Я люблю горы...
И когда я бываю в горах, каждый раз возникает желание остаться там навечно...
Для восхождения на ледник мы выбрали не самый удачный день. Неподготовленные туристы - самые бестолковые путешественники. Предупреждение бывалого человека не брать лишних вещей я оставила без должного внимания, и с первых шагов сомнительного вида сумка принялась монотонным постукиванием терзать мой чувствительный бок. Из негостеприимного лагеря наша жизнерадостная группа ринулась на встречу с экзотикой веселенькой козьей тропой. Вернее, коровьей, потому что до нас здесь, судя по всему, пробирались только коровы. И весьма часто пробирались. И о чистоте гор не особо переживали. Если чье-то внимание захватывал чарующий пейзаж, то обувь мгновенно утопала в слегка подернувшейся корочкой зеленоватой кашице. Желудок у местный коров работал регулярно, но траву до конца все же перерабатывать не успевал. Итак, увязая периодически в коровьем дерьме, мы самоуверенно двинулись в гору.
Через пять минут я машинально подобрала дрожащей рукой сучковатую палку и карабкалась дальше, наваливаясь всем телом на природный костыль. Слева склон горы почему-то круто обрывался, и внизу ущелья виднелась мутная горная речушка с непроизносимым названием Шхельда. Перспектива совершить скоростной спуск заставляла меня вжимать потное тело в нагревшиеся скалы. Короче, большую часть пути я с испугом смотрела себе под ноги. Бессмысленно таща свой непривыкший к таким перегрузкам организм вверх в горы, я заметила, что мои ноги стали весить непомерно много, списать все на коров не позволяло врожденное чувство справедливости. Начиная с этого момента разочарования слились в общую картину восприятия жизни. На очередном привале, осмотрев собратьев по несчастью, я поняла, что не одинока. Не все сидели радостные. Я присесть так и не рискнула, боясь, что встать уже не смогу. Или не захочу... хотя проводник начал успокаивать вверенный ему народ грядущим окончанием пути.
Узкая тропинка мерзко поднималась все выше. И тут я сообразила, что горный воздух стал для меня слишком жидок. Кислорода на всех желающих не хватало! Его разглотали впередиидущие, теперь я плелась сзади, со свистом и хрипом втягивая в легкие остатки живительного горного воздуха. Пару раз я приставала к окружающим с просьбой оставить меня здесь и подобрать на обратном пути. Не съели бы меня дикие мухи. Немного отдохнув, да в положении лежа, я могла бы какое-то время защищаться, размахивая верным костылем. Но нытье мое оставалось без ответа...
Ледник распахнул свои объятия неожиданно. Улыбка Шхельды сияла на солнце во всей своей непорочности. Горы прекрасны! Но красота требовала жертв. Я в своем возрасте на такие жертвы уже не способна: хочется еще пожить, внуков понянчить в конце концов...
Спустившись к речке, вытекающей из-под ледника, я намочила воспаленную голову. Трезвое решение остаться здесь навсегда перевесило желание когда-нибудь увидеть несуществующих внуков. Во первых, уж очень здесь красиво, а во-вторых, кошмар обратного пути я бы и так не вынесла.
Перед входом в ледник предусмотрительно расположена погран.точка. И наша изможденная группа вызвала неподдельный интерес у истосковавшихся по развлечениям солдат. Пока чуть не сломавшиеся туристы плескались в воде, защитники отечества, используя последнее слово техники, рассматривали бикини туристок. Мое самочувствие на позволило мне учавствовать в показе мод и лишило придирчивых солдат возможности отдать мне пальму первенства. Но мужское внимание совершило чудо, которого и хватило мне на всю обратную дорогу. К тому же на сей раз воздух распределили по справедливости, и я, выворачивая коленки в разные стороны, бойко спустилась к лагерю, совершенно не узнавая дорогу.
А в спину нам скалила зубы коварная Шхельда.
Я люблю горы...
И когда я там бываю, каждый раз прошу: оставьте меня... Может я тогда курить брошу...