= ГЛАВА 21 =
ГЕНЕРАЛ ОТ ЮСТИЦИИ
«Чтобы поступать справедливо, нужно знать очень немного, но чтобы с полным основанием творить несправедливость, нужно основательно изучить право»
Георг Лихтенберг
Это скандальное дело получило широкую огласку. Собака охрипла, но лаять не перестала. Кому пришло в голову поинтересоваться первому причиной её горя, сегодня никто не помнит. Может, это был дежурный сантехник или случайный прохожий, неравнодушный к чужой беде, но этот человек позвонил в милицию и сообщил страшную новость. В районе теплотрассы найдена обезображенная человеческая голова. Звонивший не сообщил своего имени и отчества, он был сильно испуган и имел в прошлом неприятности с правоохранительными органами. Как правило, впоследствии такого человека таскают по кабинетам и опрашивают, проверяют у него алиби, и при отсутствии такового - он первый подозреваемый. И, слава богу, что этот добрый малый так и остался неизвестным. Потому что, как станет ясно из дальнейшего повествования, это оказалось мудрым решением с его стороны.
Оперативники не придали вначале поступившему сигналу никакого значения. Они с нетерпением ждали результатов очередного тура чемпионата страны по хоккею, многие из них сделали ставки на предстоящие матчи. И кануло бы всё в небытие, звонок не был зарегистрирован, но людской телефон сильнее и надежнее. Весь город шумел уже через полчаса возле страшной находки. Все новые и новые ротозеи затаптывали последние следы преступления. Кто-то пнул голову ногой, и она улетела в сугроб. Потом её отрыли. Проницательные сыщики опознали убитого бомжа. Как Медузу-Горгону, брезгливо вертели они в руках находку, осторожно стряхивая с неё снег и держа за волосы так, чтобы не встретиться с нею взглядом. Словно стылая боль могла ожить и вспыхнуть, и испепелить жестокие души. Но этого на произошло. Слуги закона долго мыли в снегу свои руки и тщательно вытирали их тряпками, на которых жил убитый. Слишком активную деятельность вёл старик в последние дни своей жизни. Наследил у городничего, построил детский стадион, был выселен из общежития за нарушение санитарных норм. Светлана Михайловна Мирзоева неоднократно обращалась в милицию с жалобами на преследования со стороны этого маньяка - вымогателя денежных средств.
Ручей в овраге был вскрыт и обследован, останки человеческих костей извлечены на свет и сфотографированы. Сыщики недоумевали, зачем нужно было так уродовать тело бомжа – не нужного никому человека. Были проверены алиби у всех освободившихся недавно из неволи людей и внимательно изучены их секретные дела, любезно предоставленные спецчастью учреждения. Врагов Тарантул не имел. Следствие зашло в тупик. И было бы забыто уже через неделю произошедшее, как по городу с катастрофической скоростью стал распространяться новый слух, что мирзоевская говядина сладкая на вкус и какая-то не такая. Провели экспертизу пельменей, слепленных в цеху известного предпринимателя. И снова зашумел народ, и забрехала пресса. Мясо убитого бомжа присутствовало в фарше.
Вислоухов запил сразу же по возвращению домой утром того злополучного дня. Он бредил, бормотал, вскакивал с кровати и кричал по ночам. Страстно разговаривал он с кем-то, спорил, оправдывался, более скороговоркой, извинялся за что-то, плакал. Совою ухали двери его балкона и дребежало на ветру треснутое стёкло. Соседи в страхе просыпались и, затая дыхание, прислушивались к тому, что творилось у них за стеной.
- Мент поганый, напуган произошедшим.
Да и сами они были шокированы убийством.
Городничий поседел, в областном собрании в его сторону косились, шептали что-то ему в след, в глазах у губернатора видел он упреки в свой адрес.
- Я, мол, за тебя агитировать приезжал. Помогал деньгами и связями. Кражи твои очевидные не замечал. Проталкивал на место, обустраивал выборы, а ты не оправдал надежд, не устоял перед криминалом. Не едят же людей у нас в Оренбурге. Кто виноват?
И комиссия за комиссией инспектировали, проверяли документацию, принимали паломников - ходоков за правдой. С болью, со слезами, с обидою на чиновников шли люди, дрались в очередях, отчаиваясь попасть на приём к федеральному инспектору. Виновных выискивали сразу, наказывали или провожали на пенсию. Но федеральный ураган вскоре иссяк и в кабинеты городской администрации вернулись покой и благополучие.
- Вставай, Вислоухов! Вставай, брат, пора! – городничий весело тряс его за плечи, - совсем иссопливел, расслабился. Лежишь, перепуганный насмерть и мокрый, да блюёшь, как пятиклассник.
Офицеры милиции стояли за спиною у мэра и улыбались.
- Пришли брать, - догадался Вислоухов.
- Сколько можно пить, гражданин начальник?
Запах терпкого чая наполнил жилище. На кухне уже хозяйничал кто-то из молодых.
- Чифирнёшь, господин полковник? Труп этот проклятый нашли. Кругом кипишь, рамсы наводят. Знаешь, что ждёт тебя? – городничий задвинул ногою тазик с блевотиной под кровать и поставил на его место стул напротив больного. Присел, наклонился и внимательно заглянул в глаза загулявшему другу.
- Тюрьма! – прохрипел ему тот в ответ.
Сотрудники милиции подобострастно рассмеялись.
- Генерала инсульт стукнул! – торжественно объявил мэр, - На ладан дышит парализованный! Всех это человеческое мясо достало, захожу в магазин, и кажется мне, что его запах закладывает нос, а возле самого прилавка, хоть тазик у тебя бери и ставь - тошнит. Погряз, вот, в самом, что ни на есть, последнем вегетарианстве, похудел на четыре с половиной килограмма. А Мирзоев – мразь! Божится, что не при делах. В гараже у него гильотина, ножи, вонь и крысы. Бомжи живут. Его бомжи – сам их видел на строительстве стадиона. Футболисты хреновы…
Вислоухов клацал зубами о кружку и дрожал.
- Что же ты не радуешься, полковник?! Телефонограмма пришла из Москвы.
- Какая телефонограмма?
- Утвердить тебя в должности начальника милиции. Генеральские погоны уже не за горами!
От неожиданности Вислоухов залпом проглотил весь оставшийся кипяток и завыл от ожога глотки.
- Да не радуйся ты так искренно, полковник, не прилично. Спи! И выходи завтра на службу трезвый,, как стеклышко, да пора ставить точку на этом страшном деле.
- Я разберусь, Иван Александрович! Я право знаю! Я найду - кого посадить, за что посадить и как посадить.
- Я и не сомневаюсь в этом, но закодироваться тебе всё-таки надо. Каждое слово твоё отныне и каждый поступок взвешивают сограждане и ты должен быть примером для них и надеждой в борьбе за правопорядок.
Серёга и Бугор были задержаны на следующий день. Прямо в гараже. Вначале они пробовали отказаться в содеянном, юлили и плакали, говорили, что не понимают, о чём идёт речь. Но на вторые сутки дознания бродяги не выдержали милицейского пресса и раскаялись. Они сознались во всём: рассказали, как долго вынашивали мечту разбогатеть, убивали собак и кошек, и вот теперь ещё и человека, вчерашнего их приятеля. Оправдывались, что, мол, бес попутал, но не принял во внимание это суд и приговорил преступников к пожизненному заключению в зоне особого режима в городе Соль-Илецке. Громкое это дело вскоре заглохло. Растаял снег, и пришла весна.