Вообще-то, эта история появилась, прежде всего, благодаря Марку Дмитриеву, а уж затем - Славе Юшкину. Марк - ещё один мой знакомый юрист - однажды, печалясь над кружкой пива, сообщил, что его коллеги необратимо глупеют. "Наивно, конечно, ждать от мента знания Конституции. Нередко можно встретить следователя, который забыл, как выглядит УПК. Но вот когда федеральный судья слушает твои доводы по статьям закона и не понимает, потому что привык принимать решения после сравнения поднесённых подарков, становится очень грустно". Так говорил Марк.
Слава Юшкин, услышав эти сетования, ухмыльнулся и заявил, что судьям знать закон вообще не надо. И в подтверждение своему постулату рассказал четыре случая с судьями районных судов нашего города, а таковых у нас - как раз четыре.
Прикубанский суд
С судьёй Бастиндиной славины отношения упорно не хотели складываться. На радость всем женоненавистникам молодая судьиха Бастиндина подтверждала самые злобные анекдоты про свой пол: она была молода, красива и безмозгла. По выражению Славы, дела она решала, "как её левой ноги мизинец возжелает". Ну, например, приходит Слава с клиентом в суд, заходит в зал заседаний, а Бастиндина гордо спрашивает:
- Что вы здесь делаете?
- Как что? - удивляется Слава такому вопросу. - Хотим участвовать в заседании по нашему делу.
- Я уже разобрала ваше дело, - бросает Бастиндина.
- Без нас?!! - изумлённо спрашивает Слава, даже не интересуясь решением.
- Да, и вы его проиграли!
Слава, естественно, пишет кассацию, дело возвращают всё в тот же суд и всё той же судье, после чего она, скрипнув белоснежными зубами принимает решение в пользу славиного подзащитного. Затем в тот же суд он подаёт жалобу другого клиента, который просит наказать нечестного продавца. Дело попадает к... понятно, Бастиндиной. При виде Славы она отрезает:
- Не ко мне.
- А к кому же? - интересуется Слава, играя повесткой, зажатой в пальцах.
- В краевой арбитраж!
- Да вы издеваетесь! - взрывается Слава. - Какой арбитраж! У нас что, спор юридических лиц? У меня иск обычного гражданина!
- Пошли вон! - командует властная эриния.
Слава пишет обжалование, дело возвращают Бастиндиной, и снова она принимает то решение, которого добивался Слава, причём в её же интересах было сделать это с первого раза.
А однажды к Славе пришли двое граждан со схожими просьбами. Они сообщили, что их незаконно уволили. Работали эти люди вольнонаёмными сотрудниками в войсковой части, которая подверглась переформированию. Но командование, воспользовавшись этим, выгнало людей, представив переформирование как расформирование, а переименование должностей - как их упразднение. Слава, следуя первому правилу всякого адвоката: "Ищи путь наименьшего сопротивления!", пошёл к командиру части предлагать мирный договор. Но его добрые намерения не были оценены. Услышав славины предложения, полковник рассвирепел как лесной вепрь и заорал на посетителя, спрашивая, кто тот вообще такой, понимает ли, к кому пришёл, и не расстрелять ли его тут же на плацу. "Необходимо лечение в стационаре", отметил мысленно Слава и, поклонившись, ушёл. Это означало войну. В суд подаётся два однотипных заявления. В назначенный день генерального сражения Слава приходит в суд, где Бастиндина, узревши его в своём зале, изрекает:
- А вас, Юшкин, я вообще не допускаю к участию в заседании!
- Извините, - морщится Слава, - но я не зритель. Я - защитник.
- Тем более, - сообщает судья, - покиньте зал.
Пожав плечами, Слава быстро написал жалобу и пошёл в суд второй инстанции, до которого - пятнадцать минут пешком. Там его принял добрый дедушка, патриарх местного правосудия со смешной фамилией, которой мы не будем воспроизводить, но скажем, что коллеги в шутку называют дедушку "Маньяком". Прочитав жалобу, дедушка набрал телефонный номер и попросил Бастиндину. Дождавшись её, он высказал короткую просьбу:
- Дитё, не шали. Юшкин будет жаловаться. Не выгоняй его.
Бастиндина пытается оправдаться, но дедушка кладёт трубку и коротко сообщает Славе:
- Всё.
- А... - Слава хочет спросить, принял ли дедушка жалобу официально или отреагировал в частном порядке.
Но дед уже углубился в другие дела и рассеянно отвечает:
- Тебя, кажется, Бастиндина ждёт.
