В детстве Сосо называли «американской бочкой». «Бочкой», потому что паренёк был не в меру упитан, а «американской» из-за того, что его отца, военного комиссара, обслуживал доставшийся по лендлизу «Джип». По воскресеньям семейство (отец, мать, Сосо и его младшая сестра) выезжало за город, на речку. Сплошь бедные тогда соседи завидовали этой идиллии. Была послевоенная пора.
Но вот неожиданно умер отец, и машину отобрали. Смерть наступила от последствий ранения, полученного на фронте. Друг Сосо по имени Георгий прихвастнул перед ним несколько раз: «Мой папа - врач и знает, кто скоро должен умереть. Я тоже собираюсь стать врачом!» Сосо подумал, что в семье его друга выбалтываются врачебные тайны. Мальчик отгонял мысль, что ему на что-то намекают.
После этих событий куда-то пропал «Джип». Его не было видно на улицах города. Через некоторое время на одном из пустырей, проросшем сорняком, Сосо набрёл на то, что осталось от старенького фронтового автомобиля - остов, кабину, на которой он рассмотрел столь знакомые «американские буквы». Толстый мальчик во всю мочь бежал домой, чтобы сообщить матери о том, что нашёл «папину машину», а вслед ему кричали: «Бочка! Бочка катится!», уже без эпитета «американская». Мать сказала ему: «У тебя, наверное, никогда не будет автомобиля! Мы всегда будем бедными».
У Сосо ёкнуло сердце.
Как-то раз в школе собирали металлолом. Сосо осенило, зачем размениваться на разные мелочи, когда с пустыря можно притащить выброшенную кабину и остов автомобиля. Он имел в виду отцовский "Джип". Идея понравилась товарищам. Мальчики отправились на пустырь. Они вооружились палками, чтобы разгонять псов, облюбовавших укромное местечко. Некоторое время им доставляло удовольствие "косить" палками бурьян. Но никто не подумал, как можно сдвинуть "Джип" с места. Десять мальчиков пинали, дергали, пытались приподнять кабину, но тщетно... Кончилось тем, что команда Сосо заняла последнее место. Она не не сдала ни грамму лома. "Послушались этого толстяка", - говаривали в коллективе с укоризной. Винили себя и Сосо...
Всё это вспоминалось Иосифу, когда на улице мимо него проносился какой-нибудь расфранчённый «Джип». Он пофыркивал и приговаривал: «И у меня был импортный автомобиль и в то время, когда никто не мог себе такое позволить. Более того - я попытался сдать его на металлолом!» Иосифу (он же Сосо в детстве)было уже за сорок - высокий, сухопарый мужчина, с поредевшими волосами на голове, в больших роговых очках. Семьёй не обзавёлся, ибо считал безответственным жениться, когда живёшь на мизерную зарплату.
Иосиф работал окулистом в поликлинике. Глазное дно пациентов было его стихией. Оно настраивало его на философский лад: «Зрение стало преодолением недостаточности осязания. Наверное, на земле когда-то существовали головорукие существа».
Однажды он обнаружил в себе способность по радужной оболочке глаз читать истории болезни. Окулист рассказывал пациентам о хворях, связанных отнюдь не со зрением. Особенно чуток был Иосиф к душевной непогоде больных, наводившей тень на радужный спектр.
- Что тебя волнует? - спросил он одного толстощёкого подростка.
- У меня плохо со зрением.
Иосиф уточнил вопрос.
- Мать сказала, что у меня никогда не будет велосипеда, - ответил мальчик, чуть ли ни плача.
- Почему?
- Потому что мы бедные!
Окулист не взял деньги за приём. «Прямо как кассандровы пророчества моей матери!» - подумал он. Опять ёкнуло сердце.
Ныне «сплошь разные» по степени достатка соседи уже не помнили, что когда-то завидовали Иосифу. Зато злословили по поводу его друга - Георгия, ставшим депутатом парламента. Тот как-то заявил с высокой трибуны: «Кто сказал, что население голодает? Выйди на проспект Руставели и увидишь переполненные рестораны!» - кричал он воображаемому оппоненту.
После этой пламенной речи Георгий быстро пошёл в гору. До избрания в депутаты друг детства чуть не умирал от истощения. Профессия доктора кормила плохо. Семья перебивалась с лобио на чай. Вообще, Георгий правильно поступил, что бросил профессию врача-кардиолога, уйдя в политику. Он был из тех эскулапов, которые торжественно, если не без удовольствия, констатируют летальный исход. Больным бывало неуютно, когда он заходил в палату. Некоторым становилось плохо.
