В опасном кулуаре

Первое место в конкурсе рассказов о животных, проведённом издательством «Софион»  в номинации «Большой и благородный». Первое место в конкурсе рассказов на туристическую тему, проведённом на сайте "Скиталец". Этот рассказ по-видимому был опубликован в журнале "Искатель", вот здесь: http://iskatel.us/Lit/kuluar.html
Этот журнал мне не прислали, а когда я посылал туда рассказ, написали, что он им неинтересен. Кроме этого журнала, рассказ был опубликован в журнале "Мир животных". Его редакция прислала мне этот журнал. Он красивый. Ещё его опубликовали в альманахе "Гостиный двор" Союза писателей Оренбургской области. В 30-м номере.

Александр Муленко
В опасном кулуаре
============================


- Ты сходи, поучись. Это не горы, конечно, но всё же… Дополнительные знания, навыки… Побольше узнаешь о страховке…
Вовка, мой собеседник, в прошлом покоривший не одну большую вершину, имел спортивный разряд по альпинизму и с пренебрежением относился к пологим холмам, окружающим город. Отроги Уральских гор невысоки, но при желании можно найти стены для навешивания верёвок. Мы поочерёдно вертели в руках газету с объявлением о наборе в школу спасателей. В программе обучения говорилось о промышленном альпинизме. Я уже выполнял работы с верёвок, но систематических знаний не имел. Мне было тридцать восемь лет.
Контора, где обучали этому ремеслу, называлась «Сова». Бдела она и днём, и ночью, помогая людям открывать случайно захлопнутые двери. Кроме этого, её дежурные выезжали по вызову больных. В служебном наряде был врач. Первое время «Сова» не платила налоги, но её учредители поменяли афишу, едва их льготы закончились. Сегодня они выполняют несложные водолазные работы. Отмывают какие-то копейки, выделяемые из бюджета на защиту экологии; рисуют карты дна и величают себя «Выдрой», а тогда, вечерами, мы крепили верёвки на крыши многоэтажек и поднимались по ним, используя жюмары, а также постигали тайны человеческого великодушия за партами, изучая способы оказания доврачебной помощи пострадавшим. Пересчитывали ребра под кожей друг у друга в поиске сердца, делали массажи, уколы, накладывали бинты в местах возможных кровотечений. Эти занятия проходили в классе гражданской обороны. Вёл их патологоанатом. Я задавал ему каверзные вопросы, мешая достойно излагать материал. Он тушевался, поскольку был моложе меня.
 - Вот сходим в морг и посмотрим на деле, что такое анатомия человека, - пугал учитель в такие минуты. Но на эту замечательную экскурсию я не попал. В цеху случилась авария и две недели мы работали без выходных.
- Ну, как вы там? – ехидно расспрашивал я потом товарищей по учёбе. - Резали трупы? Держали скальпель? Нашли второе сужение трахеи?
Они морщинились.
- Надышались, нагляделись... Ты лучше не спрашивай.
Врач лукаво посмеивался, прислушиваясь к беседе.
- У меня к вам предложение, - сказал он как-то на перемене. - Дома, я знаю, у многих есть животные, - и попросил принести в класс для опыта какую-нибудь «зверюшку» прежде, чем её зарезать.
- Зачем? – удивился кто-то.
- Я помещу её сердце в физиологический раствор, и вы увидите, как оно ещё долго будет биться.
В завершение он поведал историю о том, как однажды во время его учёбы в институте на глазах у группы студентов профессора вернули к жизни мужчину, попавшего под машину.
- Не живут с такою травмой ни минуты!.. Тяжёлыми шинами поперёк человека… десять тонн, - захлёбывался рассказчик.
Я сочился холодным потом, представляя эту аварию.
- И чудо произошло!.. Врачи собрали этого человека. «Он всё равно умрет, - заметил самый главный профессор. – Но мы показали вам силу медицинской науки». «Труп» на столе не согласился с великим учёным, очухался и сказал: «Я буду жить», но тут же скоропостижно скончался. Это была безнадёжная, учебная операция.
