© Copyright:
Виолетта Баша,
еженедельник "Эра водолея", 1997
Никола, Ники, Николай,
Немного солнца пожелай
В стакане ледяной воды.
Вот лучик - я. А этот - ты…
Профессия журналиста - вторая древнейшая. После первой профессии - жриц любви. Иногда, правда, эти профессии совпа-дают поневоле. Моя профессия - сводница, журналистика-искусительница. Я бы никогда не могла подумать, что именно выбор этой древнейшей профессии даст мне уникальный шанс испытать то, за что половина земного шара будет мне завидовать в тайне. А я ведь только пришла на этот роковой конгресс, чтобы собрать материал о новостях с уфологическиго «фронта».
· Я вовсе не хотела делать этот материал. У меня было полно других заданий да и тема его исследований - телепатия - мне показалась достаточно избитой. Однако, прокручивая пленки, я не могла оторваться, словно какая-то невидимая сила не да-вала мне выключить магнитофон. После трех суток без сна и пищи, когда наконец я закончила статью и почти перестала ориентироваться в пространстве и во времени, позвонил мой персонаж...Я и подумать не могла, что уже вечером окажусь с ним в одной постели…
· Когда наконец мне удалось уснуть, мне снилась прекрасная картина - по бескрайней равнине моря алмазными искрами вспыхивали солнечные блики. С тех пор эти блики стали ко-дом, по которому он телепатически вызывал меня...
· В самый разгар любовной игры он вдруг потерял ... вес и воспа-рил надо мной, слегка касаясь моего тела. Он так и парил надо мной, не выходя из моего лона.
Я опоздала к началу конгресса и вынуждена была сесть туда, куда легче было пройти - в первый ряд. Рядом со мной сидел тощий, уди-вительно тощий, какой-то нечеловечески худой тип. Много раз в по-следствии вспоминая обстоятельства нашего знакомства, я все-таки думаю, что оказался он рядом со мной не случайно. А в первом ряду он сидел потому, что когда я влетела в затихший зал посреди докла-да, это был как раз его доклад. Тип этот рассказывал о своих опытах по массовому гипнозу. При этом он обнаружил, что на этих его сеан-сах искривляется пространство и время и информация о загадывае-мых им числах проходит с опережением. То есть принимающие его телепатические сообщения «угадывают» ту цифру, которая последу-ет через несколько минут. Причем время то запаздывает, то уходит в прошлое. Весь этот ритм искривленного времени описывается вол-нами. Точно такими же, как волны в море, по которым бегут солнеч-ные дорожки…
Я заговорила с ним первой. Мне действительно тогда нужно было от него только интервью. Точнее, меня раздирало любопытство, а интервью (как часто это бывает) было только предлогом удовлетво-рить его. Я вообще стараюсь писать на те темы, от которых у меня самой захватывает дух. Ник - так звали моего соседа - дал мне какие-то непонятные диаграммы и графики, записи и публикации. Черт! Ведь не это меня интересовало! Мне хотелось узнать, действительно ли он может получать информацию из прошлого и будущего. В ка-кой-то момент нашего разговора, когда мы оживленным шепотом чуть ли не заглушали председателя оргкомитета этого шизофрениче-ского конгресса (судя по тому блеску в глазах и количеству тетушек нежно - средне - пенсионного возраста с «пропиской» в «соседней Галактике» я и поставила диагноз), Ник вдруг побледнел и выбежал из зала.
Когда он вернулся, он тихо извинился передо мной за то, что пре-рвал беседу на полуслове.
- На меня насел негативный энерго-информационный комплекс. - Объяснил загадочный собеседник и я поняла, до какой степени он чувствителен к любой даже самой тонкой и неуловимой информа-ции. Его светло-голубые глаза пугали меня - кажется, они видели то, что не могут видеть простые люди. Или не совсем люди?
