образом оказалась на совсем незнакомом шоссе М-12, дороге, которая вела к Джеку и Тому. В этом что-то есть. Лив даже догадывалась, что.
Через десять минут, рассуждая в том же духе, Лив была уже уверена, что Ньюстон - это самый лучший вариант для конечной остановки. Ведь в любом случае она собиралась там появиться. Может быть, не так быстро. Но, видимо, появиться там ей надо именно сейчас. Что будет дальше, Лив решила пока не думать. Пока главное - без приключений добраться до этого города. А там - видно будет.
Через пару часов Лив пересекла границу штата. До Ньюстона оставалось по ее подсчетам часов семь. Лив то и дело посматривала в зеркало заднего вида, опасаясь погони. Но все было спокойно. Один раз на границе штата ее остановил патруль. Два дюжих молодца проверили ее права и пожелали счастливого пути.
В Ньюстон Лив прибыла в пять вечера. Она дико устала и хотела спать. Перекусив в придорожном кафе, она поплелась к своему "Пежо". Надо ехать в мотель и как следует выспаться для начала. Но сил не было даже на это.
Глаза у нее закрывались, голова бессильно падала на грудь. Максимум, что она смогла сделать - загнать "Пежо" поглубже в тень деревьев, приоткрыть окно и закрыть изнутри двери машины. После этого она мгновенно провалилась в сон.
Лив проспала до темноты. Открыв глаза, она сначала никак не могла понять, где находится. Постепенно сознание возвращало ее в реальность. Так, она сбежала от Алекса. Это здорово. Правда, несколько раньше, чем планировала, и поэтому не успела подготовить почву. Это хуже. Она по наитию приехала в Ньюстон. Пожалуй, неплохо. У нее осталось семьдесят пять долларов. Вот это совсем печально. На эти деньги можно две ночи переночевать в дешевом мотеле и пару раз пообедать. И все. Всю приличную одежду Лив оставила дома. С собой у нее была пара маек, свитер, еще одни джинсы и босоножки. Не густо, в общем.
Не так, совсем не так планировала Лив заявиться в Ньюстон, чтобы начать войну за любимого мужчину и обожаемого сына. "Алекс, будь ты проклят!"
Лив с трудом пошевелилась. Тело болело и плохо слушалось. Она вышла из машины и начала растирать затекшие ноги и руки. Попробовала пройтись и поняла, что это не так просто. Нет, в машине больше спать нельзя. Иначе она превратится в развалину. Придется ехать в мотель.
В Ньстоне было три мотеля. Лив выбрала самый дешевый из них. Но даже там за ночь надо выложить двадцать долларов… Ладно. Лив заказала номер на две ночи. Отдав сорок долларов и расписавшись в регистрационной книге, она поднялась на второй этаж к себе в комнату.
Эта комната почти ни чем не отличалась от той, в которой Лив провела первую ночь в Ньюстоне: тот же затхлый запах, то же влажное белье, те же... Да какая разница, в конце концов! Лив открыла банку пепси и села на кровать. Нужно искать работу. Завтра же утром. Тридцать пять долларов постараться растянуть как можно дольше. А сейчас спать.
Глава 27.
Первое, что сделала Лив на следующее утро - поехала к дому Джека. Как и в первый раз, она остановилась около небольшого кафе и стала ждать. Ждать ей пришлось долго. За два часа Лив не заметила никаких признаков жизни в квартире на третьем этаже в доме напротив. Странно. Лив начала беспокоиться. Куда они делись? Где Джек? Где Том?
Еще через час ожидания Лив потеряла терпение. Она вышла из машины и направилась к дому через дорогу. Зачем? Она и сама не знала. Немного постояв около дома, Лив решила подняться на третий этаж.
На третьем этаже были расположены две квартиры. Лив остановилась около квартиры Джека, совершенно не представляя, что делать дальше. Вдруг взгляд ее упал на почтовый ящик, висевший на двери. Там было несколько газет и письма. Лив пригляделась. Вот счета из спортивного клуба "Олимпик", приглашение на выставку "Новые информационные системы" для старшего эксперта аналитического отдела компании "Информационные технологии" мистера Джека Трентона. А вот письмо миссис Тине Трентон. Та-а-ак… Миссис Тине Трентон. Лив почувствовала, как в висках застучало. Тина Трентон! Как это ужасно звучит! Язык сломать можно. И вообще...
Стоп, Лив, не заводись. Конечно, Карен Трентон звучало намного красивее, кто спорит, но это было так давно. Это было в твоей прошлой жизни. Другое имя, другая внешность, другой мужчина, другие проблемы, другие желания. Но все изменилось, Карен, вернее, Лив. В этой жизни не ты, а она - его жена, его любимая женщина и мать его сына. "Да это - ложь! Наглая ложь! Может быть, она ему и жена, но только не любимая женщина! Он любит - меня!"
Семь лет. Прошло семь лет. Это много, Лив. Он знает, что Карен погибла в той страшной аварии на Лазурном мосту. Ведь то, что одна пассажирка выжила, полицейский случайно узнал по дороге в морг, когда власти уже официально заявили, что все пассажиры погибли. Джек всего день назад улетел в командировку в Токио. Твоя мама, у которой ты оставила Тома, не знала, что ты поехала к друзьям на том злосчастном автобусе. И друзей ты не предупредила, что едешь, решив сделать им сюрприз своим неожиданным приездом. Так что тебя никто не искал, и за твоим телом никто долго не приезжал. Джек вернулся через две недели, застав твою маму в страшной панике. Ведь ты обещала ей приехать три дня назад. Она пыталась связаться с тобой, но твой телефон молчал.
Он начал тебя разыскивать. И вскоре нашел. Но не тебя, а лишь то, что от тебя осталось: кожаную сумку с оторванной ручкой, пустой кошелек и косметичку. Тебя к тому времени уже успели похоронить вместе с несколькими несчастными пассажирами, за телами которых так никто и не приехал. То, что тел в действительности было на одно меньше, чем по спискам, не особенно смутило парней из местного морга. Они на своем веку и не такое видали.
Твоя могила, кстати, находится недалеко от места катастрофы. Небольшой холмик с гранитной плитой, на которой написаны пять имен и имя Карен Трентон в том числе. Будет желание, можешь съездить навестить. Наверное, Карен это будет приятно.
Джек часто ездил туда, особенно поначалу. Потом реже. За последние два года он приезжал к тебе на могилу раза три. Один раз в твой день рождения вместе с Томом, другой - в день смерти. Еще один раз почти неделю назад. После твоей поездки в Ньюстон.
Он помнит тебя, Карен. Помнит, но так, как помнят прошлое. Прекрасное, бесконечно дорогое, но невозвратно ушедшее. "Но я… я же вернулась! Я пришла к нему и Тому. Я люблю их по-прежнему, даже больше. Я ..."
А нужно ли это им, Лив!?
Лив открыла глаза. Она сидела на ступеньках около квартиры Джека, а кто-то тряс ее за плечо.
- Вам плохо, мисс? Вы такая бледная. Хотите, я вызову врача? - пожилая дама озабочено уставилась на Лив.
- Нет, спасибо. У меня просто закружилась голова. Здесь немного душно.
- Это правда. Сегодня обещали грозу. Наверное, поэтому так парит. Меня зовут миссис Эдварс. Я живу здесь.
Дама показала рукой на квартиру, расположенную напротив квартиры Джека. Лив мгновенно приняла правильное решение.
- А меня зовут Рита Оливер. Я давняя приятельница Джека и Тины, еще со студенческих времен. Они давно приглашали меня в гости... Вот решила заехать, но, к сожалению, не застала их.
- О, мисс, - защебетала пожилая дама, - они три дня назад уехали отдыхать. Вернутся не раньше, чем через три недели.
- Надо же, как обидно! Собиралась-собиралась, наконец, выбралась и - на тебе! - Лив вздохнула, слегка прикрыла глаза и провела рукой по лбу.
- Вам нехорошо? Хотите, зайдем ко мне, и я напою вас чаем с травами? Он очень хорошо тонизирует.
Молодец, старушка! Лив с трудом поднялась и вошла в квартиру миссис Эдварс.
Квартира у пожилой дамы была большая и светлая, с массой прелестных безделушек и множеством фотографий на стенах. Пока миссис Эдварс возилась с чаем, Лив уютно устроилась в уголке ее просторной кухни.
- А далеко они уехали, миссис Эдварс?
- Точно не знаю, куда-то на побережье. Они часто ездят на побережье. Года три назад мистер Джек купил там дом и, как только выпадает возможность, они уезжают и живут там. У Тома, их сына, начались каникулы, вот они и решили всей семьей поехать отдыхать. А отдохнуть им надо, - продолжала свой рассказ миссис Эдварс, ставя перед Лив красивую чашку с вкусно пахнущим чаем.
- Конечно, ведь Джек, наверное, как и раньше, много работает? - Лив старалась поддерживать разговор.
- Это верно, мисс Рита. Но, скажу вам по секрету, в последнее время он стал каким-то странным. Миссис Тина случайно обмолвилась в разговоре, да я и сама заметила, что он вроде как немного не в себе.
- Да что вы? А что случилось?
- Случилось-то это давно… Миссис Тина говорила, что лет семь прошло. – Миссис Эдварс помолчала, собираясь с мыслями. – У мистера Джека погибла жена. Он очень любил ее. Очень! Так вот, когда она умерла, он не хотел жить. От горя он заболел какой-то странной болезнью. Ни один врач не мог сказать, что с ним. Он угасал на глазах, казалось, жизнь уходила из него с каждым вздохом. Миссис Тина буквально с того света его вытащила, как ребенка, год его выхаживала. Ну и... сами понимаете, дело-то молодое... В общем, любовь у них вышла. - Миссис Эдварс снова замолчала. - Она его очень любит и мальчика его почти с пеленок вырастила. Если бы не миссис Тина - не выжил бы он, да и ребенок остался бы совсем сиротой. Миссис Тина - святая женщина.
"Ну конечно, святая! Прямо ангел во плоти! Крылышек только не хватает". Лив неосторожно поставила чашку и плеснула чаем на стол. Миссис Эдварс сказала, что это пустяки, сейчас она вытрет.
- Да, о несчастье с женой Джека я слышала. Все это ужасно. Он действительно очень ее любил. Все девчонки на курсе ей завидовали… У них была такая любовь! Но... не прошло и ... Хотя я очень рада за Джека.
- Ах, мисс Рита, прошлого не вернешь.
"А вот это мы посмотрим!"
- Миссис Эдварс, а что с Джеком сейчас?
- Да понимаете, вдруг ни с того ни с сего мистеру Джеку опять стало казаться, что его покойная жена Карен, упокой, Господи, ее душу, вроде как и не умерла, что она даже приходила к нему, и не во сне, как бывало, а наяву, и говорила ему, что, мол, она жива, любит его по-прежнему и скоро снова придет к нему и сыну и будет жить с ними, как раньше. Миссис Тина прямо сама не своя стала, очень переживает за мистера Джека. Вы только никому не рассказывайте, что я вам тут наговорила. Миссис Тина по секрету со мной поделилась.
- Не волнуйтесь, миссис Эдварс. Я никому не скажу. А Джека, конечно, жаль. Возможно, это результат переутомления.
- Вот и миссис Тина так подумала и настояла на том, чтобы он срочно взял отпуск на работе. Она такая заботливая и...
- Понятно, понятно... А Джек работает все там же, в "Информационных технологиях"?
- Да, мисс. Миссис Тина говорила, что ему предложили возглавить аналитический отдел. Мистер Джек уже и согласие дал, и тут эти его странности. Так некстати! Нет, миссис Тина правильно сделала, что увезла его на и Тома на побережье. Будем надеяться, что там, на свежем воздухе, в любви да ласке... Ведь она так любит его, что...
- Спасибо, миссис Эдварс, чай был превосходным. К сожалению, мне пора. Да и вас я, наверное, сильно задержала.
- Что вы, милочка! Я живу одна, куда мне торопиться. Вы заходите ко мне, если будете приезжать к Трентонам.
- Еще раз спасибо. Всего хорошего, миссис Эдварс.
Лив вышла на свежий воздух. Ее слегка подташнивало. Она решила зайти в знакомое кафе напротив дома Джека и выпить кофе. Сейчас она совсем не боялась встретить там толстого Сэма с пробитой головой. Если будет выпендриваться - снова получит ящиком по затылку. А может, и не раз. Сейчас Лив было совсем не до него. "Значит, домик на побережье… У-гу... Как мило, однако! Ведь это была моя мечта, Джек! Моя! Я много лет бредила этим домиком днем и ночью! А ты... ты купил его Тине..."
Лив с остервенением размешивала что-то в чашке с остывающим кофе. Дикая мысль - поехать сейчас на побережье и разыскать там Джека - настойчиво билась в висках. Лив с трудом поборола желание немедленно сорваться с места.
Хорошо, допустим, она поедет туда. Возможно, даже, если ей сильно повезет, она сумеет их там разыскать. А дальше что?! Идея увидеть святую миссис Трентон, обхаживающую ее мужа и сына, в общем-то, не слишком улыбалась Лив. Да и денег на бензин в оба конца явно маловато. Нет, надо подождать. Пусть миссис Трентон пока наслаждается последними днями своей семейной идиллии. Так и быть. А Лив тем временем... Кстати, а что тем временем будет делать Лив? Вопрос не праздный, особенно учитывая ее финансовое состояние.
Минут через двадцать, продолжая что-то методично помешивать в изящной кофейной чашечке, Лив составила конкретный план действий на ближайший месяц.
Глава 28.
На следующее утро, надев чистые джинсы и майку красивого бирюзового цвета, в данный момент единственный выходной наряд, Лив вошла в офис компании "Информационные технологии". Чарующе улыбнувшись охраннику и опередив его вопрос, она сказала, что пришла по поводу работы. Страж порядка, с удовольствием оглядев Лив с ног до головы, проводил ее в приемную к секретарю заместителя директора по кадрам.
Секретарем оказалась довольно молодая девица. Когда Лив вошла, она что-то с умным видом разглядывала на экране компьютера. Лив скромно присела на краешек обширного кресла.
Прошло минут пятнадцать. Секретарша явно не собиралась удостаивать вниманием странную особу в потертых джинсах и бесстыдно облегающей роскошную грудь майке, явно не вписывающихся в строгую деловую атмосферу офиса серьезной преуспевающей компании "Информационные технологии".
Лив не знала, что делать. Она попробовала негромко покашлять, стараясь как-то обозначить свое присутствие. Но секретарша не обратила внимание на эти выходки Лив и продолжала смотреть на экран.
Наконец, Лив не выдержала.
- Простите, с кем я могу поговорить по поводу работы в компании?
Секретарша, оторвав взгляд от компьютера, поверх очков в упор посмотрела на Лив. Лив поняла, что все то, что вызвало восторг охранника полчаса назад, сейчас произвело весьма негативное впечатление на молодую даму с весьма посредственной внешностью, но одетую в дорогой деловой костюм.
- Работу? Здесь?!
Дама в деловом костюме явно давала понять Лив, что женщине, одетой и выглядевшей подобным образом, работу следует искать в другом месте.
- Да, мисс, работу...
- Но кто вам сказал, что нам нужны новые люди?!
"... и особенно такие, как вы?"
- М-м-м... видите ли, моя подруга сказала мне, что видела объявление в газете о вакансиях в "Информационных технологиях"…
- Ваша подруга ввела вас в заблуждение. Никаких вакансий у нас нет. Поэтому ни в одной газете объявлений мы не давали. Всего хорошего.
Под холодным взглядом секретарши Лив почувствовала себя государственной преступницей.
- Но... может быть, у вас что-то найдется? Я согласна на любую работу...
- Девушка, вы плохо слышите или не понимаете? Я же сказала, у нас нет свободных вакансий и нам не нужны люди! Я вас больше не задерживаю.
- Да-да, я понимаю... Но мне очень нужна работа! Я согласна...
- Нет, это просто возмутительно! Вы мне мешаете работать! Дэйв, почему ты пропускаешь всех подряд? Устроил проходной двор! Проводи девушку к выходу.
Вошел пристыженный Дэйв.
- Простите, мисс Киттон, она сказала, что по поводу работы, я и направил ее к вам.
- Дэйв, запомни, мы не берем на работу каждого, кто захочет у нас работать. Тем более, мы не берем к себе людей с улицы.
Мутными ручейками с Лив стекала грязь. Но это не страшно. Гораздо хуже другое. Такой облом! Ей очень нужна работа в компании Джека, а им не нужны люди! Весь план летит к черту!
Между тем, секретарша с посредственной внешностью демонстративно ждала, когда ей создадут надлежащие условия для работы на благо компании и страны, то есть выставят за дверь эту женщину с улицы в вульгарно облегающей тело майке красивого бирюзового цвета.
Лив поднялась и направилась в сторону выхода. Вдруг дверь в приемную резко отворилась, и в нее буквально влетел мужчина внушительных габаритов.
Поскольку к этому моменту Лив оказалась точно на траектории его залета в приемную, то он, не успев затормозить, налетел на нее всей своей огромной массой. Лив непременно была бы раздавлена этой махиной, если бы он в последний момент не подхватил ее своими огромными руками, и они не закружились бы по комнате в каком-то странном шаманском танце, отчаянно пытаясь сохранить равновесие.
Наконец, им это удалось, и они остановились. Мужчина ошарашенно смотрел на женщину с рассыпавшимися по плечам золотистыми волосами и немного безумными зелеными глазами, которую он крепко держал в руках.
- О, ради Бога, простите, мисс, я вас чуть не убил!
- Ничего, все в порядке. Просто я опять оказалась не в том месте и не в то время.
Мужчина более внимательно посмотрел на свою возможную жертву.
- Кстати, а почему вы здесь оказались?
- Я ищу работу. Но мне сказали, что свободных вакансий нет.
Лив обречено развела руками и улыбнулась. Улыбнулась грустно и спокойно. Потом, кивнув ему головой, она снова направилась к выходу.
- Постойте!
Лив остановилась. Мужчина слегка нахмурился и потер рукою переносицу.
- Вообще-то, вакансий у нас действительно нет, но... А кем бы вы хотели работать?
- Кем угодно. Меня устроит любая работа. Любая...
Мужчина вновь слегка призадумался. Совсем недавно у него был серьезный разговор с генеральным по поводу неоправданно раздутых штатов, и он, как заместитель по кадровым вопросам, начал проводить жесткую политику сокращений. О приеме новых людей в этих условиях и речи быть не могло. Роджер Трейси, заместитель генерального директора по кадрам компании "Информационные технологии", это очень хорошо понимал. Но эта женщина... Какие красивые у нее волосы! И глаза, странные, но почему-то в них хочется смотреть. И ее руки, вцепившиеся в лацканы его пиджака, когда они кружились по приемной...
- Я могу предложить вам не много. Например, работа вечерней уборщицы вас устроит? Работа через вечер с девятнадцати до двадцати двух часов. Шестьдесят долларов в неделю.
- Я согласна. Спасибо. Когда мне выходить на работу?
- Когда выходить? Можете прямо сегодня вечером. Приходите к шести часам, мисс Киттон оформит необходимые бумаги.
- Еще раз спасибо. Вы очень добры.
Лив улыбнулась ему, и Роджер Трейси понял, что он принял правильное решение.
Мисс Киттон, однако, была иного мнения по этому поводу. "Горбатого только могила исправит! Но, в конце концов, это его проблемы".
Когда босс скрылся в своем кабинете, она взглянула в зеркало, висевшее напротив. Надо сказать, что Сара Киттон была довольна своей внешностью: неброская красота, безупречные манеры, чувство стиля. Что еще ему надо? Почему все они сходят с ума при виде таких вот облегающих маек и небрежно рассыпанных по плечам волос?! Ведь это же так вульгарно и примитивно!
И все же Сара Киттон решила подкрасить губы, стараясь придать им недостающую пухлость, и удлинить стрелки на веках, надеясь вытянуть свои округлые глаза к вискам, как у недавней посетительницы.
За этим занятием ее и застукал босс, как обычно пулей вылетев из кабинета. Сара покраснела до корней волос. Это был ее первый прокол за пять лет работы в компании! О ее аккуратности и педантичности в офисе ходили легенды. А тут! Сара замерла с зеленым карандашом для век в одной руке и изящным зеркальцем в другой, не смея пошевелиться.
Роджер Трейси, резко тормознув, уставился на свою секретаршу. Он был потрясен не меньше ее. Ого! Оказывается и этой оголтелой карьеристке не чужды маленькие женские слабости! Но в отношении мисс Киттон этот пикантный факт оставил его совершенно равнодушным. Он просто был удивлен, причем неприятно.
- Мисс Киттон, я попросил бы вас для подобных занятий найти более подходящее время и место.
Бедная Сара, как только за боссом захлопнулась дверь, прошмыгнула в туалетную комнату и проплакала там до обеда. "А все из-за этой дряни в бирюзовой майке!"
И, сама того не подозревая, даже не приступив еще к работе в компании, Лив нажила себе смертельного врага в неброском лице мисс Киттон.
Глава 29.
Вечером, захватив старые джинсы, Лив пошла на работу. Охранник приветливо ей улыбнулся. С ответной улыбкой на губах Лив вошла в приемную Роджера Трейси.
Сара Киттон, набирая что-то на клавиатуре компьютера, даже не подняла головы. Лив терпеливо ждала. Наконец, по прошествии получаса, мисс Киттон, все так же не поднимая головы, попросила у Лив документы. Внимательно просмотрев их, секретарша взглянула на Лив. В глазах мисс Киттон читалось неприкрытое торжество. Медленно, смакуя каждое слово, она спросила:
- Где ваш паспорт?
У Лив пересохло в горле. Хороший вопрос - где ее паспорт. Она тоже очень хотела бы это знать. Если вообще паспорт на имя Оливии Шепард существует, в чем Лив сильно сомневалась. Она никогда его не видела. Последние семь лет он был ей не особенно и нужен. Права, документы на машину, медицинскую страховку на ее имя Алексу пришлось оформить. Наверное, без паспорта это сделать было невозможно. Но Лив не была в этом уверена. Она догадывалась о способностях Алекса и Кассио в решении самых щекотливых дел.
Лив предвидела этот вопрос. Даже придумала печальную историю об ограблении, в результате которого она лишилась паспорта и почти всех своих сбережений. На мисс Киттон все это не произвело ни малейшего впечатления. Она безапелляционным тоном заявила, что без паспорта компания не имеет права принимать кого бы то ни было на работу. Таков закон и нарушать его она, Сара Киттон, не собирается.
- Но разве недостаточно водительских прав? Они у меня есть и...
- Еще раз всего хорошего, мисс Шепард.
У Лив вспотели ладони.
- Простите, не могу ли я увидеть мистера Трейси?
- Нет, не можете. Его нет в офисе.
- Тогда я подожду его.
- Не советую. Сегодня его уже не будет. До свидания.
Лив вышла из приемной. Что за невезуха-то?! Конечно, без паспорта на приличную работу устроиться невозможно, это понятно. Но у Лив была надежда, что для вечерней уборщицы достаточно автомобильных прав и медицинской страховки. Интуиция подсказывала ей, что так оно и есть. Просто эта дама почему-то невзлюбила ее и поэтому встала в позу. Да, без мистера Роджера Трейси этот вопрос не решить.
- Ну что мисс, вас можно поздравить с поступлением на работу?
Лив печально покачала головой.
- А что случилось? - не унимался охранник. - Ведь мистер Трейси сказал, что берет вас на работу, а он слов на ветер не бросает.
- Понимаете, у меня нет паспорта. Его украли. Я еще не успела его восстановить... У меня есть только права и страховка. А мисс Киттон говорит, что без паспорта компания не имеет права принять меня на работу.
- Между нами, мисс Киттон сегодня очень не в духе. Поэтому идите прямо к боссу.
- Да я хотела, но его нет.
- Как нет? Он в офисе.
- Но мисс Киттон сказала, что он уехал и его сегодня уже не будет.
- Мисс, через эту дверь мистер Трейси не выходил, это точно. Тайком пробираться через черный ход - это как-то не в его стиле. Да и машина его здесь. Так что мисс Киттон… м-м-м... ввела вас в заблуждение, скажем так. Идите, мисс, он наверняка у себя в кабинете. Смелее, у вас все получится.
Лив кивком поблагодарила охранника Дэйва, глубоко вздохнула и без стука вошла в приемную Роджера Трейси. Не обращая внимания на ошарашенный взгляд мисс Киттон, потерявшей дар речи от такой наглости, Лив решительно постучала в дверь заместителя директора по кадрам компании "Информационные технологии". Услышав слово "войдите", Лив вошла.
Роджер Трейси был немного удивлен, на этот раз приятно. Лив извинилась и вкратце объяснила ему причину своего вторжения. Через пять минут Сара Киттон уже готовила приказ о зачислении Лив на работу в компанию, а минут через пятнадцать Лив бодро шагала за управляющим хозяйственного отдела.
Им оказался симпатичный парень по имени Джефри Томпсон. Он вел Лив по длинному коридору, не переставая повторять, что Лив ужасно повезло, что она получила у них работу, что сейчас к ним совсем никого не берут, что многих сокращают, что... И дальше в том же духе. Лив старалась вовремя поддакивать и внимательно смотрела по сторонам. Нет, это не то... и это не то. Так, вот он - аналитический отдел, где работал Джек. Лив замедлила шаг.
- Нет, мисс Шепард, нам чуть дальше.
- Можно просто Лив.
- Хорошо, Лив, а меня можно просто Джефри. Так вот. Вы будете убирать комнаты по эту сторону коридора. Ваша напарница - по другую. Туалетные комнаты убираете по очереди.
Лив охватила взглядом фронт работ. На ее стороне располагалось пять комнат. Пара из них состояла из двух смежных помещений, а аналитический отдел - из трех. Так что работы было предостаточно, но Лив это совсем не огорчало. Наоборот она была рада, потому что у нее есть работа, и бесконечно счастлива, потому что через день она сможет видеть Джека. "Джек, я пришла к тебе! Любимый, я рядом..."
Лив тщательно полоскала мягкую ворсистую тряпку в потемневшей воде, куда веселыми ручейками стекали слезы. Лив не знала, почему она плачет. Наверное, от счастья.
Глава 30.
Лив уже две недели мыла полы в "Информационных технологиях". Вчера она получила зарплату.
По большому счету Лив была довольна всем, за исключением одного: катастрофически не хватало денег. Из мотеля, где она провела первые две ночи в Ньюстоне она переехала в другой, самый дешевый. Там надо было платить пятнадцать долларов за ночь. Но и это не могло спасти ситуацию. Если семь дней помножить на пятнадцать долларов, то по законам математики получалось сто пять долларов и никак не меньше. Сто пять долларов в неделю! И это только за жилье. Свой дневной рацион Лив урезала до минимума. А необходимые предметы гигиены? А более приличная одежда?! А милые безделушки, которые так радуют глаз!! А восхитительные мелочи, наличие которых позволяет женщине чувствовать себя женщиной!!!
Днем Лив обходила практически все адреса, указанные в газетных объявлениях о приеме на работу. Ведь она могла бы работать и днем, в другом месте. Но везде при приеме требовался паспорт. Там же, где паспорт не требовался, платили гораздо меньше, чем в компании Джека, да и работа не очень отличалась от той, которой Лив там занималась.
Надо было что-то делать, и срочно. До возвращения Джека из отпуска оставалось каких-нибудь пара недель, а у нее абсолютно нечего надеть и она находится на грани голодного обморока! Кошмар!
Лив устало опустилась на кровать. Сегодня она опять ничего не нашла. Почему она не мужчина? Грузчики нужны везде и без паспорта. Разгрузил машину, получил свои деньги и гуляй себе. А женщина... Пару раз ей прозрачно намекнули, что с ее внешностью она не там ищет работу. Но Лив била дрожь при одной мысли об этом. Нет, семи лет для такой работы, причем бесплатной, более чем достаточно.
Сегодня был выходной. Напарница Лив, молодая мулатка по имени Керри, пригласила Лив в какой-то клуб потанцевать. Лив отказалась. Во-первых, ей действительно нечего надеть, а во-вторых, и это основное, она очень устала. Ночью работать оказалось не так просто. Конечно, днем Лив пыталась отоспаться, но ей удавалось поспать только пару-тройку часов, не больше. Вставала она с тяжелой головой и слабостью во всем теле. Лив убеждала себя, что это потому, что она еще не привыкла к такому режиму, не втянулась. Дальше - будет легче. Лив очень хотелось в это верить. И она верила. Ничего, она справится. И с этим тоже.
Не раздеваясь, Лив легла и прикрыла глаза. Как хорошо! Господи, как она все-таки устала.
Лив уже начала погружаться в приятную дремоту, как вдруг в дверь позвонили. Лив решила не открывать. Зачем? Наверняка ошиблись номером, ведь она никого не ждет. Но в дверь снова позвонили. Теперь более настойчиво. Лив привстала. Что за черт? Кто это может быть? Она решила открыть.
На пороге стояла Керри в смелом мини. Керри уже полгода работала уборщицей в "Информационных технологиях". Они с Лив неплохо ладили. А после того, как Лив выручила ее, отработав за нее смену и прикрыв ее перед Джефри, Керри прониклась к ней искренней симпатией.
Керри сразу затараторила, что наконец-то разыскала ее, что она не позволит ей валяться в постели в такой восхитительный субботний вечер, что у нее, Керри, сегодня день рождения, и если Лив снова откажется пойти с ней в "Мустанг", то Керри ей этого никогда не простит. Лив пыталась слабо протестовать, приводя очень убедительные доводы. На Керри они не произвели ни малейшего впечатления.
- В общем, так: у тебя двадцать минут на сборы. Время пошло! Давай, девочка, шевелись.
Когда через полчаса Лив вышла из ванны, Керри даже присвистнула.
- Ни фига себе - нечего надеть! Эти джинсы сидят на тебе просто потрясно и бирюзовый цвет тебе жутко идет. Выглядишь на миллион долларов! Все о"key, детка! Пошли.
Лив еще раз перед зеркалом тряхнула только что вымытыми волосами, взяла куртку и вышла вслед за Керри.
"Мустанг" оказался солидным заведением с рестораном, баром, бильярдом, дискотекой, красочной шоу-программой и роскошным стриптизом после полуночи. Керри намекнула, что заведение оказывает еще кое-какие услуги, но это не для всех, а лишь для постоянных клиентов или важных гостей.
Усевшись за свободный столик у окна, Керри поведала Лив, что никакого дня рождения у нее сегодня нет. Просто у нее тут важное дело. Надо встретиться кое с кем.
Лив разочарованно вздохнула. Она согласилась покинуть теплую постель только потому, что Керри приглашала ее отметить свой день рождения. Отказать было бы не очень вежливо, да и Керри была неплохой девчонкой. А еще Лив не любила вранье. Настроение заметно упало.
Керри, между тем, весело болтая, заказала им по коктейлю. Затянувшись сигаретой, она внимательно оглядывала зал. Потом внимание ее сосредоточилось на неприметной дверце около левого торца огромной стойки, занимавшей почти половину помещения бара.
- Ты кого-то ждешь? - Лив сделала небольшой глоток из затейливо украшенного бокала.
- Как тебе сказать... Ну, в общем, да.
- Керри, а я-то здесь зачем? Я ведь ни с кем встречаться не собираюсь. Я ужасно устала и хочу спать. Ты вытащила меня из кровати, наврала про день рождения...
- Между прочим, я сделала это ради твоего же блага. Тебе еще не надоело унитазы чистить? Хотя за пару недель, наверное, еще не успело. А я этим занимаюсь уже полгода! И знаешь, где все это у меня сидит?!
- Допустим. Но при чем тут этот бар и твое вранье?
- Вранье, может быть, и ни при чем, а вот этот бар...
С удовольствием прихлебывая из красивого бокала и не выпуская из поля зрения неприметную дверцу, Керри поведала Лив истинную причину их визита в "Мустанг".
Однажды вечером, вытирая полы в финансовом отделе, Керри услышала разговор двух молодых сотрудниц бухгалтерии, которые в тот день задержались. Одна девушка рассказывала, что у нее есть подруга, а у подруги - школьная знакомая. Так вот, эта знакомая недавно устроилась работать в "Мустанг". Но только официанткой. В танцовщицы стриптиза ее не взяли, хотя все при ней. Чем-то не угодила управляющему, хотя очень старалась. Но этому старому козлу подавай такое! Так что, похоже, и вправду девочки-танцовщицы танцуют в "Мустанге" не только на сцене, но и в других местах, другие танцы и за другие деньги. Знакомой, конечно, хотелось эти - другие деньги - и поиметь. Все культурно, не на улице торчишь. Но этот старый козел! С другой стороны, если не умеешь танцевать, куда ты лезешь?! Правда? Деньги надо отрабатывать, тем более большие. Наверное, это справедливо, но как все-таки пошло! О, несомненно!
- Короче, Лив, все схвачено! Почву я подготовила. Охранник, вон тот бармен и заместитель управляющего, конечно, не подарки, но, слава Богу, и не извращенцы какие-нибудь. Нормальные мужики. Не смотри на меня так! Ты думаешь, нас за красивые глаза сюда бесплатно впустили и коктейль за счет заведения налили? Нет, милая моя, за все заплачено и немало!
Лив поставила на столик красиво украшенный бокал, который мгновением раньше поднесла ко рту.
- Господи, Керри, что ты задумала?
- Надо попасть к управляющему. Только он принимает девочек на работу в стриптиз. Официанткой я, считай, уже работаю. Майкл, его заместитель, мне обещал. Ну, что ты на меня так смотришь, Лив?!
- Керри, пошли отсюда немедленно! - Лив встала и потянула Керри за руку.
- Отпусти меня, Лив. Я не уйду! Мне осточертело мыть унитазы, ходить в пропахших мочой грязных джинсах и дышать запахом хлорки! Осточертело, понимаешь?! На что-то другое после отсидки мне рассчитывать не приходится. А я хочу жить нормально, купить дом, машину, красиво одеваться, найти приличного мужика, ребенка родить… Ну, что ты молчишь?!
Лив не знала, что ей ответить. Все, что говорила Керри, было правдой. Год назад она освободилась, отсидев пару лет за мошенничество. С такой биографией ей действительно не светило найти приличную и не пыльную работу. Но работать стриптизершей? Хотя, почему нет, если Керри это нравится? Себя Лив даже представить не могла в этой роли.
- Лив, пошли потанцуем, а то сидим, как пришибленные.
Лив попыталась протестовать, но Керри почти силой вытащила ее на танцевальную площадку.
Оказавшись в самом центре веселых танцующих людей, Лив ощутила ужасную скованность. Она даже не помнила, когда в последний раз танцевала в подобных местах, танцевала легко и бесшабашно, отдаваясь дикому ритму оглушающей музыки. Несколько минут она просто стояла в центре этого хаоса и неловко переминалась с ноги на ногу с настойчивым желанием убежать, спрятаться от одуряющего веселья, ослепляющих разноцветных огней, смелых и немного безумных глаз, гибких разгоряченных тел.
Лив уже рванулась к выходу, как вдруг сменилась музыка. Зазвучавшая мелодия показалась Лив странно знакомой. Ну конечно, это была песня известной певицы "I will always love you".
Эту песню Лив и Джек считали своей. В день их свадьбы она звучала удивительно часто и по радио, и по телевизору. Даже в маленьком уютном ресторанчике, где в кругу друзей они отмечали это событие, музыканты несколько раз исполняли эту песню, хотя их никто и не просил об этом.
А потом, где бы они ни были, что бы ни делали, всегда, когда звучала эта песня, они молча вставали и начинали танцевать. Потому что это была их песня. Ни Лив, ни Джек никогда не танцевали под эту мелодию с кем-то другим. Только друг с другом. Потому что это была их любовь.
Лив услышала эту мелодию и остановилась. Время остановилось вместе с ней. Она медленно подняла голову и расправила плечи. Прикрыв глаза, она плавно покачивалась в такт музыки. А может быть, не покачивалась, может быть, она кружилась или совершала какие-то сложные па. Сейчас это было совсем не важно. Главное - звучала эта музыка, и Джек был почти рядом.
Лив очнулась от грохота. Снова зазвучали дикие ритмы африканских племен. Лив огляделась. Вокруг них с Керри образовалась группа отвязных молодых людей. Керри с упоением отплясывала в центре образовавшегося круга, изредка поглядывая по направлению левого торца стойки бара. А Лив опять не знала, что ей делать. Она скованно топталась на месте, стараясь не замечать восхищенных мужских взглядов.
Наконец африканские ритмы сменились мелодичной песней. Один из молодых людей пригласил ее потанцевать. Не дожидаясь ее согласия, он с силой прижал ее к себе и принялся раскачиваться в такт музыки. Его правая рука спускалась все ниже и ниже по спине Лив, до тех пор, пока спина не кончилась, а левая упорно поднимала ее подбородок. Лив вертела головой из стороны в сторону, стараясь увернуться от его настойчивых губ. Она начала задыхаться. Разноцветные веселые огоньки завертелись у нее перед глазами, превращаясь в разноцветных змей, со всех сторон опутывающих ее своими скользкими телами.
Вдруг она почувствовала, что кто-то отрывает от ее партнера, и после мгновения свободы она вновь оказывается стиснутой в потных объятиях. Потом другие руки опять начали вырывать ее и из этих объятий. У Лив закружилась голова, она почувствовала панику и свое полное бессилие. Вокруг нее замелькали какие-то тени, руки и ноги, она услышала нецензурную брань и крики, тонущие в грохоте музыки. Потом послышались женский визг, звуки падающих столов и вдребезги бьющейся посуды. Керри подхватила почти теряющую сознание Лив.
Неожиданно в образовавшемся круге возник пожилой джентльмен в отлично скроенном сером костюме в сопровождении трех охранников. Повинуясь его едва заметному кивку, стражи порядка ринулись в самую гущу клубка сцепившихся тел и через пару мгновений четверо помятых молодых людей, тяжело дыша, стояли перед Френком Олдменом, управляющим самого популярного в Ньюстоне ночного клуба "Мустанг". Его заместитель, Майкл Фриш, что-то шепнул ему на ухо и босс, чуть скосив глаза в сторону Керри, с еле живой Лив на руках, покачал головой.
- Джентльмены, я прошу вас пройти с мистером Фришем, - бросил он в сторону возмутителей спокойствия, стоявших в окружении дюжих охранников. - Вас, леди, мне тоже придется ненадолго задержать.
Оставив Керри и Лив в своем кабинете, мистер Олдмен удалился. Керри усадила Лив на огромный диван с множеством подушек. Потом, подойдя к бару, взяла два стакана. В один из них она налила воды, в другой - плеснула виски. Залпом выпив виски, она подала воду Лив.
- Да, девочка, не совсем так я представляла себе визит в этот кабинет. Не страшно, главное - я здесь! Так, Лив, ты давай быстрее оживай. С минуты на минуту может вернуться Френк, а дохлые курицы, как ты понимаешь, в этом заведении не в цене.
- Керри, я больше не могу. Мне плохо. Я хочу уйти отсюда.
- Да ты с ума сошла! Ты знаешь, сколько баб пытаются попасть к Френку и на что они готовы ради этого?!
- Керри, мне плевать, на что они готовы. Я устала и хочу домой. Я ухожу.
Лив встала и, покачиваясь, пошла к двери.
- Лив, ты мне нравишься, что-то есть в тебе..., но извини, ты - полная дура! Полная! Иди! Мой по ночам унитазы, живи в вонючем мотеле и по утрам ешь консервы для собак! Иди!!!
- Керри, понимаешь... я очень благодарна тебе за заботу, но меня тошнит от всего этого. Меня тошнит от этого заведения, от этих людей, от этого кабинета...
- О, мисс, на счет кабинета вы не правы! Очень не правы! Его отделывал самый талантливый дизайнер последнего десятилетия Морис Райт. Этот кабинет - моя гордость! Вот эти ковры ручной работы мне подарил иранский шейх, журнальный столик из янтаря мои друзья привезли с Балтики. А взгляните на стены! Это Пикассо, а вот это, да, да, мисс, Малевич! Подлинники, естественно. Нет, мисс, вы не правы.
Френк Олдмен, слегка поддерживая Лив под руку, водил ее по своему кабинету, как по музею, останавливаясь около каждого мало-мальски достойного экспоната.
Казалось, он совсем забыл о том, что в комнате находилась Керри, которая начала проявлять признаки беспокойства. Экскурсия по достопримечательностям кабинета мистера Олдмена ее, в отличие от Лив, нисколько не увлекала. В этот кабинет она шла совсем с другими планами.
Она то и дело покашливала, пытаясь обозначить свое присутствие. Но на Френка Олдмена сиплый кашель Керри не производил никакого впечатления. Обняв Лив за талию, он увлеченно рассказывал ей перипетии непростой жизни Ван Гога, подлинник которого занимал почетное место в его коллекции шедевров, а Лив несколько раз поправляла его, уточняя даты и пару имен.
Керри начинала закипать. Казалось, эти двое совсем забыли о ее присутствии. Френка еще можно было понять: Лив - дьявольски хороша. Но крошка Лив! Только что собиралась бежать из этого притона, а теперь стоит, уши развесив, и слушает басни старого извращенца вместо того, чтобы брать его тепленьким! Господи, ну дура - она и есть дура!
- Мистер Олдмен, простите, но... м-м-м... как вам объяснить... - Керри решила, что ей пора вмешаться.
Френк Олдмен удивленно посмотрел в ее сторону, как будто впервые заметил ее присутствие в своем кабинете.
- Видите ли, моя подруга и я, м-м-м... мы бы хотели... не знаю даже как сказать... - Керри явно пыталась разыграть роль пастушки. Наведя справки, она знала, что Френку это нравится.
- ...получить компенсацию за причиненный ущерб в стенах нашего заведения, не так ли? - Френк смотрел на Керри поверх очков и, видимо, в деталях представлял, что она хочет сказать и сделать дальше.
- О, мистер Олдмен, недаром о вашей проницательности ходят легенды.
- И какую же компенсацию вы хотели бы получить помимо моих извинений? - Френк Олдмен обращался только к Керри.
- Мы бы хотели работать у вас танцовщицами.
Лив пришлось сесть. Она почувствовала, как ее кинуло в пот под пристальным взглядом мистера Олдмена.
- И вы тоже хотите танцевать стриптиз? - жестко и, казалось, слегка разочарованно, спросил он Лив, глядя на нее сверху вниз.
Лив отчаянно замотала головой из стороны в сторону.
- Мистер Олдмен, она немного волнуется, знаете ли...
- За то вы, я вижу, совершенно спокойны, - старый Френк насмешливо разглядывал Керри оценивающим взглядом.
- О, нет, мистер Олдмен, я тоже волнуюсь, но по другому поводу... - Керри начала разыгрывать свою партию.
Френк Олдмен неторопливо налил в широкий бокал коньяка, расстегнул пиджак и вальяжно развалился в низком кресле, обитом прекрасно выделанной кожей.
- Ну что ж, девочки, тогда не будем терять время. Приступим.
Лив, как ужаленная, вскочила с дивана, на краешке которого она сидела, нервно почесывая шелушащиеся от хлорированного порошка руки, и выскочила за дверь.
Не зная, где выход, она свернула в первый попавшийся проход и чуть не сбила с ног идущего на встречу человека. Пробормотав извинения, она собиралась нестись дальше, но встретившийся ей мужчина вдруг цепко взял ее за локоть.
- А что вы здесь, собственно, делаете, леди?
- Я... понимаете, ... мне... я ищу выход, - от волнения и от быстрого бега у Лив дико стучало в висках и не хватало воздуха.
- Но как вы попали сюда, в служебные помещения?
- Понимаете, мистер Олдмен попросил нас с подругой пройти к нему в кабинет и... Где у вас выход?
- Понятно. Значит, вы та женщина, из-за которой началась драка. У-гу... - Собеседник откровенно и с удовольствием разглядывал Лив, как породистую лошадь. - А где же ваша подруга?
- Она осталась... там... в кабинете.
- Знойная мулатка Керри, кажется? Да, припоминаю... Боюсь, в танцовщицы ее не возьмут, но это как решит босс... А зачем вам так спешить? Почему бы, например, нам не выпить кофе? Между прочим, я варю потрясающий кофе. Кстати, меня зовут Майкл Фриш, я - заместитель мистера Олдмена. А как зовут вас?
- Лив. Мистер Фриш, я была бы вам очень благодарна, если бы вы показали мне, где выход.
- Лив... очень красивое имя и очень вам подходит, такое же нежное и манящее. - Майкл с силой сжал ее локоть.
- Мистер Фриш, прошу вас, мне нехорошо, прошу вас...
- А вот вы, Лив, готов поклясться, имели бы в нашем заведении огромный успех.
И он уверенно провел свободной рукой по всему ее телу. Лив что есть силы рванулась в сторону.
- Да как вы смеете! Отпустите меня немедленно, иначе... иначе... я буду кричать! Я буду звать на помощь!
- О, я не ошибся! Какой темперамент! Ярость вам очень идет! - он смеялся ей в лицо, все также крепко держа ее своими цепкими, похожими на клещи руками.
Наконец, Лив удалось высвободить правую руку. Неловко размахнувшись, она ударила его по лицу. Хотя замах был небольшим, удар получился весьма ощутимым и, главное, точным.
Майкл Фриш перестал смеяться. Он выглядел несколько озадаченным. Отпустив Лив, он достал платок и приложил к разбитому носу, из которого начала капать кровь.
- Крошка, ты совсем рехнулась! Ты разбила мне нос, твою мать!
Лив не стала слушать дальше. Прошмыгнув мимо побитого противника, она побежала по коридору.
Глава 31.
Успешно миновав кухню ресторана под недоуменные взгляды персонала, Лив, наконец, оказалась на улице. Она присела на маленькую скамеечку около выхода. Ужасно кружилась голова и дрожали руки. Надо успокоиться и прикинуть, как добраться до дома. В "Мустанг" они приехали на машине Керри. Ее потрепанная "Тойота" до сих пор стояла на стоянке.
Ждать Керри не имело смысла, она, вероятно, не скоро освободится. И вообще, Лив не хотела сейчас видеть Керри. Сейчас она никого не хотела видеть. Единственное, что в данный момент ее интересовало, - как добраться до дома. Автобусы, похоже, уже не ходили.
Лив пока не очень хорошо знала Ньюстон. Она попыталась сориентироваться. "Мустанг" располагался в центре города, а ее мотель - где-то на западе. От мотеля до клуба они с Керри добирались минут пятнадцать, причем Керри ехала довольно резво и пару раз проскочила на красный. Значит, пешком идти далековато. Но другого выхода нет! После сегодняшних приключений садиться в чужую машину Лив не хотелось. Даже в такси, которые ожидали клиентов у парадного входа в клуб.
Лив пошла пешком. В темноте ее не очень большие способности к ориентированию на местности приближались к нулю.
Она шла уже минут десять, по красиво расцвеченной рекламой улице, абсолютно не представляя, в нужную ли сторону она ведет. Но эта улица, в отличие от некоторых других, была хорошо освещена и довольно многолюдна. А куда она ведет... Так ли это важно, в конце концов... "Господи, как я устала. Хочется лечь и уснуть прямо под этим деревом".
Лив подошла к дереву и опустилась на траву. Пустым взглядом она уставилась в темноту. Вдруг прямо перед ней остановилась машина. Патрульная. Из нее вышел полицейский и направился к Лив.
- Вы в порядке, мисс?
- Я? Да... то есть... не совсем. Понимаете, я не знаю, куда мне идти. Я живу в мотеле "Вирджиния", я недавно в Ньюстоне и...
- Ваши документы, мисс.
Лив показала права. Полицейский внимательно пролистал их и отдал Лив.
- Пойдемте, мисс Шепард, мы подвезем вас.
Через пятнадцать минут Лив была дома. Смыв под душем чуть поплывший грим, сигаретный дым и запах потных объятий, она легла в постель.
Проснулась Лив поздно и в отвратительном настроении. Почему в отвратительном, она сама толком не могла объяснить. Она ругала себя за то, что позволила Керри уговорить себя пойти с ней в это ужасное место. Нет, она совсем не ханжа, но... все это как-то слишком уж... откровенно, что ли. И неинтересно. "Да ладно, какое мне до этого дело? Если Керри хочет там работать, то и на здоровье".
Сегодня было воскресенье, и Лив решила поехать на природу. Недалеко, за городом, было очень красивое место с живописной растительностью и большим озером Силери. Половина клиентов мотеля "Вирджиния" приезжали именно туда. Весь день они проводили на озере, а ночью возвращались в мотель.
Заведя свой "Пежо", Лив обнаружила, что бензин почти на нуле. Вариантов было немного: первый - потратиться на бензин и все-таки поехать на Силери, но при этом неделю питаться кормом для животных, и второй - не тратиться на бензин, не ездить на Силери, но пять дней обедать по-человечески. После некоторых колебаний Лив выбрала первый вариант. Ей очень нужно было поехать на Силери. Ей очень хотелось увидеть сейчас что-то красивое, чистое и вечное.
Место там действительно было сказочное. Лив упивалась теплым, душистым воздухом, вдыхая его не только легкими, но и всем своим существом. Она наслаждалась немного прохладной, прозрачной водой Силери, мягко обволакивающей ее разгоряченное солнцем тело.
Лив расположилась вдали от многочисленных туристов. Ей никто не мешал. Она чувствовала удивительную гармонию и покой. Почти забытое ощущение радости бытия неожиданно накрыло ее плечи легкой пушистой шалью.
На озере Лив пробыла до вечера. Уезжать не хотелось. Стало темнеть. Надо ехать домой, вернее, в мотель. Впервые Лив подумала, что, наверное, это здорово - иметь свой дом. Свой. Керри, возможно, не так уж не права, но...
К мотелю Лив подъехала уже в сумерках. На стоянке она заметила "Тойоту" Керри. "Керри, зачем? Мне было так хорошо, так светло и спокойно..."
События вчерашнего вечера замелькали перед глазами как картинки в калейдоскопе, а душистый воздух стал превращаться в прокуренный, удушающий смрад.
- Лив, девочка моя, куда ты пропала? Я весь день искала тебя. Как зачем?! Зачем! Да чтобы сказать тебе, что нам с тобой больше не надо мыть толчки!
- Нам?
- Да, нам. Ну что ты уставилась на меня? Давай в темпе открывай дверь, мне осточертело третий час торчать на улице. Сейчас все объясню.
Пока Лив плескалась в душе, Керри откупорила бутылку, которую привезла с собой, и разлила джин в не очень чистые стаканы. Когда Лив вышла из ванной, Керри, закинув на стол длинные стройные ноги, с удовольствием потягивала прохладный джин.
- Ну, слушай: с завтрашнего дня мы работаем в "Мустанге". Вот! А Френк действительно козел... Причем старый. Сказал, что максимум, на что я могу рассчитывать, это работа дневной официантки среди недели, и то после испытательного срока. Ну не сволочь, а?!
Керри закурила.
- Теперь по поводу тебя... Не знаю, Лив, как тебе это удалось, но он готов взять тебя на сцену.
- Куда?
- Куда, куда! Лив, я не пойму, ты правда дура или прикидываешься?! Стриптиз танцевать и получать пару сотен за выход, вот куда!
- Ты с ума сошла?! Я не буду танцевать стриптиз! Не буду, понимаешь?
- Нет, не понимаю... Я не понимаю тебя, Лив! Не по-ни-ма-ю! - Керри снова наполнила свой стакан и сделала большой глоток. - Кстати, и Френк сказал, что вряд ли ты согласишься. Слушай, а как он догадался?
- Керри, я не знаю. Я благодарна тебе за заботу, но...
- Господи, Лив, я как последняя шлюха ублажала целую команду мужиков, а потом еще и этого старого ублюдка, и в результате я буду работать только с двух до восьми через день! - Керри залпом осушила стакан. - А ты с ним потрепалась пять минут о каких-то художниках разнесчастных - и все! Он готов взять тебя на сцену, куда берут одну из сотни!
Керри снова наполнила стакан.
Лив чувствовала себя мерзко. Она не могла понять, в чем обвиняет ее Керри. В том, что пожилому господину почему-то захотелось, чтобы она танцевала у него стриптиз? Но это его проблемы. Его! К ней, Лив, они не имеют никакого отношения.
- Может быть, у тебя какие-нибудь духи особые или кремы такие, ну, возбуждающие... Недавно читала рекламу... Думала, что это все чушь собачья... Нет, ты скажи, Лив, поделись секретами мастерства со старушкой Керри... Не будь жадиной, Лив... я же и для тебя старалась...
Речь Керри постепенно утрачивала логику и членораздельность по мере того, как бутылка джина утрачивала свое содержимое.
- Керри, ты устала. Давай ложись, кровать широкая, уместимся... А крем у меня один остался - для ног. Им я делаю маски для лица.
- Девочка моя, танцуя у Френка, ты за пару месяцев сможешь... купить весь косметический салон на улице Святой Маргариты... и еще машину ... потом... мужчину... нет, сначала дом, а вот потом... - речь Керри стала напоминать бормотание.
Лив с усилием отодрала Керри от кресла, где она сидела в неудобной позе. Керри повисла на ней плохо отжатой тряпочкой. Лив дотащила ее до кровати, сняла босоножки на тонкой шпильке и уложила под одеяло. Керри что-то пробормотала во сне, свернулась калачиком и затихла.
Лив села рядом. Теперь можно перевести дух и спокойно подумать.
Глава 32.
Пара сотен за выход. Да, это неплохо. Жаль, что она не может их получить. Наверняка и паспорт не нужен. Ладно, проехали.
Керри что-то говорила по поводу официанток. Тоже мерзко, но все-таки это не стриптиз. Потом, если работать днем, то... Да, работать надо днем. Это выглядит более пристойно. Почему Керри так расстроилась по этому поводу? А, понятно! Видимо, днем платят меньше. Ну и пусть. Лив это не очень огорчало. Вернее, огорчило бы, если бы она вдруг когда-нибудь согласилась бы на такую работу.
А почему нет? В самом деле, что тут такого стыдного? Подходишь к человеку, спрашиваешь, что он хочет на обед, нет, на ужин, ну не важно, записываешь в блокнотик, потом идешь на кухню, отдаешь заказ, а через некоторое время с милой улыбкой красиво уложенные кушанья относишь клиенту. В принципе - все просто и не пыльно.
Естественно, уходить из "Информационных технологий" она не собирается ни при каких раскладах. Но работает-то она там не ради денег. Она работает там с иной целью. Интересно, сколько получают дневные официантки? Надо будет спросить Керри и тогда уже что-то решать. А сейчас - спать.
Лив легла рядом с Керри, спящей мертвецким сном, и быстро уснула.
Проснулась Лив довольно рано, Керри еще спала. Лив не стала ее будить, пусть поспит, вчера у нее был трудный день.
Лив решила сбегать в маленькую пекарню, расположившуюся недалеко от мотеля, и купить чего-нибудь к чаю. Когда она вернулась, Керри уже проснулась и тихо стонала перед зеркалом в ванной.
- Боже мой, Лив, ты только посмотри на меня! Какой ужас! Сколько я вчера выпила?
- Бутылку.
- Всю?!!
- Всю.
- Бли-и-ин… К обеду мне надо быть в "Мустанге"! У меня первый рабочий день! Но как я пойду в таком виде? Лив, ну что ты стоишь, как истукан?! Сделай же что-нибудь!
Лив внимательно посмотрела на Керри. Вид у той и впрямь был неважный. Лицо опухло и посерело, волосы спутались и клочками торчали в разные стороны. Довершала картину размазанная по всему лицу косметика. Франкенштейн, да и только.
Первым делом Лив напоила Керри кофе с восхитительными булочками с шоколадом. Поначалу та отказывалась, ссылаясь на тошноту, но, откусив маленький кусочек от одной булочки, смела их целый пакет. Сыто икнув, Керри опять улеглась в кровать.
- А ну марш в душ, пьяница! - строго скомандовала Лив. - Включаешь струю на полную мощность и минут пять делаешь контрастный душ. Потом зовешь меня, поняла?
- Поняла…
Керри поплелась в душ, а Лив положила в морозильную камеру пару использованных пакетиков чая и формочки для льда, залитые водой. Конечно, лучше было бы вместо воды залить в них какой-нибудь травяной отвар, но под рукой ничего путного не было. Потом в маленькой миске она смешала два последних сырых яйца, сок оставшегося лимона, ложку оливкового масла и пошла в душ.
Керри уже заканчивала принимать водные процедуры завершающим прохладным душем.
- Нет, Керри, сделай воду еще холодней. Делай, как я говорю!
- Лив, ты просто садистка! - простонала Керри, но подчинилась.
Потом, завернувшись в махровый халат, она вышла из кабинки, демонстративно стуча зубами, и присела на маленький стульчик. Выглядела она уже значительно лучше, но Лив недовольно поморщилась. Намазав волосы Керри получившейся маской и укутав ее голову полотенцем, Лив уложила Керри на кровать и умелыми движениями принялась растирать ей тело. Керри тихо погружалась в блаженство.
- Слушай, где ты так научилась? У тебя такие руки! И этими руками ты моешь туалеты?!
- Керри, не дергайся, лежи спокойно... Меня научила этому одна моя знакомая медсестра. Так, теперь перевернись, я займусь твоим лицом.
