16. ВИНО И ПОХМЕЛЬЕ.
Выборы в законодательное собрание области прошли успешно. Не заметили наблюдатели подмены урны с бюллетенями и были приглашены на торжественный вечер, где новый избранник принёс клятву своему народу. Остатки годовых бюджетных средств расходовались смело, столы ломились от яств, водочка на них стояла настоящая.
- С Новым годом вас, дорогие мои избиратели!
Сильные мира сего отмечали праздник на горнолыжной базе. Много лет уже не было здесь настоящих спортсменов, не по карману им стало дорогое удовольствие, некогда приносившее радость и счастье. Трассы поросли бурьяном, подъёмник сгнил, его разобрали на части барыги; а, списанные лыжи присвоил завхоз. И, славу богу, что бюджетники из администрации города да ещё некоторые уважаемые верхами бизнесмены не дали окончательно развалиться этой базе отдыха, наезжали периодически и устраивали оргии.
- Ничего себе, пельмени… Хороши! - городничий любил поесть. - У тебя, брат-Мирзоев, я заметил мясо какое-то особенное, вкусное… Секрет, наверное, знаешь какой?.. Или как?..
- К человеку надо хорошо относиться, Иван Александрович! Вот он и работает честно… Иные жмут зарплату - рабочему, крутят его денежки по четыре месяца в банке - наживаются, а для меня люди это главное!.. Верите или нет, я ночами не сплю, Иван Александрович! Пересчитываю копейки - кому и сколько должен… Скупой стал - это правда. Жалко мне нажитое непосильным трудом, горько на сердце... Холопу ему что, - я думаю, - попить да пожрать, срам прикрыть одеждой, ну ещё гостинец соплячке купить - вот и все его интересы. А для меня деньги это инструмент для работы, чем он весомее, тем эффективнее… Я отказываю себе во многом, порою даже самом необходимом… Светка – моя жена и та удивляется этому - старая скряга. Но я душу в себе жида по капле, безжалостно и выдавливаю его поганого напрочь… Иду навстречу людям!
- Ну, ты, Мирзоев-брат, даёшь!.. Тебе про пельмени, а ты за державу да за народ… У него Иван Александрович, стряпуха опытная, сибирских кровей - Верка-подельница. Цехами командует… Вот и все его кулинарные тайны!.. Специи особенные из хвои таёжной замачивает, травы там всякие - алтайские… Аромат живой природы в каждом грамме порубленной говядины так и преет - огонь, а не женщина!
Вислоухов улыбался до ушей. Словно крылья могучей птицы, подрагивали на парадном мундире у милиционера новые золоченные погоны. Взмахни он ими сейчас – оторвался бы от земли и поднялся в небо, как ангел.
- Не жалуюсь. Когда я её на улице подобрал, дела в гору пошли. Не каждый предприниматель умеет увидеть талант в замухрыжке, попочь ему развиться и дать окрепнуть… И извлечь из этого пользу немалую, брат Вислоухов, для бизнеса... Я своим рабочим говорю так: если нет своей головы, не гнушайтесь, живите моей – вот она!.. А ежели чего и сделаете по-своему да лучше, то я не возражаю… А вы видели мой стадион?
- Молодец, в натуре, чего говорить, - городничий вилкой выковыривал из зубов непрожёванное мясо. - А что за шмару ты привёл? – он налил себе полфужера вина и в два приёма его проглотил, предварительно ополоснув им ротовую полость. - Хороша собою, румяна!.. Не нашего круга?.. Воспитательница, говоришь?.. Парадигма!.. - городской голова, покачиваясь, приподнялся со стула и до конца произнёс торжественную речь.
- И то верно, товарищи!.. Вымирают настоящие металлурги и строители, всё более предприниматели да бандиты на части Россию рвут! Новое поколение важно вырастить послушным, дать ему в руки лом и кувалду… Сегодня мы захватываем землю, продаем её, гудим на эти деньги… А завтра?.. Выясняется, что всё уже пропили, и торговать-то нечем, некому производить? Это фиаско!.. Рабочий, товарищ майор, навоз любой экономики. Вымер он: не родит землица хлебушка, не течёт чугун из печеньки!.. Хорошего рабочего, братишка, - тут он подёргал милиционера пальцами за ухо и чуть приподнял со стула, - надо растить, как лошадь на ипподроме, с малых лет - терпеливо и бережно… Правильно мыслит Мирзоев!..