- Я люблю свою кошку, - вздохнула Эльвира, – я не отдам её в злые руки на растерзание вампирам.
Городские люди - мы никогда не выращивали животных на мясо и неправильно поняли предложение врача. Наш учитель спохватился:
- Ну, конечно не кошку… Может быть курицу, утку, кролика?
- Крысу, - предложила Эльвира.
- Да-а, крысу!.. Крысу не жалко, - загалдели вокруг другие ученики, – конечно же крысу… Есть ли у кого мышеловка?
Я вспомнил про недавний разговор с сестрой. Она похвасталась: «Мне один осужденный крысу подарил. Чёрно-белую, страшную». «Где же она живёт?» «В училище, в клетке, ест всё подряд», - и во всеуслышание торжественно объявил собранию: «Будет вам крыса».
На следующий день она уже перебирала лапками у меня на груди - остроносое животное, большая мышь.
- Я их боюсь, - призналась сестра, отдавая подарок, - а зэки носят за пазухой. Во время урока, случается, вылезет такая безобразная тварь на плечо уголовнику, и хочется  кричать.
Моя сестра работает мастером производственного обучения в колонии строгого режима. Серьезные у неё ученики. Показывать им свою слабость для смеха ни к чему. Она держится молодцом, крысу ей подарили в знак особого уважения.
- Правильный зверь, Наталья Ивановна, - в назидание сказал её бывший владелец. -  Вы её не бойтесь, не подведёт, не укусит… Воровское животное – честное.
- Как же её зовут?
- Лариска.
Я принёс эту подопытную крысу домой и поставил клетку с ней на подоконник. Была ли дверца открыта (я человек рассеянный) или крыса нашла защёлку самостоятельно - мне неизвестно. Только ночью я проснулся оттого, что кто-то робко щекотал по лицу. Неужели Лариска?.. Первая мысль была сбросить её противную на пол. Но я подавил рефлекс и погладил животное. Она ответила лобызанием, а на следующий день я уже сам доставал крысу из клетки и играл с нею, как с котёнком. Однажды моя подопечная испортила кусок кабельной оплётки от телевизора. Торгующие вещанием барышники поломали мою антенну, и матовый ящик молчал более года, стоя без дела на полу.
- Хорошо, что меня отключили от их кошерных новостей и реклам, а то бы шарахнуло тебя, Лариска, током, – заметил я крысе. - Я не плачу за фальшивую пропаганду…
Мы беседовали на равных. Добрая тварь.
- Где же обещанная крыса? - поторопил меня учитель.
- Пускай кто-нибудь курицу для опыта принесёт.

Прошло полгода. По итогам учёбы в школе спасателей меня зачислили в резервисты. Но знания были ничтожны, и я отправился в настоящие горы. Почти на краю земли, где рождаются реки, находился альплагерь «Солнечный». В нём было несколько бревенчатых избушек и палатки. Едва начинался сезон восхождений, альпинисты спешили сюда учиться и работать. Они поклонялись горам и покоряли вершины.
- Я буду твоим инструктором, - представилась мне девица лет двадцати пяти. – Я – Лена.
Рядом лежала пушистая лайка и грызла большую кость.
- Ты зачем пришёл в наши горы? Кто ты?.. Я по образованию - юрист, а начальник лагеря - гляциолог. Он изучает ледники и пишет научную работу о запасах пресной воды в природе. Самая чистая вода в мире находится здесь.
Я в свою очередь рассказал о промышленных трубах, ремонтом которых занимался много лет, о горячих печах, где приходилось работать, не снимая суконки, сделал акцент на том, что они никогда не остывают ни на минуту. Показал на пожухшие уши, обожжённые сквозняками, гуляющими внутри этих труб, и пояснил, что устал от жары и ищу прохлады на воле.
- Прохлаждаться ты здесь не будешь, - отрезала Лена. – Это не пансионат.