Не подозревая об опасности, я с увлечением пытала моего «ино-планетянина», даже не догадываясь, насколько данная мной кличка соответствует действительности! Ник проводил меня до остановки. Минут сорок, пока автобус ехал до моего микрорайона, я, закрыв глаза, представляла странный облик моего собеседника. Его внеш-ность пугала меня и манила. Его глаза словно плыли вслед за тем-ными окнами ночного автобуса. Они плыли за автобусом над горо-дом, и когда автобус поворачивал, эти глаза поворачивали не сразу, а словно бы удалялись, чтобы мелькнуть где-нибудь в переулке и, издеваясь над моей уже довольно-таки напуганной личностью, они догоняли наш автобус вновь. Замечу, что года полтора с той поры этот взгляд не отпускал меня…
Я вовсе не хотела делать этот материал. У меня было полно других заданий да и тема его исследований - телепатия - мне показалась достаточно избитой, а искривления времени, которое он мог воссоз-дать - неправдоподобными и слишком сложными для статьи. Коро-че, я решила не писать материал. Но, почему-то включила магнито-фон. Прокручивая пленку, я уже не могла оторваться, словно какая-то невидимая сила не давала мне выключить магнитофон. После трех суток без сна и пищи, когда наконец, я закончила статью и поч-ти перестала ориентироваться в пространстве и во времени, позво-нил мой «инопланетянин»...
Ник спрашивал, закончила ли я статью и может ли он посмотреть ее. Мы договорились, что он приедет ко мне домой вечером. Устав-шая и измотанная, я уснула. Когда наконец мне это удалось сделать, мне привиделась прекрасная картина - по бескрайней равнине моря алмазными искрами бежали солнечные блики. С тех пор эти блики стали кодом, по которому он телепатически вызывал меня...Потом картинка сменилась. Мне снились древние Помпеи до извержения Везувия и посреди города стоял сам Ник. Я спешила на встречу с редактором, который ждал меня в доме одного знатного, но очень развратного патриция. Редактору я должна была отдать статью о пространстве и времени, остановившемся после гибели города. Од-нако, когда я пришла в указанный дом в назначенное время, редак-тора там не оказалось. Я решила подождать его в «прихожей» для посетителей, посреди которой бил фонтан в мраморном обрамлении. Я наблюдала за игрой струи, падавшей в бассейн по правильной кра-сивой параболе. Вдруг мой взгляд стал упругим и плотным и струя, словно от какой-то стремительной агрессивной силы с шипением и пеной полетела ... горизонтально в сторону к мраморному льву, уг-рюмо торчащему из дальней стены. Мне удалось сделать это самой! Я до сих пор не могу забыть этого чувства - мне удалось одним уси-лием мысли, одним взглядом отклонить струю воды!
- Чего не приснится! - скажете вы и будете абсолютно правы. Одна-ко, когда я очнулась, я обнаружила себя не в постели, а задумчиво сидящей... как бы это поделикатнее сказать... в ванной. Я спала в во-де с открытыми глазами и передо мной плыли морские волны и сол-нечные блики пробегали по ним... Но я точно помнила, что не вста-вала с постели и уже вряд ли могла забыть, если бы действительно решила принять ванну.
Прошло несколько лет с того конгресса, с того знакомства, но каж-дый раз отдыхая на Черном море то в Крыму, то под Сочи, я чувст-вую словно сильнейший удар, когда вдруг вижу бегущую солнечную дорожку по волнам. Я проваливаюсь почти на две тысячи лет назад, в семьдесят первый год от Рождества Христова, год гибели Пом-пей… Один раз это случилось со мной за километр от берега и я чуть не утонула…В Италию, в Помпеи, где я когда-то успела побы-вать, я ехать смертельно боюсь, словно там я могу узнать какую- то страшную тайну. Тайну, связанную с грехопадением человечества в целом и смертностью каждого человека в отдельности...Именно там, в Помпеях, этот вопрос встал перед Небом. Именно там разврат дос-тиг наивысшей отметки в истории Древнего Мира…
Вечером в мою дверь позвонили. Впуская посетителя, я заметила, как вспыхнул ярче свет во всех комнатах моего скромного жилища и вновь ослаб. Это было похоже на электромагнитную волну, которая должна была бы прокатиться по земле после атомной бомбардиров-ки и стереть данные во всех компьютерах. Холодные жесткие иго-лочки, легкое покалывание искрами просыпалось, пробежало по мо-ему позвоночнику. Я пожалела, что вообще попала на это конгресс, но сделать уже ничего не могла.
