Вот где ты есть. В темных зернах этого душистого кофе. И в ладонях белых: линиями.
Мы такие схожие грубыми драными стрижками, музыкальными компонентами стальных плееров...
Этими ночами машины не прячут шин. Клубничен вкус голодной мечты.
Ты носишь устало сумку и тело. И в блокноте с потертыми страницами ты запишешь мой выстраданный номер, курлыкнешь горлом и выйдешь на Невском.
Я поеду следом, но мимо - мы обе умеем терять. И пустоту, и от нас пахнет одинаково молодостью и малиной.
Говорить медленно смотря на огонь. У тебя черные глаза и на вкус как терпкий глинтвейн.
Нарисуй мои брови, запиши мои слова – этой ночью совы крепко спят. Этой ночью я выиграю тебя навсегда, гибко выскользнет ремень. И я обожгу язык горячей кровью твоего языка. На пару отбросим ласковую тень. На стенах портреты тех кто зачем – то «до». Говорят таких как ты – мало. Говорят меня бы в огонь.
И ты смеешься тихо прикрывая наготу одеялом, и на утро перевезешь ко мне все свои планшеты и любовь.
Она комочками и совсем еще юная, поэтому я подарю тебе лейку, и станем по вечерам в ароматах «фа-фа» поливать Ее бережно, и косится за окно и носить вязаные носки по дощатому полу.
Вот где есть я. Смотрю в твои глаза и кашляю. В Питере простуды подкашивают махоньких. И не ношу колец и волосы по ветру.
Улыбаешься в небо, славная.