В это время рюкзак у меня за спиной зашевелился. Лайка насторожилась. Моя умная крыса освободилась из плена и нашла дорогу на волю. Шевеля усами, она осторожно выглянула на свет. Лена вскрикнула от испуга, а её собака, поднялась на лапы и залаяла, истекая слюной. Крыса стремительно нырнула назад в убежище, в рюкзак,  оцарапав меня когтями.
- Что это было? – спросила Лена.
- Крыса, - ответил я, вытирая на шее кровь.
- Такая страшная… Откуда она взялась?..
- Из тюрьмы, – и я поспешно рассказал о том, как учился на спасателя.
- Чтобы я её не видела никогда, - безапелляционно распорядилась девица.
- Она же ручная и добрая…
- Я кому говорю?..
Отдыха я действительно не знал. Начались тренировки. Изучение особенностей горного рельефа, увязка страховочной системы, верёвочные узлы и учебные транспортировки больных проходили на новом уровне – на действительном полигоне. Хороший у меня был прежний наставник - патологоанатом - в лагере я многое вспомнил и закрепил трудом. Новая учёба и акклиматизация прошли успешно. Было совершено два несложных групповых восхождения, и назавтра меня ожидал ледовый маршрут с настоящей страховкой.
- Я не пойду с ним, - заявила Лена начальнику лагеря, и пояснила:
- Он очень слабый, быстро задыхается и долго восстанавливает силы.
- Ты с ним пойдёшь, ты инструктор. Это твоя работа, - наказал ей начальник лагеря.
- Он тяжелый… Если что-нибудь с ним случится, я не дотяну его до лагеря.
- Ты дашь сигнал из ракетницы, мы поможем.
- У него старые кошки. Они не держатся на ботинках.
Брезентовые ремешки креплений у моих кошек подгнили и лопнули. Я их взял у Вовки, который не поднимался в горы десять лет. Лена говорила правду.
- Вы возьмёте у меня новые «буржуйские» кошки и подгоните их.
Начальник лагеря выложил перед нами всё недостающее снаряжение.
- И затем эта ужасная крыса из тюрьмы, - безнадёжно вздохнула Лена, поняв, что меня всё-таки придётся тянуть к вершине. – Да и сам он - чёрный, небритый, злой.
- Как я, - улыбнулся начспас, почёсывая пальцами свою косматую бороду, и повернувшись ко мне, сердито закончил:
- Крысу не брать!
Вечером я долго подгонял новые кошки под ботинки. Тряс их, ударяя зубами об стену - держались. Почти всю ночь не спал, мешая соседям, а утром был разбужен пинками: - вставай, и - на сбор! Выход в четыре ноль-ноль. Про крысу я забыл. Она прижилась у меня в палатке под боком и по ночам очень часто гуляла по лагерю, осваивая мир высокогорья. Каши ей было мало, как-то она обнаружила в соседнем доме подспорье – прошлогодние кедровые шишки. Проживающие там работники оказались покладистыми и добрыми людьми. Они терпимо относились к шороху на полках.
Подойдя к языку ледника, мы с Леной синхронно вздохнули и заглянули  друг другу в душу. Проверили снаряжение: страховочную систему, «железо», кошки. 
- Готов? - спросила она.
- Готов…
Я не спеша развешивал на обвязке ледовые причиндалы, карабины, оттяжки.
- Ввяжемся когда ледник будет круче… Это самая ответственная часть маршрута. Смотри, не зевай, не суетись.
- Хорошо. Я спокоен.
Лена критически оглядела меня, вернуться в лагерь было ещё не поздно.
- Вперед!.. И опусти очки - ослепнешь. Старайся всеми зубьями кошек одновременно касаться поверхности льда. Бей сильнее ботинками.
У меня был хороший инструктор. Ледовые крючья я заворачивал по самые «уши». Мокрые руки мёрзли. Я менял перчатки. Однажды споткнулся и упал. Моя наставница подстраховала меня верёвкой.
 - Я очень прошу тебя, - задыхалась она от крика, - сгибай колени во время падения кошками вверх, а то зацепишься ими об лёд и разобьёшься ещё сильнее…
Вдруг я догадался, что крыса находится в рюкзаке. Во время очередного падения послышался скрежет её когтей и писк.