У Иосифа был племянник, сын его сестры. Он окончил университет, но ходил в безработных. Сестра не раз намекала брату, чтобы тот попросил своего друга-депутата трудоустроить парня. Её муж сам был в поисках лучшей доли. Институт, где он работал, находился на грани закрытия. Иосиф боялся, как бы не оказаться в роли униженного просителя. Но одно обстоятельство всё-таки подвигло его на визит.
Племянник проявлял завидную эрудицию по части технических данных многих автомобилей, особенно импортных. Как-то раз его дядя узнал об источнике такой осведомлённости. Молодой человек собирал фантики, которые вкладывались в обёртку одной популярной жевательной резинки и на которых были изображены авто с описанием их технических характеристик. Ходила легенда, что собравший всю серию подобных вкладышей мог получить в подарок машину от фирмы, выпускающей жвачки. «Ты думаешь, это - правда?» - спросил Иосиф у молодого человека. Тот неуверенно пожал плечами.
На следующий день, когда окулист выписывал рецепт, пациент достал из кармана пакетик той самой жевательной резинки и перед тем, как отправить её в рот, развернул фантик. Желание пациента скомкать картинку и выбросить её в мусорную корзину предупредила улыбка врача. Он осклабился своими крупными, чуть попорченными зубами и мягко заметил, что его родственник-мальчик собирает такие фантики.
С некоторых пор просьба сестры обрела новое звучание: «Вместо того чтобы приносить мальчику картинки, сходил бы к Георгию!» Фраза задела Иосифа. Он вспомнил горькие «судьбоносные» слова матери. Ему стало стыдно. Ведь он ничего не предпринимал, чтоб прорвать очерченный ею круг! Потом он одёрнул себя. Дескать, мать не при чём. Бедная, она давно умерла.
На следующий день Иосиф явился на приём к другу детства. Когда секретарша пропустила его в кабинет, Георгий говорил по сотовому телефону. Увидев Иосифа, он, не прекращая разговора, потянулся из-за стола поцеловать гостя. Получилось так, что Иосиф поцеловал мобильник. Потом последовало: «Мерзавец, подлец, куда запропастился!» Это была «милая» манера Георгия общаться с друзьями. У Иосифа отлегло от сердца. После лёгкого перебора воспоминаний, во время которого смеялся преимущественно хозяин кабинета, Иосиф замолвил словечко за племянника.
- Что такой большой? Небось, за бабами увивается! Сделаем, сделаем, - сказал Георгий и на время замолк. Задумался. Потом начал энергично делать звонки.
Племянника устроили в таможенный департамент. То, как стало расти благополучие семьи сестры, Иосиф заключил по субботним обедам, на которые традиционно приглашался. Сам племянник раздался вширь и когда-то привлекательные черты его лица оплыли жиром. «Дядя, ты знаешь, я собираюсь купить машину! - заявил он за столом. Иосиф вспыхнул. Опять вспомнил мать и незаметно для всех пустил слезу. "Она, наверное, порадовалась бы за нас".
Машиной оказался «Джип-Черокки». Новенькое американское изделие, только-только перегнанное из Утрехта (Голландия), где, как просветил дядю племянник, находится крупнейший в Европе рынок автомобилей. Семейство возобновило воскресные прогулки на речку.
Сосо привык к машине. Он несколько раз помог племяннику с ремонтом авто, познакомил того с хорошим мастером. На "Джипе", в день смерти матери, его и сестру возили на кладбище. Племянник казался равнодушным в моменты этих посещений могилы. На указательном пальце правой руки парень крутил ключи от машины. У него была такая привычка.
Пророчества матери позабылись как бы сами собой.
Но однажды... В то воскресное утро сын сестры заехал к Иосифу пораньше. Собирался заскочить в гараж к приятелю-механику. Джип вкатили на платформу. Пока молодые люди обсуждали дела в коптёрке гаража, Иосиф расхаживал взад-вперёд. Настроение у него было благостное. День обещал быть хорошим. У окулиста стал проклёвываться вкус к достатку. Он строил планы. Ему хотелось поехать на море, где не был 20 лет. «Что это я такой весёлый?» - вдруг подумал он с тревогой и почувствовал холодок в теле. Сосо стоял спиной к платформе.
... Сзади неожиданно и тихо на него налегла сила. Она неотвратимо подминала под себя Иосифа.
Племянник забыл спустить ручной тормоз «Джипа». Автомобиль беззвучно и не спеша скатился с платформы.