"Летучей тени облака над потаённой
страной подобен сумрак, которым истина
как достоверность субъективности, подготовленная христианской достоверностью
спасения, затягивает событие, в опыте
которой ей отказано".
Heidegger M. Holzwege. Frankfurt a.M.,
1972.S.103.
Подмечали ли вы внутреннюю связь одиночества и мышления?
Мысль-как-таковая, мысль-в-самой-сокровенной-глубине-своего-существа приходит к Человеку в минуты АБСОЛЮТНОГО одиночества; в мгновения, когда личность (внезапно?) обнаруживает себя в луче яркого света посреди бесконечности мироздания.
В такие поры одиночество открывает Человеку свою новую, неожиданную ипостась. И тогда одиночество про-ЯВЛЯЕТ-ся в качестве условия возможности мышления, то есть непосредственного, личного, однако, в коренной своей сути, сверх- реального, чудесного проникновения человеческого ego в идеальную среду обитания вещей: в их существо.
Мысли-в-своей-откровенной-простоте посещают обыкновенного человека редко: ну, раз, ну, два раза в жизни. Мы говорим: "Бальмонт - гений" только и именно потому, что большие Поэты обладают таинственным даром слышать шорох крыльев парящих в транцендентууме Мыслей; большие Поэты умеют оставаться одинокими (аутентичными самим себе) перед лицом Вечности.
Существует ли более изнурительная, более насущная, более неизбывная и более неизбежная, более ответственная и более неблагодарная работа, чем труд Поэта?
Призвание Поэта (как бы они не именовались в мире - художниками ли, философами, инженерами, строителями...) - в восприятии благостыни Мысли, в облачении Мысли в Слово (в чертёж, в проект...), в привнесении Смысла в Мир, в обустройстве и в изъяснении Мира.
Призвание Поэта - быть поводырём Мысли в Мире.
Мысли-как-таковые озаряют человека чрезвычайно редко.
И они приходят нагими. Ибо приходят во имя Любви. Для Любви.
Мысль оплодотворена. Это значит, что мысль обрела соразмерное её существу Пространство. Мысль со-стоялась. Мысль обрядилась в одежды культуры. Мысль пропиталась дыханием повседневности. Мысль обрела судьбу.
Так актуализируются гениальные действа Духа.
Мысль не оплодотворена. Мысль уходит во Время (точнее: Время уходит, сохраняя в себе так и не ставшую мысль). Мысль обретает небытие (ибо небытие, как и бытие, изъявляет себя относительно Жизни в качестве несомненного, очевидного, бесспорного приобретения: в качестве Нечто). Мысль сберегает возможность своего становления. Мысль растворяется в Вечности. Так производится смена декораций на подмостках Истории.
В становлении Мысли осуществляется мерная поступь судьбы. Судьба правит Миром. Слабый Человек, в лучшем случае - проводник и утеха Судьбы, в худшем - её выуч и жертва. Присутствие и отсутствие мысли на челе человеческих судеб формируют облик Истории. В заклинании Мыслей - смысл существования сущего.
Кто знает более высокое наслаждение, чем счастье обладания Мыслью?
Любовь?
Сущность Мысли образуется тем, что Мысль исполнена Любви. Мысль стремится быть Любимой, требует любовного отношения к себе. Мысль желает отдаваться людям. Обладание Мыслью и есть акт Любви.
Мечта? Сон? Успех? Насыщение? Исполнение долга? Смерть?
Любое из этих понятий коррелятивно и подлежит Мысли.
Мечта - это Мысль уже присутствующая в Мире, но ещё не ставшая ни явью, ни былью; сон - бесплодная, но благодатная попытка удержать Мысль в её первородном естестве; сон - субститут одиночества. Успех – всего только удавшаяся попытка актуализации Мысли. Насыщение? Многого ли стоит насыщение при утрате смысла? Исполнение долга? Возможно ли без-мысленное завершение дела? Что есть акт воли вне участия - сберегателя Мысли? В чем состоит наипервейший человеческий долг, если не во всемерном содействии актуализации Мысли?
Смерть?
Смерть всего лишь уход в бессмысленность.
Нет, и не может быть более высокого наслаждения, чем счастье обладания мыслью!
Между тем, Мысль не терпит собственнического отношения к себе.
Существует интимный акт обладания мыслью. Говорить о содержании этого акта – невозможно: грешно и постыдно. Здесь уместно молчание.
Но существует еще и объективный процесс - процесс взращивания Мысли. Мысль невысказанная не развивается и хиреет. Мысль немотствующая не множиться и не порождает вторичных мыслей. Мысль безглагольная остается голой. Мысль беззвучная не сообразуется с эпохой. Мысль бессловесная нищает. Такая Мысль пред- уготавливается к крушению и гибели.
Преступно запирать Мысль в тесной клетке собственного сознания!
Но, Бог мой, как страшно, как неизъяснимо жутко отдавать Мысль Миру- Мысль выпестованную и согретую, желанную и отдавшуюся, Мысль сладостную и мучительную, МОЮ Мысль! Оценят ли этот дар в Мире? Будут ли ее лелеять? Прогонят ли прочь?
Кем станет она? Хранительницей очага или куртизанкой? Афиной или Афродитой?
- Мимо... Мимо...
Вправе ли Индивид доверять Слову переживание близости с Мыслью?
Придумали ли люди слова, способные хранить и сообщать другим радость обладания Мыслью?
Пусть не мне. Пусть другим. Пусть...