«Как ей должно быть плохо на этой ухабистой дороге», - подумал я.
Солнце уже стояло высоко, когда мы ушли с ледника и оказались на каменном склоне.
- Теперь ещё немного, – успокоила Лена. - Основная часть маршрута уже позади.
Кошки я аккуратно снял и обмотал их рогожей, чтобы они нечаянно не поранили в рюкзаке мою любимицу – крысу. Немного отдышавшись, мы продолжили восхождение. Стоя на промежуточном гребне, я увидел пройденный ледник от языка до вершины. Он показался мне крутым и горбатым.
- Ты видишь, какой ужасный подъём мы прошли? Это ты его сделал,  - с уважением отметила Лена.
- Я очень устал на этом подъёме.
- Потерпи немного - впереди кулуар, а где-то здесь на северном склоне есть репер. Вот там и перекусим. Геодезические знаки в горах надёжны и крепки. Их устанавливают в местах, где не бывает лавин и камнепадов.
Но она не находила его.
 - Странно... Может быть он дальше?
 Мы внимательно осматривали лежавшие перед нами вершины. Снег сверкал и слепил. Я щурился, бегло перебирая глазами склоны, и тоже не видел ничего похожего на геодезический знак. Только чёрная, сырая с виду, скала впереди словно мыс, вгрызалась кинжалом в заснеженное пространство.
 - Не такая она крутая, - подумал я и предложил:
- Лена, а может быть вот по этому камню - по его расщелине мы поднимемся наверх? Я когда-то успешно втискивался в такие места в Крыму.
- Нет, Саша, это не Крым. Это рыхлые горы, разбитые грозами. Мы рискуем попасть в беду… Но где же геодезический знак?
Медленно огибали мы по белому полю этот суровый мыс. За ним кулуар поворачивал вправо и уже до конца просматривался маршрут – до самой вершины.
- Нет ничего…
- Мы не туда попали, - сказала Лена.
Тяжёлые снежные карнизы висели над нами, как тучи, отбрасывая далёкие тени на нижестоящие камни.
- А я то, думаю, почему нет ветра? Он гуляет за гребнем. А тишина-то какая!..
- Как в морге, - добавил я.
- Ты не шути, – рассердилась Лена.
В это время крыса у меня за спиной запищала. Я снял рюкзак и освободил её из клетки. Лена вздрогнула.
- Ты же обещал мне не брать крысу с нами?
- Она сбесилась!..
Лариска стремительно выскочила из плена и, вытягиваясь, как ленточка, по снегу,  помчалась обратно за скалы, откуда мы только что вышли.
- Значит, у животных тоже едет крыша от недостатка кислорода? – грустно заметил я в надежде на снисхождение инструктора.
Вы видели, как спасаются восходители в горах от приближающейся опасности? Как они несутся по скользкому фирну или по шаткой морене в поисках надёжного убежища от стремительно летящих с неба камней?.. Или от лавины снега. Как они спотыкаются на ходу и падают грудью на острые склоны, поднимаются в спешке, и раненые, опять убегают прочь от смерти, надрывая при этом лёгкие и сердце? Как оно бешено колотится - воздуха мало, из носа кровь...
- Саша!.. Бежим!.. Лавина!
Крыса и нашла среди рыхлых скал ту нишу, тот грот, куда мы с Леной успели спрятаться, задыхаясь от боли. Спустя мгновение с неба рухнули первые камни, и целый водопад горной пыли засвистел около нашего убежища, далеко разбрызгивая липкую грязь. Толкаемая лавиной ударная волна потревожила сонные скалы. Нарастающий её шум превратился в грохот, когда неуправляемая снежная масса ухнула по месту, где остался лежать мой рюкзак.
Вскоре всё смолкло. Осторожно разгребая завалы мусора, я выкарабкался из нашего убежища наружу, выпрямился; колени тряслись. И когда мне показалось, что самое страшное осталось уже позади, один таки камень сорвался невесть откуда и ударил меня по каске. 
