Сказка Будущего Человека

Графоглиф
Пес поскребся когтистой лапой в дверь, недолго, ровно столько, чтобы обозначить свое присутствие, и, ткнув мокрым носом в щеточке усов  образовавшуюся щелку, протиснулся в комнату до половины. Остановившись, махнул хвостом на тот случай, если тот, под одеялом, проснулся. Было тихо. От этой тишины что-то родилось такое в глубине легких, маленькое, тоскливо-щекочущее, и жалобно и коротко проныло в ту  сторону, где под одеялом чуть шевельнулся, опасаясь выдать себя, маленький и умный зверь…
Этого было достаточно. Высоко вскидывая передние лапы, пес устремился к кровати и сунул холодный нос под одеяло. Послышался писк и смех. Из-под одеяла высунулась розовая пятка, и тут же убралась обратно, будто дразня. Пес фыркнул, весь засунулся в кровать, и принялся вылавливать маленькие верткие конечности, посекундно показывающиеся, и успевающие схватить за хвост, ухо, или просто лягнуть. Писк перерос в счастливые крики. Одеяло упало на пол, и две  руки жадно впились десятью пальцами в угол подушки. С другой стороны мягкий податливый прямоугольник ухватили пара десятков белых зубов, и, слегка встряхнув его, отцепились, дав место длинному розовому языку. Тот, с подушкой, расцепил пальцы, и принялся отмахиваться от жесткошерстной слюнявой морды.
- Фу, Космос, перестань! Фу!
Пес лез в лицо, шею, уши, пытался поддеть носом под спину.
- Космос, перестань! Хватит! – в  голосе послышались недовольные нотки, грозящие перерасти в плач.
- Скажи по-другому, скажи по-другому!
- Отста-а-ань! – Лицо ребенка сморщилось, и выступил обиженный румянец.
- Скажешь или нет?
- Да! …
- Так-то лучше. Не обижайся, но мне кажется, что ты скоро вовсе перестанешь со мной разговаривать. Иногда мне даже становится страшно, когда ты не отвечаешь. Как будто ЭТО уже наступило.
- Брось, Косматый. Этого никогда не будет. Вчера мне исполнилось четыре, но ничего так и не произошло!
- Дай Бог…
- Кто?
- Бог… Да ты все равно не поймешь.
В ответ послышалось обиженное сопение, правда, недолгое.
- Наверное, это что-то скучное…
- Ну… Почти.
- Я хочу писать и...
- Давай назовем это потребностями.
- Какая разница?
- Тебе нужен горшок?
- Обижаешь. Я уже большой…
- Этого я и боюсь.
- А я ничего вообще не боюсь! – будущий человек прыгал, пытаясь дотянуться до выключателя.
- Вот и замечательно. Помочь?
- Вот еще. А ты чего-нибудь боишься? – выключатель щелкнул, в маленькой полутемной комнатке загорелся свет.
- Твоего одиночества.
- Глупый. – Будущий человек поднял крышку фаянсового сосуда и сел, болтая не достающими до кафельного пола ногами. – Как можно бояться одиночества, когда вокруг столько разного живого!
- Знаешь ли, - пес прилег на порожке и положил морду на лапу, - не хотел бы я, чтобы так случилось, но это уйдет…
- Кто уйдет?
- И я, и все остальное.
- Куда ты уйдешь?
- Да нет, я вроде бы останусь рядом, но меня уже почти не будет. Многого не будет, что есть у тебя сейчас.
- Это невозможно. Все и всегда будет так, как я хочу. – Будущий человек даже подскочил, - ты не прав!
- Это – лишь мечта, сказка…
- А разве мечта – не настоящая?
- Очень редко.
- Ты врешь! Не может быть! Мечты – они должны быть настоящими!
- Ладно-ладно. Ты, кажется, забыл, зачем ты сюда пришел.
Пара минут прошла в молчании.
- Пойдем гулять, а? – Он натянул короткие штанишки и нагнулся к псу. Совсем как взрослый: слегка наморщив лоб, упираясь ладонями в колена, и глядя даже не вопросительно, а требовательно. И откуда это все берется?
- Ты смотришь, как взрослый.
- Нет! – воскликнул будущий человек, и сам удивился. Почему получилось словами?
- …Ладно, пойдем на улицу. Тем более, у меня тоже существуют потребности. – Пес вздохнул,  как это делают люди, и поднялся с пола.
- Я хочу стать большим! Хочу стать взрослым. Понятно? – Со злостью сжав кулачки  сказал Будущий человек. И, будто испугавшись, вдруг потерянно заморгал и тихонько добавил:
- Это плохо?..
Пес остановился, обернулся,  и по-собачьи грустно поводил влажными глазами.
- Ты знаешь, кое в чем ты прав. Твоя мечта - стать Большим Человеком. И это сбудется, хорошо это или плохо.