Лив положила на отекшие веки Керри замороженные пакетики с чаем и, обмакнув пальцы в остатки оливкового масла, принялась делать ей массаж лица.
После процедуры Керри была почти в норме. Помассировав ей голову, Лив снова послала ее в душ смыть маску и вымыть волосы.
Из ванны Керри вышла, как Афродита из пены, нагая и прекрасная. Взглянув на нее, Лив была почти удовлетворена.
- Так, теперь садись. Если ты не против, я чуть подкрашу тебя. Но только не так, как ты красишься обычно, немного по-другому. Ладно?
- Валяй, Лив, - великодушно разрешила Керри.
Полчаса ушло на макияж, еще полчаса Лив занималась прической Керри. Подняв ее роскошные волосы кверху, она просто и красиво уложила их. Керри нетерпеливо ерзала на стуле, ей ужасно хотелось посмотреть, что из всего этого выйдет и как она будет выглядеть.
- Еще долго? Лив, я больше не могу ждать!
- Последний штрих. Так... Теперь все, можешь одеться и подойти к зеркалу.
Керри тотчас же натянула свое голубое платье и сорвалась с места. Она подлетела к небольшому зеркалу, висевшему на стене, и увидела отражение. Керри замерла, как будто кто-то нажал кнопку "Стоп". А потом ее движения возобновились, как в замедленной съемке.
Она медленно отошла чуть назад, повернулась вправо, потом влево, затем снова приблизилась к зеркалу. Казалось, она никак не могла понять, что эта прекрасная незнакомка, загадочно смотревшая на нее из зазеркалья, и все познавшая разбитная девица с похмелья, смотревшая на нее оттуда же два часа назад, одна и та же женщина.
- Ну ты даешь, Лив! Ты просто колдунья! Никогда бы не подумала, что я могу быть такой..., ну такой... - Керри пыталась подобрать слова.
- Я увидела это, потому что это есть в тебе. Правда, ты прячешь это зачем-то. И ты очень красива.
- Теперь это заметно. Лив, знаешь, я... в общем, ты... м-м-м...
От избытка чувств черные глаза Керри повлажнели, а взгляд приобрел глубину и выразительность. Она действительно была очень красива сейчас. Лив залюбовалась ею.
- Ну, теперь иди. У тебя все получится.
Керри молча чмокнула Лив в щеку и летящей походкой направилась к двери.
- Да, Керри... А сколько получают дневные официантки?
Керри круто развернулась. Мгновение она смотрела на Лив, прикидывая не ослышалась ли она.
- Ну, наконец! Лив, да мы с тобой весь этот "Мустанг" на уши поставим!
- Керри, я еще ничего не решила. Я просто спросила...
- Понятно, понятно! В общем, Майкл сказал, пятьдесят баксов в день. Тем, кто работает ночью, платят сотню за ночь. Соглашайся, Лив! Кстати, у меня такое ощущение, что Майклу на днях кто-то здорово дал по носу, хотя он пытается всех уверить, что так неудачно упал. Прямо носом! Ха-ха-ха! Хотела бы я знать, кто ему так врезал!
- Я. Не будет руки распускать.
- Ты?! Лив, ты, правда, чокнутая!
- Керри, ты опаздываешь.
- Ах, черт! Ладно, попробую сегодня все разузнать. Но если Френк хотел взять тебя на сцену, то считай, что дневной официанткой ты уже работаешь. Соглашайся, Лив! Я заеду завтра утром, все расскажу. Пока!
Лив слышала, как отъехала машина Керри.
Пятьдесят долларов в день. Здорово. Значит, в неделю можно заработать в среднем около трех сотен. Это неплохо. Очень неплохо. А если работать ночью, то... Нет, а что тут такого? Та же самая работа, только ночью. Да, но есть проблема. Каждую ночь работать в "Мустанге" она не сможет. Только через ночь, потому что три вечера в неделю она должна отработать в офисе "Информационных технологий". Устроит ли такая работа "Мустанг", Лив не знала. Ладно, не стоит пока этим забивать себе голову. Надо подождать, что скажет Керри.
Лив прилегла. Надо попытаться подремать, иначе она опять уснет на груде старого тряпья в маленькой комнатенке для инвентаря рядом со швабрами и метлами.
Глава 33.
Керри приехала на следующий день. Лив уже проснулась. Керри сварила им кофе и разложила на тарелке ароматные булочки.
- Налетай, подруга! Ой, вкуснятина! - Керри, прикрыв глаза от удовольствия, приступила к трапезе. - Будем надеяться, что я не растолстею от полдюжины этих штучек.
Лив решила присоединиться. После нескольких с аппетитом съеденных булочек, вальяжно раскинувшись в кресле, Керри небрежно заметила:
- Кстати, сегодня твой первый рабочий день в "Мустанге". Я обо всем договорилась.
Лив с трудом проглотила уже откусанный кусок.
- Керри, я не просила тебя ни о чем договариваться! Я еще ничего не решила, понимаешь?!
- Ну, так решай, какие проблемы! У тебя куча времени - минут двадцать.
Лив молча откинулась на подушки. Сама виновата! Зная Керри, это можно было предположить. Она обо всем договорилась! Лив хотелось залепить Керри хорошую оплеуху. Может быть, так что-нибудь поймет. Хотя нет, вряд ли. Обидится только. Ведь она хотела, как лучше, а получилось... Ладно. Деньги в любом случае нужны. "Мустанг" так "Мустанг".
- Как надо одеться?
- Без разницы, Лив. Официанток в "Мустанге" одевают за счет заведения. Днем, знаешь, такие игривые платьица-мини. Они все одного фасона, но разного цвета. Я выбрала себе ярко-розовое. Классно смотрится!
Лив пошла в душ, а Керри через открытую дверь продолжала делиться новостями.
- Девочки там, конечно, ничего, но не лучше нас с тобой. Наш непосредственный босс - Тим Тревис - просто очаровашка... да... Так вот, работа - не скажу, что совсем не пыльная. Конечно, приходится шевелиться. Потом, надо знать все эти правила сервировки, ну, как салфетки положить, куда и какие вилки, ножи, бокалы, а у меня с этим как-то не очень всегда было. В общем, ужас! Голова пухнет.
Лив вышла из ванной и принялась сушить волосы феном. Керри продолжала свой рассказ.
- Но ты бы видела, как одевают девочек ночью! Это что-то! Потрясные вечерние платья! Пока я выбирала себе мини, костюмерша подгоняла по фигуре платье одной девице, которая работает в ночь. Девочка, кстати, - ничего особенного, но платье! Знаешь, материал такой - с отливом и мерцает в темноте. Я как представила себя в нем!
- Я готова, Керри.
- Вот и славно! Вперед, Лив, нас ждут великие дела! Помяни мое слово, ты не пожалеешь, что я вытащила тебя в "Мустанг". Что-то мне подсказывает...
- Ладно, пошли, прорицатель. Уже половина второго.
- Спокойно, леди! Мой кабриолет к вашим услугам!
Без десяти два они были на месте. Керри проводила Лив к Майклу Фришу для соблюдения небольших формальностей.
В его кабинете Лив чувствовала себя очень неловко. Она изо всех сил старалась не смотреть на его нос, который несколько дней назад так неосторожно попал под ее горячую руку. Все же пару раз она не удержалась и скользнула мимолетным взглядом по этой части тела заместителя управляющего респектабельным клубом, где она собиралась работать.
Осмотр ее немного успокоил: нос был (слава Богу!) на месте, хотя слегка измененной окраски. С другой стороны, эта окраска могла объясняться и другими, менее романтичными причинами. И вообще, он сам виноват! Привыкли тут!
- О, конечно, мистер Фриш, благодарю вас.
- Майкл. Для вас, Лив, просто Майкл.
- Майкл... хорошо. Я хотела извиниться... в прошлый раз я... даже не знаю, как это получилось...
- Пустяки, Лив. Все в порядке. Забудем это. Сейчас зайдите к Лизе, она подберет вам платье, а потом вами займется Тим.
- Да, Майкл.
- Если у вас возникнут какие-нибудь проблемы, не стесняйтесь, заходите и мы непременно их решим.
- Спасибо.
Когда Лив вышла из кабинета управляющего, она облегченно вздохнула. Кажется, все прошло отлично. Этот Майкл вроде ничего. Только взгляд у него какой-то... какой-то странный. Или показалось? А, может быть, он на всех так смотрит. Ну, да Бог с ним совсем. Главное, что его разнесчастный нос не стал ей помехой. На этот раз.
Лиза оказалась дородной дамой бальзаковского возраста, сохранившей, однако, остатки былого очарования. Внимательно оглядев Лив со всех сторон, она молча, в такт своим мыслям, покачала головой и протянула ей платье лилового цвета. Лив отступила на шаг. Как будто чья-то тень мелькнула рядом, заставив дрогнуть ее протянутую руку и таинственно блеснуть потревоженный лиловый шелк.
- Это, конечно, не мое дело, мисс, но на моем веку вы первая, кто отказывает Майклу. А я здесь уже лет двадцать.
Лив лишилась дара речи. У нее появилось непреодолимое желание проделать с носом Керри то же самое, что она недавно проделала с носом мистера Фриша. Просто караул! Она еще не приступила к работе в этом заведении, а ее имя уже треплют все, кому не лень!
- И сдается мне, что вы - последняя, кого он принимает на работу после этого. Мисс, вы далеко пойдете!
- Так я могу идти, Лиза? Спасибо за помощь. Кстати, меня зовут Лив.
У кабинета Тима Тревиса Лив столкнулась с Керри. Та всплеснула руками.
- Отлично выглядишь! Лиловый цвет тебе ужасно идет. Нет, правда потрясно!
Лиловый цвет... Лиловый цвет... Опять тень и ветерок... Алекс что-то говорил про лиловый цвет... То ли шарф, то ли шаль... Нет, вуаль! Лиловая вуаль. Алекс иногда заставлял ее надевать прозрачную лиловую вуаль и, закутавшись в нее, сидеть на краешке его кровати, а потом...
- Лив, что с тобой? Тебе плохо? Лив, присядь, присядь вот сюда. Господи, да что с тобой?
- Со мной все в порядке... Здесь немного жарко.
- А-а-а. Майкл к тебе опять приставал?
- Что? Нет, никто ко мне не приставал.
- Ну вот и славно.
- Славно?! - голос Лив обрел силу и напор. - Послушай, Керри, если ты еще раз позволишь себе сплетни обо мне разводить...
- Господи, и ты из-за этого так расстроилась?!
- Керри, ты не понимаешь! Я не хочу, я не желаю, чтобы мое имя трепали на каждом углу, чтобы обсуждали мои слова и поступки, высказывали свое мнение по этому поводу... Я не хочу этого, понимаешь?
- Нет, - честно призналась Керри. - Но раз ты не хочешь - все! Заметано! Извини. Но Лиза права, не переспать с Френком, а главное - с Майклом, и быть принятой на работу - это высший пилотаж! Весь персонал уже умирает от любопытства - хотят на тебя посмотреть. Одна официантка, ее зовут Роуз, прямо... Все, все уже молчу! Я же обещала!
Лив обреченно вздохнула. Если обещания Керри и имели какую-то цену, то Лив примерно ее представляла.
Вскоре появился Тим Тревис. Окинув Лив цепким взглядом, он провел ее в свой кабинет. Требования, которые он предъявлял к своему персоналу показались Лив вполне справедливыми: не опаздывать, если надо, поработать сверхурочно, досконально знать свое дело, роскошно выглядеть, не заводить шашни с клиентами во время работы. Лив решила, что здесь проблем быть не должно.
Потом Тим познакомил ее со старшим метрдотелем Джоном и удалился. После небольшой лекции по искусству сервировки Джон наглядно продемонстрировал Лив, как это выглядит на практике. Буквально за считанные минуты, прямо у нее на глазах, Джон превратил пустой невзрачный столик в произведение искусства, сервировав его для романтического ужина на двоих. Другой такой же невзрачный столик он с ловкостью фокусника сервировал к деловому обеду на шесть персон. Лив восхищенно покачала головой.
- Здорово! Вы просто волшебник!
- Нет, только опыт. Не волнуйтесь, вы научитесь. Пойдемте, я покажу вам, что и где находится, а после вместе с вашей подругой займитесь изучением ассортимента наших блюд и напитков.
Как разведала Керри, первая неделя работы обычно была испытательным сроком для новеньких, за время которого предполагалось получить представление о том, что надо делать и как это получается.
В клубе Лив работала каждый день с двух часов дня до восьми вечера пять дней в неделю, а через день, в понедельник, среду и пятницу, после работы в клубе с девяти вечера до часу ночи она убиралась в офисе компании "Информационные технологии".
Когда Керри узнала, куда спешит ее подруга по вечерам, после работы в "Мустанге", то чуть в обморок не упала. Она никак не могла понять, почему, имея работу в "Мустанге", Лив надо мыть унитазы в каком-то паршивом офисе. Керри долго и добросовестно выпускала пар на эту тему, но на Лив это не произвело ни малейшего впечатления. Она была спокойна, как удав. И Керри вдруг поняла, что подруга не собирается посвящать ее в свою тайну. А то, что у Лив есть тайна, Керри не сомневалась. И, наверное, эта тайна страшная и роковая.
Керри чуть не плакала от раздирающего ее любопытства и обиды. Она обожала тайны, особенно чужие. Второй штурм тоже не принес ей желаемых результатов. Лив была неприступна, как скала. Смирившись с тем, что напрямую выяснить ничего не удастся, Керри решила не ломиться в закрытую дверь. В данном случае тактика обходного маневра, пожалуй, будет наиболее правильной. Поэтому сейчас она миролюбиво заметила:
- Ладно, не хочешь, не говори. Это твое дело, конечно. Но мне чертовски жаль, что ты собираешься гробить себя и дальше... Надеюсь, что он стоит таких жертв.
Глава 34.
Подходила к концу вторая неделя работы Лив в "Мустанге". Она быстро включилась в процесс, а природное чувство стиля и гармонии, которое ощущалось и в сервировке, и во внешнем облике, и в манере общения с клиентами, снискали ей похвалу Джона, который редко говорил комплименты подчиненным.
Когда работала Лив, в зале ресторана создавалась какая-то особая атмосфера, совершенно особое пространство. Это нельзя было описать словами. Вроде бы все было как обычно: те же накрахмаленные скатерти, тот же хрусталь на столах, тот же свет, те же профессиональные улыбки красивых официанток. И все же с присутствием Лив что-то менялось. Это чувствовали все, начиная с уборщиц и заканчивая гостями.
Когда работала Лив, большинство клиентов занимали столики именно в ее части зала. Один раз случилось так, что все ее пять столиков были заняты, она просто разрывалась на части, тогда как другие официантки слонялись без дела, обслуживая одного или двух клиентов. Странно, но когда Лив не было в ресторане и ее столики обслуживала другая официантка, такого аншлага не наблюдалось.
Керри реагировала на все эти странности спокойно. Она уже поняла, что Лив - это что-то особенное. Ее и все, что с ней связано, нельзя объяснить и практически невозможно постигнуть. Керри никогда особенно и не утруждала себя этим. Она просто сильно привязалась к Лив, и все непонятности Лив нисколько этому не мешали.
Тим Тревис был очень доволен Лив. В отличие от некоторых официанток, она никогда не опаздывала, никогда не капризничала, со всеми была внимательна, корректна и приветлива, а если и позволяла себе едва уловимый намек на флирт с клиентами, то делала это так виртуозно и изысканно, что Тиму Тревису просто не в чем было ее уличить и упрекнуть. С ней не возникало проблем.
Джон уже успел расписать Тиму утонченный вкус Лив и ее совершенное чувство стиля, ее умение безошибочно определять, когда на кухне нужно начинать готовить следующее блюдо, чтобы клиенту не пришлось ждать, непостижимая способность угадывать желания гостей за мгновение до того, как они их высказывали, ее неподражаемое умение общаться так, что, придя поужинать пару дней спустя и не застав Лив в ресторане, гости были весьма огорчены этим фактом.
И при этом она была невероятно хороша, даже несмотря на то, что откровенное мини, эффектно смотревшееся на других, на Лив выглядело более, чем странно. Оно совершенно не гармонировало с ее обликом, манерами и грацией. На Лив это платье смотрелось дешевым маскарадом.
Тиму Тревису на данное обстоятельство было по большому счету наплевать. Его куда больше интересовало то, что всего за две недели работы, одна из которых была испытательным сроком, Лив приобрела нескольких постоянных клиентов. Этого еще не удавалось никому.
Но Майкл Фриш, как-то раз спустившийся в зал ресторана и увидевший Лив в лиловом мини, сразу понял, что это одежда не для нее, впрочем, как и работа. Нет, одевать ее надо по-другому: дорого и изысканно. И работать ей надо ночью. Вот тогда от нее будет гораздо больше проку. К полуночи подъезжает солидная, денежная публика, которую трудно чем-либо удивить. Но этот экзотический цветок... да на фоне летящих в зал кружевных лифчиков... Пожалуй, на этом контрасте можно сыграть.
Но согласится ли она? Девочка с гонором. Майкл непроизвольно потрогал свой нос. В этом заведении еще ни одна женщина не посмела ему отказать, да причем так нагло. В любое время он мог иметь любую из них. Некоторых, хорошо себя проявивших, он, зная вкусы и пристрастия босса, потом рекомендовал Френку.
Френк умел ценить эти маленькие услуги своего заместителя. Если в конце недели, например, не досчитывались нескольких тысяч, то мистер Олдмен предпочитал закрывать на это глаза. Почему бы и нет, если все в этом мире имеет свою цену?
По сути дела, всеми делами в клубе ведал Майкл. В последний год Френк стал постепенно отходить от дел. Годы, знаете ли, пора и о душе подумать. Искусство, благотворительность - чем не занятия для состоятельного пожилого джентльмена? А то все суета, суета...
Майкл Фриш поделился соображениями по поводу Лив с боссом. В принципе, он мог бы этого и не делать, но все же решил подстраховаться, поскольку случай был не совсем типичный. Майкл предположил, что его власти и авторитета в данном вопросе может оказаться недостаточно.
Френк Олдмен нисколько не удивился успехам Лив. Когда Майкл рассказывал ему об этом, он только молча покачивал головой.
- Я хочу перевести ее на ночную работу.
- Мальчик мой, не важно, что этого хочешь ты, важно, хочет ли этого она.
- Какого черта, Френк! Да любая из них готова сделать что угодно, только бы получить такую возможность!
- Майкл, - тихо и неторопливо продолжал Френк, - она - не любая. Неужели ты до сих пор этого не понял?
- Ну, конечно, Святая мадонна прямо! Почему же тогда она работает здесь?
- Не знаю. Возможно, ей очень нужны деньги, возможно, есть и другие причины. Но то, что это не для нее - факт. И она это знает.
- А ты-то откуда это знаешь? Тебя-то почему все это волнует?!
- Сынок, мне уже много лет. Я много чего повидал в жизни. А сколько я видел женщин! - старый Френк снова покачал седой лысеющей головой. - В этой женщине есть что-то такое, чего я не встречал почти ни в одной. Понимаешь, она мне интересна.
- То есть - ты ее хочешь?
- Я думаю, она очень хороша в постели, но главное в ней все же не это...
"Бедняга Френк! Он сильно сдал в последнее время."
- Как тебе объяснить, Майкл... Мне бы хотелось с ней говорить. Просто иногда быть рядом и говорить с ней. Нет, наверное, пока ты этого не поймешь.
- Ну да где уж нам!
- Знаешь что, ты пришли ее ко мне. Я сам с ней поговорю по поводу ночной работы, - сказал Френк, пропуская мимо ушей язвительный тон своего заместителя.
- Хорошо, босс.
- Да, и еще... Майкл, я всегда хорошо к тебе относился, не так ли? Но если из-за тебя мы ее потеряем... - Френк выразительно посмотрел на пуговицы на дорогих брюках Майкла.
Выйдя из кабинета босса, Майкл кипел от возмущения. Старый придурок! Совсем из ума выжил! Не хватало еще у него разрешения спрашивать, с кем спать, а с кем не спать! Вот тебе и благодарность! Да, сдает старина Френк. Говорить он с ней хочет! Ну-ну. А вот он, Майкл, говорить с ней не будет! Он найдет для этой дамочки более подходящее занятие. И пусть этот старый индюк только посмеет еще раз пискнуть на эту тему!
Немного успокоившись, Майкл вдруг осознал всю нелепость ситуации. Господи, ссориться с боссом из-за бабы! Да, чертовски красивой, но всего лишь бабы! Не из-за процента в прибыли, не из-за нескольких тысяч долларов, которые он крадет у Френка еженедельно, не из-за... Из-за бабы. Бред. Такого еще никогда не было. Что в ней такого, что заставило Френка - Френка! - превратиться в идиота, а его самого начинало трясти, если он приближался к ней меньше, чем на пару метров? Бред! Дьявольщина какая-то! Да пошла она к черту! Хочет ее Френк - ради Бога! Других женщин нет, что ли?!
Глава 35.
Лив почти втянулась в режим работы. Конечно, она очень уставала. Когда к часу ночи она приезжала в мотель, отработав в клубе и в офисе, сил не было даже поесть. Она просто падала на кровать, иногда даже не раздеваясь, и сразу же проваливалась в пустоту. Это позволяло ей хоть ненадолго забывать убожество маленькой комнаты дешевого мотеля, где она жила.
Просмотрев массу объявлений о сдаче внаем квартир, Лив отметила для себя три варианта. В общем-то, все они были почти приемлемы: не совсем в центре, но и не на окраине. Одна квартира - недалеко от "Мустанга", другая - рядом с "Информационными технологиями", а третья - недалеко от дома Джека. Стоили они примерно одинаково: около семисот долларов в месяц. И везде надо было платить за полгода вперед. Итого получалось грубо четыре с половиной тысячи долларов. Эта сумма могла появиться у Лив месяцев через пять, не раньше.
А сейчас надо потерпеть. Что поделаешь? Плата вперед фигурировала в каждом объявлении о сдаче внаем, которое ее устраивало.
Лив решила пока не зацикливаться на этом. Для порядка она посмотрела все три варианта. Квартира рядом с домом Джека понравилась ей больше всего. Она располагалась на первом этаже двухэтажного дома, имела отдельный вход и три комнаты. Кухня была светлой и просторной, с балконом, который имел выход в сад. Последнее обстоятельство стало решающим. Балкон с выходом в сад! Лив была сражена наповал.
Она попросила хозяев, пожилую пару, подождать месяцев пять, когда у нее появится нужная сумма. Увы! Через три месяца они уезжали в Европу и так долго ждать не могли. Три месяца - максимум, что могло их устроить. Лив ужасно расстроилась. Ладно, ничего, на следующей неделе она посмотрит другие варианты. Может быть, выход в сад имеется где-нибудь еще?
Джек должен был вернуться через неделю. Лив морально готовилась к этому событию. Она обошла все недорогие магазины в округе, надеясь пополнить свой скудный гардероб и предстать перед ним во всеоружии. Она купила пару платьев, брючный костюм, туфли, несколько комплектов красивого белья.
Придя домой и разложив на пыльном покрывале это великолепие, Лив вдруг поняла, как все нелепо и не нужно. Ну когда она сможет продемонстрировать ему, например, вот это шифоновое голубое платье на тоненьких бретельках? Или изысканный брючный костюм с туфлями на высокой шпильке? Во время мытья унитазов с ведром и тряпкой в качестве антуража?
Да, этот момент она как-то упустила. Видеть ее Джек будет в рабочей одежде, то есть в старых джинсах и застиранной майке, а на ногах вместо туфель на шпильке у нее будут видавшие виды кроссовки. Другая одежда на уборщице, наверное, выглядела бы странно. Эффектный макияж и вечерняя прическа тоже вроде ни к чему. Да... Задача снова усложняется, и значительно. До роскошного белья, игриво разбросанного по подушкам, при таких раскладах, дело может вообще не дойти.
Лив приуныла. Если бы он увидел ее в "Мустанге", пусть даже в дурацком мини, тогда ... Но вряд ли Джек посещает такие места. Солидный семейный человек, обожающий свою жену, и клуб со стриптизом! Нет, вряд ли. Даже если ему вдруг захочется пойти в подобное место, зачем ехать на другой конец города? Недалеко от его дома есть подобное заведение - клуб "Серебряный орел", с тем же набором услуг.
Так что, по-видимому, лицезреть ее Джек будет только в рабочей форме. Ну и ладно! В рабочей форме она, кстати, тоже очень даже. По крайней мере, и охранник Дэйв, и ее начальник Джефри явно пытались за ней приударить. Ничего, она справится. Победа, достающаяся слишком легко, мало греет душу. А в том, что она победит, Лив не сомневалась.
Глава 36.
Через пару дней, зайдя в раздевалку после окончания работы, Лив застала там своих коллег, дневных официанток, в полном составе, за исключением Керри, которая задержалась с клиентом. Лив слышала, что мгновение назад они что-то возбужденно обсуждали, но при ее появлении воцарилась мертвая тишина. Она поняла, что говорили о ней.
Сегодня она дико устала, к тому же так неважно себя чувствовала, что с трудом дотянула до конца смены. Хорошо, что вечером ей не надо убираться в офисе. Это был бы смертельный номер.
Поэтому Лив никак не отреагировала на странное поведение девиц. Она молча прошла к своему шкафчику и начала стаскивать с себя лиловое мини, не обращая внимание на прикованные к ней взгляды. Но, даже не встречаясь с ними, Лив ощутила их настороженность и враждебность. Наплевать. Ее совершенно не интересовала причина этого представления. Это не ее проблемы. Сейчас у нее одна проблема - добраться до дома. До дома... Ах, черт! Ладно, и это потом. А сейчас натянуть, наконец, старые джинсы и ни с кем не разговаривать.
Керри так и не появилась. Лив не стала ее ждать. Не было ни сил, ни желания. Кивнув стае подруг, она ушла.
На следующий день, едва войдя в раздевалку, Лив снова почувствовала настороженность и отчужденность. Среди официанток она, в общем-то, никогда не чувствовала себя своей. Ей не могли простить успех. Лив это понимала и старалась не обострять отношения, проявляя просто чудеса дипломатии и такта в отношениях с коллегами. Это помогало, но не всегда. Так что же случилось, черт возьми? Что заставило этих милых леди показать ей свои роскошные попки, как только она вошла в раздевалку? Лив решила это выяснить. Нет, не у них. У Керри. Она наверняка должна быть в курсе. А вот и она.
Керри влетела в дверь со скоростью реактивного лайнера, на ходу сбрасывая с себя сумку и босоножки. Она здорово припозднилась, но выглядела счастливой. В это время вошел Тим Тревис и с некоторым нажимом произнес, что рабочий день начался пять минут назад, а он до сих пор никого не увидел на рабочем месте.
Живописная группа, встряхнув перышками, направилась к выходу. Лив и Керри задержались. Лив решила поинтересоваться, что происходит.
- Слушай, ты не знаешь, почему наши дамы со вчерашнего вечера меня не замечают?
- Еще бы!
- Что значит "еще бы!"?
- Тебя хочет видеть Френк. Сегодня он тебя пригласит к себе.
- Меня?
- Да.
- К себе?
- Ага.
- Зачем?
- Лив, ну откуда я знаю?! Возможно, хочет поиметь тебя прямо на своем обширном письменном столе, чтобы все было, как положено...
- Керри...
- Извини. Я правда не знаю, что ему от тебя надо. Обычно от женщины ему надо только это. Но ты для него - особый случай, это ясно. Так что - не знаю. Всеми рабочими вопросами занимается Майкл. Значит, это не касается работы, так что... Черт его знает! Слушай, а может, он жениться на тебе хочет?
Лив с досадой махнула рукой и вышла. Она очень нервничала. Хотя это никак не отражалось на ее работе, к вечеру она была на грани нервного срыва. Неизвестность действовала угнетающе. Лив то и дело поглядывала на дверь, которая вела в служебные помещения, ожидая, что из нее выйдет кто-нибудь из администрации и пригласит ее к хозяину.
Наконец, к ней подошел Тим Тревис и попросил ее пройти с ним. Лив удалилась с ним через дверь, которую весь день держала в поле зрения, под понимающими взглядами персонала в игривом мини.
- Лив, вас хочет видеть мистер Олдмен. На сегодня вы свободны. Вас проводить к нему?
- Нет, спасибо, я помню дорогу.
- Тогда всего хорошего.
У массивной двери кабинета Френка Олдмена Лив сосчитала до десяти и постучала. Услышав разрешение войти, она вошла.
Внизу, в зале ресторана, за полтора часа отсутствия Лив весь персонал, особенно его прекрасная половина, почти умер от любопытства. Когда Лив снова появилась в зале с обычной приветливой улыбкой на губах, напряжение возросло до предела. Лив физически ощутила тянущиеся к ней щупальца болезненного интереса. Как ни в чем не бывало, она подошла к Джону, который подменял ее, и сказала, что доработает смену.
Когда Лив пошла на кухню оставить заказ поварам, Керри скользнула за нею.
- Ну?!!
- Все в порядке. Завтра мы выходим в ночь.
Керри молча уставилась в пространство, пытаясь осознать услышанное. Это было нелегко.
- Лив, повтори, что ты сказала!
- Завтра мы выходим в ночь.
- Завтра?
- Да.
- В ночь?
- Ага.
- Мы?!
- Да, Керри, мы с тобой. Извини, после поговорим, сейчас мне надо идти, заказ готов.
Лив красиво уложила блюда на подносе и вышла в зал, а Керри так и осталась на кухне, не имея сил пошевелиться.
Вечером Лив спешила в "Информационные технологии". Керри увязалась с ней. Удобно расположившись на переднем сидении "Пежо", она заставила Лив "все нормально объяснить".
- Керри, мне больше нечего добавить. Мистер Олдмен предложил мне перейти на ночную работу. Я согласилась. Он сказал, что готов платить мне пятьсот долларов в неделю. Я буду работать через ночь.
- Подожди, подожди, пятьсот платят, если работаешь каждую ночь. А тебе пятьсот, если работаешь через ночь... Круто! Ну, а я?
- Ты работаешь каждую ночь и вместе с Хеллен подменяешь меня в те ночи, когда я не работаю. Согласна?
Керри кинулась к Лив и с размаху смачно чмокнула ее в щеку. Машину качнуло влево, на встречную полосу, и от столкновения с мчащимся навстречу джипом их спасла только хорошая реакция Лив.
- Подожди-ка, а почему ты не можешь работать каждую ночь? Нет, я не против тебя подменять, просто мне непонятно...
- Три ночи в неделю я должна отработать в "Информационных технологиях".
Керри застонала.
Через двадцать минут Лив притормозила у офиса. Она сказала Керри "Пока" и уже собиралась скрыться за стеклянными дверями, как вдруг Керри подхватила ее под руку.
- Лив, я знаю, ты сейчас начнешь меня ругать, но я ничего не могу с собой поделать!
- В чем дело, Керри?
- Я ужасно хочу на него посмотреть!
- На кого?
- На мужчину, ради которого ты почти бесплатно работаешь поломойкой. Только одним глазком, а?
- Так, Керри, слушай меня внимательно: если ты не перестанешь доставать меня этими вопросами, то со вторым глазком у тебя могут возникнуть серьезные проблемы. Поняла?
- Поняла, поняла… Ну прости, Лив, я молчу и вообще уже ухожу. Все, пока!
Глава 37.
Около двух часов ночи Лив была дома. В который раз окинув взглядом свое нынешнее жилище, она вновь подумала, что непростое для нее решение - по ночам работать в "Мустанге", - наверное, правильное. Пятьсот долларов в неделю! Солидно. И за квартиру с выходом в сад она сможет заплатить вперед нужную сумму меньше, чем через три месяца, что устраивает хозяев. В прошлый раз они сказали, что готовы пойти ей навстречу и взять с нее деньги не за полгода вперед, а только за три месяца, то есть не четыре с половиной тысячи, а чуть больше двух. Утром надо будет съездить еще раз с ними переговорить. А сейчас - спать. Завтра ее первая рабочая ночь. Надо выспаться и роскошно выглядеть.
По большому счету, Лив не очень волновалась. Она знала, что справится с обязанностями официантки. Что касается других обязанностей женского персонала ночной смены, то в разговоре с Френком она четко поставила точки над "i". Никакого интима с клиентами и персоналом. Ни при каких обстоятельствах и ни за какие деньги. Френк даже не пытался возражать.
Правда, ее немного насторожила его последняя фраза по поводу каких-то возможных проблем и его просьба обращаться прямо к нему, если вдруг они возникнут. Днем, у него в кабинете, Лив не обратила на это внимания, так как ее голова в тот момент работала, как счетная машинка, прикидывая, успеет ли она заплатить за квартиру, если согласится на предложение Френка Олдмена. Когда необходимые расчеты были произведены, Лив приняла решение и очень надеялась, что правильное. А проблемы... Какой смысл думать о них сейчас? Если возникнут, тогда она и будет их решать. С помощью всесильного Френка или без него, но она их решит. Непременно.
Все следующее утро Лив спала, как убитая. Встала она посвежевшая и отдохнувшая. Это хорошо, ведь неделя обещала быть непростой. Во-первых, - новый график работы, в который надо втянуться, а во-вторых, завтра приезжает Джек, а послезавтра он должен выйти на работу, где его с нетерпением ждут.
Работая в прошлую смену, Лив слышала разговор двух сотрудников аналитического отдела. Они говорили, что, по слухам, руководство компании обсуждает сейчас кандидатуры Джека Трентона и Томаса Лайтера на должность начальника аналитического отдела. А аналитический отдел три недели отсутствия Джека эмоционально обсуждал все "за" и "против" этих кандидатов.
Из разговора Лив поняла, что практически все сотрудники отдела хотят видеть своим начальником Джека. Но это совсем не устраивает его конкурента - Тома Лайтера, который активно ведет подрывную деятельность против Джека, прозрачно намекая на то, что в последние дни перед отпуском Джек вел себя не совсем адекватно, что у него есть некоторые проблемы со здоровьем, поэтому он так внезапно и уехал в отпуск.
Услышав это, Лив похолодела. Господи, неужели из-за ее дурацкой выходки с залезанием на дерево Джек не получит должность, которой он, безусловно, достоин?! И она ничем не может ему помочь! Более того, она хладнокровно планирует еще и усугубить положение!
Уверенность Лив завоевать Джека в кратчайшие сроки и любыми способами впервые была поколеблена. Здраво поразмыслив, она решила дать Тине лишний месяц наслаждаться счастливой семейной жизнью. Пока все утрясется у Джека на работе. А потом - полный вперед!
Днем Лив съездила к хозяевам покорившего ее домика и договорилась о найме квартиры. Необходимую сумму и документы она должна была привезти через два месяца. Лив надеялась, что она ее наберет. В крайнем случае, займет недостающие деньги у Джефри. Он ей не откажет.
К семи вечера примчалась Керри. В отличие от Лив, она волновалась, хотя всеми силами старалась этого не показать. Она понимала, что если бы не просьба Лив, она никогда бы не получила эту работу. Никогда! Лив нужна Френку, а она нет. Лив никто и пальцем тронуть не посмеет, а ее могут вышвырнуть за малейшую оплошность. А потом, у Лив и оплошностей-то не бывает. Керри чертовски хотелось выпить, но она мужественно воздерживалась. Ничего, она и так сумеет всем доказать, что просто создана для этой работы!
В восемь Лив и Керри были в "Мустанге". Их вновь отправили к Лизе в костюмерную. Керри была в восторге. Воспользовавшись тем, что Лизы не было в примерочной, Керри, забыв обо всем на свете, принялась перебирать вечерние платья, аккуратно висевшие на вешалках кронштейна. Она хватала то одно, то другое, то третье платье и вскоре перемерила их не меньше десятка. Проблема была серьезная: Керри никак не могла выбрать платье, в котором она была бы наиболее обворожительна. Она измучила Лив вопросами и сомнениями, предположениями и восклицаниями.
Вскоре появилась Лиза и прекратила бардак. Керри здорово досталось. Она притихла и скромно уселась в уголке, а Лиза занялась поиском платья для Лив. Лив примеряла одно платье за другим, но каждый раз Лиза недовольно качала головой. Лив была с ней согласна. В каждом из примеренных платьев она выглядела великолепно, но все же чего-то или не хватало или было чересчур. Вдруг Лиза хлопнула себя по лбу.
- Я поняла, в чем дело! Подожди, я сейчас приду.
Через пять минут она вернулась, что-то неся в закрытом полупрозрачном чехле. Когда Лиза сняла чехол, Лив обреченно вздохнула. Бархатное платье потрясающе красивого лилового цвета небрежно улеглось на диван.
- Одевай, Лив, это то, что тебе надо. И размер, по-моему, твой.
Лив одела лиловый бархат. На ее фигуре платье сидело, как влитое. Лиза быстро подобрала ей волосы кверху и закрепила шпильками, а на шее застегнула изящное колье. Лив неторопливо подошла к зеркалу. Да, хороша! Лиза, удовлетворенно хмыкнув, подошла к Лив поправить выпавшую из прически прядь. В это время дверь примерочной отворилась и вошел Майкл Фриш. На несколько секунд воцарилось молчание. Потом Майкл обошел Лив со всех сторон.
- Да, Лиза, я в тебе не ошибся.
- Да ладно, Майкл, при чем тут я.
- Лив, а что у вас на шее?
- На шее? Не знаю, Лиза мне дала это примерить с платьем.
- А-а, понятно.
И опять что-то неприятное и тревожное кольнуло сердце Лив. От Майкла исходила едва уловимая угроза и опасность. Лив чувствовала это. "Ничего, ничего", - успокаивала она себя, - "до сих пор все было нормально. Будем надеяться, что и дальше..."
- Лив, зайдите ко мне в конце смены. В этом платье.
- Хорошо, Майкл.
Заместитель управляющего удалился, а Лиза и Керри обменялись быстрыми взглядами. Лив пошла в душ, а Лиза занялась платьем Керри.
Когда минут через десять она вернулась, то увидела Керри в умопомрачительном платье красного атласа, эффектно оттенявшем ее смуглую кожу. Керри оно было немного великовато, и Лиза закалывала булавки на талии, подгоняя платье по фигуре.
- Керри, птичка моя, марш в душ, а потом, девушки, начинайте заниматься волосами и макияжем. За платьями зайдите часа через полтора, думаю, я закончу.
К девяти часам в "Мустанг" начинали подъезжать девушки, работающие официантками ночью. Их было восемь, еще двоих вчера рассчитали. Пятеро работали в ресторане, двое в баре бильярдной, трое в баре казино.
Лив и Керри решили познакомиться. Дамы не выразили бурного восторга от их появления, небрежно кивнув новеньким, но и открытой агрессии тоже не проявили. За склоки и разборки на работе Майкл увольнял немедленно.
Уложив волосы и наведя боевую раскраску на лице, Лив и Керри снова пошли к Лизе. Платье Лив висело отглаженное, а красный атлас Керри струился с гладильной доски.
- Ну, кажется все, - Лиза вытерла вспотевший лоб. - Одевайтесь и спускайтесь в зал. Джон еще здесь, он представит вас Биллу.
Билл Кристи работал главным метрдотелем. Ночью работали еще два метрдотеля, Стен и Ричард. Но хозяином зала был Билл. Помимо этого, он оказался весьма привлекательным парнем и Керри, не откладывая дело в долгий ящик, сразу же положила на него глаз. Она начала так откровенно заигрывать с ним, пока он посвящал их в некоторые тонкости ремесла, что Лив пришлось незаметно наступить ей на ногу. Керри опомнилась и потупила взгляд, который секунду назад пылал огнем непреодолимой страсти. Да, обидно было бы сейчас, даже не приступив, вылететь с работы, о которой так мечтала.
Лив и Керри с удивлением оглядывали зал ресторана. Ночью он менялся до неузнаваемости. Свечи на столах, игра света и тени, включавшийся ночью большой фонтан в центре зала, красиво подсвеченный разноцветными лампочками, сияющая всеми цветами радуги сцена, красивые женщины, грациозно скользящие между столиками под мелодичную музыку оркестра - все это создавало атмосферу какого-то нереального, сказочного мира. У Лив захватило дух. Как здорово! Она испытывала приятное возбуждение, а Керри находилась на грани истерики.
Билл определил их работать в бильярдной. Она располагалась в помещении, смежном с залом ресторана, и имела свой бар. В баре можно было заказать не только напитки, но и легкие закуски, которые предполагалось подавать за столики, стоявшие по периметру бильярдной. Лив насчитала пятнадцать столиков. На двоих - немало. Билл подтвердил, что при скоплении гостей приходится крутиться. Но когда начинается шоу-программа, бильярдная заметно пустеет. Весь народ устремляется к сцене, чтобы насладиться зрелищем. В это время можно слегка расслабиться.
Сейчас бильярдная еще пустовала. Билл сказал, что публика начинает съезжаться ближе к полуночи, а сейчас так, случайные посетители.
- Так что, девочки, у вас есть пара часов для того, чтобы войти в курс дела, а потом - будьте любезны! Я на вас надеюсь. Если возникнут проблемы, обращайтесь к Ричарду или ко мне. За стойкой сегодня работают Пит и Мери, отличные ребята. Удачи!
Билл удалился. Лив заметила, что Керри успела послать ему быстрый многозначительный взгляд, на который, впрочем, не получила ответа.
До полуночи работы действительно было немного. К двенадцати в клуб начала съезжаться публика. Постепенно ресторан и казино стали наполняться мужчинами в дорогих костюмах и изысканно одетыми женщинами, сверкающими ослепительными улыбками и бриллиантами. Тут и там раздавались смех и шумные приветствия с неискренними улыбками, хлопаньем по плечу и объятиями, что, конечно, заметно сдувало налет аристократизма, который старались придать своему облику и манерам эти люди. Да черт с ним, в конце концов! За свои собственные деньги-то, блин!
Оркестр заиграл красивую музыку. Несколько пар закружились в танце. В бильярдной народу прибавилось. Пять столиков уже были заняты. Лив и Керри, покинув маленькую комнатку за ширмой, радушно улыбаясь, устремились к гостям. Их появление не осталось незамеченным. Игра приостановилась практически за всеми бильярдными столами. Мужчины цепкими, бесцеремонными взглядами разглядывали новеньких. Лив тем временем, не переставая приветливо улыбаться, приняла заказы с двух столиков и отправилась на кухню.
В час начиналась программа "Восточные ночи". Первые полтора часа это было действительно достойное зрелище – великолепное, дорогое шоу, состоящее из цирковых, пантомимических, танцевальных и вокальных номеров и легкого, смешного конферанса. Невероятно красочные костюмы и профессиональная работа артистов, прекрасно подобранный и поставленный свет, качественный звук, талантливая постановка делали зрелище незабываемым. Даже те, кто видел эту программу неоднократно, приходили посмотреть ее снова и снова.
В "Мустанге" постоянно, раз или два в неделю, работали несколько профессиональных трупп, представляя свои программы. Но, по всеобщему мнению, "Восточные ночи" были лучшим шоу "Мустанга".
Керри, забывшись, пару раз присоединилась ко всеобщему ликованию, начав кричать "Браво!", неистово хлопать в ладоши и свистеть. Лив пришлось почти силой увести ее за ширму, пока ее не увели в другое место.
После шоу народ не спешил отходить от сцены. Лив поняла, что вскоре начнется другое шоу, которое считалось, пожалуй, главной достопримечательностью "Мустанга" и всего Ньюстона.
Бильярдная практически опустела. Делать им с Керри было особенно нечего, но, учитывая бурный темперамент подруги, Лив опасалась выпускать ее из-за ширмы. Керри возмутилась и с первыми тактами музыки заняла удобную позицию за ближайшим к сцене столиком в бильярдной. Лив тем временем занималась оставшимися клиентами, изредка бросая взгляд в сторону сцены, где градус накала страстей возрастал с каждой минутой. Публика, не стесняясь в проявлении чувств, громко и откровенно выражала свой восторг, некоторые номера, за отдельную плату, повторялись на бис.
Керри не смогла усидеть за столиком и нервно ходила по бильярдной. Лив постаралась загрузить ее работой, благо оставшиеся клиенты оказались на редкость капризными.
На Лив, в отличие от Керри, вторая часть шоу не произвела особого впечатления. В общем-то, происходящее на сцене не сильно отличалось от тех представлений, которые Лив случалось разыгрывать перед Алексом. Ей показалось, что действие несколько затянуто и однообразно. Она, пожалуй, могла бы поделиться собственными наработками, доведенными до совершенства под требовательным взглядом мужа. Лив поняла, что если бы она вышла на сцену в этой части программы, то имела бы успех. И немалый.
Она поразилась прозорливости Майкла. Или дело тут вовсе не в его прозорливости, а в ней самой? Неужели ее тайный порок, в котором она боится признаться даже самой себе, так очевиден?! Конечно, Майкл - профессионал в своем деле, но все же... Лив стало не по себе. "Алекс, в кого ты меня превратил!? Жаль, что я не убила тебя!".
Пока Лив предавалась мрачным мыслям, шоу успело закончиться. Бильярдная вновь стала заполняться гостями. Разгоряченные спиртным и волнующими прелестями танцовщиц, мужчины громко обменивались мнениями, усаживаясь за столики.
Лив и Керри едва успевали поворачиваться. Мужчины, отведав зрелищ, снова требовали хлеба. Дело осложнялось тем, что, не в силах совладать с переполнявшими их эмоциями, они то и дело клали вспотевшие руки на всевозможные части тел двух красивых официанток.
Но если Керри не очень обижалась на подобную неучтивость джентльменов, то Лив была возмущена до глубины души. В очередной раз стряхнув чью-то руку со своего бедра, она направилась к стойке бара. Отозвав в сторону Мери, она тихо спросила, что себе позволяют эти люди и можно ли что-нибудь с этим сделать. Мери отрицательно покачала головой.
- Не обращай внимания, Лив. Это здесь в порядке вещей. Они оставляют здесь немалые деньги и поэтому вправе рассчитывать на то, что любое их желание будет выполнено. Это негласный девиз заведения. Так что не строй из себя девственницу, детка. Так будет проще.
- А если я пожалуюсь... Биллу, например?
- Пожалуешься? Ты серьезно?! Да он пошлет тебя куда подальше и скажет, что это твои проблемы! И будет прав, кстати. Лив, большие деньги просто так не платят, понимаешь? Всегда есть издержки. Извини, мне надо идти.
Лив зашла на кухню за готовым заказом и снова вышла в зал. Нет, Керри совсем не страдала от повышенного внимания гостей. Скорее наоборот. Лив услышала ее слегка хрипловатый волнующий смех и поняла, что подруга нашла то, что искала. Эта работа - по ней. В этой чарующей и манящей атмосфере порока и больших денег Керри чувствовала себя как рыба в воде. И еще ей стало очевидно, что она, Лив, долго здесь не протянет. Надо будет терпеть, пока не накопит денег, чтобы снять домик с выходом в сад.
По ее подсчетам, требуемая сумма должна скопиться через пару-тройку месяцев. Прекрасно, но что дальше? По прошествии трех месяцев, за которые она заплатит вперед, за квартиру надо будет платить ежемесячно семьсот баксов. Господи! И неизвестно, сколько ей понадобится времени, чтобы выгнать Тину из сердца и дома Джека. Конечно, она будет стараться уложиться в минимальные сроки, но кто знает? Вряд ли Тина сдаст позиции без боя.
Нет, деньги нужны! А раз так - надо их зарабатывать. И если придется терпеть потные ладони в стельку пьяных мужчин на самых неожиданных местах своего тела, значит, она будет терпеть. В конце концов, не впервой. Да и цель оправдывает средства. И чертовски хочется выпить!
Глава 38.
Под утро клуб начал быстро пустеть. Мери сказала, что в это время обычно никто больше не приходит, так что можно подсчитывать выручку и сдавать деньги в кассу, чем Лив с Керри и занялись. Разделавшись с деньгами, подруги собрали в специальную подставку кии, в отдельные ящички бильярдные шары, собрали со столов оставшиеся приборы и бокалы, потушили свечи. Бал окончен.
В костюмерной было людно, закончившие смену девушки сдавали рабочую одежду. Здесь были не только официантки, но и стриптизерши. У последних с окончанием выступления на сцене смена не заканчивалась. Практически все они занимали клиентов до утра, танцуя так называемые приватные танцы в отдельных кабинетиках и за отдельные деньги.
Это был отличный приработок, которым танцовщицы дорожили, и, кроме того, мерилом их популярности и мастерства. Признанными лидерами в этом увлекательном соревновании считались Марти, блондинка с роскошным силиконовым бюстом, и Джина, высокая стройная шатенка с потрясающими ногами неимоверной длины. На этих танцовщиц всегда был спрос. Обе они были любимицами Френка и Майкла, и не только потому, что приносили клубу неплохие деньги.
Все это Лив узнала намного позже. А сейчас она уловила повышенный интерес к своей персоне со стороны этих дам. Поскольку умение молчать не входило в число добродетелей Лизы, то естественно, все уже были в курсе того, как Лив попала в "Мустанг" вообще и в ночную смену в частности.
Лив поняла, что ее по большому счету считают за непроходимую дуру, поскольку из тех, кому предлагали танцевать, никто ни разу не отказался. И потом, дамы в принципе не могли понять, что это вдруг нашло на Френка? Посмотришь на нее - не уродина, конечно, но чтобы так сразу, без необходимых и обязательных тестов, брать на сцену?! Нет, для этого у нее данных явно недостаточно. Ну абсолютно ничего выдающегося! Все очень средне.
Были, правда, предатели, которые говорили, что, хотя по отдельности все действительно очень средне, но в совокупности, как ни странно, это дает вполне приемлемую картину. Впрочем, таких было меньшинство. Короче, дамы сошлись во мнении, что появление в их стройных рядах девицы в лиловом платье - это не что иное, как начало старческого маразма Френка Олдмена. Лив уже расстегнула молнию на платье, как вдруг ее позвала Лиза.
- Лив, ты помнишь, что Майкл просил тебя зайти к нему после работы?
Нет, Лив этого совсем не помнила. В суете первого рабочего дня, вернее, ночи, она забыла странную просьбу заместителя управляющего. Что ему надо от нее?
- Ах, да! Спасибо, что напомнила. Интересно, зачем я ему понадобилась? - простодушно спросила Лив.
- Насколько я знаю Майкла, он не успокоится, пока не уложит тебя в постель. Для него это вопрос чести. Чем-то ты сильно задела его.
Лив даже знала - чем. Правой рукой. Со всего размаха. Неужели он никак не может успокоиться по этому поводу? Если так, тогда плохо дело. Лив заметно помрачнела.
- Лив, мой тебе совет - дай ему все, что он хочет, и он оставит тебя в покое. Он любит разнообразие. Не наживай себе врага, девочка. Майкл не привык, чтобы ему отказывали, и он всегда добивается того, чего хочет. Любыми способами, но добивается. Поэтому, детка, послушай старушку Лизу и не усложняй себе жизнь.
"Здорово! Просто отлично! Дай ему все, что он хочет! Да с какой стати, черт возьми?" В кабинет Майкла она впорхнула с обворожительной профессиональной улыбкой. При ее появлении он оторвался от бумаг и вышел из-за стола ей навстречу.
- О, Лив, я рад, что вы нашли время заглянуть ко мне.
- Вы просили меня зайти после смены.
- Присаживайтесь. Что будете пить? Шампанское, коньяк, виски?
- Благодарю вас, мистер Фриш, то есть Майкл, но я очень устала и хотела бы узнать причину...
- Лив, вы опять спешите. Это первое. И второе… я пригласил вас отнюдь не работать.
Он поднес ей широкий бокал, на дне которого плескалась бурая маслянистая жидкость.
- Итак, Лив, за вашу первую ночь в нашем заведении. Как мне сказали, вы неплохо справились. Многие наши клиенты уже интересовались вами. Ну-ну, не надо так волноваться, дорогая, мы же цивилизованные люди, и "Мустанг" - не дом терпимости.
"Да неужели?!"
- Кстати, Лив, снимите стекляшки, которые надела на вас Лиза. Они не достойны королевы. Вот это, как мне кажется, вам больше подойдет.
С этими словами он протянул ей изящный черный бархатный футляр.
- Что это? - спросила Лив, хотя все было очевидно.
- Откройте.
Она открыла. В футляре на черном бархате лежало изумительное колье из бриллиантов и сапфиров. Лив невольно залюбовалась работой и ослепительной игрой камней. Да, во вкусе ему не откажешь. Но в остальном...
- Я знал, что вы сумеете оценить. Это "Сваровски". Я подбирал специально под ваше платье. Наденьте.
Лив собралась с духом. Захлопнув футляр, она протянула его Майклу.
- Мистер Фриш, колье действительно великолепно, но... для официантки это слишком много, а для королевы - увы, слишком мало.
Майкл не двигался. Тогда Лив положила футляр на край стола и вышла. Внизу ее с нетерпением ждала Лиза.
Она не решалась спросить напрямик, что произошло в кабинете Майкла. Но потому, что Лив довольно быстро вернулась, Лиза поняла, что как бы там ни было, Майкл остался с носом. Она шумно вздохнула.
- Ой, Лив... Ну что от тебя убудет, что ли? Помяни мое слово, он этого так не оставит!
- Да бог с ним, Лиза. Я так устала. Какое мне до него дело?! Помоги мне, пожалуйста.
- Какое дело! - причитала Лиза, помогая Лив снять лиловое платье. - Ты не знаешь Майкла! Он на все способен!
- Ладно, Лиза, не бери в голову. Все будет хорошо. Слушай, а где Керри?
- Ускакала давно. По-моему, с кем-то.
- А-а, ну тогда все в порядке. Пока.
Глава 39.
В эту ночь Лив ужасно устала. На автопилоте доехав до мотеля и с третьей попытки открыв дверь в номер, она, наконец, опустилась на скамеечку у входа. Идти дальше сил не было. Разувшись и раздевшись прямо там, Лив поплелась в душ.
Прохладные упругие струи воды немного освежили ее уставшее тело. Смыв пыль и следы бесцеремонных прикосновений, она растерлась мохнатым полотенцем и юркнула в постель. "Боже, какое блаженство!" Это было последнее, что она помнила, накидывая на себя одеяло в голубом несвежем пододеяльнике.
Спала она плохо. Через пару часов после того, как легла в постель, она проснулась от жуткого рева автомобильного двигателя прямо под своими открытыми окнами. Только задремав снова, услышала ужасающий топот наверху. Жильцам этажом выше ставили в номер вторую кровать.
Лив наглухо закрыла окно и с головой укрылась одеялом. Стало гораздо тише, но минут через пять она взмокла и едва не задохнулась. Чертыхаясь вслух и про себя, Лив открыла окно и заткнула ватой уши. Она снова легла в кровать с еще теплившейся надеждой уснуть, но на нервной почве вдруг начала дико чесаться рука в районе локтя и дергаться мышца на ноге.
Промучившись до обеда, то забываясь легкой полудремой, то ненадолго проваливаясь в тревожный сон, борясь со смехом и криками детей из соседнего номера, громким выяснением отношений их родителей, периодически повторяющимися приступами чесотки и судорог, визгливым лаем болонки из номера напротив, Лив села на кровати. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Настроение - полный ноль, внешность - минус бесконечность. Закон подлости сработал на славу!
Совсем не так она планировала войти в наступивший день, потому что сегодняшний день - особенный. Сегодня Джек должен выйти на работу после отпуска. Сегодня она должна его увидеть. Но главное, сегодня он должен увидеть ее!
Лив готовилась к этому дню: постирала рабочие джинсы и майку, почистила старые кроссовки. Оставалась совсем немного: вымыть голову, встряхнуть кудрями, обольстительно улыбнуться, и все! Хотя сегодня, наверное, так и будет - все. Вернее, ничего.
Лив решила пройтись по близлежащим магазинам. Это ее всегда тонизировало. Денег было немного, она все откладывала на аренду дома, но и те, которые она потратила на себя в этот отвратительный день, серьезно повлияли на ситуацию. Крохотный, почти пробный флакончик духов от "Эсте Лаудер" буквально вернул Лив к жизни. Денег в кошельке почти не осталось. Ну и что?! Зато - какой потрясающий запах! О! И он очень похож на тот, почти забытый, аромат, который когда-то она любила и который часто дарил ей Джек в таком же маленьком флакончике.
В попавшемся по дороге кафе она перекусила и, умиротворенная, вошла в номер. Кроме переживаний по поводу предстоящего вечера, делать было особенно нечего и Лив решила заставить себя поспать. Красные, припухшие глаза и тусклый цвет лица еще никого не украшал. А внешность - пока ее единственное оружие в предстоящей борьбе за Джека. Поставив будильник, Лив снова залегла в кровать, предварительно заткнув уши ватой.
Вскоре она увидела себя, увидела со стороны, как часто бывает во сне. Она бежала по лесу навстречу солнцу. Нет, пожалуй, не солнцу - Джеку. Он ждал ее на вершине холма. Лив уже видела этот холм и Джека, стоящего на нем. Он стоял спиной к ней и смотрел на восток, туда, где вот-вот из-за верхушек деревьев должно было показаться солнце. Лив бежала из последних сил, падая и сбивая ноги в кровь, бежала к заколдованному холму, который никак не хотел приближаться. Ей надо было спешить, потому что она хотела встретить восход вместе с Джеком. И он ждал ее. Она это знала. Она это чувствовала всем своим существом.
