= ЭПИЛОГ =
ПОДАВЛЕНИЕ ДОБРОЙ ВОЛИ
Мое завещание читателям:
(Пусть высекут у меня на могиле)
«Зверинец ещё не вернулся в город. Хочется верить, что задержался он немного, всего чуть-чуть, как заработная плата или новоселье»
Автор Вулкан Камагатага
Вчерашние веники позеленели и расправили ветки – городские карагачи потянулись в небо. Ночью, когда умолкала дорога, и потухали окна в домах, запоздавшие прохожие слышали хруст поднимающейся земли. Это оживала трава. А утром яркие лужайки, словно улыбающиеся дети, вспыхивали и там, и тут. Жёлтые одуванчики мерцали в этом море зелени и радовали глаз. Перепачканная свежими листьями детвора ликовала. Девочки плели венки, а мальчишки носились наперегонки и играли в пятнашки. Детский сад перешёл на летнюю форму одежды.
Мирзоев исчез из города. Супруги в спешке продали квартиру и сегодня занимаются бизнесом в Тюмени, там очень много денег и благоприятная конъюнктура рынка. Генерал Вислоухов всё ещё мечтает привлечь их к ответственности за пособничество в людоедстве, но более в отчетах и на словах, нежели на самом деле. Потому что вторичная огласка этого страшного дела не нужна ни ему, ни городской администрации.
Останки бомжа похоронили на кладбище. Его голову обернули, спущенной с него же шкурой и засунули в полиэтиленовый мешок из-под сахара. Сверху накидали костей, запаяли, и…: царствие ему небесное. Говорят, что поп отпевал его в часовне, но это факт не проверенный. Чтобы поп отпевал и не за деньги, такого не было со времён Рождества Христова, но и это тоже не следует принимать за чистую монету – богохульствие неудачника.
Дедушку Васю уволили с работы. Он уже не тренирует волейбольную команду и живёт на одну пенсию. Как часто бывает в таких случаях, человек расстроился и слег. Трагедия с братом не могла не отразиться на его здоровье. Родственники узнали об этом поздно, газеты умолчали, кто именно стал жертвой преступления. Да, слышали, что в городе съели человека, но не догадывались кто он. Не знала и внучка о смерти Тарантула, семейное горе её обошло стороной. Дома на эту тему не говорили.
Мусорные ящики от детского сада перевезли в соседний квартал. Случается, правда, что ленивые жильцы по привычке нет-нет да и вытряхнут свои помойные вёдра на старое место - прямо на асфальт, но добросовестные дворники рано утром уберут за ними и посетуют, что люди - свиньи. Очагами инфекции эти редкие отходы не становятся.
Корова стала знатной стахановкой и начала давать рекордные надои, а собака, покалеченная колесами автомобиля, окрепла и повторно освоилась в этом мире. Теперь она бесплатно катается на автобусах и на трамваях. Вместе с первыми пассажирами зайдёт рано утром в дверь где-нибудь на самой дальней окраине города и едет в другой его конец к железнодорожному вокзалу, путаясь в ногах у суетливых людей. Там она выпрыгивает на улицу и начинает свой дневной поход через весь город мимо теплотрассы, заглядывая в каждый мусорный ящик. Но есть у неё на маршруте голодные места - промышленные, где поживиться ей нечем. Тогда она, мудрая, вновь на остановке, нырнёт в трамвайку и выглядывает из-под лавки, тяжёло вздыхая. Язык у неё при этом дрожит, и пеною на пол ложатся липкие слюни.
Зверинец ещё не вернулся в город. Хочется верить, что задержался он немного, всего чуть-чуть, как заработная плата или новоселье.
Но радует построенный Тарантулом стадион. Искусство зодчего пережило творца. Надолго ли? Не знаю. Хранители искусства – потомки, и при всей деградации нынешнего общества почему-то вериться в лучшее. А вдруг художественный камень переживёт разруху, варварство и неграмотность, ну хотя бы, на двадцать лет? Нет, по доброй воле ни один из сильных мира сего не раскроет свою мошну для реставрации, но периодически рождаются люди бескорыстные и одержимые, способные поддержать чужую жизнь и сохранить замечательные творения ещё на двадцать лет, и ещё? Случается и совсем невероятное. Так не должно быть, но есть. Злодеи очищаются в чистилище творчества, и однажды бригады российских бомжей построят правовое государство, как это сделали английские каторжники, вывезенные в Австралию в далёком восемнадцатом веке. Не верится что-то, но не вся история - ложь и фальсификация.