- Давай-ка нашу, жиганскую! - щёлкнул пальцами генерал, и духовой оркестр заиграл любимую песню городской администрации:
Гоп-стоп, Сэмэн, засунь ей под ребро,
Гоп-стоп, смотри не обломай перо
Об это каменное сердце суки подколодной,
А ну-ка позовите Герца, старенького Герца
Он прочтёт ей модный, самый популярный
В нашей синагоге отходняк.
- Помнишь ли ты, Иван Александрович, песни красные, революционные, о славе шахтёрской, о жизни крестьянской?.. Добрые были песни... Душевные песни!
- Так и власть-то была народная – рабочих и крестьян.
- А ныне блатные да развратные более душу тешат… Веселят между службой…
- Так наша власть, генерал!.. Веселись!
Исступлённо запрыгала на сцене молодёжь. Задрожали стены, потолки. Взорвались бутылки. Пена от шампанского разбрызгивалась вокруг: на скатерти, на селёдку, на дорогие маринады - хмель омолаживал душу. Кавалеры острили, щипали подруг, ржали, как лошади во время свадьбы: клокотала кровь, стучали виски. Похотливые страсти искали выход наружу - в тёмном углу за ширмой скрипели диваны. Слышались пьяные стоны возлюбленных, чмоканье их липких губ, хлюпанье потных тел - вакханалия удалась на славу…
А утром…
Глубоко оскорблённая Светлана Михайловна Мирзоева обнаружила, что её муж, замечательный предприниматель Мирзоев, вернулся домой в женских трусах… Она сорвала их с него и стала неистово хлестать ими лежащего в бессилии на полу супруга по лицу.
- Ой, горе мне, горе! Кобель окаянный!.. Зараза ты пьяная!.. Я дни и ночи отчёты пишу, не сплю, я обиваю пороги адвокатов, инспекций. Подсчитываю убытки: чтобы лишнюю копеечку паразитам не отдать, чтобы не захлебнуться нам в море бизнеса - выжить и выплыть!.. А он их с ****ьми пропивает.
Рассерженная супруга в праведном гневе плевала в глаза загулявшему мужу. Она натянула ему эти мокрые трусы прямо на лицо и запричитала:
- Нюхай, козлище! Нюхай, поганый!
Мирзоев задыхался. Тело его не слушалось. Он хотел, было, подняться на ноги, чтобы успокоить супругу, разобраться с нею по существу, наказать: – Кто в этом доме хозяин? - но споткнулся на ровном месте и рухнул обратно на палас, широко раскинув в стороны могучие руки. Лицо горело, шелковая тряпка на голове парила и жгла. Машинально он сдвинул трусы себе на лоб и откашлялся.
- Светка, сука, нагнись!
- Это ещё зачем? - насторожилась она.
- Я тебя, гадина, ёбну!
Она ударила его ногой в живот.
- Старый мудак… Импотент... Бизнес твой на грани краха. Сволочи без работы в общаге сидят пьяные - водку жрут и гадят. Санэпидемнадзор приходил, штраф принёс. Комендантша шумит, предоплату требует на полгода вперёд. Деньги на счетах быстрее снега тают. В суд на нас подают за обоссанные матрацы. Гони их к чёртовой матери и освобождай квартиру.
- Весной я их не соберу… Мне работу дают на комбинате. Богатый подряд… Ты думаешь я просто так пью, без дела? Мы серьёзные вопросы решаем.
- На лбу твои вопросы, кобель!
- Не остри, Светка! Мне пельмени за последний месяц доходу принесли не меньше, чем строительство кооперативных гаражей... Других таких рабочих мне не найти. Больно грамотные все стали, им трудовые договора подавай, охрану труда и пенсию. Купи им овса в счёт зарплаты, пускай едят. Из общаги сейчас уйдёшь, её займут - не вернёшься, а с санитарами я улажу, у них третий год ремонт в конторе идёт. Дам ведра четыре краски - они благодарные будут. Ещё и продезинфицируют весь подъезд. Подельница за мясом Копчёного послала, выживем!
- Нет больше мяса в городе - кошатину едят…
- Какую кошатину?
- Слепой дурак!.. Копчёный второй год тасует фарш собачьим мясом. Шпана ему кошек носит за пачку сигарет. До семисот животных в день с твоей говядиной мешают. А ты думал, что и в самом деле такой замечательный предприниматель, каким тебя сортирная пресса рисует?