- Ну что ж, давайте к делу. - Ник был строг и деловит.
Мы сели друг против друга в мягкие глубокие кресла и я протянула ему свою рукопись. Когда чтение было закончено (Ник почти ничего не исправил), он достал из портфеля бутылку темного стекла.
- Вы не против, если мы отметим завершение вашей работы? Спро-сил гость. Я принесла бокалы.
- Похоже на мускат.
- Крымский урожая 1954 года. - Ник усмехнулся.
Мускат и я - оба мы были года лошади по гороскопу. Что еще знает этот пресловутый телепат?!
С первой же рюмки пол стал падать на потолок, и я вдруг обнаружи-ла, что лежу поперек кровати. Ник взял мою руку и нажал на какие-то точки на ней. Я могла только надеяться, что ничего криминально-го он с мной не сотворит. И ... приготовилась плыть по течению со-бытий.
...Отчего девушки любят массажистов, мануальаных терапевтов и экстрасенсов? Да потому что обычный секс - это лишь слабая копия школяра с картины Леонардо да Винчи. Пальцы хорошего массажи-ста играют на вашем теле симфонии и ноктюрны. Долго, очень дол-го не приступать к интимному таинству, мучить, не отдавать себя до конца, и лишь заповедные уголки тела с трепетом уже готовятся к предстоящему пиру чувственности. Вот что такое хороший массаж. А хорошим я называю тот, который оканчивается занятием любо-вью… Не от слова секс, а от слова любовь. Которая в первую оче-редь и есть секс, пиршество обмена энергетикой - такой теплой, та-кой ознобной, энергетикой слияния двух начал - инь и ян, мужского и женского. Но... никакой массажист и не догадывается, с какой вир-туозностью летают пальцы человека не от мира сего, Нечеловека Другого Мира , других пространств, эти пальцы его души - они пти-цами парят во всех четырех измерениях его Туманности. Он мне так и не сказал, была ли она Андромедой.
Неистово кружилась моя голова. В состоянии космического одино-чества я падала в бездны парсек и миллиардов световых лет.
Наши руки сплелись в вихре танца, танго-секса, танго-смерти, танго в постели. С безмолвным криком ужаса космического одиночества двух душ, лишенных тел, лишенных веса, мы падали в бездну. Он был снаружи и внутри меня, он был вокруг и вдали то же это был все еще он. Мы проваливались в бешено крутящуюся воронку. Не завидуйте мне, не завидуйте. Не каждая, о! - далеко не каждая жен-щина сможет выдержать это! Когда от головокружения я готова бы-ла совсем лишиться сознания, он тихо привел лодку нашей постели в тихую гавань моей комнаты. Не было уже Туманности Андромеда, не было мирового мрака Вселенной. Было теплое, светлое и легкое его тело. Тело такое чистое, как грустная песня русской души. Ника-ких запахов, никакого веса. Он приподнялся надо мной и едва каса-ясь, нежно ласкал мое тело, не выходя из моего лона. Мне показа-лось, что Ник прозрачен на просвет. Не знаю, грех ли это - ну да Господь меня простит! - может быть Ник и был сродни тому ангелу, что являлся к Деве Марии? Может быть, они были из одной голуби-ной стаи?
Вскоре Ник уехал в Сибирь. Статья была опубликована еще недели две спустя. Как-то я даже получила письмо от Ника.
На следующих конгрессах его уже не было. Слышала, что он серь-езно заболел, подцепив в походах в тайге какую-то лихорадку. А может быть, улетел туда, откуда явился?
Иногда я вдруг слышу звон в ушах, и засыпая с открытыми глаза-ми, вдруг вижу солнечные блики, бегущие по морской воде. Я по-нимаю, от кого идут эти телеграммы, но как ни стараюсь, никак не могу разобрать их смысл. Никогда ничего более яркого в сексе я не испытывала раньше, да и не надеюсь испытать в дальнейшем.
Вот и сейчас я снова вижу волны и солнце, утонувшее в них, взры-вающее эти волны, выплескиваясь алмазными гроздьями на поверх-ность первичного океана. И потому я кончаю писать. Вдруг мне удастся разобрать его послание? И я повторяю:
- Ник...Ник...