Я так и не стал замечательным альпинистом. Но мне повезло. Со мною в горы ходил настоящий инструктор. Она хлопала меня по щекам, искала пульс на сонной артерии, рвала на мне одежду, освобождая для дыхания живот.
- Ты цела? - спросил я, очнувшись.
Мои липкие губы еле растягивались в розовой пене.
- Цела, - с облегчением всхлипнула Лена.
- Тошнит…
- Твоя крыса умница!.. Она нашлась.
Лариска отыскала у меня в кармане кожаный футляр для очков и грызла его.
- Отдай! - потянулся я к ней.
Крыса жалобно запищала.
- А тебе его жалко? - вступилась Лена. - Я думала ты умрёшь… Мне стало страшно!.. Ты хватал губами воздух, наслаждался, захлёбываясь от счастья, и вдруг метаморфоза. Упал лицом на камни и не дышишь. Еле-еле тебя я на спину перевернула – тяжёлый, как слон.
- Надо сделать пик Солнечный, - промямлил я, отключаясь вторично.
- Хорошо тебя камнем ударило… Контуженный.
В лагере увидели нашу сигнальную ракету, и спасательный отряд немедленно выступил навстречу. Из палатки меня в ту ночь перевели в домик, где жили инструкторы. Там было тепло и уютно. Я слышал, как Лена  уговаривала начальника лагеря зачесть мне это восхождение, мотивируя тем, что основная часть маршрута была нами пройдена, что во всём виновата она одна: не нашла дорогу наверх, просмотрела геодезический знак и поздно сообразила, что мы далеко зашли…
- Человек ведь он, в такую даль приехал. Если бы не его крыса - мы бы погибли.
Я лежал на спине, голова гудела от боли, бредил.
- Все-таки крепко меня зацепило камнем, Пик Солнечный… А ты, Лариска, умница, ты понравилась всем. Мы ещё с тобой поднимемся в горы...

- Удивительную историю вы мне рассказали, мой друг!
Врач-патологоанатом медленно ощупывал больное животное.
- Я полагаю, что у неё рак, и - она скоро подохнет.
Так принято говорить о животных.
- Поездка в горы не прошла для неё бесследно. Она безнадёжно простыла, штурмуя ледники вслед за хозяином, но более точный диагноз ей может поставить только врач-ветеринар, и то если ему приходилось иметь дело с крысами. А кто с ними хочет иметь дело?.. Крысы - они…
В этот момент в комнату зашёл другой человек, не слышавший этой невероятной истории.
- …бегут с тонущего корабля! - неуместно закончил он реплику врача и рассмеялся. - Они предатели!
- Неправда! - заметил я, скрывая обиду. - Крысы указывают нам путь к спасению. Вы же не знаете эту историю?..
Он достал из кармана бутылку водки и согласился:
- Может быть, вы и правы… Пить будете?
Только четыре года спустя я, наконец, нашёл время и силы опять подняться в горы и посетить альплагерь моих друзей.
- Она ждала тебя три сезона и рассказывала ученикам о странном восходителе, который на одном дыхании прошёл самый крутой ледник. «И с ним, - восхищалась Лена, - была его верная спутница - крыса. Она учуяла неразличимый человеческим ухом треск карниза и бросилась искать спасение, а я догадалась вовремя поглядеть наверх и побежала за ней. Крысе удалось найти убежище от летящих камней и лавины снега. Они обязательно вернутся к нам - мой первый ученик Саша, и его подруга – Лариска». Вы бы видели, как волновались слушатели...
- Но почему она не приехала сейчас?..
- Лена вышла замуж… Она нашла своё счастье. У неё маленький ребёнок. А вы?.. Как вы?.. Где ваша крыса?
Я молчал…


26 февраля 2005 года



Дорогие читатели!

Я непрофессиональный писатель и буду признателен, если вы поможете мне правильно расставить знаки препинания и укажите на стилистические ошибки, о которых я совсем ничего не знаю. Искренне Ваш - Александр Иванович Муленко.