Народ безмолвствует.
( А.С. Пушкин)
Они жили здесь уже третий год. Ей всё ещё грезилось подвенечное платье, а ему - их первая внебрачная ночь. Словом, любовь была жива... Но тихое разочарование и назойливый быт, словно домовые крысы, объедали влюблённые клетки сердец, и на их месте уже начинала расти опухоль.
Он писал роман.
О чём и зачем он писал роман, никто не знал. Даже она. Первые наброски были сделаны три года назад, перед самым отъездом, и до сих пор почти каждый день он запирался на глухом чердаке, открывал свой толстый блокнот и болезненно царапал его шершавую бумагу. Видит Бог, она терпела. Сначала она молча ждала его внизу в маленькой гостиной и, лениво перебирая вязальными спицами, глядела на улицу. По улице медленно ползали сутулые люди в шершавых капюшонах и глазами нищих оглядывали окна... Но теперь, когда в дом наконец-то пролезли брань и раздор, люди за окном выпрямились, и на их шершавых лицах появилась улыбка.
Он работал неподалёку в токарном цехе. Она сидела дома и шила под заказ. Денег не хватало. Задолжали за квартиру. Иногда не обедали. А роман, казалось, ел за двоих. Однажды вечером, наскоро поужинав и по обычаю чмокнув её маленькое ушко, он тихо шепнул ей: "Потерпи!.." и скрылся на чердак. Всю ночь в её комнате горел ночник. А на рассвете, когда он, бледный, счастливый, будто опьянённый чем-то, вернулся домой, она не выдержала и забыла своё терпение. Из форточки вылетело обручальное кольцо и на слове "Чудовище!" плюхнулось в майскую лужу. Всё было замечено, всё было записано. Целый день под окнами сновали радостные шершавые лица, с их воспалённых губ то и дело доносились слова: "жена... кольцо... чердак... любовница...", и слышался смех.
Но он писал.
Каждое утро он судорожно ходил по тёмному коридору прихожей, что-то нашёптывал, бил кулаками в деревянные, гулкие стены, одевался, шёл на работу, иногда не выдерживал - кидался на чердак и снова писал!.. Работа не спорилась у обоих: швейные заказы перестали поступать, а в цехе его даже не называли по имени.
В один прекрасный день, придя домой, он долго стоял на пороге, теребил своё изношенное пальто и, наконец, тихо прошептал: "Уволен...". Он хотел объяснить ей, но... Хотел пообещать, но... Хотел обнять, но она уже не слышала: первое любовное послание корчилось в камине, и он, сидя на корточках, молча рыдал над последним трофеем их маленькой любви.
Вечером он не решился идти на чердак и твёрдо пообещал себе и ей завтра же начать поиски новой работы. " Я скоро закончу его! - кричал он и целовал её иссохшие от слёз глаза. - Потерпи, милая!.. Ещё чуть-чуть!" Но на следующее утро, как только он ушёл, милая смело взобралась по соседской стремянке на крышу и влезла в пыльную "мансарду", ради которой три года жертвовала собой. На старом ночном столике спал злосчастный роман. " Вот, теперь ты попалось, бумажное чудовище!" - она в ярости схватила огромный, замаранный чернилами блокнот и вылетела вон...
" Милая! Где ты? Я нашёл работу! Слышишь?! Теперь я - дворник в соседнем квартале! У нас будет немного денег, а когда я закончу его... мы будем счастливы!" - кричал он с порога, но в прихожей было пусто. Он не раздеваясь влетел в гостиную и тут же замер. Огромное, густое пламя будто вырывалось из маленького камина и наполняло комнату едким запахом чернил. Она сидела напротив, лениво перебирая вязальными спицами, и на её бледном, милом лице мерцали и прыгали, будто черти, багряные языки. " Боже!.. Блокнот!.." - пролепетал он несвоим голосом и кинулся вверх по лестнице - к своему сгоревшему роману...
__________
... прошёл месяц. Их дом опустел и развалился. Зато вокруг него часто расхаживают стройные, чинные люди в атласных капюшонах и, вежливо отирая платочками свои шершавые глаза, скромно оглядывают дом и тихо щебечут: "Жена... кольцо... любовница... чердак... огонь... убил!.. мертва... чудовище!.." На слове "чудовище" чинные люди почему-то потирают руки.
23 мая 2002 г