Наконец, почти теряя сознание от сумасшедшего бега, она добежала до подножия, но сил подняться на холм у нее уже не было. Падая в небытие, в вязкую бесконечную темноту, она окликнула Джека и, вложив в это движение всю свою волю, вскинула вверх руку. И вдруг она почувствовала, что одним мощным рывком Джек поднял ее на вершину. Совсем обессилившую, он взял ее на руки. Лив обняла его за шею и крепко прижалась к нему. Она слышала сильные удары его сердца и чувствовала, как наполняется жизнью каждая клеточка ее тела, как черными ручейками стекают с нее усталость и боль, а цветок, который долго топтали ногами, вздрогнул и начал распускаться. Лив охватило почти забытое состояние. Да, как тогда, когда сто лет назад они с Джеком так же встречали восход солнца. Состояние безграничного счастья и покоя... Вот этот мужчина и вот этот рассвет... И еще - обретение чего-то, о чем она смутно догадывалась, к чему неосознанно стремилась, что часто ускользало от нее там, у подножия, а здесь - на вершине, в час рассвета, стало понятным и важным. Подняв голову с его плеча и улыбаясь тихо и доверчиво, как дитя, она посмотрела ему в глаза.
Если бы она смогла крикнуть, то крик получился бы страшный. Но крик застрял у нее в горле. Молча, как птица, пойманная в силки, Лив судорожно рванулась из его рук, но он только крепче прижал ее к себе, а потревоженный цветок вновь потянулся к его сердцу. Она снова вгляделась в него, отчаянно надеясь, что ошиблась, что это - всего лишь плод ее больного воображения или причудливая игра предрассветного сумрака. Увы! Это была правда. Чудовищная, непостижимая правда! Мужчина, державший ее на руках, был НЕ Джек! Лив дико закричала, и тут взошло солнце.
От этого крика она проснулась. Сквозь тонкие занавески лучики заходящего солнца беспечно кувыркались на смятой кровати. Лив судорожно глотала воздух, пот со лба тяжелыми каплями падал на влажные ладони. Она сидела на скомканном одеяле в полной прострации и пыталась понять, что произошло. Она чувствовала, что произошло что-то страшное, неотвратимое, до основания разрушающее то, что еще осталось от ее когда-то неприступной цитадели. Невыносимое чувство потери клещами сдавило ей горло.
Зазвонил будильник. Лив вздрогнула от его резкого звука. Надо было вставать и начинать собираться на работу. Лив вдруг ощутила страшную слабость. Она не хотела никуда идти. Она как будто потеряла почву под ногами и все, что пару часов назад казалось важным и значимым, вдруг потеряло смысл.
Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем она смогла пошевелиться. Взглянула на часы. Разум бесстрастно отметил, что до выхода ей осталось минут сорок. Лив резко встала. Чушь! Чушь собачья! Это всего лишь сон, послеполуденный кошмар, только и всего! Она ошиблась - это был ДЖЕК! А кто же еще?! Конечно, это был Джек - ее мужчина, ее любовь и удача, ее мечта и реальность, ее боль и надежда! Просто во сне он почему-то выглядел по-другому. Ну и что?! Мало ли. Ведь она тоже теперь выглядит совсем не так, как раньше, и при первой встрече он ее ни за что не узнает. Так что все нормально! Нельзя же принимать всерьез эту нелепость! Ее могли обмануть глаза, но сердце - никогда! А сердце говорило ей, что это он. Тот, к кому она так долго и мучительно шла.
Глава 40.
В офис Лив приехала на час раньше положенного срока, было только около восьми. Обычно к этому времени рядовой персонал компании уже расходился по домам, а руководители иногда оставались поработать.
От Джефри, который никогда не упускал случая оказать ей услугу, Лив узнала, что Джек часто оставался в офисе после работы и что, по словам самого Джека, это было самое продуктивное время - никто не приставал с вопросами, не трезвонил телефон, не надо было срываться и бежать черт знает куда решать постоянно возникающие проблемы.
Лив решила подстраховаться. Вдруг Джек уйдет сегодня раньше? А она должна была его увидеть! Проходя мимо аналитического отдела, Лив поняла, что ее опасения были не напрасны. Она услышала, как Джек разговаривая по телефону, сказал, что он все закончил и выходит минут через пять и что он тоже соскучился и скоро будет. У Лив участился пульс. Она едва удержалась, чтобы со всего размаха не врезать ногой по попавшейся по пути в раздевалку урне, доверху заполненной мусором. А почему бы ему не спешить домой, Лив? Тем более, что его там ждут и скучают?
В раздевалке Лив с остервенением натягивала на себя рабочие джинсы. "Какой сегодня замечательный день, однако! Просто на редкость замечательный!" Когда брюки были одеты, она принялась расчесывать волосы, которые сегодня почему-то никак не хотели расчесываться и укладываться в приличную прическу. "Ну и черт с вами!" В конце концов, зачем теперь это нужно? Он наверняка уже полетел к той, которая дико скучает! Ко всему прочему, Лив никак не могла найти заколку. Видимо, оставила дома. Чертыхнувшись в очередной раз и окончательно осознав, что день сегодня явно не ее, Лив решила пойти поискать резинку, чтобы хоть чем-нибудь укротить непокорную гриву.
Ей показалось, нет, она была стопроцентно уверена, что резинку она найдет только в аналитическом отделе и больше нигде. Поэтому без лишних раздумий она бодро направилась именно туда.
Джек, естественно, уже ушел. Он всегда отличался пунктуальностью, особенно когда его ждали. "Ну-ну!"
Лив прошла по всем комнатам. В отделе никого не было. Затишье перед бурей. Она знала, что на завтра назначено совещание вице-директоров, на котором будет решаться вопрос о назначении нового начальника аналитического отдела. Наверняка им станет Джек.
В одной из комнат Лив увидела то, что искала, - маленький пластмассовый контейнер с разноцветными канцелярскими резинками. Выбрав пару из них, Лив пошла к выходу. И вдруг она увидела Джека.
Вероятно, он что-то забыл, поэтому и вернулся. Лив замерла на выходе из комнаты, смежной с той, куда торопливо вошел Джек. Он озабоченно перебирал бумаги на своем столе, пытаясь что-то найти. Лив стояла, не в силах пошевелиться. Время как будто потекло в каком-то другом ритме. Сознание не вмещало глобальности момента. Вот он - человек, которого она любила больше всего на свете и к которому стремилась вопреки всему. Вот он, перед нею, она видит его классический профиль, ощущает запах его одеколона и улавливает его нетерпение. Вот она, та минута, ради которой стоило воскреснуть из мертвых! А она стоит, словно парализованная, и совершенно не представляет, что делать дальше.
Наконец, Джек нашел, то, что искал. Он быстро пролистал папку и, удостоверившись, что это то, что нужно, положил ее в кожаный кейс. Лив видела, что он уже готов сорваться с места и поэтому крикнула: "Джек!". Крик вырвался из самой глубины ее сердца и, хотя крик и был безмолвный, Джек услышал его. Он резко остановился и повернул голову к двери в соседнюю комнату, в проеме которой стояла Лив.
Несколько мгновений они смотрели друг на друга. Потом, почти одновременно чуть кивнув головами, поздоровались и опять замерли. Лив не в силах была оторвать от него взгляда. Джек выглядел слегка растерянным. Он тоже внимательно смотрел на нее, как будто пытался что-то вспомнить и никак не мог. "Ну, давай, Джек, вспомни, прошу тебя! Вспомни меня! Джек, ради Бога..."
- Простите, мы раньше с вами не встречались? - Джек до боли знакомым движением потер переносицу.
Лив слегка качнуло. "Да, Джек, мы встречались с тобой, и не однажды. Правда, это было давно, но ты не мог забыть этого. Я знала, любимый, я..."
- Мне знакомо ваше лицо.
Лив стало холодно. "Нет, Джек, нет! Нет! Все, что угодно, только - не лицо! Не лицо, Джек! Тебе не может быть знакомо мое лицо!"
- Нет, правда, у меня хорошая память на лица. Я точно вас где-то видел. Кстати, а что вы тут делаете?
- Я? Я-я... ищу... резинку.
- Простите... что?
- Ну-у... резинку... ищу... Для волос.
- А-а-а...
Снова воцарилось молчание. Лив, наблюдавшая эту сцену как бы со стороны, увидела всю ее нелепость. "Так, хватит изображать из себя идиотку! Лив, соберись! Ну, давай - раз, два, три! Пошла!"
- Я новая уборщица. Устроилась сюда почти месяц назад, а вы в это время, видимо, были в отпуске. Поэтому мы с вами до сих пор не виделись. Меня зовут Лив Шепард. А вас?
- Джек Трентон. Очень приятно. А вы из Ньюстона?
- Нет, в Ньюстон я приехала совсем недавно, около месяца назад.
- И раньше здесь никогда не бывали?
- Нет, не бывала.
- Да, странно... Но я определенно вас где-то видел. Так... где же... где же... Постойте! Кафе "Лилия"... Сэм... Точно! Он ударил вас, а я ему...
"А вот это - вранье! Дело было как раз наоборот - это я ему пробила череп ящиком из-под пива, когда он протянул ко мне свои грязные лапы!"
- Простите, но я не знаю никакого Сэма и в Ньюстоне я раньше никогда не была. Вы, наверное, перепутали меня с кем-то.
- Что ж... Наверное... Хотя вас трудно с кем-то перепутать.
Лив призывно улыбнулась.
- Если это комплимент, то спасибо. Извините, но мне надо идти.
- Да, конечно. И мне тоже. Было приятно познакомиться. До свидания.
- Счастливо.
Джек кивнул головой и вышел.
"Вот это номер, бли-и-н... Так, может, я его уже знаю?! Интересно, и как близко?" Лив поняла, что что-то произошло после того, как она приняла синюю капсулу во время первого визита в Ньюстон и на пару часов выпала из жизни.
Тогда она убедила себя в том, что смирно сидела на лавочке у мотеля все время, пока действовала капсула, но, по всей видимости, это не совсем так. А как, черт возьми?! Неужели ее угораздило снова нарваться на Сэма?! Как это ни смешно, похоже, дело было именно так. Везучая она все-таки. Джек, кажется, сказал, что Сэм ее ударил. Что ж, вполне нормальная реакция после того, что она с ним сделала на задворках милой кафешки с романтичным названием "Лилия". Джек, похоже, был свидетелем разборки в кафе на следующий день и, зная его, можно предположить, что он встал на ее защиту. Классно! Елки-палки! Какой повод! Лучше и придумать нельзя! А у нее, как назло, мозги тогда заклинило. Ах, черт! Черт! Черт! Кстати, а как она выглядела при этом? Судя по его реакции, неплохо. Красивая, беззащитная женщина в руках злодея! Блеск!!! Ну какое мужское сердце сможет выдержать это?! Да практически никакое. Нет, ну как все сложилось-то! Прямо роман, да и только! Судьба подарила ей такой шанс, а у нее в этот момент были очередные проблемы с головой! Лив хотелось завыть от досады.
А ведь он запомнил ее! Хотя, может быть, мужчины всегда помнят женщин, в глазах которых они выглядели героями? Или дело тут совсем не в сердце? Но какая разница, в конце концов, в сердце или не в сердце? Он ее помнил, и это - основное.
Эх, знать бы раньше! Тогда бы все можно было выстроить совсем по-другому. А она, как идиотка: "ну, что вы!", "вы меня с кем-то путаете". Детский лепет какой-то!
Ладно, ничего не поделаешь. Случилось так, как случилось. Главное, что они встретились. В очередной раз. А все остальное - теперь не важно.
Если бы! Лив была невыносима мысль, что он спешил к Тине. Эта мысль, с тех пор, как она впервые осознала ее, всегда была для нее невыносимой, но сегодня, когда она услышала, как тепло и нежно Джек говорил Тине, что "тоже скучает", Лив снова испытала чудовищную боль. Как тогда, на дереве, когда впервые увидела Тину рядом с ним. Хотя умом Лив понимала всю абсурдность своей обиды, слезы текли по щекам противными солеными ручейками, разъедая легчайший слой дорогой пудры.
Работа шла тяжело, все валилось из рук в буквальном смысле слова. Несколько раз встревоженный Джефри прибегал на дикий грохот, то и дело доносившийся оттуда, где работала Лив.
Она смертельно устала. Закончив уборку на час позже обычного и отдав Джефри ключи от помещений, Лив поплелась к машине. Джефри предложил Лив отвезти ее домой, видимо опасаясь, что сама она не доедет. Но Лив упрямо мотнула головой и попав, наконец, ключом в замок зажигания, уехала.
К себе в номер она вошла в третьем часу ночи, падая от усталости. Вспомнив, что ничего не ела со вчерашнего обеда, Лив решила перекусить Не тут-то было. Кусок не шел в горло. Лив тошнило от еды, от душного воздуха ее комнаты, от усталости, от обиды и боли, просто от жизни.
Она села в кресло и заплакала. Она плакала долго и от души. Она не знала, сколько прошло времени. Но слезы, хотя и забрали последние силы, принесли ей облегчение. За окном начинало светать. Лив умылась холодной водой, упала в кровать и уснула.
Глава 41.
Уже два месяца Лив работала через ночь в "Мустанге" и через ночь в "Информационных технологиях".
В клубе все шло прекрасно. У Лив снова появились постоянные клиенты, весьма состоятельные люди, время от времени делавшие ей интересные и заманчивые предложения. Лив мило улыбалась и всем отказывала, за что Керри в сердцах называла ее безмозглой курицей.
Майкл Фриш больше не пытался оказывать Лив знаков внимания, и Лив была ему за это крайне благодарна. Правда, несколько раз она ловила его тяжелый взгляд, но каждый раз она убеждала себя в том, что это просто ее мнительность и усталость. А уставала она сильно. И не столько физически, сколько морально.
Ситуация с Джеком была на нулевой отметке. Лив приезжала в офис, к нему, - он уезжал домой, к Тине. Иногда они сталкивались в коридоре и, кивнув друг другу головами, разбегались в разные стороны, как бильярдные шары. И все. Дальше этого дело не шло. Лив пока не могла придумать ничего путного, чтобы сдвинуть дело с мертвой точки.
Она уломала Джефри передвинуть ее время работы на час раньше. Тот сначала немного помурыжил ее неопределенностью, но в конце концов, согласился, хотя из-за этого у него могли возникнуть проблемы с начальством. Но Лив так многообещающе улыбалась, что он подумал: "А почему бы и нет?" И вопрос был решен.
Несколько раз Лив видела, как за Джеком заезжала Тина и увозила его с работы. Возможно, у Джека так часто ломалась машина, а возможно, это была обычная практика Тины. Лив кипела от возмущения: "Шагу не дает ему ступить! Обложила со всех сторон! Бедняга Джек... Я, если ты помнишь, себе такого не позволяла!" Но это было слабым утешением.
А однажды Лив столкнулась с Тиной нос к носу. Лив знала, что Джек работает в отделе один, остальные сотрудники уже разошлись, поэтому сочла необходимым начать уборку с аналитического отдела. Выглядела она сегодня на миллион долларов и это добавляло ей уверенности. С одной из своих смертоносных улыбок Лив уверенным шагом направилась к аналитическому отделу и уже взялась за ручку двери, как вдруг она отворилась с той стороны, и на пороге появилась Тина, со счастливым смехом о чем-то спорящая с Джеком. Лив так резко остановилась, что немного воды, плескавшейся в ведре, которое она несла в руке, по инерции выплеснулось Тине на ноги.
Тина слабо вскрикнула от неожиданности, а Лив, опомнившись, начала усиленно извиняться, хотя в тот момент ей очень хотелось окатить Тину с головы до ног. Жаль, что вода была еще чистая.
А Тина была - сама любезность. Она совершенно искренне заверила Лив, что ничего страшного не случилось. Лив про себя не менее искренне заверила ее, что это - пока. Тем временем Тина сняла мокрые носки, одела босоножки на голые ноги, послала Джеку воздушный поцелуй и, сказав, что ждет его в машине, вышла. Джек несколько секунд смотрел ей вслед тем взглядом, который Лив, к несчастью, все еще помнила. Так он смотрел на Карен, когда они танцевали под их любимую песню или встречали восход на холме. "Господи, этого не может быть! Этого просто не может быть, Господи..."
У Лив вдруг сложилось ощущение, что водой окатили ее. Причем грязной и зловонной. Эта мерзкая жижа заливала ей глаза, превращая уютную, светлую комнату в мрачное подземелье, булькала в ушах адской какофонией, забивала ноздри и горло, грозя утащить на самое дно непроглядной бездны. Труднее всего приходилось сердцу. Ее больному, измученному, наполовину мертвому сердцу. Оно продолжало биться в этой преисподней. Оно продолжало жить оставшейся частью. Лив не могла понять, как это удается ему. Потому что сама она снова умерла.
Не надо было быть психологом, чтобы понять, что эти двое людей любят друг друга. Любят спокойно и глубоко. В этом чувстве не было юношеской страсти с ее безудержностью, безрассудством и скоротечностью. Нет, это было светлое, выстраданное чувство любви и нежности. Сокрушить такое - почти невозможно.
Лив поняла это. Постигла той частичкой сердца, которая еще жила. "Неужели, так бывает?! Неужели, это правда? Странно... Как странно... Какой странный мир..."
И все же она решила не сдаваться. Как не сдается ее сердце. Сдаться никогда не поздно. Ведь когда-то Джек любил ее не меньше, чем сейчас любит Тину. "Господи, дай мне сил не упасть сейчас! Господи, дай мне сил не упасть..."
- Ваша жена, мистер Трентон, очень милая женщина.
- Тина? О, да! Она замечательный человек.
- Вам повезло с ней.
- Это точно... - Джек помолчал. - Я благодарен судьбе за то, что она у меня есть.
- Я рада за вас. Очень редко встретишь такую любовь.
- Да, вы правы...
Джек ушел, а Лив так и осталась сидеть на стуле у двери. Она сидела и смотрела в одну точку, которая становилась все больше и больше, пока не превратилась в огромный черный шар, медленно катившийся прямо на нее.
Через полчаса ее нашел Джефри. Она лежала на полу около двери в аналитический отдел. Из ссадины на голове сочилась кровь. Вместе с Дэйвом они минут десять приводили ее в чувство. Кровь остановили быстро, а вот в сознание приходить Лив никак не хотела. Наконец, она открыла глаза. Джефри вытер пот, обильно струившийся у него со лба.
Лив была так слаба, что без помощи не смогла даже сесть. Кружилась голова и периодически темнело в глазах. Джефри предложил вызвать врача. Лив отрицательно покачала головой. Слово "врач" вызывало у нее панический ужас. Джефри начал настаивать, а Лив начала плакать. Смотреть на беспомощную, плачущую Лив Джефри не мог. Он взял ее на руки и понес к своей машине.
По дороге Лив пару раз ненадолго теряла сознание. Джефри привез ее к себе. Он уложил ее на диван, укрыл пледом и принес крепкого чаю. Давясь, Лив выпила ароматный напиток. Ей стало немного лучше. Джефри не задавал ей никаких вопросов, и Лив оценила его такт.
- Джефри, спасибо. Мне очень жаль, что я доставляю вам столько неудобств... И работу я не сделала.
- Лив, все нормально. За работу не беспокойтесь. Дэйв помоет коридор, ему все равно сейчас делать нечего. Главное, чтобы с вами было все в порядке. Может быть, все-таки вызвать врача? Ушибы головы бывают опасны.
- Не надо! Мне уже лучше, Джефри. Правда! Не беспокойтесь. Я немного устала. Я посплю, ладно?
- Конечно. Вам здесь удобно? Если нет, я могу предложить вам свою спальню. Там вам будет более комфортно.
- Нет, нет, мне здесь очень удобно! Очень. Спасибо.
- Если вам что-нибудь понадобится, позовите меня, хорошо? Обещаете?
- Обещаю.
Глава 42.
Джефри вышел. Лив глубоко вздохнула и закрыла глаза. Она ни о чем не думала сейчас, ни о чем не переживала, просто лежала в темноте и слушала, как тикает будильник. Тик-так… Тик-так… Тик… Странное состояние: как будто ты здесь и одновременно - уже не здесь. Где "не здесь", Лив не знала и у нее не было сил и желания думать об этом. Главное, что там было так хорошо! Только тишина и покой. Она почти забыла, как это замечательно, когда нет ничего, кроме тишины и покоя. А люди со своими радостями и печалями, призрачным счастьем и нежданными бедами, сиюминутной суетой и мечтами о вечном... Как это мелко, смешно и неважно! И как это уже далеко от нее...
Каким образом она очутилась на узком карнизе балкона, Лив не помнила. Она сидела и смотрела на звезды, красивые, манящие звезды. Каждая из них лукаво подмигивала ей хрустальным оком, а Лив подмигивала им в ответ. А внизу, как муравьи, копошились люди, решая свои глупые проблемы, которые сами же себе создавали, гоняясь за химерами своих нелепых желаний. Но какое ей до них дело? Никакого! Ведь она - не с ними, а со звездами. Звезды узнали ее, приняли за свою, за одну из них! Лив почувствовала это. "Здравствуйте, звезды! Я иду к вам. Я уже близко..."
Джефри подоспел вовремя. Одним прыжком он одолел пространство от двери до балкона и рывком сдернул Лив с карниза. Поймал он ее у пола.
Лив ничего не могла понять, только чувствовала жуткое разочарование. Еще мгновение, и она была бы со звездами! И вдруг, откуда ни возьмись, появился этот мужчина с сумасшедшими глазами. Он что-то кричит ей в лицо, больно трясет за плечи и прижимает к своей груди. Какой он грубый! Люди все грубые, особенно мужчины. А звезды - нет. Они добрые и хорошие. Ну почему он так кричит? Что ему от нее надо? И чего он так испугался? Вот он опять трясет ее за плечи и что-то кричит... Он чем-то сильно расстроен, в его глазах боль и ужас. Какие-нибудь дурацкие земные проблемы.
О, а это что-то новенькое! Он несильно бьет ее ладонью по щеке, а потом - по второй. Земные мужчины! Ну что с них взять! И с логикой у них напряженно. Сначала бьют женщину, а потом ее целуют. Может быть, это они называют любовью? Как смешно! Ах, как он ее целует... Эффектно. Готовая сцена в дешевую мелодраму. Боже, какая страсть!... Страсть... На земле - страсть... звезды - покой... страсть - боль... покой - смерть... звезды - смерть... боль - Джек... "Нет! Я не хочу помнить эту боль! Нет! Я не смогу ее вынести, если вспомню! Не смогу! Нет!! Нет!!!"
Лив кричала и лупила Джефри по лицу. С блуждающей счастливой улыбкой он прижимал ее к себе и даже не пытался увернуться от ее пощечин. Наконец, он перехватил ее руки и крепко сжал их.
- Все, Лив! Все хорошо! Господи, ты вернулась... Все хорошо, Лив, успокойся. Это я, Джефри. Все позади!
- Не трогай меня... Не смей меня трогать... Ты делаешь мне больно...
- Прости, детка…
Джефри ослабил хватку, и Лив с размаху залепила ему финальную оплеуху.
- Ну, слава Богу, ожила! Лив, прости, но я не знал, как привести тебя в чувство. Это было ужасно - смотреть, как ты уходишь, и совершенно не представлять, как тебе помочь. Я просто сходил с ума! Извини... Но ведь помогло же!
- Ты - негодяй! Как и все мужчины.
- Понятно.
Он убрал ее волосы со своего лица. Слегка запрокинув ее голову, он посмотрел ей в глаза.
- Послушай, Лив,... расскажи мне все. Тебе станет легче. Поверь! Нельзя держать такую боль в себе, потому что иначе она убьет тебя. Расскажи мне, Лив, чтобы я знал, как помочь тебе.
Она слабо покачала головой.
- Я не могу, Джефри. Не могу.
Он вздохнул и мягко прижал ее голову к своему плечу. И тут Лив не выдержала. С громким, протяжным стоном она зарыдала. Ее трясло и выворачивало наизнанку, душило и скручивало, она что-то кричала, срываясь на вой, и стонала, заходясь в плаче. Джефри крепко держал ее. Он понимал, что надо дать ей выплакаться до дна, до капли, до полного изнеможения. Вместе с криком и слезами она должна выплеснуть боль, до краев заполнившую ее душу. В этом было ее спасение. Ведь в следующий раз он может не успеть.
Когда Лив затихла, он отнес ее в спальню. Лив пыталась протестовать, но он был непреклонен.
- Нет уж, Лив! Один раз я тебя оставил одну и еле успел за руку вытащить с того света. Спать будешь здесь! Рядом со мной! А если будешь плохо себя вести, я привяжу тебя к кровати!
Лив задохнулась от возмущения таким произволом. Она даже ничего не могла сказать, только громко сопела.
- Не волнуйся, я к тебе больше не прикоснусь. Умолять будешь - и пальцем не трону!
- Размечтался! - Лив еще всхлипывала, но голос вдруг обрел былую твердость.
Джефри накапал в маленький стаканчик какие-то капли из прозрачной склянки, разбавил водой и заставил Лив выпить эту гадость. Лив была так измучена, что решила не возражать. Джефри снова укрыл ее пледом и лег рядом. Лив успела подумать, что все-таки надо было его выгнать в гостиную, потому что... Тут мысли начали путаться, и Лив так и смогла понять, почему это надо было сделать. Она провалилась в сон.
Джефри лежал рядом с ней и не мог уснуть, хотя и себе накапал из маленькой склянки. Он смотрел на Лив и думал о том, что же случилось с этой красивой и немного странной женщиной. До сегодняшнего дня он и не предполагал, что с ней может быть что-то не так. Она была всегда такой ровной, приветливой и спокойной.
Он чувствовал, что у нее случилось что-то очень серьезное, ломающее или переворачивающее всю ее жизнь. За внешней хрупкостью в ней всегда чувствовалась сила, и только что-то очень страшное могло так сломить ее.
Лив тихо застонала во сне. Джефри осторожно погладил ее по волосам. Не просыпаясь, Лив двумя руками взяла его ладонь и положила себе под щеку. Это было так доверчиво, так непосредственно и по-детски, что у Джефри защемило сердце. В этот момент он понял, что она одна. Совсем одна. И что ей очень нужно, хотя бы иногда, вот так класть чью-нибудь ладонь себе под щеку.
В это трудно было поверить, учитывая ее сумасшедшую, прямо-таки колдовскую красоту и нечто такое, что трудно описать словами, но во власти чего он уже оказался. И тем не менее, это так. Она одна и чего-то очень боится, возможно, даже не осознавая этого. Джефри показалось, что ее страх каким-то образом связан с ее отношениями с мужчинами. Хотя, возможно, он ошибается. Ну какие проблемы с мужчинами могут быть у такой женщины? Проблема если и есть, то только одна - их слишком много и они слишком навязчивы. "Кто же тебя так напугал, девочка? Что случилось с тобой этой ночью? Как же тебе помочь?"
Вопросов было слишком много и ни на один не было ответа. Но Джефри понял главное - ее нельзя оставлять одну, особенно сейчас. Но похоже, что она так не считает. "Ладно, разберемся". Он придвинулся поближе к Лив, поправил плед и, обняв ее свободной рукой, уснул.
Спал он крепко, а когда проснулся, в комнате уже весело прыгали солнечные зайчики. Джефри сладко потянулся и вдруг резво вскочил на ноги. Лив рядом не было! Джефри выбежал из спальни.
Из кухни тянуло ароматом свежемолотого кофе. Джефри пошел на волшебный запах. Лив наливала в чашку только что сваренный кофе и доставала из тостера красиво обжаренные кусочки хлеба.
- Доброе утро. Джефри, извини, я тут хозяйничаю. Не хотела тебя будить. Сварить тебе кофе?
- Обязательно! И тосты поджарить тоже было бы неплохо. Я зверски голоден!
- Сию минуту, сэр! Вам кофе черный или со сливками? Может быть, желаете "Капуччино"?
Пока Лив колдовала над кофе, Джефри не мог оторвать от нее взгляда. Он снова почувствовал себя во власти очарования этой женщины.
Завтрак прошел в теплой дружественной атмосфере. Потом Лив заторопилась домой. Ей надо было еще заехать за машиной, которая осталась на стоянке возле офиса. Джефри настойчиво предлагал подвезти ее до офиса, но она категорически отказалась. Джефри приводил сотни аргументов, пытаясь логически убедить ее, что после того, что случилось ночью, ей пока не стоит ехать одной. Но все было бесполезно. Лив, уткнувшись в чашку с остывающим кофе, была глуха к голосу разума. Джефри начал заводиться, его тон становился все более жестким, а голос - громким. Тогда Лив оторвала взгляд от кофе и тихо, но отчетливо произнесла:
- Джефри, я тебе очень признательна за все, что ты для меня сделал, но это не дает тебе права орать на меня. То, что я рыдала у тебя на груди, тоже не повод для того, чтобы ты вмешивался в мою жизнь и указывал, что мне делать, особенно таким тоном. Понятно?!
Джефри опомнился.
- Прости, Лив. Просто я волнуюсь за тебя.
- А вот это - совершенно напрасно. Я уже большая девочка.
"Ну да, сегодня ночью ты это очень убедительно продемонстрировала".
- До завтра, Джефри. Все будет хорошо. Спасибо тебе.
На прощание Лив хотела чмокнуть его в щеку, но передумала.
Глава 43.
На стоянке около офиса Лив встретила Дэйва. Он только что сменился. Он поинтересовался, как у нее дела, и Лив заверила его, что - прекрасно. Вчера - это так, небольшие проблемы, но сейчас уже все o"key. Дэйв понимающе закивал головой. Лив попросила его не распространяться на эту тему в офисе. И снова Дэйв понимающе кивнул.
После доклада о вымытых полах он сообщил ей, что полчаса назад началось совещание вице-директоров, которое было отложено на полтора месяца. На нем должно быть принято окончательное решение по поводу кандидатур Джека Трентона и Тома Лайтера на должность начальника аналитического отдела. По всем признакам, Джека скоро можно будет поздравить со вступлением в должность начальника отдела. У его противника - Тома Лайтера - мало шансов.
Да, Джек всегда умел добиваться того, чего хотел. Мысли Лив завертелись в привычной плоскости. Значит, надо сделать так, чтобы он это захотел! Идеальным вариантом, конечно, было бы при этом забеременеть. Тина, видимо, забеременеть не может. Что поделаешь - за ошибки молодости надо платить. Да, беременность - сильный козырь! На войне, как на войне. Хотя с другой стороны, забеременеть от собственного мужа, а Джек с ней не разводился, - разве это криминал? Что для женщины может быть естественней этого? В ее случае - только не забеременеть.
До вечера у Лив было много дел. Надо было привести себя в порядок, придумать, как замаскировать рану на голове, отдохнуть. Последнее было не лишним, потому что Лив чувствовала себя очень скверно. Голова болела и кружилась. По дороге в мотель Лив дважды была вынуждена останавливаться у обочины. Дорога как-то странно вела себя: ни с того ни с сего вдруг смещалась то вправо, то влево, а порой вообще на несколько секунд пропадала из поля зрения. Как Лив никого не зацепила, только Богу известно.
Лив прилегла. Боль уменьшилась, но не прошла. Ко всему прочему, Лив стало подташнивать. Здравый смысл подсказывал ей, что надо идти к врачу. По всем признакам, у нее легкое сотрясение мозга после падения со стула, когда она потеряла сознание. В таком состоянии ей нельзя ездить на машине и нельзя ночами работать в душном, прокуренном помещении, нельзя волноваться и трепать себе нервы. Алекс пришел бы в ужас. Лив тоже прекрасно понимала, что голова - ее слабое место. Особенно после аварии, амнезии и семи лет жизни с милейшим доктором Шепардом.
Но к докторам она больше не пойдет. Лучше умереть или вновь потерять память и рассудок, что в сложившихся обстоятельствах было бы скорее плюсом, чем минусом. Решено! Никаких врачей! Будь что будет. В конце концов, она сама почти что врач. Справится!
Приняв решение, пусть и спорное, Лив успокоилась. Действительно, а к чему волноваться-то? Что это изменит?
На Лив снова навалилась слабость и безразличие. Она лежала, смотрела в потолок и думала о звездах. Красивых, спокойных и вечных. Что бы ни случилось вчера, сегодня или завтра, они будут так же сиять своим холодным светом, иногда лукаво подмигивая тому, кого признали достойным.
Лив опять почувствовала почти неуловимое состояние какой-то просветленности и снова явственно ощутила суетность своей жизни, мелочность и сиюминутность своих стремлений по сравнению с величием звезд. Но ее они признали достойной. Как странно... Странно, потому что сама себя Лив уже не могла признать достойной. Ведь смыслом и целью ее жизни стали ненависть и месть. Она ненавидела свою жизнь за то, что та принесла ей столько боли, она ненавидела свою боль, потому что она лишала ее воли и рассудка, она ненавидела рассудок, потому что он был слишком неподкупен, она ненавидела... Но больше всего она ненавидела людей. Алекс, Кассио, Дак... Возможно, они это заслужили. Но кто может судить об этом наверняка? Лив с ужасом осознала, что, похоже, она ненавидит и Джека с Томом. Они предали ее. Предали! Забыли! Променяли на... на...! А Тину Лив ненавидела так, что ей самой порой становилось страшно.
Но ведь если быть честной до конца, честной перед самой собой, то именно Тине она обязана тем, что Джек сейчас пребывает на этом свете, а Том не находится в приюте для сирот.
Этот факт было очень трудно принять, и до сегодняшней ночи она не хотела его признавать, несмотря на всю его очевидность. Это было выше ее сил и понимания. Но и это не самое трудное. Самое трудное то, что Джек, Том и Тина - счастливы. Вот это принять было все еще невыносимо. Лив ненавидела счастье вообще и счастье этих троих людей в частности! Лив скручивало от боли. И она ненавидела себя за это.
Что-то случилось этой ночью. Что-то произошло. Лив чувствовала это. Что-то сломалось у нее внутри. Наверное, тот стержень, который не давал ей упасть там, у Алекса, за который она держалась, когда вновь и вновь шла над пропастью. Да, этот стержень был ненавистью, хотя она называла это любовью. Ведь только ради любви стоит жить. Впрочем, как и умирать. Только ради любви! Звезды это знают. Может быть, именно это они хотели ей объяснить?
Что ж, им это удалось. Сегодня ночью она поняла это. И упала! Потому что теперь ей не за что было ухватиться. Что теперь делать? Как теперь жить? За что держаться?
Зачем, зачем все сломалось? Все было так хорошо! Так понятно. Да, порой возникали предательские мысли о средствах, но ведь цель была такой высокой! Целью была любовь. Любовь и ничто другое! А ради любви... Но вот появляются звезды и доступно объясняют, что это не так! Оказывается - это вовсе не любовь, а... "Ну кто вас просил? Кто вас просил мне это объяснять?!! Я ненавижу вас!"
Лив тяжело вздохнула и взглянула на часы. Скоро надо ехать в "Мустанг". Собрав волю в кулак, Лив стряхнула с себя оцепенение. Не обращая внимания на слабость, она под громкую ритмичную музыку сделала несколько упражнений, заставляя кровь быстрее бежать по жилам. Пот лил ручьями, но Лив продолжала выламывать себе суставы. Наконец, чуть живая, она пошла в душ.
Холодная вода освежила ее тело и прояснила разум. "Что ж, хорошо. Ты забыл меня. Но я помню! Я помню, Джек. И я помогу тебе! Вспомнить..." Она попыталась воскресить в себе боевой дух и уверенность в правильности пути. Впервые ей это не удалось. И ее это не удивило. И не обрадовало. Ей было все равно. Впервые.
После небольших усилий рана на голове стала незаметной. Лив удовлетворенно тряхнула кудрями и вдруг замерла. Она пристально вглядывалась в зеркало, пытаясь понять, что же изменилось. Как будто ничего. Все то же самое, но... Глаза. Да, глаза, вернее, взгляд. Он другой. Лив не могла бы объяснить словами, какой. Она просто видела, что там, в глубине красивых зеленых глаз, появилось что-то новое. Быть может, едва уловимое мерцание звезд?
Глава 44.
В "Мустанге" все шло как обычно. Как обычно, Лив была приветливой и обворожительной, внимательной и предупредительной, манящей и недоступной одновременно. Лив стала эдаким ходячим магнитом, который притягивал взгляды, мысли, чувства, желания, деньги, амбиции. На нее просто приходили посмотреть и перекинуться с ней парой фраз. Как это ни странно в подобном заведении, но с ней считались.
Уже все завсегдатаи знали, что Лив нельзя трогать руками. Она этого не любит. Можно только смотреть и разговаривать. Всем было известно, что ее нельзя купить даже за большие деньги. Хотя некоторые еще лелеяли надежды. При ней не стоит употреблять выражения. Ей это не нравится. А дарить ей можно только цветы. Розы.
Ее уважали. Это было непостижимо! Это был прецедент. Такое невозможно было вообразить в заведении, которое негласно считалось лучшим борделем в городе.
Среди большинства коллег Лив слыла умственно нездоровой. Но некоторые дамы, напротив, считали ее чрезвычайно умной и ловкой штучкой. Третьи были уверены, что она профессиональная актриса, к тому же неплохая. На эту тему иногда разгорались жаркие споры, в результате которых пальма первенства переходила то к сторонникам "медицинской" версии, то "интеллектуальной", то "актерской". Но, несмотря на баталии, был один фактор, который объединял этих милых девушек, яростно размахивающих пикантными кружевными трусиками перед лицом друг у друга в уютной гримерке. Все они чувствовали к Лив острую неприязнь. Она не была одной из них. Она была чужеродным телом в их слаженно работающем организме. Она попирала традиции и ломала устои, вносила сумятицу и хаос, подвергала сомнению то, что казалось единственно правильным и возможным. Лив их раздражала одним фактом своего существования.
Дико злило и то, что они не могли ее понять. Лив была для них неразрешимым ребусом. Девушки пытались разобраться, что же такое есть у нее, что позволяет ей, играя не по правилам, используя приемы, прямо противоположные принятым и довольно успешно применяемым до недавнего времени, добиваться таких поразительных результатов?! Ведь, несмотря на всю свою распущенность и привычку к пороку, каждая из них была глубоко потрясена корзиной алых роз, которую преподнес Лив Чарли О"Нилл, один из негласных и могущественных отцов города. Учитывая то, что Чарли никогда не был особенно сентиментальным в отношениях с женщинами, девицы были сражены наповал.
А Лив снова ему отказала. Тогда наповал был сражен Чарли, причем без привычной стрельбы и мордобоя. Только одним коротким словом.
В тот вечер мистер О"Нилл, всегда такой импозантный и выдержанный, напился в стельку и учинил в "Мустанге" дебош на немалую сумму. Потом купил лучших девочек и укатил с ними к себе на виллу. Майкл Фриш был доволен, подсчитывая выручку той ночи.
Туманные объяснения Керри, что "это просто Лив", никого не могли удовлетворить. Любая из них в ответ на это могла бы сказать: "А я - просто Джина или Мери". Но это мало что изменило бы. Им так же продолжали бы засовывать купюры в трусики, дышать в лицо перегаром, рассказывая похабные анекдоты, и ненавязчиво хлопать по выступающим частям тела. А это, как ни крути, все-таки отличается от корзины роз.
Что в ней такого, черт возьми?! Этот сакраментальный вопрос вот уже несколько недель волновал сердца, едва прикрытые роскошными бюстгальтерами, и будоражил умы, слегка затуманенные бренди и героином.
Лив ничего этого не знала. Керри периодически пыталась ввести ее в курс дела, но Лив отмахивалась от этих разговоров. Ей они были неинтересны. Ее куда больше занимало то, как заполучить Джека.
Конечно, Лив была рада, что ей удалось немного обуздать стадо животных, в которых превращались мужчины, едва переступив порог "Мустанга". Во всяком случае, на то время, когда она работала в клубе. Лив не видела в этом ничего особенного. Это было нормально. Так и должно было быть. Она не могла понять, почему другие девушки ведут себя по-другому. Но это их дело, в конце концов. Лив просто создала себе комфортные условия для работы. И вся эта мышиная возня симпатичных коллег ее только раздражала.
А работала она хорошо. Посещаемость бильярдной заметно возросла. Выручка, соответственно, тоже.
Майкл Фриш хвалил себя за прозорливость. Да, ее популярность росла не по дням, а по часам. А что она делает? Всего лишь напитки разносит! Не кривляется голой на сцене и не ублажает клиентов за ней, а только разносит напитки! И такой успех! Корзина роз, как какой-нибудь примадонне после шумной премьеры. И от кого! От самого Чарли О"Нилла! Да, такого в "Мустанге" еще не было.
А девицы-то переполошились. Пытаются ей подражать! Идиотки. Но как забавно, черт возьми! Перемывают ей кости, поносят ее на все лады, придумывают, как сделать ей гадость, но страстно хотят быть на нее похожими! Да здравствует женская логика! Ничего, ничего, пускай поиграют в добродетель. Здоровая конкуренция никогда не помешает.
Майкл всегда подозревал, что у него есть задатки психолога, но чтобы такие! Как гениально он все рассчитал! Эта непостижимая, загадочная женщина, хрупкая и нежная, как лесная фиалка, наивная, как дитя, непорочная, как Мадонна, недоступная, как звезда, и красивая дьявольской, сводящей с ума красотой, должна была стать приманкой для толпы. И она стала ею! Великий закон диалектики - единство и борьба противоположностей в действии, так сказать. Кто бы мог подумать! Наелись голых баб, наелись до отвала. Теперь им скромниц подавай, но со всеми прибамбасами. Что ж, желание клиента - закон! Скромниц так скромниц! С прибамбасами - нет проблем! Снова на клубничку потянет - сколько угодно! Только деньги плати, остальное - наши трудности.
Удачный ход, очень удачный! Майкл с удовольствием просматривал финансовые документы за последние месяцы и с еще большим удовольствием пересчитывал наличные деньги, в них не вошедшие.
Одно портило настроение - он не представлял, как уложить ее в постель. Это сводило его с ума. Ему нужна была эта женщина, и никакая другая! Стоило ему просто подумать о ней, и пульс мгновенно учащался, а дыхание становилось тяжелым и прерывистым. Пока разум справлялся с ситуацией, но на сколько его хватит, Майкл не знал. Он знал только одно, что рано или поздно он добьется ее. Чего бы ему это ни стоило! Только бы не свихнуться до этого момента.
Глава 45.
Хотя Лив выехала с большим запасом времени, в "Мустанг" она приехала тютелька в тютельку. Слава Богу, в дороге все обошлось без происшествий. Но Лив очень устала. Голова болела и кружилась. Тошнило и бросало в пот. Сейчас лечь бы и не вставать. Но надо идти. Лив закрыла машину и вошла в клуб.
Керри сразу заметила, что с Лив что-то не так. Она знала, что спрашивать бесполезно, поэтому ограничилась дежурным вопросом: "Как дела?", на что получила дежурный ответ: "Отлично". Керри снедало любопытство, она чуяла, что случилось нечто грандиозное. Естественно, тут замешан мужчина! Неужели тот, которого Лив так тщательно скрывает?
Лив была явно расстроена и подавлена. Керри никогда не видела подругу такой. "Носится со своей тайной, как курица с яйцом. Нет чтобы рассказать все по-нормальному! А он-то гад какой! Она ради него за гроши унитазы по ночам моет, а он! Гад! Как и все мужики. Бедная Лив... Почему ты молчишь, черт возьми?"
- Керри, можно тебя на одну минутку?
- Конечно, Лив, конечно! Можно и не на одну! Мери, если что - мы в гримерке. Да, сейчас вернемся, не волнуйся! Ну, говори, Лив!
- В гримерку идти ни к чему... Керри, я сегодня не очень хорошо себя чувствую... У меня немного болит голова. - Рука Лив непроизвольно потянулась к больному месту.
- Ну-ка, подожди, Лив... Убери-ка руку... Убери руку, я сказала! Господи, что это такое?! У тебя тут запекшаяся кровь! Он что, тебя бил?! Вот мерзавец! Лив, ты не должна это так оставлять! Надо заявить в полицию! Ты, конечно, еще не заявляла? Ну конечно! Я так и знала! Ничего, ничего, мы засадим его, голубчика! Такое спускать нельзя, уж поверь мне! Стоит только один раз...
- Керри! Керри, ты слышишь меня?! Угомонись, а! - Лив, после нескольких неудачных попыток, удалось вставить слово.
- Лив, но ведь это...
- Керри, это просто небольшая рана на голове. И все! Я получила ее, упав со стула, когда полезла вытирать пыль на верхней полке стеллажа. В этом никто, кроме меня, не виноват. Я понятно объясняю?
- Да ты вообще ничего никогда не объясняешь! - Керри с обиженным видом затянулась сигаретой. - Со стула так со стула! Будем считать, что я тебе поверила. - Керри с чувством стряхнула пепел. - Не ври мне, Лив! Я вижу, что тебе плохо. И сдается мне, что ударилась ты не только головой. Расскажи мне все! Я что-нибудь придумаю, вот увидишь! Знаешь, я...
- Керри, дорогая, не обижайся, но я не могу тебе все рассказать. Понимаешь... одним словом это рассказать невозможно. Рассказывать нужно всю мою жизнь. Мне это очень непросто. Сейчас у меня нет на это сил.
- Так зачем сейчас?! Я могу немного подождать! После работы возьмем пиво и поедем ко мне или к тебе. И там, никуда не торопясь...
- Прости, Керри, прости, но... Нас зовут, по-моему.
- Сейчас, Мери! Мы уже идем! Значит так, будет плохо, бросай все и шагай за ширму. Я справлюсь.
- Спасибо.
Надо отдать должное Керри, она почти не выпускала Лив из-за ширмы, где можно было сидеть, прислонившись к стене. Керри разрывалась на части, но стойко несла добровольно взваленное на себя бремя. Лив была на подхвате. Гости роптали, Керри изворачивалась, врала напропалую и крутилась, как белка в колесе. Когда началась программа, стало полегче. Народ потянулся к сцене. Тогда Керри без сил плюхнулась рядом с Лив.
В этот момент к ним заглянул Билл Кристи. Керри, секунду назад распластанная по стулу, мгновенно очнулась от спячки. Закинув ногу на ногу эффектным движением и чуть прикрыв глаза, Керри слегка подалась вперед, к нему навстречу. От нее пошла мощная волна. Лив видела, как Билла слегка качнуло.
- О, как-и-и-е люди! - протянула Керри низко и певуче.
- Привет, девочки! Как дела?
- Билл! Ну какие без тебя у нас могут быть дела? - Керри выразительно вздохнула на большой амплитуде.
Билл оценил. Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Лив почувствовала себя лишней. Она осторожно встала, намереваясь выйти.
- Лив, я вообще-то за тобой. Френк просил тебя зайти к нему. Тебе, Керри, я пришлю Хеллен.
- Он что, забирает меня до утра?
- Похоже, что так.
- Хорошо, Билл. Спасибо. Когда мне надо идти?
- Я не знаю. Он просто просил передать, что хочет тебя видеть.
- Понятно.
Лив пошла в гримерку. Там была куча народу. Девушки-стриптизерши приводили себя в боевую форму. Лив с досадой вышла. Она хотела немного побыть одна. Поднявшись на пару этажей, она оказалась в галерее, по периметру обрамлявшей небольшой внутренний дворик. Лив положила ладони на гладкие деревянные перила, закрыла глаза и вдохнула прохладный ночной воздух. Как хорошо! Даже голова стала меньше болеть и в глазах прояснилось.
Для ее визита Френк выбрал неудачный день. Но он же не знал, что накануне она в беспамятстве свалилась со стула и едва не улетела к звездам с балкона седьмого этажа. Не был он и в курсе причин столь неординарных событий. Зато он запросто может узнать их последствия. Лив снова почувствовала головокружение. И запах. Запах сигаретного дыма. Тяжелый горьковатый запах. Какая гадость! Откуда этот запах? Она никого не видела и не слышала, но сигаретный дым ощущала очень явственно.
Лив снова напряженно вгляделась в темноту. Господи, неужели она бредит? Неужели она так плоха, что... И вдруг она почувствовала. Кожей. Там, в темноте, на противоположной стороне галереи. Источник сигаретного дыма был там. Она ощутила там нечто. Лив слегка качнуло. Она снова ощутила слабость. Ей не было страшно, просто она чувствовала, как слабеет ее воля и нечто затягивает ее в темноту. Она уже собиралась идти туда, как вдруг вспомнила, что ее ждет Френк. Стряхнув оцепенение, Лив повернулась и, стараясь сохранять равновесие, вышла в коридор.
Френк ждал ее в своем кабинете. Едва она вошла, как он поспешил к ней навстречу.
- Лив, я рад, что вы откликнулись на мою просьбу! Знаете, мне показалось, что вам это тоже может быть интересно. Проходите. Присаживайтесь. Что будете пить? Я рекомендую вот этот коньяк. Ему сто лет! Подарок старого друга. Белый "Мартини"? Конечно, можно! Лив, дорогая, располагайтесь.
Лив присела в глубокое кресло, обитое коричневой кожей тонкой выделки. В этом кабинете она чувствовала себя очень комфортно. Если бы не головная боль, все было бы просто прекрасно. Она знала, что может не опасаться Френка. Напротив, в его обществе ей было удивительно легко.
В прошлый раз она была здесь неделю назад. Он пригласил ее посмотреть подлинник Ренуара, подаренный ему все тем же старым другом. Было видно, что Френк очень гордится подарком.
Лив хорошо знала это полотно. В коллекции живописи ее отца была неплохо выполненная копия с него. Лив было очень интересно взглянуть на подлинник. Да, как бы ни была хороша копия, оригинал есть оригинал! Лив замерла в немом восхищении, чем немало порадовала Френка. Он понял, что в живописи она разбирается, пожалуй, не хуже его. Он в ней не ошибся.
В прошлый раз Лив рассказала ему про отца. Он был страстным коллекционером картин. В его коллекции было полторы сотни полотен. Половина из них - подлинники. Лив росла среди этих картин и разговоров о художниках. Отец часто брал ее на вернисажи. Со многими современными художниками он был лично знаком, и они часто посещали их дом. В его коллекции было много картин с дарственными надписями. Отец научил ее понимать и ценить живопись, отличать настоящее искусство от подделок. После его смерти мать, выполняя его последнюю волю, отдала коллекцию в дар Национальному Музею искусств.
Френк был ошеломлен ее познаниями и безошибочным вкусом. Он, как и ее отец, был коллекционером картин. Но Лив рассказывала ему такое, о чем он и понятия не имел! А она пятилетним ребенком сидела на коленях у художника N, чьи картины сейчас стоят десятки тысяч, а другой, не менее известный художник NN подарил ей на рождество пару своих шедевров, которые находятся сейчас в Национальном Музее искусств.
Сегодня Френк хотел похвастаться ей копией Сезанна. Копия действительно была хороша. Лив так и сказала Френку. Она часто видела это полотно в каталогах и один раз подлинник на выставке в Лувре, куда ездила с отцом.
Френк был очень доволен ее оценкой. Им принесли закуски, но Лив не могла притронуться к еде. Только тут Френк заметил, что она очень бледна. Он заволновался, забросал ее вопросами. Лив постаралась его успокоить на этот счет, заверяя, что ему это только показалось и с ней все в порядке. Для пущей убедительности она одним махом осушила бокал "Мартини". Но Френка это не успокоило.
- Лив, немедленно отправляйтесь домой! Вы бледны, как смерть. Я не хочу потерять своего лучшего работника и самую очаровательную женщину, которую когда-либо знал. Может быть, вызвать врача?
- Нет, нет, мистер Олдмен. - Лив поняла, что внаглую врать бесполезно. - Просто я немного устала. Это пройдет. Честное слово!
- Сейчас я вызову своего шофера. Он отвезет вас, куда скажете.
- Мистер Олдмен, я вам очень благодарна, но сейчас я не могу уехать. Керри не справится одна.
- За Керри не волнуйтесь. Билл кого-нибудь пришлет ей в помощь, - сказал Френк, снимая телефонную трубку.
Лив мягким движением перехватила его руку.
- Френк, не надо, прошу вас! - Лив осеклась. - Простите, мистер Олдмен, я...
- Лив, не надо извиняться. Зовите меня Френком. Мне это очень приятно... Но почему не надо?
- Во-первых, потому, что я могу доехать сама, а во-вторых... Как вам объяснить? Понимаете, наверное, не часто официанток отвозят домой на машине босса и...
- Господи, Лив, это такая чушь!
- Для меня нет. Я не хочу лишних проблем. Спасибо, Френк, я очень ценю вашу заботу, но... нет.
- Хорошо, Лив, если вы настаиваете... Но только будьте осторожны. Вы действительно плохо выглядите. Если я могу чем-нибудь помочь...
- Нет, нет, Френк, спасибо. Вы уже помогли. Мне просто надо отдохнуть. Не беспокойтесь, все будет хорошо.
Френк проводил ее до двери.
- Счастливо, Лив. Ни о чем не беспокойтесь. Отдыхайте.
Лив вышла в коридор и прислонилась к стене. Силы покинули ее. Коридор, по которому надо было дойти до лестницы, ведущей в гримерку, показался ей бесконечным. Бокал, "Мартини", выпитый одним махом, был несомненно эффектным номером, но в сочетании с ее сотрясением мозга - почти смертельным.
Но не торчать же здесь до утра?! Лив собрала последние силы и попробовала отделиться от стены. Медленно, как эквилибрист на проволоке, раскачиваясь из стороны в сторону, периодически натыкаясь на стены, Лив пошла по коридору. Но чем дальше она шла, тем дальше от нее оказывалась спасительная дверь на лестницу, а коридор вдруг начал превращаться в лабиринт, загибаясь, то вправо, то влево.
Лив долго блуждала по этому лабиринту, но постоянно попадала в тупик. Господи, где же выход? И есть ли он? Лив кинуло в пот, перед глазами закружились разноцветные бабочки, стало трудно дышать. Она начала кричать, но никто ее не слышал, и она продолжала блуждать в заколдованном и страшном лабиринте, из которого не было выхода.
Но вот вдалеке она увидела людей. Она хотела крикнуть, но голоса уже не было. А люди то приближались к ней, то снова удалялись. Лив протягивала к ним руки, беззвучно кричала, заклиная их всеми святыми не покидать ее. И вдруг они услышали ее! Лив увидела, что они идут к ней! Сколько их было? Лив никак не могла сосчитать. Их количество постоянно менялось. То их было двое, то пятеро, то все они сливались в одного гигантского человека. Люди подошли и склонились над ней. Почему склонились? А! Наверное, она упала. Вернее, она сидела, привалившись к стене ужасного лабиринта.
Что они спрашивают? И что она им отвечает? Лив не могла этого понять. Сейчас ее занимало другое. Она снова ощутила странный запах. Горьковатый запах сигаретного дыма. Что-то знакомое... Или нет? Пожалуй, нет... Откуда она может знать этот запах? И как он может попасть в лабиринт?
Какие славные люди! Они взяли ее за руку и вывели из лабиринта! Лив вздохнула полной грудью. Как легко дышится! И ветерок, обвевающий ее, такой приятный! Лив взглянула на небо. Там были звезды. И они вновь подмигнули ей, как старой знакомой. Они о чем-то говорили ей. О чем? Лив не слышала, но поняла. Господи, ну о чем могут говорить звезды, выглядывая из таинственного бархата ночи? Все о том же! Они говорили ей о любви, вечной, как и они сами. Смешны-ые! Сейчас это совсем ни к чему. Сейчас ей было так хорошо и без любви! Она выбралась, наконец, из лабиринта и бешено мчится по ночным улицам навстречу солнцу! "Быстрее! Еще быстрее, я хочу успеть к восходу! Я хочу увидеть солнце!"
Глава 46.
Когда Лив открыла глаза, был уже полдень. Солнце светило ей в левый глаз. Она сладко потянулась в постели. Вставать не хотелось, и она решила еще немного подремать. Сквозь полуприкрытые веки она лениво обвела взглядом комнату и вдруг с ужасом открыла глаза. На потертом кресле, красиво переливаясь в солнечных лучах, лежало лиловое бархатное платье.
Лив села на кровати. Как оно сюда попало? Хотя это был, пожалуй, не самый трудный вопрос. Как попала сюда она?! А вот этого Лив совершенно не помнила.
Лив вскочила с кровати и лихорадочно принялась искать сумку. Ее не было. Выглянув в окно, Лив обнаружила, что и машины ее на стоянке тоже не видно. Ничего себе! А как же тогда она здесь оказалась? Ага! Видимо, ее кто-то привез. Кто?
Лив встала под холодный душ. Надо попытаться все вспомнить. Вчера у нее сильно болела и кружилась голова. Раз. Она периодически теряла сознание. (Вот черт!) Два. Она была у Френка, он показывал ей копию Сезана. Три. У Френка она пила "Мартини". (Идиотка!) Четыре. Он отпустил ее домой лечиться . Пять. Она отказалась от его машины. (Умница!) Шесть. Лив мысленно пробежала весь список. Что-то она упустила… Она не могла понять, что, но картина была неполная. Ладно, пока оставим, как есть.
Так, что дальше? А дальше... дальше ... А дальше - ничего! Ни-че-го-шень-ки! Дальше - белая страница. Или черная? Что было дальше, Лив не помнила.
