1
Солнце с искусством профессиональ-ного садиста, пытало последние минуты моего сна. Распластавшись по всей кровати и прилипнув к простыне, я пытался придти в себя, что получалось с большим трудом. В голове был салют из нарастающей боли и обрывков воспоминаний вчерашнего.
Замечательный праздник «Проводы лета» закончился, впрочем, как и все банкеты, бардаком. Пол усыпан окурками, пустыми бутылками, разбитой посудой; стулья опрокинуты, повсюду стоит грязная посуда, а на столе просто откровенный свинарник.
От духоты и застоявшегося сигаретного дыма с трудом дышалось.
«Черт! Хоть бы кто-нибудь догадался проветрить!»
- Оленька, открой окна… - сделав над собой усилие, прохрипел я.
Ответа не последовало…
2
Девственно-белый снег падал на облеванную землю, как бы накрывая всю грязь своей чистотой и непорочностью.
Наступила некалендарная зима.
В тихом петербургском дворе, укутавшись старыми тополями, стоит трехэтажный дом. Время давно перевалило за полночь. Ни одно окно в доме не освещено, над ним властвует сон, но утро для его обитателей наступило на много раньше, чем они ожидали.
Большинство из них были разбужены звоном разбиваемого окна…
Выбив собой, оконное стекло третьего этажа, на асфальт перед домом, упал тяжелый предмет, разорвав кисею первого зимнего снега. В свете тусклого фонаря понять, что это такое, было невозможно.
Сон был нарушен и дом, как сыпью, стал покрываться желтыми пятнами окон…
3
…Так и не дождавшись ответа на свой крик, я попытался еще раз:
— Эй!.. – на большее, меня не хватило.
Мою голову сдавили тиски, пульс ощущался каждым нервом, комната вокруг меня поплыла, и я забылся.
Очухался из-за, вытягивающего из меня желчь, кашля. Во рту пересохло до такой степени, что я даже не мог дышать, каждая попытка вздохнуть вызывала спазм, отражающийся на моем теле, хрипящем, кряхтящем и дергающемся как в агонии.
В голове возобновилась боль, но она затмевалась все поглощающей мыслью о воде:
— «Пииииииииить…»
И я пополз на кухню. Схватившись за края раковины, я, шатаясь, поднялся и трясущейся рукой стал откручивать вентиль. Кран задергался и, издав харкающий звук, замолк, не дав мне не единой капли. Увиденное меня шокировало и я, шипя, стал опадать на пол, все еще держась рукою за кран. Сползая, я зацепился подбородком за край раковины и увидел перед своими глазами, собравшуюся в груде грязной посуды, воду. Я дернулся вперед и прильнул к ближайшей тарелке. Вода проскакивала через рот и горло, не смачивая ни то ни другое, и останавливалась в желудке чужим предметом.
Очередной спазм сдавил мое горло, и меня вырвало. Откашлявшись и отплевавшись, я стал пить аккуратней, задерживая воду во рту, насколько хватало сил.
Через некоторое время руки мои ослабли и я, стукнувшись подбородком, оказался на полу, рядом с мусорным ведром. Воздух был душным и не подвижным. От мусорного ведра исходил отвратительный смрад и к тому же примешивался запах моей блевотины. О том, что бы встать не могло быть и речи и я, собрав всю свою волю, схватил ведро и швырнул его в направлении окна, ожидая, глотка свежего воздуха.
Освобождаясь от мусора, изъеденное ржавчиной ведро, беззвучно ударилось о стекло, при этом ни как его не повредив…
Мои опухшие глаза увеличились и поползли на лоб. Я ни чего не понимал, меня стало трясти, мысли путались…
Мой мозг не выдержал и я вырубился…
4
— Дежурный капитан Перов слушает.
……………………………………………
— Ваш адрес?
……………………………………………
— Группа выезжает.
Синие всплески и неприятный звук сирены отрекошечивали от стен ночного города и, не принимаемые ничем, плыли сквозь темноту, чем-то чужим и неестественным.
Заметив приближение машины, жители примолкли, и в наступившей темноте кто-то неожиданно громко сказал:
- Гроза…
Заехав во двор, сирены подняли с постелей остатки не проснувшихся жильцов.
До приезда милиции к выпавшему из окна предмету, близко, никто не подходил, все толпились поодаль в нерешительном страхе, и молча пытались что-нибудь разглядеть, услышав вой сирен, осмелели и загомонили как-то одновременно.
У многих в глазах читалась неприязнь, но обстоятельства и любопытство их сдерживали…
5
«…Я больше не пью… я больше не пью… я больше не пью…»
Глаза тупо уставились в батарею: «Я БОЛЬШЕ НЕ ПЬЮ»
Я сидел, облокотившись о стену, тряслись руки, и хотелось пить. Голова по-прежнему жутко раскалывалась. Подняться на ноги я не смог и поэтому пополз в комнату на четвереньках. В коридоре на полу, я чуть не ткнулся в него носом, лежал топор, инстинктивно или машинально я взял его в руку и пополз дальше.
Через некоторое время я почувствовал прилив сил, и даже смог подняться на ноги, почти не шатаясь, не даром говорят о чудодейственной силе топора. Я взял его в обе руки и зажал крепче. Наполняющая меня сила вырывалась наружу.