Мирзоеву стало легче. Он поднялся на ноги и, перебирая руками по стене, двинулся к холодильнику. Его сильно покачивало, когда вонючий рассол выплеснулся из банки мимо бокала на скатерть. Испугавшись, что хозяйка опять рассердится и продолжит его пилить, в спешке он снял с головы злополучные трусы и вытер ими загаженный стол, высморкался и выкинул эту нужную тряпку в помойное ведро, прикрывая её от недоброго взгляда супруги газетой. Потом, стуча зубами, утолил жажду прямо из банки. Последний помидор оторвался ото дна и ударил по носу.
- Чёрт возьми!
В ванной комнате Мирзоев снова пил и умывался. Помочился под кран и вдруг увидел себя в зеркале - в майке, едва прикрывающей живот. Он осознал, что - голый.
- Светка!.. Слышишь?! Дай-ка мне во что одеться, - Мирзоев накинул поспешно крючок на дверь и распорядился: - В щель просунь и не подглядывай!
Она засмеялась… Ещё минуту назад её супруг беспомощный ползал по ковру, шевеля волосатой задницей, а теперь: одна из самых сокровенных тайн природы - превращение из обезьяны в человека происходила на глазах… Светлана Михайловна подала ему нижнее бельё и пижаму. Нарядный, Мирзоев оправился и помолодел. Он уже принял решение.
- В сложной экономической ситуации оказалось наше предприятие… Кошек режут, говоришь? Не нужно брезговать ничем. В голодные дни ленинградской блокады ели даже крыс, и выжили… Сегодня мы переживаем не менее горькие дни: отсутствие денег у населения, криминальные структуры контролируют рынки, страх перед будущим парализовал людей. Необходимо искать всё новые и новые формы выживания. Фарш и пельмени - последний рубеж моего бизнеса. Каждую косточку на мельнице следует растолочь и перемешать со свежим мясом, сухарей не жалеть. Добавлять в фарш всё, что пережёвывается. Если нужно - папье-маше! Попадается мышь в мясорубку?.. И мышь!.. Товар должен быть пышным, большим… Штрафные санкции надо ужесточить, по безналу выдавать рабочим вместо зарплаты только макароны и по двойной цене. Немедленно внести существенные изменения в устав предприятия и навязать сотрудникам новые условия труда.
Мирзоев наводил порядки с одержимостью профессионального законотворца, за торосами терний ему мерещилось светлое будущее - так дума меняет законы, когда проедает бюджет.
- Белая горячка хватила, - у Светланы Михайловны пересохло во рту.
- Общежитие придётся оставить. Права ты, - и глядя на себя в зеркало, Мирзоев добавил: - Я брошу пить… Прибьёт инсульт - и нажитые деньги не в радость.
В такие минуты он казался ей гениальным.
- Может, и правду пишут газеты, а я старею и становлюсь сварливой?
Вечером она инспектировала свои продовольственные ларьки и пробивала лишние чеки в кассовых аппаратах, чтобы обвинить продавщиц в мошенничестве и не выдавать зарплату совсем… Светлана Михайловна имела свой богатый опыт экономии денежных средств.
Ниже старый вариант, можно не читать
ВИНО И ПОХМЕЛЬЕ.
«Каждый народ имеет такое правительство, какого заслуживает»
Жозеф де Местр
Выборы в законодательное собрание области прошли успешно. Не заметили наблюдатели подмены урны с бюллетенями и были приглашены на торжественный вечер, где избранник принёс клятву своему народу. Остатки годовых бюджетных средств расходовались смело и уверенно, столы ломились от яств, и водочка стояла настоящая.
- С Новым годом Вас, дорогие мои избиратели!
Сильные мира сего отмечали праздник на горнолыжной базе. Много лет уже не было здесь спортсменов, не по карману стало удовольствие, некогда приносившее радость и счастье. Трассы поросли бурьяном, подъёмник сгнил, и его разобрали барыги, а, списанные лыжи присвоил себе завхоз. И, славу богу, что бюджетники и бизнесмены не дали окончательно развалиться базе отдыха, наезжали периодически и устраивали оргии.
- Ничего себе, пельмени. Хороши! - городничий любил поесть, - У тебя, Мирзоев, я заметил мясо какое-то особенное, вкусное. Секрет, наверное, знаешь какой?
- К человеку хорошо относишься, он и работает честно. Иные жмут зарплату рабочему, крутят денежки по три месяца в банке, наживаются на этом, а для меня люди это главное. Верите или нет, ночами не сплю - считаю кому и сколько должен. Скупой стал - это правда. Жалко мне нажитое, и горько на душе. Холопу ему что, я думаю, попить да пожрать, срам прикрыть, ну, и гостинец соплячке купить - вот его все интересы. А для меня деньги это инструмент, и чем весомее он, тем эффективнее. Отказываю себе во многом, порою необходимом. Светка и та удивляется. Но душу в себе жида по капле безжалостно и иду навстречу людям.