Соратники Мирзоева - новые русские открыли весенний сезон гонками на детских автомашинах. Газеты напечатали положение, утвердили призы и сметы, и праздник состоялся. Два десятка участников пробега малыши дошкольного возраста вышли на старт на своих игрушечных «Мерседесах» и «Лимузинах». По выстрелу ракеты вся эта спортивная колонна стартовала и по резиновому полю наперегонки заколесила к финишу. Метров сто детворе предстояло крутить педали. Они надувались от напряжения и обливались потом. Неожиданно на трассу выскочила девочка в ситцевом платье, догнала соискателей славы и стала, смеясь, подталкивать отстающие машины. То одну, то другую. На спине у неё был рюкзачок. Плюшевая панда выглядывала из него наружу и пела весёлую песню о сладком. Это была самая лучшая её игрушка и игра.
-Уйди, девочка, не мешай! - рупор судьи заглушил эту песню. - Не помогай отстающим, не вмешивайся в распределение мест.
Но она не послушалась арбитра и продолжала толкать вперёд теперь уже две отстающие машины. Кто-то из родителей бросился на поле, чтобы увести её и отшлёпать, но она вовремя увидела бегущего к ней человека, быстренько обогнала всю эту торжественную колонну и финишировала первой.
Проигравшие оправдывались. Как и водится в таких случаях, они всю вину свалили на Таньку, не помешала бы, мол, она - обязательно бы выиграли. Их родители были возмущены. Они настояли на повторном пробеге. И снова Танюшка с песнями вынырнула невесть откуда, и мчалась впереди всех, веселя и зрителей, и судей. Распределение мест осталось прежним, но важные карапузы, покидая своё навороченное железо, были явно сконфужены, они недоумевали, как это босоногая девчонка их возраста так легко обогнала могучую технику и рассмешила взрослых.
- Иди, девочка отсюда, - золотозубый родитель нашёл её и выпроводил вон.
- Это мой дедушка строил, - растерянно оправдывалась она.
Барин согласился, похвалил её дедушку и купил ей мороженое.
- Кушай девочка! Хорошо он строил, спора нет, но ты больше не приходи сюда, не надо.
Ворота стадиона закрылись. И стояла она перед ними на улице по ту сторону праздника с мороженным в руках, недоумевая, как быть. Так и мы в своей жизни по щедрости или по таланту добиваемся побед и успехов, но нас выпроваживают вон и не отмечают, стреноживают, чтобы не мешали мы двигаться другим, чтобы не затмили мы их славу и авторитет. Мы съедаем гостинцы и, униженные, становимся на своё место. Вот и побеждает в бегах не рысистая кровь, а та, в которую вложены деньги. Истинные же герои дисквалифицированы и забыты.
- Ты трусливая, Танька! Ты ни за что не сумеешь прийти туда, где съели бомжа. Там до сих пор валяются его рваные тряпки, и видна человеческая кровь, - так ей сказал герой автопробега Артём, и ватага непослушных мальчишек поспешила за вожаком на теплотрассу искать это страшное место.
Она шла за ними поодаль одна, растерянная и испуганная. Когда мальчишки исчезли в зарослях колючего бурьяна, Таня остановилась и хотела захныкать, но потом смирилась с тем, что она трусиха, села на камень и стала ожидать когда они вернуться. Дети, как впрочем, и многие взрослые очень бояться одиночества и стараются подражать друг другу во всём, жить в рамках правил и традиций. Сколько её не дразнили, не гнали, а тянулась Таня к ровесникам, к более сильным и смелым и уважала старших. Ребята вернулись возбуждённые. Таню они не замечали, а между тем, она слушала их и переживала.
- А где у них была мясорубка, Артём? – спросил его один из сорванцов.
- В гараж таскали, там два мужика зимовали, им хозяин есть ничего не давал. Вот они ночью выследили бомжа и убили. Если бы их не поймали, им этого мяса хватило бы на год. Человеческое мясо сытное и долго не протухает.
- А правда, что тот, кто однажды попробует человеческого мяса уже ничего другого в жизни не станет есть?
- Это правда. Но еще вкуснее человеческая кровь, тёплая и свежая. Она исцеляет от многих болезней. Всего один стакан крови, и целый год никакая хворь не берёт.
- Ну, тут ты врёшь! Я однажды ударился носом об стол и два часа подряд сглатывал кровь, а потом простудился и охрип. У меня воспалились миндалины.
- А вот и не вру, - Артем был готов повторно разбить возражавшему нос, чтобы доказать свою правоту, - ты пил свою кровь, а надо пить кровь взрослого человека. Для чего тогда её сдают в скорую помощь? Кровь бомжа особенно целительна, потому что он живет на морозе в естественных условиях. Ты понял, чушок?