Слава возвращается на заседание, судьиха рвёт и мечет, но не это занимает его, ибо он видит ужасную картину. Бравый полковник привёл на генеральное сражение батальон отборных свидетелей, явно намереваясь победить числом. Их даже больше, чем зрителей. И самое страшное - единственные двое свидетелей со стороны истца тоже сидят в зале.
Слава как молния подлетел к ним и тихо зашипел:
- В коридор, живо, выскочили!
Те, с обиженными физиономиями, на которых читалось "Юшкина перекупили!", вышли в коридор. Начинается заседание. Слава просит пригласить своих свидетелей, затем бравый полковник подымает своих. Выслушав их, Слава встаёт и наносит удар ракетами возмездия:
- Представитель истца обращает внимание высокого суда на то, что показания свидетелей ответчика не могут учитываться при вынесении решения, поскольку давались с нарушением закона - свидетели находились в зале на протяжении всего заседания.
Бастиндина срывается в крик, но по закону следует так, как и сказал Слава. Решение по первому делу - в пользу истца.
Короткий перерыв. Двое славиных свидетелей входят в зал и начинают беседовать с батальоном полковника. Слава снова подлетает к ним, хватает за рукава и выталкивает в коридор с той же энергией:
- Да ждите же, пока не вызовут!
Полковник не собирается выгонять своих, ибо, по его представлениям о процессе, если свидетели один раз лишились своего статуса из-за того, что сидели в зале, то "дважды не казнят". Снова повторяется всё то же, что было на заседании по делу первого истца, снова Слава после показаний свидетелей противника обращается к её чести с напоминанием, снова крики, вопли и истерика. И снова приговор, ради которого Слава и старался.
- Ты спросишь, почему её квалификационная коллегия не снимет? - прочитал Слава мою мысль, которая возникла после этой истории. - А у неё роман с одним из членов этой коллегии.
Первомайский суд
Однажды Слава Юшкин пришёл на заседание к судье Бобовой. Но оно получилось очень коротким. Совсем-совсем коротким, как эта главка. Судья Бобова рассмотрела дело славиного клиента и вынесла ошибочный приговор, сопроводив его весьма наукообразным комментарием. Слава, снова следуя первому правилу адвоката, чтобы избежать проволочек из-за отсылки кассации, решил попытаться переубедить судью прямо здесь же, "не отходя от кассы". В кустах случайно оказался рояль: "Вестник Верховного суда". Раскрыв его на странице, где излагалось решение Верховного суда, исправлявшее ошибку вроде той, какую допустила судья Бобова, Слава вежливо попросил её честь ознакомиться с прецедентом. Прочитав указанный абзац, судья Бобова густо покраснела и сказала Славе:
- Вы что же, хотите сказать, что я - дура?
Словосочетание "я - дура", она произнесла с таким вызывающим наслаждением, с каким зашедший в зоопарк садист скручивает трёхперстную фигуру и подносит её к носу тигра, зная, что узко поставленные стальные прутья клетки не дадут зверю просунуть голову, если он захочет рвануться вперёд и откусить наглую конфигурацию из пальцев.
- Нет, вслух я этого, конечно же, не хотел сказать, - начал было Слава, но его заглушил дичайший крик.
Так визжит садист, чью руку тигр превратил в кровавые лохмотья небрежным движением лапы. Судья Бобова требовала, чтобы Слава убирался, пока его не расстреляли. Почувствовав, что разъярённая женщина и вправду может его убить, Слава торопливо ушёл.
- Пришлось очень долго ждать заседания в краевом суде, - закончил Слава.
Октябрьский суд
Дело, которым занимался Слава в тот раз, представляло собой гнуснейшую вещь: раздел ребёнка после развода. Однажды я спросил у Саши Тютчева, ещё одного моего приятеля-юриста, кто более циничен: его коллеги юристы или врачи. Не задумываясь, Саша ответил:
- Конечно, мы. Весь цинизм врача это лишь защитная реакция психики на те страдания пациентов, с которыми он сталкивается. Но разве это может сравниться с тем, что наблюдает наш цех; например, когда люди, прожившие вместе несколько десятилетий, вырастившие детей, вдруг начинают грызться, драться, пытаются оклеветать и даже убить друг друга?
Итак, суд, как водится, оставил ребёнка матери, но отец требовал дать ему право приглашать сына в гости на выходные. Слава изложил суду требования клиента к бывшей жене и аргументы, каковые были выслушаны судьёй, госпожой Мангуш, достаточно невнимательно. Госпожа Мангуш отклонила требования истца, снабдив их примерно такой же формулировкой, что и госпожа Бобова. Звучало это следующим образом:
- Поскольку отец ребёнка проживает с чужим человеком, новой женой, присутствие данного чужого человека при свиданиях ребёнка с отцом может травмировать психику ребёнка.