- Ну, ты, Мирзоев брат, даёшь! Тебе про пельмени, а ты за державу и за народ. У него Иван Александрович, стряпуха опытная, сибирских кровей, Верка-подельница. Цехами командует. Все кулинарные тайны знает. Специи особенные из хвои таёжной замачивает, травы там алтайские всякие. Аромат живой природы в каждом грамме порубленной говядины преет. Огонь, а не женщина, - Вислоухов улыбался до ушей, погоны крылато рвались в небо.
- Не жалуюсь. Как я её поднял, так и дела в гору пошли. Не каждый предприниматель может разглядеть талант в поношенной одежде, помочь ему развиться и дать окрепнуть, извлечь пользу для бизнеса. Я рабочим так говорю: нет, мол, своей головы, балбесы, пользуйтесь моею, но, если сделаете по-своему и лучше – я возражать не буду. Вы видели мой стадион?
- Молодец, в натуре, что и говорить, - городничий вилкой ковырялся в зубах и сплёвывал непрожёванное мясо на скатерть, - А что за шмару ты привёл? Хороша собою. Воспитательница, говоришь? Не нашего круга. Блюдёт парадигмы? И то верно. Вымирают металлурги и строители, всё больше предприниматели да бандиты на части Россию рвут. Новое поколение важно вырастить послушным и дать ему в руки лопату и лом. Сегодня мы делим землю, продаем заводы и фабрики, гудим на эти деньги. А завтра? Выяснится вдруг, что всё мы пропили, что и торговать нечем и производить некому? Рабочий, майор, это навоз любой экономики. Вымер он: и не родит земля хлебушка, и не течёт чугун из печеньки! Хорошего рабочего надо растить, как лошадь на ипподроме, терпеливо и бережно. Правильно мыслит Мирзоев.
- Давай-ка нашу, жиганскую! - щёлкнул пальцами генерал, и оркестр заиграл любимую песню городской администрации:
Гоп-стоп, Сэмэн, засунь ей под ребро,
Гоп-стоп, смотри не обломай перо
Об это каменное сердце суки подколодной,
А ну-ка позовите Герца, старенького Герца
Он прочтёт ей модный, самый популярный
В нашей синагоге отходняк.
- Помнишь ли ты, Иван Александрович, песни красные, революционные, о славе шахтёрской, о жизни крестьянской? Добрые такие. Душевные!
- Так власть была народная - рабочих и крестьян.
- А ныне развратные и бандитские всё более душу тешат. Веселят между службой.
- Так наша власть, генерал! Веселись!
Исступлённо запрыгала на сцене молодёжь. Задрожали стены и потолки. Взорвались бутылки. Пена от шампанского разбрызгивалась вокруг: на скатерти, на селёдку, на дорогие маринады. Хмель омолаживал. Кавалеры острили, щипали подруг, шлёпали их по заднице. Ржали. Клокотала кровь, и стучали виски. Похотливые страсти искали выход. В тёмном углу за ширмою скрипели диваны. Слышались стоны возлюбленных, чмоканье губ и хлюпанье потных тел. Вакханалия удалась на славу.
А утром, глубоко оскорблённая, Светлана Михайловна обнаружила, что её муж, замечательный предприниматель Мирзоев, вернулся домой в женских трусах. Она сорвала их с него и стала хлестать ими лежащего в бессилии супруга по лицу.
- Ой, горе мне, кобель окаянный, горе! Зараза пьяная! Я дни и ночи пишу отчёты, считаю деньги, не сплю, обиваю пороги адвокатов, чтобы лишнюю копеечку паразитам не отдать. А он их с ****ьми пропивает.
Рассерженная супруга в праведном гневе плевала в глаза заблудшего мужа. Она надела ему мокрые трусы прямо на лицо и запричитала:
- Нюхай, козёл. Нюхай, поганый!
Мирзоев задыхался. Тело его не слушалось. Он хотел, было, подняться, но споткнулся и рухнул на пол, широко раскинув руки. Горело лицо, и казалось, что шёлковая тряпка на носу парит. Он сдвинул трусы на лоб, откашлялся и приказал:
- Светка, сука, нагнись!
- Это зачем? - насторожилась она.
