Дэвид Мэдсен. "Мемуары придворного карлика, гностика по убеждению".
Автор – английский католический теолог-монах, написавший ряд работ по гностицизму.
Время действия романа – эпоха Возрождения. Перед читателем – дневник карлика Джузеппе, личного секретаря (и по совместительству – шута) римского папы Льва X. Джузеппе, состоя на службе в Ватикане, также является членом тайного общества гностиков, которое, наряду с остальными еретическими “организациями” и учениями, подвергалось постоянным нападкам и гонениям со стороны официальной католической церкви в лице Инквизиции. Глазами человека, живущего в период глобального перерождения средневекового сознания, описываются как основные события истории и культуры Ренессанса, так и знаменитые деятели этой эпохи: сам Лев X, Лютер, Рафаэль, Да Винчи, и, само собой, “придворные тайны”. В романе нет “цензурных рамок”, мемуарист выражается живо и образно, характеристики, которые он дает определенным людям и событиям, свидетелем которых он являлся, весьма метки и ироничны, иногда язвительны и резки.
Несколько сложными для восприятия неподготовленного читателя могут показаться страницы, описывающие некоторые обряды гностиков и попытки Джузеппе выразить сущность и историю учения. Многие сцены и эпизоды подчеркнуто натуралистичны, жестоки и мерзки, что полностью разрушает ту лубочную картинку Возрождения, которую так часто рисовали в учебниках, энциклопедиях и хрестоматиях. Прежде всего Ренессанс – это бесконечное совмещение и переплетение высокого и низкого, прекрасного и ужасного, гуманистического и бесчеловечного, доброго и злого, нормального и извращенного; совмещение и - одновременно - борьба этих двух сторон, вечное противостояние тьмы и света, их слияние и переход одного начала в другое. В романе, как собственно и в самом Ренессансе, двойственно все. Похоже, лишь Инквизиция получает в мемуарах Джузеппе однозначно отрицательную оценку, хотя образ инквизитора Томазо делла Кроче немного напоминает романтического злодея, который в отдельных моментах вызывает сочувствие, ведь даже пытки и казни, совершенные по его приказу, не столь ужасны по сравнению с “возмездием”, которое в конце концов настигает инквизитора... Еще один повод задуматься о том, что гуманно, а что нет, что есть справедливое наказание, а что – обыкновенная личная месть, что страшнее – смерть или жизнь, что могущественнее – разум или безумие.
Финал предлагает весьма неожиданную трактовку смерти Льва X (Мэдсен отдает дань постмодернизму), но ведь книга эта не документальная хроника, а художественное произведение, в котором реальность и вымысел по воле автора составляют единство, называемое историческим романом. Автору почти идеально удалось реконструировать эпоху и сознание человека Возрождения, показать многогранность человеческой природы и, наконец, ненавязчиво протолкнуть свои идеи о гностицизме и влиянии этого учения на христианство.
В книге четко прослеживаются связи с произведениями Гюго (“Человек, который смеется”, “Собор Парижской богоматери”), заметно влияние Дюма, Лео Таксиля (”Священный вертеп”), Петрарки, Боккаччо и Данте. Ряд латинских цитат, простонародных итальянских выражений, стихи и песни, встречающихся на страницах романа, оставлены без перевода (таково было желание автора), но это не препятствует восприятию произведения, напротив, позволяет еще глубже погрузиться в атмосферу описываемого времени и оценить красоту и своеобразие языка оригинала.
”Мемуары придворного карлика” – произведение весьма необычное, парадоксальное, занимательное, многоплановое (перед читателем и история, и философия, и приключения, и триллер), местами, на мой взгляд, излишне откровенное... и, без сомнения, заслуживающее внимания.