Она вышла из душа и заварила крепкий кофе. Будем рассуждать логически. По всей видимости, выйдя от Френка, она потеряла сознание и кто-то из работников клуба отвез ее домой. Может быть, даже Керри. И все! Чего она так распсиховалась-то?!
Ну, конечно, это была Керри! (А кто же еще?) Она привезла ее в мотель, разула, раздела и спать уложила. Да, это было так! Немного странно, правда, что она не раздела ее там, в клубе. Ведь платья они должны оставлять у Лизы. И почему она не взяла ее сумку с документами, ключами... Кстати, о ключах. Интересно, как они вошли без ключей? Лив осмотрела замок. Никаких признаков насилия. Лив толкнула дверь. Она была заперта. И что самое интересное - со стороны комнаты!
Лив присела на корточки и сжала голову руками. От напряженных умственных усилий голова снова начинала болеть. Как Керри смогла выйти? Даже если допустить, что ключи она захватила из сумки Лив и вошли они без проблем, то как она могла выйти наружу, закрыв при этом дверь на защелку изнутри? Окно тоже было закрыто на щеколду. М-да-а... Может быть, она сама закрыла дверь после того, как Керри ушла?
Лив очень хотелось так думать. Но как быть с тем фактом, что до сегодняшней ночи защелка не работала? Лив неоднократно пыталась ее закрыть, но ей ни разу это не удавалось. Замок проворачивался и не закрывался. Поэтому Лив закрывалась на другой замок ключом. Сейчас замок, который закрывался ключом, был открыт, а тот, который не закрывался вообще - закрыт. Лив попыталась открыть его. С трудом, но ей это удалось. Попробовала снова закрыть - та же песня! Замок проворачивается и не закрывается. Как интере-е-есно!
Лив налила себе вторую чашку кофе. А вдруг это не Керри, а кто-то другой? Этот "другой" бездыханной подбирает ее в клубе, узнает ее адрес, без ключей открывает ее дом, раздевает ее, укладывает в постель и уходит.
Лив надеялась, что между двумя последними пунктами ее рассуждений ничего больше не происходило. Но как знать это наверняка? Она же ничего не помнит! По внутренним ощущениям и беглому наружному осмотру, похоже, действительно ничего больше не происходило. Но, учитывая то, как ловко "другой" обошелся с дверью... Ё-ё-ё…
Лив допивала кофе и решала, что ей делать. Надо бы ехать в клуб за сумкой и машиной. Но ее опередила Керри. Она прирулила в мотель на ее "Пежо", и Лив поняла, что самые худшие ее опасения оправдываются. Вчера это была не Керри. Это был "другой".
- Привет, подруга! Ну ты как, оклемалась cлегка? Вообще-то, выглядишь не очень. Или была бурная ночь?! - Керри понимающе подмигнула.
Лив опешила. Даже если и была, то Керри-то откуда это знает?! Ведь то, что произошло этой ночью, не знает даже она сама! Но Керри, видимо, как всегда, в курсе событий. Лив решила осторожно прощупать почву.
- Ночь как ночь. Не хуже и не лучше.
- А вот это ты зря! Я с ним не спала, врать не буду, но по отзывам он - ого-го! Просто супер!
Лив решила продолжить игру. Не мешало бы выяснить, кто же этот "ого-го!".
- Вранье! Ничего особенного. Абсолютно!
- Ничего особенного?!! Слушай, детка, а ты не больна часом? Или, может, ты фригидна от рождения? Хотя, постой… может, ты любишь женщин? – зажеманилась Керри.
- Нет, я люблю мужчин.
- Тогда я не пойму, почему ты так говоришь о Рино! Я всегда слышала о нем только хорошее. Ты первая, кого он не смог удовлетворить.
Ага! Значит, Рино. И этот Рино – «ого-го!». Что ж, для начала - неплохо. Идем дальше.
- Слушай, а кто он такой?
- Рино? Ну, во-первых, он - потрясающий мужик! Потрясающий! Во-вторых, говорят, что он племянник или приемный сын Гарри...
Причем тут Гарри?
- У-гу… А-а... Гарри - это кто?
- Ли-и-в, ты живешь в Ньюстоне и не знаешь, кто такой Гарри Донетти?! Это же "крестный"!
- Чей? Рино?
- Да, Лив, с головой у тебя пока еще проблемы. И серьезные… Гарри - "крестный отец"!
- … а Рино - его крестный сын. Понятно.
- Да не Рино! Вернее, Рино тоже! Тьфу, запутала меня совсем! Гарри - "крестный отец"! Фактический хозяин Ньюстона и окрестностей! А Рино - приемный сын или племянник. Кто как говорит. Поняла?
- Конечно! Что тут непонятного?
Классно, Лив! Оказывается, он еще и с мафией связан! И даже не последний человек там. Тебе везет, как всегда.
- Везет тебе на мужиков, Лив! То Чарли с корзиной роз! Теперь Рино! А тебе все не так, все не эдак! Тебе больше нравится туалеты мыть и с пробитой башкой ходить! И откуда ты взялась такая?!
- А откуда ты узнала, что он привез меня домой?
Керри присвистнула.
- Я узнала! Да весь "Мустанг" сегодня об этом только и говорит!
"Нормально! Весь "Мустанг" об этом говорит, а я об ЭТОМ и понятия не имею..."
- Керри, расскажи мне поподробнее, как было дело. Понимаешь,…э-э-э… у меня вчера голова... ну…
- Знаю, знаю, хотя голова у тебя всегда... Так вот, вы прошли через зал на стоянку. Слушай, это было что-то! Вы ТАК смотрелись! Представь: Рино, красивый, как бог, в черном костюме, и ты, такая сексапильная в своем лиловом платье и с распустившимися волосами. Отпад, мать твою! Все рты поразевали! От сцены отвернулись, хотя там Джина выпендривалась. Ты так жалась к нему, а он обнял тебя за талию одной рукой, а другой, как бульдозер, расчищал дорогу, отпихивая танцующих! Ну, блин, как в кино! А при выходе из клуба он взял тебя на руки, отнес в свой "Ягуар" и вы укатили в ночь! - Керри перевела дух. - Лив, ты знаешь, как я ненавижу всякие там сопли, но в тот момент у меня слезы на глазах выступили! Черт подери, бывает же такое!
Бывает. И не такое. Попробуем подвести итоги. Значит, он еще и "бог в черном костюме". Так-так... Лив не стала объяснять Керри, почему она "так жалась к нему". В противном случае она вообще не смогла бы идти. А при выходе из клуба она, похоже, совсем вырубилась и ему не оставалось ничего другого, как взять ее на руки и разыгрывать роль безумно влюбленного.
- Нет, Рино - роскошный мужик! Многие наши девицы влюблены в него по уши. Да что там наши! Половина баб Ньюстона сходит по нему с ума! Раньше он часто бывал в "Мустанге", а потом, говорят, порвал с Гарри и куда-то уехал. Там у него случилась жуткая история…
Это уже лирика. Ее можно опустить. Но все остальное - просто блеск! Жаль, что она отказалась от машины Френка. Проблем было бы меньше. Но что толку теперь об этом сожалеть?
- Лив, а как ты с ним познакомилась-то?
- А я с ним не знакомилась.
- Как это? Ведь вы с ним откуда-то шли, причем очень напоминая влюбленных.
- Он вывел меня из лабиринта.
- Из какого лабиринта?
- Что? А-а-а... Да неважно... Когда я вышла от Френка, мне стало плохо, а он помог мне дойти до...
- …ну да, до своей машины и увез тебя ночью в неизвестном направлении, хотя вы с ним совсем и не знакомы! Лив, не пудри мне мозги! Ты что, меня за дуру держишь?
- Керри, дура - это я. Полная кретинка! Законченная идиотка! Сумасшедшая в стадии обострения!
Лив обхватила голову руками и начала раскачиваться из стороны в сторону, сдавленно подвывая.
- Ну, Лив... Зачем ты так? Ты только не расстраивайся... И не слушай меня! Я иногда несу всякую чушь! Расслабься! Все хорошо! Ты закадрила классного парня...
- Никого я не кадрила, Керри! Я вообще не помню ни парня, ни того, что произошло! Понимаешь, не пом-ню! Ничего не помню! Ни-че-го!! Господи, да что же это такое!!!
Лив упала на кровать и в исступлении начала молотить кулаками подушку. Керри с ужасом наблюдала этот припадок. Она и представить себе не могла, что Лив способна на подобные страсти. Керри как зачарованная смотрела на грязноватые утиные перья, подхваченные легким игривым ветерком и весело летающие по комнате.
Керри опомнилась. Она подбежала к крану, набрала полный рот холодной воды и выплеснула ее на спину Лив. Лив громко взвыла и затихла. Она лежала ничком, уткнувшись головой в то, что пять минут назад было подушкой. Керри с тревогой смотрела на неподвижное тело подруги, боясь к нему прикоснуться. Собравшись с духом, она осторожно погладила Лив по голове. Лив открыла глаза.
- Как ты, Лив?
- Нормально... Принеси мне воды, пожалуйста.
- Сейчас, Лив, сейчас!
Лив залпом осушила стакан с водой и перевела дух.
- Может быть, вызвать врача? - ненавязчиво поинтересовалась Керри.
- Это не поможет. Извини, Керри, я, наверное, напугала тебя.
- Вовсе нет! Просто ты всегда такая спокойная, а тут... Я немного удивилась, и все. Нет, правда…
- Понимаешь, эта рана на голове... По всей видимости, у меня легкое сотрясение мозга, поэтому...
- Лив, тебе надо к врачу! Срочно! Я сама ненавижу врачей, но тут такой случай! Тебе надо лежать и не дергаться! И пить какие-нибудь таблетки. Ты же можешь упасть в обморок где угодно и когда угодно! Ты можешь напрочь вырубиться за рулем!
- Я знаю, Керри, но к врачу я не пойду. К тому же сегодня вечером мне надо на работу.
- Ты - точно чокнутая!
- Я знаю.
- Ну хоть сегодня не ходи туда, хотя бы один день! Ты же можешь заболеть, в конце концов!
- Этот день я уже использовала позавчера.
- Черт! Лив, иногда мне хочется тебя убить!
- Мне тоже…
Керри шумно выдохнула и пошла в ванную. Охладив лицо ледяной водой, она решительной походкой подошла к Лив.
- Слушай меня внимательно! Сегодня вечером я за тобой заеду, - молчи! - и отвезу тебя в твой поганый офис! Молчи! Обратно тебя отвезет Джефри, он давно на тебя глаз положил и не откажет. Ключи от твоей машины пока будут у меня. Не спорь! Как только вылечишь мозги, я верну их тебе.
Лив хотелось высказать Керри все, что она об этом думает, но у нее не было сил. Она снова упала на выпотрошенную подушку и закрыла глаза. Пусть делает что хочет, только отстанет от нее сейчас. Откуда-то издалека снова раздался голос Керри:
- Спи, Лив. Отдыхай. В полседьмого я заеду за тобой.
В полседьмого, так в полседьмого. Лив мгновенно отключилась. Она не слышала, как вышла Керри, не слышала, как она вошла шесть часов спустя.
Глава 47.
Керри с трудом удалось разбудить Лив. Она никак не хотела просыпаться. Керри сочла это хорошим признаком и сначала даже решила не продолжать своих попыток. Пусть поспит, ей сейчас это нужно. Но, с другой стороны, она же обещала доставить Лив на работу! Керри прекрасно знала, что Лив всегда держит слово и терпеть не может, когда кто-то поступает иначе. Нет, она не поймет ее благих намерений и наверняка закатит ей хороший скандал. Придется будить.
После нескольких массированных атак Керри Лив открыла глаза. Она явно плохо соображала, где она и кто перед ней. Керри на всякий случай решила представиться:
- Лив, это я, Керри! Лив, ты слышишь меня? Я - Керри! Ты в порядке?
- У-гу... в полном... Сколько времени? - взгляд Лив приобретал осмысленность.
- Без четверти семь. Может, все-таки не пойдешь сегодня на работу?
- Керри, давай не будем это обсуждать. Ладно?
- Ладно.
Через полчаса Лив была готова. Чувствовала она себя вполне сносно, в чем и пыталась убедить Керри. Но та была непреклонна. Усадив Лив в свою "Тойоту", Керри выехала со стоянки.
Около восьми они были около офиса "Информационных технологий". Керри уверенным шагом направилась внутрь. Кивнув Дэйву, она с деловым видом осведомилась у него, где Джефри. Дэйв по внутренней связи набрал его номер и дал трубку Керри.
- Джефри, привет, это Керри! Да, да! Я привезла Лив. Да не волнуйся ты, все нормально! Да! Она жива и почти здорова. Ты мог бы спуститься? Отлично! Ждем тебя.
Керри снова подошла к Лив.
- Что у вас тут случилось? Когда я сказала, что привезла тебя, он сам не свой стал. Заорал в трубку так, что я чуть не оглохла! "Что с ней? Как она?" Цирк просто! Или у тебя с ним...
- Керри, я тебя умоляю!
- Ладно, не стони! А вот и он, наш старый добрый Джефри!
- Добрый - это точно, но почему старый?! Привет! Лив, ну как ты?
- Привет, Джефри! Нормально.
- Вот от этого ее "нормально" на любой мой вопрос меня, Джефри, уже тошнит.
- Да, тяжело тебе, старушка. И все-таки, как ты, Лив?
- Да в порядке я, Джефри! Просто Керри почему-то захотелось поиграть в дочки-матери.
Керри чуть не задохнулась от возмущения.
- Почему-то?! Нет, ну смотри! А кто сегодня днем... - Керри натолкнулась на выразительный взгляд Лив и умолкла. Потом заговорила снова.
- Джефри, отвези ее сегодня домой. Ключи от ее машины пока будут у меня. Не знаю, почему, но мне не хотелось бы увидеть ее в кювете в сплющенной машине.
- Не волнуйся, Керри, я отвезу ее.
Керри повернулась и пошла к машине. Лив догнала ее и встала у нее на пути. Молча она прижалась лбом к плечу Керри.
- Керри, прости меня! Я неблагодарная свинья! Спасибо тебе. Я действительно не справилась бы одна ни вчера в "Мустанге", ни сегодня. Ты только не обижайся на меня... И ты очень нужна мне.
Керри шумно выдохнула.
- Ладно уж, подлиза! Иди. Чем ты берешь? Не знаю. Посмотришь на тебя - и правда, дура дурой! И послать тебя иногда хочется, куда только можно, со всеми твоими тайнами! Почему я до сих пор этого не сделала, ума не приложу! Черт знает что, вообще! Ну ладно, шагай, Джефри уже весь издергался.
Лив чмокнула ее в щеку и пошла к офису.
- Старушка Керри тебя любит, хотя, насколько я знаю, с ней трудно ужиться.
- Я тоже ее люблю, Джефри. Она настоящая. Знаешь, бывают люди настоящие, а бывают - нет. Керри - настоящая.
- А я?
- Похоже, да.
- То есть, ты в этом не уверена?
- Я тебя не так много знаю…
- Кто тебе мешает восполнить этот пробел?
- Джефри... Джефри, не надо.
- Хорошо. Но я хочу, чтобы ты знала, что такая возможность есть у тебя всегда.
- Я буду это помнить.
- Полы сегодня не мой, я сам помою. Просто пыль с полок вытри и все.
- Джефри, я так не...
- Это приказ! Увижу, что моешь полы, уволю! Ясно?
- Ясно.
Лив быстрым шагом направилась в раздевалку. Она не хотела сегодня встретить Джека.
Она не хотела его видеть! Лив неожиданно поймала себя на этой крамольной мысли. Она присела на скамейку, держа в руках только что снятую майку. Мысль была настолько крамольной и настолько неожиданной, что потрясла ее до глубины души. Лив не могла в это поверить! Она не хочет видеть Джека! Джека!!! Абсурд! Бред! И тем не менее, это было так.
Лив растерялась. Она совершенно не была к этому готова! "Что же теперь делать?.." Вопрос, как заевшая пластинка, крутился у нее в голове. Лишенная цели, к которой она так долго шла, которая составляла смысл ее жизни и была уже так близка, Лив повисла в воздухе.
Желание бороться до конца и добиться Джека любой ценой пару дней назад в очередной раз вытянуло ее из болота отчаяния. Почти невозможное признание самой себе, что Джек давно ее забыл и счастлив с Тиной, придавало этому желанию налет драматизма и азарта одновременно. Еще вчера Лив готова была бороться. Даже пошатнувшаяся вера в успех не казалась помехой.
Лив пыталась понять, почему же так случилось, что явилось причиной столь резкой перемены. Она старательно размышляла на эту тему, машинально вытирая пыль и вынося урны с бумагами, но ответ не приходил. И вдруг, когда она поливала слабый, чахнущий цветок на подоконнике, она поняла. Это - защитная реакция! Древний и могучий инстинкт самосохранения! У нее не осталось сил для борьбы и сильных желаний. Вот и все! Она устала бороться. Она устала ненавидеть. Она устала надеяться. Она устала страдать. А Джек - это страдание и боль. Потому, что он забыл ее. Потому, что он любит Тину. Потому, что для него она, Карен, умерла. Навсегда, а не на время, как ей казалось совсем недавно. Потому, что есть на свете то, что сильнее ее, что невозможно изменить, и над чем не властна ее железная воля. Время. Спокойное и бесстрастное, едва уловимое и вечное. Время...
Против времени у нее нет шансов. Особенно, если оно ушло. А ее время ушло. Ее незабываемое и бесконечно счастливое время, когда она была с Джеком.
Надо же, как интересно! Как все мудро устроено в этом мире… Лив не могла не восхититься. Ведь и правда, она несколько раз стояла у черты, за которой - небытие. Ей оставляли жизнь. Зачем? Неужели затем, чтобы страдать, чтобы вновь и вновь гоняться за призраком?!
"Джек, я люблю тебя. Я очень люблю тебя. Наверное, никогда еще я не любила тебя так, как сейчас". Лив как молитву повторяла эти фразы, за километр обходя аналитический отдел. Только в конце смены, когда в здании уже никого не было, она начала там уборку. Она старалась не смотреть на его стол и фотографии, аккуратно расставленные на нем. Нет, ей это не нужно. Она хочет жить. Пока непонятно, ради чего, но хочет. Честно говоря, ее саму удивляло это навязчивое желание жить. И при этом не страдать. Откуда и когда оно появилось, Лив не знала. Но оно было, и было сильным.
Но теперь ей снова придется искать смыл жизни. А как же? Как жить без смысла? Как она будет жить без непрерывной борьбы и преодоления препятствий? Она настолько к ним привыкла, что они почти стали сутью ее натуры. Неужели можно жить без борьбы и мучений?! Как раньше. Как тогда... Просто жить и радоваться солнцу, дождю или ветру? Радоваться улыбке случайного прохожего и чувствовать необъяснимое блаженство, согревая на груди бездомного котенка. И чтобы никуда не надо было спешить. Никого не надо было бояться. Ни от кого не надо было убегать. Даже от себя самой.
Она разучилась так жить. Она разучилась наслаждаться жизнью, каждым ее мгновением. Она забыла, как пахнет жизнь, какова она на вкус. Когда-то она очень хорошо это знала и даже порой рассказывала об этом Тине. А теперь вот и Тина может поведать ей много интересного о простом и вечном.
Как мудро все в этом мире. Как непостижимо и непредсказуемо. Как гармонично и упорядоченно. Может быть, именно в этом и состоит его прелесть?..
Лив услышала, что ее зовет Джефри. Она заторопилась выйти из отдела Джека. Она не хотела, чтобы Джефри снова обнаружил ее там.
Была уже половина двенадцатого и ее смена заканчивалась. Джефри доложил, что он все сделал, полы сверкают чистотой и он готов везти ее домой. Ей ничего не оставалось, как согласиться.
Глава 48.
На следующее утро Лив с утра пораньше отправилась к хозяевам своей будущей квартиры. Той, которая располагалась за квартал от дома Джека и имела выход в сад.
Надо было срочно покидать мотель. Во-первых, уже подходил день оплаты, на который она договорилась с хозяевами. Необходимую сумму она собрала. А во-вторых, после посещения ее жилища "потрясающим Рино", способным проходить сквозь стены и открывать двери без ключа, Лив почувствовала себя очень неуютно в этой убогой комнатенке с хлипкой и не всегда закрывающейся дверью.
При оформлении необходимых бумаг по аренде жилья опять всплыл вопрос о паспорте. Нотариус никак не хотел оформлять договор без паспорта Лив. Она вдохновенно врала, на ходу сочиняя истории, одну правдоподобней другой. Но все было тщетно. Молодой нотариус приятной наружности уперся рогом. Лив поняла, что, похоже, ей не видать премилой квартирки. "Господи, ты забрал у меня так много! Оставь мне хотя бы иллюзию благополучия. Я хочу именно этот дом! Оставь мне его, Господи..."
За Лив вступились хозяева квартиры. Их поджимало время, через неделю они улетали в Европу к детям, и искать нового арендатора им было просто некогда. И потом, Лив им понравилась. Даже без паспорта. Они почему-то сразу же прониклись к ней доверием и были уверены, что с ней можно иметь дело. Изрядно помотав всем троим нервы, нотариус, в конце концов, сдался. Договор был подписан, Лив отдала деньги и они поехали в ее будущий дом.
Миссис Дарси провела Лив по дому, показала, что где находится, рассказала, как ей звонить в Европу. Через несколько дней Лив могла переехать в свой новый дом. Хотя, конечно, "своим" его назвать было нельзя, это была всего лишь иллюзия, но она была гораздо ближе к понятию "мой дом", чем обшарпанная комнатка в мотеле.
Поскольку ключи от ее машины все еще были у Керри, Лив пошла пешком. Можно было взять такси, но ей хотелось пройтись. Чувствовала она себя неплохо. Голова немного болела, но тошноты почти не было и реальность вела себя вполне прилично.
Лив шла по бульвару и с удовольствием вдыхала пока еще прохладный воздух. Хорошо! Лив почувствовала, как по телу разливается что-то теплое и приятное и оно, тело, становится легким и послушным. Что-то давно забытое, почти неуловимое, окутало Лив мягкими волнами, приподняло и слегка закружило. Как хорошо! Она давно не испытывала этой пьянящей легкости и какой-то непонятной тихой радости. Это было так похоже на то, давнее, почти забытое, что она испугалась. Неужели это возможно? Сейчас?! Сейчас, когда она уничтожена, растоптана, раздавлена? Может быть, это следствие ее неудачного падения со стула? Какая разница, в конце концов? Лив не хотелось вдаваться в опасные подробности. Она просто шла по бульвару, в палисадниках опьяняюще пахли розы и ей почему-то, пусть на одно короткое мгновение, вдруг стало легко. Разве этого мало? Лив боялась спугнуть это удивительное состояние. Ведь неизвестно, когда оно придет снова. И придет ли вообще. Но все равно она была рада. Значит, это в принципе возможно! Значит, она не совсем безнадежна! Значит, и эту пугающую, звенящую, мертвую пустоту, неожиданно образовавшуюся вокруг нее, наверное, со временем можно чем-то заполнить. Осталось только понять, чем.
Она не заметила, как, плутая по улицам, она добрела до дома Джека. Был полдень. Джек должен был быть на работе, а Том - в школе. Лив не могла побороть желание немного побыть здесь. Она не знала, зачем. Ей просто хотелось побыть рядом с домом Джека и Тома.
Она зашла в знакомое кафе напротив и заказала кофе. Машинально листая меню, она вспомнила, как три месяца назад впервые сидела в этом маленьком кафе, вон за тем столиком, и с аппетитом уплетала сэндвич, запивая его джином с тоником. Она торопилась тогда. Торопилась навстречу тем, кого любила. Если бы она знала тогда... Господи, как она была наивна! Как верила в непогрешимость этого грешного мира и несокрушимость своей маленькой вселенной!
С тех пор прошла целая жизнь. И, наверное, даже не одна. За несколько месяцев, прошедших со дня ее последнего посещения этого кафе, Лив прожила и постигла больше, чем за всю свою прошлую жизнь. И что-то подсказывало ей, что это только начало, что ей еще много надо будет понять и многому научиться. Это не будет просто. Но это необходимо, чтобы жить дальше.
Допивая остывший кофе, Лив неожиданно услышала знакомый голос. Тина! Надо же, она до сих пор помнит ее голос и все его интонации! Кстати, он ей никогда не нравился, высокий и немного визгливый. Но Лив решила простить ей этот недостаток. Начинать надо с малого.
За соседним столиком расположилась целая компания детей, среди которых Лив увидела Тома. Она поспешила надеть темные очки. Ей не хотелось, чтобы он ее узнал. Да и с Тиной они уже встречались в тот памятный день, когда она, счастливо смеясь, выходила из двери аналитического отдела.
Они отмечали какое-то событие, кажется, успешную сдачу школьных экзаменов. Тина накупила детям колы, выпечки, мороженого, воздушной кукурузы и пиршество началось.
Лив смотрела на Тома сквозь затемненные стекла очков и не могла насмотреться. Она вдруг осознала, что совершенно не знает его, вот этого десятилетнего мальчугана, сидящего от нее на расстоянии вытянутой руки. Она не знает, чем он живет, чем дышит, она не знает его радостей и печалей, его друзей и врагов, его болезней и желаний. Она не знает о нем ничего! Кроме того, что он ее сын. Но и в этом она начала сомневаться.
Лив почувствовала, как легкость, дыхание которой она сумела уловить, идя по бульвару, стала медленно испаряться. А Тина знает ее сына! Но главное - ее сын знает Тину! И знает ее - как мать. А ее, Лив, он не помнит! Ему же было всего три года. Наверняка, не помнит он и того, что его маму звали Карен, а не Тина. Интересно, как она сможет ему доказать, что она его мать?! Она, а не Тина! Ведь даже если показать ему старые фотографии, на которых запечатлены счастливые Джек и Карен Трентон вместе с маленьким Томом, то это ничего не докажет. Карен Трентон совсем не похожа на Лив Шепард!
Лив допивала пятую чашку кофе, когда шумная компания собралась уходить. В кафе стало пусто. Так же пусто было и в душе Лив. Нет, наверное, никогда она не сможет смириться с Тиной. Если бы на ее месте была другая женщина, возможно, Лив было бы легче. Хотя, кто знает?
Глава 49.
Через неделю Лив переехала в свой новый дом. На следующий вечер она устроила новоселье, пригласив Керри и Джефри. На самом деле ей следовало мыть полы в "Информационных технологиях", но Джефри ради такого случая дал ей выходной. Сам он обещал приехать попозже.
Керри явилась с новым другом сердца, капитаном футбольного клуба Ньюстона. Было видно, что она гордится приобретением. Что и говорить, экземпляр был достойным, во всяком случае, внешне: двухметровый негр, заполнивший собой все пространство уютной кухни, с лысым черепом и неправдоподобно белыми вставными зубами. Красивый мужчина. Как раз в ее вкусе.
Вообще-то Лив приглашала только Керри. А теперь получится, что Керри со своим Миком, а Лив - с Джефри. Она совсем этого не хотела. Джефри явно был к ней неравнодушен, а Керри уверяла ее, что он влюблен по уши. Как бы то ни было, Лив не хотела менять дружеские отношения с Джефри на какие-либо еще. Ей это было не нужно. Так зачем давать человеку надежду? Ах, Керри, Керри... Неужели нельзя было предупредить заранее по поводу Мика? Тогда Лив не приглашала бы Джефри.
Джефри пришел около десяти и буквально минут через пятнадцать Керри заявила, что им с Миком надо срочно идти. Лив готова была убить ее на месте. В глубине души она понимала, что Керри делает это из лучших побуждений. Ведь она же ничего не знает. Лив вдруг с ужасом подумала, что могло бы быть, если бы Керри, не дай Бог, узнала ее тайну. Одно можно сказать точно - все было бы из лучших побуждений.
А Джефри был мил и обаятелен. Лив было с ним легко. На пару часов он сумел заполнить болезненную пустоту, образовавшуюся вокруг Лив в последние дни. И Лив была ему благодарна за это.
В полночь он ушел, и Лив осталась одна. Странно, но почему-то именно сейчас, после его признания, здесь, в этой красивой и уютной квартирке, ставшей ей домом, она остро почувствовала тоску и одиночество. Мучительную, необъяснимую тоску и отчаянное одиночество. Лив казалось, что она потеряла что-то очень важное, то, без чего она не знает, как жить дальше. Этим "что-то", похоже, была она сама. Она потеряла себя. Где и когда? Возможно, тогда, когда падала со стула на пороге аналитического отдела, а может быть, на балконе у Джефри. Да, наверное, на балконе. Наверное, тогда она все-таки улетела к звездам, а то, что осталось здесь - так, не пойми что. Жалкие остатки былого великолепия.
Лив совершенно не представляла, что делать дальше. Она уже не была уверена, что ей надо работать в "Информационных технологиях". Она не была уверена в том, что хочет и может видеть Джека. Она устала от мышиной возни в "Мустанге", от любопытства и зависти, ужасных головных болей и бессонницы. Ей вдруг захотелось бросить все к черту и уехать, куда глаза глядят! Все равно куда, лишь бы отсюда, от боли и крушения всех своих надежд.
Лив тихо засмеялась. Ну вот! Три месяца напряга в местном борделе, чтобы заработать денег на квартиру, и дикое желание сбежать из нее в первый же день, как она в нее въехала. Как так можно жить?!
Лив разобрала роскошную кровать в своей новой спальне и свернулась калачиком под одеялом. Почему же, почему ей так плохо сегодня? Почему так холодно? И почему текут эти противные слезы?
Наверное, зря она отпустила Джефри. Она видела, что он ловил каждый ее жест, лелея безумную надежду остаться. Да, она не хотела его. Ну и что? В последние семь лет она никого не хотела. С тех пор, как она сбежала от Алекса, у нее не было мужчины. В общем-то, ее это не особенно беспокоило. Она так уставала на работе, что сил едва хватало, чтобы доползти до кровати. Постоянные предложения переспать, исходившие от гостей "Мустанга", привычные сальные мужские взгляды и шутки, прокуренный воздух, пропитанный пряным запахом порока, доставали Лив до печенок. Нет, ни разу у нее не возникло ничего, даже отдаленно напоминающего интереса к мужчине.
Алекс... Он что-то крикнул ей вслед тогда... что-то похожее... что она никогда не сможет... никого не... Господи! Бред какой-то! Бред больного человека, которого бросает любимая женщина, предварительно едва не пристрелив! Бред. Просто ей никто не нужен, кроме Джека. Вот и все. Это же так просто! А Джек... А Джек почти уже ее. Она так думала. Совсем недавно.
На мгновение Лив представила себе результат своей победы в долгой и жестокой битве с судьбой: Джек - в ее постели! Сейчас, вот прямо здесь, рядом с ней на этой кровати! Они занимаются любовью, отдаваясь процессу со страстью и безрассудством. Как всегда. Как раньше...
Джека Лив представила легко. Джека в своей постели представить ей было несколько сложнее. А вот дальше - совсем сложно. Лив вдруг поняла, что она не помнит, как это было. Она не помнит Джека в своей постели. Она не помнит запаха его кожи, не помнит слова, которые он хрипловатым шепотом говорил, зарываясь губами в ее волосы, не помнит его рук, нежно и умело ласкающих ее грудь… Вернее, она никогда этого и не знала. Знала Карен. Знала и любила. "Но ты не Карен, детка! Карен умерла и тебе никогда не удастся воскресить ее! Той, которую он любил больше всего на свете, тебе не стать никогда! Прости, детка, но я не мог поступить иначе. Я слишком любил тебя... А... ты оказалась... найду тебя... Кассио уже... или убьет... ты выберешь... Лив... Лив, я не... Лив, ну почему... Лив, будь ты проклята!"
Лив проснулась от сильной головной боли. Выпила таблетку и снова легла. Какой мерзкий сон! Ей снился Алекс, он был здесь, в ее постели! Лив отодвинулась на самый краешек необъятной кровати и натянула одеяло до самых глаз. Спешно покинутый супруг не снился ей давно. Интересно, что бы это значило? Так... он что-то говорил ей, что-то очень важное. Но что? Она пыталась вспомнить и не могла.
Проворочавшись без толку часа два и осознав тщетность своих усилий выяснить цель ночного визита супруга, Лив выпила снотворное и провалилась в сон.
Утро было раннее и поэтому хмурое. Снотворного хватило ненадолго. Настроение - полный ноль. "Ну и черт с тобой!" - бодро сказала Лив неизвестно кому и пошла на кухню варить кофе.
Через полчаса она так же бодро впрыгнула в "Пежо" и рванула с места. Она выехала из города и понеслась по скоростной магистрали. Куда? Она сама не знала. Да это было и неважно. Под энергичную музыку качественного рока она рассекала пространство и ловила дикий кайф. Она всегда ловила кайф от быстрой езды. В этот час машин на дороге было немного, и Лив отводила душу по полной программе.
Изведя полбака бензина, она вернулась в Ньюстон. Непонятной утренней тревоги и след простыл, голова была пустая и светлая, кровь бурлила и пульсировала в каждой клеточке, бледность сменил здоровый румянец. Все классно!
Чтобы закрепить достигнутый успех, Лив решила прошвырнуться по магазинам. Она бесцельно бродила по дешевым забегаловкам, заглянула в пару дорогих бутиков, которые располагались на параллельной улице.
Душу приятно грела мысль, что она может позволить купить себе… ну, конечно, не все, что угодно, но многое. Хотя бы вот этот роскошный костюм от Версаче. Нет, пожалуй, не стоит, потому что не менее роскошный брючный костюм у нее уже есть, причем ни разу не надеванный. Или вот это голубое платье из органзы. Чудное, просто чудное платьице! Или... Так, а это что?
Взгляд Лив упал на длинное черное платье, надетое на белокурую куклу манекена. Простое черное платье из какой-то смешанной ткани с отливом. Лив назвала продавцу свой размер и попросила принести померить. В принципе она уже знала, что это то, что ей нужно. Просто жизненно необходимо! Она пока не могла понять, зачем, но твердо знала, что платье надо покупать.
Когда минут через пять она вышла из примерочной, продавщицы восхищенно закивали головами. Возможно, это отчасти объяснялось их профессиональными обязанностями, но то, как смотрели на нее парни из охраны, не оставляло сомнений в правильности выбора. Да, хороша! Чертовски хороша! Платье идеально сидело на фигуре, не скрывая ни малейшего изгиба, золотистые волосы эффектно оттенялись черной тканью.
Дома Лив снова облачилась в приобретение, подобрала обувь и аксессуары. Здорово! Она была довольна покупкой. Нельзя сказать, что ей совсем нечего было надеть. Еще три месяца назад, ожидая Джека из отпуска, она накупила себе массу красивых тряпок. Но... так ни разу и не надела их. Как-то незачем было.
Лив равнодушно перебирала дорогие ткани платьев и костюмов, висевших в гардеробе, тех, которые она купила ради своей безумной идеи. Они уже не грели ее. А черное платье грело! Она купила его для себя, просто потому, что оно ей понравилось и она сама себе в нем понравилась. Не кому-то, а самой себе! Нравиться самой себе, оказывается, так приятно! Раньше Лив это как-то не приходило в голову. Раньше она нещадно эксплуатировала свою красоту для того, чтобы добиться цели. Она хотела быть красивой только ради этого. И действительно, ее красота никогда не подводила ее. И Джек оценил ее.
А нравиться самой себе - это потрясающе! Лив упивалась новым, восхитительным ощущением. Оно нахлынуло так неожиданно. Интересно, с чего бы? Нет, черное платье - просто супер! Надо будет срочно придумать, куда его надеть.
Глава 50.
Вечером в "Мустанге" царила обычная атмосфера навязчивой роскоши и изысканного разврата. В костюмерной Керри, внимательно посмотрев на Лив, отметила, что она неплохо выглядит сегодня. Лив хотела любезно бросить: "Взаимно!", но, кинув взгляд на подругу, промолчала. Это было бы откровенным враньем. Выглядела Керри, мягко говоря, так себе. Тусклый цвет лица, синяки под глазами, слегка припухшие губы, сонный, невыразительный взгляд. "А наш Мик-то - орел!". Керри прочитала ее мысли.
- Да, Лив, мальчик - что надо! Знаешь, я многое повидала, но это - что-то!
- Я рада за тебя, дорогая.
- Да я просто...
Керри не успела закончить фразу, им надо было идти в зал. Лив с облегчением выдохнула. Снова слушать потрясающее подробности потрясающей ночи с потрясающим мужиком, которые случались у Керри с потрясающей периодичностью, Лив не хотелось. Честно говоря, она не понимала Керри. Вернее, понимала на уровне ума, но не чувствовала на уровне тела.
Последние семь лет ее жизни не вязались с тем восторгом, про который рассказывала Керри. Скорее наоборот. Вспоминая Алекса, Лив ощущала омерзение. А Джек... Джека она не помнила. То есть помнила, но... опять же умом. А Керри говорила совсем про другое… Наверное, это действительно здорово, если она так... Лив не успела закончить рассуждения, так как они уже поднялись в зал.
Пару часов Лив и Керри не особенно напрягались, а вот к полуночи работа закипела. Лив была на кухне, делая очередной заказ шеф-повару, как вдруг ее куда-то потащила Керри.
- Да отпусти ты меня, руку сломаешь, - Лив попыталась вырваться.
- Слу-у-шай, он снова пришел! Сама видела! А говорят, он лет сто сюда не захаживал!
- Кто пришел? Мик?
- Какой Мик? Какой Мик, Лив?! Рино! Рино пришел!!
- Ну и что? Пришел и пришел.
- Как что?! После той истории с Сандрой... Я тебе не рассказывала? Ну потом... Ой, не могу! Прямо как Чингачгук, засел за пальму, думает, так его никто не заметит! Ха! Его-то!
- Керри, мне надо идти. Меня клиент ждет.
- Подождет! Кстати, сидит он в нашей бильярдной, хотя раньше, Мерри говорила, он любил сидеть около сцены, у правой колонны. И, сдается мне, Лив, что не просто так заглянул к нам мистер Донетти. Ой, не просто! Понимаешь?!
- Нет. Пусти, меня!
Лив оттолкнула Керри и вернулась на кухню. Заказ был уже готов. Поставив закуски на серебряный поднос, Лив вошла в зал. Она старалась не смотреть в направлении пальмы. Но, как назло, столик, куда она направлялась, находился как раз рядом с ней. Ну и ладно! Почему это должно ее волновать?
Она повернулась спиной к пальме и начала расставлять блюда перед гостями за столиком. Это были ее постоянные клиенты, оставляющие ей огромные чаевые. Как обычно, Дик подарил ей роскошную красную розу, а Боб напомнил, что готов ждать ее вечно. Лив что-то игриво отвечала им, все время чувствуя тягучий, пряный запах сигары у себя за спиной. И что-то еще, чему она не могла дать название, но что заставило чуть дрогнуть ее руку, принимающую розу от Дика.
Лив отошла за ширму и сквозь маленькую дырочку в ней оглядела зал бильярдной. По уговору с Керри правая сторона зала была закреплена за Лив. Именно там и сидел ее недавний... Лив даже не знала, как его назвать. Спаситель? По идее, да. Но ей почему-то не хотелось так его называть. Не хотелось, и все! (Спаситель, блин!) И только он один еще не был обслужен.
- Ну и долго ты собираешься здесь сидеть? Разве тебя не ждут клиенты? - Керри насмешливо смотрела, как Лив, застигнутая врасплох за подглядыванием, отчаянно ищет подходящий ответ. - Нет, милочка, сегодня я не намерена работать за тебя. И не надейся! Шагай, шагай, детка, клиент ждет! И с нетерпением!
Лив вдруг захотелось врезать Керри хорошую затрещину. Господи, да с чего она так завелась-то? Лив залпом выпила стакан холодной воды и с дежурной улыбкой выплыла в зал.
Но почему-то сегодня ее знаменитая улыбка плохо держалась на губах. Лив не могла понять, что происходит. Почему ее бьет дрожь и потеют ладони. Она просто идет к очередному клиенту. И все! А то, что он отвез ее домой той злополучной ночью, так это же прекрасно! Она заодно и поблагодарит его за столь благородный поступок. Все o"key, Лив! Выше голову, девочка!
Он сидел за столиком и с интересом наблюдал за партией бильярда за ближайшим столом. Когда Лив, мило улыбаясь, произнесла необходимую приветственную чушь, он спокойно посмотрел ей прямо в глаза.
- Я рад, что вы, наконец, решились, ко мне подойти.
На мгновение Лив потеряла дар речи. Какая наглость! Да, кем он мнит себя, черт возьми?! И совсем непрофессионально ответила:
- Вы себя переоцениваете. И очень.
- Ничуть. И вы это знаете.
У него черные глаза. Лив никогда не видела таких глаз. Лив смотрела в них и чувствовала, как у нее начинает кружиться голова. Боже, этого еще не хватало! "Кстати, а что я знаю?.."
- Я слушаю вас. Что будете пить?
Он заказал разбавленный джин и баранину, приготовленную на углях. "Я бы не сказала, что ваш вкус, мистер, отличается изысканностью!" - с удовольствием отметила Лив.
Когда началась программа, народ потянулся к сцене. Бильярдная слегка опустела. Краем глаза Лив заметила, что Рино остался и разыгрывает партию в бильярд с каким-то ковбойского вида парнем. Вокруг их стола собралась публика.
Парень проигрывал, нервничал, кипятился. Рино был спокоен и невозмутим. Он обыграл его почти всухую, легко и изящно. Зрители выражали свой восторг, хлопали Рино по плечу и предлагали выпить. Парень чуть не плакал от досады, а наш герой, окруженный свитой, вальяжно уселся за стойку бара.
Лив заметила, что у Рино здесь много знакомых, многие просто подходили к нему поздороваться и перекинуться парой фраз. Популярная личность. Лив не могла этого не отметить. Подумаешь, ей-то что?
Зазвучала знакомая томная музыка и под приветственные крики почитателей на сцену выплыла Николь, знаменуя начало стриптиза. Компания, расположившая в баре бильярдной, резво снялась с места и двинулась к сцене. По дороге Рино без конца жали руки, улыбались, хлопали по плечу и говорили какие-то слова. Его просто разрывали на части, приглашая то за один, то за другой столик.
Он выбрал стол, ближайший к сцене. Удобно расположившись в низком кресле, потягивая что-то из высокого бокала и перекидываясь шутками с друзьями, он с видимым удовольствием поглядывал на сцену.
Девицы старались на полную катушку. Слух о том, что Рино Донетти снова заглянул на огонек, с быстротой молнии облетела "Мустанг". Народ пришел в волнение. Волновались все: и администрация, и простые служащие, особенно женского пола, и публика.
Майкл Фриш старался быть спокойным, но это ему плохо удавалось. Дело в том, что обычно визиты Рино предвосхищали появление Гарри Донетти, что всегда было связано с определенным риском. Конечно, Гарри никогда не отличался скупостью и давал возможность своим людям слегка приворовывать. Но в меру! А доходы Майкла в последнее время очень уж возросли. Просто до неприличия. Френк не раз предупреждал его, что это чревато. Но Майкл не принимал во внимание слова патрона, и его счет в банке стремительно возрастал. Если Гарри вдруг придет в голову поинтересоваться финансовыми делами клуба, то могут всплыть некоторые неувязочки в бумагах и весьма приличные суммы, которые по каким-то причинам Гарри ежемесячно недополучал от своего лучшего заведения в городе. Ах, черт! Принесла нелегкая! Как всегда вовремя!
Впрочем, Майкл всегда не любил Рино. Он не мог ему простить стабильного успеха у женщин. Причем у всех, начиная с жен членов городского парламента и заканчивая уличными проститутками. Девицы "Мустанга" просто наизнанку перед ним выворачивались. Они готовы были снять перед ним не только одежду, но и кожу. Совершенно бесплатно.
Майкла это всегда доставало. Хотя доставало его не только это. В Рино его бесило все: и его удачливость, и богатство, и положение, и дьявольское обаяние. Но успех у женщин! Это был удар ниже пояса в прямом смысле слова, поскольку себя Майкл считал непревзойденным любовником. В его коллекции значились лучшие женщины города. Кроме одной. Но это пока. Так вот, стоило Рино Донетти появиться в Ньстоне, как все мало-мальски приличные бабы готовы были перегрызть друг другу глотки, лишь бы оказаться в его постели!
Когда несколько дней назад Майкл увидел, как легко и непринужденно Рино под восхищенные взгляды публики уводит из ресторана Лив, которая буквально повисла на его руке, Майкл пришел в бешенство. "Ах, дрянь! Корчит из себя недотрогу и дает снять себя, как последнюю шлюху! Впрочем, она и есть шлюха, как и все остальные. Что ж, девочка, похоже, пришло время нам познакомиться поближе".
Теперь Майкл был уверен, что очень скоро эта жемчужина украсит его коллекцию. Это был вопрос чести. А в вопросах чести Майкл был весьма щепетилен.
На сцене заканчивала выступление Джина. Она, как звезда, всегда выступала последней, завершая действо. Сегодня она была в ударе. На последних аккордах Джина, сбросившая с себя практически все, за исключением крошечных трусиков, нарушая все правила, буквально прыгнула на руки Рино, стоящему почти вплотную к сцене. Номер был столь эффектен, что публика разразилась диким свистом, гиканьем, улюлюканьем и аплодисментами! А Джина, обвив Рино роскошными руками и не менее роскошными ногами, слилась с ним в страстном объятии.
Лив, издали наблюдавшая эту сцену, была шокирована. Боже, какая пошлость! И этому человеку несколько дней назад ей пришлось доверить свою жизнь... Теперь понятно, почему ей сегодня так игриво подмигнул охранник у входа и как бы невзначай положил руку на бедро обычно корректный с ней Джон Хьюстон. Еще бы!
Лив готова была укусить себя за нос. Тысяча чертей! Ее репутация женщины, которую нельзя купить ни за какие деньги, репутация, которую она так долго и трудно завоевывала в этом борделе и которую она, наконец, завоевала, полетела к дьяволу! Только потому, что ее один раз увидели идущей под руку с этим Рино! "Я убью его!" Теперь получалось, что и ее можно купить, как любую женщину в этом заведении. Разница лишь в цене. А то, что мистер Донетти отнюдь не беден, ни для кого не секрет. "Убью!!!"
Глава 51.
Две недели Рино Донетти регулярно захаживал в "Мустанг". А Керри добросовестно выкладывала Лив последние новости и разные интересные истории из жизни неотразимого Рино. Все это лилось из нее, как из рога изобилия. Вскоре Лив уже знала, что наш герой переспал с половиной женщин Ньюстона и окрестностей, что в прошлом он был офицером какого-то специального секретного подразделения военно-морских сил, что у него была какая-то жуткая трагедия, что в последнее время у него сильно осложнились отношения с Гарри, потому что Рино посылает к черту все предложения Гарри заняться, наконец, делами, а Гарри мечтает сделать его наследником своей империи, что...
Эти излияния очень утомляли Лив. Она пыталась объяснить Керри, что ей, в общем-то, это не особенно интересно, но Керри с упорством маньяка продолжала грузить ее информацией. Пару раз Лив прямым текстом указывала Керри на дверь, ссылаясь на дикую усталость.
Впрочем, если она и лукавила, то не сильно. Она действительно безумно устала в последнее время. Устало все: и тело, и разум, и душа. Все вместе и сразу. Все эти составляющие ее организма перестали работать слаженно, как единый механизм. Они работали, но сами по себе, отвечая собственным интересам, и совсем не учитывали интересы соседей. Лив казалось, что она сбилась с дороги и блуждает в темноте. Она не знала, куда идти дальше, где выход. Она чувствовала, что он где-то рядом, совсем близко. Но где?! Это сводило ее с ума.
В "Информационных технологиях" все было по-прежнему: влюбленный взгляд Джефри, тошнота от хлорки и вздрагивание всем телом при каждом открытии дверей в аналитический отдел.
Лив задавала себе вопрос, зачем она сюда приходит. Раньше было понятно - она хотела видеть Джека и... Что конкретно следовало за "и...", Лив точно не знала никогда. Она просто хотела видеть Джека. Что ж, теперь она может лицезреть его регулярно. Дальше что?
Самое смешное, что и это ей уже не очень нужно. Видеть Джека и знать, что он давно забыл Карен, что он любит Тину и по-настоящему счастлив с ней? Нет, это ей не нужно. Тогда зачем она приходит сюда? Что ее держит здесь? Лив не могла ответить. Она лишь чувствовала, что есть что-то такое, что пока не дает ей уйти, и что если она уйдет сейчас, не разобравшись, что именно заставляет ее приходить сюда, это будет мучить ее всю жизнь. Надо подождать. Но чего? Чего?
Какое счастье, что Керри сегодня с Миком. А то бы опять приехала перед работой и Лив снова пришлось бы слушать истории из жизни замечательных людей. Почему это так ее раздражает? Да, она устала, очень устала. Нервы - ни к черту! Отвратительный аппетит, постоянное раздражение и бессонница. Последние пару недель засыпала она только со снотворным. Господи, да что же с ней такое?
Лив поймала себя на мысли, что в "Мустанг" ей тоже идти не хочется. Не хочется, и все. А хочется лечь, и чтобы никто не трогал ее руками, чтобы никому не надо было улыбаться, когда на душе так пусто и тягостно, чтобы не надо... "Господи, помоги мне! Что мне делать, Господи? Я совсем запуталась..."
Тревожил Лив и Майкл Фриш. Прошлой ночью она поймала на себе его взгляд, тяжелый и пристальный. Там сквозило горячее желание и... и пугающий холод одновременно. Поймав этот взгляд, Лив внутренне содрогнулась. Что она делала в тот момент? А... подошла к... ну да - к Рино, неся на подносе заказанный джин. Он взял стакан и, глядя на нее сквозь ресницы, начал медленно пить. А она стояла, как дура, не в силах оторвать взгляда от столь захватывающего зрелища. Да, именно в тот момент, как будто почувствовав, она взглянула чуть левее. Там, в небольшой нише, стоял Майкл и наблюдал за ней.
Лив поежилась. А может быть, ей показалось? Может быть, она драматизирует ситуацию? Да наверняка! Это просто расстроенные нервы! Ладно, надо собираться.
В ванной, после душа, Лив внимательно посмотрела в зеркало. Очень красива. Раньше, когда она жила у Алекса, ей все же чего-то не хватало. В лице, взгляде, повороте головы, походке… Чего-то очень важного. Теперь это появилось. Нечто. То, что делало ее живой, реальной и еще более красивой. Боль… Печаль, тихая и никуда не уходящая. Она поселилась там, в самой глубине зеленых глаз. Сейчас Лив видела ее очень отчетливо. Она подмигнула ей: "Привет, подруга! Ты… надолго ко мне?" Печаль тоже подмигнула ей и, взмахнув лиловым хвостом, нырнула в соленые зеленые волны...
"А он действительно красив…". Лив смутилась. Какая нелепая мысль! Она быстро вытерлась махровым полотенцем и пошла на кухню варить кофе. "…причем не слащавой красотой рекламного мальчика с картинки, а... той настоящей мужской красотой, которая..." Так, стоп! Стоп... Не надо, Лив... Не надо будить зверя... Ведь он может проснуться. "Правда?! А... а как это? Как он просыпается?.."
Глава 52.
В этот вечер в "Мустанге" был полный аншлаг. Народ отмечал день рождения Чарли О"Нилла. Были приглашены уважаемые в городе люди с женами и подругами. Чарли не поскупился: еды и питья было вволю. Гости отрывались по полной программе. Специально для юбиляра была составлена шоу-программа из его любимых номеров, а танцовщиц-стриптизерш для своего вечера Чарли отобрал лично. Также по личной просьбе Чарли Лив работала сегодня в основном зале ресторана, где проходило торжество.
Работы у нее было много. Гости подъезжали и подъезжали. Всех надо было разместить, накормить и, главное, напоить.
К полуночи приехал Рино. Его появление было встречено бурными возгласами приветствия. После обниманий по крайней мере с половиной гостей обоего пола Рино увлек в сторону виновника торжества и что-то вложил ему в руку. Чарли издал короткий вопль и начал мять Рино в объятиях. Потом он возвратился к гостям, торжественно неся перед собой подарок.
Лив находилась недалеко и краем глаза заметила, что это был не то нож, не то кинжал. Она не очень разбиралась в холодном оружии, но то, что вещь старинная и ценная, определила сразу. Чарли радовался подарку искренне и шумно, как ребенок.
Лив собирала грязную посуду со столов, когда услышала голос, низкий и чуть насмешливый:
- Добрый вечер. Я вижу, Чарли собрал у себя наши лучшие силы.
Лив только кивнула в ответ. Ее снова обдало волной пряного запаха сигары и ... и чем-то еще. Ей вдруг стало душно. "Наверное, у меня аллергия на этот отвратительный запах". Она старалась сосредоточиться и полностью отдаться процессу уборки со столов грязной посуды. Почему-то сегодня эта несложная работа давалась ей с трудом. Вдобавок ко всему стала кружиться голова и подрагивать руки.
Лив предпринимала титанические усилия успокоиться. Но чем больше она старалась привести себя в чувство, тем хуже это получалось. Движения оставались скованными, становясь все более неловкими, голова кружилась все сильнее. И вдруг тарелка, выскользнув из ее рук, со звоном упала на пол и разлетелась на множество мелких осколков.
От неожиданности все замерли. Лив стояла, не смея пошевелиться. Это был серьезный прокол. С ней такое случилось впервые. Лив казалось, что она сейчас упадет, перед глазами закружились сотни разноцветных бабочек. Откуда-то издалека она услышала знакомый голос:
- Не волнуйтесь, ничего страшного не произошло. Сядьте, вот сюда. Билл, пришли кого-нибудь убрать осколки! Друзья, праздник продолжается! Тони, сыграй-ка что-нибудь повеселее, ну, из старого. Давай, старина! Друзья, танцуют все!
Тони кивнул своим музыкантам и зал наполнили ритмичные, зажигательные звуки латиноамериканской самбы. Публика повалила на танцевальную площадку.
А Лив, присев на краешек стула, боялась сделать еще хоть одно движение. На нее волной накатили слабость и оцепенение. Она понимала, что надо встать и идти, что у нее куча дел, надо убирать со столов закуски и подавать горячее. Но встать она не могла. Она чувствовала, что если оторвется от стула, то упадет и наломает таких дров, что мало не покажется. "Господи, прошу тебя..."
- Вам лучше? Да-а... По-моему, не очень. Давайте, я помогу вам.
- Нет!!!
Лив услышала свой крик.
- Да я просто хотел довести вас до кухни. Ведь сама вы не дойдете.
Самое обидное, что он был прав. Лив готова была заплакать, закричать, провалиться сквозь землю, умереть, все, что угодно! - лишь бы как-то выйти из того дурацкого положения, в которое она в очередной раз попала.
Почему он? Почему опять он?! Других нет, что ли?! Навязался на ее шею!!
- Так, вставайте! Держите меня за шею. Давайте руку. Мы идем танцевать. Ничего не бойтесь. Вставайте!
Он подал ей руку.
- Я не могу танцевать с... гостями... Нам это запрещено...
"А с тобой я не стала бы танцевать, даже если бы от этого зависела моя жизнь!"
- Со мной можно, а сейчас даже нужно. Вставайте, я помогу вам.
Мягко, но настойчиво он потянул ее за руку. Лив поняла, что надо подчиниться. Вырываться и устраивать сцену ей не хотелось. На них и так поглядывали с нескрываемым любопытством.
Рино вывел ее на середину зала. Как по заказу, зазвучала красивая романтичная баллада. Он обнял ее за талию, а она положила руку ему на плечо. Медленно они начали покачиваться в такт музыки.
Лив вдруг ощутила удивительный покой. Она перестала дрожать, движения снова стали плавными и грациозными, голова почти прошла, вот только слабость… Какая-то странная слабость… Но в его руках и это почему-то не страшно. И запах его сигар в принципе не такой уж и противный. Лив поймала себя на мысли, что так хорошо, как сейчас, ей не было уже давно. Она ощущала это всем своим существом, каждой клеточкой… "Как странно..." А музыка играла и играла…
Вдруг Лив дернулась всем телом и судорожно вцепилась в его руку. Рино посмотрел ей в глаза.
- Что случилось? Вам плохо?
Лив молчала, затравленно глядя куда-то в сторону. Он быстро посмотрел по направлению ее взгляда.
- Это всего лишь Майкл. Я же сказал, ничего не бойтесь, я все улажу. Ну, не дрожите так! Вы мне не верите?
- Прошу, прошу вас, отпустите меня! Ради Бога! Мне надо идти, я должна, понимаете?
- Хорошо, пойдемте.
Он взял ее под локоть, и они направились к служебному помещению. За маленькой ширмой Рино усадил ее на стул.
- Ну, как вы?
- Спасибо, я в порядке. Извините, что так получилось...
- Да все нормально. Не переживайте, все будет хорошо.
Он отошел. Оглядевшись по сторонам, Лив плеснула себе немного коньяка из ближайшей бутылки. Она знала, что делать это категорически запрещено, но в противном случае она так и останется сидеть на этом стуле за ширмой. Сегодня она и так уже нарушила столько неписаных правил, что... Эх, будь что будет! Она быстро махнула рюмку, даже не поморщившись.