- Я тебя, гадина, ёбну!
Она ударила его ногой в живот.
- Старый мудак. Импотент вонючий. Бизнес твой на грани краха. Сволочи без работы в общаге сидят - водку жрут и гадят. Санэпидемнадзор приходил, штраф принёс. Комендантша шумит, предоплату требует на полгода вперёд. Деньги на счетах быстрее снега тают. В суд на нас подают за обоссанные матрацы. Гони их к чёртовой матери и освобождай квартиру.
- Весной я их не соберу. Мне работу дают на комбинате. Богатый подряд. Ты думаешь я просто так пью, без дела? Мы серьёзные вопросы решаем.
- На лбу твои вопросы, кобель!
- Не остри, Светка! Мне пельмени за последний месяц доходу принесли больше, чем строительство кооперативных гаражей за два года. А других таких рабочих мне не найти. Больно грамотные все стали, им трудовой договор подавай, охрану труда и пенсию. Купи им овса в счёт зарплаты, и пусть едят. Из общаги сейчас уйдёшь - займут, не вернёшься. А с санитарами я улажу, у них третий год ремонт в конторе идёт. Дам ведра два краски - они благодарные будут. Ещё и продезинфицируют весь подъезд. Подельница за мясом Копчёного послала, выживем!
- Нет больше мяса в городе. Кошатину едят.
- Какую кошатину?
- Слепой дурак! Копчёный второй год тасует фарш собачьим мясом. Шпана ему кошек носит за пачку сигарет. До семисот кошек в день с твоей говядиной мешают. А ты думал, что и в самом деле такой замечательный, каким тебя сортирная пресса рисует?
Мирзоеву стало легче. Он кое-как поднялся и, перебирая обеими руками по стене, двинулся к холодильнику. Руки дрожали, рассол расплёскивался мимо бокала. Испугавшись, что супруга опять рассердится, в спешке, он снял с головы трусы и вытер ими стол. Высморкался в них же, бросил на подоконник и, стуча зубами, утолил жажду прямо из банки. Последний помидор сорвался со дна и ударил его по носу.
- Мать твою!
В ванной комнате Мирзоев снова пил и умывался. Помочился под кран и вдруг понял, что стоит без трусов - в майке, едва прикрывающей живот. Ему стало досадно и стыдно.
- Светка! Слышишь?! Дай во что одеться, - а сам накинул крючок на дверь, - В щель просунь и не подглядывай!
Она засмеялась. Ещё минуту назад хозяин беспомощный ползал по ковру, шевеля волосатой задницей. А теперь: одна из самых сокровенных тайн природы - превращение из обезьяны в человека происходила у неё на глазах. Светлана Михайловна подала ему нижнее бельё и пижаму. Нарядный, Мирзоев оправился, принял решение и «Антиполицай».
- В сложной экономической ситуации оказалось наше предприятие. Кошек режут, говоришь? Не нужно брезговать ничем. В голодные дни ленинградской блокады ели даже собак и крыс, и выжили. Сегодня мы переживаем не менее горькие дни. Отсутствие денег у населения. Криминальные структуры контролируют рынок. Необходимо искать всё новые и новые формы выживания. Фарш и пельмени последний рубеж моего бизнеса. Каждую косточку на мельнице следует растолочь и перемешать с мясом, сухарей не жалеть. Добавлять в фарш всё, что пережёвывается. Если нужно - папье-маше! Попадается мышь в мясорубку? И её туда же. Товар должен быть пышным и большим. Штрафные санкции ужесточить, по безналу выдавать рабочим вместо зарплаты только макароны и по тройной цене. Внести существенные изменения в устав предприятия и навязать работникам новые условия труда.
Мирзоев наводил порядки с одержимостью профессионального законотворца, за торосами терний мерещилось ему светлое будущее - так дума меняет законы, когда проедает бюджет.
- Белая горячка хватила, - у Светланы Михайловны пересохло во рту.
- Общежитие придётся оставить. Права ты, - и глядя на себя в зеркало, Мирзоев добавил, - надо бросать пить. Прибьёт инсульт - и нажитые деньги не помогут.
В такие минуты он казался ей гениальным.
- Может, и правду пишут газеты, а я старею и становлюсь сварливой? - а вечером инспектировала свои продовольственные ларьки и пробивала лишние чеки в кассовых аппаратах, чтобы обвинить продавцов в мошенничестве и не выдавать им зарплату совсем. Светлана Михайловна имела свой богатый опыт экономии денежных средств.