Лёша уже привык к тому, что если останавливаться на обед, или на ночевку, нужно сразу идти за дровами. По этой причине его ни кто не гнал, а главное, он сам ушел. Ему тоже захотелось побыть одному. Вернее, ему, конечно, больше всего хотелось сейчас быть дома, и знать, что вот-вот придёт мама с работы. Он показал бы сделанные уроки, и посуда была бы помыта. И всё это без Юльки, он сам. Здесь же мамы нет.
Леша с начало, насобирал большую охапку хвороста, и положил её прямо на тропинку для Сявы, и принялся собирать новую.
Они с Сявой уже наловчились. Лёша набирает огромную охапку веток, а Сява придёт, и за один раз отнесёт. Горка хвороста росла быстро, а Слава всё не появлялся. Видимо, о чем-то, там, опять, с Юлькой спорит. Тогда Лёша сел и стал ждать Сяву. Сидеть и ничего не делать было не интересно.
Лёша сломал ветку орешника и стал ногтями сдирать молодую кору. Будет у Ягодки и Юли отличная палка-мешалка! Жаль, конечно, что всё пришлось оставить, у Бабушки Шатаны, перочинный ножик сейчас совсем бы не помешал.
- А ты не горюй, что оставил, радуйся тому, что найдёшь, - вдруг услышал он. Лёша обернулся, и увидел молодую женщину.
- Здравствуйте!
- И ты, здоров, будь, по маме-то соскучился, Лёша?
- Соскучился, а от куда вы меня знаете? – спросил он.
- Да ты, я вижу, не признал меня? Я Шатана, мать Сослана. Вот, узнала благую весть про сына своего, и моложе стала. Жив он, скоро домой вернётся. Новые испытания его ждут.
- А про Медвежатника Вы ни чего не слышали?
- Слышать не слышала, а ват увидеть пришлось. Его Волчары забрали, да уволокли. Теперь далеко они.
- Это и Сява видел, он ихнего медведя завалил, которому эти Волчары поклонялись. Он сам рассказывал.
- Значит дух Сослана, в него, всё же переселился?
- Наверное, он многое, теперь, может делать. А Медвежатника он спасёт?
- Спасёт, конечно, только ему нужно будет с моим настоящим сыном повстречаться.
- И где же его искать? Вы же сами его не нашли еще.
- Всему своё время, Лёшенька. Вы Ягодку маю не обижайте, она вам еще многим поможет. Ступай к костру и про меня ни кому не рассказывай.
- Хорошо, - Лёша хотел добавить еще «Бабушка Шатана», но не успел, она исчезла так же неожиданно, как и появилась. Даже трава, где стояла Шатана, не примялась. Да и как, можно было назвать такую красавицу, бабушкой? Даже Лёша уже кое в чем разбирался
Лёша схватил охапку хвороста, и побежал к поляне, где остались ребята. Там была только сестра. Она была чем-то расстроена, не в духе, как говорится.
- Ты, куда делся, негодник?
- Ни куда я не девался, я дрова собирал.
-Какие еще дрова?
- Обыкновенные, деревянные.
- Зачем?
- Юль, ты что, с дуба свалилась? Что с тобой случилось?
Юля посмотрела на брата отрешенным взглядом, потом, тихо, как бы и не ему, сказала:
- Нет, Лёша, с дуба я не упала, но, кажется, действительно, что-то произошло.
- Да говори же ты толком, я ничего не понял. То ты набросилась на меня, ни с того ни с сего. Теперь, вот, загадками гутаришь.
- Гутаришь, говоришь? У Яги научился?
Леша подошёл к сестре и стал трясти её за плечи:
- Юль, Юлька, что с тобой?
Юля улыбнулась, потом засмеялась, и стала хохотать.
- Яга, да ты что не понимаешь? Ягодка наша Баба Яга!
- Какая баба?
- Из сказки, Лёша, из сказки, только маленькая.
- Ну и пусть. Она же живая.
- Живая? Конечно, живее всех живых! – произнесла Юля хохоча. Вдруг, она стала серьёзной, а глаза испуганно стали озираться. Она высвободилась из объятий брата, и закричала ему:
- Лёша, а где все? Где Ягодка, где Сява. Они нас все бросили, оставили одних.
- Юлька, да хватить тебе меня пугать. – Тревога Юли стала передаваться Лёше.