Сказано было убедительно, собеседник сник, а перепуганная Таня вечером пытала дедушку о жизни и смерти.
- Ты, дедушка, говорил мне, что нельзя есть человеческое мясо, а мальчишки сказали, что оно полезно, что кровь сдают, чтобы давать больным вместо лекарства. Только она солёная и невкусная, дедушка, и я её пить ни за что не буду.
Дедушка лежал в постели уже вторые сутки. В груди у него клокотало, температура не падала – это был уже не тот человек, который мог ещё вчера, взмахнув рукою легко послать мяч над сеткой на поле соперника. Он пил нитроглицерин и с болью глядел на любимую внучку:
- Ты не слушай их, Таня! Врут они. Кровь берут у человека, чтобы переливать её из вены в вену, а не пить. Случается, что потеряет много крови больной в аварии, например. Ему вводят вот сюда иголку и переливают кровь, разве ты не слышала по телевизору?
- Слышала, - успокоилась она.
Но ненадолго. Детские разговоры на эту тему велись и множились. Искажались, теперь уже бомжа съели на месте и сырым, «шлёмками» пили его кровь, словно минеральную воду в профилактории. Закусывали орехами и чесноком. Теория оздоровления организма находила всё новых и новых поклонников. Со всего города, как на экскурсию, спешили любознательные мальцы на теплотрассу. Маленький Артем стал у них вожаком и гидом. Даже второклассников водил он - дошкольник показывать это священное место и брал с них мзду конфетами и гематогеном. Новый подрастающий бизнесмен пошёл по пути Мирзоева.
Тане платить было нечем. Однажды, рано утром, она решилась сама в одиночку найти дорогу туда, где съели человека. Тайно, чтобы не увидели её мальчишки, девочка зашла с другой стороны теплотрассы и пошла на их голоса, прячась от них и выслеживая. Артёму не надо было знать, что она нарушила границы его владений. Он был жестоким мальчиком. В детском саду любого малыша Артём мог оттолкнуть, ударить, воспитательницу называл мымрой и требовал делиться с ним каждого ребёнка гостинцами. Должников он всячески унижал, его приятели безнаказанно могли вымазать грязью слабого мальчишку или девочку. Таня боялась его.
Огромные вентиля были выше её ростом. Из-под них сочилась на землю сырая ржавчина. Протискиваясь между железными прутьями ограждения этой бойлерной площадки, девочка испачкала платье, и расстроилась: вокруг было грязно и скользко. Она нырнула далее под трубы в заросли крапивы и бурьяна. Ломая сандалиями лопухи, Таня шла тропою Вислоухова. Именно отсюда зимою он и Копченый увидели красное небо, как предостережение свыше, именно здесь под ногами у девочки раскисала в ржавчине последняя потерянная ими совесть.
Комары и мошки кусали лицо. Одна из них, ядовитая, ударила в глаз. Девочка захлопала ресницами и стала пальчиками натирать его. Появился насморк. Таня зашмыгала носом, чихнула и торопливо закрыла ладошками рот. Мальчишки были где-то рядом, они могли услышать её. Намокшие носочки скомкались под ногами и хлюпали. Было неловко двигаться дальше. Девочка решила разуться, чтобы поправить их и отдохнуть. Она нашла освещённую солнцем лужайку и присела, прислонившись спиною к бетонному столбику теплотрассы. Колючий репейник рос рядом. Стоило только потянуться, и можно было погладить его пушистое соцветие или дотронуться до сочного и зелёного стебля. Поцарапает шипами, но не больно. Но пузатый шмель уже перебирал лепестки. Потревоженный Таней, он оторвался от цветка и начал кружиться около неё - рядом. Девочка знала, что если сидеть неподвижно, то сердитый шмель её не тронет, пожужжит полосатый немного и улетит. Она подобрала коленки поближе к себе и притаилась, закрывая руками лицо.
- Улетай шмель, пожалуйста, улетай мохнатый.
Как в этот момент совершенно отчетливо раздались голоса мальчишек. По другую сторону опоры сидели Артём и долговязый школьник, недавно появившийся в их дворе. Таких больших пацанов она ещё не видела с ним. Девочка задрожала и зажмурилась: не узнали бы её, не обидели.
- Мой папа построит дачу как у господина Валиханова и будет разводить бомжей на мясо, - Артем разговаривал на равных со старшим, он чувствовал себя хозяином здешних мест.
- Но они такие вонючие - бомжи, - возразил приятель.
- А ты как думал? Свиньи тоже вонючие, если за ними не убирать.
- А кто за ними убирать будет? Ты?