Вот и славно! Тепло приятно разливалось по телу. Действительно, чего она так испугалась Майкла? Ну смотрел и смотрел. Подумаешь! У него работа такая - за всем смотреть. Нервы, нервы, Лив, у тебя совсем разболтались! Мерещится Бог знает что! Ну, ладно, пора приниматься за работу.
Лив развила бурную деятельность, пытаясь наверстать упущенное. Грязная посуда из-под закусок была уже убрана другими официантками, поэтому Лив начала разносить горячее.
Вернувшись в зал с очередной порцией тарелок, наполненных телячьей вырезкой под грибным соусом, она заметила, что Рино танцует с какой-то смазливой длинноногой девицей. Этот факт ее почему-то расстроил.
Вернувшись за ширму, Лив решала, не выпить ли еще. Пить так пить, в конце концов! Но тут прискакала Керри.
- Лив, ты чего такая мрачная? Это после всего-то!
- Чего "всего", Керри?
- Ну ты даешь, мать! Да он ради тебя всех на уши поставил! Билл, убери, Тони, сыграй, друзья, танцуйте, только не смущайте девочку, сам вокруг тебя козликом прыгал!
- Ну да, конечно, ради меня! Ради Чарли! А что касается козлика... Взгляни-ка, по-моему, сейчас он прыгает с не меньшим энтузиазмом перед какой-то...!
- А что ты хочешь, дорогая моя! Я видела, как ты его отшивала! Ты что же думаешь, он скучать будет, что ли? Нет, Лив...
- Хватит, Керри, мне надо работать! Мне наплевать, что ты об этом думаешь! Мне наплевать, перед кем он там прыгает! Мне вообще на все на-пле-вать! Ясно?!
- Да ясно, ясно… Не кипятись. Запал он на тебя, поверь старой...
- Керри, катись ты знаешь куда?!!
Дверь на кухню, за которой скрылась Лив, с грохотом закрылась. Послав Керри так далеко, как могла, Лив снова включилась в работу. Она расставляла на подносе красиво уложенные кушанья, пытаясь проглотить ком, который неожиданно подкатил к горлу, мешая дышать, как вдруг кто-то взял ее за локоть. Майкл! Лив непроизвольно отдернула руку.
- Простите, Лив, я напугал вас. Не волнуйтесь, я просто пришел передать вам просьбу Френка. Он хотел бы вас видеть сегодня у себя. Скажем, минут через пятнадцать.
- Да, но...
- Вас заменит Керри. Она уже в курсе.
- Хорошо.
"Может быть, это и к лучшему". С Френком ей всегда было легко и спокойно. Он ничего не требовал от нее, всегда был корректен и даже заботлив. Она приезжала бы к нему и в свободное время, просто так поболтать о картинах, посетить вернисаж, выпить отменного вина. Но он никогда не злоупотреблял ее временем. Все эти приятные моменты случались всегда в ее рабочее время в клубе. Незаметно для себя Лив очень привязалась к Френку и относилась к нему с большой симпатией и нежностью.
Естественно, ни у кого не возникало сомнения, что они - любовники. Кроме Майкла и Керри. Только они знали, что это не так. А Лив и не пыталась никого разубеждать. Зачем? Ей все равно не поверят.
Лив уже предвкушала несколько приятных часов в обществе пожилого джентльмена, обожающего картины, какой-нибудь очередной шедевр, который ему достали его таинственные друзья, несколько сентиментальных историй из его богатого прошлого... Да, сегодня это к лучшему. Френк всегда действовал на нее успокаивающе.
Глава 53.
На сцене началась программа со стриптизом, составленная из любимых номеров Чарли. Кивнув Керри, Лив пошла через зал к незаметной дверце, ведущей в личные апартаменты Френка.
Что-то заставило ее обернуться. Взгляд! Она почувствовала его. Острый, напряженный взгляд Рино из-под густых черных ресниц, который сопровождал ее до двери.
Она постучала в кабинет Френка. Ей никто не ответил. "Наверное, не слышит". Лив постучала сильнее, но и на этот раз Френк не откликнулся. "Наверное, вышел".
Лив приоткрыла дверь. Кабинет босса был пуст. Лив вошла. Что ж, у нее есть время немного прийти в себя от сегодняшней нервотрёпки. Неплохо, конечно, было бы чего-нибудь выпить. Лив прошла к низкому стеклянному столику, на котором стояли красивые бутылки, и в нерешительности остановилась. Вряд ли Френк будет возражать, если она немного похозяйничает в его кабинете, но все же как-то неудобно.
После некоторых раздумий Лив решила действовать. Она считала, что имеет на это право. Она налила немного ароматной жидкости, оказавшейся французским коньяком, в широкий бокал и сделала небольшой глоток. О, блаженство! Ей стало тепло и уютно в просторном, роскошно отделанном кабинете босса, напоминающем картинную галерею. Это единственное место в клубе, где она могла расслабиться. Интересно, куда же все-таки запропастился Френк? Он всегда пунктуален.
Лив в который раз любовалась замечательной копией Матисса, как вдруг ее рука, державшая бокал с остатками коньяка, дрогнула. Черт! А ведь Френк и не придет! По той простой причине, что его нет сегодня в клубе. Она вспомнила, как позавчера он говорил это Биллу и просил проследить, чтобы в его отсутствие все было o"key. Все-таки юбилей Чарли.
Лив поставила бокал на стол. Так. Тогда что же это значит? Почему Майкл сказал, что Френк... Майкл... "Боже... Нет!!!" Она резко развернулась и побежала к двери. Как раз в этот момент она отворилась, и Лив оказалась в цепких руках Майкла.
- О, Лив! Я польщен!
Как птица, попавшая в силки, Лив билась в его руках, отчаянно пытаясь вырваться. Она смертельно испугалась. Чутье подсказывало ей, что то, чего она боялась с первых дней работы в клубе, сегодня случится. Она поняла это. Господи, ну как можно было так глупо попасться?! Ведь она же видела его взгляд! Чувствовала угрозу и опасность, исходящую от него! И все же дала себя одурачить!
- Пусти! Пусти меня, ублюдок! Не смей меня трогать...
Наконец она добралась до его лица. Она слышала, как он взвыл. А потом увидела яркие искры перед глазами, и наступила темнота.
Очнулась она от боли. Дико болела голова и правый глаз не хотел открываться. Сама она в разорванном платье лежала на симпатичном низком диванчике в несимпатичной позе, а Майкл, грязно ругаясь, пытался расстегнуть молнию на брюках. Собрав все силы, Лив отпихнула его ногой и, вскочив, заметалась по кабинету. Дверь в коридор была заперта. Лив судорожно дергала ее, но это было бесполезно.
Майкл снова настиг ее и снова ударил. Лив задохнулась, согнулась пополам, но каким-то чудом удержалась на ногах. Она поняла, что еще одного удара она не выдержит.
Мысли в больной голове проносились с бешеной скоростью. Вернее, не мысли, а одна единственная мысль, носившаяся по кругу, - где выход? Где он?! Лив помнила, что Френк говорил ей, что из кабинета есть потайная дверца, ведущая к черному ходу. Где, где эта дверца? Рядом с какой-то картиной. Господи, но с какой?!
Майкл снова почти настиг ее. Длинное узкое платье и высокие каблуки ужасно мешали, но Лив успела увернуться от летящего ей в голову кулака. Где же, где же дверь?! Лив судорожно переводила взгляд от одной картины к другой. Так, не то! И это не то! И это!! Стоп! "Восход солнца"! Да!!! Доверившись чутью, Лив рванулась к картине, оставляя в руках Майкла кусок лилового бархата. Вот он, выход!
Незаметная, выполненная под обивку кабинета дверца действительно находилась рядом с картиной малоизвестного художника "Восход солнца". Лив изо всех сил толкнула дверь и буквально вылетела в темный узкий коридор. Подобрав подол того, что осталось от платья, она побежала. Позади себя она слышала тяжелое дыхание и ругательства, которые становились все ближе и ближе.
Лив совсем не знала эту часть клуба. Она никогда здесь не была. Куда ведет этот коридор, где здесь можно укрыться, она не представляла. Как дикое животное, гонимое инстинктом, она неслась вперед, пытаясь спастись от неминуемой смерти, которая бежала по пятам. На бегу она дергала ручки дверей, попадавшихся на пути, но все они были закрыты. Лив снова охватила паника - коридор заканчивался, впереди - тупик! Бежать ей больше некуда! "Господи, помо..." Вдруг, зацепившись за что-то высокой шпилькой, Лив споткнулась и рыбкой полетела вперед.
Боль была ужасной. Кожа с ладоней и локтей осталась на шершавом полу коридора. Лив застонала. И тут Майкл настиг ее.
А дальше все было как в замедленном кино. Издалека Лив услышала его победный рык, оглушительный звон во лбу, когда он ткнул ее лицом в пол, и треск юбки лилового бархатного платья. На Лив накатила страшная апатия. Она перестала чувствовать боль и понимать, что происходит. Она видела только серую плитку пола и капельки крови, которых становилось все больше и больше…
Она не поняла, что означает шум у нее за спиной и к кому относятся эти мерзкие ругательства Майкла. Неужели к ней?
Со стоном Лив повернула голову и посмотрела через плечо. Двое мужчин, сцепившись в страшном объятии, катались по полу. Один из них был Майкл, а второй... Лив даже не удивилась. Она подумала, что вторым и не мог быть никто иной, кроме него. Что ж, тогда все хорошо... тогда все... И потеряла сознание.
Когда она очнулась, он нес ее на руках в кабинет Френка по узкому коридору. Опустив ее на знакомый низкий диванчик, он налил две рюмки коньяка.
- Выпейте, это поможет.
Лив и без него знала, что это поможет, и даже очень. Негнущимися пальцами она взяла рюмку и отпила глоток. В голове слегка прояснилось. После второго глотка перестала дрожать рука и немного притупилась боль.
Лив взглянула на свои руки и ужаснулась. Смотреть на них было так же больно, как и чувствовать их. Но содранная с ладоней кожа оказалась не самым страшным.
Переведя взгляд на свое ноющее тело, Лив вдруг обнаружила, что она почти раздета. Верхней части красивого лилового платья как не бывало! От лифа остались жалкие лохмотья, да и те болтались где-то на талии. Лив инстинктивно, непослушными, окровавленными руками, стараясь не застонать от боли, попыталась укрыться грязными кусочками бархата от напряженного взгляда черных глаз. Тщетно. Пальцы очень болели и не слушались, а кусочки ткани были слишком маленькими, чтобы прикрыть ими великолепие, открывшееся взору. Лив прижала руки к груди. Она не смела посмотреть ему в глаза.
А Рино, не торопясь, пригубил коньяк, встал и начал... Сначала Лив даже не поняла, что он делает. Она, как зачарованная, смотрела, как, спокойно глядя ей в глаза, он расстегивает свою черную шелковую рубашку. Медленно, пуговица за пуговицей… Лив не могла оторвать от него взгляда. Она только судорожно сглотнула, когда он подошел и накинул на ее голые плечи черный шелк, пахнущий пряным запахом сигар.
Он ничего не говорил, только молча смотрел ей в глаза. Потом мягко взял ее за плечи. Ее голова чуть откинулась назад. Лив показалось, что время остановилось. Пропала боль, ушел стыд, не стало ни прошлого, ни будущего. Только черная бездна его глаз, куда влекла ее могучая древняя сила…
Лив закрыла глаза. Вернее, левый, поскольку правый уже и не открывался. Разбитые губы раскрылись, подобно бутону, и потянулись ему навстречу. Она чувствовала его дыхание и тепло... Его тепло и дыхание, которое становилось все более глубоким и частым... И вдруг он отпустил ее. Это произошло так неожиданно, что Лив, не сумев, сохранить равновесие, резко упала на спинку дивана.
Он отошел к столу Френка, показывая Лив великолепно вылепленную спину, на которой она увидела несколько рубцов, и разом допил свой коньяк.
Лив показалось, что ей дали пощечину. Нет, не тогда, когда ее избивал Майкл, а сейчас, когда Рино резко отпустил ее плечи.
Порывшись в гардеробе Френка, он достал подходящую рубашку и, одев ее, вернулся к Лив.
- Как вы себя чувствуете? Может быть, вызвать врача?
- Нет, врача не надо. Дайте мне зеркало.
- Что-о?
- Зеркало!
- А-а-а... Ну да, сейчас это самый необходимый предмет.
- Представьте себе! - Лив начала заводиться.
Рино порылся в шкафу, но зеркала не нашел. Тогда Лив, стиснув зубы, поднялась с дивана и поплелась к большому антикварному зеркалу, висевшему в нише у стола. Взглянув в него, она не смогла сдержать стон. Из зеркала на нее смотрел весьма колоритный персонаж из фильма ужасов. "Теперь понятно, почему он ..."
Она без сил опустилась прямо на пол.
Тем временем Рино кому-то отдавал распоряжения по телефону. Увидев Лив снова распростертой на полу, он не мог сдержать улыбку.
- Не переживайте так, до свадьбы заживет. Давайте руку. - Он снова усадил ее на злополучный диванчик. - Значит, сделаем вот что. Я сейчас отвезу вас домой. Завтра днем пришлю туда врача. Не волнуйтесь, он надежный человек. Не нравится мне ваша рана на голове. Да и с лицом подскажет, что делать. Он у нас мастер на все руки. Кстати, по поводу рук. Разрешите мне заняться ими.
Порывшись в небольшом шкафчике, Рино достал несколько склянок. Потом он осторожно промыл ссадины и порезы на ее руках, намазал их какой-то пахучей мазью и ловко забинтовал. Лив оценила его умение. Похоже, оказывать медицинскую помощь ему не впервой.
- Спасибо... А Майкл... Он...
- За Майкла не беспокойтесь. Вас он больше не потревожит. Впрочем, как и других. Пойдемте.
Он повел ее тем самым коридором, по которому час назад она бежала от Майкла. Свернув в узкий длинный проход, который Лив и не заметила, спасаясь от Майкла, Рино вывел ее на улицу.
Этот выход находился с другой стороны здания, довольно далеко от парадного входа. Черный "Ягуар" Рино уже ждал их. Тихо сказав несколько слов человеку, предавшему ему ключи, Рино помог Лив усесться в машину и они понеслись в предрассветные сумерки.
- Куда вас отвезти? В мотель?
Лив поняла, что придется сообщить ему адрес. А ведь одной из причин ее бегства из мотеля стало именно то, что этот человек знал, где она живет. И вот опять! Опять он везет ее домой, вытащив из очередного дерьма.
- Похоже, выручать вас из неприятных историй становится для меня традицией. - И он тихо засмеялся.
Лив не нашла, что тут можно возразить. Она просто ехала в его машине и ощущала себя очень защищенной. Вот здесь, в этой машине, рядом с этим практически не знакомым человеком. Умом Лив не могла это постигнуть. Но это было так.
Она назвала адрес и минут через пятнадцать "Ягуар" подкатил к ее дому.
- Спасибо. Спасибо вам за все... До свидания. Не провожайте меня, я сама в состоянии...
- Ну уж нет! Я провожу вас. Сегодня вас опасно оставлять одну.
Идя по дорожке к дому, Лив напряженно размышляла над смыслом его последней фразы.
- Ну вот, мы пришли, - сказала она, стараясь попасть ключом в замочную скважину. - Спокойной ночи.
- Спокойной ночи.
- Еще раз спасибо за... А-а-а!..
Лив споткнулась о порог и если бы не рука Рино, успевшая подхватить ее, приключения на этом вряд ли бы закончились.
- Я же говорил, что вас нельзя сегодня оставлять одну, - сказал он, входя с ней в квартиру.
Лив чувствовала себя ужасно неловко. Она абсолютно не представляла, что делать дальше. Она стояла у порога, нервно позвякивая ключами и стараясь не встречаться с ним взглядом.
- Не волнуйтесь, я сейчас уйду. Врач придет к вам ну, скажем, в час дня. Вас устроит? Отлично. Далее, неделю вы сидите дома и выполняете все, что он вам назначит. С Френком я поговорю. Так... что еще? Да пожалуй, все. Хотя нет...
Лив замерла. Время тоже.
- Вам не кажется, что нам надо, наконец, познакомиться? А то как-то странно... Нас уже так много связывает, а вы даже не сказали мне своего имени.
- Много связывает? Интересно, что же нас может связывать?
- Ну как что? Например, ночь, проведенная в одной постели, танец под красивую любовную балладу и, наконец, куча неприятностей, в которые вы постоянно попадаете и из которых мне приходится вас выручать. Разве этого мало?
По поводу неприятностей Лив ничего не имела против. Насчет танца можно было бы и поспорить. А вот ночь в одной постели - это уже слишком! Всему есть пределы. И хамству тоже.
- Постойте-ка! Вы что-то сказали по поводу ночи в одной постели... Мне кажется, м-м-м, вы меня с кем-то путаете!
- О нет! Я никогда не путаю женщин, которые мне нравятся.
- Я вам не верю!
- Но это сущая правда! Вы действительно мне нравитесь!
- Я не об этом!
- А, вы о той ночи… Это тоже - правда.
Лив опустилась на маленький пуфик в прихожей. Этот человек смеется над ней. Нет, он издевается! Да как он смеет! Негодяй! Гад просто! Строит тут из себя Робина Гуда! Боже ты мой! А она купилась, как дура последняя, на его красивые жесты!
- О, не смотрите на меня так! Просто я не привык отказывать женщинам. Тем более столь красивым.
До Лив не сразу дошел смысл сказанного. Может быть, ей послышалось?
- Что-о-о?!! Что вы сказали?!
- Я сказал, что той ночью, когда я привез вас в мотель, вы сами попросили меня остаться. Кстати, весьма убедительно. Я не мог...
- Это ложь! Ложь!! Наглая ложь!!! Да вы... вы просто... Да я… я… Убирайтесь! Убирайтесь из моего дома! Слышите!!! Убира...
Лив попыталась подняться с низкого пуфика, чтобы... Она не знала, что бы она с ним сделала, если бы ей это удалось. Наверное, растерзала бы на части! Но она только беспомощно махала руками в окровавленных бинтах, не в силах оторваться от коричневого плюша. В довершение к позору по ее щекам потекли слезы. И Лив ничего не могла с этим поделать. Она сидела перед ним и плакала навзрыд, закрыв лицо забинтованными пальцами.
Рино присел на корточки рядом с пуфиком, отвел от ее заплаканного лица растрепанные волосы, и осторожно взял ее руки в свои. Он посмотрел ей в глаза и тихо сказал:
- Послушайте... Я совсем не хотел вас обидеть. Простите... Простите. Той ночью ничего не было. Я только привез вас в мотель и уложил в постель... Я хотел вызвать врача, но вы были категорически против. Я побоялся оставлять вас одну с пробитой головой, и потому всю ночь пролежал рядом. Поверх покрывала, если быть точным. Но вы спали сном младенца, и утром я ушел. Вот и все. Пожалуйста, не плачьте.
Лив продолжала всхлипывать. Достав платок, он вытер слезы с ее разбитого лица.
- Меня зовут Рино. Рино Донетти.
- А меня Лив. Оливия Шепард.
- Очень приятно, Лив. А то я уже начал беспокоиться, что, сражаясь с неприятностями, мы так и не успеем представиться друг другу.
Он замолчал, продолжая нежно поглаживать ее пальцы, выглядывавшие из-под бинтов. Лив почувствовала, как пространство между ними стало нагреваться. Он посмотрел ей в глаза, и перед ней снова разверзлась бездна.
- Думаю, мне пора. Да, вот еще что... - Он порылся в карманах. - Возьмите. По одному из этих телефонов меня почти всегда можно застать. Так что, если снова попадете в какую-нибудь историю, звоните. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи...
Глава 54.
Доктор пришел на следующий день ровно в час и оказался очень милым человеком. Он представился мистером Касселом, Джоном Касселом. Часа полтора он возился с Лив, тщательно осматривая каждый сантиметр ее тела. В общем, ничего страшного он не обнаружил. От ударов Майкла сильно пострадало только ее лицо. Правда, мистера Кассела немного беспокоила рана на голове. Но Лив была уверена, что после тех ударов судьбы, которые уже пришлось испытать ее голове, в прямом и переносном смысле, эта рана - сущий пустяк. Доктор явно перестраховывался, когда убеждал ее в необходимости поехать с ним и сделать снимок. Лив категорически отказалась.
Он обработал ей рану на голове, потом занялся руками. Промыл раны и сделал перевязку. И только после этого занялся ее лицом. Доктор заверил Лив, что с ним почти все в порядке. Глаз должен открыться дня через три, когда немного спадет отек, нос - не сломан, зубы целы, губы через неделю тоже приобретут первоначальный вид. По прогнозам доктора Кассела недели через две Лив должна обрести былую форму.
Он оставил ей несколько баночек с мазями и какими-то растворами, чтобы она могла самостоятельно обрабатывать раны и синяки, сделал расслабляющий массаж с дивно пахнущим маслом и заставил лечь в постель.
- Мисс Шепард, я прошу вас, берегите себя и выполняйте все, что я вам предписал, иначе у меня могут быть неприятности с мистером Донетти. Легкие прогулки, хороший сон, положительные эмоции, никаких физических нагрузок, алкоголя и волнений. Договорились?
- Да, мистер Кассел. Спасибо. Я все поняла.
- Я зайду завтра в час. Вас устроит?
- Да.
- Тогда до завтра. Отдыхайте.
Лив погрузилась в теплую дремоту. Как хорошо, однако, когда о тебе заботятся! Мягко и ненавязчиво.
Проснулась Лив ближе к вечеру вполне отдохнувшей. Надо было позвонить Джефри и предупредить, что она не сможет в ближайшие дни выйти на работу. Лив разыскала его в офисе. Джефри сразу же забросал ее вопросами. Лив отвечала уклончиво. Потом он сказал, что срочно едет к ней с лекарствами. Лив настоятельно рекомендовала ему этого не делать. Не хватало, чтобы он увидел ее в таком виде! Бодрым голосом Лив заверила его, что у нее все есть и единственное, что ей нужно - это время и покой. Джефри понял, что настаивать бесполезно, но пообещал звонить каждый день.
Вскоре позвонила Керри. Она тоже порывалась заехать перед работой, но Лив сказала, что отвратительно себя чувствует и ложится спать. Конечно, Керри не терпелось поделиться последними новостями.
А новости были те еще! Майкл находится в больнице, в отделении реанимации, и врачи боролись за его жизнь. Рино пока не видно. Не сегодня-завтра в Ньюстоне должен появиться Гарри. Френк вне себя от ярости на Майкла и готов собственноручно набить ему морду или то, что там от нее осталось. Сор из избы он выносить не будет и с полицией все уладит полюбовно. Как обычно. К Лив он собирается заехать на днях. Чарли шлет ей привет и тоже через пару дней хотел бы к ней заглянуть. Ну, как будто все. Хотя нет. "Мустанг" стоит на ушах в полном составе. И у персонала, и у гостей появилась потрясающая тема для обсуждения. Уже делаются ставки. Популярность Лив возросла неимоверно. А девицы просто бесятся от того, что обычному, в общем-то, делу придали такой общественный резонанс и раздули до масштабов преступления. Теперь, кажется, все.
Машину Лив Керри обещала пригнать завтра к вечеру. На том и распрощались.
Да, ничего себе - Майкл в реанимации! Конечно, он сволочь, но... но все же это слишком. Лив с ужасом думала о том, что Майкл может и не выжить. Нет, она совсем не хотела этого! Быть причиной чей-то смерти, пусть даже такого отвратительного человека, как Майкл, ей не хотелось. "Неужели он так жесток?" Эта мысль тоже не прибавляла Лив оптимизма. Но, с другой стороны, какое ей дело, жесток он или нет? Это ей совсем не важно и не интересно. Совсем.
Следующий день стал для Лив днем визитов. В час дня приехал доктор Кассел. Осмотрев Лив, он сказал, что все идет как надо и он доволен своей пациенткой. На Лив все заживало, как на собаке. Глаз уже приоткрылся, губы подживали, да и ладони приобретали приличный вид. Он опять растер Лив ароматным маслом, сделал перевязки, оставил чудодейственный настой корня какого-то редкого растения и, пожелав всего хорошего, удалился.
Вскоре на "Пежо" приехала Керри. Увидев Лив, она замерла на пороге, потеряв дар речи.
- Не волнуйся, мне уже лучше.
- Ни фига себе - лучше! Господи, ну какой же он гад все-таки! Бедная девочка! Так ему и надо! Я совсем не расстроюсь, если он подохнет! Туда ему и дорога! Скотина!
- Керри, успокойся. Он получил свое.
- Ну еще бы! Я удивляюсь, почему Рино его не прикончил? Ой, сколько баночек! Это что?
- Настой корня какого-то. Успокаивает нервы и восстанавливает силы. Доктор велел пить утром и вечером по чайной ложке.
- Доктор? Какой доктор?
- Какой-то мистер Кассел.
- Да ты что! Ну ё-моё! Это же личный врач Гарри!
- Да-а? - протянула Лив, пытаясь понять, хорошо это или плохо.
- Запал он на тебя, ой, запал! Личного врача прислал! Везучая ты, Лив!
Лив решила не спорить. Поведав подруге об осложнениях с Миком и совершив экскурс в историю своих непростых взаимоотношений с мужчинами, Керри собралась уходить, как вдруг в дверь позвонили.
Приехал Френк. Как и Керри, он поначалу не мог вымолвить ни слова. Он замер на пороге и смотрел на Лив широко открытыми глазами. Потом подошел к ней и обнял. Он осторожно гладил ее волосы и тихо повторял: "Бедная девочка, бедная девочка".
Лив начала было суетиться, собираясь поставить чайник, сварить кофе и сделать тосты. Но Френк пресек ее возню. Он окликнул своего шофера и тот внес в дом огромную корзину с продуктами. Потом шофер снова пошел к машине и вернулся с огромным букетом белых роз. Френк молча протянул его Лив и осторожно поцеловал ее в распухшую щеку.
А потом на кухне они втроем пили замечательное вино, принесенное Френком, рассказывали смешные истории и анекдоты. В общем, веселились от души. Лив немного мешали смеяться разбитые губы, но в остальном все было просто классно! Френк сказал, что собирается приобрести кое-что из живописи в подарок, и ему нужен ее совет. Лив пообещала, что рада будет помочь.
Через пару часов Френк засобирался в клуб.
- Ну, Лив, берегите себя, лечитесь, будьте умницей. Если вам что-то понадобится, звоните мне, не стесняйтесь. Хорошо?
- Большое спасибо, Френк. Вы очень добры.
- Нет, Лив, я не добр. Просто вы мне очень нужны. И вот еще что... Возьмите.
И он что-то положил в карман ее блузки.
- Потом, потом посмотрите. До свидания.
Керри чмокнула Лив и побежала за Френком. Он обещал подвезти ее до клуба.
Лив разобрала корзину. Продуктов там было минимум на неделю. Белые розы наполнили комнаты тонким ароматом. Букет был так огромен, что Лив не смогла найти вазу, куда он мог бы уместится. Пришлось ставить их в ведро. Она обернула его жатой розовой бумагой и, подрезав стебли, поставила розы. Получилось очень красиво.
Френк - просто чудо! Лив пошарила в кармане. Конверт. Открыла. Деньги. Много денег. Приблизительно трехмесячная зарплата. В принципе - это лишнее. Она, слава Богу, не голодает. Но если вернуть, он обидится. А если принять... Хотя, пожалуй, от Френка можно. В качестве компенсации за причиненный ущерб на рабочем месте, так сказать.
Вечером приехал Чарли О"Нилл с традиционной корзиной алых роз. При виде Лив, на лице которой синяки и кровоподтеки образовали живописное многоцветье, он зарычал.
- Я убью этого ублюдка! Пусть молит бога, чтобы он сжалился над ним и дал ему умереть на больничной койке! Нет, он по-любому - покойник! И надо же, мать его, - на моем юбилее! Лив, мне очень жаль, простите. Но я и представить не мог, что он...
- Ничего, Чарли, все нормально. Мне уже лучше. Я надеюсь, что дней через десять я буду в форме.
- Лив, если вам что-нибудь надо, ну лекарства там, врача - я все сделаю, только скажите! А может, вам охрана нужна? Как самой красивой женщине города! Так это можно организовать! Мои парни...
- Чарли, спасибо. Нет, мне не нужна охрана. Я никого не боюсь. Хотите вина?
Выпив бокал красного вина, Чарли понял, что пора прощаться. Ведь это только визит вежливости, не больше. Увы… Он неловко мялся у порога, как будто хотел что-то сказать и не решался. Наконец, промолвил:
- Лив, вы позволите поцеловать вам руку?
Лив звонко засмеялась.
- Конечно, Чарли! Но сейчас это сложно назвать рукой.
С величайшей осторожностью и почтением Чарли взял маленькую перебинтованную руку Лив и прижался губами к пальцам, выглядывавшим из-под бинтов, а Лив, поддавшись внезапному порыву, взъерошила и поцеловала его волосы. Чарли уставился на нее помутившимся взором.
- Лив, вы потрясающая женщина! О-о-о, Лив… Если когда-нибудь, кто-нибудь посмеет... и вообще, Лив, оставьте мне хотя бы маленькую надежду...
- Все, Чарли, вам пора. Спасибо вам. Спасибо за все.
На нетвердых ногах Чарли вышел. А Лив, нарушая врачебные предписания, налила себе еще вина и вышла в садик.
Уже спустились сумерки. В темноте ее кровоподтеки были незаметны. Поэтому Лив спокойно расположилась на маленькой скамеечке. На небе то там, то здесь начали загораться звезды. Манящие и далекие. Лив снова охватило щемящее чувство грусти и понимания чего-то важного. Вот опять… Опять она услышала пылкое признание мужчины, который никогда не был сентиментальным и особо чувствительным. Да, услышать такое от Чарли О" Нилла было приятно. Но почему же ей так грустно и одиноко? Почему ей было так же грустно после признания Джефри? Может быть, с ней что-то не так? А может быть, они говорили не те слова, не тем тоном, не в том месте и не в то время? Лив старательно пыталась найти ответ, который уже знала. Но она не хотела, она просто не могла себе в этом признаться! Потому, что этого не может быть.
Нет, она совсем не ждет его. Почему она должна его ждать? Ждут того, кого хотят увидеть. А она этого совсем не... Почему же тогда так пусто? Почему так красиво поет в зарослях шиповника маленькая птичка? Почему так хочется плакать? И почему совсем не пьянит это дорогое красное вино?
Глава 55.
Десять дней, которые Лив проводила дома, залечивая раны, тянулись невыносимо долго. Привыкшая к постоянной суете, вечной нехватке времени и выбитая из этого сумасшедшего ритма, она не знала, чем себя занять. Книги спасали, но ненадолго. Поехать ей было некуда. Керри была или на работе, или с Миком.
Джефри разок возил ее на озеро. Это было, конечно, здорово, но... Но Лив вдруг ощутила, что ее стало тяготить его общество. Ей было тягостно видеть его влюбленный взгляд и неприятно, когда он изредка брал ее за руку. И от поездок пришлось отказаться.
Постоянно звонил Чарли. Справлялся о здоровье и приглашал отдохнуть к себе на виллу. Звонил Френк. Звонили еще несколько мужчин, преданных обожателей из числа постоянных посетителей, которым Керри выболтала ее новый номер.
Каждый раз Лив с тайным волнением брала трубку. Но каждый раз это был не он. За десять дней он ни разу не позвонил и не зашел к ней. Возможно, потому, что был в курсе ее дел, через доктора Кассела, который посещал ее через день. А может быть, потому, что ему это было не надо. Действительно, с какой стати он должен был заходить к ней или названивать по телефону? Кто она ему? Никто. Так же, впрочем, как и он ей.
Пару раз ей приходила в голову безумная мысль позвонить ему самой. Но зачем? У нее все было в порядке, неприятностей как будто ничто не предвещало. Так что предлога для общения не было. А звонить просто так, без повода... Кто он ей? Никто. Впрочем, как и она ему.
И все же Лив ждала. Она не знала почему, но ждала. Его звонков, его низкого, чуть хриплого голоса, его улыбки, запаха его сигар… Ждала! И дико злилась на себя за это. А его просто ненавидела!
Ее жизнь превратилась в томительное ожидание. Лив была в смятении. Она пыталась разобраться в себе, как обычно, разложить все по полочкам и расставить точки над "i". Она хотела понять, что же с ней все-таки происходит. Она рассматривала одну версию за другой, пытаясь свести концы с концами, но каждый раз концы разбегались в разные стороны. В две противоположные стороны, в одной из которых был Джек, а в другой... Да, в другой был этот странный, непонятный, почти незнакомый человек - Рино Донетти. Лив разрывалась на две части. Она вдруг с ужасом осознала, что ей нужны они оба. Одновременно.
Почему ей нужен Джек, было понятно. Потому, что она его любит. А вот почему ей нужен Рино? Почему она до безумия хочет его видеть, смотреть в его черные, пугающие глаза, каждой клеточкой чувствовать тепло его ладоней, Лив было совершенно неясно. Единственно правильный ответ не приходил ей в голову. А сердце... Сердце пыталось ей что-то объяснить, но... Сердце... Господи, ну что оно может объяснить?! Ничего! Только запутает все окончательно! Да, если его послушать, то получится... Да полный бред! Нет! Ни за что! Ни за что она не будет его слушать! Ведь она почти у цели! Прочь! Прочь сомнения! "Джек, я иду к тебе! Я уже пришла!"
Через день, замазав тональным кремом желтизну от синяков, Лив вышла на работу в офис компании "Информационные технологии". Джефри уговаривал ее не спешить и посидеть еще недельку дома. Но Лив боялась, что еще пара дней в уютной квартирке сведут ее с ума.
В офис она приехала к восьми, как обычно. Проигнорировав счастливый взгляд Джефри, она прошла в раздевалку. В офисе почти никого не осталось. Что ж, тем лучше. Никто не будет мешаться под ногами.
Лив развила бурную деятельность. Она очень соскучилась по работе. Джефри пытался унять ее неуместную прыть, но она прогнала его с глаз долой. Пристыженный, он ушел.
Через пару часов Лив убрала все комнаты, за исключением аналитического отдела. Она дождалась, пока оттуда уйдет последний сотрудник, и, вооружившись ведром и тряпками, решительно открыла знакомую дверь.
В отделе царил заметный беспорядок. Днем, видимо, был аврал. Лив бодро принялась за дело. За работой время летело незаметно. Посмотрев на часы, Лив с удивлением обнаружила, что уже половина одиннадцатого и ей можно собираться домой. Домой... А вот домой-то ей совсем не хотелось. И уборка еще не закончена.
Но вскоре она вытерла, вытряхнула, выбила, полила, собрала в стопочки, расставила по полочкам все, что можно. Лив оглянулась вокруг. Красота! Пожалуй, нет. На столе Джека - бардак. Его стол она как-то не охватила. Ничего, сейчас охватит.
Лив отжала тряпку и принялась было протирать пыль на столе Джека, но поняла, что поторопилась. Стол был завален бумагами и протереть его не было никакой возможности. Поэтому она решила сначала разобрать завал. Перекладывая огромную папку с распечатками, Лив случайно что-то задела. Что-то со звоном упало на пол. Она замерла. Наклонившись, она обнаружила, что этим "что-то" оказались две фотографии, стоявшие на столе Джека.
Лив опустилась на колени. Последствия ее неосторожности были ужасны. Стекло из одной рамки, за которым счастливо улыбался Джек, обнявший Тину и Тома, раскололось пополам. В маленькой рамке стекло уцелело, но она сама расклеилась в левом нижнем углу.
Лив взяла в руки фотографию в маленькой рамке. На нее смотрел по уши вывалянный в сухой траве смеющийся Джек и раскрасневшийся, довольный собой Том, победно восседающий на его спине. Лив попыталась соединить разошедшийся уголок рамки. Она старалась не фиксировать взгляд на фотографии. Ей просто надо было соединить этот уголок. И все. В висках начала с шумом пульсировать кровь. Наверное потому, что уголок никак не хотел соединяться. Джек в сухой траве... Просто надо намазать края уголка клеем... Том такой смешной... немного подождать и... они очень похожи... плотно прижать друг к другу...
Вдруг Лив услышала, что кто-то плачет. Странно, кто мог плакать в пустой комнате? Но кто-то плакал отчаянно и очень горько. Лив знала, что так плачут, когда невыносимо больно и когда никто, никто не может помочь. И ей было бесконечно жаль того, кто так плакал где-то совсем рядом. А она совсем не могла помочь.
Она почувствовала, что кто-то обнял ее за плечи. Джефри... Он всегда появляется тогда, когда нужен. В отличие от... Почему она не любит его? Почему она не может полюбить милого, замечательного человека, которому она действительно нужна? Почему ей необходимо любить тех, кому она на фиг...
- Я потеряла их... Потеряла, понимаешь?... Я любила их и... потеряла. Семь лет назад... Они ушли... А я люблю их... Я не могу без них, понимаешь...
- Понимаю...
Она прижала к груди фотографию в маленькой рамке и начала раскачиваться из стороны в сторону, как маятник. Потом кто-то громко закричал. Опять совсем рядом. Потом Джефри заставил ее сделать несколько глотков из стакана с водой. Взяв у нее стакан, он крепко обнял ее и, положив ее голову к себе на плечо, стал гладить по волосам. Нежно и бережно. А она обвила руками его шею и закрыла глаза…
Было тихо. Время остановилось. Лив почувствовала, как он осторожно поцеловал краешек ее закрытого века и мягко приподнял ее голову с плеча. И почему-то сегодня ей не было это неприятно. Она открыла глаза.
Боже! Неужели она снова сходит с ума?! «Господи, ведь ты же милосердный… Ты же милостивый… Пощади...»
- Как вы, Лив? Может быть, еще воды?
Джек с тревогой смотрел в безумные зеленые глаза. Он отвел назад ее волосы, прилипшие ко лбу, и мягко провел пальцем по ее влажной щеке в черных разводах от потекшей туши.
Сейчас он плохо осознавал, что происходит. Вернувшись в офис за забытыми в спешке бумагами, над которыми собирался поработать ночью, и, увидев эту женщину, сидящую на коленях у его стола и рыдающую над его фотографией, он почему-то почувствовал... Он не мог объяснить это словами. Невольное смятение? Непонятную тревогу? Пугающую сопричастность? Глядя в ее заплаканные глаза, он пытался понять, почему это так его потрясло? Почему так пронзительно и остро он почувствовал ее боль и отчаяние? Откуда это странное чувство, которое даже назвать-то нельзя, но которое рождает непреодолимое желание осторожно гладить ее светлые волосы и нежно целовать уголки ее припухших век?
Он взглянул на часы. Без четверти одиннадцать. Невероятно! Он готов был поклясться, что скоро рассвет! Ему казалось, нет, он был уверен, что держал в объятиях эту странную женщину всю ночь... Всю... ночь... Или жизнь?..
Джек стряхнул оцепенение.
- Как вы, Лив? Может быть, еще воды?
Так… Что она говорила? Что она говорила ему, приняв его за Джефри?! Боже! Опять вляпалась по уши! Что, что она ему говорила? Вспомни, Лив, пожалуйста, вспомни! От этого сейчас многое зависит. Так... Ничего конкретного сказать Джефри она не могла. Даже в бреду. Ведь она собиралась еще немного здесь поработать. Видимо, общие фразы типа... что-то типа... "я их потеряла". Точно. Именно так она и сказала. Общие фразы! Ничего себе! Ладно, нормально. Все рано или поздно кого-то теряют. Ничего лишнего. Кратко и емко. Но, Господи, как смешно! Просто обхохочешься.
- Простите меня, Джек... Я случайно уронила ваши фотографии, и они разбились. Вот... Вы не волнуйтесь, я завтра куплю новые рамки и...
- Лив, если меня что-то и волнует сейчас, так это вы...
Она все еще лежала у него на руках. Впервые за семь лет она увидела его лицо так близко.
А он изменился… Что-то неуловимое, то, что было ей так бесконечно дорого, пропало. Она до боли в глазах всматривалась в его лицо, глаза, пытаясь найти это. Но не находила. Каким-то шестым чувством она вдруг ощутила, что не знает этого человека.
Он тоже напряженно смотрел ей в глаза, пытаясь унять невольную дрожь.
Лив поняла, что пора вставать. Пора, хотя и не хочется. Ведь ради этого момента она, собственно, и приехала в Ньюстон. Но она снова все испортила! У нее обалденный талант - все портить! Особенно то, что для нее очень важно. А может, еще не все?
Она мягко высвободилась из его рук, поправила съехавшую на плечо майку и взяла в руки фотографию в рамке с разбитым уголком, лежащую на коленях.
- Когда-то у меня тоже была семья. Муж и сын. Я потеряла их. Семь лет назад... Просто эта фотография... эта фотография... она...
- Я понимаю, Лив. Она напомнила вам их и вы... Я знаю, как это больно...
- Нет, не знаете. Вы не можете этого знать... Это может знать только тот, кто сам прошел через это. Нет, вы не знаете... К счастью.
- Я прошел... Семь лет назад... Семь лет назад я потерял женщину, которую любил... Поэтому... поэтому я понимаю вас.
Они молчали. Сидели на полу друг напротив друга и молчали... Яркий, слепящий шар солнца медленно поднимался из-за верхушек деревьев, освещая величественным сиянием мужчину и женщину, стоявших на холме. Она подняла голову и он поцеловал ее влажные раскрывшиеся губы... Часы на стене пробили одиннадцать, спугнув промелькнувшее видение. Они, одновременно подняв головы, посмотрели друг на друга.
- Уже одиннадцать...
- Да... Я задержала вас, Джек.. Извините. Вас, наверное, ждут дома...
Лив встала на ноги. От резкого движения у нее закружилась голова и ее качнуло в сторону. Джек, тоже поднявшийся с пола, успел подхватить ее под локоть.
- Знаете что, Лив... я провожу вас. У вас сегодня был трудный день. Вы не против?
Лив не знала, что сказать. Все происходило настолько стремительно, что ее больная голова шла кругом. Причем не только стремительно, но и совсем не так, как она предполагала.
- Нет-нет, что вы! Спасибо. Я доберусь сама, здесь недалеко, - бодро сказала она и, сделав, как ей казалось, очень изящный жест рукой в сторону окна, смахнула с полки хрустальную вазочку.
Вазочка разлетелась вдребезги и сверкающей россыпью мелких осколков покрыла пол между застывшими мужчиной и женщиной.
- Говорят, что это к счастью, - наконец произнес он.
- К счастью... - эхом повторила она. - Джек, вы идите, мне тут еще надо прибраться...
- Я подожду. Или, пожалуй, помогу вам.
Не слушая ее протестов, он взял лежащий неподалеку веник и принялся собирать осколки в совок. Через пять минут от вазочки не осталось даже воспоминания.
- Ну вот и все! Лив, вы на машине? - Она кивнула. - Хорошо. Пойдемте.
Он забрал со стола папку с распечатками и направился к выходу. Лив покорно поплелась следом. Она знала, что если Джек что-то решил, спорить с ним трудно. Да и не хотелось ей с ним спорить. Ее жаждет проводить домой мужчина, ради встречи с которым она жила последние семь лет! Это было трудно, но она жила, зная, что он ждет ее, помнит и любит. Что ж, вот он - перед ней. И он действительно помнит, правда, не ее, а ту женщину, которую любил семь лет назад. Хотя в данный момент это, конечно же, не имеет значения.
- А все-таки вы очень похожи на ту женщину, - Джек на пару мгновений оторвал взгляд от дороги и внимательно посмотрел на нее.
- Какую?..
- Я встретил ее в кафе напротив моего дома на Западной улице. К ней приставал местный бродяга Сэм. Вы никогда там не были?
- Нет, никогда. На светофоре направо.
- Странно, но я никак не могу отделаться от непонятного чувства...
- Какого чувства?
- Что я вас уже где-то встречал.
- Конечно, встречали, - Лив негромко засмеялась. - Через вечер в офисе с тряпкой в руках.
- Нет, раньше... Давно...
- Джек, мы приехали. Вот мой дом. Спасибо и... простите меня. Как же вы доберетесь, уже так поздно?
- Ничего, возьму такси, тем более, я живу совсем недалеко. Ну, спокойной ночи, Лив. Не волнуйтесь за фотографии. Все это ерунда. И... у вас все будет хорошо. Поверьте! До свидания.
- До свидания.
Захлопнув дверь, Лив села на пуфик в прихожей и в прострации уставилась в стену напротив. Она пыталась осмыслить происшедшее. Это оказалось непросто. В голове мыслей было немного, а те, которые все же присутствовали, пребывали в состоянии полнейшего хаоса. Но даже в этих неблагоприятных условиях Лив поняла - то, ради чего она приехала в Ньюстон, свершилось. Понятно, что это всего лишь начало. Но начало весьма обещающее. Лив, вернее Карен, слишком хорошо знала Джека. Она поняла, что зацепила его. То непонятное для него чувство близости, связавшее их сегодня, было предпоследней ступенькой к вершине холма, на котором они когда-то встречали рассвет.
Лив машинально перевела взгляд в зеркало. Из зазеркалья на нее смотрело чудовище с всклокоченными, стоящими дыбом волосами и опухшим лицом, на котором расплывшейся тушью были начертаны зловещие тайные знаки. Лив даже не удивилась. Она застонала. Тихо и обречено. Может быть, в этом был какой-то особый, скрытый от нее мистический смысл? Ведь ситуация повторялась с завидным постоянством. Именно тогда, когда случались судьбоносные для нее события и встречи, именно перед теми людьми, перед которыми она хотела выглядеть сказочной принцессой, она выглядела Бабой-Ягой.
Лив умылась, приняла душ и легла в постель. Спать не хотелось, хотя она и устала сегодня. День выдался действительно трудный, особенно ближе к вечеру. Интересно, что будет дальше? В общем-то, Лив это почти знала. Джек уже не отпустит ее. И это не будет легкой интрижкой женатого мужчины с сексапильной уборщицей. Нет, это будет совсем другое. Конечно, если она этого захочет.
Лив даже села на кровати. Если захочет?! А зачем, черт возьми, она приехала сюда? Затем, чтобы вернуть Джека и Тома! Так?! Так. Так... Почему же она не прыгает от радости и не пьет шампанское, а с расстроенной физиономией сидит на кровати, нервно теребя пододеяльник?
Лив встала и пошла на кухню. Из шкафчика со стеклянными дверцами она взяла наполовину выпитую бутылку коньяка, привезенную Френком, и наполнила маленькую рюмку ароматной жидкостью. По жилам начало разливаться приятное тепло. После второй рюмки в голове заметно прояснилось. После третьей - многое стало понятным. А после четвертой понятным стало абсолютно все. И даже больше! Ну конечно, все так просто! Элементарно!
Карен безумно любила Джека и любит его до сих пор. Чтобы увидеть его снова, она не умирала всякий раз, когда выжить было практически невозможно. Именно за этим она приехала в Ньюстон. Чтобы увидеть его снова. Именно за этим... Все правильно. Все верно.
Но зачем в Ньюстон приехала Лив? Джека она не помнила, вернее, никогда и не знала. Впервые встретив его лицом к лицу в маленьком кафе, она не узнала его. Может быть, действие синей капсулы помешало ей? Кто знает... кто знает... Но скорее всего, ехала она не к Джеку. А к кому тогда? О! Это тоже совсем не сложно! Она ехала к мужчине с черными глазами, который бесил ее и спасал, пугал и сводил с ума одновременно!
Ну наконец-то разобрались! Слава тебе, Господи! А она, глупая, всю голову сломала, пытаясь понять, что же с ней такое. Все до смешного просто: Карен нужен Джек, а Лив - Рино. И все!
Карен чокнулась с Лив непонятно какой по счету рюмкой и они, стоя, выпили за мужчин. Каждая - за своего. Потом, обнявшись, по сложнейшей траектории двинулись по направлению к кровати и упали на нее, как подкошенные.
Глава 56.
Следующей ночью в "Мустанге" наблюдалось заметное оживление. Дело в том, что по телефону Лив обмолвилась Керри, что собирается сегодня ночью выходить на работу. Естественно, Керри не могла не поделиться новостью с Лизой и Мери, а те, в свою очередь, сочли необходимым проинформировать об этом Джину, Марси, Николь, Билла и Ричарда, а те... В общем, к вечеру половина Ньюстона была в курсе того, что самую красивую женщину города можно снова увидеть сегодня в бильярдной самого шикарного заведения.
Френк отговаривал ее выходить, опасаясь, что она еще не оправилась от происшедшего. Но Лив заверила его, что она в полном порядке, а сидение дома плохо сказывается на ее здоровье. Управляющий немного поворчал для порядка, но на самом деле был ужасно рад, что снова увидит ее.
К восьми Лив подъехала в клуб. Она сразу прошла к Лизе. Надо было решить вопрос с платьем, поскольку от старого остались лишь жалкие лохмотья. Лив захватила с собой недавно купленное черное платье. Она взяла его так, на всякий случай, не особенно надеясь, что Лиза позволит ей его надеть на работу. Но та даже не посмела возражать, когда Лив неуверенно спросила, не могла бы она...
- Конечно, могла бы, Лив! Если тебе оно нравится, ради Бога! Давай примерь, я посмотрю. Может быть, что-нибудь добавим.
Когда Лив вышла из примерочной в черном платье, Лиза поняла, что добавлять ничего не надо. Все будет лишним. Как ни шло Лив лиловое платье, в черном она была неотразима. Как-то по-новому. Черный цвет подчеркивал налет таинственности и аристократизма, который всегда отличал ее. Только длинные золотые серьги, пожалуй, были бы кстати. Золотых у Лизы не было, а бижутерия не очень вязалась с обликом Лив.
- Лив, сюда нужны длинные золотые серьги.
- У меня нет ни длинных, ни золотых.
- Ладно, пока оставим так. Я постараюсь что-нибудь придумать.
- Я пойду повидаться с Френком. Он у себя, не знаешь?
- У себя, Лив.
Когда Лив открыла дверь в кабинет управляющего, он говорил по телефону.
- Да, Лиза, я понял. Возьми мою машину, поезжай на Восточную улицу и купи все, что надо.
Он положил трубку и поспешил навстречу Лив. Не доходя до нее нескольких шагов, он остановился и чуть заметно покачал головой.
- Лив, даже если бы вы не были столь красивы, вы все равно были бы лучшей женщиной, которую я когда-либо знал.
Он подошел к ней и обнял нежно и трепетно. Пожалуй, не так, как мужчина обнимает красивую женщину. В этом объятии не было страсти. В нем было нечто большее. Так обнимают что-то очень дорогое и важное, то, что очень любят и боятся потерять. Ребенка, друга, маленького беззащитного котенка. Лив гладила пушистые седые волосы. Боже мой, неужели этот старый, уставший человек и есть тот самый - отвратительный, порочный и жестокий Френк Олдман, каким представляют его обыватели и каким он, возможно, для них и является?
Он усадил ее в кресло и подал ее любимый белый "Мартини". Он не мог оторвать от нее взгляда.
- Да, Лиза права...
- Что?
- Лиза права... А знаете, вы изменились.
Лив забеспокоилась.
- Что-то не так? Да, пожалуй, желтизна вот тут еще проступает, но...
- Господи, Лив, причем тут это! Не знаю, что именно... может быть, глаза... Нет, что-то внутри вас изменилось.
Да, от Френка ничего не скроешь. Лив снова подивилась его проницательности. А Френк подвинул свой стул почти вплотную к ее креслу. Он молчал, глядя прямо перед собой. Лив уловила его напряжение.
- Лив... Мне бы очень не хотелось вас потерять. Не перебивайте меня! Знаете, если вы уйдете, мне будет... будет очень вас не хватать. Как-то так получилось, что мне стало необходимо знать, что вы существуете, что у вас все в порядке и хотя бы изредка видеть вас. Обещайте не забывать старого Френка. Обещайте!
- Френк, дорогой Френк, но я не собираюсь никуда уходить! Мне нужна работа и я... я дорожу ею.
- Хорошо, Лив. Простите, что-то меня сегодня потянуло на сантименты. Боюсь вас утомить. Заходите иногда, так, без всякого повода.
- Обязательно, Френк. Ну, я пойду?
- Конечно, идите. Удачи!
Лив спустилась в гримерку, которая начала заполняться обворожительными созданиями, состоящими на службе в заведении. Лив снова ощутила волну холода и неприязни. Ее стали открыто игнорировать, не отвечая на вопросы и приветствия. Молчаливый бойкот. Лив это не очень расстроило, она спокойно села за свой столик и начала наводить боевую раскраску на лице. И тут достаточно громко, так, чтобы Лив было слышно каждое слово, Джина томно проворковала:
- Слышали последнюю новость? Рино собирается жениться!
Реакция была мгновенной: все девушки оторвались от баночек и кисточек и уставились на Джину.
- Вот это да!
- Да ты что!
- Не может быть!
- Да врешь, поди!
- А на ком?
Джина, довольная произведенным эффектом, неторопливо продолжала красить свои длинные ногти кроваво-красным лаком.
- На ком? На Саманте, дочери Джона Фолтера, финансового магната из Менсона.
- Я слышала, Гарри собирался его женить на ней еще год назад, так что...
- Возможно, - перебила Джина, - но в этом году он женит его непременно. Этот брак чертовски нужен Гарри. Она давно хотел наложить руку на капитал и связи Джона, а Саманта не первый год сходит с ума по Рино. Так что... Кстати, уже и дата назначена. Помолвка состоится через месяц, а свадьба - через три.
В гримерке повисло тягостное молчание. Создавалось впечатление, что каждая из девушек восприняла новость как личную драму. Не меньше. Наконец, кто-то спросил:
- Ну, а Рино-то что? Согласен?
- Господи, Рино женится! Да это смешно!
В гримерке снова началась суматоха. Каждая из девушек вслух задавала подобный вопрос и тут же на него отвечала. Вскоре все взоры снова обратились на Джину, которая, закончив с маникюром, так же неторопливо принялась за педикюр.
- Согласен? А что ему остается?
Выдав эту таинственную фразу, Джина снова углубилась в окраску коготков на неимоверно длинных ногах. Дамы снова пришли в волнение.
- Что значит, "что ему остается", объясни!
- Как это понять, Джина?
- А ну, давай колись, подруга!
- Джина, не томи!
- И вообще, ты-то откуда это знаешь?
На последний вопрос Джина ответила многозначительным взглядом, таким, чтобы ни у кого не осталось сомнений - откуда...
- Ну, ты даешь!
- Молодец, девочка!
- Ой, мать, сильна! Ну и...?!!
С плохо скрываемой завистью и огорчением подруги выражали Джине восхищение.
Все время, пока шло обсуждение этого неординарного события, Лив сидела за своим столиком и усиленно накладывала грим на лицо. За все это время она ни разу не встала с места и не проронила ни звука. Она, не отрываясь, смотрела в зеркало и очень тщательно, слой за слоем, накладывала лиловые тени для век на щеки. Керри, сидящая за соседним столиком, украдкой указала ей на это. Лив все так же невозмутимо, стерев тени со скул, начала красить глаза бордовым карандашом для губ, не обращая никакого внимания на мышиную возню вокруг. Керри снова пришлось вмешаться в процесс, потому что Лив прямо на глазах начала превращаться в вампира с кровавыми взглядом и землистым цветом лица.
Да, сегодня несложная и приятная процедура макияжа Лив не давалась. Пока Лив стирала ярко бордовый цвет с глаз, Керри вертелась рядом и вполголоса твердила, как попугай, что наверняка Джина врет, врет от начала и до конца, что не стоит придавать значения ее словам и дурацким намекам. Все это чушь. Просто она цену себе набивает. Вот и все. И вообще…
А Лив продолжала попытки привести себя в надлежащий вид и, казалось, совсем не слушала то, что настойчиво шептала ей Керри. Господи, ей-то какое до этого дело? Ну, женится - и прекрасно! Как говорится - совет да любовь. Керри почему-то думает, что ей это интересно. И даже важно. Боже, как забавно! Ладно, Лив, вставай! Выглядишь - почти прилично. Так что вставай и иди, спокойно и не торопясь. Хорошо. Улыбку сделай чуть загадочней. Молодец! Больше свободы и полета в движениях! Отлично, Лив!
Одной из первых она вышла из гримерки и направилась в бильярдную. За время ее отсутствия там что-то неуловимо изменилось. И не в лучшую сторону. Лив поправила скатерти на столиках, сменила цветы в вазочках, переставила торшеры. Пожалуй, так лучше. Издалека кивнула Мери, которая хозяйничала за стойкой бара.
Минут через пятнадцать "Мустанг" открылся для гостей. Народ начал скапливаться в бильярдной. Пару часов Лив не могла работать, отвечая на приветствия и поцелуи, принимая розы и заверения в вечной любви, благодаря за пожелания и комплименты. У нее потеплело на сердце. Надо же, оказывается, ее ждали! Это приятно, хотя и не очень понятно. А что еще надо человеку для счастья? Ничего! Просто чтобы его где-то ждали и радовались, когда он пришел.
Несколько следующих дней прошли для Лив довольно спокойно. Суматоха в клубе, вызванная ее возвращением, понемногу улеглась. На работу в офис Лив приезжала как можно позже, стараясь не встретиться с Джеком. Нет, она вовсе не избегала его. Но... ей было неловко его видеть после того, как она разбила дорогие для него портреты. Такое объяснение Лив считала уместным и не развивала тему дальше.