- Ой, Лёшенька! Лешик, ты мой ненаглядный. Я знаю, они договорились меня Лешему отдать. Я слышала, они с Дедом Пехто шептались.
Юля стала метаться по поляне. Она пыталась беспорядочно собраться, хватала то одну вещь, то другую.
- Успокойся, Юль! – закричал во весь голос Лёша, и заревел.
Слёзы потекли у него из глаз двумя огромными ручьями, он пытался их вытереть своими перепачканными руками, но только размазывал грязь по щекам. Он ревел так, как не плакал уж больше пятилетки. Его штаны стали мокрыми, но Лёша этого не замечал.
В этот момент, мечущаяся по поляне, Юля задела кувшин с пивом, которое варила Шатана. Сосуд бухнулся на бок, и его содержимое выплеснулось на молодую траву. Первая волна пива прижала её к земле. Вторая, менее сильная, просочилась через стебельки и листочки разнотравья, и, земля с благодарностью приняла в себя живительную влагу. Остальные порции пива были меньше. Но чем меньше они были, тем больше неизведанной силы в них заключалось. Когда последняя капля отделилась от венчика, на месте лужицы, где бултыхалась затаившаяся ящерица, возникла роскошная клумба. Такое разноцветье, возможно, было встретить лишь в каком ни будь, гербарии. Здесь одновременно цвели те растения, которые вместе ни когда не цвели. Любой ботаник, этому удивился бы.
Этому явлению пристального внимания, так и не найдя ни для себя и для науки. Ни какого объяснения, не было. На поляне находилось всего одно, и то, не полное перепуганное семейство. Брат и сестра. Опрокинутая корчага, подействовала на Юлю отрезвляюще. Она перестала бегать и производить переполох в устоявшемся порядке леса.
Леша перестал плакать, лицо его еще не высохло, нижняя губа выдалась вперёд, как будто это помогло бы набрать побольше воздуха. В лёгкие. Он еще не ровно дышал, изредка всхлипывал. Алексей ещё ни разу не видел своей сестры в таком состоянии, и ему просто было очень страшно.
- Ты что? белены, объелась? – сказал он. – Разбегалась тут, разплясалась, как слон в посудной лавке.
- Лёша, а что было-то? Почему ты мокрый? Дождь был?
- Да ну тебя, - Лёша повернулся, и пошел, чуть не убегая, прочь. Он готов был вновь заплакать, но держался. Леша просто прибавил шаг. Юля не дала Лёше исчезнуть. Ей совершенно не хотелось оставаться одной на это заколдованной поляне. Она догнала брата, и стала говорить скороговоркой:
- Лёша, здесь страшно! Страшно тебе, страшно мне. С начало пропали ребята, потом Медвежатник, теперь Ягодка и слава. Остались мы с тобой одни. Понимаешь!? Нужно всегда быть рядом, не бросай меня одну! Ты понял?
- Юль, да что с тобой? Я даже описался, мне брюки постирать нужно.
- Я постираю, я всё сделаю, только не уходи! Умоляю тебя! Мне страшно.
- А знаешь, как я испугался, увидав, тебя, такой.
- Какой?
- Такой, не знаю, чудной.
- Так, ведь ни чего и не произошло, это я пошутила, - Юля улыбнулась, расправила руки в стороны, и стала танцевать, кружась, по поляне. Лёша посмотрел на неё укоризненно, и заключил:
- Вот именно такой, Юлька. Хватит, прищурятся, где ребята, где Ягодка, где Сява.
- А я не знаю, не знаю, не знаю, ю я – пропела Юля.
Наверное, эта сцена закончилась бы новой истерикой, но, наконец, появилась Ягодка.
- Хорошо, что вы здесь, а Сява то не потеряется.
- Что тут хорошего? Смотри, что с Юлькой творится.
- Это должно было случится, давайте лучше от сюда уйдём.
- Ни-ку-да я не пой-ду! – пропела Юля в ритмах «Бременских музыкантов».
- А я говорю, пойдёшь, и Лёшу заберём. Нам здесь делать нечего, а тебе и вовсе, нельзя!
- Это почему?
- Вот уйдем, расскажу, что с тобой случилось.
- Да ни чего.
- Как же, всё хватит, руки в ноги, и ай да от сель. И точка.
- Мы уйдём, а Сява? – спросил Лёша.
- Ничего с ним не случится. Давайте, быстро уходить. Потом Лёша, потом сам за ним сбегаешь. Да думается мне он сам нас найдёт.