- Нет, конечно. Папа наймет холопов. Есть такие, что за стакан водки от зари и до зари готовы горбатить.
- Хорошо, когда много денег.
- А кто тебе не даёт, зарабатывай.
- Значит врут всё-таки взрослые, что людей не едят.
- Конечно врут! О бизнесе никто и никогда правду не скажет. Так положено. Иначе народ попрошайничать начнёт. Лучше прибедняться и врать, и торговать тайно, скрывая доходы. Как мой папа.
- Кошек и собак люди тоже едят, - задумался говоривший, - только сначала их нужно научиться убивать и разделывать.
- Мой папа умеет. У него пистолет.
- А мой папа мент. Генерал Вислоухов.
- Значит, мы с тобою будем дружить, - обрадовался Артём, - потому что с ментами всегда надо жить дружно.
- Правильно говоришь, и делиться с ними тоже надо.
Артём достал из кармана гематоген и отломил половину приятелю.
- Кушай, друг, у меня ещё двое должников есть. Бесплатно ходили сюда. Смотрели. Нужно с них конфеты вытрясти. Половина твоя. Осилишь?
- Нет проблем, - и «деловые люди» отправились к ручью, в котором оперативники зимой нашли спущенную с бомжа шкуру и его кости.
Шмель, наконец, успокоился. Он вернулся на репейник и сосредоточенно пил нектар, наслаждался, раскачивая как качели могучий стебель. Два мотылька, чуть касаясь травы, промчались мимо. Задребезжала стрекоза. Таня осторожно выглянула из своего убежища и увидела несколько ящиков и настил, и нехитрую постель из лохмотьев, перепачканную чёрными мазками. Это была запёкшаяся кровь Тарантула – её деда, которого она за короткий срок успела полюбить. Но девочка догадалась об этом позже, когда случайно задела головою мягкую металлическую обшивку теплотрассы. Оцинкованное железо дрогнуло, шаткие листы распахнулись и разошлись, и к её ногам упали знакомые дедушкины очки в роговой оправе. Она осторожно взяла их в руки и провела горячим пальчиком по выпуклому стеклу. На холодной поверхности остался волнистый и влажный след. Растерянная девочка ещё больше отодвинула жесть и нашла тайник, в котором лежали кружка и ложка, записная книжка и несколько монет. Маленький Миша Панда - её новогодний подарок дедушке сидел одиноко, завёрнутый в полупрозрачный целлофановый мешочек, как в плащ-накидку. Третий раз он уже возвращался к Тане - один. Она собрала в охапку весь этот скарб и побежала с ним вон, скорее от этого гиблого места, но поскользнулась на склоне, спускаясь вниз, упала и ударилась о землю. И рассадила себе коленки. Дедушкины вещи вылетели у неё из рук и покатились в бурьян. Девочка растерялась, на мгновение она замерла, прислушиваясь к тому, что у неё за спиной. Ей, перепуганой, показалось, что возвращаются Артём и его новый друг, что они поймают её - Таню и будут требовать конфеты, толкать её и бить. А потом отведут в милицию и отберут Мишу Панду, дедушкины очки и его записную книжку. Среди колючей травы, второпях, она искала упавшие вещи и прижимала их к груди – судорожно и тесно. Но что-нибудь всё равно вываливалось из рук, и Таня нагибалась вновь и вновь, и плакала, оглядываясь в сторону приближающейся опасности.
- А вдруг они меня съедят? – задрожала она.
Дома её не ругали - такою заплаканной и бледной девочка ещё никогда не возвращалась с прогулки. Таня рыдала навзрыд. Она целовала дедушкину руку и просила у него прощения за всё сразу что произошло в её жизни за последние полгода - за украденную кость, за непослушание, что она огрызалась старшим и не слушалась их, и мешала им проводить соревнования на стадионе, ползала на четвереньках по свежей траве и, перепачканная зеленью, плела венки из одуванчиков, и доставляла лишние хлопоты ближним.
- Я совсем не жалела маму!
Насилу ласками и поцелуями её успокоили - она уснула, но под утро во сне рассказывала в бреду, как Артём с милиционерами отбирают у неё конфеты и что они съедят её - Таню, как съели дедушку Олега. А днём? А днём она молчит и не просится на улицу. Когда же, наконец, её выпроводят за порог, девочка уже далеко не отходит от дома и едва увидит Артёма – прячется в подъезде и молча вытирает щёки возле маминой двери. И живёт она в страхе и неуверенности за своё будущее, за завтрашний день, потому что боится зла со стороны богатых и сильных, передающих сегодня по наследству и власть, и деньги, и рычаги подавления доброй воли…
30.06.2004