А вчера Джефри сказал ей, что Джек Трентон спрашивал о ней. О! Джек Трентон спрашивал о ней! Лив, ты слышишь! Что же ты молчишь? Ты не рада? Лив, очнись!
Нет, Лив была не рада. Рада была Карен. Она была просто счастлива!
А Лив это было безразлично. Ей вообще все было безразлично. Она впала в прострацию. По большому счету, ее ничего не интересовало и не трогало, не печалило и не приводило в восторг. Она ходила на работу, общалась с людьми, была мила и обаятельна, профессионально обворожительна и приветлива, собрана и внимательна. Ее столики всегда были заняты. Народ тянулся в бильярдную - перекинуться с ней парой ничего не значащих фраз, перехватить ее взгляд, поймать улыбку, почувствовать тепло и прикоснуться к тайне, которая всегда легчайшей вуалью окружала эту удивительную женщину.
Все было как обычно. Почти все. Почти, потому что с ней самой что-то произошло. Что-то в ней изменилось. Едва уловимо, на тонком уровне. Но это почувствовали все: и в стельку пьяные местные гангстеры, и высокопоставленные чиновники, инкогнито посещающие заведение, и непробиваемая Мери, и... даже сама Лив.
Она почувствовала, что выпала из жизни. Всю последнюю неделю с жизнью она практически не пересекалась. Так, касалась ее иногда, когда того требовали служебные обязанности.
Лив это не казалось криминалом. Наоборот, ей это нравилось. Нет, правда, как здорово, когда тебя ничто не трогает и не волнует, не радует, но и не огорчает, не приводит в восторг, но и не заставляет испытывать разочарование, когда ты свободна от каких-либо чувств и привязанностей, когда ничто не в состоянии заставить тебя от души хохотать или отчаянно плакать. Красота! Нет, правда... Только тишина и покой. Покой и тишина. Как у звезд. "Ах, звезды! Мои далекие и такие близкие звезды! Я снова скучаю по вам! И я..."
- Лив, ты слышишь меня? Л-и-и-в!!! - Керри больно трясла ее за плечо.
- Я тебя слышу, Керри. Но если ты не прекратишь орать мне в ухо, то я точно оглохну.
- Лив, да что с тобой сегодня?! Я уже пять минут стою тут, пытаясь до тебя доораться! Очнись, девочка! Тебя, между прочим, там спрашивают! Кстати, очень интересный мужчина! О-о-очень! Уж я в этом деле...
- Что ему надо?
- Угадай с трех раз! Не можешь? Представь себе (я понимаю, как это сложно, но напрягись!), он хотел бы увидеть мисс Оливию Шепард. Ты случайно не знаешь, кто это?
- Ладно, хватит, Керри. Сейчас приду.
- А ты знаешь, где он сидит? - Керри выдержала эффектную паузу. - За пальмой!!! Слушай, ты их всех туда сажаешь?
- Нет, только некоторых.
- А, ну понятно. Действительно, всех сажать - пальм не хватит. Ну, так ты идешь или как? Лив! Хватит глюки ловить! Господи, если бы меня ждал такой мужик, да я бы...
Лив обречено вздохнула. Наклеив профессиональную приветливую улыбку, она вышла в зал. А на сцене блистало шоу. Народу в бильярдной было немного. Шары катали за двумя столами, несколько человек расположились за стойкой бара. Две влюбленные парочки шептались на низких диванчиках в затемненных уголках.
С меню в красивой папке тонкой кожи Лив направилась к гостю за пальмой. Когда она подошла, он медленно встал, а ей захотелось быстро сесть на ближайший стул, поскольку ноги начали подрагивать в коленях.
Он смотрел на нее, не отрываясь, вглядываясь в каждую черточку ее лица, лаская взглядом каждую линию ее тела. Лив тоже смотрела на него и не верила своим глазам. Джек - в "Мустанге"! Он разыскал ее и теперь лицезреет во всей красе. И он явно не разочарован!
Лив наблюдала всю гамму мыслей и эмоций, сменяющих одна другую и отражающихся в его глазах, мелькающих в его блуждающей улыбке. Лив читала их на его лице, как в открытой книге. Вернее не Лив, а Карен. Лив только удивилась, а Карен была в восторге. Карен уже слышала зловещие крики воронов над цитаделью Тины, уже чувствовала, как дрожит и стонет под ней земля и летят с ее башен первые камни. Ей даже показалось, что где-то вдали горнисты трубят победу!
Молчание затянулось. У Карен язык прилип к гортани, а Лив спокойно сказала:
- Добрый вечер, Джек. Не ожидала увидеть вас здесь.
- Куда вы пропали, Лив? За неделю я ни разу не видел вас.
"Господи, Джек! Неделю... А я не видела тебя семь лет!"
- Джефри сказал мне, что вас можно найти в "Мустанге", поэтому я...
Что же ты молчишь, Лив? Скажи хоть что-нибудь! Он пришел к тебе! Он почти твой, девочка! Что же ты молчишь?
- Я рада вас видеть, Джек.
Нет, Лив, не то! Так ты говоришь каждому, кто садится за эти столики. Он ждет от тебя других слов. Других, понимаешь? "Понимаю. Но... я не могу их сказать. Ему".
- Что будете пить? Да, есть. Хорошо, с содовой. Что еще? Да, конечно. Я поняла. Извините.
Кивнув, Лив отошла. Она пошла на кухню делать заказ, по пути отдав распоряжение Мери приготовить виски с содовой. Она чувствовала себя очень неуютно. Как все нелепо получилось! Три месяца назад она бы наизнанку вывернулась от одной мысли, что Джек может появиться в "Мустанге" и увидеть ее при параде! А сейчас... Не то чтобы она не рада его видеть... Пожалуй, рада, но...
- Ваше виски, Джек. О нет, спасибо, я на работе. К сожалению, я не могу составить вам компанию. Кстати, скоро начнется шоу. Сегодня очень красивая программа "Восточные ночи". Надеюсь, вы не будете скучать. Приятного вечера.
Она снова скрылась за ширмой и устало опустилась на табуретку.
- Так, почему траур?!
- Керри, отстань…
- Кстати, как дела за пальмой? - Керри прильнула к маленькой дырочке в ширме. - Нет, классный парень! Хоть и белый. Знаешь, есть в нем что-то такое... ну, знаешь...
- Знаю, Керри. Знаю... - Лив устало прикрыла глаза.
Керри внимательно посмотрела на Лив и вдруг, ударив себя по лбу и пробормотав крепкое словечко, выдала:
- Тысяча чертей! Так это он! Лив, это он?! Ну что ты, молчишь? Ах, черт возьми! Это он!! Точно! Лив, ну-ка колись!
- Керри, прекрати орать.
- А ты прекрати молчать! Отвечай живо, я угадала? Это он?!
- Кто - он?
- Кто, кто! Нет, я не могу - "кто?"! Да тот таинственный мужчина, которого ты скрываешь ото всех, как вселенскую тайну, и ради которого почти бесплатно моешь унитазы! Ах, черт, как интересно! - Керри все больше входила в раж. - Классный парень, просто классный... Ради такого мужика и унитазы, блин… - Вдруг она осеклась. - Подожди, а как же Рино?
- Керри, ради Бога, замолчи! Я прошу тебя! Оставь меня в покое, Господи… Я…
- Все, молчу! Лив, успокойся, я уже молчу. Честное слово! Ты только не волнуйся, ладно? Давай, попей водички. Вот так, умница. А вот и его заказ готов. Хочешь, я отнесу?
- Отнеси…
Лив сидела на стуле за ширмой, вытянув ноги, и обдумывала, что делать. Джек сделал свой ход, и ход вполне конкретный, обещавший неплохие перспективы. Теперь очередь за ней. Здравый смысл подсказывал ей, что резких движений делать не стоит. Не стоит ввязываться в игру, если не очень ясна ее цель, да и сама игра уже не столь заманчива. Но ее женская суть, потревоженная пряным запахом сигар, шепнула - да! Да, черт возьми! Да! Да! Да! За все муки и унижения, за боль и отчаяние, за ложь и комедиантство днем, за слезы и крики по ночам. Да! Неужели за все это она не заслужила хотя бы иллюзию счастья? Призрак, химеру, ускользающее видение любви? "Господи, подари мне хотя бы это. Хотя бы это, Господи! Большего я не прошу. Потому что знаю, это – невозможно…"
После шоу публика снова заполнила бильярдную. Гости обменивались впечатлениями, заказывали выпить, предвкушая блистательное зрелище, которое должно скоро начаться. У Лив и Керри было много работы. Лив только успевала поворачиваться. Она почти забыла о Джеке.
Но вот заиграла томная, тягучая мелодия, ди-джей объявил выход Марси, и бильярдная начала быстро пустеть. За столиками остались всего несколько человек, и Джек в том числе.
Лив присела за столик Дэвида Сноута. Он рассказывал смешную историю из жизни своего отца Чарльза Сноута, известного в прошлом актера. Лив смеялась от души. Сегодня она позволила себе эту роскошь. Неожиданно для нее самой ей вдруг стало легко. Появилась какая-то приподнятость и окрыленность. Она перестала волноваться и мучиться сомнениями. Движения ее стали плавными и свободными, а улыбка непрофессионально искренней и открытой.
На сцене, как обычно, развернулось поистине незабываемое зрелище. Публика бурно выражала восторг, хлопками, свистом, гиканьем, криками и хрюканьем. Джек, несколько раз скользнув по сцене равнодушным взглядом, сквозь легкое облачко сигаретного дыма смотрел на Лив. Она чувствовала его взгляд даже за ширмой. И ей это было приятно. Как ни странно.
Он позвал ее рассчитаться. Отдавая ему счет на маленьком серебряном подносе, она знала, что он скажет через мгновение. Она даже знала, что она ему ответит и, главное, - как. Она ответит ему так, чтобы у него не осталось сомнений. Карен знала, как это сделать.
Он понял. Она оставила ему свой номер телефона, адрес ее он уже знал. Что ж, теперь у него есть шанс узнать еще много увлекательного.
Глава 57.
Как и предполагала Карен, роман с Джеком начался стремительно и бурно. Причем настолько, что Лив это казалось почти нереальным.
Они не стали тратить время на хождение по музеям, выставкам, кинотеатрам и милые прогулки под Луной. Все это было ни к чему. Несколькими взглядами они все сказали друг другу в "Мустанге".
Джек приезжал к ней через день, иногда вечером, иногда днем, на пару часов срываясь из офиса.
А из "Информационных технологий" Лив ушла. Уволилась на следующий же день после того, как Джек приехал к ней в первый раз. Цель была достигнута, так зачем тратить время и силы? Лучше она потратит их на другое. Правда, иногда Лив посещали предательские мысли о том, что и «другое» не стоит затраченных усилий. Ни в прошлом, ни в настоящем.
Пару раз Джек, отправив Тину и Тома в симпатичный оздоровительный центр, оставался у Лив ночевать. Бог мой, какие это были ночи! Карен сходила с ума от счастья! А Лив... Нельзя сказать, что ей это совсем не нравилось. Нравилось, но... начиная где-то от талии и выше. С областью, располагающейся от пояса до щиколоток, у Лив были некоторые проблемы: эта область Джека не воспринимала. Вообще. Ни в каком варианте и позиции. Никак.
А Джек, Лив это чувствовала, тонул в ней с каждым разом всё глубже и глубже. Она знала, что в ее власти прекратить это безумие, но почему-то ничего для этого не делала. Наоборот, она поощряла его, затягивая в водоворот страстей все безнадежнее. Зачем? Она сама точно не знала. Возможно, потому, что ее вдребезги разбитое сердце жаждало хотя бы капельку тепла и нежности. Наверное, это было необходимо, чтобы его разбросанные осколки хотя бы изредка собирались в мозаику, которая хотя бы отдаленно напоминала рассвет на холме. А возможно, Лив просто не хотела себе признаться, что ошиблась. Ошиблась жестоко. Как обычно. Забыла древнюю мудрость о том, что нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Как нельзя возвращаться к тому, с кем была бесконечно счастлива когда-то. Время не прощает таких ошибок… Кстати, а когда свадьба мистера Донетти с дочерью магната из Менсона? Через три месяца? Ну и славно! Ну и…
Лив пыталась себя уверить, что с Джеком ей совсем неплохо, а иногда даже хорошо. Если сравнивать с Алексом. А если сравнивать с Джеком семилетней давности, то их нынешние отношения были всего лишь жалкой тенью былого счастья.
Да и о каких отношениях, собственно, может идти речь сегодня? Только о постельных. Джек при всей своей увлеченности ею весьма определенно дал понять, что семью он не оставит. Ни при каких обстоятельствах. («Какую семью, Джек? Я, Карен, - твоя семья! Я и наш сын!»)
Увы. Это раньше они были единым целым. Это раньше из десятка телефонных звонков она безошибочно угадывала именно его. Это раньше ангелы взбивали перину на их ложе, а утром провожали их встречать первый солнечный луч. Раньше. А сейчас... Сейчас - они просто любовники и, по большому счету, совсем чужие друг другу люди. Навсегда. Потому, что ничего невозможно изменить. Потому, что все в этом странном мире подчиняется странным и незыблемым правилам, непонятным древним законам.
А быть любовницей собственного мужа... Это как-то… не совсем обычно даже для нее. И приятно, кстати, тоже не очень… Боже мой! Неужели ради этого... Ведь только ради любви...
И все же ей не хотелось его отпускать. Да, черт возьми, ради этого тоже! Ради того, чтобы снова прикоснуться губами к его волосам и поцеловать маленькую родинку на шее, ради того, чтобы еще раз почувствовать его ладони на своей груди и поймать бесконечно знакомый напряженный взгляд серых глаз, чтобы... просто вспомнить, как восхитительно это было тогда, чтобы уловить слабый отголосок ушедшего счастья. Разве этого мало?! Разве это не стоит того, чтобы… "Спасибо, Господи. Уже за это...»
Но однажды он назвал ее Карен. В сумасшедшем порыве страсти, срываясь с вершины в вязкую бездну блаженства. Лив вздрогнула и судорожно рванулась из его рук. Но он только крепче прижал ее к себе, хрипло шепча ей в ухо это имя.
И вот тогда Лив стало страшно. Безумно страшно. За него. Она поняла, что зашла слишком далеко. Пора заканчивать игры в любовь, и как можно скорее. У Джека явно начала ехать крыша, потому что…
…Он искал ее. Женившись на Тине, уехав из Лантре, порвав все старые связи, он искал ее с безумной надеждой, что когда-нибудь найдет. Потому, что он так и не смог до конца поверить в то, что она умерла. Тина не раз говорила, что он болен и ему надо лечиться. Наверное… Наверное, так оно и было.
Да, Джек был болен Карен. Он заболел ею сразу, как только увидел на студенческой вечеринке. Он продолжал болеть ею даже тогда, когда она умерла. Он пробовал лечиться. Он принимал очень сильные и эффективные лекарства, использовал самые действенные способы лечения, но все они приносили лишь временное облегчение. Пару раз в год, обычно ближе к датам ее рождения и смерти, у него наступал кризис: он терял сон и аппетит, становился раздражительным и беспокойным, пил до потери сознания, иногда, на несколько дней, исчезал из дома. Тина разыскивала его по друзьям и родственникам. Частенько она находила его у едва знакомых женщин. Конечно, тогда она была рада тому, что вообще его нашла, но тот факт, что все эти женщины чем-то неуловимо напоминали Карен, повергал ее в ужас.
Со временем она почти смирилась с этими припадками, хотя они дико выматывали ее. Женским чутьем она понимала, что этот кошмар - не в его власти, что это не вина, а беда его.
…Господи, сколько ночей она пролежала без сна! Сколько соли собирала по утрам с розовых наволочек! Сколько было выпито из красивых бутылок и невзрачных бутылочек! Сколько денег было потрачено на безумную и совершенно бесполезную затею - стать похожей на Карен. Хотя бы чуть-чуть.
Тина с содроганием вспоминала первый год жизни с Джеком и Томом. Ни тот, ни другой не хотели ее принимать. Так же как и мать Карен, которая была наслышана о слабости Тины к Джеку. Не хотели! Ни умом, ни сердцем. Ни днём, ни ночью. Ни… Боже, да разве можно это рассказать словами?! Разве можно описать словами ад?! Нет. Через него можно только пройти. Или не пройти.
Тина прошла. Она прошла бы через него еще раз, если бы понадобилось, по той простой и банальной причине, что не представляла своей жизни без Джека. Тогда, семь лет назад, когда погибла Карен, она осознала это всем своим существом. Она поняла, что если Джек умрет, она умрет тоже. Но там, далеко, там, где сейчас Карен и куда Джек так отчаянно стремится, она, Тина, будет не нужна ему. Потому, что там есть Карен. Значит, надо не пускать его туда! Значит, надо оставить его здесь! Ведь только здесь он может принадлежать ей. Только здесь... Может?
Может. Она сделала это. Сделала! Неважно, какой ценой. Важно то, что она стала ему необходимой. Ему и Тому. Мать Карен, миссис Лилиан Бейли, оказалась мудрой женщиной, сумевшей подняться над былой неприязнью. А потом - она боготворила внука. Конечно, Тина не могла заменить ей дочь, но миссис Бейли уважала ее за то, что она сделала для Джека и маленького Тома.
В первый раз она приехала к ним в Ньюстон через год после смерти Карен. Тина с Джеком только что поженились. Тина ожидала все, что угодно от ее визита, но миссис Лилиан приехала поздравить их, а потом отпустила отдохнуть на побережье, взяв на себя заботы о внуке.
Постепенно их отношения налаживались. Ради тех, кого они любили, две женщины сделали почти невозможное. И на пепелище некогда цветущего сада сквозь камни и пепел начали пробиваться молодые зеленые побеги понимания и нежности.
Миссис Лилиан умерла через три года после смерти Карен от сердечного приступа на руках Тины. Она перевезла ее в Ньюстон и до последнего дня выхаживала. Но сердце миссис Лилиан очень устало. Ей не страшно было умирать. Она знала, что там, за чертой, ее ждет ее маленькая Карен. А здесь все будет хорошо. Она не сомневалась в этом. Раз Тина рядом с мальчиками, значит, у них все будет в порядке. Она так и умерла, держа Тину за руку и меркнущим взглядом заклиная ее не оставлять их, маленького и большого. Потому, что они не смогут без нее. И Тина обещала.
Она очень горевала о старой Лилиан. Честно говоря, она и не подозревала, что будет так убиваться об этой в общем-то чужой ей женщине. Но она убивалась.
Тина осталась одна со своими проблемами и заботами. Том немного подрос, и она могла ненадолго оставлять его у соседки, одинокой пожилой дамы из квартиры напротив, миссис Эдварс. Конечно, Тине очень хотелось работать. До гибели Карен она работала в престижном издательстве и неплохо зарабатывала. Но потом... Потом ей пришлось уволиться, поскольку почти все время и силы она отдавала двум людям, ставшими смыслом её жизни, перебиваясь случайными заработками.
Первые полгода, когда она буквально с того света вытаскивала Джека, они жили на те средства, которые ей удалось скопить, работая в издательстве. Несколько десятков тысяч долларов разлетелась до последнего цента. Тина влезала в долги, но не скупилась. Она покупала самые современные лекарства по баснословным ценам, показывала Джека светилам медицины, возила его на курорты. Нельзя сказать, что это не помогало. Нет, Джек постепенно поправлялся, хотя врачи и не давали никаких гарантий.
Но, пожалуй, все же не это сыграло решающую роль. Вылечила Джека ее любовь, отчаянная и бесконечная, ее невероятное желание отвоевать его у смерти и стремление дать ему то, чего он лишился.
Тина победила в схватке со смертью. Смерть отступила от Джека, поняв, что ей не одолеть эту худенькую измученную женщину.
Увидев Джека на ногах, с румянцем на впалых щеках и блеском в глазах, обведенных синевой, врачи качали головами. Они уже давно похоронили его. И только ради бесконечной преданности и безумной надежды на чудо маленькой темноволосой женщины они еще пытались что-то сделать для Джека.
И чудо произошло!
Потом, когда Джек окончательно поправился, Тина забрала у миссис Лилиан Тома. Теперь ей предстояло бороться и за него, за этого капризного сорванца, который с упорством маньяка целый месяц картаво твердил ей, что она злая и некрасивая, как кикимора, что он никогда не будет любить ее, как маму, и чтобы она вообще поскорее уезжала из его дома к себе в болото.
Тина боялась, что сойдет с ума. Каждый вечер она на коленях молила Бога дать ей сил и терпения, вразумить и направить ее. Если с Джеком было все более-менее благополучно, то Том изводил ее страшно. Она почти выбилась из сил и потеряла надежду. И тут Джек пришел ей на помощь. Однажды он повез Тома на побережье. Их не было весь день. Тина не могла найти себе места от беспокойства. Когда она уже была готова ехать на поиски, синий джип Джека затормозил у дома.
Она не знала, что произошло, о чем говорили двое мужчин, но поведение Тома изменилось. Она видела, что ему трудно, что он вот-вот сорвется и наговорит ей кучу гадостей, как раньше, но он сдерживал себя. Иногда она ловила его внимательные взгляды, брошенные украдкой, иногда слышала совсем не детский вздох из самой глубины его сердца. Тина поняла, что лед тронулся. Она не торопила события. Ведь им всем сейчас нелегко, и пройдет еще много времени, прежде чем они примут ее, что еще не однажды ей придется доказывать им свою любовь. Но она справится, обязательно справится! Ей ведь есть ради чего жить.
Глава 58.
А в "Мустанге" все было, как обычно. Ничего нового, за исключением того, что неделю назад Френк представил персоналу своего нового заместителя Дениэла Янга.
Мистер Янг оказался весьма симпатичным молодым человеком, и это обстоятельство заметно повысило производительность труда женской части коллектива заведения. Девушки пребывали в приятном возбуждении. Каждая из них вышла на тропу войны за сердце, как, впрочем, и всего остального, симпатяги Дэниэла. Каждая стремилась победить и оказаться в его постели раньше соперниц. Это сулило неплохие дивиденды.
Лив совершенно не трогала эта мышиная возня. Керри из солидарности тоже пыталась сделать вид, что ее «ну совершенно!» не интересует белобрысый Дэн, но это получалось у нее не всегда убедительно.
Честно говоря, Лив была рада, что у коллег появился новый объект для охоты. Ее почему-то дико раздражали бесконечные разговоры на тему женитьбы Рино Донетти. Конечно, ей это было абсолютно безразлично, но... сколько можно, в конце концов?! Она никогда не любила пустую болтовню. Это всегда было ей неприятно. А на этот раз слушать ее было просто невыносимо! На этот раз оживленное щебетание девиц напоминало Лив отходную молитву. Ее обдавало холодом, а вокруг расползалась темная и пугающая пустота.
Особенно старалась Джина. Лив поняла, что она специально заводит разговоры на эту тему, всегда в ее присутствии, чтобы посильнее уколоть ее, и поэтому была настороже. Нет, она не позволит этой шикарной леди насладиться ее отчаянием. Лив больше не красила глаза красным карандашом для губ. Ни разу она не изменилась в лице, когда Джина снова и снова расписывала подробности подготовки звездной свадьбы. А почему она должна меняться в лице, интересно? Совершенно не должна! Она и не менялась. Ей только становилось холодно. Немного.
Как хорошо, что у нее есть Джек! Как здорово... И ему она действительно нужна. Она чувствовала это и была ему бесконечно благодарна. Но... не больше. Росток, только-только зазеленевший на обломках ее растерзанного сердца, снова умирал. С бесконечной печалью Лив наблюдала отчаянные и бесполезные попытки Джека спасти его. Цветок умирал. Как жаль! Ведь Лив так любила цветы.
И все же она упорно пыталась доказать себе обратное. Она щедро поливала погибающий цветок потом и слезами, согревала его дыханием, удобряла почву иллюзиями и страстями. Нет, нельзя, нельзя дать ему окончательно зачахнуть! Надо всеми силами поддерживать в нем жизнь!
Где-то в глубине души она понимала, что опять гонится за химерой. Но что же делать, Господи? Что же делать, если это единственное, что она еще может поймать? Хотя бы иногда. Может быть, если она постарается, если она будет достаточно убедительной, ей удастся обмануть упрямое растение?
Она очень старалась. И была настолько убедительной, что цветок почти поверил, и тогда Джек назвал ее Карен. О, Лив, какую актрису в себе ты загубила! Да, да, конечно, он сам страстно желал обмануться, но, тем не менее, ты - молодчина! Ты сделала это! Он твой, девочка! Твой - до последней клеточки! И это чушь, что он никогда не уйдет от Тины. Чушь несусветная! Еще один рывок, только один и... А цветок умирал.
Вчера приезжала Тина. Лив видела, как она вышла из машины и направилась к ее дому. Вскоре раздался звонок в дверь. Лив застыла на месте, боясь пошевелиться. Она боялась даже дышать. Тина тоже замерла перед дверью, с ужасом думая, что сейчас ее могут открыть. Так они и стояли, разделенные тонкой деревянной дверью - чертою между жизнью и смертью, любовью и ненавистью, прошлым и будущим.
Через какое-то время Лив услышала шаги Тины, спускающейся со ступенек. Потом хлопнула дверца и синий джип скрылся за углом.
Лив еще долго стояла перед дверью, а потом медленно опустилась на низенький пуфик в прихожей. Увлекшись спасением цветка, она как-то упустила из вида форс-мажорные обстоятельства в виде Тины. Лив почему-то представлялось совершенно нормальным заниматься любовью со своим мужем. Она считала, что имеет на это полное право, особенно после семи лет разлуки. Тем более, что им так хорошо вместе. Во всяком случае, ей хотелось в это верить. И вдруг Тина какая-то! Да еще так быстро. Совсем обнаглела! Явилась, блин!!
Да, похоже, дело близится к развязке. И до визита Тины Лив чувствовала, что надо что-то делать, что-то решать. Хотя бы ради Джека. Его поехавшая крыша не торопилась возвращаться на место. Видимо, это заметила и Тина. Заметила и приняла меры. Так что теперь в покое она их не оставит.
С другой стороны Лив по большому счету не устраивали нынешние отношения с Джеком. Не устраивали! Не мог он дать ей того, к чему она так долго стремилась, не мог воскресить то, что было у них когда-то. Увы, не мог. Зачем же посыпать солью старые раны? Зачем биться головой о стену, которую невозможно разрушить? Зачем обманывать себя и бесконечно дорогого человека? Только лишь потому, что это лучше, чем ничего? Да, возможно, это так. Но так не может продолжаться вечно.
А с Тиной она встретится. Непременно! Наверняка Тина приедет снова. Но даже если не приедет, Лив сама устроит встречу. Надо только немного подготовиться. Морально. Чтобы не быть снова застигнутой врасплох.
Но прежде, чем выяснять отношения с Тиной, Лив пришлось разбираться с Карен. Они сцепились не на шутку. Карен даже мысли не могла допустить, что Джека рано или поздно придется оставить.
Карен обвиняла Лив в том, что она бесчувственная деревяшка, что она и понятия не имеет, что такое любовь вообще и любовь к Джеку в частности. Лив возражала ей, что именно ради любви к нему его надо оставить. Карен была уверена, что не надо разубеждать Джека в его сумасшедших фантазиях о том, что Карен и Лив - одна и та же женщина. Лив возражала, что сделать это надо непременно, потому что, во-первых, это - ложь, а во-вторых... во-вторых, он может этого не пережить.
Лив очень уставала от этих баталий. Карен доставала ее до печенок. Она молила и проклинала, хохотала до слез и плакала до изнеможения, взывала то к Богу, то к черту. Даже ночью она не оставляла ее в покое, показывая ей картинки семейного счастья Джека.
А однажды Карен показала Лив очень любопытный сон. Та же семейная идиллия, но только рядом с Тиной вместо Джека Лив увидела Рино. О-о-о! Какая там была страсть! Тина была так прекрасна, а Рино так нежен и неутомим, что Лив проснулась с твердым намерением их убить. Всех до единого! Карен - в первую очередь, потом, естественно, Тину, а напоследок - этого мерзавца Рино!
Лив боялась, что ее больная голова не вынесет таких пыток. Только после встречи с Джеком Карен успокаивалась и несколько дней пребывала в благодушном настроении. Тогда Лив имела возможность подумать. Она пока не представляла себе, как сказать Джеку, что им надо расстаться. Она чувствовала, что не стоит делать резких движений. Было бы очень неплохо, если бы все получилось само собой, логично и ненавязчиво. Чтобы их разрыв не сильно ранил его. Чтобы все произошло как бы по взаимному согласию в силу сложившихся обстоятельств.
Глава 59.
А обстоятельства не замедлили сложиться. И проявились они в эффектном образе Тины, снова решившей навестить симпатичный домик с выходом в сад, находившийся всего в нескольких кварталах от ее цитадели.
Со времени ее первого визита прошло недели две. Джек все так же навещал Лив после работы. А в прошлые выходные они ездили на побережье. Все было очень мило, как в романе про любовь: море, шум прибоя, закат на берегу, потрясающий мужчина рядом, нежно целующий ее и говорящий, что он давно не был так счастлив. Что еще надо женщине, правда?
Лив так не хотелось разрушать эту восхитительную иллюзию счастья. Последнюю иллюзию счастья с бесконечно любимым когда-то человеком. Она медлила. Всякий раз, когда она открывала рот для того чтобы начать разговор, она натыкалась на взгляд серых глаз, который светился такой нежностью и доверием, что у Лив больно сжималось сердце.
Наконец, к концу второго дня, когда медлить было уже некуда, глядя далеко-далеко за горизонт, куда вот-вот должно было опуститься солнце, Лив сказала те несколько фраз, которые заранее приготовила и которые так трудно было произнести сейчас. А Джек сначала не понял, о чем она говорит. Ей пришлось повторить все снова.
Он ничего не ответил, только смотрел за горизонт, куда медленно опускалось солнце. Лив показалось, что он не удивился.
- Я знал, что ты рано или поздно это скажешь... Не знаю, почему, но знал.
- Джек, прости, но так будет лучше. Для всех...
- Возможно, ты права... Да, нельзя дважды войти в одну и ту же реку... Увы... Господи, Лив, но ведь я же люблю тебя!
- Боюсь, что нет, Джек. Ты любишь… не меня. Во мне ты любишь ту, которую потерял - Карен. Я тоже люблю в тебе того, кого потеряла. Тогда, давно... Но не тебя, Джек. Пойми... Не тебя… У нас нет будущего. У нас нет даже настоящего. Только прошлое.
- Лив, но мы можем попробовать...
- Что попробовать, Джек?! Иногда спать вместе? Так это мы уже попробовали. А что еще ты можешь мне предложить?
Джек молчал. Что он мог сказать ей? Что, несмотря на его любовь, водопадом обрушившуюся на него, он не может бросить Тину, которой обязан жизнью? Что не может снова менять мать для своего сына? Что он просто не имеет права причинять боль этим людям?
Да, она права, он ничего не может предложить ей, кроме, одного-двух вечеров в неделю, тайком украденных у семьи. Но то, о чем она говорит, невозможно! Он не сможет жить без нее! Господи, неужели он нашел ее лишь для того, чтобы снова потерять?! Не может быть! Не может быть, Лив...
Солнце давно скрылось за горизонтом, а мужчина и женщина все сидели на остывающем песке и смотрели куда-то вдаль. Наконец, он встал, подал ей руку, и они медленно пошли к бунгало...
Лив позволила Джеку иногда приезжать к ней. Нет, она была против медленной агонии. Она предпочла бы закончить все раз и навсегда. Но Джек сказал, что пока не готов к этому. Лив подумала, что, может быть, ему так будет легче. Она боялась за его психику, поэтому решила: хорошо, пусть будет так. А потом она уедет. Куда-нибудь.
Но это будет потом. А сейчас надо достойно встретить Тину. Ее Лив щадить не будет. Нет! Тина узнает правду, которая лишит ее покоя до конца дней, которая сотрет ангельскую улыбку с ее лица и превратит ее жизнь в кошмар. Она сорвет с нее маску мученицы во имя любви и поставит на ее сердце тавро предателя! Как ненужное тряпье, Лив отбросила в сторону слабые попытки совести объяснить мотивы столь неблаговидного поведения соперницы. Нет! За все, что она сделала, она должна понести наказание! И она его понесет! За все!
Эти мысли вихрем проносились в голове Лив, пока Тина неторопливо шла по дорожке к ее дому. Из-за занавески Лив внимательно вглядывалась в ее лицо, пытаясь уловить малейшие признаки волнения. Но лицо Тины было спокойным. Она даже не волнуется! Лив почувствовала, как кровь начала шумно стучать в висках. Боже мой, ведь когда-то она так любила ее! А сейчас у Лив мелко дрожат руки от сладкой мысли о том, как она будет ее убивать. Медленно, смакуя каждую фразу, каждое слово...
Тина остановилась перед дверью, чуть помедлила и позвонила в колокольчик. Лив резко выдохнула и распахнула дверь. Несколько секунд женщины молча смотрели друг на друга.
- Добрый день. Я Тина Трентон, жена Джека Трентона. Видите ли, мисс Шепард,... мне бы хотелось с вами поговорить. Вы не против?
- Добрый день, миссис Трентон. Ну что вы, конечно, не против! Проходите.
И Лив любезно пропустила Тину в гостиную. И опять она не заметила на ее лице каких-либо признаков волнения. Лив это несколько озадачило. Насколько она знала Тину, та, обладая бурным темпераментом, всегда открыто и непосредственно проявляла свои чувства. Неужели она настолько уверена в себе? Или в Джеке? А ее, Лив, считает – так, маленькой досадной кляксой в радужной палитре их семейного благополучия? Лив начинала закипать, но тоже старалась выглядеть совершенно спокойной.
Тина прошла в гостиную. Лив предложила ей присесть. Тина села в низкое кресло, заложила ногу на ногу и сцепила руки в замок. Она неторопливо разглядывала уютную комнату и вдруг сказала:
- Мисс Шепард, я знаю, что у вас роман с моим мужем.
- Да!! И мы очень счастливы, кстати! - выпалила Лив и торжествующе посмотрела на соперницу.
На лице Тины не дрогнул ни один мускул. Она только чуть заметно усмехнулась и посмотрела Лив в глаза. От ее взгляда Лив едва не задохнулась. Во взгляде Тины не было ни злости, ни отчаяния, ни ненависти. Нет. В нем были лишь снисхождение и жалость.
- Мисс Шепард, я могу быть с вами откровенной?
- Разумеется.
Тина снова помолчала, как бы собираясь с мыслями. Лив видела, что ей непросто начать разговор. Наконец, она подняла голову и заговорила.
- Видите ли, мисс Шепард, у моего мужа есть серьезная проблема… Много лет назад в страшной автокатастрофе погибла его жена, которую он боготворил. После этого он не хотел жить. Не буду рассказывать, через что мне пришлось пройти, чтобы отвоевать его у смерти... Через год после трагедии Джек поправился. Он стал здоровым человеком, но… как вам объяснить... последствия стресса проявляются у него до сих пор. Его психика иногда переходит в пограничное состояние. Дело в том, что он... он... м-м-м... не до конца верит, что его жена умерла. Это звучит, конечно, странно, но это так. И неосознанно, в каждой мало-мальски похожей на нее женщине, он ищет ее - погибшую Карен. И что самое интересное - находит! Примерно два раза в год. Вероятно, вы тоже напоминаете ему Карен... - Тина ненадолго замолчала. - Вы кажетесь человеком разумным, поэтому, наверное, вы будете в состоянии понять, что ваш роман с Джеком - всего лишь следствие его болезни. И ничего больше. Я не держу на вас зла, так же, как на других, похожих на Карен, женщин, с которыми Джек периодически спал. Просто я взываю к вашему здравому смыслу. Оставьте Джека. Он болен. Он не принесет вам счастья. Потому что всегда, до самой смерти, днем и ночью, зимой и летом, так или иначе, он будет искать ее, Карен. А Карен... Карен умерла.
Лив стояла у окна и смотрела на розовые кусты в палисаднике вокруг дома с белыми стенами, почти до самой крыши увитых плющом. Там, дальше, в глубине сада, должен быть небольшой бассейн, в котором они с Джеком любили плавать по вечерам. Но Лив никак не могла разглядеть его за пушистыми шапками розовых кустов...
Господи, какую чушь говорит сейчас Тина! Бедняга! Как, должно быть, она устала оттаскивать Джека от похожих на Карен женщин. И как это неприятно, наверное. Ничего, сейчас она ей скажет, что ее мучениям пришел конец, что Джек больше не будет никого искать, потому что уже...
- Тина, ты ошибаешься. Ты даже не знаешь, как сильно ты ошибаешься!
Тина озабоченно посмотрела на Лив.
- Простите, мисс Шепард, вам плохо? - Наконец-то в ее голосе Лив уловила беспокойство.
- Тина, сядь… Я, пожалуй, налью тебе выпить. Джин будешь?
Тина хотела возразить, но потом почему-то кивнула. Лив налила джин в два бокала и разбавила тоником. Один отдала Тине, а из второго сделала небольшой глоток.
- Я не совсем понимаю вас, мисс Шепард... - Тина выглядела спокойной, но голос ее дрогнул.
- Это действительно трудно понять, почти невозможно, но… Джек нашел то, что искал.
Повисло молчание. Потом Тина откашлялась и негромко произнесла:
- Мисс Шепард, я понимаю, что вам сейчас нелегко... Знаете, я не в первый раз слышу такие слова. Многие из тех женщин, с которыми Джек… м-м-м... общался, говорили мне приблизительно то же самое и...
Лив продолжала пристально вглядываться в кусты шиповника за окном. Где же бассейн? Он должен быть вон там, справа...
- Тина, я не одна из тех женщин. В этом-то и проблема. Очень большая проблема, Тина.
Лив оглянулась.
– А почему ты не пьешь? Ты же всегда любила джин с тоником. Помнишь, как однажды, на втором курсе, на вечеринке у Рона Дилана мы с тобой так набрались этого замечательного напитка, что не смогли уехать домой? Помнишь? Утром приехал Джек, злой и издерганный, и, обругав нас пьяницами, развез по домам. А помнишь, как на нашей с Джеком свадьбе ты на спор с Амандой выпила пять банок джина с тоником, и тебя увезли в больницу? Помнишь ведь? Мы с Джеком тогда ужасно расстроились... Твой подарок на свадьбу - золотой медальон с ангелом - я потеряла. Прости. Он был на мне в тот день, когда автобус упал с Лазурного моста...Ты пей, Тина, пей...
Бассейн никак не хотел находиться. Лив проглядела все глаза, пытаясь различить его в глубине сада...
Вдруг Лив уловила какое-то движение сзади. Не оборачиваясь, она поняла, что Тина пытается подняться с кресла, но ей это плохо удается. Наконец, Тина встала и замерла рядом с его коричневым плюшем. Зря, конечно. Лучше бы она сидела. Напряженно вглядываясь в окно, Лив увидела, как смертельно бледна Тина, как судорогой свело ее красиво накрашенные губы, как ужас змеиным клубком зашевелился на дне ее голубых глаз.
Как просто. Несколько фраз - и человека нет. Ну что же ты, Лив? Разве ты не этого хотела?! Почему не видно радости на твоем лице? Что ты там ищешь, черт возьми? При чем здесь бассейн?!!
- Кто... вы?...
Лив не знала, спросила ли Тина вслух или задала вопрос мысленно, но она услышала его. Лив медленно повернулась к Тине. Она молча смотрела на нее и вдруг поняла, что ответ Тина уже знает. А Тина, со звоном поставив бокал на столик и стряхнув оцепенение, хрипло сказала:
- Это неправда... Вам не удастся меня одурачить, как вы одурачили Джека! Вы неплохо подготовились, это так. Раздобыли откуда-то сведения о нашей жизни и теперь пытаетесь выдать себя за погибшую Карен! Но, мисс Шепард, да это просто смешно!!
- Нет, Тина, это не смешно. Это грустно. И очень больно. Например, слышать, как Том называет тебя мамой. Мне было бы легче умереть еще раз, чем услышать такое. Или узнать, что Джек купил тебе дом на побережье и ты обустроила его по моему проекту, который я в деталях описала тебе еще в колледже. А ведь это была моя идея, моя мечта, не так ли?! Ты украла ее у меня! Ты украла у меня Джека! Ты украла у меня Тома! Ты украла у меня то, ради чего я выжила там, где выжить было невозможно! Ты украла у меня будущее!
Тина провела рукой по лбу, на котором выступили крупные капли пота. Ей стало не хватать воздуха. Она дышала часто и неровно.
- Посмотри на меня! Ну посмотри же на меня, Тина! Да, мое лицо и тело собрали по частям, из того, что осталось от Карен после того, как ее извлекли из груды обломков и трупов. Да, сейчас я не очень похожа на прежнюю. И не только внешне. Но Джек узнал меня! - Лив перевела дыхание и сделала глоток из бокала. – А тебе, если хочешь, я могу рассказать то, что могла знать только Карен Бейли. Ведь у нас с тобой было много тайн, правда? Например, про твой первый аборт, сделанный подпольно в подвальчике на улице Мартина проходимцем, выдававшем себя за врача. У него на руке была отвратительная татуировка в виде орла с отрубленной головой. Помнишь? Я тогда сразу начала отговаривать тебя, а ты заупрямилась и сказала, что денег на нормальную клинику у тебя нет, да и сроки уже поджимают. А потом, ночью, я повезла тебя, истекающую кровью, в больницу. В ближайшей больнице нас почему-то не хотели принимать, помнишь? Я умоляла старую ведьму в белом халате помочь тебе, а она обозвала нас шлюхами и даже не пустила на порог. Ты тогда совсем ослабла от потери крови. Я боялась, что не довезу тебя до другой клиники. И тогда, слегка разогнавшись и вдребезги разбив бампером стеклянные витражи, я въехала прямо в приемное отделение. Сбежался весь персонал, вызвали полицию, меня забрали в участок, а тебя в операционную. Хотя этого ты, наверное, не помнишь. Через два дня меня выпустили под залог и я примчалась к тебе. В тот вечер мы сидели в твоей палате дотемна. Меня никто так и не решился выпроводить. Мы с тобой проговорили всю ночь. Помнишь, Тина? Ну, скажи, что ты не забыла это! Тина! Почему ты молчишь?!!
Лив подошла к Тине почти вплотную и, схватив ее за плечи, принялась трясти, отчаянно пытаясь получить ответ.
Тина даже не пыталась сопротивляться. Она только слабо вскинула руки, словно пытаясь защититься от чего-то неведомого и страшного и, издав то ли хрип, то ли стон, рухнула под ноги Лив.
Лив стояла около Тины и тупо смотрела на ее неподвижное тело, неудобно лежавшее на пушистом ковре.
Как просто. Всего несколько фраз - и человека нет. Ну что же ты, Лив? Разве ты не этого хотела?! Почему не видно радости на твоем лице? Ты же хотела убить ее? Ты убила ее! Лив, ты сделала это! Путь свободен! Джек и Том - теперь твои! Труби победу! Готовь свадебное платье! Лив, ну что ты стоишь, как истукан? Лив!
"Нет, Господи, нет...Только не это...Только не это, Господи... Не дай ей умереть! Делай со мной все, что хочешь, только не дай ей сейчас умереть!!"
Лив очнулась. Она быстро развязала платок, завязанный замысловатым узлом на шее Тины, и взяла ее за запястье. Пульс почти не прощупывался. Даже сквозь слой губной помады Лив увидела, как посинели ее губы. Лив рысью побежала к шкафу, где хранилась аптечка. Трясущимися руками она выдвигала один ящик за другим и нигде не могла обнаружить то, что ей нужно. Они опустилась на корточки и сжала голову руками. Вспомнила! Она на днях переложила аптечку в небольшой ящик на кухне. Пулей пролетев коридор, Лив рывком открыла ящик. Да! Так, не то,.. спокойно, Лив,.. тоже не то... Господи, где же сердечное средство? Ах, черт! Она же выкинула его неделю назад, потому что истек срок годности! Покидав склянки и бинты на пол, Лив побежала в гостиную.
Пульса у Тины не было. Лив разорвала на Тине батистовую блузку и припала к ее груди. Сердце не билось. Лив зарычала. Сложив руки так, как учила ее Памела, она начала ритмично и сильно надавливать Тине на грудину, чередуя эти движения с искусственным дыханием. "Ну, давай же Тина, ну давай! Не смей умирать, слышишь? Я никогда тебе этого не прощу? Никогда!"
На остывающую грудь Тины падали крупные капли пота и слез. Лив не чувствовала ни дикой боли в висках, ни одуряющей слабости. Всю свою силу, всю свою любовь она вкладывала в ритмичные движения руками. Раз, два, три, четыре, выдох в синие губы. Раз, два, три, четыре, выдох... "Пожалуйста, Тина, пожалуйста... Очнись до тех пор, пока я не упала! Не смей умирать, Тина! Не смей!»
Лив почувствовала, что еще немного - и она потеряет сознание. Перед глазами то и дело порхали красивые белые бабочки, а в ушах гудел набат. Ей все труднее было сосредоточиться, пот застилал глаза, руки сводило судорогой. И вдруг, сквозь опускающийся серый туман, Лив уловила под своими слабеющими руками едва заметные толчки. С тихим стоном Лив опустилась рядом с Тиной. Последнее, о чем она успела подумать, что надо вызвать бригаду медицинской помощи. Но на это у нее уже не было сил.
Глава 60.
Когда Лив открыла глаза, первое, что она увидела, было бледное лицо Тины. Она полулежала, прислонившись к креслу, на котором совсем недавно сидела, красиво закинув ногу на ногу. Тина смотрела на Лив пристально, не отрываясь, мутным и чуть безумным взглядом.
- И все-таки я не могу поверить, что ты - Карен. Хотя бы потому, что ты совсем на нее не похожа.
- Да я сама долго не могла в это поверить. Знаешь, может быть, ты не так уж и не права... Карен я была семь лет назад. До прошлого года я вообще не знала, кто я. Шесть лет я вела жизнь растения рядом с психически больным человеком, который, к несчастью, оказался гениальным врачом. Шесть лет он держал меня на сильных лекарствах. Мне до сих пор непонятно, как я окончательно не сошла с ума.
Лив осторожно приподнялась на локте. Белые бабочки перед глазами снова расправили крылышки. Она сделала небольшое усилие и села рядом с Тиной, привалившись к низкому креслу. Она взяла прохладную руку Тины за запястье и посчитала пульс. Немного слабоват, но это ничего. Жить будет.
- Да, я не похожа на Карен. Ее симпатичная мордашка осталась там, под Лазурным мостом через Рут. Надо быть поистине гением, чтобы из того месива, которое представляла моя физиономия после катастрофы, сделать то, что ты видишь сейчас. Мне рассказывала об этом Памела, его ассистентка. Но он сделал это. В этом лице, в этом почти совершенном образе он воплотил навязчивую мечту своего больного воображения. А потом... потом он пожинал плоды своего труда, скажем так. Каждую ночь... Господи, легче было снова умереть… А потом я начала вспоминать. Постепенно, шаг за шагом, я все вспомнила…
Лив потянулась и достала со столика бокал с джином. Слегка пригубив его, она продолжала.
- Но почему-то я была абсолютно уверена, что за шесть лет ничего не изменилось, что этот мир так же как и я пребывал в состоянии глубокой амнезии. С той минуты, когда я вспомнила, что у меня есть Джек и Том, моя жизнь приобрела смысл. Этим смыслом стало мое возвращение к ним. Я не буду тебе рассказывать, через что мне пришлось пройти, чтобы найти их. Но я прошла через ад.
Лив снова пригубила джин.
- Даже если на минуту представить, что все это правда... Хотя ты, наверное, в любом случае не испытываешь ко мне большой любви. Ведь я мешаю тебе. Почему ты вытащила меня с того света?
- Видимо, по старой привычке. Не буду врать, когда полгода назад я впервые увидела тебя рядом с Джеком в вашем доме напротив кафе, я подписала тебе приговор. А когда я услышала, как Том называет тебя "мамой"... знаешь, я испугалась. Я испугалась, что снова сойду с ума и в припадке бешенства просто разорву тебя на куски голыми руками. Хорошо, что тогда я торопилась, мне надо было возвратиться домой до приезда Алекса, иначе я, наверное, сделала бы это.
- В общем-то, логично, но Карен так бы не поступила.
- А она так и не поступила. Она снова вытащила тебя с того света. И потом, что ты знаешь о Карен? Ты помнишь ее такой, какой она была семь лет назад. Но с тех пор много воды утекло. После того, через что ей пришлось пройти, она не могла остаться прежней. Прежней она не выжила бы. Кстати, и ты сильно изменилась. Хотя ты и не делала пластику лица, узнать в тебе прежнюю Тину - не просто.
- Видишь ли, не тебе одной пришлось пройти через ад.
- Да, я знаю... Ваша соседка, миссис Эдварс рассказывала мне...
- Миссис Эдварс! Да что она могла тебе рассказать?! Она не знает и десятой доли тех мук, боли и унижений, которые мне пришлось испытать! То, что я имею сейчас - Джека и Тома, - досталось мне очень дорогой ценой! Очень!! И мне плевать, Карен ты или нет! Да будь ты самим Господом Богом, я не отдам их тебе! Не отдам! Это моя семья! Это мой муж и мой сын! Ясно?!!
Тина вдруг схватилась за сердце и задышала часто и трудно. Лив бросилась на кухню. В широкий стакан она налила холодной воды и принесла Тине. Тина сделала два небольших глотка и перевела дух. Лив снова опустилась рядом с ней.
- Ясно… Правда, до сих пор я не могу в это поверить и смириться... Да, они любят тебя. Ты им нужна. - Лив говорила спокойным, ровным голосом, но каждое слово острой иглой глубоко вонзалось ей в сердце.
- Да, они любят меня. Так же, как и я их.
- Но, Тина, ведь это моя семья тоже! Это мой ребенок. Ребенок, которого я так долго ждала, как ты помнишь, которого я рожала в страшных муках! А Джек - единственный мужчина, которого я любила в своей жизни! И только ради того, чтобы вернуться к ним, ради того, чтобы быть с ними, я... - Лив схватила стакан с водой и залпом допила. – Что мне делать, Тина?..
Они долго молчали. В гостиную сквозь прозрачные кружевные занавески начали пробираться солнечные лучики. Вскоре вся комната озарилась мягким светом вечернего солнца. На розовых обоях проступили темные силуэты двух женских фигур, сидящих близко друг к другу. Лив встала, подошла к окну и распахнула его. В комнату ворвался терпкий аромат розовых кустов.
- Карен...
Лив вздрогнула.
- Карен... уезжай. Я прошу тебя. Если ты любишь их, уезжай. Оставь их. Не причиняй им новых страданий. Я умоляю тебя!
Лив услышала какое-то движение позади себя. Обернувшись, она увидела, что Тина, сцепив руки на груди, стоит на коленях. По ее щекам текли слезы, оставляя на бледном лице черные потоки поплывшей туши.
- Не ради меня, Карен. Ради них. Ради них я на коленях молю тебя - уезжай! На этот раз у меня просто не хватит сил вытаскивать Джека с того света, а Тому вновь объяснять жестокость и безумие этого мира. Уезжай! Ради любви к ним, Карен...
Только ради любви... Лив медленно опустилась на подлокотник кресла.
- Господи… Неужели это единственное, чем я могу доказать им свою любовь? – Лив в прострации смотрела на свои тапочки. - Я не знаю, почему я… Не знаю... Лучше бы я умерла тогда.
- Прости, но так будет лучше. Для всех.
Лив снова подошла к окну. Розовые кусты пахли нежно и сладко. Но сейчас Лив тошнило от этого запаха. Кстати, что она искала там, в глубине сада? Маленький бассейн? Боже, какая нелепость! Откуда он там? Этого бассейна давно нет! Он до самого дна зарос тиной.
Лив снова опустилась на пол рядом с Тиной.
- Расскажи мне о Томе. И о маме.
Солнце уже скрылось за горизонтом, и в комнату начал вползать прохладный воздух сумерек. Две женщины сидели рядом около большого низкого кресла. Тина рассказывала Лив о ее матери, миссис Лилиан. Лив тихо плакала. От миссис Эдварс она знала, что бабушка Тома умерла. Поскольку мама Джека умерла лет десять назад, Лив поняла, что миссис Эдварс говорила о ее матери. Огромным усилием воли она подавила стон, рвавшийся тогда из глубины ее сердца. Ее мама умерла. И она даже не знает, где ее могила. Миссис Эдварс, наверное, тоже не знает. А если бы и знала, то с какой стати стала бы говорить об этом постороннему человеку, какой-то приятельнице Трентонов?
Тина рассказывала Лив, как миссис Лилиан умерла у нее на руках. Рассказывала спокойно, без пафоса и нажима. Она ничего не доказывала Лив, просто констатировала факты. Но отвратительный, скользкий клубок на самом дне истекающего кровью сердца Карен вновь зашевелился. Значит, и мама тоже... Лив хотелось закричать громко и страшно. Но она только еле слышно всхлипывала, закрыв лицо холодными пальцами. Даже мама... Господи-и, ну сколько же можно?!
Все, все забрала у нее Тина. Любовь мужа, сына и матери. Всех самых близких и дорогих людей. Хотя нет. Не так… Самое невыносимое то, что они сами - и Джек, и Том, и даже мама отдали Тине свою любовь. Сами! Тина заняла ее место в их сердцах и судьбах. Неужели так бывает?..
- Карен, я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Мне очень, очень жаль. Но пойми, никто ни в чем не виноват. Это жизнь, Карен. Это жизнь...
- Да, это жизнь, - эхом повторила Лив. - Где могила моей матери?
- На кладбище Святой Анны, к западу от Ньюстона. Ее могила находится в его северной части, недалеко от часовни. Хочешь, съездим вместе, я покажу тебе.
- Нет. Я найду.
- Хорошо.
- Послушай, а... Том знает, что... Ну, он помнит, что...
- Помнит. Ему же тогда было почти три года. Они с Джеком, когда и со мной, ездили к тебе на могилу в твой день рождения и день смерти. Каждый год. Это святое.
- Отдай мне его... Отдай мне Тома... Отдай... Тома... - Лив обхватила себя за плечи и в прострации начала раскачиваться из стороны в сторону. Из стороны в сторону...
Тина взяла ее за руку.
- Карен, не надо... Пожалуйста, не надо... Ты же все понимаешь... Ты... - закрыв лицо руками, Тина беззвучно заплакала.
Почти совсем стемнело. Немыслимым усилием воли выплыв из небытия, куда снова звал ее назойливый шепот, Лив спросила:
- А где моя могила?
- Что?
- Ну... моя могила.
- А-а... Это далеко отсюда. Ты числилась без вести пропавшей, поэтому тебя похоронили вместе с другими без вести пропавшими в одной могиле рядом с местом катастрофы у Лазурного моста через Рут.
- Надо будет съездить как-нибудь...
- Карен... я не знаю, что сказать.
- Зачем говорить? Все понятно. Это жизнь…
В комнате стало темно. Лив с трудом поднялась и зажгла светильник на стене. Вдруг Тина слабо вскрикнула:
- Господи, уже почти полночь! Я не предупредила их, и Джек с Томом, наверное, сходят с ума... - Тина осеклась. - Мне пора ехать...
Она сделала усилие подняться. Встав на ноги, она схватилась за шкаф, чтобы не упасть. Ее пошатывало, а дыхание вновь участилось.
- Я сейчас... я сейчас...
Лив подошла к ней и усадила в кресло.
- Посиди, а я позвоню Джеку, чтобы он приехал за тобой. Одна ты не доедешь.
Тина хотела что-то возразить, но Лив уже набирала номер.
- Джек? Добрый вечер. Это Лив. Джек, твоя жена у меня. Я говорю, что твоя жена - у меня. Да! Джек, она неважно себя чувствует и ей нужна твоя помощь. Не волнуйся! У нее просто легкое головокружение. Да, она на машине. Да. Мы ждем тебя!
"Мы ждем тебя! Как это мило, право!"
- Он сейчас приедет за тобой.
- Спасибо.
- Не за что…
Лив села в кресло напротив Тины. Тина напряженно смотрела ей в глаза.
- Не смотри на меня так. Я уеду. Обещаю! Я просто не смогу жить здесь и видеть...
Минут через десять подъехал Джек. Он старался выглядеть спокойным, но обе женщины видели, как ему непросто. Он вошел в знакомую дверь и в смятении посмотрел на Лив. Она жестом указала в гостиную. Увидев Тину, полулежащую в кресле, он рванулся к ней.
- Как ты, дорогая? Что случилось?
- Я в порядке, Джек. Случилось? Да ничего особенного. Мы с мисс Шепард решили немного поболтать. О жизни...
- У-гу... понятно. Видимо, беседа была содержательной.
- Весьма, Джек... И ты знаешь, мы с твоей женой, по-моему, поняли друг друга. Не так ли, миссис Трентон?
- Надеюсь, мисс Шепард… Что ж, нам пора. Джек, помоги мне встать. Спасибо. До свидания, мисс Шепард. Всего хорошего.