Слава вновь попытался решить проблему не отходя от кассы и извлёк из кустов любимый рояль, т.е., очередной номер "Вестника Верховного суда". Прочитав предложенные страницы, судья намёк поняла и гневно посмотрела на Славу. То, что читалось в её взоре, было гораздо более многословно, чем произнесённая вслух фраза:
- Тогда обжалуйте решение!!!
А во взоре этой дамы, которая по совместительству состояла в браке с одним из членов краевого арбитража, читалось: "Муж мой, один из членов краевого арбитража, мне не указывает, какие приговоры выносить, а ты, микроб, журналом в нос мне будешь тыкать?!! А ну, брысь!!!"
Желанный результат, полученный после кассации, разведённую мамашу не вразумил. Она нагло игнорировала его и издевалась над бывшим супругом. Тогда он, потеряв терпение, однажды пришёл к ней домой с более серьёзным настроем...
...Она стояла в дверях с ехидной ухмылкой и упирала руки в бока. В коридоре с такой же ухмылкой стояла её мать. Вежливо улыбнувшись бывшей тёще (хотя, можно ли говорить про тёщу - "бывшая"?), Cлавин клиент молча дёрнул на себя не ожидавшую этого женщину и прихлопнул дверь. Как клещами он взял первую жену пальцами за горло и сообщил:
- Или ты, тварь, дашь ребёнку видеться с отцом, или он станет сиротой по матери.
После чего направился домой. К субботе он подготовил для сына большую программу приёма, и сын, естественно, пришёл.
Западный суд
Судья от природы наделён такими же пороками, как и любой другой среднестатистический человек. А если этот порок - пристрастие к крепким напиткам, то в жизни может случиться трагикомедия, какой не появится в самой безумной фантазии.
Однажды судья Шашкин находясь в состоянии "глубокого алкогольного опьянения", каковое так часто констатируется у его подсудимых на момент совершения преступления, пытался добраться из пункта А в пункт Б через стоянку автомобилей при Сенном рынке. Потеряв на середине пути остаток сил, он открыл ближайший автомобиль (марка - "Запорожец"), свалился на заднее сиденье и заснул. Хозяин машины не запирал её, потому что угонять "Запаршивца" - дать повод для лечения в психиатрической больнице, обкрадывать днём на забитой стоянке - не стоит свеч; но вот предвидеть, что в автомобиль уляжется вздремнуть некто вдрызг пьяный, хозяин не сумел. Обнаружив такое, владелец "Запорожца" побежал искать милицию, нашёл патруль из двух сержантов и попросил помочь выбросить этого наглеца из машины.
Сержанты пришли на стоянку, растормошили Шашкина и откозыряли незнакомому лицу:
- Сержант Иванов, сержант Петров!
- А не пошли бы вы в баню! - дружелюбно поприветствовал их сонный и добрый Шашкин.
- Сначала вы, гражданин, предъявите нам документы, - ответили обидевшиеся менты.
- Уйдите, - сказав это, Шашкин отвернулся, упал на сиденье и вновь захрапел.
Потеряв терпение, сержанты подхватили Шашкина под руки, дотащили до воронка, заперли в клетку и повезли в вытрезвитель. По дороге Шашкин очнулся, осмотрелся и грозно заревел:
- А позвольте узнать, на каком основании нарушаются мои конституционые права?!
Сержанты обернулись. Из-за решётки на них смотрел всё тот же гражданин, но чёрно-белый, размером 3х4, приклеенный к удостоверению судьи. Сержанты в недоумении остановили машину и связались с комбатом для получения рекомендаций. Комбат мгновенно понял, чем это пахнет, и тут же приказал:
- Выпустить, извиниться, как только можно, и бегом, бегом, бегом оттуда!
Не помогло. Старший патруля получил "за злоупотребление властью" пять лет, младший - три.
Читатель спросит:
- Условно?
Не думаю. В таком случае Слава Юшкин добавил бы в конце: "Условно".
Ментов, конечно, мало кто любит, но полагаю, что даже заклятый их враг и мой приятель Саша Тютчев согласился бы с моим нелестным мнением о Шашкине.
Закончив излагать эти случаи, Слава резюмировал:
- Судьи невменяемы.
- Судьи несменяемы, - поправил я его.
Он внимательно посмотрел на меня, потом улыбнулся и согласился:
- Да. Согласно статье 121 Конституции Российской Федерации судьи несменяемы.
2005-02-11
(Рассказ написан в соавторстве с Вячеславом Юшкиным)