Проснуться от твоего голоса сквозь сон и, приподнявшись на слабеньком локте, прилечь снова на измятую теплую подушку, одной рукой бережно накрыв тебя одеялом и смотреть тихонько, гладя взглядом твои веки, скулы, твои тонкие припухшие губы, что шевелятся, бормоча причудливые витиеватые заклинания на языке твоего бога, ловят солнечных зайчиков, скачущих с плеча на переносицу.
Неопределенная форма глагола – мертвая, как семечко, что прорастает в земле. Системная, глубоко языковая, серьезная и строго выверенная грамматикой – нельзя ошибиться в спряжении или подборе видовременной оболочки. Такая уверенная и подтянутая. Этакая актёрка в роли феи…феи-командирши. Комичный на ней кителёк, шляпка с голубиным перышком и погоны-крылышки…легкая и изящная она, неопределенная форма по имени Проснуться…
Пусть, пусть она гордо и стойко носит свой грим и костюм, пусть терпит боль от режущих кожу затянутых шнурков в сжимающем ее грудь корсете, пусть сквозь эту режущую боль грациозно протягивает она руки и изгибается в пылу своего ёмкого стремительного монолога. Это ее путь. Ее предназначение.
Я обернусь и увижу маленькую сцену с декорациями солнечного понедельника в заснеженном городе. Ты лежишь на спине чуть повернувшись на левую сторону и скороговоркой бормочешь долгие предложения. По левую сторону приподнимается на локте трехмерная маленькая женщина, и руки ее холодные и она это знает и не дотрагивается до твоей спящей горячей бледной кожи. Она разыгрывает спектакль на крошечном помосте. Зрителем его являюсь и ожидаю я. Я наблюдаю за ее холодной нерешительностью и глаза мои начинают болеть от корочки льда, что вырастает на моих ресницах, когда я вижу тебя такого беззащитного и увлеченного в жар простыней и монотонное мелькание солнечных зайчиков рядом с этой чужой с ледяными руками, что никогда не прикоснется чтобы разбудить тебя. С этой неопределенной актерской формой моего утреннего глагола.