Джек и Тина, опираясь на его руку, вышли из дома. Лив стояла на пороге и смотрела, с какой нежностью и заботой Джек усаживает Тину в машину, что-то шепчет ей на ухо и гладит по волосам. Потом он завел мотор, и синий джип, мигнув фарами, скрылся за углом.
Вот и все. Вот и все, Карен. Все точки над "i" окончательно расставлены. Надо собираться в дорогу. Ведь ты в любом случае хотела уехать, а теперь вот и Тине пообещала.
Лив закрыла входную дверь, прошла на кухню и оттуда вышла в сад. Она присела на маленькую скамеечку и вдохнула влажный душистый воздух ночи. Странно, но сейчас ей было очень спокойно. Очень пусто и очень спокойно. Как будто все ее чувства, мысли и эмоции вдруг растворились в прозрачных сумерках. Тело ее вдруг стало слабым и легким. Лив показалось, что еще немного и оно растает среди причудливых теней притихшего сада.
Лив старалась заплакать. Из последних сил она пыталась выжать из себя хоть одну слезинку. Хоть единственную! Но все было тщетно. Ее глаза оставались сухими. Плакало только сердце. Плакало кровью.
Глава 61.
Лив хотела бы уехать из Ньюстона как можно скорее. Мысль о том, что она живет всего в двух кварталах от Трентонов и запросто может столкнуться с кем-нибудь из них лицом к лицу, сводила ее с ума. Но у нее был договор на три месяца с хозяевами милого домика с выходом в сад. Первый месяц уже истек. Оставалось еще два.
Лив связалась с миссис Дарси и предупредила ее, что у нее изменились обстоятельства и по истечению двух месяцев договор продлевать она не будет. Миссис Дарси в восторг, конечно, не пришла. Она слегка поворчала для порядка, а потом попросила Лив дать от ее имени объявление в газету о сдаче дома в наем. Сама она обещала прибыть месяца через полтора.
Лив посчитала наличные деньги. Пятьсот долларов. И еще тысяч пять на карточке. Не так много для того, чтобы начать новую жизнь. Хотя в Ньюстон она приехала, имея в кармане всего сто сорок долларов. И ничего - с голоду не умерла. Но Лив не хотелось снова начинать с мытья унитазов. Не имея паспорта, рассчитывать на приличную работу где бы то ни было - смешно. Поэтому за те два месяца, которые у нее остались, надо попытаться заработать деньги, на которые она сможет начать новую жизнь и хотя бы в общих чертах определиться с маршрутом очередного путешествия в никуда.
В "Мустанге" она начала работать каждую ночь. Когда она сообщила Френку о своем желании работать каждую ночь, управляющий посмотрел на нее мудрыми, печальными глазами и сказал:
- Вы собираетесь покинуть нас, Лив?
- Да, Френк, я должна уехать.
- Когда?
- Через два месяца.
- Через два месяца... – Френк помолчал. - Лив, если вам нужны деньги, вам совершенно не обязательно надрываться каждую ночь. Я дам вам столько, сколько вы скажете.
- Спасибо, Френк, но... я не смогу взять у вас деньги. Пожалуйста, не обижайтесь! Я знаю, это от чистого сердца, но я не могу!
- Хорошо. В общем-то, другого ответа я не ожидал. Но если вы передумаете, если вам когда-нибудь понадобятся деньги...
- Спасибо, Френк, вы очень добры.
- Да не добр я, Лив! Не добр... Два месяца... Вам обязательно надо ехать? Послушайте, Лив, я многое могу в этом городе. Если у вас проблемы, я решу их, я сделаю все, что вы скажете, только не уезжайте!
- Френк, дорогой Френк, - Лив присела на ручку его кожаного кресла и обняла его за шею, - я очень благодарна вам. Проблемы у меня действительно есть, но решить их могу только я сама и только единственным способом - уехав из Ньюстона.
Френк взял ее руку и приложил к своим губам.
- Мне будет очень не хватать, тебя, девочка. С твоим отъездом потеряется смысл моего пребывания в этом кабинете. Просто потеряется смысл! Я давно хотел уйти отсюда, заняться своей коллекцией. Да Гарри просил поработать еще немного, за Майклом присмотреть. Потом появилась ты, и уходить мне расхотелось… - Френк устало вздохнул. - А теперь, видимо, время пришло. Куда ты едешь, если не секрет?
- Еще не знаю, Френк...
- Значит, ты бежишь… Хотел бы я знать, от кого.
- Френк, ради Бога...
- Извини. Это не мое дело. Я догадываюсь, что причины у тебя серьезные, и ты уедешь в любом случае... - Френк резко выдохнул и крепко сжал ее ладонь. - Только не пропадай, Лив! Не пропадай! Меня убивает мысль, что по прошествии двух месяцев ты исчезнешь навсегда! Обещай, что напишешь, позвонишь или приедешь! Обещай мне, здесь и сейчас!
- Я обещаю, Френк! Я помню добро. Я бесконечно благодарна вам, - старый Френк покачал головой, - правда, Френк. Мне было очень хорошо с вами. Спасибо вам.
Лив обняла его голову и нежно поцеловала его седые жесткие волосы. И тут он рывком оторвал ее от ручки кресла и посадил к себе на колени. Крепко обняв ее, и уткнувшись головой в мерцающий сумрак ее платья, он заплакал. Сквозь хриплые стоны, как мантру, как заклинание могучим древним богам, когда-либо обращавшим на землю свое милостивое око, он повторял два слова, которые заключали в себе сокровенную истину, - "не уезжай!".
Лив работала, как заводная. Казалось, что теперь все ее интересы, весь смысл ее существования сосредоточился на обслуживании клиентов, на заученных до автоматизма жестах, фразах и улыбках. По сути, так оно и было. Она стремилась быть постоянно занятой. Это хоть как-то заполняло мертвую пустоту в сердце.
Джеку она написала письмо и отправила в офис. Письмо она писала долго и трудно. Сначала она написала длинное сумбурное послание. После некоторых размышлений она решила: зачем? Зачем так много писать о том, что и так понятно? В качестве окончательного варианта она оставила короткую записку, где благодарила его за волшебные минуты, которые он подарил ей. Потом она сообщила, что скоро уезжает из Ньюстона и попросила его больше к ней не приезжать. И все. Коротко и ясно.
С Тиной Лив решила встретиться перед самым отъездом. Она позвонила ей домой и напомнила о своей просьбе подарить ей несколько фотографий Тома, мамы и Джека. Тина заверила ее, что она помнит и непременно передаст ей эти фото при встрече.
А в один из своих выходных дней Лив купила огромный букет светло-желтых роз, любимых цветов миссис Лилиан, и поехала на кладбище Святой Анны. Могилу матери она нашла почти сразу. Могила была ухожена, в вазе стояли чуть увядшие лилии, а в цветнике красиво пестрели карликовые розочки. Да, Тина молодец... Это очень мило с ее стороны... Очень мило...
- Здравствуй, мама... Это я, Карен...
Лив присела на маленькую скамеечку рядом с цветником.
- Мама, прости меня... Мы разминулись с тобой. Когда ты ушла туда, я оттуда вернулась. Прости... я не знала... Не ругай меня, мама, ладно? И не ищи меня там. Увы, я всё ещё здесь…
Лив наклонилась и поставила розы в синий керамический вазон.
- Я очень люблю тебя, мама... Мне так не хватает тебя... Ведь я совсем одна, мама... Совсем одна... Мне плохо... Помоги мне, мама! Помоги!
Лив почти выкрикнула последнее слово и, громко всхлипнув, заплакала. Немногочисленные посетители кладбища с любопытством посматривали на эффектную женщину, стоявшую на коленях и отчаянно рыдающую, обняв тонкими руками холодный могильный камень.
Лив плакала долго и горько, орошая слезами мягкую могильную землю. Обессилив от рыданий, она вытерла слезы и снова присела на маленькую скамеечку. На душе было все так же пусто. Но теперь это не причиняло невыносимой боли, как раньше. Заплаканными, опухшими глазами Лив взглянула на затянутое тучами небо. И вдруг сквозь пышную перину серых облаков выглянуло солнце. Совсем ненадолго, всего на миг, но этого было достаточно, чтобы Лив поняла - мать слышит ее. И любит. По ее лицу снова побежали слезы. Но они не были слезами боли и отчаяния. Нет. Теперь это были светлые слезы прощения, любви и надежды.
После этой поездки Лив стало немного легче. Мама помогла ей.
Лив снова включилась в действительность, с которой последние две недели едва соприкасалась. И неожиданно заметила, что Керри чем-то серьезно удручена. Настолько серьезно, что даже не задавала Лив вопросов по поводу ее отсутствующего вида в последние пару недель. Лив ненавязчиво поинтересовалась, что случилось. Она ожидала очередной истории об очередном потрясающем, но неудачном романе. Кстати, с кем у Керри был роман в настоящее время, Лив как-то запамятовала: то ли с Миком, то ли уже с Биллом...
Задав вопрос, Лив приготовилась услышать фразу типа: "Какой же он гад после этого!". Но не услышала. Керри только всхлипнула. Это настолько ошеломило Лив, что на мгновение она потеряла дар речи. Она стояла и смотрела, как горько плачет эта самоуверенная, прошедшая сквозь огонь и воду, и совсем не сентиментальная женщина. Лив никогда не видела Керри плачущей. Она даже не была уверенна, что Керри умеет это делать. И вдруг такая истерика!
Было уже утро, конец смены. Лив усадила совсем раскисшую подругу за ширму. Потом быстро убрала свои и ее столики, пересчитала выручку, сдала деньги и вернулась к Керри. Она почти успокоилась, но смотреть на ее опухшее лицо в разноцветных подтеках косметики, смешанной со слезами, было жалко. Лив предложила ей переодеться здесь, за ширмой, и отнести ее платье Лизе. Керри вяло согласилась.
Лив отнесла платья и вернулась. Теперь надо как-то ее умыть, а то могут забрать в участок или в психушку. Незаметно проведя Керри на кухню, Лив умыла ее. Керри не сопротивлялась. Она была покорной и на все согласной. Это было так на нее не похоже, что Лив не на шутку встревожилась.
Через десять минут, прихватив по пути несколько банок пива, она везла Керри к себе домой. Там Керри, не разуваясь, прошлепала в гостиную и распласталась по креслу. Лив протянула ей банку пива. Керри открыла ее и, сделав несколько больших глотков, устало произнесла:
- Какой же он гад после этого!
У Лив отлегло от сердца. Слава Богу, ничего страшного! Обычная история любви. Сначала счастливой, а потом, видимо, - не очень. Для Керри - это норма, так что... Но тут Керри снова заплакала. Тогда Лив приступила к допросу.
- Керри, что случилось? Расскажи, тебе станет легче. И, может быть, я сумею помочь.
- Лив, он просто сволочь! Самая натуральная сволочь, понимаешь?!!
Лив с чувством кивнула, хотя понятия не имела о ком идет речь.
- Дорогая, успокойся и расскажи все по порядку.
Через несколько минут из сбивчивого рассказа Керри Лив поняла главное: Керри беременна от своего обожаемого Мика. Ситуация классическая: будущий отец, узнав сногсшибательную и почему-то совершенно неожиданную новость, в одночасье испарился, забыв все клятвы и обещания. Дело осложнялось тем, что по заключению врачей, если Керри снова сделает аборт, то родить она уже не сможет никогда. Врач вообще была крайне удивлена, что Керри после стольких абортов забеременела и очень сомневалась в том, что она будет в состоянии выносить этого ребенка. Чтобы это произошло, Керри нужно немедленно ложиться на сохранение в хорошую клинику. Тогда есть небольшой шанс. Конечно, если она хочет ребенка.
Керри хотела. Хотела страстно. Хотела дом, семью и ребенка. И вроде бы все к этому шло... Мик, безусловно, сволочь. И большая. Но, в конце концов, рожают женщины и без...
- Лив, ты не поняла! Мне надо срочно ложиться в клинику! Два дня назад у меня стала подтекать кровь! Лив, я теряю ребенка!
- Так чего ты расселась-то, блин?! Ты ведь хочешь ребенка? Тогда поехали в больницу! Прямо сейчас!
- Я не могу, Лив! Не могу... - Керри снова зарыдала громко и отчаянно.
- Керри, я не понимаю...
- У меня нет денег! Совсем! Ни цента! Все, что было, я отдала как первый взнос за дом! Своих денег не хватило, поэтому я заняла у нескольких знакомых. Господи, я же не знала тогда, что беременна, а этот гад бросит меня! Я не знала, Лив! Не знала, понимаешь?!
Да, верно... Пару недель назад Керри что-то говорила про дом и даже одолжила у нее долларов пятьсот. А она, будучи занятой своими проблемами, сразу же забыла об этом. Вот черт! Лив догадывалась, что твориться сейчас в душе Керри. Она сама прошла через это десять лет назад, когда врачи сказали ей, что ребенка она, скорее всего, не выносит. Это был кошмар! Но рядом с ней был Джек и, пожалуй, именно это оказалось решающим. Его любовь, его поддержка, его надежда и вера, которые он сумел передать и ей, спасли жизнь их сыну. А Керри сейчас была одна. Без любви, без поддержки, без надежды и веры. Ко всему прочему, еще и без денег.
Лив встала и прошла в спальню. Там она открыла нижний ящик комода и достала небольшую деревянную шкатулку, где хранила наличность. Она высыпала содержимое шкатулки на кровать и пересчитала деньги. Шестьсот двадцать долларов. Плюс около пяти тысяч на карточке. Лив аккуратно сложила их и сунула в кошелек.
Она вернулась в гостиную. Керри продолжала всхлипывать, потягивая пиво. Лив отобрала у нее банку и сказала:
- Поехали!
Керри вскинула на нее заплаканные глаза.
- Куда?
- В клинику. Керри, ну давай, в темпе! Итак уже сколько времени потеряно! Кровотечение - это серьезно, нельзя терять ни минуты. Да вставай же ты!
Керри растерянно хлопала мокрыми ресницами и не двигалась с места.
- Лив, ты что, не слышала? У меня нет денег...
- У меня есть! Слушай, ты долго тут сидеть собираешься?! Керри, очнись! Твой ребенок истекает кровью! Но, может быть, его еще можно спасти!
Керри вскочила, как ужаленная.
- Лив, поехали! Поехали быстрее, Лив!
Они прыгнули в машину и Лив понеслась по пустынным улицам Ньюстона, едва проступавшим из нежных предрассветных сумерек. Машин было мало, поэтому до центральной клиники они доехали быстро, минут за десять.
Оставив Керри на мягком диванчике в приемном отделении, Лив прошла к дежурному администратору. Минут через пять она вернулась. Лив старалась выглядеть спокойной, но Керри заметила ее озабоченность.
- Все в порядке, дорогая. Сейчас за тобой спустится сестра.
- Лив, послушай...
- Керри, расслабься, тебе вредно волноваться. Все нормально. Я все решу и устрою. Поняла?
Тут Керри кивнула и снова всхлипнула.
- Все хорошо, Керри, все хорошо, девочка... Только слушайся врачей, ладно? Ты сможешь. Обязательно! Ну, выше голову, подруга! Вытри слезы, вон сестра идет.
Лив крепко обняла ее. Керри хотела что-то сказать, но не смогла. Она только беззвучно плакала. Потом она сквозь слезы улыбнулась Лив и скрылась за стеклянными дверьми. А Лив позвонила Френку в клуб и попросила о встрече. Френк сказал, что ждет ее.
Лив ненавидела просить. Особенно деньги. Особенно у мужчины. Ненавидела! Возможно, это был один из ее давних комплексов, и умом Лив понимала, что в этом нет ничего постыдного. Каждый человек хотя бы раз в жизни занимал у кого-то деньги. Это нормально. Но все же... И потом, Лив знала, что Френк ни за что не примет от нее деньги обратно. Он даст их просто так, безвозмездно. Но сейчас Лив успокаивало важное обстоятельство. Эти деньги нужны не ей самой, а на лечение Керри. Лив немного отдышалась и постучала в дверь.
Френк сразу открыл. На его чуть одутловатом лице играла улыбка, которая очень молодила его.
- Проходи, Лив. Садись. Надеюсь, у тебя все в порядке? - спросил он слегка озабоченно.
- Да, Френк, у меня все хорошо... - Лив замолчала. Она собиралась с духом, чтобы произнести свою просьбу.
- Девочка, не томи. - Френк внимательно посмотрел ей в глаза. - Тебе нужны деньги?
- Нет... то есть - да. Вернее, не совсем мне... Как вам объяснить... ну-у… - Лив начала беспокойно ерзать на стуле.
- Лив, прекрати! Я не собираюсь спрашивать, зачем тебе нужны деньги или для кого! Просто назови сумму и куда их перевести.
Сумма была не маленькая. У Лив все еще не хватало смелости ее озвучить и она продолжала мямлить что-то нечленораздельное. Наконец, она решилась.
- Френк, я прошу эти деньги не для себя. Дело в том, что у Керри проблемы со здоровьем. Она беременна, она безумно хочет ребенка и эта беременность - последняя для нее... Но, если не принять срочных мер, ребенка она потеряет. Мужчина ее бросил… Я отвезла ее в центральную клинику. Там очень хорошие врачи и оборудование, но...
- Понятно. Мне нужны их банковские реквизиты и сумма, которую надо перевести на их счет. Сейчас я позвоню им.
Пока Френк говорил по телефону, Лив любовалась его новым приобретением: потрясающим пейзажем молодого художника. Картина, написанная в традициях старых голландских мастеров, была очень хороша, Лив не могла оторвать от нее взгляд.
- Хороша, правда? Это Эжен Тьюре. Я купил ее на его выставке в Альтоне. Но вернемся к нашим делам. Насколько я понял, Керри они в состоянии помочь, ты привезла ее вовремя. Деньги я им переведу.
- Френк... дело в том, что денег надо много. Ведение беременности, анализы, лекарства, пребывание в стационаре и роды в этой клинике стоят...
- ... девяносто тысяч. Я в курсе. Пусть Керри делает все необходимое. Об остальном, раз ты этого хочешь, я позабочусь. Ты довольна?
Вместо ответа Лив подошла и обняла его за шею.
- О, Лив... Как бы я хотел сделать что-нибудь для тебя! Лично для тебя. Почему ты такая упрямая? - Френк тяжело вздохнул. - Постой-ка! Их финансовый директор что-то сказал мне о начальном взносе, который уже заплачен. Ведь это ты его заплатила? Так?
- Так... иначе ее не взяли бы.
Френк подошел к сейфу и открыл его затейливым ключиком. Потом он вернулся к Лив и протянул ей деньги.
- Здесь семь тысяч.
- Но это больше, чем я заплатила за Керри!
- Ты мне еще сдачу отсчитай! - В голосе Френка послышался металл. - Лив, спустись на землю! Не сегодня-завтра ты собираешься ехать неизвестно куда! На что ты собираешься жить, а? Те деньги, что ты можешь здесь заработать за оставшийся месяц - и деньгами-то назвать нельзя! - Френк начал нервно ходить по кабинету. - Я бы не волновался за тебя, если бы ты была одной из наших девочек. Они никогда не останутся на мели. А ты даже не можешь взять у меня свои собственные деньги, отданные за Керри! Ты лучше умрешь с голоду, чем позволишь тебе помочь! Господи, Лив, и откуда ты взялась такая?
Френк тяжело опустился в кресло и вытер вспотевший лоб. Потом он налил себе воды и жадно выпил. Слегка переведя дух, он снова заговорил:
- В общем, так: считай эти деньги моим вкладом в благотворительность. Поняла? Это первое. Второе, не смей уезжать, не повидавшись со мной! Иначе я тебя просто не отпущу! Я не отпущу тебя одну, Лив. Ясно?
Лив послушно кивнула.
- Прости, Лив, но по-другому ты не понимаешь, к сожалению.
- Спасибо, Френк... Вы очень добры... ну, в смысле, я пойду?
- Иди, девочка. Я не смею задерживать тебя.
Лив чмокнула его в морщинистую щеку и вышла из кабинета.
Глава 62.
Сегодня у Лив был выходной. Чтобы как-то заполнить свободное время, после разговора с Тиной ставшее для нее большой проблемой, Лив решила съездить на Лазурный мост через быструю горную реку Рут. Там, недалеко, должна быть могила Карен Трентон. Можно съездить, в общем-то… Почему, нет? Может быть, это поможет Карен наконец-то обрести покой?
До Лазурного моста Лив доехала часов за шесть. Припарковавшись на обочине, она вышла из машины. Перед ней раскинулась величественная панорама предгорий. Какая красота! Лив полной грудью вдохнула влажный прозрачный воздух, свежесть которого не могла отравить даже проходившая здесь скоростная автомагистраль.
Рут... красивая, чистая Рут, навсегда разделившая ее жизнь своими бурлящими голубыми волнами на две половины. И Лазурный мост, по которому ей так и не удалось пройти тогда, семь лет назад. Покинув один берег, она не сумела добраться до другого. Она канула в бездну, в небытие, в бушующие холодные волны, сомкнувшиеся над головой и унесшие ее на самое дно. А вон и розоватый гранитный камень, последний земной приют бедной Карен.
Лив вернулась к машине и освободила от мокрого полотенца большой букет бордовых роз, любимых цветов Карен. Потом она спустилась вниз по склону и подошла к могиле. Да, все правильно. Имя Карен Трентон стояло третьем в списке покоящихся под этим камнем.
Могилу давно не навещали. Лив почему-то это было неприятно. Она собрала засохшие цветы и, прихватив большую пластиковую банку, спустилась к реке. Намочив тряпку, валявшуюся неподалеку, Лив вытерла придорожную пыль с могильной плиты и камня. На ярком солнце мокрый розовый гранит заиграл всеми цветами радуги. Лив снова спустилась к реке. Она набрала полную банку прозрачной холодной воды и поставила в нее бордовые розы.
- Карен, это тебе.
Лив достала из кармана толстую восковую свечу, зажгла ее и поставила рядом с цветами.
- Пусть тебе будет легко и спокойно, Карен. Я всегда буду молиться за тебя. - Лив присела на корточки и погладила темно-зеленые листья бордового цветка. - Не зови меня больше, Карен. Я тоже больше не буду тревожить тебя. Обещаю.
Лив встала и медленно пошла к мосту. Надо пройти по нему. Семь лет назад ей это не удалось. Надо сделать это сейчас. Надо пройти по Лазурному мосту. Надо дойти до другого берега, а не карабкаться снова и снова на тот, который покинула однажды и который с каждой попыткой приблизиться к нему сейчас, становится все дальше и недоступнее.
Лив пошла по мосту. Она не обращала внимания на проносящиеся мимо машины, на свист и непристойные жесты парней в "мерседесе" с открытым верхом, припарковавшихся у бордюра, на подвывающую где-то сзади сирену дорожной полиции. Она напряженно вглядывалась в тот, другой берег, где на фоне заходящего солнца высились величественные сосны, и шла вперед. Только один раз она остановилась, там, где были слегка погнуты тяжелые стальные заграждения. "Вот тут... Вот тут я умерла тогда. Для всех, кого любила..." И пошла дальше.
Наконец она была на другом берегу. Она стояла на каменистой обочине и не могла понять, почему ничего не происходит? Она перешла Лазурный мост! Пусть немного поздно, но перешла! Почему не грянул гром среди ясного неба, почему не разверзлись небеса, почему никто не подошел к ней и не сказал: "Ты молодчина, Лив! Ты сделала это!", почему она не чувствует радости или хотя бы удовлетворения?
Нет, ничего подобного она не чувствовала. Все было буднично и обычно. Ведь теперь никому ничего не надо было доказывать. Даже самой себе. Теперь все стало предельно ясно: это жизнь. Ну и хорошо. Лив немного потопталась на месте, еще раз окинула взглядом великолепный пейзаж и пошла обратно.
По дороге в Ньюстон она остановилась выпить кофе в небольшом кафе рядом с заправкой. Вообще-то, остановилась она для того, чтобы заправить машину, но решила сначала подзаправиться самой. А потом, попивая дешевый горячий кофе и машинально, в такт собственным невеселым мыслям, скользя взглядом по случайным посетителям, Лив несколько расслабилась и забыла про нужды своего "Пежо". Ему самому пришлось снова напомнить о них настойчивым оранжевым огоньком на панели приборов через десяток километров. Лив чертыхнулась, сбавила скорость и принялась снова оглядываться по сторонам в поисках очередной бензоколонки. Мимо стремительно проносились машины. Проехав еще десяток километров и не обнаружив заправки, Лив начала испытывать беспокойство. Вдруг она заметила, что в правом ряду, на небольшом расстоянии от нее, почти с такой же скоростью едет какая-то машина. "Наверное, тоже ищет бензоколонку".
Лив ехала дальше, каждую минуту ожидая, что бензин вот-вот закончится. На ее счастье вскоре она увидела знак, гласящий, что через триста метров можно свернуть на заправку. Лив прибавила газу. Мельком взглянув в зеркало заднего вида, она увидела, что машина, ехавшая за ней, тоже прибавила газу. "Как интересно... Да нет, ерунда!"
Через несколько минут Лив заливала бензин в бак своего изголодавшегося "Пежо". Зеленая "Ауди", ехавшая сзади, подъехала к магазинчику напротив и остановилась. За ее тонированными стеклами Лив никого не могла разглядеть. Это обстоятельство ее не очень расстроило. Какая ей разница, кто сидит за рулем этой симпатичной машины? Лив завела мотор и поехала дальше. Она изредка поглядывала в зеркало заднего вида, но зеленой "Ауди" видно не было.
Лив без приключений доехала до Ньюстона. Только однажды, уже недалеко от дома, ей на мгновение показалось, что она снова увидела сзади ту машину. Хотя, возможно, она ошиблась. Возможно, ей это просто показалось в розово-лиловых сумерках. Наверное, так оно и есть. Не преследовала же ее эта "Ауди"! "Лив, ты устала, вот тебе и мерещится Бог знает что! Ну кому понадобится тебя выслеживать? В Ньюстоне каждый второй знает, где и когда тебя можно найти. Ведь так?"
И все-таки на ночь Лив тщательно проверила, хорошо ли закрыта входная дверь и включила сигнализацию. На всякий случай. Вдруг это какой-нибудь отвергнутый поклонник, решивший с ней поквитаться за свои поруганные надежды? Или просто псих какой-нибудь? Лив совсем не грела перспектива снова ввязаться в неприятную историю. Хватит историй. Так хочется начать жить спокойно и счастливо. Как в кино.
Но на следующий день в "Мустанге" Лив поняла, что избежать неприятной истории ей, похоже, не удастся. И, скорее всего, эта история станет для нее последней.
Во время шоу-программы Лив с баночкой колы удобно расположилась на стульчике за ширмой. Сегодня она неважно себя чувствовала и использовала каждую свободную минуту, чтобы отдохнуть. Лив только-только скинула ненавистные шпильки и с наслаждением вытянула ноги, как прискакала Хеллен, которая работала в смену с Лив, заменяя Керри, и с наигранной небрежностью поведала, что Лив интересуется один господин. Сообщение не произвело на Лив должного впечатления. Она продолжала сидеть, вытянув ноги, и даже не поинтересовалась именем господина. Господ, интересующихся Лив, каждую неделю захаживало в клуб не меньше десятка.
- Лив, ты что, даже не хочешь взглянуть на него? - приставала Хеллен.
- А зачем? У меня сейчас перерыв. Раньше окончания программы я не сдвинусь с места.
Лив устало прикрыла глаза. Хеллен приникла к дырочке в ширме.
- Черт, плохо видно! Пальма мешает!
Лив очнулась. Пальма... Он сидит за пальмой. Да,.. смешно. Керри пришла бы в восторг. Мужчина сидит за пальмой и интересуется Лив - дубль номер... Какой номер? Черт…
- Что он сказал?
- Что сказал? Ну-у... что сказал... Спросил меня, работает ли здесь мисс Оливия Шепард? Я ответила, что работает. Потом он спросил, работаешь ли ты сегодня? Я сказала, что работаешь.
- И все?
- Все.
Лив взглянула в дырочку. Таинственного незнакомца надежно скрывали пальмовые листья. Лив все же была слегка заинтригована. Мужчина за пальмой! Она обречено вздохнула. Надо пойти посмотреть, кто такой. Хотя бы просто из любопытства. Обычно за пальму садились неслучайные люди… Она, не торопясь, застегнула босоножки, поправила волосы, взяла папку с меню и выплыла в зал. Взяв курс на пальму, Лив на автопилоте прокручивала варианты своих ответов на вероятные вопросы и предложения.
Она предстала перед ним во всем блеске, с едва уловимым призывом в глазах и чарующей улыбкой, которые становились уже сутью ее натуры.
Честно говоря, он был поражен, хотя на его бесстрастном лице не дрогнул ни единый мускул, а тяжелый немигающий взгляд смело проникал в самую глубину зеленых искрящихся волн. Вчера он видел ее на Лазурном мосту. Но там она была потерянной, уставшей, сломленной клячей в старых джинсах. Тогда он не сомневался, что она не доставит ему много хлопот. А сейчас перед ним стояла богиня. Нет, скорее дьяволица! Уверенная, манящая, красивая сводящей с ума красотой, смеющаяся ему в лицо! Он никогда не видел ее такой, хотя знал много лет. Он знал, что она красива, но тогда, все те годы, ее красота совершенно не волновала его. Совершенно! Но теперь... Жаль, что придется ее убить. Но теперь он, пожалуй, не будет с этим особенно торопиться. Хозяин не ставил перед ним жесткие сроки. Для него главное - результат. Что ж, он привезет ему ее тело. Мертвое. Но до того, как это произойдет, он не откажет себе в удовольствии поиметь его живым. Пусть это будет премией за хорошую работу.
Лив стояла перед ним, как вкопанная. Она вдруг потеряла чувство реальности. Она не могла поверить, что такое возможно. Кассио!
Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как она темной дождливой ночью убежала от Алекса. Несколько месяцев, а Лив казалось, что пролетела целая жизнь, причем даже не ее, а чья-то. А семь лет ее жизни рядом с гениальным доктором Шепардом представлялись ей теперь захватывающим триллером, убедительно снятым талантливым режиссером. Сейчас Лив уже не могла поверить в то, что совсем недавно играла в нем главную роль.
Она как-то забыла об Алексе. Пару раз он приходил к ней в кошмарах. Несколько раз она слышала его тихий монотонный голос, пытающийся сказать ей очередную гадость, и все. Ее жизнь в Ньюстоне закрутилась с такой невероятной скоростью, навалилось сразу столько проблем, что о прошлом, об этом прошлом, ей даже некогда было вспомнить. Да и было бы что вспоминать! Только Памелу. О ней Лив часто вспоминала и тревожилась. Лив мучила совесть. Почему она не забрала ее с собой? Почему не настояла? Да, да!.. Все это понятно, но...
Но Алекс ее не забыл. Он помнил ее и искал. И вот нашел.
Ох, Лив! Наивная, глупая девочка! Ну хотя бы в "Мустанг" устроилась под чужим именем! Там ведь не спрашивали даже твои права. Может, и пронесло бы. Ведь любому приезжающему в Ньюстон тебя представляют как местную достопримечательность. Кто же в Ньюстоне не знает Оливию Шепард! Да только убогий. А Кассио, если ты помнишь, далеко не убогий.
А теперь он убьет тебя. Быстро и без затей. Это же его специальность, и он отличный профессионал в своем деле, ведь доктор Шепард не терпит дилетантов. Он убьет тебя, Лив. Пройдет каких-нибудь пара-тройка недель, об этом немного посудачат, с понимающим видом покачают головами, обсудят подробности, сделают предположения по поводу мотивов и забудут, как будто тебя и не было никогда. Френк по-прежнему будет собирать свои картины, Джек радоваться тихому семейному счастью, а Рино... он даже не вспомнит тебя. Кто ты такая, Лив, чтобы тебя вспоминали и, тем более, оплакивали? Обычная шлюха, работающая в борделе.
Лив все это поняла, когда, продолжая приветливо улыбаться, подала ему красивую кожаную папку с меню. Она казалась спокойной, только ресницы чуть дрогнули, когда он тягучим взглядом задержался на глубоком вырезе ее черного платья. "Нет, только не это! Ты пришел убить меня? Прекрасно! Но не смей, ублюдок, так смотреть на меня!"
Лив бросило в жар. Бред какой-то! Наверное, ей просто показалось. Она и представить себе не могла, что у мистера Риваса могут быть какие-то чувства, пусть даже на уровне инстинктов. То, что он не человек, она знала. Она предполагала, что он даже не животное. Он был роботом, отлично отлаженной машиной. И вдруг этот взгляд... Лив содрогнулась. Хуже, чем смерть.
Если бы Кассио пришел, чтобы только убить ее, она, возможно, не стала бы ему мешать. Наверняка эта попытка умереть была бы для нее удачной. И это было бы эффектным и логичным финалом слегка затянувшейся драмы.
Сидя за ширмой, Лив устало вздохнула. Почему в этих стенах даже роботы превращаются в животных?
Заказ Кассио был готов, и Лив снова пошла к столику за пальмой. Ставя перед ним пиво и запеченную лососину, Лив усилено делала вид, что чертовски рада милому джентльмену, которого видит в первый раз. Узнавать его она не собиралась. И бояться, кстати, тоже.
А мистер Ривас, откушав и оставив щедрые чаевые, удалился. Лив посмотрела на часы. До конца работы оставалась пара часов. За это время надо придумать, что делать. Собирая грязную посуду на серебряные подносы, Лив напряженно размышляла. Так... где она живет, он, скорее всего, уже знает. Если и не знает, то выяснить это не составит большого труда.
Интересно, а как он собирается ее убивать? Пристрелит, задушит, зарежет или придумает что-нибудь более экзотическое? Лив догадывалась, что средств в арсенале у Кассио предостаточно, и каждым из них он владеет в совершенстве. Так что, шансов у нее нет. Конечно, она может обратиться к Френку. Он спрячет ее в одном из своих домов, приставит охрану, даст свой бронированный лимузин. Или к Чарли. Он с удовольствием предоставит в ее распоряжение десяток головорезов. Все это, безусловно, так. Но ее это не спасет. Во-первых, потому, что это не сможет длиться вечно. А во-вторых, от Кассио ее не защитит и целая армия. Кассио - машина для убийства, имеющая четкую и конкретную программу. Он - зомби, который не успокоится до тех пор, пока программа не будет выполнена.
Лив видела бойцов Чарли. Они часто сопровождали его в "Мустанг". Крутые ребята с крепкими бицепсами, пистолетами под дорогими пиджаками и тупыми самодовольными физиономиями. Кассио уложит десяток их за пару минут, как нечего делать.
Лив сдала выручку и присела за ширму. Рабочая смена закончилась, но она не хотела сейчас идти вниз в душную гримерку, пропитанную запахом пота и дорогого парфюма. Она так и не решила, что же делать. И можно ли сделать хоть что-то? Кассио - это рок, это сама смерть, это...
Если кто-то и может помочь ей, то только он: мужчина, курящий сигары с отвратительным запахом. Лив почему-то была уверена, что только он сможет спасти ее от Кассио. Только он. Она не знала, откуда такая глубокая уверенность, лишь понимала, что надо ему позвонить. Ведь теперь есть повод. И какой! За ней охотится маньяк-убийца! Как здорово! Не какой-то озабоченный Майкл, а...
Лив провела рукой по лбу. Пожалуй, уже можно идти. За полчаса девицы должны были разъехаться. Лив спустилась вниз. Действительно, гримерка была пуста. Лив порылась в сумке и достала визитку, на которой красивыми золотыми буквами было начертано: «Рино Донетти» и пара телефонов.
Рино Донетти... Лив почувствовала, как ее обдало горячей волной. Просто от его имени. Она села и постаралась успокоиться. Минут через пять она решительно набрала несколько цифр на клавиатуре своего мобильного телефона. В голове крутилась заготовленная фраза. Но она так и не была произнесена, так как на том конце и не думали снимать трубку. Лив набрала номер второго телефона. Та же история. Лив уставилась в окно. Нормально! Она почему-то рассчитывала, что услышит его голос сразу после первого же гудка. Где он шляется, черт возьми?! Лив посмотрела на часы. Семь утра. Ага! Понятно. Он просто спит и не слышит. На душе заметно потеплело. Ладно, пусть поспит, у него сегодня будет трудный день. А вот что все-таки делать ей? Домой ехать не стоит. Там Кассио ее прикончит за пару минут, а до того… Она и пикнуть не успеет. Можно поехать к Керри. Да, пожалуй, не плохая идея, но в семь утра... И к тому же ужасно хочется спать. Покемарить бы где-нибудь.
Лив позвонила Френку. В его кабинете никто не снял трубку. Видимо уехал. Лив поплелась к Лизе. При виде Лив Лиза сделала строгое лицо.
- Лив, в чем дело?! Я сорок минут жду тебя!
- Прости, Лиза, прости, пожалуйста. Провозилась наверху с клиентом. И потом... - Лив опустилась на стул.
- Что-нибудь случилось?
- Лиза, Френк уже уехал?
- Да, часа два назад. А в чем дело-то?
- Да все нормально. Все хорошо. Лиза,... м-м-м... я могу у тебя здесь поспать немного? Хотя бы в этом кресле? Я потом все закрою и отдам ключи...
- Господи, Лив, что ты такое говоришь? Зачем тебе спать здесь? Поехали ко мне! У меня много места и...
- Лиза, спасибо, но к тебе я не поеду. - Иначе Кассио убьет и ее. - Понимаешь, как тебе объяснить...
- Лив, не дури! Поехали!
- Лиза, ты очень добра. Спасибо, но я не могу. Не могу, понимаешь?
- Ох, Лив... что с тобой делать. Ладно, держи ключи. Но если передумаешь, вот адрес.
Глава 63.
Лив закрыла за Лизой дверь, натянула свои старые джинсы и майку и, свернувшись калачиком, улеглась на маленький диванчик, стоящий в глубине примерочной. Спала она плохо. Диванчик был столь мал, что пару раз Лив, привыкшая к необъятным просторам кровати в своей спальне, чуть не свалилась с него. Но и эти несколько часов легкой дремоты заметно подкрепили ее силы. На часах пробило двенадцать. Пора уходить. Через пару часов клуб откроется для дневных посетителей.
Лив умылась, привела себя в чувство и закрыла на ключ дверь примерочной. Идя по коридору, она соображала, что делать. В голове было пусто.
Лив отдала ключи администратору, кивнула охране и вышла на улицу. Погода была чудесная. Светило солнце, воздух был прозрачен и свеж. Лив с удовольствием вдохнула его и пошла к стоянке. Она села в машину и уже собиралась выезжать, как вдруг заметила неподалеку, припаркованную у бордюра знакомую зеленую "Ауди" с включенным мотором. Кассио. Лив чутьем поняла это.
Она выключила зажигание и снова набрала номер Рино. По первому телефону снова было гробовое молчание. "Господи, ну где же ты? Так нечестно! У меня тут куча неприятностей и вообще... Рино, помоги мне!". Как молитву повторяя последнюю фразу, Лив набрала номер второго телефона. Ответом ей были все те же долгие гудки. Она уже собиралась нажать кнопку отбоя, как вдруг на том конце сняли трубку. Лив открыла было рот для приветствия, но тут же его закрыла. Вместо красивого баритона Рино Донетти она услышала хрипловатый заспанный женский голос. Лив растерялась и почему-то была страшно удивлена. Настолько страшно, что не могла вымолвить ни слова в ответ на недовольные вопросы потревоженной дамы. Наконец, она опомнилась и быстро заговорила:
- Простите... Добрый день... Я хотела бы поговорить с мистером Донетти.
- С Рино? Его нет.
- А когда он появится?
- Понятия не имею! Его нет в городе. А кто звонит?
- Да неважно... До свидания.
Лив сидела как пришибленная и смотрела на телефон, в котором раздавались короткие гудки. Да-а-а, мистер Донетти... Лив не могла понять, что ее больше расстроило: то, что какая-то дама сняла трубку его личного телефона или то, что его нет в городе. Лив очень хотелось убедить себя в том, что именно второе обстоятельство виновато в том, что у нее сильно застучало в висках. А дама... Но ведь он собирается жениться на… Саманте, кажется? Дочери магната. Возможно, это она и была. А, может быть, и не она. Это неважно. Правда? Важно то, что его нет в городе. Поэтому ее шансы дожить до вечера стремительно падают. Наверное, надо было сказать, кто звонил. Ведь тогда... А что тогда? Номера ее мобильного телефона у него нет, городского - тоже. Хотя, с его связями это нетрудно узнать... Но его нет в городе и когда он появится - неизвестно. А принимать решение надо сейчас. Зеленая "Ауди" ждет ее.
Лив набрала номер Чарли. Он долго не снимал трубку. Лив услышала его заспанный голос и поняла, что разбудила его. Она хотела извиниться и повесить трубку, но как только она назвала себя, Чарли мгновенно проснулся.
- Лив, это вы! О, Мадонна! Лив, я чертовски рад! Как вы?
- Чарли, я даже не знаю, как сказать... Понимаете...
- Лив, что случилось?! Да говорите же!
- Чарли, мне нужна ваша помощь. Не могли бы вы приехать за мной?
- Разумеется! Где вы?
- На стоянке у клуба. Я на машине, но... не хотела бы ехать одна и... куда мне ехать, я пока не знаю...
- Зато я знаю, Лив! Ждите меня у клуба, минут через двадцать я буду.
Чарли приехал на двух здоровенных джипах со свитой дюжих молодцов. Лив села в его машину, а ее "Пежо" поехал за ними. Зеленой "Ауди" у бордюра не было. Когда и куда она подевалась, никто не знал.
Чарли повез Лив к себе на виллу. В машине она сдержанно рассказала ему о том, что, похоже, ей грозит опасность. Чарли стал задавать много вопросов. Лив мягко дотронулась до его руки и сказала, что она не хотела бы касаться подробностей. Просто один человек преследует ее и угрожает. Чарли попросил описать этого человека.
- Его зовут Кассио Ривас. Хотя наверняка в Ньюстон он приехал под чужим именем. Высокий мужчина лет сорока, латиноамериканец. Вчера ночью он заходил в клуб.
- В клуб?! Стервец! Я допрошу охрану. Лив, не волнуйтесь, мы найдем его. Поверьте!
- Чарли, он очень опасен! Очень! Вы даже не представляете, насколько... Будьте осторожны, я прошу вас, я...
- Он - из местных?
- Нет, Чарли. Это мое прошлое… Прошлое, от которого я бежала полгода назад дождливой ночью. Я думала, что сумела спастись, но... Этот человек приехал, чтобы убить меня.
Чарли фыркнул.
- Лив, дорогая, выкиньте его из головы! Он - почти покойник! А вас будут охранять днем и ночью. Пока я буду решать эту проблему, живите у меня. К вашим услугам: отдельный дом, бассейн, прислуга, охрана, все, что хотите!
- Чарли, спасибо. Мне бы не хотелось стеснять вас, но другого выхода у меня, похоже, нет. Мне не нужен отдельный дом. Меня вполне устроит отдельная комната.
- Лив, как скажите. Я сделаю все, чтобы вам было удобно.
- Спасибо.
- Это вам спасибо.
- Мне? За что?
- За вас... И за то, что позволили вам помочь.
Он поцеловал ее ладонь. Лив благодарно слегка пожала его руку.
Чарли отдал в распоряжение Лив целый этаж и выделил штат прислуги. У нее были горничная, повар, шофер и охрана. Лив совершенно не представляла, что со всем этим народом делать. Она настолько привыкла со всем справляться сама, что чувствовала себя неловко.
Весь день до вечера она проспала. Потом в сопровождении пятерых охранников поехала к себе на квартиру. Там все было спокойно. Двери, окна и замки - все в полном порядке. Лив догадывалась, что Кассио уже в курсе того, где она обитает, поэтому вряд ли будет сторожить ее здесь. А приехала она сюда за необходимыми вещами. Сложив их в большую сумку, она пошла к машине в сопровождении четырех крепких парней. Соседи с интересом наблюдали за процессией.
Погрузив вещи в багажник, Лив посмотрела на часы. Успеет. До начала работы она успеет навестить Керри. Она обещала ей заехать еще утром.
Подъехав к больнице, Лив попросила охранников подождать ее у входа. Не тут-то было. Парни замотали головами и твердо сказали, что получили от босса четкий приказ: ни на минуту не оставлять ее одну. Так что шофер остался в машине, а четверо остальных последовали за Лив, неся в больших бумажных пакетах купленные по дороге фрукты и соки. Она чувствовала себя ужасно глупо. Дежурному администратору она назвала отделение и палату Керри и вернулась к своей армии:
- Так, ребята... Я ненадолго поднимусь в гинекологию. У меня там подруга. Подождите меня здесь.
- Простите, мисс Шепард, но одна вы туда не пойдете.
Лив растерялась. Во-первых, что она скажет Керри? Ведь увидев этих мальчиков, она пристанет к ней с вопросами. Что ей ответить? Что ее преследует маньяк-убийца? Шикарная новость, а Керри нельзя волноваться. С другой стороны, если она не зайдет к Керри, то она тоже будет волноваться. Что же делать-то? Лив снова попробовала убедить парней, что в больнице с ней ничего не случится, что... Результат был тем же. Времени оставалось немного. Стараясь сохранять спокойствие, Лив все же уговорила охрану выделить ей двоих, вместо того, чтобы тащиться наверх всем четверым. Им выдали три халата и через пять минут Лив постучала в дверь палаты Керри.
Увидев Лив в сопровождении симпатичных ребят, Керри оживилась, а те, поставив на стол пакеты с продуктами, встали с двух сторон двери в палату. Керри хлопала глазами, пытаясь осознать происходящее.
- Стив, вы видите, что кроме нас с Керри здесь никого нет. Я прошу вас выйти, нам надо поговорить. Прошу вас. Иначе мне придется позвонить мистеру О'Ниллу.
Угроза возымела действие. Двое молодцов вышли и встали с двух сторон двери. Но с другой стороны.
- Лив, что это значит? Что случилось?
- Да ничего особенного, дорогая.
- Как это "ничего особенного"?! От кого тебя охраняют головорезы Чарли?
- От одного настойчивого поклонника. Кстати, я тут тебе привезла виноград и персики, как ты просила и еще...
- Лив, что случилось? Я звонила тебе вчера и сегодня весь день. Твои телефоны молчали. Лив, скажи мне!
- Керри, я тебе все уже сказала. Меня преследует один человек. Я испугалась и позвонила Чарли. Он выделил мне этих ребят в качестве охраны. Дома меня не было, я была у Чарли, а в мобильнике села батарейка. Вот и все.
- Ты живешь у Чарли? Неужели все так серьезно... А что это за тип?
- Не знаю, Керри. Псих какой-то. Преследовал меня на машине, караулил у дома и у клуба...
- Да-а... Ну, не волнуйся, Чарли с ним разберется. Слушай, а почему ты не позвонила Рино?
- Я звонила... Его нет в городе.
- Понятно. Ты скучаешь по нему... Не расстраивайся, объявится.
- Я и не расстраиваюсь... А как твои дела? Как там наш малыш?
- Наш малыш уже намного лучше - растет! Но что ради этого приходится терпеть его маме...
- Я знаю, Керри. Я ведь тоже... - Лив осеклась. - Мне рассказывала моя давняя подруга. У нее тоже были такие проблемы. Ничего, Керри, потерпи немного, дальше будет легче.
- Куда же я денусь? Только бы с ним все было в порядке.
- Все будет хорошо, дорогая. Я верю в это.
Лив обняла Керри и погладила по жестким черным волосам. Они поболтали еще минут пятнадцать, а потом Лив засобиралась.
- Керри, мне пора.
- Спасибо тебе, Лив. У тебя все образуется. Только ты береги себя.
- Конечно. И ты береги себя и маленького.
- Обещаю.
Лив поцеловала подругу и вышла.
У Чарли она переоделась и поехала в клуб. Сам он обещал приехать попозже. Его так и подмывало намекнуть Лив, что на работу в клуб ей приезжать совсем не обязательно. Ни сегодня, ни вообще. Он переведет на ее счет столько денег, сколько ей нужно и даже больше. Но он не смел. И еще он был уверен, что она откажется. Мягко, мило улыбаясь, но откажется. Вот дьявол!
Чарли приехал в клуб к полуночи. Скоро должна была начаться программа. Но сегодня ему было не до развлечений. Он сразу направился в кабинет Френка. Через пятнадцать минут туда же был вызван начальник охраны клуба Джим Дебос.
Сам Джим вчера не был в клубе. У него был выходной. Он вызвал своего зама Джорджа Найка. Тот тоже ничего вразумительного по интересующей Чарли теме поведать не смог. Да, возможно, такой человек был вчера в клубе, ну и что? Мало ли людей захаживает в "Мустанг". Вчера все было спокойно, никаких проблем, все живы и здоровы, так что какие претензии к охране? Чарли и сам понимал, что ребята из охраны ни в чем не виноваты. Он попросил Френка вызвать Хеллен. Лив сказала, что та говорила с этим типом.
Но и Хеллен ничего нового не сказала. Да, какой-то мужчина вчера спрашивал Лив. Как выглядел? Ну как выглядел... Как мужчина! А почему она должна была его запоминать, собственно? Если запоминать всех мужчин, которые интересуются Лив, то работать будет некогда. Ну… такой, смуглый, высокий, с хорошими манерами, но... но что-то в нем такое... даже трудно объяснить... странный он какой-то... Откуда я знаю, почему! Спросите Лив, если интересно!
Хеллен, покачивая бедрами, проплыла мимо Чарли и спустилась в зал, где царило заметное оживление. Программа уже началась, но народ и не думал подтягиваться к сцене. Все уже были наслышаны, что сегодня началось новое представление и намного интереснее того, что они могли увидеть на сцене. Первый акт уже сыгран. Героиня - та же, прекрасная и манящая, а в мужском составе произошла замена. Но это не страшно, наоборот, это придает действию особую пикантность и драматизм.
Гости недоумевали, куда подевался Чарли. Все видели, что он приехал в клуб, а потом, как сквозь землю провалился. Друзья и знакомые, приятели и деловые партнеры, собравшиеся сегодня в "Мустанге", хотели поздравить Чарли О' Нилла с победой. Ведь никто не сомневался, что означает личная охрана Чарли, которая теперь охраняет Лив.
Хеллен, правда, пыталась внести ясность, поделившись последними новостями, принесенными из кабинета Френка. Но, поскольку ни для кого не была секретом ее давняя слабость к Чарли, то никто не придал значения ее дурацким домыслам. Чарли просто охраняет Лив от какого-то маньяка?! Детка, не свисти! Да когда Чарли хоть что-нибудь делал "просто", тем более в отношении красивой женщины? И вообще - не мешай, Хеллен! Тут разворачивается такой спектакль, а ты со своим "просто"! Не мешай!
Но где же все-таки Чарли? Он что, всю ночь собирается просидеть у Френка? О чем они говорят, интересно? Ведь Лив и Френк... Вот дьявол! А Лив - тоже хороша! Носит подносы, как ни в чем не бывало!
Лив чувствовала себя неуютно под откровенно любопытными и как будто все понимающими взглядами гостей и коллег. Принимая решение - обратиться к Чарли за помощью - она и не предполагала, что это вызовет такой ажиотаж. Она чувствовала себя препарированной лягушкой, помещенной под микроскоп, куда заглядывает всякий, кому не лень. А лень не было никому.
Лив успокаивала себя тем, что скоро все это закончится, что надо еще немного потерпеть, а потом она уедет. Далеко. Навсегда. Если, конечно, доживет до этого момента. Но в любом случае, так или иначе, финал не за горами.
К утру она была измотана до предела. Около пяти ей передали просьбу Френка, зайти к нему в кабинет. Лив предупредила Хеллен и направилась к маленькой дверце. К этому моменту гостей в клубе оставалось немного, но те которые были, посчитали себя вознагражденными за проявленную выдержку. Будет, что рассказать вечером друзьям. Надо дождаться, когда она выйдет от Френка. Что ж, подождем.
Лив открыла знакомую дверь кабинета управляющего. Чарли давно уехал, так и не спустившись к ожидавшим его приятелям, а Френк сидел за столом, просматривая бумаги.
- Проходи, Лив. Садись. Белый "Мартини"? Выпей, Лив, ты опять бледна, как смерть.
- Я немного устала...
- Лив, скажи мне, насколько серьезно то, что я узнал от Чарли.
- Френк, это действительно, серьезно. Кассио Ривас - человек из моего прошлого... прошлого, которое я хотела бы забыть как страшный сон, вычеркнуть из памяти, из плоти, из крови, из жизни... Но, увы, прошлое все же настигло. Он приехал убить меня... И, поверьте, он сделает это.
- Ну это мы еще посмотрим! Ни Чарли, ни я не дадим тебя в обиду. Сейчас сюда приедет заместитель начальника полиции Ньюстона. Он сегодня ночью дежурит. А утром я свяжусь с начальником. Ты расскажи ему все, что он будет спрашивать про этого... как его... Риваса. Не волнуйся, девочка, мы поймаем этого джентльмена.
Лив с сомнением покачала головой.
- Френк, я знала его много лет. Он очень опасен. Он - машина для убийства, без чувств, эмоций и слабостей. Я боюсь за Чарли, очень боюсь. Я пыталась его предостеречь, но, похоже, он не понимает, с кем имеет дело.
- Лив, дорогая, Чарли, знаешь ли, тоже не мальчик. На его счету... э-э-э… ну, ладно... Короче, ничего не бойся. Не сегодня-завтра проблема будет решена.
- Спасибо, Френк, но...
Френк встал из-за стола и опустился на диван рядом с Лив. Он взял ее маленькую руку в свою. Рука Лив была холодна, как лед. Он приподнял ее подбородок и посмотрел ей в глаза. В них он увидел такой же холод. И пустоту. Не страх, нет. Пустоту и усталость.
- Рино спрашивал о тебе.
Как ни хорошо Лив владела собой, Френк уловил, как еле заметно дрогнула ее рука в его большой теплой ладони.
- Да?..
- Да... Знаешь... Рино - хороший парень. Мне он всегда нравился, я всегда его уважал, несмотря на наши непростые отношения с Гарри. Наверное, потому, что он похож на меня, вернее, на того, каким я был лет тридцать назад... И ему можно доверять, Лив.
Лив молчала, только слегка покачивала головой в такт словам Френка. Она взяла его теплую ладонь и спрятала в ней лицо.
- Не лги себе, Лив, не бойся своего сердца и никогда не отказывайся от счастья.
Вдруг Лив почувствовала, как по щекам ее заструились соленые потоки, орошая морщинистую руку. Френк, положив ее голову себе на плечо, нежно гладил ее пушистые волосы.
Глава 65.
На следующий день Чарли повез Лив к начальнику полиции Мету Портмену. Им оказался невысокий толстяк в штатском, радушно встретивший их в приемной своего кабинета. Он усадил их в мягкие кресла, угостил превосходным кофе и был весьма любезен. А еще он откровенно любовался Лив. Разумеется, он видел ее в "Мустанге" и не однажды. Но в это утро она была красива как-то по-новому. В простых хлопковых брюках и голубой блузке, с распущенными волосами, слегка стянутыми сзади голубой лентой, почти без косметики, она была очень женственна и беззащитна. Мет чуть усмехнулся в усы, когда перехватил взгляд, брошенный на нее Чарли. Да, парень устроит ей аудиенцию у самого Господа Бога, если она попросит.
После разговора с Френком Мет был в курсе событий. Об этом же ему докладывал сегодня и его заместитель. Мет Портмен решил отнестись к делу серьезно: все-таки это личная просьба Чарли и Френка. Хотя дело-то скорее всего пустяковое: красивую женщину преследует мужчина. Старо как мир. Маньяк? Да такая - любого мужика сделает сумасшедшим. Мет не сомневался, что уже через несколько часов он известит этих влиятельных джентльменов о поимке преследователя мисс Шепард. А пока Лив снова в деталях описывала Кассио Риваса двум лучшим детективам Ньюстона.
После визита в полицию Чарли отвез Лив в ее новые апартаменты. Лив заперлась в спальне и решила вздремнуть до вечера. Она прикрыла глаза, надеясь, что после принятого снотворного она сразу же провалится в темноту, но не тут-то было. В голову настойчиво лезли всякие дурацкие мысли, и кровь учащенно билась в висках. Вернее, мыслей было совсем немного. А если честно, мысль была одна: "Рино спрашивал о ней". Зачем? Наверное, от нечего делать. Ну какое ему до нее дело по большому счету? Тем более, накануне женитьбы на Саманте?
Спрашивал... Интересно, что? И что ответил ему Френк? Говорил ли он ему о ее романе с Джеком Трентоном?
Френк знал о них: и о Джеке, и о романе. Однажды Лив и Джек столкнулись с Френком нос к носу в японском ресторане на окраине Ньюстона. Френк никогда не задавал ей вопросов, но у Лив было такое ощущение, что Френк знает о ней все и даже чуть больше. Лив не возражала бы, если бы Френк поведал Рино этот пикантный факт ее биографии. Да, у нее роман! И какой! И вообще...!
Проснулась Лив с тяжелой головой. Позвонила Чарли. Нет, Риваса еще не поймали. Лив не удивилась. Ей вдруг пришла в голову мысль, что того высокого смуглого латиноамериканца лет сорока, никто никогда и не поймает. Возможно, ловить надо сероглазого блондина-европейца лет двадцати пяти, а может быть, пожилого африканца лет семидесяти. Лив была уверена, что Алекс натаскал Кассио в искусстве изменения внешности. Поэтому поймать Кассио, особенно самодовольным парням из полиции, не удастся.
