Ольга Фёдорова
Зал Древнего Египта
Нет, конечно, просто посидеть в кафе тоже неплохо. Но ничего особо эстетического, кроме лёгкого интима и вина. А Эрмитаж они любили больше.
- О, да, искусство…. Ты же вроде как бы художник.
- Вот именно, как бы…. На самом деле это не только из-за романтики искусства.
- Вот как?
- Эрмитаж люблю ещё и из-за буфета. Там вино настоящее.
- Откуда ты знаешь?
- Знаю. Его не разбавляют, потому что всё-таки иностранцы ходят, неудобно….
И точно. Такого вина ей не доводилось пробовать нигде. Крепкое, терпкое….
- Видишь? А я что говорил….
За это она его и любила. Правда, он этого не знал, но наверняка догадывался. В нём удивительным образом сочетались романтик и циник. Под внешним спокойствием – так умело завуалированное обаяние, что стоило ему показаться – и это было подарком. А иногда всё спокойно, спокойно, и вдруг – рраз! – такое скажет, что просто выбивает почву из-под ног, и голова кругом, а у него физиономия непроницаемая…. Фиг разгадаешь, что у него на уме.
Это что же получается? Он позвал её в Эрмитаж, чтобы выпить? «В Греческом зале, в Греческом зале…»? Как бы не так.
- Конечно, мне Рыцарский зал, естественно, больше всего нравится, но он сейчас на реставрации…. Впрочем, тебе это, наверное, и не интересно, - изрекает он печально и вдруг оживляется: - Но я хочу тебе показать одну вещь. Как ты относишься к Древнему Египту?
- Ну… как тебе сказать? Если ты хочешь показать мне обглоданную мумию, то я уже видела. В детстве жутко перепугалась. Очень. Одно из самых ярких впечатлений…. И с тех пор я этот зал просто обожаю, - съязвила она.
- Нет, мумию мы смотреть не будем, - заверил он.
Внизу, на первом этаже, повеяло холодом. Огромные тёмно-серые пустые саркофаги, и в витринах – куча вещей из гробниц фараонов. Такая древность…. Немного мрачно. Но он улыбается, и то, что он рядом, согревает. Хотя он и не касается её.
Они стоят рядом у стеклянной витрины и рассматривают экспонаты. Он кивает на одну из статуэток, радостно оживляясь:
- Вот она!
Маленькая, из чёрного мрамора, фигурка женщины. Обнажённая, слегка угловатая….
- Это – египетская принцесса. Мне в детстве нравилось приходить сюда и смотреть на неё. Я как будто знал… ну, в общем, неважно.
С фигурки перевёл внимательный взгляд на неё…. Да, она заметила очевидное сходство. Она не покраснела, но почувствовала, что щёки пылают, и она уже не здесь, и снова земля уходит из-под ног, а он стоит рядом, даже слегка на расстоянии, улыбаясь, и вешает про Древний Египет…. Всего несколько слов, и она уже никакая, уже не удаётся собраться. Как у него это получается?
Но собраться надо. Надо отвечать. Да, конечно, она думает об искусстве.
- А вот ещё, посмотри…. Обычная кошка. Всё гораздо проще, казалось бы. Обычная кошка. Но какая грация, какое изящество!.. Богиня! Такие кошки, кстати, рядом, в шопе продаются. Вот бы завести такую, поэстетствовать….
И снова – словно о ней….
Покидая зал, ведут светскую беседу.
- А моя любимая картина висит в Русском музее. И написал её….
- Дай, угадаю – Куинджи?.. Айвазовский?
- Нет. Репин.
- Странно…. Как-то не похоже на тебя.
- Нет, это не то, что ты подумал. Это его выпускная работа, «Воскрешение дочери Иаира». Помнишь?
Да, он хоть и не особо верующий, как и она сама, но говорить может на любые темы. Поскольку знает, о чём речь.
- Тебя привлёк сам факт того, что такое возможно? Что совершилось чудо?
- Нет…. Там даже несколько смещён ракурс. Мы наблюдаем словно сбоку, со стороны. Девочка с восковым лицом, до боли красивая, лежит на белом, как в больнице, ложе, среди цветов. Христос подходит, и вот она вздохнула…. Её родственники в таком шоке….
- Да, помню. Но не понимаю.
- Меня поразило спокойствие, царящее в атмосфере этой картины. Лицо Христа. Непроницаемое. Спокойное. Жест руки. Покой и мир…. А ведь за этим стоит такая концентрация энергии!
- Он – бог, ему ничего не стоит – так, мимоходом…. Он не затрачивал усилий – просто подошёл, взял за руку и вдохнул жизнь. Хотя на самом-то деле этот Иаир – он не бедняк был, судя по одеждам его семейства…. Отвалил, наверное, кучу денег потом…. А если серьёзно, я читал, что там чувствуется биополе – у Христа пять метров, и у девочки – полтора, значит, она уже ожила, она живая….
- Почти не коснулся…. А уже перевернулся мир…. Иногда за такой непроницаемостью и спокойствием скрывается такой огонь….
Она и не заметила, что говорит о чём-то другом, о своём, и не о картине уже, а об ассоциациях.
Они поднялись на галерею и уселись под статуей Немесиды с занесённым над головой мечом.
Он не говорил ничего особенного, ничего нового для неё, но он сказал всё, что хотел. Это было признанием. Это было объяснением. Это было тоской по ней. Мир перевернулся, мир менял очертания прямо на глазах…. В эти мгновения она чувствовала себя просто счастливой. Этого было больше чем достаточно, ведь она ждала….
- Я подумаю, - хотя она заранее знала, что согласится.
- Только думай недолго….
Она всегда питала слабость к таким глубоким голосам, говорящим такие слова…. Тем более, если эти слова говорил он. Всё было совершенно неожиданно.
Пару дней до их следующей встречи она летала. Внешне не изменилась, но от неё исходило какое-то особое сияние, она успокоилась, ведь теперь она всё знала…. Даже прохожие оборачивались ей вслед…. Всё это можно было заметить, уловить…. Флюиды счастья и покоя. Флюиды жизни. Любви.
Прошло пять лет. Их давно уже разнесло в разные стороны. Никто не пожелал бы лежать в пустынном, мрачном зале в двух саркофагах по соседству друг от друга на всеобщем обозрении. Но какая-то непостижимая сила заставила её придти сюда снова, правда, уже с совершенно другим человеком.
- Пойдём в зал Древнего Египта – хочу тебе показать одну вещь….
У витрины, где томилась египетская принцесса, она увидела его. С другой, совсем юной, восторженной особой. Он нежно шептал ей что-то на ухо, обнимая, и она улыбалась странной, угловатой египетской принцессе, даже с некоторым сочувствием.
Время не властно над истинными ценностями….
- Смотри, а вот такие кошки продаются рядом, в шопе…. Давай сходим, посмотрим?.. Слушай, а может, лучше в Русский музей пойдём, а? Там висит моя любимая картина….
26.02.05