«точка невозврата»
как только я осталась одна, они начали приходить ежедневно. и утешать меня – как могли. «прошлое – в прошлом», «надо чаще выходить из дома», «у тебя впереди целая жизнь», «ты еще сможешь быть счастливой». затасканные фразы моих лучших друзей. прекрасные люди, не желающие понять одного – я не хочу быть одна. я не хочу жить без нее. я не могу выходить из дома, натягивать улыбку и говорить – «у меня все окей». я хочу каждую минуту (а сколько их в сутках, если не отвлекаться на сон?) – думать о ней. вокруг меня пустота, которую нужно заполнить ее голосом и ее запахами. я и раньше не могла уснуть, не обнюхав каждый сантиметр ее тела – «дай угадаю, каким кремом ты сегодня пользовалась?.. – ай! отстань! не дыши мне в ухо! мне щекооооооооо…….». они думают, что оставшись со мной ночевать, смогут оживить квартиру и заполнить ваккум внутри меня. они все такие хорошие люди. которых я забыла с той самой минуты, когда в этой никчемной жизни началась она. как им всем это объяснить?.. тело наполняется жидким стеклом на фразе «ее больше здесь нет» , застывает и рассыпается в кровь осколками на – «ее больше никогда здесь не будет». это несправедливо.
«верни ее пожалуйста, господи! она мне нужна… это же так неправильно… это несправедливо!»
теперь осталась только последняя фраза. с Ним разговаривать бесполезно – он гладит тебя по голове и ничего не меняет. как будто я проснулась утром на больничной койке, ничего не помню, а ног и рук у меня нет. и врачи, отрезавшие мне их, ласково так приговаривают – «ничего-ничего…и так люди живут… вот если бы мы тебе голову отрезали - тогда совсем было бы грустно. а так – терпимо».
вот. терпимо – то самое слово. когда я пыталась объяснить им, что боль бывает такой нестерпимой, что она не может быть совместима с жизнью – они улыбались. они говорили – время лечит все, надо только еще немного потерпеть. еще чуть-чуть потерпи внутри себя расплавленное стекло и рвущие крючья… еще немного помучайся сильно, а потом некоторое время – чуть меньше. прежде чем ты умрешь во сне. от того, что тебе просто незачем будет просыпаться. если бы люди могли по собственному желанию умереть в тот самый момент, когда смысл существования твоего исчерпан. и ты это знаешь очень точно. просто объяснить не можешь остальным, да и зачем объяснять, если - все. тебе больше нет никакого дела до них, поскольку миссия твоя и предназначение - здесь и сейчас – исчерпаны. и ты просто сворачиваешься и умираешь как галактика. сжимаешься то точки, размеры которой человеку даже не представить. полная иллюзия пространственного отсутствия. а через миллиард лет, при условии совпадения точек невозврата с ее свернувшейся галактикой, я смогу самовосстановиться. или не смогу. все лучше, чем боль и ожидание. китайские пытки, испанская инквизиция – игры в песочнице в сравнении с ожиданием.
ждать-ждать-ждать… я была обречена ждать вечность, ни в ком и нигде не находя успокоения. мне не нужно было счастье обладания ею – я знала, что нашла свое последнее пристанище, увидев ее в первый раз. я даже жалела о том времени – недолгом впрочем - когда мы просто случайно виделись. как только мы стали жить вместе, моя жизнь превратилась в пытку. я была готова не спать сутками, чтобы запомнить каждое ее движение. я начинала таять как медуза на камнях, если теряла ее из виду больше чем на минуту. я так и не смогла ей надышаться, налюбоваться, я впечатывалась в нее каждым поцелуем, мне хотелось содрать с себя кожу и сделать для нее пояс верности, я смогла бы получить нобелевскую премию за теорию взаимопроникновения наших молекул . я любила ее как бога, и каждое утро я начинала с молитвы – «господи, пусть лучше не будет тебя, чем ее!».
а они – говорят – «нужно жить дальше». а дальше все равно ничего нет. вот просто - ничего нет. как ты не всматривайся в это «дальше».
декабрь 2002