А в "Мустанге" снова был аншлаг. Свободных столиков не осталось. Народ толпился у стойки бара. Лив вновь была в центре внимания многочисленных гостей. Как всегда она улыбалась своей знаменитой улыбкой утомленной богини, спустившейся с Олимпа к простым смертным, и как всегда ее окружал едва заметный ореол чувственности и тайны. Ее усаживали то за один столик, то за другой, предлагали выпить, ненавязчиво пытались завязать разговор по поводу Чарли, намекали, что она в надежных руках, что Чарли без ума от нее, выражали надежду на то, что "того парня" непременно поймают. Что ей оставалось делать? Мило улыбаться, благодарить за поддержку, желать приятного вечера и... быть почти насильно усаженной за следующий столик, за которым все повторялось сначала. Лив пыталась вырваться, ссылаясь на огромную занятость. Она видела, что Хеллен разрывается на части и посылает ей далеко не ангельские взгляды. Но все эти милые люди готовы были сами бегать с подносами, только бы Лив посидела с ними, выпила свой любимый "Мартини", улыбнулась своей чарующей улыбкой и приоткрыла хотя бы краешек своей упоительной тайны...
Когда в зал ресторана вошел Чарли, напряжение достигло апогея. Чарли, как и Лив, стали рвать на части. Но он очень сдержанно поздоровался со всеми и направился к Лив, принимающей заказ у клиента. Гости понимающе притихли. Он отвел Лив в сторону и что-то тихо сказал ей на ухо. Она кивнула, отнесла заказ на кухню и скрылась вслед за Чарли за маленькой дверью, ведущей в служебные помещения.
Риваса поймали. Чарли повез Лив в полицию на опознание. Чарли был уверен, что этот человек именно тот, кого они ищут. Лив тоже хотелось в это верить.
Когда ввели задержанного, Лив, бросив на него короткий взгляд, поняла, что это не Кассио. Да, похож, но, увы, не он.
Чарли был очень расстроен, а Лив не очень. Непонятным, глубинным чувством, интуицией, чутьем, инстинктом она знала, что Кассио они не поймают и если она все еще хочет наслаждаться прелестью этого мира, то помочь в этом ей может только один человек. А его нет в городе... "Господи, как я устала... У меня больше нет сил. Просто нет сил. Зачем эта мышиная возня? Все бесполезно... Бедный Чарли! Я так благодарна тебе, но..."
На Лив навалилась апатия и слабость. На обратной дороге в клуб она собирала себя по частям. С большим трудом ей это удалось, и в зал она вплыла с обольстительной улыбкой и лукавым блеском в глазах. Зачем разочаровывать зрителей? Надо доиграть спектакль до конца. Тем более, что занавес скоро опустится.
Хеллен пребывала в бешенстве. Заметив ее змеиную усмешку, Лив притушила огонь в глазах.
- Чарли возил меня в полицию. Они поймали человека, подходившего под описание Риваса. Но это оказался не он.
На лице Хеллен отразилась целая гамма чувств. С одной стороны ей бы очень хотелось, чтобы преследователя Лив побыстрее поймали. Тогда Лив, возможно, оставит Чарли в покое. С другой, пока этот тип на свободе, сохраняется шанс, что, несмотря на все старания Чарли, Ривас все же убьет Лив, что гораздо приятнее.
Хеллен ничего не ответила Лив. Обдав ее волной холодной ненависти, она молча вышла из-за ширмы.
Следующий день не принес ничего нового. После работы Лив снова поехала к Чарли. Поплавала в бассейне, позагорала в шезлонге и после шикарного расслабляющего массажа, поднялась к себе в спальню. Чувствовала себя она неплохо. На уровне тела. А на уровне души... Душа устала. Последние события сильно измотали ее и поранили. Разрыв с Джеком, разговор с Тиной, поездка на могилу матери, приезд Кассио, отъезд Рино ... Слишком всего много и сразу. Душа Лив разрывалась между этими событиями, болела каждым из них по отдельности, а вместе они тяжким грузом легли ей на сердце.
Сегодня ее последняя рабочая ночь перед выходным. Надо собраться. Пусть ее запомнят прекрасной и гордой, потому что... Господи, о чем ты думаешь, Лив? Ложись, поспи.
Спала она крепко и не слышала будильник. А разбудил ее негромкий стук в дверь и слегка запинающийся голос Чарли.
- Лив... простите. Лив, я просто хотел сказать, что уже шесть часов вечера и...
- Да, Чарли, спасибо... Я уже проснулась. Вы... можете войти.
Надо сказать, что за то время, что Лив жила у него, Чарли был в высшей степени корректен по отношению к ней. Впервые в жизни он боготворил женщину. Впервые в жизни он столкнулся с тем, что сильнее его, что нельзя купить, выиграть в карты или в рулетку, отбить в драке или выкрасть у конкурентов. Рядом с Лив Чарли разительно менялся. Он и сам удивлялся, что способен на такое. Быть рядом, видеть ее, говорить с ней, оказывать ей маленькие услуги, быть ей полезным - Боже! - об этом можно только мечтать! Конечно, мечтал Чарли не только об этом. Но только мечтал... И вдруг она пригласила его в спальню. На негнущихся ногах он вошел.
Лив полулежала на подушках в белоснежной батистовой рубашке, посвежевшая, с распущенными, чуть спутавшими волосами и нежным румянцем на щеках. Чарли не мог оторвать от нее взгляда. Лив уловила едва слышный стон: "О, Мадонна...". Она жестом пригласила его присесть на кровать. Чарли собрал все свое мужество. Он, Чарли О'Нилл, балагур и весельчак, тонкий политик и удачливый делец, знаменитый плейбой и один из крутых парней, о храбрости которого по городу ходили легенды, находился на грани обморока, сидя на краешке кровати этой хрупкой, беззащитной женщины.
Лив взяла его за руку. Его большая рука, умевшая ловко держать рукоятку пистолета и ножа и точным ударом отправлять в нокаут, слегка дрожала. Повинуясь внезапному порыву, Лив притянула его к себе и крепко обняла. Чарли зарылся губами в ее волосы, хрипло шепча ее имя.
Лив не знала, сколько прошло времени. Она не хотела заходить дальше и дала ему это понять. Чарли поцеловал ее руку
- Лив, дорогая... спасибо. Я счастлив...
- Я рада, Чарли... А спасибо - вам. За все.
- Лив, я хотел бы пригласить вас поужинать со мной сегодня. Если вы не против, конечно.
- С удовольствием, но у меня немного времени.
- Мы успеем.
- Хорошо. Через двадцать минут я буду готова.
- Я жду вас на веранде.
Это был восхитительный ужин. Чарли блистал остроумием, смешно и тонко шутил, был мил и обаятелен. Лив чувствовала себя легко и свободно. Даже ее растерзанная душа немного успокоилась. И за это она была бесконечно благодарна Чарли. А он увлеченно строил планы на завтра - ее выходной. Завтра, если она не против, конечно, он повезет ее в горы. Там у него есть небольшой охотничий домик. (Лив живо представила себе его размеры!). Можно прихватить еще кого-нибудь, кого она пожелает... Там потрясающая природа, озеро, свежий воздух, тишина и... Лив, улыбаясь, ответила, что подумает.
В половине девятого она поехала в клуб. Чарли решил проводить ее. Они сидели на заднем сидении его джипа. Лив пыталась собраться с мыслями и натянуть на себя маску профессиональной уверенности и недоступности. Джип затормозил на стоянке. Из второй машины вышла охрана и встала около дверей джипа, где за тонированными стеклами сидели Лив и Чарли. Лив почему-то медлила... Чарли держал ее за руку и не торопил. Наконец, посмотрев ему в глаза и снова повинуясь неосознанному движению души, она поцеловала его. Поцелуй был долгим... Она вложила в него всю нежность и тепло, всю силу и слабость, которые еще жили в ее сердце. Оторвавшись от его губ, она выскочила из машины, а Чарли так и сидел, невидящим взором уставившись в пространство и не смея поверить, что это все-таки произошло.
Глава 66.
Приведя себя в рабочую форму, Лив вошла в зал ресторана. Как и прошлую ночь "Мустанг" не мог вместить всех желающих попасть в его знаменитые стены. Через пару часов после начала работы вечерней смены, в главном зале свободных столиков почти не осталось, бильярдная была полна народу, в баре - заняты все места не только за столиками, но и у стойки. Лив бегала, как заводная, принимала заказы у гостей, отдавала их на кухню, и неслась обратно с готовыми блюдами, попутно отбиваясь от настойчивых предложений гостей выпить и пообщаться.
Но сегодня Лив была рада этой дикой запарке. Она помогала хотя бы ненадолго забыть гнетущую тоску и тревогу, ни на миг не отпускающих ее последние несколько дней.
Лив понимала, что так, как сейчас, не может продолжаться вечно, что она не может прятаться у Чарли всю жизнь. И каждой клеткой своего тела она чувствовала, что развязка неминуема и близка. "Скорей бы уж...".
Лив уже начала подумывать, что зря, наверное, заварила кашу, обратившись за помощью к Чарли. Зря. Много шума, суеты и сплетен... А Кассио все равно убьет ее рано или поздно. Лив это расстроило. Не то, чтобы сильно, но... Почему? Непонятно. Что ее держит здесь, в этом грешном мире? Все, кого любила Карен, давно похоронили ее, а те, кого любила Лив... тоже забудут о ней, а может быть, даже и не вспомнят. "Господи, скорее бы…"
Лив надеялась, что во время программы она сможет немного передохнуть. Но не тут-то было. Гости и не собирались перебираться к сцене и сидели в бильярдной, как пришитые. Все ждали Чарли. Прошел слух, что к часу ночи он должен появиться в клубе, а в магазине Ламона уже заказана огромная корзина алых роз. Так что, какая программа, девчонки?! Скоро тако-ое представление начнется!
И представление вскоре началось. Но не то, которого ждали.
Около часа ночи к Лив подошел Билл и отвел ее за ширму. Естественно, это не укрылось от внимания публики. Когда через пару минут Лив вышла из-за ширмы и направилась в сторону служебных помещений, многие нетерпеливо заерзали на стульях. В чем дело? Они что, снова собираются прятаться у Френка? Чарли, старик, это просто нечестно!
Лив приоткрыла дверь в кабинет управляющего. Френк стоял к ней спиной и смотрел в окно. Когда она вошла, он повернулся, прошелся по кабинету и тяжело опустился в кресло рядом со стеклянным столиком. Потом он молча налил в два бокала "Мартини" и один их них протянул Лив.
- Сядь, Лив... – Лив послушно опустилась на диванчик. Она видела, что Френк собирается ей что-то сказать, но почему-то медлит. - Лив...Чарли убили...
Лив зачарованно смотрела на изящный бокал, в котором причудливо переливалась на фоне разноцветных лучей светильника прозрачная жидкость.
- Полчаса назад. Двумя выстрелами в голову, когда он выходил от Ламона. Он заказал там розы.
Лив увидела, как красивый бокал у нее в руках вдруг начал переворачиваться и прозрачная влага с разноцветными искорками медленно заливает черное шелковое платье и дорогой персидский ковер... Алые розы... Да, она любила их...
Френк подошел к ней и снова наполнил ее бокал.
- Выпей, Лив. Выпей…
Лив пила любимый напиток и совершенно не чувствовала его вкус. Френк снова наполнил ее бокал.
Зачем, зачем он покупал розы? Зачем... А-а-а, завтра ...домик в горах... там чистый воздух и тишина... там красиво... и тишина...
Когда Лив открыла глаза, около нее суетились Лиза и какой-то мужчина, лицо которого показалось ей знакомым, а сама она лежала на диванчике в кабинете Френка, накрытая пушистым пледом. Мужчина сделал ей укол и посчитал ее пульс.
- Френк, не волнуйтесь. Она пришла в сознание. По-моему, ничего страшного. Если я понадоблюсь, звоните.
- Спасибо, Том. Побудьте с ней еще немного. Лиза, переодень ее. Лив, дорогая, будь умницей, ладно? Я скоро вернусь.
Лиза с заплаканными глазами помогала Лив стягивать черное платье. Она принесла ей другие платья из примерочной, но Лив попросила джинсы и майку, в которых она приехала.
- Хорошо, Лив. Как скажешь... За платье не волнуйся, я все сделаю...
- Лиза... я не волнуюсь... за платье... я не волнуюсь… Не волнуюсь, понимаешь?!
- Конечно, Лив. Я понимаю...
Пришел Френк и отослал Лизу вниз. Лив сидела в прострации. Реальность вела себя отвратительно. Она никак не хотела совмещаться с ее сознанием. У Лив было странное чувство, что все это происходит как бы не с ней и не сейчас, что она смотрит интересный фильм, с захватывающим сюжетом, фильм, который... Из глубокой задумчивости ее вывел голос Френка:
- Лив, давай сделаем вот что: сейчас я отвезу тебя к себе и...
- Нет...
- Что "нет"?
- Я не поеду к вам.
- Почему?
Лив закрыла глаза.
- Френк, Кассио Ривас приехал в Ньюстон, чтобы убить меня и привезти моему обожаемому супругу мое тело. Я говорила вам, что Кассио Ривас - не человек. Это машина для убийства, это робот, в память которого заложена жесткая программа - убить Лив Шепард. Он не успокоится до тех пор, пока эта программа не будет выполнена. Всех тех, кто посмеет ему помешать - он будет отстреливать. Чарли - первый... Нет, Френк, я не поеду с вами. Да это и бесполезно... Он все равно...
- Лив, прекрати поминки! Вся полиция поднята на ноги! Завтра днем в Ньюстон приезжает Гарри. Я сейчас говорил с ним по телефону. Не бойся, девочка, завтра к вечеру этого Риваса должны поймать. Иначе у шефа полиции будут большие неприятности.
- Считайте, что они у него уже есть.
- Лив, успокойся, все будет хорошо... Собирайся, поехали ко мне. Там ты сможешь спокойно отдохнуть, тебя никто не будет дергать и...
- Нет.
- Лив!
- Нет! Нет, Френк! Нет. Я слишком люблю вас для этого…
Лив закрыла лицо руками и громко заплакала. Френк сел рядом и крепко обнял ее.
- Лив, девочка... Да мне давно уже пора... Моя маленькая Лори ждет меня... и скучает...
Он замолчал, перебирая ее пушистые волосы.
- Ей было десять... Она была красива, как ангел... У нее были такие же золотистые волосы... Пьяный водитель...
Френк спрятал лицо в ладонях. Лив взяла его за руку.
- А после этого все пошло наперекосяк. Жена ушла. Я начал пить. В драке убил человека... Попал за решетку...Спасибо Гарри, вытащил... Хотя... - Френк горько усмехнулся, - сейчас я думаю, что лучше бы я там и остался... Вот только Кемерин... - Френк замолчал.
- Кемерин? А кто она, Френк?
- Что? А... неважно... Уже неважно, думаю... Так что, девочка, здесь меня ничто не держит... Мне все равно, Лив... Мне все равно. Поехали…
- А мне - нет. - Лив вытерла слезы. - Френк, знаете... меня ведь тоже здесь ничто не держит. Так уж получилось, что дорогие мне люди, к которым я приехала в Ньюстон, еще много лет назад похоронили меня. У них своя жизнь... и в ней нет для меня места. Поэтому, я не вижу смысла скрываться от Риваса, тем более, что это бесполезно.
Френк шумно высморкался.
- Лив, прекрати немедленно! Я тебя не узнаю! Ты же боец, Лив! За твоей обворожительной внешностью и хрупкостью скрывается такое, что на пятерых мужиков хватит! Я понимаю, сейчас ты потрясена гибелью Чарли. Мне тоже не сладко, но... надо жить дальше.
- Господи, Френк, зачем? Зачем мне жить дальше? Ради чего?! Ради чего, Френк?!!!
Лив вскочила и, как львица по клетке, начала метаться по кабинету.
- Ради чего?! Да хотя бы ради тех людей, которым ты нужна!
- А кому я нужна, Френк? По-настоящему, кому?!
- Мне, Керри, Джеку Трентону... Кстати, Чарли было бы горько сознавать, что ты так легко сдаешься и что его смерть была абсолютно бессмысленной.
Лив наконец присела в кресло. Сделав глоток "Мартини", она сдавила голову руками.
- Френк, я устала... я очень устала.
- Я знаю, девочка моя, поэтому и предлагаю, поехать ко мне, где ты сможешь...
- Френк, давайте оставим это. К вам я не поеду и...
- А куда ты поедешь, черт возьми?!
- Никуда. Я останусь здесь. Ну не здесь именно, - Лив окинула взглядом кабинет Френка, - в клубе. У Лизы в гримерке есть маленький диванчик. Я на нем спала как-то, так что, нет проблем.
Френк обречено вздохнул и тихо проворчал:
- Да-а, Лив... чтобы жить с тобою, тебя надо безумно любить. Безумно! Надеюсь, у него хватит на это сил…
- Что?
- Ничего... Хорошо, я распоряжусь. Думаю, в апартаментах Гарри тебе будет удобно. Он почти никогда не живет там, когда приезжает в Ньюстон. Насколько я понял, и в этот раз он со свитой разместится в своих номерах в "Рениссансе".
- Спасибо, Френк. Я приношу вам столько хлопот... Господи, а Чарли...
- Не надо, Лив. Не вини себя. Ты ни в чем не виновата. Чарли не мог поступить иначе. Но даже, если бы мог, иначе он не поступил бы. Он любил тебя чисто и преданно. Ты сумела внушить ему такую любовь. И он был счастлив. Не плачь... Я уверен, что он ни о чем не жалеет и если бы у него был выбор, он снова, не раздумывая, отдал бы за тебя жизнь.
Лив опять зарыдала в голос, стоя на коленях около низкого диванчика, а Френк опять гладил ее растрепавшиеся волосы.
- Да, вот еще что..., - сказал Френк, когда Лив немного успокоилась. - Завтра приедет Гарри. Наверняка он захочет встретиться с тобой. Не робей. Отвечай все, что знаешь, ничего не скрывай, потому что, в любом случае, ему обо всем донесут. Не бойся, я не дам тебя в обиду. Поняла?
- Поняла.
- Хорошо. Посиди пока, а пойду распоряжусь, чтобы тебе приготовили комнаты.
- Да, Френк. Спасибо.
Френк ушел, а Лив завернулась в мягкий плед и упала в пустоту.
Глава 67.
Вернувшись, Френк не хотел будить Лив, но резкий звук телефонного звонка вернул ее в действительность. Управляющий отдал по телефону пару распоряжений и повел Лив в апартаменты Гарри - ее новое жилище. Войдя во внутрь, Лив на мгновение потеряла дар речи. Конечно, у Чарли тоже было роскошно, но двухуровневая гостиная с камином, зимним садом и фонтаном выходила за рамки привычного. А всего комнат было шесть. Спальня, кабинет, столовая, библиотека, гостиная, спортивный зал и бассейн. И огромная ванная, облицованная малахитом и инкрустированная золотом. Лив растерялась.
- Френк, может, не надо? Я боюсь здесь потеряться.
- Не бойся. Я найду тебя. Располагайся, а я пошлю машину к Чарли за твоими вещами.
Френк нажал какую-то кнопку в стене и через мгновение в гостиную вошла эффектная женщина лет тридцати.
- Лив, это Марти. Если тебе что-нибудь понадобится, обращайся к ней, она все сделает. Я пока оставлю тебя, у меня есть дела. Вот это прямой телефон в мой кабинет. Захочешь, звони.
Лив кивнула. Оставшись одна, она неторопливо обошла все комнаты. Да, мистер Донетти-старший - человек с размахом. Вдруг Лив вспомнила, что ее сумка с документами, ключами и мобильным телефоном осталась в гримерке. Надо бы ее забрать. Можно, конечно, поручить это Марти, но Лив почему-то не хотелось доверять это постороннему человеку. Она и сама справится. Лив нажала кнопку звонка.
- Марти, я сейчас спущусь в гримерную за вещами. Откройте мне потом.
- Мисс Лив, я могла бы...
- Спасибо Марти, я сама.
Лив вышла в коридор. Было пять утра. До окончания работы оставался час. Лив надеялась, что гримерка пока пуста. Она бодро направилась к одной из самых пикантных комнат "Мустанга". Но, подойдя к двери, Лив услышала возбужденные голоса. Она притормозила, а потом смело шагнула в вольер со змеями. Голоса сразу умолкли, и в комнате воцарилась мертвая тишина. Под ледяными взглядами Лив прошествовала к своему столику, где на стуле лежала ее сумка. Сумка была открыта, хотя Лив всегда закрывала ее, когда уходила. Кто-то рылся в ее вещах. Интересно, что искали? И что нашли?
Лив неторопливо поставила на место опрокинутую подставку для кисточек, собрала разбросанные по столу карандаши и спонжи и машинально начала расчесывать свои спутанные волосы. И тут она уловила какое-то движение справа. Страшная, со всклокоченными волосами, с безумным взглядом, опухшим лицом с черными разводами от поплывшей туши, перед Лив стояла Хеллен. Лив поняла, что сейчас она ударит ее, но не сделала даже попытки защититься. Хеллен размахнулась, но не ударила. Ее руку перехватила Джина.
- Хеллен, не надо. Из-за этой суки ты можешь потерять работу. Тебе это надо? Оставь ее маньяку. Будем надеяться, что он профессионал и хорошо сделает свою работу.
Хеллен опустила руку. С холодной ненавистью глядя на Лив, глухим, надтреснутым голосом, она проговорила:
- Ты - виновата в этом. Ты - убила его. Ты. Будь ты проклята!
Круто развернувшись, Хеллен вышла.
Лив поняла, что так думает не только Хеллен. Все эти дамы, сменив откровенные улыбки на суровые прокурорские взгляды, были глубоко убеждены, что она виновна в смерти Чарли. Да что эти дамы! Наверняка весь Ньюстон считает ее причиной гибели своего любимца. И никогда не простит ей этого. Никогда! Она молча встала и вышла.
Наверху, в апартаментах Гарри, она приняла ванну, потом снотворное и, свернувшись калачиком под пушистым пледом, уснула в глубоком кожаном кресле.
Разбудил ее звонок мобильного телефона. Видимо, звонил он давно. Лив просмотрела звонки. Несколько незнакомых номеров, это Керри, а вот это Джек. Телефон зазвонил снова. Джек. Лив сняла трубку.
- Лив, это ты?!
- Да, я.
- Я три часа пытаюсь тебе дозвониться! Как ты, Лив? Где ты? Что случилось? Это правда?
- Джек, очень много вопросов... Я - в клубе. Пока буду здесь. Что случилось? Меня преследовал один человек, угрожал. Я обратилась к Чарли за помощью. Сегодня ночью Чарли убили... Вот и все... А я в порядке, не волнуйся.
- Не волнуйся?! Ты смеешься?! Тебя преследует маньяк, который уже убил Чарли О'Нилла, несмотря на армию его мордоворотов! Лив! Вся полиция поднята по тревоге. В городе - почти военное положение. Что происходит, черт подери?
- Господи, Джек, я не знаю, что происходит! Не знаю! Я не хочу это знать! Я ничего не хочу знать! Я устала от этого кошмара! Устала, понимаешь?!
- Лив, дорогая, успокойся. Чем я могу помочь тебе? И вообще, почему ты не позвонила мне? Я бы...
- Мне не хотелось, чтобы твой сын остался сиротой.
- Да-а... Лив, что этому психу от тебя нужно? Кто он такой? И зачем...
- Джек, это мое прошлое. Я думала, что смогла убежать от него, но ошиблась. Как всегда.
- Что можно сделать?
- Ничего.
- Лив, что значит "ничего"?! Ты предлагаешь сидеть и ждать, пока он тебя прикончит?!
- Джек, я ничего не предлагаю. Я только тебя прошу не пытаться со мною встретиться и нигде, ни при каких обстоятельствах ко мне не приближаться. Не перебивай меня! Помочь ты мне - не поможешь, а увидеть тебя с простреленной головой... Я прошу тебя, Джек! Я умоляю тебя... Иначе я буду вынуждена засадить тебя за решетку до тех пор, пока ситуация не разрешится.
На некоторое время в трубке воцарилась тишина.
- Здорово. Просто замечательно. Лив - ты прелесть.
- Извини, но это лучшее, что я могу для тебя сделать. Ты мне слишком дорог, Джек. Но... ты можешь мне звонить и...
- Спасибо. Ты очень добра.
- Джек, пожалуйста...
- Лив, я с ума схожу от мысли, тебе грозит реальная опасность, а ты лишаешь меня возможности хотя бы попытаться помочь тебе! Лив! Господи, Лив... Неужели...
- Джек, я не могу поступить иначе. На мне смерть Чарли... Я не знаю, как мне с этим жить... Твою смерть я просто не переживу, понимаешь?
- А что переживаю сейчас я, ты можешь понять?! Нет, я не согласен...
- Джек, не надо, ради Бога. Не мучай меня. Пожалуйста! Сделай так, как я прошу. А я обещаю держать тебя в курсе...
Снова воцарилось молчание.
- Хорошо, я постараюсь, Лив. Но не обещаю! Я подумаю, что можно сделать...
- Спасибо, Джек... Спасибо, что позвонил. Мне это важно. Правда...
- Лив, я люблю тебя.
- Спасибо...
- Да не за что...
- Пока.
- Пока.
Лив нажала кнопку отбоя и уставилась в окно, из которого открывался симпатичный вид на внутренний дворик клуба. Джек... "Лив, я люблю тебя". Рассвет на холме, Лив. Он готов отдать за тебя жизнь. Возможно даже, что скоро взойдет солнце…
Лив включила телевизор и машинально стала нажимать кнопки на пульте. Вдруг с экрана ей чарующе улыбнулась красивая женщина, показавшаяся ей знакомой. Приглядевшись, Лив поняла, что эта женщина - она сама. Вот она выходит из клуба, ее встречает Чарли, они садятся в его машину... А вот ее очень удачная фотография - она в полном блеске выплывает из-за ширмы и направляется к гостям. Господи... А это что? У дверей магазина среди рассыпанных роз в неудобной позе лежит мужчина. На фоне их красивого алого цвета почти совсем незаметны две струйки крови, медленно вытекающие из его простреленного виска. Вокруг суетятся какие-то люди, полицейские, журналисты с фотоаппаратами и камерами, огромная толпа любопытных прохожих, корреспонденты популярных телекомпаний... и Чарли на ступеньках среди разбросанных алых роз.
Это была местная программа новостей. Диктор еще долго что-то говорила, на экране мелькали какие-то лица и пейзажи, но Лив видела только рассыпанные розы и Чарли, лежащего на их нежных, чуть помятых лепестках.
Вскоре в дверь постучала Марти. Она принесла Лив изысканный обед. Но Лив не могла заставить себя отдать ему должное. Кусок не шел в горло. В горле стоял ком, который она никак не могла проглотить, который мешал ей дышать и острой болью отдавал в сердце. "Чарли... Прости меня, пожалуйста... Я не хотела..."
Лив долго плакала, сидя на золотистом мраморе фонтана и мешая слезы с его прозрачными струями. Зазвонил телефон. Лив обернулась. Она не хотела брать трубку, не хотела ни с кем разговаривать, не хотела никого видеть. Но телефон упорно трезвонил. Лив с трудом поднялась и сняла трубку.
Звонил Френк. Спросил, как она себя чувствует и предупредил, что в Ньюстон приехал Гарри Донетти и вечером он хотел бы с ней встретиться. Лив заволновалась. Френк заверил, что будет сопровождать ее и попросил быть готовой часам к восьми. Он заедет за ней и отвезет ее в отель "Рениссанс", где остановился Гарри.
Лив не хотела встречаться с Гарри. Она чувствовала, что ничего хорошего эта встреча ей не сулит. Она не знала это умом, но чувствовала сердцем. Гарри опасен для нее, он не простит ей смерть Чарли, а если ему наплели, что она путалась с Рино, в то время как он готовил его свадьбу с Самантой... Тиски сжимаются. С одной стороны Кассио, с другой Гарри. Выбор невелик, и в любом случае ее шансы выжить стремительно приближаются к нулю.
Ну что ж, раз так, надо подготовиться. Наверняка сегодня у "Рениссанса" будут толпы журналистов и любопытных зрителей, и ее встреча с Гарри обязательно попадет в сводку ночных новостей. Никто не должен заметить на ее лице даже намека на волнение и страх, никто не должен догадаться чего ей стоит так прямо держать спину и спокойно встречать тяжелый взгляд самого могущественного человека города.
Ее вещи с виллы Чарли уже прибыли. Сидя на обширной кровати в спальне, Лив неторопливо перебирала свои туалеты. Все это не то... Лив недовольно откладывала в сторону одно платье за другим и вдруг... Да! Темно-синий брючный костюм и атласными отворотами. Строго и элегантно. А вниз простая белая блузка. Волосы она соберет сзади в низкий пучок. Из украшений только серьги кольцами и все. Пожалуй, сойдет.
До восьми времени было много и Лив решила потратить его на себя. Она вызвала Марти, велела ей приготовить ванну с травами, прислать массажистку, косметолога и маникюршу, а затем подготовить ее синий костюм. Последний выход должен быть эффектным.
Люди, которые занимались Лив в течение почти трех часов, оказались профессионалами высокого полета. После ванны и массажа ее тело приобрело приятную легкость, кожа - упругость и бархатистость, морщинки на лице разгладились, а щеки сменили болезненную бледность на нежный здоровый румянец.
Когда Лив снова осталась одна, она подошла к огромному, до пола, зеркалу ванной, взбила руками волосы и машинально отметила, что давно не была такой красивой. Ее это не обрадовало и не огорчило. Ей было все равно, по большому счету. Просто умереть хотелось достойно. Лив включила душ и встала под его прохладные струи.
Когда она вышла из ванной, большие часы в гостиной показывали семь вечера. До прихода Френка оставался час. Это хорошо. Она успеет выпить кофе и навести боевую раскраску на лице. Лив запахнула длинные полы черного атласного пеньюара и позвонила Марти узнать, как поживает синий костюм. Та заверила ее, что костюм поживает неплохо, а кофе она принесет минут через десять. Лив поблагодарила и повесила трубку. Она подошла к туалетному столику в спальне и принялась расчесывать волосы, прикидывая как закрепить тяжелый пучок на затылке.
Лив была очень увлечена процессом, но все же почувствовала какое-то неудобство. Кожей. Ей вдруг показалось, что в спальне она не одна. Она быстро обернулась. Глаза, привыкшие к яркому свету лампы около зеркала, не сразу различили очертания мужчины в глубине комнаты, сидящего в глубоком низком кресле около камина. От неожиданности Лив замерла с поднятыми вверх руками, удерживающими узел из золотистых волос, в распахнувшемся полупрозрачном пеньюаре, который не скрывал ни единой линии ее тела с упругой, бархатной кожей.
Мужчина смотрел на нее молча и пристально. Лив судорожно запахнула пеньюар и присела на краешек пуфа у зеркала.
- Неужели я так похож на Кассио Риваса?
Мужчина чуть заметно вскинул бровь. Лив не ответила. Она продолжала сидеть, съежившись в комочек. Нет, внешне человек, сидящий перед Лив, совсем не походил на Кассио, но от него тоже исходила опасность. Лив почувствовала это и поняла, кто перед ней. Гарри Донетти собственной персоной. Но почему он здесь? Хотя, наверное, странный вопрос, если учесть, что он, в принципе, у себя дома.
- Не бойтесь. Я надеюсь, вы не дадите мне повода желать вам плохого.
- Я тоже на это очень надеюсь, мистер Донетти.
- Соображаете вы недурно и быстро, что в сочетании с вашей внешностью производит впечатление, миссис Оливия Шепард. Или, может быть, Карен Трентон?
Лив на мгновение задохнулась. Сделав глубокий вдох, она спокойно ответила:
- Да и вы неплохо соображаете, мистер Донетти, что в сочетании с вашим возрастом производит не меньшее впечатление.
Гарри громко расхохотался.
- Черт возьми! А вы действительно не робкого десятка.
В дверь постучали. Марти принесла заказанный кофе. Увидев через приоткрытую дверь спальни Гарри Донетти и Лив в пикантном неглиже, Марти поспешила ретироваться. Но ее окликнул Гарри.
- Марти, рыбка моя, ты не хочешь со мной поздороваться? Иди-ка сюда, поцелуй папочку. Отлично выглядишь! - Гарри поцеловал Марти в щеку и с удовольствием провел рукой по красивой линии ее бедра. - Ты вот что, детка, принеси нам чего-нибудь выпить. Белый "Мартини", например. Меня правильно информировали, миссис Шепард?
Лив улыбнулась. Странно, но она совсем не испытывала страха. Более того, на нее накатило вдруг непонятное состояние: не то кураж, не то бесшабашность какая-то. Сейчас, в обществе этого опасного человека, Лив чувствовала себя легко и уверенно. Может быть потому, что терять ей было уже нечего, а возможно, потому что она просто устала бояться и плакать.
Поэтому без тени смущения она поднялась с пуфика и попросила Марти распорядиться, чтобы принесли синий костюм.
- Мистер Донетти появился так неожиданно, что я не успела подготовиться к столь неординарному событию, - пояснила она Марти.
Та понимающе кивнула.
- Не знаю, сможет ли синий костюм соперничать с вашим восхитительным пеньюаром... - задумчиво проговорил Гарри, раздевая ее взглядом.
- Я думаю, надо дать ему шанс. Простите, я ненадолго покину вас.
- Хорошо, но поторопитесь. Я не люблю ждать.
- Приложу все усилия.
Прихватив синий костюм, принесенный горничной, туфли и косметичку, Лив скрылась в ванной. А Марти тем временем сервировала низкий мраморный столик в гостиной. Лив появилась ровно через пятнадцать минут.
Увидев Лив, Гарри встал, галантно придвинул ей стул и уселся напротив. Он внимательно посмотрел на нее и сказал:
- А знаете, я не зря потратил время.
- Рада за вас. Но если это комплимент - спасибо.
- Лив... вы не возражаете, если я так буду называть вас? Прекрасно. Так вот, Лив, я не собираюсь делать вам комплименты. Я здесь совсем не для этого. Я просто говорю то, что вижу.
- Простите, что перебиваю вас, но сейчас за мной зайдет Френк Олдмен, чтобы отвезти к вам в отель.
- Нет, Френк Олдмен за вами не зайдет, - сказал Гарри Донетти, наливая "Мартини" в широкие бокалы. - Ну что ж, за знакомство, Лив.
Он пригубил вино из своего бокала и продолжал.
- Видите ли, мне захотелось встретиться с вами без свидетелей. С глазу на глаз, так сказать. Мне было интересно посмотреть на женщину, в считанные дни легко и непринужденно поставившей на уши весь город. Я не мог побороть желание приватно увидеть ту, которая намертво приручила такого зубра, как Френк Олдмен, ту, которая снова свела с ума Джека Трентона, ту, по прихоти которой я потерял Майкла Фриша и Чарли О'Нилла, и, наконец, ту, которая сильно мешает мне провернуть лучшую сделку за последние пятнадцать лет, потому что мой племянник Рино после встречи с ней собирается расторгнуть помолвку с Самантой Фолтер - нашим главным козырем в предстоящей сделке. Мне показалось, что я имею на это право. Не правда ли?
Лив с трудом сделала глоток из бокала. Спокойно. Без нервов. Не дай ему тебя запугать, Лив.
- Мистер Донетти, я не могу понять… Вы меня в чем-то обвиняете? Я никому не желала зла, никого не обидела и не убила... - Лив осеклась. - Что касается смерти Майкла, то... об этом вам лучше поговорить с вашим племянником. А Чарли... мне очень жаль. Бесконечно жаль... Я очень испугалась тогда и поэтому позвонила ему... Мне очень жаль...
Гарри снова наполнил бокалы. Лив машинально взяла свой бокал и залпом выпила.
- Френк мне очень дорог, Джек... мне не хотелось бы говорить об этом с вами. И, наконец, ваш племянник... - Лив собралась с духом. - Здесь совсем все просто. Рино пару раз помог мне выпутаться из неприятных историй. Я очень ему благодарна за это и... Да вот, собственно, и все.
- Все?! Не скромничайте! Парень просто бешеным стал! Все! Не пытайтесь меня одурачить, мисс Шепард!
- Я и не пытаюсь. Мы действительно виделись всего два-три раза и того, на что вы упорно намекаете, между нами не было и быть не могло.
- Так, а это уже интересно! То что "не было" я еще могу себе представить, хотя, зная Рино, верится с трудом, но почему "и быть не могло"?
- А это - не ваше дело.
- Браво! Но вы опасней, чем я думал.
Лив вытерла вспотевший лоб и отпила остывший кофе. Кажется, пока все неплохо. Даже очень неплохо. Нет, ему не удастся читать ее душу, как открытую книгу. Ни за что.
- Значит, любовь с первого взгляда… Или со второго… Я где-то слышал об этом.
Лив поперхнулась кофе и начала долго и мучительно кашлять. Гарри невозмутимо поднялся со своего стула, подошел к Лив и заботливо постучал ей по спине.
- Ну-ну, Лив, не надо так волноваться. Возьмите, запейте соком. Вот так, хорошо.
- Мистер Донетти, простите, но я не совсем понимаю, о чем вы говорите.
- А я думаю, понимаете. Послушайте, Лив... Вам может показаться странным, но Рино - один из очень немногих людей, которых я люблю. Он мой племянник, мой крестный сын, мой партнер, мой наследник, мой друг, наконец… Мне недолго осталось жить. Да, да... Я хочу устроить его будущее, пока еще могу это сделать. Ведь когда я умру, начнется такая грызня! А у него много врагов... Короче, я хочу упрочить его положение, передать ему дела, сделать своим официальным преемником. И для этого мне нужен его брак с Самантой Фолтер. Очень нужен!
- А ему?
- До встречи с вами он не возражал.
Лив откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.
- Мистер Донетти, что вы от меня хотите?
- Я хочу, чтобы вы исчезли и больше никогда, ни под каким предлогом, ни под каким именем не появлялись в Ньюстоне. Я дам вам деньги, открою на ваше имя счет в банке, предоставлю охрану, документы на любое имя, все что хотите, только уезжайте.
- Приятно, что наши желания совпадают. Я как раз собиралась это сделать в ближайшее время. Доработаю до конца месяца и уеду.
- Еще раз повторяю, я дам вам денег, сколько скажете и вам незачем...
- Спасибо, мистер Донетти, но это лишнее. Боюсь, что раньше, чем через месяц, если доживу, конечно, уехать я не смогу, поэтому...
- Кстати, ваш муж, доктор Шепард, очень волнуется за вас. Даже прислал мистера Риваса присмотреть за вами. Не думаю, что он собирается вас убивать. Наверное, он хочет просто вернуть вас мужу. А то ведь как некрасиво получается: бедный супруг ждет дома, переживает, волнуется, а жена преспокойно работает в борделе, попадает в скандальные истории, крутит романы... Нехорошо. Какие нынче времена пошли!
Так... Гарри явно угрожает ей. Странно, чего он так занервничал? Да уедет она, уедет из его паршивого Ньюстона! С превеликой радостью.
- Мистер Донетти, вам незачем меня шантажировать. Я уеду из Ньюстона. Уеду даже в том случае, если вы будете умолять меня остаться.
- Я умолять вас не буду.
- Вот и чудно. Тогда мне ничто не помешает не сегодня-завтра покинуть ваш славный город.
- Я рад, что мы понимаем друг друга. Ведь мне бы очень не хотелось, чтобы с вами что-нибудь случилось.
- Вы бесконечно добры.
- До свидания, мисс Шепард, или лучше - прощайте! Надеюсь больше никогда не увидеть вас в нашем славном городе, как вы изволили выразиться.
- Взаимно, мистер Донетти. Всего хорошего.
Глава 68.
В "Рениссанс" Гарри вернулся задумчивым и сильно не в духе. У парадного входа отеля, толпа, собравшаяся еще два часа назад, ничуть не поредела. Зрители разворачивающегося спектакля все еще надеялись увидеть сегодня главных действующих лиц в одной из его самых драматичных сцен. Они не хотели верить нелепому слуху, что Лив не приедет на встречу с Гарри, что он сам якобы, инкогнито, пробираясь тайными тропами, нанес визит прекрасной даме. И практически никто в "Мустанге" до самого последнего момента не мог даже представить, что Гарри Донетти находится в клубе, а не у себя в номере в "Рениссансе". Интересно, как он проник к Лив? Уж не по веревочной ли лестнице, как влюбленный трубадур?
Но время шло, начал накрапывать дождь, Лив не появлялась, а кто-то из служащих отеля поделился с известным тележурналистом светской хроники, которого заметил в числе зрителей, что мистер Донетти только что вернулся в отель. С черного хода, в полном одиночестве и в отвратительном настроении.
Конечно, публика, простоявшая два часа у "Рениссанса", испытывала жуткое разочарование. Гарри их всех элементарно кинул. Ах, черт! Почему же она не приехала? Неужели Гарри действительно сам отправился к ней, напустив вокруг столько тумана? Почему машина Френка Олдмена до сих пор стоит на стоянке отеля? Где он сам? Почему Гарри вернулся в отвратительном настроении? Куда пропал Рино? И когда будут хоронить Чарли? Столько вопросов... И ни одного вразумительного ответа. Ужас! Как жить?
Ньюстон волновался. Последние несколько дней город трясло и лихорадило. Журналисты ловили героев этого потрясающего скандала, обыватели ловили последние новости и сплетни, полиция ловила неуловимого Кассио Риваса, Кассио Ривас ловил прекрасную Лив Шепард, а Лив Шепард ловила кайф от одного взгляда Рино Донетти. Или это он ловил глюки от одной ее улыбки? А может, они оба что-то ловили или уже поймали? Тьфу, дьявол! Кто их разберет? Черт ногу сломит в этом вертепе! Никакой ясности.
Люди разочарованно расходились. Да, сегодня - не повезло. Обидно, но не смертельно. Через день-другой будут похороны Чарли. Это событие ни в коем случае нельзя пропустить! Во-первых, Ньюстон любил Чарли и попрощаться с ним собиралась прийти едва ли не половина города. А во-вторых, какая прекрасная возможность увидеть самых влиятельных и популярных лиц города в полном составе! Да, событие так событие. Ну что ж, пожалуй, самое время просмотреть гардероб.
А Гарри действительно пребывал в невеселом настроении. По телефону он принес извинения Френку Олдмену за то, что был вынужден задержать его в отеле, а потом заперся в кабинете и велел охране никого к нему не пускать. Почесывая за ухом любимую болонку Розали, он долго и пристально смотрел на пылающий камин.
Ситуация оказалась сложнее, чем он предполагал. Дело в том, что Гарри Донетти давно жил на свете и неплохо знал жизнь - вообще и людей - в частности. А еще он обладал дьявольской интуицией, которая и позволила ему дожить до его преклонных лет, занимаясь весьма опасным делом, где каждая ошибка могла стоить жизни, а каждый день мог оказаться последним. Но интуиция никогда не поводила его. И вот она-то и подсказывала Гарри, что на этот раз дела могут пойти совсем не так, как он планировал.
Увидев Лив, Гарри понял, что Рино ни за что не откажется от этой женщины. Сегодня он сам, в свои почтенные семьдесят пять, пару раз терял бдительность и начисто забывал о цели своего визита, попадая в сети невероятного обаяния светловолосой женщины с лучистыми зелеными глазами. Что уж говорить о Рино! Да за нее он убьет любого, как недавно убил Майкла Фриша, как не сегодня-завтра убьет Кассио Риваса, а если будет настроение, то и доктора Шепарда в придачу.
Но самое страшное все же не это. Тут еще могли бы быть варианты. Гораздо хуже было другое. Гарри почувствовал, что Рино, его племянник, крёстный сын, его наследник, его самый близкий и дорогой человек, нужен этой женщине. Нужен! Похоже, она сама плохо сознает это, но факт остается фактом. Она любит Рино. Она, ни на кого непохожая, не по-женски сильная и по-женски слабая, восхитительная женщина, устоять перед которой невозможно, любит Рино! Шансов - нет. Гарри со всего размаха швырнул в камин стакан с минеральной водой.
А ведь он уже уломал Джона Фолтера, члена Конгресса, между прочим, отца этой зануды Саманты. Зануды... Что поделаешь?! Зато богатой, как персидский шах. А с такими деньгами любая женщина автоматически становится красавицей. И папаша ее обладает такими связями, что если его удастся заполучить в свою команду, да еще в качестве тестя, то Гарри и Рино смогут диктовать свои условия не только штату, но и далеко за его пределами. А это стоит того, чтобы несколько раз в неделю спать с этой толстухой в качестве ее законного мужа. Ведь за все надо платить.
Черт! Надо же, как все хреново! Как некстати и как хреново!
Лив Шепард он, кажется, припугнул хорошо. Правда, девчонка отчаянная и с характером. Но она дико боится своего мужа. Тот, который доктор Шепард. Гарри заметил, как она побледнела лишь при одном упоминании его имени. Замечательно. Когда человеку есть чего бояться, с ним намного проще работать. Замечательно! Но как быть с Рино? Его запугать не удастся. Он сам, кого хочешь, испугать может. До смерти. Поэтому надо чтобы она исчезла до его появления в Ньюстоне.
...Когда он узнал о ее романе с Джеком Трентоном... Нет, внешне это было совсем незаметно, но Гарри почувствовал, что Рино расстроен. Видимо, тогда, по своим каналам, как Гарри по своим, Рино начал наводить справки и узнал, что Лив Шепард замужем за известным врачом Александром Шепардом, от которого она сбежала почти полгода назад, а если быть совсем точным, то никакая она не Лив Шепард, а Карен Трентон. Ее считают погибшей в автокатастрофе, произошедшей на Лазурном мосту более семи лет назад. А она, оказывается, мало того, что жива и здорова, но и роскошно выглядит благодаря стараниям своего гениального супруга. (Надо будет с ним поближе познакомиться, кстати). Но и в этом случае, дама - не свободна, поскольку ее супруг и отец ее сына Джек Трентон с ней не разводился. Но сейчас он женат на ее лучшей подруге. Мыльная опера, одним словом. Видимо, в Ньюстон она приехала с целью восстановить справедливость и поставить точки над "i". Логично. А ее роман с собственным мужем, который, не узнав ее, тем не менее, снова по уши влюбился, - один из завоеванных ею плацдармов. Неплохо, однако. Неплохо... Немудрено, что она серьезно заинтересовала Рино.
Гарри тяжело вздохнул. Рино... Его сын, его надежда и опора, его боль и отрада... Сколько он вложил в него сил, нервов, времени и денег... Родной отец не смог бы сделать для него больше. Сколько он трудился, не покладая рук! Разве только для себя? Нет, чтобы мальчик ни в чем не нуждался… Чтобы у мальчика было всё самое лучшее… Господи-и... Что ему, баб мало, что ли? И почему, в конце концов, это может помешать его женитьбе? Сними ей милую квартирку да и на здоровье…! Почему надо трепать столько нервов и поднимать столько пыли? Почему на этот раз надо смешивать дело и постель? Ради чего?! Щенок... Неблагодарный щенок! Воли ему захотелось! Как уже было однажды, когда он рванул в морскую пехоту с последнего курса Университета за три месяца до выпускной сессии! Характер решил проявить! Снова зов предков услышал, мать его!
А всё дурная индейская кровь… Угораздило же младшего братца тридцать лет назад влюбиться в ту красивую ведьму, дочь вождя вымирающего племени гуронов, да ещё и сына от неё заиметь… Ах, Томми, Томми… Но ты был так счастлив тогда. Так счастлив… Я даже позавидовал тебе невольно. Боже, если бы я знал… Через две недели после твоих похорон твоя сумасшедшая Маюри оставила трехмесячного мальчика на ступеньках моего дома. И пропала. Я искал её. Я искал её много месяцев. Тщетно, хотя я умею искать. Индейцы молчали, скоты… А потом кто-то из них пустил слух, что она утопилась. Правда ли это, не знаю… Но я больше никогда не видел её.
Алиса сразу не приняла ребёнка, сказала, что не потерпит ЭТО у себя в доме. Но Триш так искренне радовалась новой живой игрушке, так пылко защищала подкидыша от нападок матери, приводила тысячи доводов против того, что его нельзя отдавать в приют, со слезами на глазах клялась, что он никому не доставит хлопот, что она сама всё-всё-всё будет делать для маленького, что… Нет, Томми, я не возражал против мальчика. Я очень любил тебя. И всегда хотел иметь сына. Но Алиса! Она была непреклонна. Дело дошло до ультиматума: «Или я - или он!» Алиса всегда была максималисткой, как ты знаешь. Но я любил её… Очень любил. Что я мог сделать, Томми? Я не хотел потерять её. Я не мог…
Я отвёз твоего сына в приют. Это был хороший дорогой приют в соседнем штате. Я не скупился, Томми. Я не собирался бросать твоего сына на произвол судьбы. Я надеялся, что когда-нибудь смогу уговорить Алису взять мальчика обратно и растить как собственного сына. Ты ведь помнишь, как я мечтал о сыне… Но после Триш Алисе больше нельзя было рожать. И я так надеялся, что со временем, однажды она сменит гнев на милость… Как я торопил этот день, как верил, что он обязательно настанет! Он настал. И даже раньше, чем я думал…
Томми, я забрал твоего сына из приюта через месяц после гибели Алисы и Триш. Теперь у меня был сын. Рино. Моя мечта сбылась…
А эта женщина может похитить у него, Гарри, самое дорогое, завладеть тем, что досталось ему такой немыслимой ценой, легко разрушить блистательный мир, который он долго и упорно завоёвывал для сына. Эта женщина… Одной своей улыбкой.
«Господи, если ты всё-таки есть… если вдруг я не убил тебя в тот день, когда до обморока расстреливал небо из всех стволов, проклиная тебя осипшей глоткой до конца времён, не дай ей это сделать… Молю тебя, Боже, не дай…»
Гарри стало трудно дышать и тупо заболело сердце. Он нажал кнопку звонка и попросил доктора Кассела зайти к нему.
А Френк Олдмен вернулся в клуб в сильном волнении. Два часа он был пленником Гарри Донетти. Френк, несмотря на возраст, несколько раз был готов разнести в щепки красивую дубовую дверь роскошного номера в "Рениссансе", куда Гарри неожиданно попросил его приехать для срочного конфиденциального разговора. Френк приехал. Они действительно поговорили о делах. Потом, после телефонного звонка, Гарри извинился и исчез, сказав, что появится минут через двадцать, и попросил Френка подождать его здесь.
Гарри не было более часа. Френк уже давно должен был привезти к нему Лив. Френк начал волноваться. Он несколько раз звонил Лив, но ее телефон молчал. Френк звонил Марти, но и ее телефон вел себя подобным же образом. Френк звонил своему заместителю Дениэлу, но тот лепетал что-то несуразное. И только начальник охраны клуба намекнул Френку, что час назад в клуб с черного хода прошел Гарри Донетти.
Френк все понял. Его желание учинить дебош в номере босса стало трудно преодолимым. Но Френк взял себя в руки. Лив это не поможет. А за нее он очень тревожился.
Френк Олдмен был в курсе дел Гарри Донетти, хотя сам уже почти не принимал в них участие. Ему хватало "Мустанга". Но как близкий к нему человек, Френк знал, о планах Гарри расширить сферу своего влияния за рубежом и о средствах, при помощи которых тот собирался это сделать. Свадьба Рино Донетти с дочерью Джона Фолтера, очень заметной и влиятельной фигурой Конгресса страны, безусловно, была козырной картой в предстоящей войне Гарри с конкурентами за южноафриканские алмазные прииски. Френк хорошо это понимал. Дело было почти решенным. Джон Фолтер долго упирался рогом, считая, что хотя его дочь и не Мерилин Монро, но и Рино Донетти - не принц Уэльский. А Саманта, однажды увидев его на какой-то светской вечеринке, влюбилась в него как кошка и заявила отцу, что ей нужен только он и никто другой. Джон употребил все свое влияние на единственную дочь, пытаясь обуздать ее страсти и привести ее в чувство. Все было тщетно. Саманта потеряла голову и грозила отцу суицидом, если он будет упорствовать. Джон был в отчаянии. Брак с племянником гангстера! Ему, Джону Фолтеру, одному из влиятельнейших членов Конгресса, который вхож в кабинет самого Президента, породниться с Гарри Донетти?! Но Саманта... А Саманта, его любимица, его единственный ребенок, его радость и счастье, хотела именно брака, а не банальной связи с Рино, каких у этого мачо было столько, что... Бедная девочка, и как ее только угораздило? Надо же было так вляпаться! Сразу и навсегда.
А Гарри, был просто счастлив, наблюдая за пышной брюнеткой, которая не давала прохода Рино. Тысяча чертей! Какая удача! Рино, сынок, да с помощью необъятной задницы Саманты Фолтер, мы сможем диктовать условия семейству де Коста! Рино, мальчик мой, поверь, - это стоит того! Сынок, надо напрячься. Для твоего же блага. Я верю в тебя. Если бы я мог, я бы сам женился на ней, хотя дама, мягко говоря..., но алмазные прииски, знаешь ли, моя давняя мечта. Рино, это лучшее, что я еще могу сделать для тебя.
Так что вопрос с женитьбой был решен. Уже был назначен день помолвки, готовилась свадьба. И тут... да, именно так - гром среди ясного неба - Рино встречает Лив. И все! Все старания Гарри летят к черту!
Френк знал, что не ошибается. Любовь к Лив и симпатия к Рино сделали его особенно прозорливым. Однажды увидев их вместе, Френк сразу понял, что эти мужчина и женщина созданы друг для друга, а их случайная встреча в коридоре "Мустанга" – как это ни банально – судьба. От них исходило такое сияние, что меркло солнце, хотя оба они пытались всем, а особенно самим себе, доказать обратное. Френк Олдмен догадывался, что для Гарри все это тоже - не секрет. И у него есть все основания не питать симпатии к Лив Шепард. А это значит, что Лив грозит серьезная опасность. Перейти дорогу Гарри Донетти - все равно, что подписать себе смертный приговор.
Приехав в клуб, он сразу же прошел в апартаменты Гарри. Лив нигде не было. Френк, несмотря на свою тучность, воздушным шариком носился из комнаты в комнату в поисках Лив. Сердце Френка стучало часто и тяжело. Он начал задыхаться. И вдруг он увидел ее. На балконе, на узком мраморном карнизе. Она сидела, обхватив руками колени, и смотрела на звезды.
Френк застыл, боясь пошевелиться. Конечно, только третий этаж, но там, внизу, каменные вазы. А Лив, как будто почувствовала его взгляд и повернула к нему лицо. Оно было прекрасно. Спокойно и умиротворенно. Но именно это заставило Френка содрогнуться. Он собрал всю свою волю и медленно, ласково улыбаясь, стараясь не сделать лишнего движения пошел к Лив. Также медленно он обнял ее и рывком сдернул с карниза. Лив возмущенно сказала:
- Френк, в чем дело?
- Извини. Я боялся, что ты… э-э-э… простудишься.
- А-а-а... Я смотрела на звезды. Я люблю смотреть на звезды... Френк, когда похороны Чарли?
- Завтра. Лив, прости, но я не смог приехать за тобой. Гарри запер меня в отеле, приказав охране не выпускать меня до его возвращения. Прости! Я должен был это предвидеть.
- Все в порядке, Френк. Мы неплохо побеседовали с мистером Донетти и по-моему, поняли друг друга.
- Он угрожал тебе?
- Почти нет. Он попросил меня уехать из Ньюстона, а я заверила его, что это как раз входит в мои ближайшие планы. Так что, все замечательно, Френк. Все замечательно... Замеча...
Голос Лив вдруг оборвался, а в горле начал расти отвратительный ком.
- Не надо, Лив. Не надо, дорогая... Все образуется. Я знаю... И он обязательно найдет тебя.
- Кто?..
- Рино.
- Френк, да как раз для того, чтобы он меня не нашел, я должна уехать из Ньюстона! Потому что так хочет Гарри! Потому что Рино женится на Саманте! И вообще - потому что я ему совершенно не нужна! Совершенно! Абсолютно! Ни капельки не нужна-а-а...
Отвратительный ком прорвало сокрушительным потоком соленых волн. Лив громко плакала. Френк не мешал ей, понимая, что ей надо выплакать боль и напряжение последних дней. У него отлегло от сердца. Видеть плачущую Лив, конечно, тяжело, но еще хуже когда она пугающе спокойна. Это действительно страшно. Френк знал это.
Наконец, когда громкие рыдания перешли в тихие всхлипывания, Френк достал свой большой носовой платок и вытер темные подтеки на щеках Лив.
- Иди, умойся и ложись. У тебя сегодня был трудный день. И завтрашний день тоже будет непростым. Не бойся, завтра я не отойду от тебя ни на шаг. Не бойся.
- Френк, я не боюсь. Проблема в том, что я ничего уже не боюсь! Я...
- Ну-ну, все хорошо, девочка. Не заводись. Все хорошо. Ложись спать. Ты устала.
Френк поцеловал Лив в щеку и, пожелав спокойной ночи, ушел.
(Продолжение следует).