- А далеко идти?
- Нет, там ручей, его и перепрыгнуть нужно.
- Зачем? – удивилась Юля.
- Уж много лишних вопросов задаёте, водой отгородиться! Ну, живо! Уже приказала Ягодка
Лёша вместе Ягусей стали собирать небольшие пожитки всей спасательной команды. Кувшин с пивом не разлился, и в нём оставалось даже немного пива. По этому полупустой сосуд смог нести даже Лёша, что он и сделал.
Идти пришлось совсем не далеко. Ребята быстро всё складывали на другом берегу ручья.
Когда эвакуация всего материального обеспечения закончилось, Ягодке с Лёшей пришлось взяться за более сложную задачу. А именно, передислокацию Юли. Лёша не понимал, зачем всё это нужно делать, но сидеть, сложа руки, и наблюдать, как родная сестра сходит с ума, он не мог. К великой радости, этой частью эвакуации занялась сама Ягодка. Не известно, какими там уговорами, но Юля сама покинула эту злополучную поляну.
Когда ребята втроем перебрались через ручей, Юля очнулась.
- А, что случилось? Где Сява? – спросила она.
- Ни чего с твоим Сявой не случилось, а вот, с тобой – Ягодка недовольно посмотрела на Юлю и продолжила выговор, - с тобой, вполне, могло произойти всё что угодно!
- Постой, а что собственно произошло??
- Вот и хорошо, что ничего не случилось, хвали Богов. Луна уже на убыль идёт.
- При чем здесь луна?
- При том, у тебя краски пошли, а там таким нельзя находиться.
- Какие краски? И, где там? Сям? - Юля абсолютно не понимала о чем говорит Ягодка, у неё слегка, кружилась голова, но это нормально, в такие дни.
- Какие краски? Да те, которых у малых девок, да беззубых старух не бывает, поняла бестолочь? Тебе что, не говорили раньше, про них? У тебя это в первый раз? Поздновато. – Ягодка даже удивилась. У неё краски давно уже приходили, и она под час себя считала вполне взрослой.
- Что в первый раз?
- Краски, дурёха! Ну да ладно, слушай.
Мы пришли на заветную поляну. Сюда всяк может прийти, да не со всеми чудеса случаются. Змей здесь живёт. Не бойся, Лёша, он тебя не тронет. – Успокоила готового испугаться Алексея. – Он, только девиц незамужних и любит, и то, когда краски к ним приходят. А так как у него три головы, то они меж собой договориться не могут. Пока между собой спорят, девицы ТЮ – и убегали. Но не даром говориться, что одна голова хорошо, а три еще лучше. Надумали они заклятий наложить на поляну эту. Да таких мест по лесу знаешь сколько? Словом, за всеми не углядишь.
Так вот, летает он по этим полянам заветным и девиц приглядывает. Видать, приглянулась ты ему.
- Приехали, а Кощея Бессмертного у вас нет?
- Как нет, есть, конечно. Но нам его бояться нечего. Утки прилетели, да зайцы шубки сбросили.
- Приплыли, - заключил Леша, - смерть его на конце иглы, а игла в яйце, яйцо в ларце, ларец у Лукоморья. «У лукоморья дуб зелёный, златая цепь на дубе том»…
- От куда знаешь?
- Пушкина читать надо Яга! Он сказки писал.
- Постой Лешик. Пушкин, наверное, здесь, еще не родился. Ягодка, ты мне лучше про краски расскажи.
- Не для мужских ушей это, пусть Лешик отойдёт.
- Ой, больно мне надо. Я про месячные давно всё знаю, мне и мама рассказывала, и в школе говорили.
- Вот и ступай Лёшенька, перенеси всё наверх. А мы, здесь, о своём, о девичьем, пошепчемся.
- Вечно вы, девчонки, такие. Ладно, сейчас всё на ту горку отнесу, а вы тут долго не засиживайтесь, нам еще Сяву до луны найти надо.
- Ой, действительно, ведь Сява пропал! – встревожилась Юля.
- Да ни куда он не пропал. И не пропадёт. У него теперь меч Урызмага. Так, что ты про краски-то хотела разузнать?
Девочки остались на берегу ручья, делится своими женскими секретами, а Лёша взялся носить всё на пригорочек. Там, как он понял, должна была быть сегодняшняя ночевка.