Потом они не разговаривали, спускаясь по лестнице. Будущий человек взял где-то железную спицу, и гремел ею по перилам. Он так увлекся, что даже забыл на время об их разговоре и заулыбался. Пес его не отвлекал. Пускай извлекает эти ужасные звуки, пускай дергает его самого за уши, пускай беспричинно смеется и неожиданно, ни с чего плачет, роняет на пол хрустальные вазы, чтобы послушать звон осколков… Пусть лучше мочит штаны, чем с гордостью говорит: я большой. Скоро он научится запираться в ванне и туалете, а может, даже перестанет пускать в свою комнату… (Пес остановился на минуту и мимолетно обнюхал угол.) Конечно, так должно быть, это естественно. Но зачем? Ведь так гораздо лучше, когда НЕТ страха, НЕТ чувства конечности… НЕТ причин бояться. Страх возникает на чувстве беспомощности, заброшенности в этом мире, от  одиночества. Но пока вокруг все живое, все разговаривает, живет и имеет смысл – откуда взяться этому чувству?
- Апорт, взять, взять! – Вдаль метнулся старенький теннисный мячик и, кувыркаясь по оставленным недавним дождем лужам, ускакал к дальним домам, обступившим горизонт.
…И пес помчался, утопая по самый живот в мокрой пахучей траве, помчался не задумываясь, зачем и кому нужен этот обшарпанный и послюнявленный от  долгих терзаний мячик. Просто было радостно, приятно нестись за грязно-желтой точкой, чувствовать влагу подушечками лап, слышать биение сердца и улавливать мощь собственных мышц.
- Ты доволен? – из пасти тонкой нитью тянулась слюна.
- Дай мне, дай! – маленькие пальцы, ничуть не боясь, скользили меж острых зубов, цепляясь за мячик. Пес уворачивался, отскакивал, пятясь назад. – Дай! – Ребенок со смехом повалился в мокрую траву и теперь цеплялся за шерсть, забрызганную грязью.
Мячик выскользнул из зубов и медленно, словно хотел, чтобы его непременно поймали, покатился по покатому склону. И двое в траве, пачкая друг друга в зеленый травяной сок и земляную жижу, отталкивая носом и руками друг друга, устремились за ним, словно это была недосягаемая мечта, а не старый потертый мяч… Двое возились, выдергивая друг у друга глупую игрушку и пряча ее как можно дальше, под теплый живот, или перекатывая под перепачканной майкой. И было в их игре смысла ровно столько, сколько бывает в счастливом визге, радостном смехе, игривом ворчанье и бестолковой веселой толкотне.
Потом мяч куда-то пропал, и ребенок и пес наперегонки помчались домой, где, оставляя грязные следы и пачкая обои, проникли на кухню и стащили из холодильника гнутую пахучую колбасу. Никем не замеченные, они  выскользнули обратно, и, изредка роняя добычу в подсохшую к вечеру пыль, устремились к небольшому пруду, над которым уже начинала сквозить едва заметная вечерняя дымка.  И оба, сидя на остывающем, утыканном жесткими травинками песке, выхватывали друг у друга колбасу, жадно глотали и роняли розовые крошки. Их тут же подбирали замешкавшиеся последние муравьи и в молчаливом поклоне тащили  к себе в муравейник. Все было честно и жадно поделено между тем, у кого было десять пальцев, тем, у кого четыре ноги, и теми, кто держался на шести сухих лапках, собранных, как детский конструктор, из хрупких сегментов… А над этим живым, подвижным порядком, бог весть кем установленным, опрокинулось непроглядно темное небо с проступающими жгучими крупицами звезд. Бездонная чаша, холодная и манящая пропасть, в которую хочется падать, падать и падать…
- Ему там не холодно?
- Кому?
- Богу.
- Не знаю. – Пес поежился, будто это он находился в этой огромной пустоте, истыканной холодными иглами звезд.
- И я туда попаду? – Человек ткнул наугад в небо, вытащив руку из-под головы. С его ладони ссыпалось несколько песчинок, и скользнули в глаза. Небо дернулось, скривилось, будто в усмешке, звезды размазались в пустоте. – Когда это будет?
- Когда наступит Конец жизни. – Пес встал, покрутился на одном месте, и вновь лег.
Ну откуда они появляются, эти вопросы? И, главное, зачем?
- А как это будет?
- Ну… Также,  как конец дня, года или детства… Только дальше.
- И как там?
Пес помолчал, задрав морду к небу. В его глазах купались холодные искры.
- Я думаю, скучно.
- А где не скучно?
- Здесь. В твоих фантазиях и сказках. Здесь ты бесстрашно тыкаешь пальцем в Бога, видишь, что у тебя творится под ногами, и что склоняется над твоей головой. Здесь все живое и само тебе подсказывает, какой в нем смысл. Пока тебе нравится жадно делить грязную колбасу с псом, возиться в траве;  пока ты веришь, что и вправду разговариваешь со мной, пока ты выдумываешь наш бессловесный  диалог – никогда - никогда тебе не станет скучно, страшно или одиноко…

Маленький человек спал, уткнувшись в теплый собачий бок, спал, убаюканный собственной долгой сказкой. Кто знает, что ему снилось. Может, далекое звездное небо, может, ласково  шепчущая трава, а может, укоризненный взгляд пса, в котором застыл всего лишь один немой вопрос: неужели ты меня больше никогда не услышишь, маленький умный зверь – Человек?..

ZveZdoРadaль