День №2. Смотрим в окна. Ходят люди. Дует ветер. Спят деревья. На деревьях горят и гаснут разные листья. Ты смотришь в окно №1, я - в окно №3. Падает лист №14, за ним срываются листья №№15-19. Седьмое слева окно во втором этаже дома напротив открывается, закрывается. Проезжает машина №4. Заскрипела дверь третьего подъезда дома напротив дома напротив, оттуда вышел человек, примерно семнадцатый из этого дома. Полаяла собака №7. Прошел третий час. Пошел четвертый. На остановке стоит уже шестой автобус тридцать третьего маршрута. Ты сказала мне: пять пятнадцать. Я спросил: один семь один? Два двадцать два – проговорила ты. С расстановкой. Потом мы пели...
четверг сменяет третий день,
один к четырнадцати взглядам.
обнимаю я мишень
с десяткой в середине.
отразимся ли в витрине
магазина номер восемь,
где обед с четырнадцати до пятнадцати?
двадцатая осень
поднимает брех,
говорит, что я плох,
это правда,
правда номер два.
шевелясь едва
хохлатый
прошел по ветке свиристель,
он полетит далеко,
а мне готовится постель
и шепот одинокий.
кружится зелень в темном парке,
сидит на станции старик,
кружится голова от пятой чарки,
омертвевает мой язык.
я стою четвертым
в очереди за веточкой вербы,
я же третий второй и первый.
есть (существуют) дороги,
которым не встревожить наши ноги,
но также есть (существуют) пороги,
которых мне не перешагнуть.
двенадцать час два и три часа,
я просыпаюсь и двигаюсь мерно.
выцветают мои глаза,
часы мои идут неверно.
радио сказало: пять,
но и оно спешит наверное.
закату б удалось меня поднять,
но я захлопнул его отражение с помощью век,
я размышляю о ветре,
веду себя как человек.
но днесь идет нескорая война,
из-за нее я вижу сновидения цвета вина,
из-за нее я не могу ходить,
я проиграл - мне оторвало ноги...
а, сонные языческие боги,
давайте будем пить.