И вырвалась.
Спустя мгновение все было искрошено на мелкие кусочки, но сила все еще меня переполняла и, осмотрев все вокруг, я вдруг понял, что не хватает крови…
Какое-то время я был в замешательстве, так как ни одной живой твари в квартире не было. Прибывающая сила давала о себе знать, и вопрос разрешился сам собой, ведь был…
6
Уже вместе с милицией жильцы решились подойти ближе и при виде того, что выпало из окна, некоторые, в основном это были женщины, упали в обморок. Перед ними лежало человеческое тело без головы, без ног и только с правой рукой, в которой был зажат топор.
Врачи, естественно, констатировали смерть, хотя одному показалось, что сердце еще бьется…
7
«Брр… Ну и сны, толи с похмелья, толи от духоты»
Я лежал на своей кровати, на целой кровати. Голова не болела, и я попытался подняться, не открывая глаза боясь яркого света. Тело болело, как будто не спал, а таскал камни, и я двигался медленно, но довольно уверенно. Вдруг я почувствовал что-то липкое и резко открыл глаза. Все было залито кровью, а на подушке покоился топор, с еще не запекшейся кровью.
С ощущением крови во рту я судорожно стал ощупывать себя руками и глазами, все было целое, не было даже ни одной царапины. Пришла идиотская мысль: «Может это все из носа», но она растворилась сама собой, это было не возможно.
Я ринулся если так можно выразиться в моем состоянии по квартире в поисках изуродованного мною человека, но никого не обнаружил и сел на пороге в комнату.
Мысли путались: «Сон или не сон,… Если сон, откуда же тогда кровь?».
Я сидел на коленях, закрыв лицо руками, и покачивался из стороны в сторону.
«…Сон… Не сон… Кровь… Сон… Кровь…, чья это кровь… моя?
…МОЯ?!
Открыв глаза, я осмотрел свою комнату; люстры, которая еще недавно висела на своем месте, не было, а вместо нее висела петля.
По телу прошла дрожь, я ощутил ненужность себя в этой комнате и подошел к петле…
8
При опросе жильцов выяснилось, что с конца августа здесь никто не жил. Ни какой музыки в три часа ночи, ни пьяных гонок на машинах по двору, ни фейерверков, ни голых девиц на лестнице; в общем, тишь да благодать.
Все радовались спокойной жизни, а особенно соседи по площадке и парадной. Хотя, иногда появлялись, старые завсегдатае, но, постояв у молчавшей двери, уходили ни с чем.
Игоря, хозяина квартиры, с тех пор тоже никто не видел…
9
Город спал, укутавшись в серую ночную шаль. За окном, что мне показалось странным и бессмысленным, не спеша, шел снег.
Я полулежал в кресле, пытаясь проследить за падением снежинки, но прозрачность стекла заканчивалась подокон-ником и я, после недолгого огорчения, выбирал себе новую жертву в верхней части окна и наблюдал за новым падением.
«Снег… снег… снег… Снег?»
Мысли понеслись с неописуемой скоростью, от которой закружилась голова: «Окно… Снег … Зима… Какая к черту зима? Часы… Часы мигали не установленным временем, На кухне, как-то очень быстро затараторило радио, что я даже не смог разобрать слов. Уши, как-то резко наполнились все нарастающим гулом. В глазах стало темно, голову как будто что-то сдавило, и я обвил ее руками… и тут до меня донесся детский плачь, нет, даже, не плачь, а крик, надрывающийся крик только что родившегося ребенка. Крик исходил от входной двери и постепенно заглушал все остальные шумы. Я перестал его слышать, я ощущал его физически всем телом.
Превозмогая боль и головокружение, я с трудом добрался до входной двери. На черном резиновом коврике лежал сморщенный и орущий младенец в белоснежной пеленке. Взяв на руки причину моей нестерпимой боли, понял, что сейчас упаду и облокотился о стену, сползая по ней, я закрыл глаза.
Сердце замедляло свой ход…
10
Вслед за людьми в форме все направились к квартире, где произошло что-то странное, неизвестное и потому очень любопытное.
При приближении к этажу, где нахо-дилась загадочная квартира, все непроизвольно притихли и остановились в нерешительности, даже наша доблестная милиция. Кто-то из довольно равнодушных соседей принес фомку, и не крепкая дверь довольно легко поддалась.
Собираясь войти, они раскрыли дверь шире и то, что они увидели, заставило всех замереть на месте, на полу в коридоре мирно спал, завернутый в простыню, ребенок, а дальше в дверной проем комнаты была видна повешенная голова…
…И на ее щеках блестели еще не высохшие слезы…
11
Очнулся.
Все болело, и я, с трудом, смог разлепить глаза и оглянуться вокруг…
… Это была не моя комната, все вокруг белое и противное…
Здесь все было по-другому, не было моей любимой гитары, не говоря уже о мебели. Да и к тому же из моих окон не слышен звук транспорта.
— Наконец то, Сережа, ты пришел в себя… Врачи сказали, мало вероятно, что ты выживешь… Я так волновалась! Когда мне позвонили из ГАИ… Сергей, ты ведь мне обещал ездить аккуратно…
Я с тупым выражением лица уставился на сидящую рядом девицу. «Машины у меня нет, зовут меня не Сергей, да и ее я видел впервые…»